Текст книги "Следы темной души. Паутина судьбы (СИ)"

Автор книги: Валентина Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 1

… Шаг за шагом ты всё ближе к пропасти. Не осознавая того, что вот-вот оступишься и погрязнешь в пучине тёмной бездны, ты всё продолжаешь ступать по острым осколкам, надеясь на то, что когда-нибудь они сменятся на мягкую траву. Но когда ступни перестают чувствовать резкую жгучую боль, твоё сознание тоже перестаёт чувствовать опасность, шагая всё глубже в руины ада…

1995 год

Жизнь идёт, течёт, бежит, несётся. Но бывают такие минуты, которые длятся вечность. И эта вечность остаётся с нами до самой смерти…

Они вдвоём в маленькой комнате. Они одни в его небольшом домике. Ей казалось, что они одни во всей вселенной. Она думала, что любит, думала, что любима.

Ей шестнадцать. Ему – двадцать один. Этим вечером они были счастливы. Нет, она была счастлива… у него дома, в его объятиях.

Стойкий запах страсти наполнял комнату. Этим запахом пропитаны все вещи Валеры. Люси всё нравилось в нём: тёмная шевелюра волос, так быстро отрастающих, постоянно угрюмое лицо с печальным взглядом, порой самоуверенным.

Её русые волосы каскадом спадали ему на плечо и руку, и она слышала, как бьётся его сердце. Непонятный, слегка приторный запах опьянял её. Хотелось так лежать и никогда не вставать. Она уже была здесь. В прошлый раз они провели всю ночь в этой кровати… И было бы неплохо провести ещё одну.

Вдруг Валера приподнялся и прислушался. Люси последовала его примеру и услышала какой-то шум на улице. Окно спальни транслировало лишь соседний двор за деревянным частоколом забора, поэтому понять, что или кто это шумит, можно лишь выйдя во двор.

Когда Валера поднялся, девушка немного растерялась, не зная, что делать и как себя вести. В голове пронеслись мысли о его родителях, с которыми она даже ни разу не встречалась. Ведь это неправильно – спать в доме парня, даже не познакомившись с его родными. Пока она отвлеклась, Валера уже накидывал рубаху, кидая ей на ходу:

– Не выходи, сиди здесь.

– А почему?

– Я сказал – сиди здесь, – он как-то даже немного грубовато пресёк все дальнейшие расспросы, – не выходи, пока я не вернусь или не позову тебя, – парень увидел растерянное и даже слегка испуганное выражение, застывшее на лице девушки, и уже мягче добавил, – Я не хочу, чтобы пока тебя кто-нибудь видел.

С этими словами он оставил Люси одну, со смешанными чувствами обиды, страха, любопытства и где-то даже злости. Она готова была заплакать от того, что её держат взаперти, как прокажённую, боясь показать родным или знакомым, и в то же время от стыда, нахлынувшего на неё из-за понимания всей абсурдности ситуации – если это его родители приехали, то как она вообще сможет посмотреть им в глаза.

*****

Парни уже были во дворе, и братья Гавы успели открыть дверь в прихожую.

Кухня быстро наполнилась гостями, и Валере стало тесно и неуютно. Пожимая руки товарищам, он произнёс:

– Я не ожидал вас сегодня.

– Нууу… – протянул один из братьев, – так уж вышло.

– Валет, – с порога заговорил Кудеря, улыбаясь, – понимаешь, мы вот поглядели и поняли, что кого-то не хватает. Оказалось, что тебя.

– Ага, без меня не клеется? – хозяин дома натянуто улыбнулся.

Саня Кудерский уселся скромно на стул, стоявший в углу кухни, габариты которой не располагали к барскому гостеприимству. Один из братьев взял табурет, а второй предпочёл облокотиться о стену. Оба были высокими блондинами, напоминающими альбиносов. Самый молодой из всей компашки Степан, прибившийся следом за старшим братом (Киря уже больше недели был вне города), предпочел место у плиты, почти в углу кухоньки, рядом с ванной. Паша вместе с Денисом уселись за стол, к ним тут же присоединился и сам Валерка, всё больше начиная нервничать. Пацаны явно не на 5 минут пришли. Наверняка хотят травку курнуть или организовать посиделки.

Но он на это не рассчитывал. У него гостья.

Странные чувства он питает к этой девушке, с первого взгляда такой несуразной, но такой забавно милой. Она заставляет его чувствовать себя неким рыцарем. Её взгляд, наполненный нежностью, в то же время похож на взгляд бездомной дворняжки. Её хочется пожалеть, приласкать…

– Валет, ну так что? – голос Гавы, стоявшего у стены, заставил Валеру вернуться в реальность.

– Мда, – невпопад сказал он, – так чего вы хотите-то от меня? Я сегодня точно никуда не пойду. Я сплю вообще.

– Уууу, да ты скоро и вовсе, как дед станешь, – с издевкой сказал Денис.

– Ну скажешь тоже, – начал оправдываться Валерка, – я ж с работы. Сегодня пахали, как никогда.

– Так тем более надо расслабиться. – Саня с Пашей запели в один голос. И тут же их поддержали остальные.

Все настаивали на перцовке. Закуска есть, да и магазин ещё работает. Никто и слушать не хотел ничего.

– Слушай, – вдруг спросил Сергей Гава, – а ты часом ничего от нас не скрываешь? Или кого?

– Ага, – внутри у Валерки всё сжалось, но голос не подвёл, – бабушку свою.

– Да ладно, я пошутил.

Как же их спровадить? Он прекрасно знает Гав – отморозки последние. А остальные тоже не отступят. Тем более, что они уже все явно под травкой. Может, предложить другое место и свалить с ними вместе. Уж лучше пусть Люси сама останется, чем вся эта компания будет здесь зависать.

*****

Люси тем временем оделась. Она немного посидела в спальне и перешла в зал. На диване удобнее. Прошло ещё десять минут, двадцать, полчаса…

Когда девушка услышала на кухне мужские голоса, то сначала обрадовалась, поняв, что это вовсе не родители. Но чем дольше она сидела, тем больше начинала волноваться.

Голоса за дверью и не собирались утихать, и девушка уже всерьёз забеспокоилась. Может ей стоит просто уйти домой? Но почему Валера запретил выходить? Просидев так ещё минут пятнадцать, она набралась храбрости и пошла. Но… у самой двери робко остановилась. Беспокойные мысли не желали отступать: "Почему? Почему же нельзя туда выходить? Но если они будут сидеть так до утра?! Что же делать? Сколько еще так сидеть?"

И Люси открыла дверь.

Кухня была небольшая, поскольку это был не полноценный жилой дом, а всего лишь небольшая пристройка. За столом сидели трое – Валера и два молодых человека, которых девушка не знала. Она вообще никого не знала, кроме Валеры. А если и знала, то вовсе не собиралась разглядывать их. Ей просто нужно пойти домой.

Уже открыв дверь, Люси поняла, что сделала ошибку. Валера посмотрел на неё таким взглядом, что ей захотелось провалиться.

Она быстро закрыла дверь. Сердце так билось, что отдавало в висках. Но всё же Люси верила, что ничего плохого не должно случиться…

Когда девушка выглянула на кухню, посыпались свист и возгласы:

– ООООО!

– Ну ты, Валет, и поц!

– Чего же ты молчишь?

– Крошка, ты к нам?

– Ты что, решил скрыть её от нас?

– Вау, а ты не промах…

От всех этих слов у Люси перехватило дыхание. Она уже не хотела ничего, она хотела провалиться сквозь землю. Мысли её путались, и девушка принялась метаться по комнате. Все эти возгласы напрочь отбили у неё охоту выходить куда-либо и тем более на кухню, где собралась эта нехорошая компания. Но всё же ей хотелось уйти. И быстро.

Решительно настроившись, Люси вышла на кухню. Но не успела она сделать и полшага в сторону выхода, как столкнулась с высоким блондином в спортивном костюме. Подняв голову, увидела бледное лицо с ехидной улыбкой. На миг она остолбенела, не зная, что делать. С ужасом увидела, что он тянет к ней свои руки. С перепуганным лицом девушка развернулась и прошмыгнула в ванную комнату, совместную с туалетом, мимо двух парней. Прикрыв за собой дверь, уселась на край ванны. Она надеялась, что здесь её точно не достанут. Какому идиоту придёт в голову заходить сюда, пока туалет не освободится?! Но вдруг дверь открылась.

Сначала Люси решила, что это тот самый блондин, который преградил ей путь, но кое-что было не так. Кофта не зелёная, а тёмно-синяя. Этот факт окончательно сбил Люси с толку – ей уже начало казаться, что это всё не по-настоящему.

Эдуард – худощавый высокий молодой человек с непривычно светлыми волосами, почти белыми. Он действительно очень похож на своего брата, но только на первый взгляд. При более близком знакомстве можно заметить родинку на правой щеке, ближе к уху. Взгляд Эдика всегда пытливый, тяжёлый.

С его вытянутого худого лица не сходила ухмылка. Как и вся компания, он был в спортивном костюме, явно купленном не в дешёвом магазинчике. Он так неожиданно зашёл, что Люси упала на дно ванны, потеряв равновесие. Она как-то неестественно махала руками и почему-то так медленно, что в итоге ударилась головой о стенку, а ноги вскинулись вверх так, что девушка стала похожа на сломанную куклу. Люси с широко раскрытыми глазами глянула на вошедшего и покраснела.

– Что? Ты чего, – спросил он насмешливым голосом, – испугалась? Не нужно меня бояться.

– Ты зачем девушку пугаешь? – просунулась темноволосая голова.

Сколько же их? Эти двое точно не сидели за столом. Если белобрысых двое да этот чёрный…

У Люси помутнело в глазах.

– А что ты собралась делать? – спросил наигранно заботливым тоном блондин.

– Я… я, – пряча глаза и раскрасневшись, девушка быстро пыталась найти ответ.

– Ты что, решила нас покинуть? Так быстро? Неужели только один Валерка достоин тебя?

Этот смех, эти непонятные вопросы… Что она вообще здесь делает? Почему она сейчас не в своей комнате? У Люси закружилась голова.

– Давай-ка я тебе помогу, – произнёс он и стал подымать её, вытягивая из ванны.

– Зачем? Дайте, я выйду, – робко произнесла девушка.

– Ладно, оставь её, – сказал ему темноволосый приятель и потянул друга за рукав.

– Ну выходи, – смеясь, произнёс тот и отпустил её руку, – только не далеко.

Тут в ванную заглянул братец-близнец – тот самый, в зелёной кофте:

– Слушай, ну чё ты с ней возишься, ты шо не видишь, что девочка стесняется? – от его "заботливых" слов Люси кинуло в жар, потому что его тон предполагал совсем не заботу.

Когда закрылась дверь, девушка ещё какое-то мгновение сидела неподвижно, не веря в происходящее: "Нет! Не может быть! Они ведь не могут мне ничего сделать! Ведь я с Валерой…"

С Валерой… Почему он сидит и ничего им не говорит? Люси вдруг осознала, что, по всей видимости, она здесь совершенно одинокая и беззащитная.

В конце концов, собралась с мыслями и поняла, что нужно быстро как-то уйти. Минут десять бедняжка сидела, надеясь, что они забудут про неё и скоро уйдут. Но вдруг снова услышала, что они спрашивают Валеру про неё. Значит, нужно выходить. Сидеть здесь и дальше не имело смысла. Однако, выйдя, она снова привлечёт к себе внимание… Как страшно! Внутри всё дрожит…

Люси встала, гордо подняла голову (колени предательски дрожали), и подошла к двери. И встала, не смея более сделать ни шагу. Ноги не слушались. Там, за дверью, их действительно много. И они плохие. Теперь она в этом уверена.

Разговор о ней всё больше набирал силу, а это значило, что нужно выходить из ванной комнаты. Девушка робко приоткрыла дверь, надеясь, что никто не обратит внимания.

Один из них увидел её. Но промолчал. Он сидел прямо напротив неё, в углу кухни, на стуле, опираясь руками на спинку. Она смотрела ему прямо в глаза, а он – ей. Даже несмотря на столь ужасную ситуацию, Люси отметила глубину его глаз и несомненную красоту. По его глазам она поняла, что лучше бы ей просто испариться. Или может, она себе надумала… Но скорее всего, она всё верно поняла. Ей показалось, будто он говорил: "Детка, ты попала".

Никто не сказал Люси ни слова, когда она вышла. Все стихли. Несколько взглядов обратились в её сторону, но насмешек больше не было. Она немного успокоилась и направилась к выходу. Но блондин в зелёной кофте снова встал у неё на пути. Кухня была слишком маленькая, чтобы можно было просто взять и обойти его. Люси глянула на Валеру в надежде на помощь, но он даже не смотрел в её сторону. Его больше занимали крошки на столе, которые он усиленно собирал в кучку. Тогда Люси посмотрела в глаза Сергею, стоявшему перед ней. Он тут же улыбнулся (его улыбка показалась ей мерзкой) и сказал, аккуратно разворачивая девушку:

– Пойди, посиди немного в комнате – мы скоро уйдём.

– Но мне нужно… – Люси пыталась упираться, однако блондин медленно, но уверенно подталкивал её к двери в комнату, – Валера!

– Зайди, – вдруг резко подняв голову, сказал ей Валера.

– Но, – голос девушки начал дрожать, – пожалуйста! Я хочу уйти!

Дверь захлопнулась сразу за спиной Люси.

*****

Валера сидел, опустив голову. Внутри всё горело, но он не смел даже слова сказать. Что он мог сделать, когда Гавы у него в гостях? Да стоит ему только пикнуть и завтра его уже не будет. Или Коли. Или…

– Валет, я не понял, ты чё, решил нас всех обставить? – Эдуард буравил парня испепеляющим взглядом.

Валерка знал, что теперь уже ничего не сможет сделать, поэтому просто молча глянул на Гаву, потом на Кудерю, на Пашу и Дениса. Все сидели тихо, ожидая дальнейшего развития событий. Понимая, что молчать нельзя, Валера произнес:

– Эд, да прекрати. Она же еще малолетка…

– Ууууу, – насмешливо протянул тот, – так это что же получается? – он обвел взглядом всю компанию, – Тебе значит можно развлекаться с маленькими девочками, а нам – нет. Чем же мы провинились, что нам такое наказание? Санёк, ты это слышал?

– Эдик, разбирайтесь сами, – отрезал Кудерский, – мне чхать на Ваши дрязги, я выпить хочу.

– А, ну так это не вопрос. Валет, будь добр, сгоняй в магазинчик, – приказным тоном произнёс Гава, на что парень не посмел ничего возразить.

Наверное, не было в городе человека, который рискнул бы пойти против Гавы Виктора Геннадьевича. Все на посёлке знали, что близнецы и их семейка неприкосаемы. Отец Эдика и Сергея – прокурор, а мать – начальник отдела по несовершеннолетним. Сами они уже видели себя судьями, не менее. У Виктора Геннадьевича была жёсткая натура. Он был вхож в любые двери этого города. Всех держал крепко в своих цепких руках.

Валерка понимал, что даже если Эд его сейчас здесь пристукнет, никто пальцем не пошевелит. Он уже почти встал, как вдруг вспомнил:

– Эд, я думаю, далеко не придется идти. Сейчас.

Он встал, подошёл к буфету и достал оттуда бутылку отцовского коньяка. Понимал, что отец будет в ярости, если обнаружит пропажу, но в худшем случае он просто получит нагоняй, а в лучшем – купит завтра новую бутылку такого же коньяка.

– Вот, наливайте, – сдавленно произнёс он, – я сейчас закуску достану.

– О, – приподнявшись, воскликнул Кудерский, – наливай!

Пашка, не долго думая, взял с полки рюмки, разлил всем по 50 г и схватил со стола хлеб и кусочек мяса, лежавшего на тарелке:

– Пацаны, а жизнь-то налаживается!

Валера достал из холодильника колбасу и сыр, нарезал и взял свою рюмку. "Пейте уже да валите," – подумал он, выпивая коньяк. Поставив рюмку на стол, уже думал объявить, что пойдёт спать, но Эдуард вдруг сказал:

– Валерчик, сбегай в магазин, а. Ты же понимаешь, что на долго этой бутылки не хватит, – он издевательски поднял бутылку, как бы взвешивая, – хотя коньячок-то хоррроший.

Внутри всё оборвалось. Он понял, что конец этого вечера уже предрешён. Промычав что-то невразумительное, он обул кроссовки и вышел на улицу. Он никак не мог понять, почему так всегда получается. Почему, когда ему кажется, что судьба начинает улыбаться, беда снова стучится в двери. Почему он должен отдать им на растерзание эту девочку?

Сердце разрывалось, обливаясь холодным дождём… Капли летели с порывом ветра прямо в лицо, но Валера ничего не замечал: ни ветра, ни дождя. Его душили гнев и обида.

*****

Люси металась по комнате, пару раз подлетая к двери с целью выбежать… Как?! Даже если она оттолкнёт эту шпалу, её тут же остановят другие. Чего они хотят? Ответ вырисовывался ужасающий, но признать его она отказывалась… Как же страшно! Их голоса то стихали, то снова басом гремели за дверью. Находившись, Люси села на диван. Сколько она уже так сидит? Полчаса? Час? Девушка снова встала и в нетерпении стала ходить по залу, стараясь не подходить близко к двери, хотя ей очень хотелось послушать, о чем они там говорят.

Когда в очередной раз Люси приблизилась к двери, та вдруг открылась. В надежде, что это Валера, девушка аж подпрыгнула, но…

*****

По мере того, как Валера медленно отдалялся от дома, страх, стыд и жуткая подавленность постепенно сменялись возмущённым негодованием, а следом пришли гнев и… отчаяние. Оно было настолько сильным, что хотелось спрятаться где-нибудь в тёмном шкафу и ничего не видеть и не слышать. И ничего не знать. И всё забыть.

От этого самого отчаяния и от бешеной злости парень со всей силы начал бить фонарный столб. С таким остервенением, что не замечал ни боли, ни проходившую мимо парочку, быстро поспешившую прочь. Минут десять продолжал это бесполезное занятие. Уже с одной кисти капала кровь, а другая была вся в ссадинах, и кровь норовила вот-вот пробиться и там.

Немного выплеснув свой гнев, Валерка остановился, потом повернулся и сел, облокотившись об этот самый столб, на котором только что срывал свою злость.

– Твари, – сквозь зубы процедил Валера, тяжело дыша. – Ненавижу!

Он и сам не понимал, кого ему больше жаль – себя или девчонку. Может, и себя, и её.

Сколько он так просидел? Ответа не было – он потерял счёт времени.

Выплеснув всю невыносимую тяжесть переживаний, медленно поднялся, абсолютно поменявшись в лице. Навряд ли Эдик узнал бы сейчас в этом парне с волевым, преисполненным решимости, горящим взглядом обычно слабого и трусливого Валерку. Также медленно, постепенно увеличивая шаги, твёрдой походкой молодой человек направился в обратном направлении. Всё быстрее и быстрее он шёл, а вскоре уже бежал домой. "Только бы успеть," – безнадёжно думал он, прекрасно понимая, что даже если они только начали, ему их не остановить.

И тут вспомнил, что отец в последнее время не забирал пистолет из тайника. Точно! Как же он раньше не подумал про оружие?! И он побежал ещё быстрее, боясь даже подумать о том, что будет дальше.

Добежав до калитки, увидел, что во дворе кто-то курит, сидя на скамье. Он постарался перевести дыхание, чтобы не вызывать лишнего подозрения – в первую очередь ему нужно достать оружие, а для этого необходимо попасть в спальню… пройдя через кухню и зал, где собралась вся братва.

"Ладно, была-ни-была," – решился Валера и открыл калитку.

*****

– Ооо! Кого я вижу! – из кухни на улицу вывалился счастливый Паша и, увидев Валеру, направился ему навстречу, – Бухло принёс? Стёпка быстрее тебя сгонял… Где ты был?

Саня (именно его увидел Валера с сигаретой, входя во двор), вставший было, чтобы остановить друга на полпути, снова сел. Он ждал Валерку и заметил его выражение лица, которое ему совсем не понравилось. Нельзя было дать тому входить в дом.

Но появление Павла не входило в расчёты. Пока охмелевший пацан нёс бред по пути к хозяину дома, Кудерский ждал. Наконец, в момент, когда Валет отпихнул Пашку, Сашка произнёс тихо, встав на пути у друга:

– Сядь. Нужно поговорить.

– Отвали! Мне некогда, – рявкнул Валера, пытаясь отпихнуть и Кудерю.

Однако не так легко оттолкнуть такого, как Кудерский. Все знали о его силе и навыках в борьбе. После нескольких попыток парень сдался и спросил:

– Да чего ты от меня хочешь?!

– Чтобы ты успокоился, – ответил Кудеря, – Это во-первых, а во-вторых – сядь, нам нужно кое-что обсудить.

Понимая, что мимо Санька ему не пройти, Валера сел на скамью и схватил пачку сигарет, мирно лежавшую на краю лавочки.

– Признайся, это твоя девчонка? – сразу, напрямую спросил Саня.

Он знал, что Валера только ему и мог доверять. Все остальные улыбались до тех пор, пока улыбаются Гавы. И они оба об этом знали.

Саня заметил, что другу нелегко, но Валера взял себя в руки. Прикуривая сигарету, он попытался скрыть трясущиеся руки, но тщетно.

– Нет, – надтреснутым голосом ответил он.

– Тогда почему свалил, – с издёвкой спросил Кудерский, – неужели слабину дал? Или она тебе понравилась? Кто она вообще? Я её видел раньше… вроде на районе.

– Оставь меня, – Валера попытался встать, но Саня резко положил ему руку на плечо, заставив сидеть.

– Ты, кажется, не понимаешь, на что нарываешься, – голос его стал тихим, но оттого ещё более устрашающим. – Я понял, что ты задумал, – Валерка сверкнул глазами, но промолчал, поэтому Саня продолжил, – Ты думаешь, я не вижу, что с тобой происходит? Ты на себя в зеркало глянь – да у тебя на лице всё написано! Решил порешать и себя, и Коляна, и всю свою семейку??? Жить надоело?

Под давлением всей этой гневной тирады парень не выдержал и от бессилия обмяк. Сигарета тлела, и огонёк уже почти касался его раненых пальцев. Кудерский ослабил хватку и слегка похлопал Валерку, продолжая:

– Ладно. Ты сейчас успокойся и послушай меня. Девчонку тебе придётся забыть. Если не забудешь, причинишь ей ещё больше боли и принесёшь массу неприятностей. Не забывай, что Гавы таких красоток не забывают, и если они её снова увидят у тебя или с тобой, о нормальной жизни этой детке можно больше не мечтать. Сегодня сделай вид, что всё нормально. Всё уже закончилось, и пацаны на расслабоне. Пашку я возьму на себя. – вставая, закончил Сашка и направился к Павлу, который уже встал и целенаправленно шёл к ним.

Из дома послышался смех и еле державшийся на ногах приятель уже решил было позвать Эдика на помощь, но Кудерский, подскочив, положил свою тяжёлую руку на плечи Павлику со словами:

– Братан, идём-ка выпьем. Я видел там ещё что-то оставалось… Не дадим этим уродцам выжрать всё без нас.

– Как без нас… – послушно перестроился Павлик, – без нас никак нельзя! Пошли бегом, бо я уже шо-то трезвею…

Когда они заходили, на пороге стоял Эдуард. Он взглядом и лёгким кивком головы дал понять Сашке, что им нужно поговорить. Кудерский махнул ему головой и повёл Пашку на кухню.

*****

Перед глазами пелена… Сознание максимально старается сохранить своё существование… А подсознание твердит: "Спи. Здесь спокойнее, теплее и комфортнее. Там страх. Там боль. Тебе не нужно туда…"

Девушка открыла глаза, с ужасом ожидая очередного прикосновения к своему телу, но в комнате никого не было. Глаза её были всё ещё мокрые от слёз. Кто-то накрыл обнажённое тело простынёй. На кухне слышались голоса… их голоса. Значит, всё продолжается и это не сон. Несколько минут Люси лежала недвижимо, потом решила всё-таки встать, но не смогла. Эта попытка окончательно сломила её, лишая какой-либо надежды на дальнейшее сопротивление.

Ненадолго появилась надежда – девушка услышала какие-то крики, но они не были из кухни. Казалось, что кто-то дрался или скандалил снаружи – во дворе. Люси сразу приободрилась и, приложив максимум усилий, села. Однако вскоре всё стихло, а на кухне кто-то упал… или что-то… ей было всё равно. Люси хотела одного – умереть. Слёзы вновь полились. Откуда их столько? Силы опять покинули истерзанное тело, и девушка рухнула обратно на диван.

На кухне слышались какие-то непонятные звуки, разговоры то стихали, то разрастались в споры. Снова послышался смех. В зал никто не заходил, поэтому Люси постепенно приходила в себя. Спустя минут десять она снова села и начала искать свою одежду. Первое, что она увидела, это свою блузу и рядом с ней джинсы.

С огромным трудом, преодолевая какую-то омерзительную и ужасающую слабость, ей удалось добраться до одежды. Сидя на полу, Люси медленно оделась. Время тянулось так долго, что ей казалось, будто вечность прошла, пока она натягивала джинсы. Одевшись, она заставила себя встать и подошла к окну. Как и ожидалось, оно не открывалось – открыта была лишь маленькая форточка, через которую даже она не сможет пролезть несмотря на свою худощавость.

После тщетных поисков пути к побегу, девушка вернулась к дивану, села и обессиленно начала качаться взад-вперёд, поджав ноги и уткнувшись головой в колени.

*****

90-е года в небольшом провинциальном городе. Украину, как и многие другие страны бывшего Союза, окутал хаос безработицы, бандитизма и коррупции.

В 1995 году уже никто не мог поручиться за чью-либо жизнь. Брат мог предать сестру ради пары уколов, родители закрывали глаза на бесчинства насильников, с благодарностью принимая их грязные деньги.

Интересное было время. С одной стороны время свободы и раскрепощения. Люди, способные мыслить и действовать, получили шанс, и многие им воспользовались. Балом правили люди со связями либо с умом. Те, кто вовремя успел схватить фортуну за хвост, к середине 90-х уже могли себе позволить многое, но ещё не смели расслабляться, а потому продолжали мотаться и зарабатывать состояние.

С другой стороны – страшное время.

Много семей распадалось. Одни родители спивались, другие, сбившись с ног, работали на двух-трёх местах, чтобы прокормить детей.

Подрастающее поколение в большинстве своём было предоставлено самому себе. Если ребёнку повезло с родителями, он либо усиленно прокладывал себе дорогу в светлое будущее, стараясь поступить в ВУЗ, либо слонялся без дела, раздавал заработанные предками деньги друзьям и тратил на своё удовольствие.

Если с предками не повезло, дети либо спивались, либо становились наркоманами или шестёрками в бандах, либо сами становились бандитами, сбивая с друзей и знакомых деньги, сигареты и пр., постепенно обрастая своими шестёрками. Руками и головой пробивались единицы.

Девушки часто жестокостью почти не отличались от парней. Даже порой могли перещеголять пацанов. Белыми воронами осмеливались быть не все. Многие овечками шли за бандитками, считающими себя лидерами. Ты с нами? Кури. Ты с нами? Пей. А не захочешь…

Чего только не делали заводилы, чтобы казаться круче всех. Как только не старались выделиться, чтобы их заметили все, а в особенности крутые парни…

Жители города знали, что по вечерам тёмными улицами ходить небезопасно. Но ещё опаснее ходить в компании с сомнительными личностями. Что говорить… Даже средь бела дня можно было случайно завернуть не туда и увидеть, как десяток подростков издеваются над одним из своих сверстников…

Гавы были из везунчиков. Как уже было сказано ранее, родители их были не из бедных, к тому же отец их был на короткой ноге с мэром города. Поговаривали, что у него не только в областном центре есть связи, но и в самой столице.

Неудивительно, что вокруг близнецов всегда было полно шестёрок, готовых на что угодно пойти, только бы быть в фаворитах. Никто не хотел быть у братьев в опале. Все их боялись. Никто не смел им слова поперёк сказать.

Никто, кроме Сани Кудерского.

Нет, его родителям было далеко до Гав, хоть они и были обеспеченной семьёй. Но разница была в том, что они всего добились сами. Конечно, Петру Игоревичу пришлось нелегко в начале, и без крыши не обошлось, но, встав на ноги, он расплатился с покровителями вдвойне, чтобы больше не быть обязанным. Именно поэтому он был уважаемым человеком и были ему рады в каждом доме, в том числе и в доме мэра.

Гавы прекрасно это знали. Но не потому они позволяли Сашке то, чего не простили бы больше никому. Кудерский был очень умным молодым человеком, умел просчитывать все ходы наперед и не раз выручал двух оболтусов из беды. Кроме того, он владел сразу несколькими видами борьбы и отлично стрелял.

Почти никто не знал и половины о нём. Саня был скрытен и круг его друзей был довольно узким. С Эдиком и Серёжкой он дружил ещё с детского сада, поэтому они много о нём знали, уважали его и ценили дружбу с ним.

Когда Сашка завёл Павлика в кухню и увидел, что Стёпка уже спит, а Серж увлечённо что-то рассказывает Денису, с безразличным видом кивающему в ответ, то решил не задерживаться и, усадив Пашку на свободный у стола табурет, вышел в прихожую. Едва он отошёл, сзади послышался грохот – Павел свалился на пол.

Эдуарда уже не было. Мимолётное замешательство быстро сменилось привычным выражением лица, и парень вышел во двор. Как и предполагалось, Эдик уже сидел на лавке рядом с Валеркой. Тот ни живой, ни мёртвый – сидит только кивает головой.

– Нууу, братва, чёт у вас тут совсем кисло, – натянув маску беспечности, протянул Санёк. – Там одни пьяные рожи, а тут похоронный марш. Эд, давай колись, шо Валет уже начудил. Такое впечатление, что ты готов его прямо здесь закопать.

– Не гони, – со своей привычной ехидной улыбкой ответил тот, – мы просто базарим о том, что пора расходиться. Валерка хотел с нами поехать, но я ему объяснил, что он ну никак не поместится. Нам ведь нужно ещё девушку домой доставить. Верно, Валет?

А Валет сидел, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Злость и ненависть читались на его лице. Даже не в силах кивнуть, он лишь слегка повернул голову в сторону гостей и его глаза, наполненные болью, встретились с насмешливым взглядом Эда.

– Я так понимаю, нужно ребят подымать? – Кудерский не стал поддерживать беседу, разворачиваясь к двери, однако Гава выкинул левую руку в бок, преградив тем самым дорогу другу. – Ты ж сказал, что пора расходиться, – с лёгким недоумением и с едва заметной ноткой раздражения произнёс Сашка.

– Именно. Но мне нужно с тобой побакланить немного, – пояснил Эдик.

Они отошли почти к самой калитке, и только тогда Эд сказал:

– Я понимаю, что тебе всё это неприятно. Понимаю, что ты предпочитаешь после этой грязи добраться домой на своих двоих. Однако я хочу попросить тебя поехать с нами.

Саня ничего не ответил – лишь желваки заходили, и Гава, заметив недовольство друга, решил объяснить своё решение:

– Санёк, я ведь не законченная свинья, хоть ты меня таким и считаешь, – начал он иронично, а увидев скромную улыбку на лице друга, воодушевился. – Я ведь понимаю, что на детку нельзя сейчас давить. У неё стресс, а поэтому нужно, чтобы кто-нибудь ей ласково, но доходчиво объяснил положение дел. Она тебя послушает…

– Иди ты, – отмахнулся Кудерский, слегка толкнув друга в грудь, – сами заварили кашу, сами и расхлёбывайте…

– Та ты подожди кипятиться. – уже серьёзно продолжил Гава. – Ты разве не резвился? Не боишься проблем потом?

– Это каких же? – усмехаясь, спросил Сашка. – От Петрика что ли? Или от Геннадиевича? А, ну да, скорее от последнего.

– Ссс… – Эд схватил Кудерского за грудки, лицо его перекосило от злости, однако уже спустя минуту он взял себя в руки и отпустил друга. – Ты… Ты батю не трошь, понял?

– Да чего ж не понять, – уже спокойнее, но всё же с улыбкой сказал тот, – куда нам, смертным. Ладно, так и быть, поеду с вами, довезём девчонку. Куда ехать-то, знаешь?

– Да, Валет сказал.

– Хорошо. А ему-то ты чего, кстати, наговорил, что он словно тень сидит?

– Да ничего я ему не говорил, просто сказал, что он с нами не едет, – как-то немного сбившись ответил Эд. Саня знал, что так он разговаривает только с ним и своим отцом в тех случаях, когда не хочет говорить правду. Но промолчал.