Текст книги "Поцелуй на мосту"

Автор книги: Валери Слэйт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

И ни в одном из этих центров англо-американской цивилизации ей так и не довелось побывать. Впрочем, жизнь только начинается, утешила она сама себя.

А Дэн тем временем продолжал изложение собственной биографии. Родительское наследство оказалось достаточно большим, чтобы оплатить через несколько лет и его высшее образование. В отличие от сестры, получил он его на Восточном побережье, в Корнуэльском университете, в виде диплома магистра в области экономического менеджмента. Как ни странно, но Дэн не захотел расставаться с «Большим яблоком». Видимо, какие-то особые бактерии этого странного города проникли в кровь, поразив мою способность рационально мыслить, пошутил он.

Впрочем, была и практическая причина. Тетушка скончалась, прожив всю свою жизнь старой девой. А в качестве наследника избрала именно его. Так что он стал обладателем небольшой квартирки возле Центрального парка, что решало многие житейские проблемы.

– Во всяком случае, мне есть где погулять в свободное время, пообщаться с природой, не отходя далеко от дома, – пояснил он. – Если, конечно, не очень поздно. Ночью в этот район лучше не заходить. Нью-Йорк все же специфический город. Слишком много эмигрантов-неудачников и жителей трущоб.

– Да, я об этом читала, – сочувственно кивнула Эльжбета. – А как вы попали в туристический бизнес?

– Совершенно случайно. Школьный приятель пригласил поработать в туристической компании, принадлежащей его отцу.

– Дэн не стал объяснять, что правильнее было бы сказать «ее отцу». И что приглашение было совсем не случайным, поскольку школьная приятельница имела на него вполне определенные виды. Если же быть еще более откровенным, то имела для этого определенные основания. Они провели вместе не одну ночь, о чем было приятно вспомнить, но не обязательно рассказывать другим женщинам.

Дэн с улыбкой посмотрел Эльжбете прямо в глаза и со значением добавил:

– От тетушки мне также достался небольшой сарайчик на берегу пруда в атом парке. В нем хранится лодка. На ней даже можно поставить парус. И если очаровательная мисс Бартош откликнется на приглашение приехать в Нью-Йорк, то я смогу прокатить вас на этом кораблике. Мне это будет весьма приятно.

Собеседница, как и полагается, смущенно потупилась, но не стала комментировать неожиданное предложение. Лишь пожала плечами, обронив:

– Поживем, увидим. – И тут же попыталась перейти к обсуждению деловых проблем, но американец возмущенно запротестовал:

– Так нечестно! Откровенность одного собеседника требует ответных жестов. Я не жду исповеди в тайных грехах и раскрытия страшных девичьих тайн. Но хотелось бы все же кое-что услышать и о вас. Я не женщина, однако достаточно любопытен. И у меня никогда не было знакомых венгерских девушек. Я счастлив, что наконец-то удалось заполнить этот постыдный пробел. К тому же мне очень повезло: познакомиться в первый же день со столь очаровательной представительницей венгерской нации!

Он говорил так искренне, с такой просительной интонацией и умильной физиономией, что было невозможно отказать.

– Спасибо за комплимент, Дэн, хотя вы преувеличиваете. Честно говоря, я не очень люблю рассказывать о себе. Да и в жизни не было ничего особенного. Живу в Буде, вместе с родителями, в довольно престижном районе, на небольшой улочке Ремер Флерис, недалеко от моста Маргит. Закончила факультет иностранных языков в Будапештском университете. Изучала английский и немецкий языки. Хотела попасть на языковую стажировку в Англию или в Германию, но не получилось. После окончания университета могла бы пойти на преподавательскую работу, но что-то не тянуло заниматься педагогикой. Во время учебы на каникулах подрабатывала гидом. Мне это понравилось больше, чем занятия с учениками. Поэтому и устроилась работать в национальное управление по туризму. Вот, собственно, и все.

– А куда-нибудь выезжали из страны?

– Да, конечно. Несколько раз сопровождала наши делегации в Германию и Австрию как переводчица. Вместе с родителями была в Швейцарии и Италии, но уже как туристка.

– Извините, Элли, за назойливость, но вы ничего практически не сказали о своей семье.

Вы замужем? – При этом собеседник выразительно покосился на ее руку, на которой отсутствовал символ того, что патетически называется «священными узами брака».

– Нет, пока не замужем, все еще впереди, – поспешила она заверить любознательного партнера. – Мои родители живы. Отец, как я уже говорила, архитектор. Один из ведущих в стране. Сам спроектировал дом, в котором мы теперь живем. Мама у меня врач-педиатр. Есть два брата, старше меня. Один инженер-строитель.

Второй бывший военный летчик, но сейчас работает таксистом. Оба женаты. Живут отдельно от нас, здесь же, в Будапеште. У старшего брата двое детей, у второго жена ждет первенца. Обычно раз в неделю отец пытается собрать всех вместе в своем доме, на обед, по старой патриархальной традиции. Но у него не очень это получается.

– Да, было бы интересно побывать в настоящем венгерском доме! – как-то неожиданно для самого себя выпалил Дэн. Причем, довольно развязным тоном.

Эльжбету слегка покоробило и от тона, и от самой фразы. Можно было предположить, что ее собеседник уже продумывает варианты ускоренного внедрения в круг близких знакомых госпожи Бартош. Несколько мгновений она даже не знала, как на это реагировать. Знакомы всего несколько часов, и вдруг такие странные намеки. Но потом она решила не обращать внимания на прямолинейность собеседника. Может быть, у американцев так принято? Эльжбета уже не раз слышала, что эта нация славится бесцеремонностью. Проще было сделать вид, что она не поняла подтекста. Однако постаралась ответить максимально сухим и сдержанным тоном, чтобы продемонстрировать свое отношение к подобным идеям.

– Ну не знаю, как это у вас получится. Обычно венгры не спешат приглашать к себе домой малознакомых людей. И даже со старыми знакомыми предпочитают общаться, как говорится, на нейтральной территории. Пойти вместе в кафе, ресторан или поехать отдохнуть на природу. Впрочем, если задержитесь здесь надолго, то, может быть, вам это и удастся.

– Будем надеяться на лучшее. – Дэн пожал плечами и не стал дальше развивать эту тему.

Действительно, не очень удачно получилось.

Поторопился. Он бы и сам не стал приглашать впервые встреченного человека к себе домой.

Впрочем, для женщин смог бы сделать исключение. Да и, собственно говоря, уже был некоторый опыт в этом отношении. Но это уже особый вопрос. Как говорится, смотря каких женщин. Эльжбету пригласил бы. С такой девушкой вообще лучше говорить не о работе, а о своих чувствах, посадив ее предварительно к себе на колени и расстегивая пуговички на кофточке. В своих зарубежных поездках ему посчастливилось пополнить свою американскую «сексуальную коллекцию» несколькими довольно приятными туземными штучками. Почему бы в этой коллекции не появиться и мадьярке? В соответствии с наказом друзей и собственными пожеланиями.

Как ни странно, но о пробуждающихся чувствах он мог говорить уже сейчас, за этим столом, хотя был знаком с девушкой всего несколько часов. Рядом с Эльжбетой он почти сразу почувствовал себя легко и уютно, как будто давно с ней знаком. И одновременно обострилось восприятие всего, что связано с ней.

Как будто обнажились кончики нервов и оголилась кожа. Даже обоняние стало более тонким и чувственным. До его ноздрей доносился не только приятный аромат ее вечерних духов, но и сексуальный аромат ее тела. Воображение уже оживилось и начало выдавать первые соблазнительные картинки…

За столом они провели еще больше часа, пока Дэн не почувствовал, как его начинает одолевать сонливость. Даже присутствие красивой женщины не спасало положения. Чересчур долгий и утомительный перелет с одного континента на другой, через Атлантический океан, а также обилие впечатлений давали о себе знать. Знакомство с напитками этой солнечной страны также сказалось на ослабленном организме.

После того, как он пару раз клюнул носом в бокал и с трудом подавил очередной зевок, вежливо прикрывшись ладонью, наблюдательная спутница решила взять на себя инициативу завершения вечера, пока Морфей не забрал окончательно в свои объятия партнера по застолью. К тому же и для нее нагрузка за сегодняшний день была достаточно большой, особенно языковая. Предыдущей практики работы с английским языком было явно недостаточно.

Она вспомнила, как в первый раз, еще студенткой первого курса, попыталась опробовать свои познания на каком-то африканце из Кении. Случайно оказалась рядом, за одним столиком в кафетерии. Эльжбета искренне считала, что, имея прекрасные оценки в школе и в университете, сможет блестяще провести беседу. Тот первый опыт закончился конфузом. Сразу же выяснилось, что одно дело – беседовать со знакомым преподавателем на заданную тему, сидя за столом в классе. И совсем другое – в непринужденной обстановке, с незнакомым человеком и вразброс, по разным темам. Сразу же столкнулась с психологическим барьером. В тот день она так и не смогла его преодолеть.

К счастью, теперь это позади. Она уже не новичок. Хотя сегодня фактически состоялся ее дебют. Можно честно сказать, что для начала неплохо. Во всяком случае, ее понимали и она тоже достаточно уверенно ориентировалась в услышанном. Может быть, помогло и то, что собеседник оказался приятным человеком, к тому же весьма симпатичным мужчиной. В некоторых ситуациях это способствует взаимопониманию… даже когда вообще не знаешь языка, вспомнила она откровения Ирмы.

4

Утром Дэниэл с трудом встал с постели, уже после того, как будильник смолк, устав надрываться. После контрастного душа и энергичной зарядки Дэн заметно взбодрился, а после обильного завтрака и двух чашек крепкого кофе почувствовал себя готовым к любым подвигам на венгерской земле, как в области туризма, так и в амурных делах. Хорошо, когда есть возможность совместить и то и другое.

Он вышел из ресторана в вестибюль и уселся на кожаный диван, недалеко от регистрационной стойки. Достал блокнот и принялся просматривать свои записи, сделанные вчера наспех, перед сном. Что-то вроде коктейля из кратких путевых заметок, обрывков впечатлений, некоторых идей и планов. Вскоре должна быта подъехать Эльжбета. При этой мысли в его голове всплыли фрагменты ночного сна, в котором она была главной героиней. Прекрасная девушка с шелковистыми волосами, разбросанными по подушке. Какой-то странный сон. Эротическим не назовешь, хотя вроде бы они лежали рядом, на одной постели. Все выглядело очень целомудренно. Просто лежали рядом, почти не касаясь друг друга, и о чем-то разговаривали. Он держал ее за руку. Вот и все прикосновения. Хотя ощущение ее пальцев осталось в его ладони. Наверное, это просто отложилось в подсознании, когда они прощались у входа в гостиницу.

Она протянула ему узкую ладонь с длинными пальцами. Когда их пальцы соединились, у Дэна возникло впечатление, как будто маленькая голубая молния вспыхнула между ними и сильный электрический разряд пронзил его тело.

Может быть, виной был дождливый вечер и напоенный влагой воздух, в котором конденсировались разряды электричества? А может быть, его оголенные нервы, обнажившиеся под воздействием колдовских чар венгерской красавицы? В ее темно-карих глазах посверкивали загадочные сполохи внутреннего огня. Наверное, эта Эльжбета очень темпераментная и впечатлительная девушка, полная романтических иллюзий и мечтаний.

Да, такого с ним давненько не бывало. Если вообще когда-нибудь случалось. Чтобы после нескольких часов знакомства постоянно думать о женщине. Чтобы видеть ее во сне. Ведь еще даже суток не прошло. Не слишком ли много для начала? Он ведь давно уже полагал, что огрубел и стал более приземленным в своем восприятии женщин. Стал более практичным и избавился от детских представлений о прекрасном поле. Перестал смотреть на них сквозь розовые очки. Как говорят французы, ни одна женщина не может дать больше того, что у нее есть.

Наверное, и эта не будет исключением. Так что не надо излишне будоражить собственное воображение. Побольше здорового цинизма и поменьше сопливых мечтаний. Женщины любят смелых и настойчивых, опытных и знающих себе цену мужчин. Знакомые дамы, делившие с ним постель, сумели убедиться в его мужских достоинствах. И вполне искренне признавали это.

Он умеет доставлять наслаждение женщине, это несомненно.

Но что касается продолжительности отношений, то это уже совсем другой вопрос. Он четко соблюдал уставленное им самим правило.

Никому не давать никаких обещаний. Не клясться в вечной любви. Не связывать себя конкретными обязательствами. Классический вариант свободной любви в эпоху сексуальной революции. Две личности противоположного пола вступают во временный союз. Желательно, не более полугода, пока сохраняется радость и новизна в познавании друг друга. Общаются исключительно для того, чтобы доставить друг другу удовольствие, на основе взаимности. А после получения желаемого быстро и без надрыва расстаются, чтобы тут же найти себе другого партнера. Как раз в постоянной новизне и смене ощущений, по его мнению, кроется главный секрет тяги к женщине. К женщине вообще, а не к какой-то конкретной особе.

Конечно, когда-то он прошел через период подростковой влюбчивости. Вначале влюбился в свою учительницу и страшно ревновал, когда увидел ее после занятий целующейся с каким-то взрослым мужчиной, приехавшим забрать педагога на роскошном лимузине. Потом втрескался по уши в Дженни, дочь соседей по дому, старше себя на целых четыре года, с уже вполне оформившейся фигурой. Несколько ночей он крутился на кровати, как на раскаленной сковородке, сжигаемый совсем не детскими фантазиями. В его глазах она была уже вполне зрелой матроной. Именно Дженни начала приобщать его к физическим таинствам любви, позволив поцеловать себя на затемненной лестнице в подъезде, у входа в квартиру, всего за два пирожных. За два шоколадных эклера. Ее любимых. Еще два он съел сам, пока поджидал ее почти час на этой самой лестнице. Сильно нервничал, а от нервов у него всегда разгорался аппетит. А то бы хватило на два поцелуя, согласно оговоренной заранее таксе. До сих пор один вид эклера сразу напоминает ему всю эту мизансцену и вкус первого поцелуя. Каким же неопытным он был тогда! Собственно, это не он ее, а она тогда его поцеловала. Взяла с усмешкой за уши, притянула к себе и смачно Втянула, прямо-таки всосала в себя его губы. Сразу понятно, что практики у бойкой сладкоежки в вопросах любви было гораздо больше, чем у ее незрелого кавалера.

Хорошо, что лампочка на лестничной площадке была разбита и не было заметно, как он валился краской с ног до головы от этого первого опыта. Заполыхал, как костер в ночи. Наверное, даже начал светиться. Особенно после того, как леди снисходительно пояснила, что надо начинать учиться этому искусству на помидорах. Хороший совет, дельный. Должно быть, сама с этого начинала. Он так и поступил. Мать потом удивлялась внезапному повышенному спросу на этот овощ со стороны самого младшего домочадца. Впрочем, ему хватило всего одного месяца активной помидорной практики.

Второй экзамен на той же лестнице и той же экзаменаторше он сдал на «отлично». А спустя десяток лет даже переспал с ней, в память о первом поцелуе. Причем, когда первая наставница по интимной жизни уже была замужем.

Наверное, обоим хотелось довести столь романтическое и сладкое детское начало до логического взрослого конца.

Интересно, а какие губы окажутся у Эльжбеты на вкус? Прохладные, сладкие и ароматные, как земляника, от которых замирает сердце и кружится голова? Или поцелуй окажется сочным и жгучим, как мексиканский чили, от которого мгновенно воспламенятся душа и чувства? Интересные вопросы он задает сам себе, констатировал Дэниэл. Не требуется особой проницательности, чтобы понять, что с ним происходит что-то необычное. Стоит задуматься и определиться, как быть дальше. Что делать с ней и с собой? Налицо пробуждение какой-то уже утраченной подростковой мечтательности, уже забывающихся трепетных ощущений первых романтических свиданий. Той чистоты в любви, тех любовных томлений и иллюзий, которые он, казалось, напрочь утратил после поступления в университет. В этом храме знаний он быстро окунулся с головой в мир активных борцов сексуальной революции, захлестывающей американские вузы и интеллектуальную элиту страны.

Сколько он сменил за несколько лет чужих постелей, пропахших тонкими и стойкими духами, сладковатым женским потом и пряным запахом секса! А какой калейдоскоп женских имен, в своем вихревом круговращении не позволявший зачастую хоть как-то ассоциировать эти имена с конкретными лицами и телами.

Даже умудрился переспать с несколькими раскрепощенными интеллектуалками, не успев выяснить, как их зовут. Однако ему удалось удержаться на определенной черте, не скатываясь на крайние формы сексуальной свободы и поиски более острых и нестандартных ощущений.

По крайней мере, избежал соблазна участия в. модных групповых упражнениях, не говоря уже о нездоровом интересе к представителям собственного пола. Так что, можно сказать, вышел относительно благополучно из этой эротической переделки, получив необходимую закалку, мастерство и одновременно выработав в себе иммунитет. Наверное, для жизни такой опыт так же необходим, как и профессиональная квалификация.

Он машинально перевернул лист блокнота и только тут осознал, что слишком далеко ушел в своих размышлениях от текущих дел. Девушка хороша, слов нет, но он прилетел в Будапешт совсем не за этим. Ему доверили весьма ответственное задание, от выполнения которого будет зависеть его карьера. Сколько их, симпатичных и сексуальных, было в его жизни, и сколько будет еще. Это тоже часть жизни, но даже не самая главная. Надо заняться делом.

Прежде всего, срочно определиться с программой работы на сегодня. Вчера вечером, уже после возвращения в гостиницу, он так и не удосужился просмотреть оставленные Эльжбетой документы. Так что придется срочно наверстывать упущенное.

Дэн машинально взглянул на часы. Да, есть еще минут двадцать, чтобы просмотреть документы хотя бы выборочно и по диагонали.

Эльжбета проснулась по привычке довольно рано, чуть ли не с первыми лучами солнца, пробравшимися сквозь шторы в окна ее угловой комнаты на третьем этаже «родового замка». При проектировании дома отец почему-то взял за основу псевдоготический стиль рыцарских замков Средневековья. Может быть, из-за того, что в этом талантливом архитекторе периодически просыпался дух воинственных предков, и разработка проекта дома как раз совпала с очередным циклом этого пробуждения. В результате получилось вытянутое к небу каменное строение, в три этажа, с мансардой и угловыми башенками. Его серый цвет оживлялся красной черепичной крышей, ажурными металлическими балкончиками, также окрашенными в красный цвет, и зеленым плющом, густо обвивавшим стены и бал-. коны до самой крыши.

Дом стоял за низким каменным забором, огораживающим небольшую площадку, посреди которой красовались несколько вязов и серебристый тополь. От решетчатых металлических въездных ворот к дому вела дорожка, по бокам которой росли рододендроны и георгины. Семейный компромисс. Отцу больше нравились георгины, а матери – рододендроны. Ухаживали за цветами тоже порознь, каждый за своими.

Для отцовской машины был оборудован полуподземный гараж, хотя обычно машина стояла сразу у въезда во двор.

Из окна ее комнаты, выходившего на восток, открывался прекрасный вид на Дунай в районе моста Маргит и на развернутую в утренней дымке расплывчатую панораму низинного Пешта. Из другого окна можно было любоваться еще более живописным зрелищем: широкой лентой мутноватого после весенних паводков Дуная, рассеченной поперек Цепным мостом и мостом Эржибеты и обрамленной зелеными куполами деревьев. А еще правее открывались взору прилегающие к Дунаю каменистые холмы Буды, сплошь утыканные высокими шпилями готических соборов и дворцов.

Местами сквозь них проглядывали голубые купола построек периода турецкого владычества, со шпилями, увенчанными полумесяцами.

Эльжбета распахнула настежь створки окна, впуская прохладный утренний воздух. Затем убрала постель и проделала несколько гимнастических упражнений, прогоняя остатки сна. Если бы было побольше времени, можно было пробежаться трусцой, как она обычно делала по утрам, по тихой улочке Ремер Флерис, застроенной частными домами весьма разнообразной архитектуры. Владельцами были преуспевающие представители среднего класса, в основном врачи и адвокаты, о чем горделиво свидетельствовали прикрепленные к входным воротам таблички с именами и титулами хозяев. Проектировщиком одного из этих домов был ее отец.

Естественно, это строение не выглядело, как копия их «замка». Отец не любил повторяться, его творческая фантазия всегда отличалась искрометностью и нестандартностью решений.

Родители, судя по всему, еще спали. Эльжбета спустилась на первый этаж, в кухню. Приготовила себе наскоро зеленый салат из сладкого перца, помидоров и огурцов с оливковым маслом. Сварила пару яиц и сделала многослойный бутерброд с кружочками салями и пластинками сыра. Добавила ко всему большую кружку черного растворимого кофе, щедро засыпав в него несколько ложек сахарного песку.

Благо матери поблизости не было, так что некому было читать очередную лекцию об опасности диабета и необходимости сохранения талии. Предстоял напряженный день, и неизвестно, когда удастся снова поесть обстоятельно.

Для сегодняшней поездки Эльжбета решила сменить свой «белоснежный» облик на что-нибудь менее маркое. Для этого лучше всего подошли темно-синие джинсы от Версаче, с заниженной талией и изящным плетеным ремешком на бедрах, ярко-красная хлопчатобумажная кофточка со стоячим воротником и легкая курточка цвета кофе с молоком. На ноги Эльжбета надела кроссовки, но на всякий случай прихватила и бежевые босоножки на танкетке. Положила также в сумку купальник, пластиковые сандалии и купальную шапочку, если гость решится потратить драгоценное время на турецкие бани или плавательные бассейны.

Вчерашнее серо-клочковатое, пропитанное влагой небо, разрядившись за ночь дождем, с утра похорошело и повеселело. Как будто какой-то великан-художник покрыл небосвод прозрачной лазурью, пронизанной насквозь яркими лучами солнца.

Вчера она загнала автомашину в гараж под домом, так что косметическая очистка ее поверхностей с утра не заняла много времени. Уже через полчаса после завтрака Эльжбета смогла выехать из дома. После нескольких крутых поворотов она спустилась к мосту Маргит, проскочила по нему через Дунай на проспект святого Иштвана, затем повернула на проспект Андраши, ведущий к площади Героев. И вот уже машина замерла у входа в отель «Лигет», с трудом втиснувшись в целое стадо собравшихся здесь такси.

Они посидели с Дэниэлом минут десять в фойе гостиницы, обсуждая предстоящий на сегодня туристический маршрут. Затем отправились в путь. Вначале поколесили по Пешту, остановившись ненадолго у собора Святого Стефана и здания Парламента. Заодно посетили и расположенный неподалеку Этнографический музей. Потом бросили жребий, решая, что лучше, турецкие бани, водолечебница на горе Геллерт или купальни на острове Маргит. Выбрали Маргит, где и провели с пользой для здоровья и взаимного общения несколько часов, явно выбившись из намеченного графика. Вначале бегло осмотрели имевшиеся на острове спорткомплексы и грязевые лечебницы, потом перекусили в ресторане гостиницы, а затем отправились в бассейн, где и пробыли целых три часа. Уж очень трудно оказалось преодолеть томно-расслабленное настроение, возлежа рядом в шезлонгах, под ласковыми лучами солнца, после очередного раунда развлечений на воде.

Дэниэл и до этого не сомневался, что с фигурой у его спутницы все обстоит вполне благополучно. Но когда она вышла из кабинки для переодеваний, его сердце чуть не выскочило из груди. В плотно облегавшей голову желтой шапочке и весьма экономно скроенном бикини ярко-желтого цвета, красиво оттенявшем золотисто-бронзовую кожу и чувственные формы соблазнительного тела, Эльжбета была похожа на прекрасную деву-воительницу, повелительницу амазонок и мужских сердец.

А он в эту минуту был больше всего похож на вечного страдальца-кота, персонажа диснеевских мультфильмов, с выпрыгнувшими из орбит глазами и свисающим до земли языком, истекающим слюной. Он чуть было не присвистнул от восторга, но вовремя остановился, вспомнив, что у европейцев не принято таким образом выражать свои чувства.

Зрелище действительно было не для слабых духом мужчин. С такой фигурой и лицом можно было заполучить любой титул в диапазоне от «Мисс Будапешт» до «Мисс Вселенная» без всяких конкурсов и комиссий. Сочная, упругая, пропитанная солнцем плоть просто-таки просилась в его ладони. Он почувствовал, как теряет контроль над собой, словно внутри включился сверхмощный магнит. Как ноги несут его в ее сторону, как вожделенно тянутся к ней его руки. Невыносимо хотелось коснуться этой шелковистой кожи, ощутить упругость трепетной груди, погрузить пальцы в теплую мякоть округлых ягодиц, игриво и призывно перекатывающихся при каждом движении. Настоящий символ женственности и сладострастия, с которого можно было бы ваять скульптуры Афины-Паллады, Артемиды-Охотницы, Елены Прекрасной и прочих богинь и красавиц.

Ему посчастливилось частично осуществить свое желание, когда девушка начала спускаться по ступенькам в бассейн. Он красиво спрыгнул в воду, как раз вовремя, чтобы успеть ее поддержать. Уже спустившись, Эльжбета начала поворачиваться и вдруг поскользнулась. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться руками за его плечи. Тела соприкоснулись, и их лица оказались вплотную друг к другу, едва разминувшись губами. На какой-то миг он почувствовал, как в его литую грудь вдавились ее упругие груди с рельефно выделяющимися сосками.

Дэниэл, едва успев осознать, что делает, почувствовал, как обе его руки автоматически обхватили девушку, удерживая от падения прекрасное тело. Причем по какому-то невероятному стечению обстоятельств его ладони попали не на спину, а прямо на бедра, вдавливая ее слегка выпуклый внизу животик в свою собственную; уже не совсем безмятежную плоть.

Осознав несколько мгновений спустя, что делает что-то не так, он попытался оторвать руки.

Но они оказались не слишком послушными и по инерции скользнули еще ниже по соблазнительным изгибам, наткнувшись на эластичную кромку купальных трусиков.

Наверное, происходящее подействовало завораживающе и на Эльжбету. Она смотрела на Дэна изумленными глазами, ничего не предпринимая, чтобы освободиться от его непроизвольного объятия, как бы позволяя ему самому решить создавшуюся проблему и найти приемлемый для обоих выход.

А для Дэна в этот момент все вокруг как будто исчезло, растворилось, ушло в небытие.

В этом мире без звуков и красок остались только ее чудесные, выразительные глаза, властно притягивающие, испытующие, безмолвно задающие извечный и главный женский вопрос.

Можно ли доверить себя этому мужчине? Этот вопрос он уже не раз видел в женских глазах.

И всегда находил нужный ответ. Но не сейчас.

С ней почему-то все происходило совсем по-другому. Как будто он попал в другой мир, на другую планету, в другую цивилизацию, где отношения между мужчинами и женщинами строятся совсем иначе, по другим законам и правилам. Поэтому он не мог дать сейчас вразумительный ответ. Вначале следовало разобраться в правилах этого незнакомого для него мира и в своих собственных ощущениях и желаниях.

Дэниэл глубоко вздохнул и резко выдохнул, приходя в себя, восстанавливая свои двигательные и речевые способности. Затем освободил прекрасную пленницу от своих объятий и шагнул чуть в сторону и назад, открывая для нее путь. Потом, с сожалеющей интонацией и слегка срывающимся, не слишком уверенным еще голосом пробормотал:

– Извините, Элли, за некоторую неуклюжесть. Пытался вам помочь, но, кажется, не очень удачно. Наверное, не хватает практики общения с женщинами, особенно в бассейне.

Эльжбета уже тоже восстановила самообладание. Раздвинула губы в ответной улыбке и слегка насмешливым голосом уточнила:

– Да, я это заметила. Ничего страшного. Давайте лучше поплаваем. У меня в последнее время было не так много возможностей для отдыха. Жаль терять время понапрасну и лишать себя удовольствия.

Изящно обойдя неудачника-кавалера сбоку, она шагнула дальше от спуска, в глубину, и тут же уверенно нырнула с головой, надежно скрыв собственные эмоции и мысли под водой.

Дэну ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Бассейн был достаточно большим, и через некоторое время Дэниэл с удовольствием бороздил водную гладь, демонстрируя блестящее владение экономным стилем «брасс», одновременно любуясь отточенными движениями пловчихи в желтой шапочке, мастерски освоившей «вольный стиль».

Остаток дня прошел в поездках по городу, а вечером они отправились на водную прогулку.

Провели ее на борту двухпалубного теплохода, инспектируя маршрут «Легенда Дуная», а заодно любуясь открывающими с обоих бортов живописными пейзажами ночного Будапешта и дунайских берегов. И не только. С наступлением темноты и лирического настроения у пассажиров небольшой оркестр на борту активно включился в процесс пробуждения человеческих душ и стимуляции любовных томлений.

Что может быть прекрасней зажигательного чардаша, интимного танго и головокружительного вальса для танцев на открытой палубе, на фоне проплывающих мимо сказочных пейзажей ночного города? Под огромным, быстро потемневшим куполом небосвода, с россыпью звезд, отражающихся в темной воде… Разгоряченные танцем и близостью партнеров тела обдувает прохладный речной ветерок, а изнутри освежает бокал сладкого, как поцелуй, «токайского». И ты видишь напротив загадочно мерцающие глаза, в бездонной глубине которых отражаются просыпающиеся страсти…

Это было прекрасное продолжение тех ощущений, которые оба впервые испытали днем, под ласковыми лучами солнца, в бассейне. Прошло всего несколько часов, но у Эльжбеты и Дэна было ощущение, как будто они были знакомы друг с другом уже не один год. Исчезли скованность и нерешительность, сменившись чувством понимания, теплоты и общности. Особенно это проявлялось во время медленного танго, когда они почти стояли на месте, прижавшись друг к другу, едва передвигая ногами, когда казалось, что соединяются не только их тела, но и души…

Он прижимался щекой к ее горящей щеке, почти касаясь губами нежного ушка, осторожно удерживая обеими руками за талию. Ее ладони доверчиво покоились на его широкой, поросшей рыжеватыми вьющимися волосами груди, едва прикрытой наполовину расстегнутой рубашкой. Им владели безраздельно восторг, упоение и нежность. И еще какое-то странное, давно забытое чувство робости. Как будто он танцевал не с женщиной, а со сказочной феей, с богиней, и боялся неосторожным движением спугнуть ее или допустить святотатство.