Текст книги "Загадки замка Шаакен"

Автор книги: Валентина Батманова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– У наших знакомых велосипедов нет, – сказал мальчик.

Девочка подбежала к забору и заглянула в одну из сумок, прикрепленную на багажнике.

– Здесь банки с соленьями, которые бабушка готовила на зиму, – сообщила она.

В сумке другого велосипеда были варенье и джем. Василек потянул сумку, но та была привязана к багажнику капроновым чулком. Ксения быстро сбегала домой за ножом и перерезала крепления. Дети перенесли все банки в дом Ксении, а потом мальчик проткнул ножом шины на обоих велосипедах.

– В нашем доме кто-то ходит, – сказал Василек и с ножом в руке пошел к себе во двор.

Ксения догнала его, забрала нож и взамен протянула деревянную швабру. В доме они застали деда и его подружку Зойку, которые рылись в шифоньере и серванте. Женщина доставала постельное белье и складывала его в наволочку.

– Тетя Зоя, что вы забыли в шифоньере Анны Фоминичны? – громко спросила Ксения.

– Пошла к черту, – не прекращая складывать белье, ответила та, – не хватала еще, чтобы я отчитывалась перед дочкой уголовника.

– Я уже позвонила в милицию, – не отступала девочка, – скоро сюда приедет наряд.

Зойка подхватила узел с бельем и направилась к двери.

– Оставьте чужие вещи, – крикнула ей Ксения. Она схватила лежавший на полу электрический удлинитель и, вращая над головой провод, стала на пути воровки.

Зойка позвала на помощь деда, но тому помощь самому требовалась. Внук без предупреждения ударил его по спине шваброй.

– Уходи из дома, – закричал на деда мальчик, – а то я тебя, старого козла, убью этой шваброй.

Взглянув на перекошенное злобой лицо внука, дед, словно побитый хорек, выскочил во двор и уже оттуда крикнул:

– Вырастил на свою голову оболтуса, на родного деда руку поднял.

– Вор ты, а не мой дед, – крикнул ему в ответ Василек. – Если еще раз появишься в нашем доме, я тебя точно прибью вместе с твоей драной кошкой.

В это время Зойка, бросив краденые вещи на пол, потихоньку спиной стала продвигаться к двери. Перешагнув порог, угрожающе помахала Ксении кулаком.

– Я это тебе, сучке уголовной, это так не оставлю. Ты у меня, маленькая тварь, еще поплачешь кровавыми слезами.

Девочка быстро сделала несколько шагов вперед и стеганула непрошенную гостью по лицу проводом. Взвыв от боли, Зойка рысью бросилась со двора, где у забора, озираясь по сторонам, ее ждал дед.

– Не связывайся с ними, – схватил он за руку свою подругу и потащил к велосипедам. – Ты посмотри, что эти паршивцы наделали.

– Давайте мотайте отсюда, пока милиция не приехала, – поторопила их Ксения.

Дед подхватил велосипед и покатил его к дороге, следом за ним, матерясь и грозя детям кулаком, поплелась его подруга.

Когда непрошенные гости скрылись из виду, Ксения предложила Васильку занести банки и вещи в дом и навести в комнатах порядок.

– Если твоя бабушка узнает, что дед с Зойкой пытались ее ограбить, она будет плакать, – пояснила она.

Прошло семь лет. Ксения и Василек уже учились в восьмом классе. Девочка постоянно радовала свою маму отличными отметками, а у мальчика дела с учебой, не смотря на все его старания, шли не очень хорошо. Однажды в День Победы в гости к Ксении пришла ее сестра Настя. Девочки решили вечером сходить к Верхнему озеру и посмотреть праздничный салют.

– Ты не будешь возражать, если я позову своего «жениха» Василька? – спросила Ксения.

– Зови, – улыбнулась сестра, – куда же ты без своего поклонника.

Дети немного погуляли по городу, а когда пришло время салюта, прибыли к озеру. Здесь уже было много людей. Чуть в стороне от них стояла группа подростков, которые забавлялись взрывпакетами: поджигали и бросали их вверх. Ксения оглянулась и увидела, что к ним направляется наряд милиции. Стражей порядка заметили и подростки, они разбежались в разные стороны и затерялись в толпе. Схватив сестру за руку, девочка бросилась бежать, за ними помчался ничего не понимающий Василек. Однако убежать им не удалось, детей задержали и доставили в отделение милиции.

– За что вы нас задержали? – спросила Ксения у дежурного милиционера. – Ведь мы ничего плохого не делали.

– Не умничай, – сердито сказал страж порядка. – Лучше чистосердечно расскажи, где взяли взрывпакеты?

– Мы к взрывпакетам не имеем никакого отношения. Мы ждали начала салюта, их взрывали стоявшие рядом мальчишки.

– Тогда почему убегали?

– Испугались, когда увидели бегущих с палками милиционеров.

Милиционер прошелся по кабинету, потом резко остановился перед Васильком.

– Над полагать, ты у них защитник? Почему же ты побежал?

– Побоялся, что станут всех без разбора дубинками бить и, от греха подальше, побежал.

– Значит, грех все-таки был, – засмеялся милиционер.

– Какой грех? – возмутилась Ксения. – Мы ничего не делали противоправного.

– Так уж и ничего? – сотрудник милиции подошел к смирно сидящей Насте. – А ты что скажешь?

– Понятия не имею, за что нас доставили в участок. Мой папа – заслуженный адвокат, думаю, у него хватит аргументов доказать, что ваши сотрудники поступили неправомерно.

– Твоего папу – адвоката Павловского – я не боюсь. А вас предупреждаю, что если еще раз мне на глаза попадетесь, то вашим родителям не избежать крупного штрафа. А сейчас можете идти, но впредь от сотрудников милиции не убегайте, если, конечно, ничего не натворили.

После того злополучного случая прошло два месяца. Ксения и Василек окончили восьмой класс, получили свидетельства и, как всегда, вместе возвращались домой.

– На каникулах мне придется работать санитаркой в больнице, – сказала девочка.

– А я буду мыть машины на автозаправочной станции, где моя бабушка работает товарным го оператором.

Они как раз проходили мимо дома, во дворе которого росло много георгин. Василек перемахнул через забор, быстро сорвал пять красных цветков и побежал догонять ушедшую вперед Ксению.

– Подожди, – крикнул он ей, – хочу поздравить тебя с окончанием школы.

Девушка остановилась и обернулась. Остановился и Василек, так как в этот момент, мотая рогатой головой, к нему направилась корова. Паренек замахнулся на нее букетом цветов, но животное это не остановило. Нагнув голову, корова подцепила рогами мальчика и подкинула его вверх. Ксения закричала душераздирающим голосом, стала звать на помощь. Проезжавший мимо на велосипеде рыбак, бросив на траву свой транспорт и схватив удилище, стал бить корову по спине. Животное оставило в покое Василька, а потом, как ни в чем ни бывало, пошла к стаду. Вызвали скорую помощь, которая увезла паренька в больницу.

Раны оказались не очень серьезными, и мальчик скоро пошел на поправку. А вот с речью возникли серьезные проблемы. От сильного испуга он первое время совсем ничего не говорил, а позднее хоть начал разговаривать, но речь его была почти непонятной. Елизавета Семеновна показывала Василька хорошим психиатрам, но те только разводили руками. Когда в Калининград приехал в командировку профессор из Санкт-Петербургской академии, она сумела привести парня и к нему на прием.

– Речь восстановится, – авторитетно заявил светила медицины. – Заикание тоже пройдет, ведь оно у него не врожденное, а приобретенное. Нужно просто немного подождать.

Глава XIII

Утром Татьяна Семеновна едва переступила порог своего кабинета, как зазвонил телефон. Сняв трубку, услышала испуганный голос секретаря генерального директора.

– Вас срочно к шефу.

Прихватив рабочую тетрадь и авторучку, поспешила к своему руководителю, зная, что тот не любит, когда задерживаются.

– Вот, читайте, – протянул он Татьяне Семеновне письмо, едва она вошла в кабинет.

Это было уведомление из отдела народного контроля, в котором руководству предписывалось подготовить для проверки финансово-хозяйственной деятельности управления документы за два последних года.

– Наш главбух в больнице с инсультом, – тихо проговорила Татьяна Семеновна, – а я отвечать за нее не могу. Конечно, предоставить комиссии документы я могу, но ответить на вопросы, которые, несомненно, у них возникнут, это выше моих сил.

Генеральный директор сел в кресло, обхватил руками голову и надолго замолчал.

– Похоже, сложилась ситуация, о которой принято говорить: против лома нет приема. Мне в райкоме уже объявил два выговора, и если народный контроль что-то накопает, то меня точно исключат из партии, а это – политическая смерть.

– Не могу понять, что за проверку они решили устроить, ведь у нас на носу сдача годового отчета. В прошлом году сорвали сроки сдачи полугодового баланса, а теперь можем и годовой задержать. Вот тогда нас точно не поймут в министерстве. – Татьяна Семеновна посмотрела на побледневшего руководителя. – Я сейчас позвоню председателю народного контроля и попрошу его перенести срок проверки хотя бы на месяц, чтобы не срывать сдачу годового баланса.

– Только напрасно потратишь время, – вздохнул директор. – Эта выскочка настроила против нас и райком партии, и областную прокуратуру. Одним словом, решила нас добить.

– Вы не волнуйтесь, у нас отчетность в полном порядке и я сделаю все, чтобы это доказать проверяющим. Ведь ревизоры тоже люди.

– Нас они будут проверять с особым пристрастием, а ели ничего не накопают, то лишатся своих должностей.

– Все будет хорошо, не волнуйтесь. Помните, как в песне поется: «Смелого пуля боится, смелого штык не берет, смелым Отчизна гордится, к смелому помощь идет».

– О какой помощи ты говоришь?

– Я из числа сотрудников организую круговую оборону, и мы все дружно с пеной у рта будем отстаивать справедливость.

– Не трать напрасно силы и нервы. Решение партии никто не отменит. Если уж попал в немилость к этой потаскухе – секретарю райкома партии, то это навсегда. И ведь все знают, что эту должность она заработала своим передком, так как умом никогда не блистала. Но нам с тобой от этого не легче, плевать против ветра только себе хуже делать.

Вернувшись в свой кабинет, Татьяна Семеновна первым делом накапала в стакан двадцать капель настойки пустырника, выпила и сказала самой себе: «Ну, с Богом», – и набрала номер телефона райкома. Дождавшись ответа и представившись, попросила перенести проверку на месяц.

– Решение о проверки вашего управления принято райкомом партии и отменить его никто не вправе. Вы у нас не одни, – тоном, не терпящим возражений, ответили ей.

Аналогичным был ответ и сотрудника народного контроля.

– Как же так, – возмутилась Татьяна Семеновна, – три месяца назад нас проверяло областное финансовое управление, месяц назад – комплексная проверка министерства, серьезных замечаний в актах не отмечено.

– Напрасно вы со своим начальником пытаетесь выиграть время, от ответственности вам все равно уйти не удастся. А проверка состоится согласно утвержденному графику.

Татьяна Семеновна в сердцах бросила трубку. Переведя дух, она пригласила к себе в кабинет сотрудников бухгалтерии и экономического отдела и проинформировала о предстоящей проверке.

– Я всех вас прошу вести себя с проверяющими вежливо и ни одного документа без моего разрешения им не давать, решение всех вопросов только через меня. – Она обвела сотрудников взглядом, присела на стол. – Сейчас нужно сконцентрировать все силы на подготовке годового бухгалтерского отчета. Насколько я знаю, ревизоры, прежде чем приступить к проверке, обязаны в письменной форме запросить нужные им документы. Будем давать им небольшими партиями. Месячные, квартальные и годовые отчеты им не давать до тех пор, пока не закончим нынешний годовой баланс.

– Проверяющим поясняем, что все балансы и отчеты находятся в сейфе главного бухгалтера, у нее же и ключи, а она лежит в больнице к ней в палату врачи никого не пускают, – напомнила сотрудница экономического отдела.

– Этот вопрос я сама решу, – успокоила Татьяна Семеновна.

Перед тем как отпустить сотрудников по рабочим местам, она еще раз попросила их быть предельно вежливыми и терпеливыми с проверяющими, чтобы исключить даже самые незначительные их претензии.

Оставшись в кабинете одна, Татьяна Семеновна открыла окно, впустила в помещение свежий воздух. «Умри гусар, но чести не утрать, – тихо сказала она. – Я обязана организовать работу так, чтобы ревизия не помешала своевременно сдать годовой отчет».

Как это обычно бывает, за круговертью дел время летело незаметно. Годовой отчет уже был сверстан в черновом варианте, и исполняющая обязанности главбуха Татьяна Семеновна старалась увязать его с приложениями и скомплектовать в тома, как этого требовало министерство, до того момента, когда появятся ревизоры. За неделю до отъезда в Москву она купила билет на поезд. Оставшееся время использовало для того, чтобы сдать том годового отчета в областное финансовое управление и в региональное отделение «Стройбанка». Дело это было хлопотное, приходилось отстаивать чуть ли ни каждую цифру, поэтому в кабинетах этих структур она просиживала с утра до вечера. Тем временем в управлении появились ревизоры из уст которых ей приходилось выслушивать много несправедливых упреков о том, что она занимается черт знает чем, но только ни делами. Татьяна, скрипя зубами, старалась не перечить проверяющим. За день до отъезда в Москву ее пригласил в кабинет председатель ревизионной комиссии.

– То, что у вас творится в управлении, уму не постижимо, куда не кинь, всюду финансовые нарушения, – заявила она.

– Давайте посмотрим вместе, – присаживаясь к столу, предложила Татьяна. – Покажите мне документ, который оформлен неправильно.

– Тебе эти документы покажут в прокуратуре или в ОБХСС. Мы будем докладывать в эти организации о том, что вы постоянно проводите противоправные действия с банковскими операциями.

– Вы что, издеваетесь надо мною? – крикнула вне себя от злости Татьяна и вскочила со стула. – Как вы можете делать такие выводы, если не проверяли документы ни «Стройбанка», ни «Госбанка»?

– В комиссии работают квалифицированные специалисты и ни тебе учить нас, как проводить проверки. Мы их за год проводим более десяти.

– Я не ставлю под сомнение компетентность ваших ревизоров, – успокаиваясь, сказала Татьяна. – Но чтобы делать какие-то выводы о нарушениях с банковскими операциями, вам необходимы первичные банковские документы, а вы их даже в руках не держали, даже не посмотрели банковские журнала-ордера. – Она перевела дыхание. – Ваш акт я подписывать не стану, потому что заранее знаю, в нем вы напишите всякую отсебятину, которую мне потом долго придется опровергать. Что касается прокуратуры и ОБХСС, я не боюсь их, потому что там работают более грамотные люди и уж они-то сразу поймут, что ваши акты – липа.

После таких слов председатель комиссии схватила телефонную трубку и стала названивать в райком партии своему непосредственному начальнику.

– У них тут не главный бухгалтер, а какая-то нахалка, – пуская слезу, плачущим голосом сообщила она. – Накуролесили со своим генеральным директором, и еще права пытается качать.

– Заканчивайте проверку и возвращайтесь в райком, здесь и напишите докладную записку на мое имя. А я подумаю, как покончить с этой анархией.

В конце рабочего дня Татьяна зашла в кабинет руководителя, чтобы подписать годовой отчет для доставки его в Москву. Тот молча поставил подписи, а потом протянул телефонограмму. В коротком сообщении говорилось о том, что генеральный директор и секретарь парторганизации утром следующего дня обязаны явиться в райком партии.

– Я почти уверен, что в этот раз будет поставлен вопрос об исключении меня из членов партии.

– А вы не пасуйте, – бодрым голосом сказала Татьяна. – Годовой отчет сделали своевременно, ни одна проверка грубых нарушений не выявила, да и показатели у нас все перевыполнены. – Она направилась к двери, но у самого порога остановилась. – Нам с вами осталось ночь простоять да день продержаться. Я обязательно в министерстве расскажу о беспределе, который устроила в отношении нашего управления эта безграмотная районная потаскуха. Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты, и я найду в Москве на нее управу.

Уже находясь в поезде Калининград-Москва, Татьяна думала о том, как ей придется сдавать годовой отчет, ведь в ее практике это было впервые. Она хорошо знала все показатели и приложения, но сам факт сдачи ее откровенно пугал. Женщина пыталась настроить себя на позитивные размышления, но какая-то тревога, словно червь, сосала ее сердце. Мысли перескакивали с одной на другую. «В газетах и на телевидение много говорят о делах партии, – вдруг подумала она. – А почему ни разу не сказали и не написали о том зле, которое произрастает в кабинетах райкомов и обкомов, там ведь сидят одни выскочки и прихлебатели, готовые в услугу начальству растоптать и уничтожить любого, кто попытается им перечить. А началось-то все из-за пустяка. Просто главный бухгалтер, которая не является членом партии, отказалась ходить на партийные собрания. Генеральный директор стал на сторону главбуха и тоже попал в немилость. Теперь одна лежит в больнице с инсультом, другой деморализован и внутренне готовится к исключению из партии, а управление постоянно лихорадит из-за частых проверок».

Поезд прибыл в Москву по расписанию. Примерно через час Татьяна была уже на проходной своего министерства. Сдав готовой отчет своему куратору, она с обходным листом пошла по кабинетам министерства визировать в отделах необходимые документы. Вскоре и эта процедура была завершена. Наступил момент истины, для защиты годового отчета Татьяна отправилась к начальнику учета и отчетности.

Мужчина долго читал документ, делал какие-то пометки, порой качал головой, но при этом не проронил ни слова. Наконец он поднял глаза, снял очки и спокойно сказал:

– Хорошо, ставлю вам за работу твердую четверку. Можете идти.

Но женщина уходить не спешила. Поднявшись со стула, она рассказала министерскому работнику о ситуации, сложившейся в управлении.

– Вы же видите, показатели у нас все хорошие. Областное финансовое управление довольно нами за своевременные отчисления в бюджет, партнерские отношения выстроены с банками. Как говорится, работать бы и работать, но вот взъелась на нас недавно назначенная секретарь райкома партии и не дает нормально работать коллективу. Откровенно говоря, я даже боюсь возвращаться домой. С появлением в райкоме этой мадам, партийный орган стал вести себя, как волк в овчарне.

– Вот что, – поднимаясь со стула, сказал мужчина, – идите в отдел кадров и подробно изложите все на бумаге. Я сейчас позвоню начальнику, он вас примет.

Уже не молодой начальник отдела кадров министерства долго и внимательно слушал рассказ Татьяны, делая какие-то пометки в своей рабочей тетради.

– Если дело обстоит именно так, как вы только что мне рассказали, то мы просто обязаны вмешаться в сложившуюся ситуацию, – задумчиво произнес кадровик. – Для общей пользы дела и в целях более оперативного решения вопроса попрошу вас пройти в приемную ЦК КПСС. Зайдите к куратору Калининградской области. Его фамилия Мухин. Пока вы будете до него добираться, я ему позвоню и виду в курс дела.

От такого внимания к проблеме родного управления у Татьяны заметно поднялось настроение. Она знала, что с партийными органами спорить никто не станет и, шагая в приемную ЦК, улыбалась, рассматривая витрины магазинов.

В огромном каменном здании она с трудом нашла стенд с телефонами кураторов краев и областей Советского Союза. Собравшись с мыслями, набрала номер телефона Мухина. Тут же откликнулся приятный мужской голос. Выслушав женщину, куратор сказал:

– Татьяна Семеновна, если вы не возражаете, я приму вас сегодня в тринадцать часов.

Татьяна не возражала и ровно в назначенное время она была в приемной Мухина.

– Вы из Калининграда? – поинтересовалась пожилая секретарь.

– Да, – кивнула головой Татьяна.

Женщина подошла к массивной двери и на несколько секунд скрылась за ней, затем, вернувшись, предложила пройти в кабинет.

От волнения у Татьяны тряслись коленки. Она переступила порог и несмело вошла в огромный кабинет. Тут же из-за стола поднялся очень красивый мужчина лет тридцати и быстро пошел ей навстречу.

– Здравствуйте еще раз, Татьяна Семеновна, – протянул он ей руку. – Проходите, садитесь. – Заметив волнение, успокоил. – Не волнуйтесь, смело рассказывайте о ваших проблемах, а я вас с удовольствием послушаю.

Татьяна неожиданно расплакалась.

– А вот это уже лишнее, – протянул ей салфетки Мухин. – Слезами, как известно, делу не поможешь.

Немного успокоившись, Татьяна подробно рассказала обо всех чинимых препятствиях со стороны райкома партии. Совсем осмелев, она вдруг сказала:

– Вы очень красивый мужчина и, мне думается, у вас такая же красивая душа.

– Да и вы просто красавица, – улыбнулся Мухин. – Скажу больше, вы еще и очень смелая женщина. Мне нравятся такие неравнодушные люди, которые находят в себе силы и пытаются бороться с чинушами, увы, еще встречающимися на партийных должностях.

Он снял телефонную трубку и набрал номер заведующего административного органов Обкома партии Калининграда. Шапаева Дождавшись, когда ему ответят, вежливо поздоровался, а потом сказа:,Михаил Иванович

– До меня дошли слухи, что ваши работники не законно прессуют руководство управления, – и он назвал управление, в котором работала Татьяна. – Похоже, некоторые из ваших работников стали забывать, где они служат и кому служат. Прошу вас срочно разобраться в ситуации и прекратить безобразия.

Не дожидаясь объяснений, Мухин положил трубку, немного помолчал.

– Думаю, они уже сегодня разберутся в данном вопросе, – улыбнулся он женщине. – А вам еще раз большое спасибо за смелость и веру в то, что ни все партийные работники в наше время успели забюрократиться. – Он проводил Татьяну до двери и на прощание пожелал удачи.

Окрыленная и счастливая Татьяна быстро вернулась в гостиницу «Россия», собрала вещи, рассчиталась за номер и, вызвав такси, уехала в аэропорт. В Калининград она прилетела поздно вечером. Спускаясь по трапу, подумала: «Надо взять такси, чтобы не тащиться домой на перекладных». Такси на стоянке не было, а вот служебная машина с управления стояла как раз напротив выхода из зала прилета.

– Кого-то ждете? – спросила она у водителя.

– Вас жду, Татьяна Семеновна.

– Да? – удивленно вскинула брови Татьяна. – Если мне не изменяет память, генеральный директор никогда не давал свою машину для встречи главного бухгалтера, – и она направилась к стоящей «Волге».

Но едва она приблизилась к машине, из нее вылез сам руководитель. Он взял Татьяну под локоть и отвел немного в сторону.

– Спасибо вам, Татьяна Семеновна! Большое человеческое спасибо за смелость. Я, откровенно говоря, уже собирался уносить свои ноги с управления. Меч над моей головой был уже занесен, но тут раздался телефонный звонок из административного отдела Обкома партии, звонил лично Шапаев Михаил Иванович. Я позднее узнал о вашем благородном поступке. Так что, дорогая Татьяна Семеновна, я ваш должник до конца своей жизни.

На следующий день, когда Татьяна пришла на работу, к ней подошла председатель ревизионной комиссии.

– Вот акт проверки, – протянула она документ, – подпишите его, пожалуйста, никаких замечаний в ходе ревизии не выявлено.

Татьяна, не читая, подписала два экземпляра, один оставила себе, другой вернула ревизорше.

– Вы извините меня, если я вас обидела.

– Все в порядке, – потупив глаза, сказала ревизор и, сунув свой экземпляр акта в портфель, вышла на улицу.