Текст книги "Дар богов (СИ)"
Автор книги: Валентина Нурисламова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Он сидел на носу драккара, рядом с фигурой резного дракона, облокотившись о борт и положив голову на скрещенные руки, и смотрел вдаль, туда, где в сером туманном мареве вскоре должны были проявиться очертания побережья. И Каттегата.
Ивар мечтал о том, как вернется сюда героем, достойнейшим сыном своего отца, и тогда бы все перестали видеть в нем лишь никчемного калеку, которого когда-то родители из жалости оставили в живых. И поначалу все даже шло как надо. Он спланировал сражение с войском короля Эллы так хитро, что викинги понесли наименьшие потери. И братья, и ярлы, и простые воины стали смотреть на Ивара иначе, с уважением.
Бьерн нанес королю Элле на спину кровавого орла, почтив память отца. А Ивар предвкушал, как сделает то же самое с королем Эгбертом. Он знал, что отец хотел бы этого, и уж точно хотели боги! Но старый хитрец выторговал себе легкую смерть в обмен на законное право викингов претендовать на земли Восточной Англии, закрепленное в документах, которые он подписал собственной рукой и скрепил королевской печатью.
Ивар планировал совсем иное, когда отправлялся в Англию. Но даже так все складывалось неплохо. До тех пор, пока Бьерн не объявил, что хочет пойти дальше – исследовать Средиземное море. И многие – слишком многие! – решились на поход с ним. И были те, кто желал вернуться домой – тоже немало – так как не верили в спокойную земледельческую жизнь в Англии (слишком хорошо помнили горькую судьбу поселения в Уэссексе) и не хотели продвигаться дальше бывших владений короля Эгберта – завоевывать новые земли. Ивар прокричал тогда перед всеми, что готов возглавить тех, в ком еще осталось мужество воевать и искать приключений, тех, кто готов пойти за ним на битву ради собственной славы и во славу Одина, отца всех воинов! Нашлись те, кто принялся вслед за ним выкрикивать имя бога войны и победы и стучать оружием по щитам так громко, что было слышно в самой Вальгалле.
Но тут Сигурд, как обычно, начал высмеивать его. Сказал, что не пойдет с ним, и с презрением добавил, что Ивар безумен и у него разум ребенка. Ивар не остался в долгу, припомнив своему мерзкому братцу и его грешки. И тогда Сигурд сказал то, чего не стоило говорить, уж точно не при всех: «Мне смешно смотреть, как ты ползаешь, словно младенец! Ты даже не мужчина, Ивар! Какая женщина согласится разделить с тобой постель? Только такая полоумная, как твоя ненаглядная Ангрбода! Ты, верно, и ее-то отыметь не можешь, но она настолько глупа, что не понимает этого. Не так ли, Бескостный? О-ох, как ты рассвирепел! Конечно, тебе тяжело, ведь твоя мать мертва. А кроме нее, тебя никто никогда и не любил!»
Ивар озверел в тот момент, как никогда прежде. Он схватил свой топорик и метнул в Сигурда, прямо ему в грудь. И, видят боги, в первые мгновения, когда он понял, что наделал, то даже ощутил нечто вроде удовлетворения.
После, те, кто кричал, что готов пойти с ним, засомневались. Ивар в их глазах стал не просто калекой, а братоубийцей. Уббе и Хвитсерк и раньше не могли решить, чего хотят: остаться возделывать земли Восточной Англии, идти завоевывать новые или вернуться в Каттегат. А Бьерн забрал с собой основную часть войска для похода в Средиземное море.
Все, чего Ивар добился с невероятным трудом, он сам же и разрушил. И убил собственного брата – боги не прощают такого.
Теперь остатки Великого войска язычников (как прозвали его саксы) возвращались домой, на родные берега. Ходили разговоры, что в следующем году они соберутся все вместе вновь и вновь отправятся в Англию: одни – с семьями и орудиями, чтобы возделывать землю, другие – со щитами, мечами и топорами, чтобы идти дальше и покрывать себя славой. Ивар повторял себе раз за разом, что у него еще будет возможность исправить все… или хоть что-то. Будет возможность доказать, на что он способен и повести за собой людей, свой народ – как говорил отец… Но от этих мыслей горечь не становилась меньше.
– Смотри, Каттегат, – сказал Флоки, положив руку ему на плечо. – Скоро будем дома.
Ивар так глубоко погрузился в размышления, что даже не заметил гряду побережья, темневшую на горизонте.
– Как думаешь, что нам там уготовили боги? – спросил Флоки. Он явно нервничал. Это заметно было по голосу, слишком часто срывавшемуся на высокие ноты, и по жестам – слишком резким и слишком странным даже для него.
Ивар пожал плечами и покачал головой.
– Я все думаю, Ивар, – снова заговорил Флоки спустя некоторое время, когда в очертаниях побережья начали проявляться острые и угловатые линии – постройки Каттегата, – все ли я правильно делал в Англии? Довольны ли мной боги? Или я снова разгневал их, а дома меня ждет наказание…
Ивар прикрыл глаза и до боли стиснул кулаки. Он понимал, о каком наказании идет речь: Ангрбода. Флоки боялся, что боги снова заберут ее. И Ивар тоже боялся этого. Не потому что Флоки совершил что-то неугодное им, а потому что такое совершил он сам. Потому что Ангрбода была важна для него не меньше, чем для своего отца – боги не могли этого не знать. И если уж она была тем даром, который они преподносят и забирают, то наказывать в первую очередь они должны были его, Ивара.
Когда Каттегат можно было уже легко различить вдали, гребцы будто со свежими силами налегли на весла. Драккары неслись по водной глади словно птицы над морем в бреющем полете, словно мифические драконы, резные головы которых украшали их носы.
На пристань высыпали люди, издали завидевшие их приближение – жены, дети, матери и отцы тех, кто возвращался из похода, и тех, кто ушел в Вальгаллу с английских земель.
Ледяной ветер – предвестник скорой зимы – пробирал до костей. Ивар кутался в плотный шерстяной плащ с меховой оторочкой, но это не помогало: его трясло, и он подозревал, что не только от холода. Он вглядывался в силуэты на побережье, ища глазами знакомый, и боялся того, что может увидеть. Точнее – не увидеть.
– Смотри, наши женщины! – громко хохотнув, Флоки ударил его по плечу и указал направление.
На пристани, среди прочих, обнимая друг друга, чтобы согреться, стояли Хельга и Ангрбода.
Ивар приподнялся, оперевшись руками о борт и широко заулыбался – впервые за долгое время. Сердце заколотилось как бешеное, но сейчас он был этому только рад.
Когда их драккар подошел уже близко, Ангрбода отпустила Хельгу и пошла вместе с другими женщинами навстречу по причалу. Флоки не стал дожидаться даже, пока на кнехты накинут швартовы – легко коснувшись борта рукой, он выпрыгнул из драккара и быстро зашагал, почти побежал, к дочери. Он подхватил Ангрбоду на руки – за талию – и покружился с ней на месте. Она запрокинула голову к небу, и ее волосы развевались на ветру. Флоки часто так делал с ней, когда она была еще ребенком. Потом он поставил ее на место, крепко поцеловал в щеку и подтолкнул в сторону драккара, а сам пошел к Хельге.
Ивар не знал, что должен делать. Да и что бы он мог, кроме как неуклюже перевалиться через борт, а потом ползать по доскам причала? Потому просто ждал.
Ангрбода шла ему навстречу, улыбаясь своей обычной улыбкой со вздернутым вверх с правой стороны уголком губ. И смотрела в глаза Ивару теплым, с поволокой, взглядом.
Он схватил ее за плечи и прижал к себе, зарываясь носом в волосы.
– Ты здесь, – прошептал он.
– Здесь. Ты же сам видишь, – усмехнулась Ангрбода и поцеловала его.
Значит, боги все же смилостивились. И, если Ивар и совершил то, что прогневило их, это пока не переполнило чашу их терпения. А может, за этот дар ему еще придется хорошенько послужить им в будущем.
