Текст книги "Три Мира Надежды"

Автор книги: Валерий Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Даша, прекрати. Не смей. Тебе всего двадцать пять лет, не делай глупостей.

– Ты не можешь помешать мне, поэтому слушай и не перебивай, у нас все меньше времени. Я очень хотела бы умереть одновременно и рядом с тобой, но не могу: это подозрительно – два трупа на одной скамейке. Останусь профессионалом до конца: уйду отсюда и придумаю себе другую причину смерти. Только одна просьба: ты ведь можешь сейчас поцеловать меня? Да? И, если там есть хоть что-нибудь, подожди меня. Ты обещаешь?

Она осторожно коснулась его губ своими.

– Я пойду, ладно? Не хочу видеть, как ты умираешь.

– Я сам собирался попросить тебя об этом. И еще хочу сказать: я очень рад, что мы с тобой встретились в этом Мире. Очень жалко, что я не смог уберечь тебя. Прости меня, если можешь.

– Не за что прощать, Алексей. Жди меня там, сколько понадобится, ты слышишь?

Она встала и быстро, не оглядываясь, пошла прочь по аллее. Алексей смотрел ей вслед. Ему оставалось жить около минуты.

– Может быть, она все-таки передумает, – прошептал он. Закрыл глаза и увидел Светлану и сына.

– Какое счастье, что вы были у меня. Спасибо за все. Держитесь, как-нибудь. И тебе спасибо, Карел. Я знал, что ты не из этих, настоящий… Жаль, так и не удалось нам хоть немного вместе повоевать…

Становилось трудно дышать.

“Как противно умирать, хорошо хоть, что не долго. Скорей бы”, – подумал он, и, потеряв сознание, медленно повалился на землю. В двухстах метров от него Даша остановилась, на мгновение закрыла лицо руками, но тут же справилась с собой и пошла дальше.

ВЕЛИНЖИН. ТАЙНАЯ КНИГА КОРОЛЕВЫ ШАННИН

Велинжин поднялся вверх по лестнице и, свернув по коридору налево, прошел в занимавшее целый этаж тихое помещение знаменитой Орденской библиотеки. Точнее, в ее закрытый отдел. Невзрачный пожилой человечек, низко поклонившись, проводил его к столу у окна, чуть погодя, принес нужную книгу. Поблагодарив его кивком головы, Велинжин сел на стул и углубился в чтение. Пользуясь отсутствием великого магистра, он уже третий день

пытался разобраться в одном из отрывков манускрипта, который случайно попался ему на глаза еще полгода назад. Тогда он не понял почти ничего, но почему-то с тех пор постоянно вспоминал

о нем. А одна из страниц иногда даже снилась ему во сне. И вот сегодня ночью он, кажется, догадался, о чем идет речь. И озарившая его в полусне мысль была настолько страшна и ужасна, что он вскочил с кровати и уже не уснул. Чуть было сразу же не отправился в Ленаарский монастырь, к своему учителю и гроссмейстеру, Руту, но вспомнил его приказ и, огромным напряжением воли, все же, заставил себя остаться на месте. Едва дождавшись десяти часов утра, он бросился в библиотеку и теперь, раскрыв книгу на нужной странице, еще раз перечитал непримечательный, написанный мелкими буквами абзац.

– Да, это именно то, о чем я думал, – не обращая внимания на встрепенувшегося старика, прошептал он. – Как жаль, что великого магистра нет на месте.

Велинжин поднял глаза и посмотрел вокруг. Зал был пустым

и лишь у служебного стола возился с книгами как-то неестественно сгорбившийся библиотекарь. Велинжин вдруг почувствовал нарастающее раздражение и удивился сам себе. Да, этот, выглядевший каким-то пришибленным, неопрятный старик с его старомодными манерами и навязчивой суетливой услужливостью никогда не нравился ему. Но ведь и упрекнуть его, в общем-то, было не

в чем. Конечно, работник не слишком толковый, но кое-как справляется, жалоб особых нет, и надо же ему на что-то жить, в конце концов? Велинжин снова склонился над книгой.

– Значит, Элерним, Селиз и Шагнияж, – вполголоса произнес он, словно пробуя языком звучание незнакомых ему слов.

– Нашел! – послышался рядом знакомый, но уже совсем другой, наполненный торжеством, голос. – С огромным трудом пять лет назад я устроился сюда, искал все эти годы, а нашел какой-то глупый мальчишка!

Велинжин с удивлением посмотрел на библиотекаря.

– Это надо произносить с особой интонацией, – снисходительно сказал тот. – Слушай, несчастный!

Старик выпрямился и, прочистив горло, произнес:

– Элерним, Селиз, Шагнияж мицетир!

Свет на мгновение померк, но тьма тут же расселась. А библиотекарь словно стал выше ростом и раздался в плечах.

– И не осталось никого, кто смог бы по достоинству оценить мой великий подвиг! – с сожалением в голосе, негромко сказал он, и насмешливо посмотрел на Велинжина. – Последнее слово – это призыв, просьба явиться сюда. А первые три – тайные имена ныне забытого всеми бога Хайни. Я знал лишь два из них. А ты как догадался об этом? Трижды проклятый гроссмейстер Руадх уничтожил не всех Братьев. Во всем Сааранде нас осталось шесть человек. Самому старшему было тогда сорок восемь лет, самому младшему, то есть мне – девятнадцать. И был единственный шанс разбудить нашего бога – найти эту книгу. Все уже умерли. Остался лишь я один. Но теперь я буду жить вечно. Ты понимаешь, Велинжин? Мой бог еще не проснулся, но уже услышал меня! Теперь нужно всего лишь убить особым способом десять человек – и он вернется в наш Мир! Тогда я смогу сразиться даже с этой, не понимающей своей силы и одержимой Кали, девчонкой – с Этан, которая непонятно как вскружила голову вашему, еще месяц назад железному, великому магистру. И я, а не она, буду править этим Миром. Что ты смотришь на меня так? Не веришь мне? Не важно. Потому что ты будешь первой жертвой. Не пытайся сопротивляться мне, я уже достаточно силен, чтобы…

– Да нет, почему же, я верю, – вставая, посмотрел прямо ему

в глаза Велинжин. – Но ты слишком долго ждал, старик, и потому поторопился. Решил, что все уже кончено, потерял осторожность. А там, на другой странице, есть еще одна магическая формула.

Я ни в чем не уверен, только догадываюсь, для чего она, но терять уже все равно нечего. И я очень постараюсь сейчас произнести ее правильно.

– Что? Не смей! Не делай глупостей. Дай сюда книгу! Велинжин! Послушайся меня, и я не буду убивать тебя. Ты ведь даже не представляешь, что произойдет сейчас. Скажи, чего ты хочешь? Подожди, не надо!

– Это формула изгнания за пределы Миров, да, последний из Культа?

– Да! В твоих руках неузнанная мной тайная Книга Явлений

и Исхода, принадлежавшая королеве Шаннин. И даже Руадх не разобрался в ней, не понял, не успел понять, как можно ее использовать. А ты догадался! Но ведь не умеешь! Никто не умеет сейчас. И ты не знаешь, не можешь постичь, какой ценой! Остановись!

– Не важно. Главное, что некому будет Его позвать. Твой бог не проснется и не придет в наш Мир. Молчи и слушай!

Снова сгорбившийся старик закрыл лицо руками, а Велинжин, старательно подражая услышанной от него интонации, громко произнес:

– Рениглиеум!

Свет снова померк, а потом Велинжин увидел себя в огромном шумном зале. Толпы людей с большими сумками на колесах через вращающуюся стеклянную дверь спешили выйти на освещенную фонарями вечернюю улицу. Похожая сумка, только поменьше

и совсем новая, стояла у ног Велинжина, и он прекрасно помнил, как несколько часов назад, буквально за пять минут до завершения посадки на свой рейс, купил ее в аэропорту Шарль де Голль.

И знал, что лежит в ней. Его внимание привлек шум сзади и справа. Обернувшись, он увидел людей в форме, ведущих под руки какого-то неопрятного и отвратительно выглядевшего БОМЖа.

“Как это его занесло сюда? – удивленно подумал Велинжин. – Вроде бы не Казанский вокзал, а зал прилета международных рейсов бывшего Шереметьево-2”.

Слабо упирающийся БОМЖ что-то непрерывно бормотал, дико озираясь вокруг.

– “Скорую” к выходу из терминала Е, – устало сказал в рацию один из полицейских. – Тут какой-то алкаш, кажется, “белочку” словил. А может наркоман под кайфом… Или шизофреник. Не знаю, в Кащенко отвезут, там разберутся.

“Ну, что ж, дружище, поздравляю с возвращением на родину, – покачав головой, усмехнулся про себя уже забывший о Сааранде старший лейтенант Валерий Сошенков. Который и не подозревал, что его тело сейчас лежит неопознанным в полицейском морге arrondissement Hotel-de-Villae – IV городского округа Парижа.

– Надо Тане позвонить. И родителям тоже. Я ведь даже подарки им всем успел купить… И, самое главное, вырвался, успел, жив остался. Хоть и не надеялся уже на этот раз”.

Они были резервными исполнителями, ожидающими возможного вызова в Стокгольм. Три человека, члены специально сформированной для этого задания группы “Эльфийский клинок”, прилетели в Париж разными рейсами из разных городов и встретились в тот черный день у нелепого и вызывающе уродливого здания центра Помпиду (“Нет, честное слово, чтобы так строить, уже не курить, а колоться надо”, – покачав головой, снова подумал он). Площадь была полна людей, туристов из разных стран, ничто не предвещало беды. И тут все началось – как в бездарном детективе или дурном и страшном сне.

“Ну, положим, обдолбанные негры с ножами и битами средь бела дня – это еще, куда ни шло. Кого в Париже, Брюсселе или Амстердаме сейчас можно этим удивить? Но потом… В Андрея три пули, кажется, из НАТОвского Beretta М9… Вадим истекал кровью, но умер не от этого. Скорее всего, таблетку из “спасательного набора” проглотил – когда понял, что не отпустят и в госпиталь повезут. И там, конечно же, спецпрепаратами накачивать бы стали – пока всех не сдаст. А еще пострадали эти туристы – обычные, ничего не подозревающие люди… “Увидеть Париж и умереть”. Какие скоты!

“Разборки уличных банд”, – так они сказали в вечернем выпуске новостей. Да, как же, конечно, мы ведь “дурачки”, и “почерк” ни за что не узнаем. Хоть в консульстве нашем без разговоров

и сразу документы сделали, новые вещи купили, да и парикмахер

у них нормальный оказался: через три часа сам себя в зеркале едва узнал… Они ошиблись, не смогли меня убить и страшно пожалеют об этом. Я остался жив. И они ответят. Лично мне. Рано или поздно. И здесь, и там. За наших ребят. За Алексея и Дашу. ЗА ВСЁ

И ЗА ВСЕХ. А пока…. Завтра с утра на службе доложусь, рапорты и объяснительные напишу. А дня через три, надеюсь, закончим

с формальностями, и тогда мы с Танечкой сможем, наконец, сходить куда-нибудь.

Алексей Виленкин был бы очень рад узнать, что ошибся

в своих прогнозах. Один из сотрудников резервной группы силовой поддержки “Эльфийский клинок” все же сумел вернуться домой из Парижа.

КЭЛЛОИН И МАРИЙ. ПОСЛЕДНИЙ РАЗГОВОР

Двое мужчин сидели за столом, смотрели друг на друга и молчали.

– Значит, ты все-таки решил уйти, – сказал Кэллоин. – Наказать этот Мир за то, что он несправедлив к тебе. И надеешься убежать от себя, скрыться и спрятаться где-нибудь в Береноре?

– От себя не убежишь, – вздохнул Марий. – И наказывать некого и не за что. Но что еще делать мне в Сааранде? Моя проблема ведь не в Кали и ее ученице. Посмотри на меня. Что совершил

я в жизни? На что потратил лучшие годы? Сражался, спорил, убеждал, работал, не спал ночами, не думал о себе. Но разве стало от этого лучше? Я смотрю назад и вижу только сплошную цепь ошибок и непрерывных попыток исправить их, а потом – судорожные старания вернуть, что было. И так без конца, по кругу. Если бы моя гибель могла исправить хоть что-нибудь! Но даже моя смерть уже не нужна Сааранду. Самоубийство выведет меня за круг всех Миров, но оно будет выглядеть как глупая и жалкая месть никому

и всем одновременно. Поэтому я умру лишь для Сааранда и нашего Мира. Не думаю, что буду счастлив хоть где-нибудь. Просто уйду, не буду мешать Этан и Руту.

– Ты слишком строг к себе. Никто не смог бы сделать за эти годы большего. А лучше или хуже – как посмотреть. Ты видишь результаты своих действий, но, даже и представить не можешь последствия твоего бездействия.

– Этан за два с половиной месяца сделала больше, чем я за десять лет.

– Ты пытался собирать Сааранд один и не доверял даже Руту.

А за спиной Этан встала Кали. Но что будет потом? Ты ведь не собирался подчинить Нарланд или Кинарию? А Кали заставит Этан искать власти во всем Мире. Как ты думаешь, это хорошо или плохо?

– Не знаю.

– И я тоже не знаю этого. Каковы будут последствия ее деятельности через год? А через десять или сто лет? Ты понимаешь теперь, почему я не вмешиваюсь в дела людей? Много могу и ничего не делаю? Сила моей власти в этом Мире почти безгранична. И слишком велика цена ошибки, невероятно высока ответственность. Один раз я уже попробовал, и не добился ничего. Победил

и проклял свою победу. Но, только во имя воспоминаний тех дней, в память о погибших и неспасенных мной Талин и Вериэна, я теперь могу заставить себя сделать еще одну попытку. Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Ты желаешь еще раз сразиться и с Этан,

и с Кали, если понадобится? Не отдать им этот Мир и повести его

в своем направлении?

– Нет, не хочу, Кэллоин, – грустно ответил Марий. – Спасибо тебе. Я уже не могу, не чувствую себя вправе продолжать сражаться и убивать. Потому что не верю в свою правоту и в необходимость всего этого. И твой уход с горы Нами будет слишком большим ударом для этого Мира, лишит его последней надежды.

– Марий прав, Кэллоин, – сказала возникшая перед ними молодая черная женщина. – Совершенно неважно, чем закончится твой поединок с Этан. Возможно, ты, хранимый всеми Силами и Стихиями этого Мира, сумеешь победить ее – и погубишь себя, перестанешь быть бодхисатвой, никогда уже не станешь Буддой. Или она, ведомая мной, убьет тебя. В любом случае ваш Мир потеряет великого Учителя. Все в нем станет хуже, беднее и безнадежнее.

Кали повернулась к молодому мужчине.

– Мне очень жаль, Марий. Ты кажешься мне идеальным правителем – умный и ответственный, не жесток, однако не боишься крови. Но Этан ненавидит тебя, а эта девочка сейчас нужна мне гораздо больше, чем ты. И при новой встрече она уже не совершит ни единой ошибки, обязательно убьет тебя. Она очень быстро учится, моя Этан. Поэтому, уходи и не возвращайся обратно.

– Я и не собираюсь возвращаться, – покачал головой Марий. -

Я сделал все, что мог, и в благодарность этот Мир вытолкнул меня из себя, и вряд ли примет обратно. Пусть попробуют Этан и Рут. Они еще верят в себя, и, кажется, любят друг друга. Пусть у них получится, и они будут счастливы.

Марий встал из-за стола.

– Прости меня, если я разочаровал тебя, Кэллоин.

– И ты прости меня за то, что я снова не помог тебе, – тоже вставая, тихо сказал Кэллоин.

– Ты же спас мне жизнь.

– Это было просто. Но есть вещи важнее жизни и смерти.

И я никак не могу научиться совершать их.

– Хватит нудить, Кэллоин, – ехидно усмехнулась Кали. – Впереди целая Вечность. Может, и научишься через пару тысяч лет.

– Удачи тебе, Марий, – не обращая на нее внимания, сказал Кэллоин. – Ты не представляешь, как грустно мне отпускать тебя. Словно последняя ниточка рвется, что связывала меня с моим таким же бестолковым, неудавшимся, но все-таки счастливым прошлым. Возвращайся, если не найдешь своего счастья в другом Мире. Не бойся ничего. Пока я жив, тебе здесь не страшны ни Этан, ни даже сама Кали.

– Я не боюсь, Учитель, – склонил голову он. – Ничего не боюсь. Только недостойной жизни и неправильной смерти.

Марий подошел к обрыву, огляделся вокруг.

– Надеюсь, что и в других Мирах так же светит солнце. Прощай.

– До свидания, – вздохнул Кэллоин, и, повернувшись, сказал. – Ты победила и в этом Мире, Кали.

– Ты в этом сомневался, Ученик? – взяв его под руку, ответила черная богиня. – Но, должна признаться, есть пределы и у моего могущества. Если бы ты знал, на какой тонкой грани все балансирует сейчас.

– Хочешь, чтобы я разгадал эту загадку?

– Разгадаешь, когда придет время.

Она сжала его руку.

– Эх, Кэллоин, я ведь предупреждала тебя! Как мог ты после стольких лет дать волю чувствам и воспоминаниям! Лишь Марий сейчас не дал тебе совершить страшную ошибку и погубить себя и других. Неужели ты даже теперь не представляешь последствий этой неслучившейся схватки?

Кэллоин молчал.

– Встреча моих учеников слишком опасна для любого из Миров, – сказала Кали. – А ты хочешь спасти Мир, или уничтожить его? Что ты молчишь, Кэллоин?

– Я удивляюсь твоему спокойствию, Госпожа.

– Перестань. Я ведь, по своему, люблю каждого из вас. Да, использую, но лишь до определенного предела. И ни от кого не требую дать больше, чем он способен мне дать. Бессмысленное и неблагодарное это занятие – требовать невозможного.

Кали замолчала.

– Сроки приблизились, – тихо сказала она. – Все решится

в ближайшие дни.

– Все? – усмехнулся Кэллоин.

– Нет, конечно. Все, что возможно и чему необходимо свершиться именно сейчас. Ничего не происходит раньше времени, ты скоро поймешь это. Не стоит торопить, однако не следует и мешать. Лавину не остановишь, но любая задержка – хоть на час, хоть на год, хоть на десятилетие – слишком дорого обойдется всем нам. Теперь мы оба сделали, все, что могли. Остается лишь ждать. Подождем немного здесь, у тебя, Кэллоин?

ЭТАН И РУТ. ПОБЕДА

Комтур провинции Ленаар ожидал его в кабинете ректора.

– Срочные известия из столицы, – сказал он, и торопливо добавил. – Прошу прощения, что нарушил Ваш приказ, гроссмейстер.

– Перестань, какие могут быть извинения, Мирниен, – поморщился Рут. – Можно подумать, что ты совсем не знаешь меня. Если это, действительно, важно… Давай, рассказывай.

– Из главной Резиденции Ордена и правительственного Дворца Сааранда одновременно были направлены запросы на организацию экстренной встречи с Этан. И с Вами, великий магистр. Я даже не успел ни ответить им, ни связаться с Вами, когда пришли другие сообщения – о наделенных чрезвычайными полномочиями делегатах или послах, которые уже отправлены к нам и должны прибыть в Ленаар сегодня после обеда. Состав делегации пока неизвестен.

– Я буду на месте через несколько часов. И поговорю с Этан. Она тоже приедет, если сможет. У вас все готово?

– Разумеется.

– Не будем терять время. Я надеюсь на тебя и твоих людей, возвращайся в Ленаар, Мирниен.

– Я почти здорова, – сказала ему Этан. – И уже начинаю чувствовать себя эгоисткой и симулянткой. Мне слишком хорошо здесь сейчас. Слишком большое удовольствие я стала получать от твоих прикосновений, объятий и поцелуев. Слишком приятно идти к тебе на руки и садиться на колени. А ты совсем со мной измучился,

я же вижу и чувствую это, Рут. Потерпи еще немного, наверное, совсем скоро я все же смогу отдаться тебе. И ты сделаешь со мной все, что захочешь. Обещаю, что буду хорошей и очень послушной девочкой.

– Боже мой, Этан… Ты делаешь это нарочно? Перестань дразнить меня и говорить со мной так. Если, конечно, не хочешь, чтобы я окончательно сошел с ума, забыл обо всем и накинулся на тебя прямо сейчас.

– Нет, Рут, не надо, ты все испортишь, – погладив его по руке, очень серьезно сказала она. – И, кстати, вот именно сейчас, все равно ничего не получится, поверь мне. Я сама. После свадьбы. Ладно? Пойду собираться.

В дороге Рут все время с тревогой смотрел на Этан. Ему очень не нравились цвет ее лица и сжатые губы.

– Ничего, – успокаивающе сказала она, заметив его взгляд. – Просто ослабла я здесь. Теперь начну двигаться, и все пройдет, не беспокойся.

Через три часа они были в губернаторском дворце. Сидевшие

в приемной мужчины поднялись им навстречу. Один из них – похожий на школьного учителя, худощавый, с начинающими седеть волосами. Ульвнин. Как же она, оказывается, успела соскучиться по нему. И с каким удовольствием сейчас, наплевав на приличия, прямо при Руте и другом комтуре обняла его. Если бы не второй посетитель, который держался подчеркнуто официально, церемонно, даже торжественно, и поклонился ей, как особе королевской крови. Пришлось ограничиться взглядом и улыбкой. Ульвнин понимающе и ободряюще едва заметно улыбнулся в ответ.

“Я тоже безмерно рад видеть тебя живой, здоровой и, кажется, счастливой, Этан”.

Они прошли в зал приемов и здесь Этан смогла повнимательней присмотреться к незнакомцу из Верлэриса. Возраст около сорока пяти лет, темноволосый, рослый и крепкий, решительное выражение несколько грубого обветренного лица, а осанка… Такая бывает только у выпускников элитных военных училищ, в которые мальчиков отдают в одиннадцать лет.

“Аристократ, – подумала она. – Еще один. И что им всем от меня надо?”

– Граф Хевелин, командующий вооруженными силами республики Сааранд, – подтвердил ее догадку Рут. – Один из ближайших сотрудников Мария. Непримиримый враг Ордена. Последовательный противник любых соглашений и компромиссов. И не один,

а в сопровождении наших комтуров. Довольно неожиданно, но мы, все же, рады видеть Вас, граф. И готовы говорить с Вами.

– Вероятно, Вам известно, Великая Госпожа, что законно избранный правитель Сааранда, Марий, к огромному сожалению, покинул нас, – обращаясь только к Этан, и, снова склонившись, сказал Хевелин. – Это огромная потеря для всех, и государство сейчас, буквально, на грани гибели.

– Вы обвиняете меня? – немного покраснев, спросила Этан. – Что ж, я постараюсь ответить Вам. Марий ушел? Прекрасно. Так лучше для всех, и для него в том числе. Я ведь хотела не изгнать,

а убить его. И, если бы он потом вдруг воскрес, убила бы еще десять раз. И даже сто раз, если бы это было необходимо. Не беспокойтесь за Сааранд, он не падет, пока я жива. И мне безразлично, будете Вы помогать или мешать мне. Зачем Вы, Хевелин, пришли сюда? Чтобы упрекнуть и обвинить меня? Очень достойный и смелый поступок. Но, не буду скрывать, мне кажется, что это довольно опрометчиво с Вашей стороны.

– Обвинять? Ни в коем случае, моя Госпожа, – снова поклонившись, сказал Хевелин. – Вы не дослушали и неправильно поняли меня. Я не успел сказать, что на последнем заседании все члены Государственного Совета пришли к мнению, что новым правителем нашей страны теперь может быть только один человек. Сааранд Ваш, Этан. Придите и возьмите его.

Этан отступила на полшага и бросила вопросительный взгляд сначала на Рута, а потом на Ульвнина.

Ульвнин утвердительно кивнул головой, его спутник продолжил.

– Да, законные органы власти нашей страны готовы подчиняться Вам, и только Вам, Великая Госпожа Этан, – гость с вызовом посмотрел на Рута. – И потому, по решению Государственного Совета, я прибыл сюда, чтобы пригласить Вас незамедлительно прибыть в Верлэрис.

– Ты знал об этом? – тихо спросила Этан.

– Нет, – развел руками Рут. – Честное слово.

– Вот как, – задумчиво сказала она. – А почему именно я, Хевелин? В Сааранде есть еще один великий маг. Старше меня. Гораздо более опытный. Он стоит рядом со мной.

– Мы все подчинимся только Вам, – Хевелин повернулся к Руту. – Извините гроссмейстер.

– Я понимаю, – кивнул ему Рут. – В свою очередь, от имени Великого магического Ордена Сааранда, я готов немедленно принести Этан клятву верности и в кратчайшие сроки привести к присяге всех наших рыцарей и магов.

– Да, мирное объединение Сааранда возможно сейчас только на этих условиях, – обращаясь к Этан, тихо сказал Ульвнин.

– Нужно торопиться, пока не подняли голову сепаратисты

в провинциях, – сказал ей Хевелин. – Объединившись, мы, конечно же, снова достаточно легко разобьем их. Но в этом нет необходимости. Сааранд устал от войны. Чтобы прекратить ее, Вам, Этан, достаточно прибыть в столицу и объявить о том, что приняли на себя верховную власть над нашей страной. Нет времени на раздумья

и размышления. Я очень прошу Вас, как можно скорее, принять единственно верное решение и отправиться в путь. Вы не будете разочарованы, поверьте мне. Все надежды народа нашей несчастной страны связаны сейчас только с Вами. Вашего прибытия с нетерпением ожидают в Верлэрисе. И в королевском дворце все готово, чтобы достойно принять нового великого правителя Сааранда. Вас, Этан.

– Это твоя победа, Этан. Ты готова признать и принять ее? – тихо спросил Рут.

– Наша победа. Общая, Рут. И у меня теперь, кажется, нет выбора? Все решили за меня?

– Боюсь, что именно так. Но, ты ведь знаешь, что случилось

с нашей страной, когда Талин и Кэллоин, по очереди, отказались возглавить ее?

– Да, знаю. Я согласна, Хевелин.

ОНЕЛЬ И АЛЕВ. ВСТРЕЧА В РАНЕВЕ

Алексей стоял на широкой, замощенной крупным булыжником, улице и потрясенно смотрел на знакомые дворцы и здания. Это была Ранева, столица Нарланда. Сколько лет он не был здесь, но, кажется, ничего не изменилось. Красивая, запряженная парой белых лошадей карета остановилась рядом с ним, резная деревянная дверь распахнулась и на мостовую вышла молодая и стройная русоволосая женщина.

– Как вовремя Вы вернулись, граф Алев, – тихо сказала она. – Вы так нужны нам сейчас. Я Онель, последняя графиня Энхейма. Вы часто приходили к нам домой много лет назад. Не помните меня? Рядом со мной тогда всегда находилась светловолосая девушка, Талин, которую привел герцог Лидинн.

“Талин!!!”

Так вот какое имя не давало ему покоя последние три месяца его жизни.

– Вы можете сказать мне, где она сейчас? – может быть, излишне торопливо, спросил он.

– Вы, действительно, ничего не знаете, граф? – удивилась Онель. – Это ведь теперь очень известная, но, к сожалению, печальная и грустная история. Уже написаны две пьесы, поэма и повесть. И здесь, и в Лерии их можно купить на каждом шагу, но

в Сааранде они не печатаются, потому что Марий считает все это неправдой.

Онель умолкла и, вздохнув, добавила после небольшой паузы:

– Наверное, так оно и есть. Потому что я тоже упоминаюсь

в одной из этих книг, но при этом совершенно на себя не похожа.

– Что с ней случилось, Онель? – нетерпеливо перебил ее Алев. – Извините, но я, действительно, ничего не знаю.

– Талин погибла, граф Алев.

“Значит, Кэллоин и Вериэн не уберегли тебя… Как же так… Талин… Но ведь где-то я совсем недавно снова ее видел?”

– Как и когда это произошло?

– Она умерла десять лет назад, как только ушла из королевского дворца Сааранда.

– Из королевского дворца? Значит, они победили?

– Да, но погиб Вериэн. И Талин пережила его всего на два дня. Она и ее сестра, королева Беренора, похоронены рядом с ним,

в Верлэрисе. Правды о Талин и ее смерти не знает, наверное, никто, кроме Кэллоина и Кали. Говорят, что Талин стала возлюбленной Вериэна… Некоторые даже утверждают, что она была беременна от него, но я хорошо ее знаю и не верю в это. Талин, конечно, могла любить Вериэна, но она не могла отдаться ему до заключения брака. Это просто невозможно и совершенно исключено.

– Я тоже немного знал Талин и Вериэна, хоть и не могу сказать, что очень хорошо, но думаю, что Вы правы, Онель. Как несправедливо все это…

– Иногда мне кажется, что справедливости не существует. Вы не представляете, как я тосковала по Талин первое время в Лерии, и не могу забыть до сих пор. Если бы можно было вернуться назад, я бы бросила все и ушла с ней… Как не хватает мне ее все эти годы…

Она умолкла и быстро посмотрела по сторонам. Опустив голову, Алев стоял перед ней, не решаясь задать новые вопросы -

о своей семье, друзьях и близких. Хотел, но боялся услышать ответы. Потому что вряд ли они будут более радостными и менее печальными, чем известия о Талин.

– На нас начинают обращать внимание. Очень прошу, садитесь в мою карету, граф, – тронула его за плечо Онель. – Вам опасно находиться на улице. Я узнала Вас, и, значит, могут узнать и другие. Вы очень бросаетесь в глаза в этой странной и непривычной одежде. Позвольте мне пригласить Вас в мой дом. Там Вы будете

в безопасности и сможете встретиться с друзьями.

– Я теперь тоже узнал Вас, Онель, и полностью доверяю Вам, – сказал он, садясь на мягкое сиденье. – Но я очень давно не был дома, и плохо знаю обстановку в Нарланде. Вы ведь сможете рассказать мне обо всем?

– Постараюсь, – сказала Онель. – Новостей много и, мне кажется, Вам они будут очень интересны. Наш общий враг, король Лиир, сделал все, чтобы его режим стал ненавистен подавляющему большинству подданных, кинарийцы хозяйничают в стране и нужен лишь сильный человек, способный возглавить восстание.

Я сделала все, что смогла, но в силу своего статуса и положения не могу сражаться открыто, с оружием в руках.

– Вот с этого места давайте очень подробно, Онель. Кто Вы сейчас и что именно сделали?

– Да, конечно, слушайте, я ничего не буду скрывать от Вас.

И, пожалуйста, верьте, что я говорю правду.

И она обо всем ему рассказала.

Два месяца назад, Онель, жена чрезвычайного и полномочного посла Лерии в Нарланде, на время оставив своих дочерей у родственников мужа, наконец, прибыла на родину. Нынешний режим

и короля Лиира она ненавидела всей душой, и донесения ее супруга теперь резко изменили свою тональность. Император Лерии не ошибся, когда полагал, что урожденная графиня Энхейма легко установит связи с представителями высших кругов Нарланда, но даже и представить не мог, что за люди будут собираться в ее салоне, и какие разговоры они будут там вести. Уже через неделю посольство Лерии превратилось в штаб-квартиру масштабного антиправительственного заговора. Ничего не подозревающий муж Онель гостями теперь почитался искушенным политиком и выдающимся государственным деятелем, который очень умело

и с необычайной энергией руководит подготовкой дворцового переворота. А через жену он, по их мнению, действовал, исключительно из соображений требований дипломатического протокола. Через полтора месяца после прибытия Онель популярность лерийского посла достигла своего апогея, и каждое его появление на публике сопровождалось, чуть ли не овацией. Все более громкие слухи об открытой поддержке императора Лерии врагов короля Лиира чрезвычайно нервировали и нынешнего правителя Нарланда, и его друзей из Кинарии. Но дальше разговоров дело никак не шло. Имеющихся сил и средств было вполне достаточно, однако никто из участников заговора не желал брать ответственность на себя. Угроза дипломатического скандала и провала с каждым днем становилась все реальнее.

– Все знают, что именно Вы и Лидинн являлись главными врагами Лиира, когда он был еще принцем, – с надеждой глядя на Алева, сказала Онель. – Помогите нам.

– Познакомьте меня с этими людьми, – сказал рыцарь. – Посмотрю на них и подумаю, что можно сделать.

– Я так рада, что встретила Вас, – прошептала Онель, и благодарно сжала своими тонкими пальцами его руку.

АЛЕВ И МИСТ. В МИРЕ ЗА ЧЕРНЫМ ЗЕРКАЛОМ

Тело молодой иностранки, упавшей со смотровой площадки Катарина Хисс, лежало на сером сыром асфальте. Рядом хлопотали врачи, приехала полиция. Операторы местных телеканалов радостно прильнули к видоискателям своих камер.

Даша смотрела на себя со стороны и вслушивалась в негромкий печальный голос.

– Почему ты никогда не приходишь к нам, Мист? Упорно выбираешь другие страны? Тебе, наверное, противно сейчас? Но, ведь не всегда же любимыми героями шведских детей были струйка мочи и кусочек фекалий. Ты все еще обижаешься на меня?