Текст книги "Когда теща зажигает…"
Автор книги: Валентина Седлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– А по-моему, профессия как профессия, – пожала плечами Летка. – Да и сам посуди: ну кто знает сценариста в лицо или хотя бы по именам? Ни один зритель не читает титры, это давно стало аксиомой. Зато актеры…
– Славы захотелось? – печально спросил Стасик. – А я-то думал, тебе нравится то, чем мы занимаемся.
– Да, нравится, но это как-то мелко. Сплошное ремесленничество, а я все-таки человек искусства!
Стас только тяжело вздохнул в ответ. Если Летке что-то втемяшивалось в голову, легче было смириться и дать ей самостоятельно набить шишки. Что ж, пускай попробует поступить в актерскую школу, ее право. Тем более что экзамены там, как он слышал, весьма серьезные, и просто так пробиться мало кому удавалось. Авось и Летку под шумок завернут. Актеров вон пруд пруди, а хорошего сценариста днем с огнем не найдешь. Так что еще не все потеряно!
Мы сидели за столиком, поглощали деликатесы и веселились как дети. Проснувшийся Лешка, узнав, что все прошло как нельзя более лучше, зримо расслабился и даже не заметил, как слопал половину торта. Настроение у нашей четверки было отменным, со стороны Машки выдвигалось даже предложение устроить в гостиной мини-дискотеку. Тут же, впрочем, отвергнутое осторожным Темой. Ой, не представляю себе его в роли отца! Наседка мужского пола, и только! Он над Машкой трясется так, что будь его воля, вообще бы ее под стеклянный колпак спрятал и пылинки сдувал до самых родов. Ну да это его дело.
Машка, подняв бокал с яблочным соком, как раз толкала очередной тост, когда в гостиной появилась маменька. Машка мило улыбнулась ей, я тоже изобразила подобие улыбки, на что матушка заметила:
– Между прочим, могла бы и позвать за стол, дочка! Или ты настолько стесняешься своей матери?
Я с тоской подумала: «Ну вот, началось!» Нет, маменька меня в покое до самой свадьбы не оставит. Может пока не поздно, слинять из дома? А как же платье? Вдруг она и вправду схватится за ножницы?..
Меж тем Машка, добровольно взявшая на себя обязательство защищать меня от родительницы, решила изящным финтом спровадить матушку восвояси:
– Видите ли, на девичнике родители обычно не присутствуют, именно поэтому Лиза и не пригласила вас с отцом присоединиться к нашей компании.
Но от маменьки было не так-то просто отбиться. Обведя взором нашу немногочисленную компанию, она ехидно заметила:
– Странный у вас, однако, девичник, если на нем еще и жених присутствует!
– А это у них с Темой мальчишник! – тут же нашлась Машка. – Просто с этой стороны стола – девичник, а с той стороны стола – мальчишник. Дешево и сердито.
– Ну да, – не унималась матушка. – Только отчего же за столом такое веселье?
– А что, плакать надо? – удивилась Машка.
– Разумеется! Невеста и ее подруги до самого утра должны горевать о том, что кончилась ее беззаботная жизнь.
– Да без проблем! – с энтузиазмом воскликнула Машка, отчего я едва не поперхнулась кремовой розой с торта.
– Только вы не могли бы рассказать нам, как выглядит процесс горевания?
Тут пришла матушкина очередь отбивать пас. Я следила за этой пикировкой, с ужасом представляя, к каким разрушительным последствиям она может привести. Если в коридоре разбита последняя вазочка, на кухне я от греха подальше спрятала фарфоровую посуду, выставив взамен нее пластиковые мисочки, то в гостиной маменьке было где развернуться. Если она, к примеру, грохнет об пол и растопчет вон ту коллекцию венецианских масок, я расстроюсь, и всерьез. За ними я в свое время долго и упорно охотилась на вернисаже в Измайлово. Надеюсь, она еще не прикидывает, за что взяться в первую очередь? Иначе последствия урагана «Ирина» нам с Лешкой и за год не расхлебать!
– Ну, вы должны петь печальные песни.
– А какие? – не отставала Машка. – Может, вы что-нибудь подходящее знаете? А то в голову явно что-то не то приходит.
– Да? И что же? – осведомилась матушка.
– Ну вот, например, это! – И Машка завела тоненьким голосом:
…Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях встретимся с тобою?..
– А при чем здесь Визбор? Я имела в виду народное творчество! Например… ну вот, скажем… – замялась маменька не в силах припомнить ни одного подходящего мотивчика.
– «Шумел камыш», – подсказал будущей теще доселе молчавший Леша. – «Из-за острова на стрежень» тоже плохо заканчивается, поскольку из-за самодурства упившегося в дугу Стеньки Разина княжна отправляете за борт. Опять же «Ромашки спрятались, поникли лютики» – очень горестная песня!
– Вот именно! – подхватила матушка. – Так что же вы не поете?
– А что помимо песенных экзерсисов входило в программу девичника? – невинно поинтересовалась Машка, единственная из всей нашей компании сохранившая хотя бы видимость внешнего спокойствия. – Видите ли, певицы из нас с Лизой плохие, а мальчишкам и вовсе надо по сценарию веселиться что есть мочи, так что надо что-нибудь другое придумать, более подходящее к нашим условиям.
Маменька одарила Машку таким взглядом, что, будь у моей подруги чуть-чуть послабее нервы, она бы точно выскочила вон и больше ко мне домой ни под каким предлогом не приходила. Но Машка держалась как кремень, поневоле внушая всем нам уверенность в том, что мы справимся и с этой досадной неприятностью. В итоге мать сдалась, развернулась и вышла из гостиной, так хлопнув за собой дверью, что задрожали стекла в книжном шкафу.
– Уф, Машка, ты молодчина! – прошептала я, показывая большой палец. – Я уж думала, все, каюк девичнику! И как у тебя только выдержки хватило? У меня так лично внутри все аж клокотало в преддверии очередного скандала.
– Забыла, кем я работаю? В суде и не на таких нервных клиентов насмотришься! Когда дело ведешь, тебе и руку пожать пытаются, и задабривают, и в истерике бьются. Твоя мать еще не самый худший вариант, уж поверь мне!
– У-у, юрист ты мой драгоценный! Что я без тебя делала бы? Единственное, чего я боюсь, вы же вечером все разойдетесь, и я с мамулей один на один останусь. Вот тогда-то она и развернется! Так что бессонная ночь и выяснение отношений до рассвета мне просто гарантированы!
– А отец? Хочешь сказать, он останется в стороне, пока мать будет тебя тиранить? – удивилась Машка.
– Да что отец! Вот спрашивается, где его носит? На часах уже восьмой час, давно пора бы дома появиться! Но его нет! А раз так, разбираться с матушкой мне придется в одиночку.
– Значит, решено: я остаюсь у тебя ночевать! – заявила Машка. – Тема, ты тогда наряд, что я завтра надеть собиралась, прямо сюда подвези, хорошо? Только давай пораньше, часам к десяти, а то мне еще Лизку принаряжать и красить, а это процесс долгий.
– Маш, а может, не надо? – робко попытался урезонить супругу опешивший Тема. – Я за тебя волноваться буду. Да и одному спать тоже как-то непривычно…
– Ничего, одну ночь перетерпишь. Сам же понимаешь – Лизку без поддержки оставлять нельзя! Так что пробьемся!
– Что ж, раз так, я, наверное, поеду, – привстал Лешка. – А то выспаться я вроде выспался, только вот ни фига не отдохнул при этом. А завтра у нас тяжелый день, даже не представляю, как я это все переживу! Лиз, во сколько я должен быть у тебя?
– Ну, не позже двенадцати, наверное.
– Вы чего, с дуба рухнули оба? – вклинилась в разговор Машка. – В одиннадцать, самое позднее – в половине двенадцатого!
– А зачем так рано-то? Тут до загса рукой подать, можно даже пешком дойти при желании.
– А про выкуп вы забыли? Это же целая церемония! И вполне вероятно, она затянется почти на час!
– А может, как-нибудь без выкупа обойдемся? – простонал Лешка. – Никогда мне эти игрища не нравились, честное слово! Только настроение себе ими испорчу! Сколько на свадьбах бывал, никогда в эти моменты не хотел бы оказаться на месте жениха. И еще конкурсы эти глупые, типа «угадай жену по коленке, а мужа по лысине» или «протащи шарик через штанину». Нет, если завтра я только услышу, что должен принимать участие в подобной муре, тут же хватаю Лизку в охапку и мы расписываемся в одиночку!
– Маш, действительно, может, задвинем выкуп по-тихому? Мне он не нужен, Лешке тоже. Так для кого весь этот спектакль? Для Темы? Для тебя?
– Ну, просто так положено, – терпеливо принялась разъяснять нам Машка. – В конце концов, что вам стоит потерпеть какой-то часик? Зато все традиции будут соблюдены.
– Машутка, по-моему, самое время послать все занудные традиции к черту! – принялась я уламывать несговорчивую свидетельницу. – Ну сама посуди, если выкуп никого не радует, Лешка вон уже на Луну воет, стоит только при нем слово «конкурс» назвать, так зачем все это затевать? У вас с Темой, между прочим, ничего подобного на свадьбе не было. Так зачем ты нам такое «счастье» организовать хочешь? Что мы тебе плохого сделали?
– Ну, не хотите – как хотите, – легко согласилась Машка. – Но учтите, со мной-то вы договорились. А вот как насчет остальных гостей? Ведь наверняка среди вашей дальней родни найдется какая-нибудь тетя Катя из-под Саратова, которая каждые три минуты будет орать, что салат горький, и потребует баяниста для пущего антуража!
– Я тогда этой самой тете Кате лично салат на уши повешу, – мрачно пообещал Лешка.
– Ну, мое дело – предупредить, а там смотрите сами.
– Вообще-то вы все не о том спорите, – заметил Тема. – Тетю Катю с ее деревенскими замашками, положим, удастся нейтрализовать довольно быстро. А вот Лизину маму…
Мы пригорюнились. Увы, пока что подтверждались наши худшие предположения о том, что маменька нашему с Лешкой союзу совершенно не рада. А раз так, с ее стороны можно ждать любых провокаций…
– Ладно, нечего заранее себя накручивать! – хлопнул Лешка по столу. – Утро вечера мудренее, справимся! Ну что, Лизок, проводишь меня?
– Конечно, солнышко!
– Тогда, пожалуй, и я пойду, – поднялся следом за Лешкой Тема. – А то что-то я тоже устал, хоть вроде и не делал ничего.
– Как это ничего не делал? А кто за нас переживал? – улыбнулась я ему.
Проводив ребят, мы с Машкой отправились в спальню. Она лично проверила, все ли готово к завтрашнему торжеству, после чего милостиво разрешила мне принять горизонтальное положение, а сама взяла книгу и, забравшись с ногами на кресло, принялась читать обнаруженный на полке опус про эльфов, гномов и прочий фэнтезюшный народ. А я же, повертевшись с бока на бок, уткнулась лицом в пахнущую Лешкой подушку и провалилась в глубокий сон. Кажется, за сегодняшний день моим бедным нервам тоже досталось…
Опять меня трясут за плечи! Да что ж это такое? Опять поспать не дают, заразы! Ну, сколько на этот раз натикало? Что, уже девять утра?! Мама дорогая, мне ж до загса всего четыре часа осталось! А кто меня разбудил? Машка? А что это она тут делает? Ах, ну да, совсем запамятовала…
– Вставай, невеста! – приветствовала меня подруга. – Последние твои холостые часы пошли! Все, уже в обед станешь мужней женой!
– Слушай, что-то у меня ощущения какие-то странные! Словно это все и не со мной происходит! Все готовились, готовились к этой самой свадьбе, и вдруг раз! – она уже настала. Что-то совершенно нереальное, честное слово!
– Тебя ущипнуть, чтоб поверила и в себя пришла?
– Нет! – тут же ответила я, пока Машка не привела свою угрозу в действие.
– Ну а раз так, то вставай! Пора уже себя в порядок приводить, а то через час Тема пожалует, еще через час – жених, и понеслась залетная!
– Слушай, ты вчера долго за книгой сидела? Не слышала, когда отец пришел?
– Ну, где-то за полночь. И если не ошибаюсь, был слегка навеселе. По крайней мере, пока разувался, что-то напевал себе под нос.
– Не узнаю батю! Только вчера утром плакался, что у них с матерью все кончено, а к вечеру уже и думать про это забыл! Вот дает!
– Слушай, не грузись, а? Во-первых, мой опыт говорит, что не стоит верить предкам, когда они кричат о разводе. В девяноста процентах случаев это полная лажа. Во-вторых, из жизни твоих родичей исчез Версальски, из чего делаем вывод, что в самое ближайшее время они вновь потянутся друг к другу.
– Ты уверена?
– Абсолютно! Поэтому давай-ка дуй в ванную и чтоб через пятнадцать минут уже стояла передо мной свежевымытая и прелестная, как майская роза!
– А ты?
– А я лучше тут побуду, платье твое постерегу. Так, на всякий случай! Да, я тут кое-что из вчерашних закусок натырила, мой тебе совет – съешь это все, пока есть такая возможность.
– А зачем? Я и в ресторане всегда объесться успею!
– Эх, всему тебя учить надо! Запомни: единственные голодные люди на свадьбе – жених с невестой. Голодные и пьяные! Сначала в загсе шампанское на пустой желудок, потом катание по городу – опять же под шампанское и в лучшем случае бутерброды, если кто-то из сердобольных родственников ими озаботится и в последний момент засунет их в лимузин. А в ресторане ты будешь стоять, сжимая в руках бокал, и выслушивать очередной длиннющий тост кого-нибудь из гостей. Только тост закончился, вы с женихом выпили, еще кусок ко рту поднести не успели – следующий гость на очереди с поздравлением. Потом народу приспичит кричать «горько», а во время этого процесса поесть тоже не получится, сама понимаешь. Так что не расслабляйся!
– Хм, голодные и пьяные, говоришь? И где закуски?
– Да вон на столе, я их салфеткой прикрыла. Да, ты овощи лучше побоку, а на мясное налегай, тогда со спиртным мучиться не придется.
– Не учи ученого! – промычала я с набитым ртом, уничтожая лежавшую вперемешку на тарелке ветчину, сервелат, копченый окорок и вареную колбасу с оливками.
М-да, иногда Машка и вправду дает ценные советы. Что-то я насчет шампанского-то и не подумала! А ведь порой и полбокала достаточно, чтобы схлопотать душевное головокружение. Кстати, а что это моей матушки не видно и не слышно?..
– Маш, а что, маменька сюда не заходила?
– Отчего же? Пыталась разбудить тебя в семь утра под предлогом завтрака. Я вежливо разъяснила ей, что ты позавтракаешь чуть позже, и она удалилась.
– Ой, не к добру все это!
– Не каркай, ешь давай!
– Машка, я боюсь! У меня руки трясутся!
– А ты не руками, ты ртом ешь! Уже приговорила нарезку? Вот и молодец, теперь шагом марш в ванную! Да, бигуди сама не снимай, лучше уж я. А то намочишь их, чего доброго, знаю я тебя.
Понукаемая Машкой, я вышла из спальни. Прислушалась. Странно, такое ощущение, что все повымерли! У родителей тихо, на кухне никого, в коридоре тоже. Видимо, папа еще дрыхнет после вчерашнего загула, а матушка… Эх, знать бы, что она задумала! Ну ведь не может быть так, чтобы она для нас с Лешкой ни единой пакости не припасла. После вчерашней ругани с Версальски она наверняка только и ищет, на ком бы сорваться, и мы для нее – идеальные мишени. Особенно если она хоть чуточку успокоилась и взяла на себя труд проанализировать, откуда именно в моих руках появились доказательства против Версальски. Тут и тупому ясно, что без Лешкиной помощи не обошлось, стало быть, он в курсе ее позора. А маменька у меня – женщина без единой морщинки на лице, чулках и репутации. И если кто-то может засвидетельствовать обратное, то горе тому человеку! Значит, нам с Лешкой стоит готовиться к худшему…
Нет, пока не получу на руки паспорт с отметкой, что я Лешкина жена, не успокоюсь! Да, у меня паранойя последней стадии, и что? Посмотрела бы я на того, кто, имея маменьку вроде моей, оставался бы в подобной ситуации спокойным, как слон. Отчего-то сдается мне, что в природе таких не бывает. Открыв воду, я забралась в ванну и запустила туда же три шарика с ароматическим маслом. Если доживу до первой брачной ночи, пусть Лешке будет приятно, что его молодая жена пахнет ванилью и иланг-илангом. А может быть, он и не обратит внимания на такую мелочь. Но все равно: хоть гром разверзнись, сегодня я буду самой красивой и очаровательной невестой! В конце концов, это мой день, и больше он никогда не повторится. А раз так – то плевать я хотела на всех недоброжелателей, вместе взятых! Даже на матушку, если ей вдруг приспичит вставлять нам палки в колеса! Вот такая я боевая и грозная!
Вновь очутившись в спальне, я попала в цепкие Машкины лапки. Пока я отсутствовала, она успела накраситься сама и теперь ждала наготове с раскрытой палитрой теней на столе. Вопреки моим заверениям, что будет достаточно и одного оттенка, она не успокоилась, пока не перепробовала на мне все сиреневые, телесные и белые тени для век, обнаружившиеся в моих запасах косметики. Надо признаться, что получилось очень даже здорово! После Машкиных манипуляций с контурным карандашом и подводкой глаза стали казаться чуть ли не в полтора раза больше, чем были, а удлиняющая тушь и вовсе сделала меня похожей на куклу Барби. Надеюсь, хоть выражение лица было несколько иным, нежели у этой красотки, а то выглядеть на собственной свадьбе классической пустоголовой дурехой-блондинкой нет никакого желания.
Помаду цвета «фуксия» Машка категорически забраковала, настояв на том, чтобы использовать простой блеск для губ. Мол, у меня акцент на глаза сделан, если еще и рот ярко накрасить, буду выглядеть продажной женщиной. Против такого аргумента у меня не нашлось что возразить. Что ж, блеск так блеск. В этом тоже есть свой плюс: не придется оттирать помаду с жениха, да и бокалы не пачкаются.
Покончив с макияжем, Машка взялась за прическу. Распустив бигуди, она расчесала мне волосы, и мы долго на пару хохотали с ней перед зеркалом. С кудряшками я стала похожа на овечку, которую только что ударило током. Или на старый одуванчик, который только и ждет, чтобы на него дунули. В общем, полная жуть! Отсмеявшись, я подробно обрисовала подруге, чего именно добивалась, и она принялась колдовать.
В итоге моя прическа заняла у нее больше получаса. Машка то и дело чертыхалась, костерила на чем свет стоит Лешку, не пустившего меня в парикмахерскую, но в итоге добилась того, чего я от нее хотела. Теперь смазанные блестящим воском кудряшки, как и задумывалось, вились у меня сзади, а верх был аккуратно скреплен невидимками и зафиксирован лаком. Правда, на ощупь эта конструкция мало чем напоминала человеческие волосы, скорее уж проволоку или сахарную вату. Ну и пусть! Зато я могу быть спокойна, что ничего не развалится и не рассыплется в самый неподходящий момент.
Настал черед кружевного белья. Вообще-то, признаюсь честно, бюстгальтеры я на дух не перевариваю, а потому никогда не ношу. Да и к чему, ведь у меня не такая большая грудь, чтобы прятать ее в кружевную броню. Но и ради такого случая я все-таки разорилась и купила именно полный гарнитур: белоснежные трусики и бюстик им под стать. Машка аж восхищенно заохала, когда я облачилась в это великолепие, присовокупив сюда же белые чулки на подвязках.
– Лизка, а ты никогда не думала сняться в таком виде? Девицы из «Плейбоя» рядом с тобой просто отдыхают! – огорошила она меня сомнительным комплиментом.
– Не думаю, что Лешка будет счастлив лицезреть свою супругу на страницах этого журнала и ему подобных, – попыталась я урезонить ее, но не тут-то было.
– Ну тогда попроси своего Лешку, пусть он тебя обязательно в таком виде запечатлеет!
– Зачем?
– Как зачем? Для истории! Вот стукнет тебе семьдесят, будешь сидеть, окруженная многочисленными внуками, и кто-нибудь из них скажет: «Бабушка, а какой ты была в молодости?»
– Ага, и я тут же покажу им эту фотку в стиле ню и вгоню детишек в краску! Машка, ты хоть иногда соображаешь, что ты говоришь?
– Не бухти! Лучше давай платье натягивай! А то еще выяснится, что ты, к примеру, похудела! А что ты головой качаешь, между прочим, когда человек нервничает, это частенько происходит! И придется нам тогда экстренно хвататься за иголки с нитками и подшивать излишки.
– Типун тебе на язык!
Так, весело пререкаясь с Машкой, я влезла в свадебный наряд, надела шляпку, затем облачилась в туфельки и, посмотревшись в зеркало, не без удовольствия констатировала, что выгляжу просто изумительно! Машка, с завистью взглянув на мои каблучки, проворчала, что не каждой так везет в плане мужа баскетбольного роста, на что я ей тут же заметила, что Темка у нее отнюдь не малыш, чуть-чуть до метра девяносто не дотягивает, так что нечего хныкать и изображать из себя бедную сироту.
Потом в нашем полку прибыло, поскольку появился Тема с Машкиным платьем. Машка тут же принялась переодеваться, попутно устроив мужу нагоняй за сорокаминутное опоздание, даже мое заступничество не помогло. А затем, когда улеглась суматоха, мы втроем чинно присели на застеленную кровать и принялись ждать жениха.
Когда стрелки на часах дошли до отметки без пятнадцати двенадцать, я уже места себе не находила от беспокойства. И Лешкин мобильник, как назло, не подавал признаков жизни. Его родители отвечали, что Лешка уехал из дома ни свет ни заря, а куда именно – не сказал. То есть они-то думали, что это он ко мне отправился, поэтому и не стали спрашивать. В общем, скажу без прикрас – меня конкретно трясло, а перед глазами рисовались всяческие ужасы. Машка и Тема пытались меня ободрить как могли, но с каждой минутой это получалось у них все хуже и хуже.
Когда мое терпение упало до критического минимума и я уже собиралась начать обзванивать больницы и морги, в прихожей раздался долгожданный звонок! Я кинулась открывать, но поскольку чертовы ходули нисколько не были предназначены для бега, меня опередила матушка. Дойдя до дверей, я заглянула ей через плечо. На пороге стоял дедушка, а за ним – взъерошенный Лешка с букетом. Я с облегчением перевела дыхание и уже была готова ринуться и упасть в объятия припозднившегося жениха, как меня остановил строгий мамин голос:
– Ты куда?..
Дедушка беспрепятственно просочился внутрь, а вот Лешку маменька впускать явно не собиралась.
– Мама, ты чего? Мы же в загс опоздаем!
– Чтоб я свою дочку да без выкупа отдала? Не бывать тому!
Мы с Лешкой обменялись тоскливыми взглядами. Ну вот, началось. Только-только вчера от Машки отбились, так теперь матушка туда же. И что нам делать?
В прихожей стало не протолкнуться, поскольку на шум вышли Тема с Машкой, плюс отец, да плюс я с матерью и скромно притулившийся у стенки дедуля. Лешка обреченно вздохнул, передал мне через Машку букет и сказал:
– Ну, что там у вас?
Маменька тут же расстелила перед ним полосатый коврик (и откуда она его только откопала?), заявив, что за каждую полоску, на которую наступит нога жениха, ему придется выдать теще по сто рубликов. С учетом того, что ширина полосок была меньше сантиметра, а жених мой носил сорок шестой размер обуви, матушка рассчитывала неимоверно обогатиться за Лешкин счет. Я прикинула про себя, что единственный вариант обойтись без платы – изобразить прыжок в длину и просто перелететь через коврик. Но Лешка решил эту проблему иначе: встал на руки и перебрался через него вверх ногами. Маменька аж зубами от злости скрипнула, но поскольку условие было выполнено и нога жениха коврика не коснулась, то была вынуждена остаться ни с чем.
Лешка вновь принял нормальное положение, а я меж тем внимательно разглядывала его лицо. Ну, загримировали его классно, аж от сердца отлегло! За фото – и видеосъемку теперь можно не бояться. Если бы я вчера не видела его синяки под глазами и не до конца зажившие царапины, то ни за что не поверила бы, что они там есть! Интересно, к кому это он за помощью обратился? Его мама про грим и слова не сказала, значит, не ее работа. Ладно, потом выясню.
А вот с прической он слегка перемудрил. Или это у него волосы так торчат после переворота на руки? Хм, странно, такое ощущение, что они чуть ли не на пять сантиметров длиннее стали, чем были. Или это меня глючит? Да нет же, Лешка в начале лета очень коротко постригся! А сейчас вон он какой лохматый-прелохматый! Расческа с этим взрывом на макаронной фабрике, конечно, справится, но загадка остается загадкой: как парень отрастил волосы за одну ночь?
А маменька меж тем вытащила вторую заготовленную для Лешки каверзу: поднос с тремя пустыми бокалами.
– Ну что, дорогой, а теперь хочу, чтоб в одном бокале шуршало, во втором звенело, а в третьем плескалось!
Все, пропал Лешка! Обычно на процедуру выкупа женихи приезжают с солидной группой поддержки, которая мигом достает требуемое стороной невесты. Вот откуда, спрашивается, он сейчас возьмет денежные купюры, монетки и спиртное, чтобы удовлетворить мамины условия? На его свадебном костюме всего два кармана, и если финансы, вполне возможно, имеют там место быть, то уж бутылку точно не спрячешь…
Но Лешка решил этот вопрос иначе. В первый бокал он, слегка порывшись в правом кармане пиджака, вывалил целый ворох использованных автобусных билетов. Во второй бокал высыпал с десяток разномастных пуговиц (и откуда он только взял и то, и другое?). Формально условия «чтоб шуршало» и «чтоб звенело» были выполнены. А вот с третьим бокалом, как я и думала, возникла заминка. Но тут умница Машка, тайком смотавшись на кухню и похитив из холодильника бутылочку минералки без газа, ловко метнула ее Лешке. Мой жених, кивком поблагодарив свидетельницу за помощь, тут же наполнил бокал водой.
– Смотрю, скуповат у меня будущий зять. Не хочется мне такому крохобору свою дочку отдавать. Ну да посмотрим, как он третье мое задание выполнит!
Откуда-то из-под вешалки мать извлекла тазик. Я с облегчением вздохнула. Ну, с такой задачей Лешка справится и глазом не моргнет. Я-то уж боялась, что маменька что-то такое откопает, чего я сама не знаю и жениху подсказать не смогу. А прикол с тазиком, «наполненным до краев самым дорогим для невесты», – это просто как дважды два. И умные женихи, а Лешка у меня относится именно к этой категории, вместо того чтобы вываливать тазик содержимое своих и свидетельских кошельков, просто встают в таз с ногами, поскольку для невесты дороже ее жениха ничего нет и быть не может.
– Наполни-ка, Алекс, тазик самым дорогим… для меня, – с триумфом потребовала мать, заранее предвкушая Лешкин провал.
Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Взяла и самовольно изменила требования стандартного выкупа! Да что же это такое? Теперь, чтобы соблюсти ее условие, в тазике должна очутиться я. Но как это сделать, если она мне тут же все подходы к тазику перекрыла? Может быть, просто разбежаться, как в американском футболе, и вынести ее силовым приемом в сторону кухни, а самой залезть в этот дурацкий таз? Но тогда она прицепится, что задание давали жениху, а выполнила его невеста. Как же быть?
Но тут Лешка неожиданно приподнял будущую тещу за талию, да так быстро, что она даже ойкнуть не успела, и поставил мою маменьку в таз!
– Если бы вы только знали, как дорого мне обошлись! – с непередаваемым чувством сказал Лешка, в ответ на что Машка, не сдержавшись, зааплодировала, а мы дружно присоединились к ней.
Красная как рак маменька выбралась из тазика, от полноты чувств пнув его ногой. Лешка, сочтя, что с выкупом покончено, было направился ко мне, но она вновь вцепилась в его руку:
– Постой, зятек, куда так торопишься? Хоть задания мои ты выполнил кое-как, на троечку, но здесь не школа, а я не учитель. Так что прими из рук тещи угощение и отдай ему честь, как водится!
С этими словами маменька поднесла Лешке до краев наполненный бокал. Лешка осторожно, словно там был сильнодействующий яд, принял его из руки тещи, и сморщился. Понятно, матушка решила в день свадьбы споить мне жениха! Что же делать? Обычно вместо жениха этот удар могут принять его друзья. Но здесь из друзей присутствуют только Темка, которому стоит пробку понюхать, и он уже пьяный вдребадан, да беременная Машка. Опять же матушка преподнесла водку лично Лешке, так что даже если представить, что Тема отважится пожертвовать собой, ситуацию это нисколечко не спасет. Но тут мысли нашей компании заработали синхронно. Поймав Машкин взгляд, скомандовавший «вперед!», я схватилась за голову и заголосила, обмахиваясь букетом:
– Как же здесь душно! Кажется, я падаю в обморок!
Маменька перевела взгляд с Лешки на меня, и за это мгновение Темка отобрал у него бокал с водкой, а Машка, стибрив с подноса точно такой же бокал с минералкой, всучила его Лешке взамен водочного.
– Шутка! – объявила я, как только засекла, что операция с подменой бокалов прошла на ура.
Матушка одарила меня укоризненным взглядом и вновь уставилась на Лешку. А тот, уже ничем не рискуя, поставил бокал себе на локоть и залихватски, по-гусарски, хлопнул его содержимое.
– Ох, хороша! – громко поведал он, вытирая губы, после чего наконец-то подошел и обнял меня.
Благодаря туфелькам я сделалась почти одного роста с Лешкой, поэтому целоваться нам стало гораздо проще и удобнее: Лешке теперь не надо было сгибаться, изображая жирафа на водопое, а мне запрокидывать голову, рискуя свернуть шею. Надо ли говорить, что мы мигом оценили это преимущество, и первый наш поцелуй длился минуту!
Вообще-то когда речь идет о поцелуях, минута – это очень мало, но у нас была уважительная причина прервать столь увлекательный процесс. И имя этой причине было «теща».
Окончательно сообразив, что мой жених с успехом преодолел все ее испытания и вывернулся из всех подстроенных ему каверз, маменька грохнула об пол возвращенный ей Лешкой бокал и уже потянулась за теми, что стояли на подносе. Честно сказать, меня ее игра в Зевса-громовержца уже изрядно достала. Ну ладно она дома посуду колошматит налево-направо – кроме самых близких, никто этого и не видит, а если она в ресторане возьмется за то же самое? Что, с извиняющейся улыбкой сообщать всем гостам, что это она «на счастье»? Ага, а потом на студии разговоров не оберешься, что у Лизки-сценаристки мать законченная истеричка! Эх, кто бы ей руки связал? И рот скотчем заклеил – так, на всякий случай…
Но тут Лешка отстранился от меня и заявил:
– Уважаемая Ирина! Вы, конечно, вольны вести себя, как вам вздумается, в том числе буянить на нашей свадьбе, бить бокалы, говорить о нас гадости и так далее. Только учтите: при первом же подобном инциденте я буду вынужден сделать так!
Тут Лешка схватил себя за волосы, резко дернул вверх… И остался с наголо бритой головой, на которой весьма искусно была выполнена татуировка в виде сидящего в засаде паука на паутине. Парик! Так вот почему мне показалось, что у него что-то не то с прической! Мы с Машкой ахнули, Тема закашлялся, а дед и отец совершенно одинаково хмыкнули в кулаки.
– Не думаю, что ваши друзья и коллеги оценят столь эксцентричный вид вашего зятя!
– О чем это ты говоришь, юноша? Какие это мои друзья и коллеги? – огрызнулась матушка. – Если тебе охота позориться перед своими гостями, то валяй, никто ж не мешает! А я лично никого на эту свадьбу не звала!
– Зато я позвал! – вступил в разговор отец. – Сегодня к нам придут Веня Смолянинов, Ксения Разумовская, Алла Иванова, Денис Злотин. Ты же их хорошо помнишь, не так ли? И они обещали подтянуть остальных, так что вся наша студенческая группа соберется практически в полном составе. Не думаю, что осмелишься на их глазах сорвать свадьбу нашей дочери. Ведь твое реноме для тебя крайне важно, не так ли? Одно дело – безвестные тебе киношники, на которых тебе наплевать с высокой колокольни, и совсем другое – наши однокурсники. Поэтому, Ирина, на твоем месте я бы давно уже успокоился и пожелал молодым счастья. Поверь мне, из них получилась отличная пара!
