Текст книги "История человечества. Россия"

Автор книги: Валентина Скляренко

Соавторы: Владимир Сядро,Мария Згурская,Андрей Хорошевский,Мария Панкова,Оксана Балазанова,Павел Харченко,Владислав Карнацевич,Андрей Кокотюха,Илья Вагман,Инга Романенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 92 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

* * *

Целое направление в отечественной историографии посвящено тому, чтобы объяснить, что влияние монгольского погрома на исторические судьбы русского народа не следует преувеличивать. Почти половина территории Руси, включая Новгородскую землю, Полоцкое, Турово-Пинское и отчасти Смоленское княжества, избежала татарщины. Поход Батыя многими чертами напоминал позднейшие татарские набеги. Монголы прошли Суздальскую землю за три месяца. Некоторые небольшие города и сельские поселения были сметены с лица земли. Но подавляющая часть суздальского населения обитала в крохотных деревнях, затерявшихся среди лесов и болот. Зимние облавы монголов не затронули и не могли затронуть основную массу сельского населения. Деревне татары причинили ущерб, сопоставимый с ущербом от внутренних войн и усобиц, продолжавшихся десятилетиями. Контроль за установлением государственной власти со стороны монголов привел к усилению власти великого князя, впоследствии же необходимость борьбы с монголами сделала его фигурой еще более значимой. Приведем цитату из книги одного российского тюрколога: «Кочевая цивилизация представляла собой отработанную веками наиболее рациональную для того уровня производительных сил форму освоения человеком внутренних регионов Азии. Это была жизнеспособная, отнюдь не примитивная система общественной организации, способная гибко реагировать как на изменение природных условий, так и на внешнюю опасность». Это лишь один положительный отзыв об Орде, который подводит нас к проблеме, обсуждавшейся весь XX век. Нынешние споры воскрешают, казалось бы, забытые дискуссии еще 1920-х годов, эпохи рождения теории «евразийства», пережившей в России уже 1990-х годов свое второе рождение. Евразийцы настаивают на том, что для России соединение западного и восточного элементов в культуре, политике, психологии – не только явление реально существующее, но и полезное для ее развития, сохранения самобытности, особого места на геополитической карте мира. Среди тех, кто занимался проблемами евразийства, и ученые, бежавшие из Советской России, и Лев Гумилев с его книгой «Древняя Русь и Великая степь», и публицист В. Кожинов. Учитывая сказанное евразийцами о кочевниках, можно предположить, что их приход на Русь был едва ли не благом для местного населения и истории страны. Вспомним строки Блока: «Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, – с раскосыми и жадными глазами», и Владимира Соловьева: «Панмонголизм! Хоть имя дико, / Но мне ласкает слух оно».

По мнению американского историка Ч. Гальперина, евразийство выпало из «теологии Владимира Соловьева, успехов ориенталистики, поэзии символистов с ее метафорой “русский-азиатский”, православной экзальтацией». Также Гальперин увидел в евразийстве отзвуки «европейского отчаяния», вызванного ужасами войны, влияние «Заката Европы» О. Шпенглера. Евразийство играло и свою идеологическую роль, ведь оно говорило разноименным народам Российской империи, а потом и СССР: главное не то, что вы – русские, татары, малороссы, казахи, армяне; главное то, что все вы – дети Евразии, это единое геополитическое и этнокультурное пространство замкнуто в государственных пределах, охватывающих шестую часть земли, это величайшее ваше достояние и долг народов Евразии перед своей тысячелетней историей – это державное наследие сохранить. Можно согласиться, что само изучение в советских или нынешних российских школах монгольского нашествия только с точки зрения его трагедии для русского народа выглядело бы (или выглядит) несколько странно, поскольку ту же историю учат и нынешние потомки тех самых «жестоких воинов Чингисхана».

Впрочем, невозможно отрицать все бедствия, которые пали на голову русского народа с приходом монголов. Массовое разграбление и уничтожение собственности и людей на Руси во время монгольского нашествия 1237–1240 годов было ошеломляющим ударом, который оглушил народ и нарушил нормальное течение экономической и политической жизни. Трудно точно оценить потери русских, но, вне всяких сомнений, они были колоссальны, и, если мы включим в это число огромные толпы мужчин и женщин, уведенных монголами в рабство, они вряд ли составят меньше 10 процентов от общей численности населения. Война изменила лицо старого боярства. Княжеские дружины понесли катастрофические потери. Знать варяжского происхождения исчезла почти целиком. Последующие набеги тоже не приносили Руси ничего, кроме горя и разрушений. Конечно, была унижена и национальная гордость русского народа.

Больше всего в катастрофе пострадали города. Такие старые центры русской цивилизации, как Киев, Чернигов, Переяславль, Рязань, Суздаль и несколько более молодой Владимир, а также некоторые другие города были полностью разрушены, а первые три из перечисленных потеряли свое былое значение на несколько столетий. Только немногие важные города в Западной и Северной Руси, такие как Смоленск, Новгород, Псков и Галич, избежали разорения в это время. Монгольская политика забирать искусных мастеров и квалифицированных ремесленников на службу к хану накладывала новое бремя даже на те города, которые не постигло физическое разрушение в первый период завоевания.

Рассредоточение русских мастеров-ремесленников в монгольском мире не могло не прервать развития производственных традиций. Так, с закрытием в Киеве в 1240 году мастерских по изготовлению эмалей и убийством или пленением их мастеров исчезло и русское искусство перегородчатой эмали, достигшее в Киевской Руси очень высокого уровня. Техника чернения тоже вышла из употребления после монгольского нашествия и снова стала популярной только в XVI веке. Также нет свидетельств о производстве в конце XIII–XIV веках на Руси глазурованной полихромной керамики. Производство стеклянных браслетов, как и стеклянных, сердоликовых и бронзовых бус, а также некоторых других украшений тоже было полностью прекращено. Казалось бы, перечисленные потери выглядят незначительно – перестали делать бусы… Однако они являются свидетельствами того, что культурная жизнь Руси пошла на спад. Еще более показательным фактом является то, что в первое столетие монгольского владычества каменных зданий было возведено значительно меньше, чем за предыдущий век, а качество работ заметно ухудшилось. Даже в Новгороде около полувека продолжалась промышленная депрессия.

Исчезновение городских ремесел в первый век монгольского господства проделало на время серьезную брешь в удовлетворении потребительского спроса. Сельские жители вынуждены были зависеть от того, что они могли изготовить дома. Князья, бояре и монастыри не имели альтернативы развитию ремесел в собственных имениях. Основой национальной экономики на многие века стало сельское хозяйство, которое меньше пострадало от монгольского нашествия и развитие которого бравшие дань завоеватели всячески поощряли. Естественно, в связи с упадком ремесленного производства пришла в упадок и внутренняя торговля. Города были неспособны удовлетворить потребности деревень. Внешнюю же торговлю монополизировала корпорация мусульманских купцов.

Таким образом, монгольское нашествие, на наш взгляд, все же не было большой удачей для Руси и ее жителей. Но не стоит спешить и объявлять сотрудничество с завоевателями «бессовестным коллаборационизмом». Ярослав и Александр, преследуя и свои личные, амбициозные цели благодаря прагматизму и взвешенной политике смогли уменьшить вред, нанесенный монголами, защитить территорию от не менее опасных врагов с запада, заложить основы для будущей централизации власти, объединения русских земель, спасли от уничтожения многие тысячи своих подданных. В том числе горожан крупнейшего экономического и политического русского центра – Великого Новгорода.

«Царский сын» Гришка Отрепьев

Немало было самозванцев в Европе, однако Лжедмитрий был единственным, которому удалось не только взять власть, но и почти год удерживать ее.

За стенами московского Кремля наверняка хранится больше тайн, чем в Мадридском дворе, да и других монарших дворах Европы вместе взятых. Одной из таких тайн является загадка Лжедмитрия I. Кто он на самом деле? Принц или нищий? Монарх или монах? Дважды воскресший? Дважды убитый? Вопросов много. Ответов нет – одни предположения и версии.

Появление Лжедмитрия I не случайно. Не было бы его – появился бы кто-то другой. К этому вели как внутреннее положение в Руси, так и международная обстановка конца XVI – начала XVII века. С гибелью последнего сына Ивана Грозного прервалась династия Рюриковичей и началась борьба за власть. Бояре стремились устроить свою жизнь по-польски: с многочисленными олигархическими свободами и выборными царями. В это же время Речь Посполитая хотела расширить свою территорию за счет русских земель и, кроме того, после принятия в 1596 году Брестской унии усилилась экспансия Ватикана на Восток. На фоне всего этого появление человека, способного удовлетворить эти чаяния, было вполне закономерным.

15 мая 1591 года в г. Угличе произошло событие, имевшее довольно пагубное последствие для дальнейшего развития Руси. В этот день погиб младший сын Ивана IV Дмитрий, единокровный брат царя Федора Иоанновича. Брак Ивана Грозного и Марии Нагой, седьмой по счету, церковь не признавала законным, как и их сына. Поэтому малютку Дмитрия после смерти Грозного вместе с матерью и дядей отправили удельным князем в Углич. Здесь они жили под присмотром дьяка Михаила Битяговского. 15 мая Дмитрий умер от ножевого ранения в горло, которое он получил во время игры ножом с «потешными ребятами» на внутреннем дворе Угличского дворца. Сразу же появилась версия о насильственной смерти. Обезумевшая от горя мать кричала, что ее сына зарезали, а дядя царицы Марии, Михаил Нагой, прямо назвал убийц: сына и племянника Битяговского. Поползли слухи, что эта смерть нужна была Борису Годунову, желавшему воцариться после царя Федора, что он сначала посылал яд Дмитрию, а когда мальчика уберегли от отравы, приказал его зарезать. Подстрекаемая Нагими толпа разгромила приказную избу, убила Битяговского, его сына и еще более десяти чело век. Дом дьяка был разграблен. Через четыре дня в Углич из Москвы прибыла следственная комиссия во главе с Василием Шуйским. В результате ее работы появилась другая, официальная версия произошедшего: страдающий эпилепсией Дмитрий во время приступа случайно нанес себе смертельное ранение. Нагих обвинили в подстрекательстве, угличан – в убийствах и грабеже. Виновных сослали в различные места, Марию Нагую постригли в монахини, Дмитрия погребли не в Москве, где хоронили лиц царской семьи, а в Угличском соборе. Царь Федор не приехал на похороны брата, могила вскоре затерялась и была с трудом обнаружена в 1606 году.

По прошествии времени Василий Шуйский не раз менял свои показания, но только когда он сам стал царем, да и при Романовых версия о насильственной смерти Дмитрия получила официальное признание. В народе же распространилась легенда о добром царевиче, что вызывало многочисленные толки. Однако пока в Москве сидел законный царь, династический вопрос мало кого занимал. Только после смерти царя Федора Иоанновича, когда пресеклась династия, имя Дмитрия вновь появилось на устах. Слухи о спасении истинного Дмитрия – «доброго царя» – получили в народе широкое распространение. Это явилось фоном тех политических страстей, которые разыгрались в ходе борьбы за обладание троном. В этой борьбе победил Борис Годунов, проиграли Романовы и их сторонники, подвергшиеся жестокой опале. Это явилось прологом Смутного времени. Процветало доносительство на бояр, и их имущество конфисковывалось. Этим, пожалуй, можно объяснить то, что многие из них впоследствии признали Самозванца настоящим Дмитрием. В то же время усилилось закрепощение крестьян, и те бежали в огромном количестве, зачастую занимаясь разбоем. В стране накапливался горючий материал. И, как часто случается перед великими и страшными потрясениями, начались «знамения», предвещавшие нечто страшное. Чего ожидали, то и случилось. В результате неурожаев 1601–1603 годов разразился голод, унесший до трети населения страны. Начались бунты. Повсеместно ползли слухи о том, что именно Борис приказал убить сына Ивана Грозного – Дмитрия. Справиться с ситуацией Борис Годунов не сумел, а 13 октября 1604 г. в пределы Московского государства вступил Лжедмитрий I.

Кто же он такой? Откуда взялся? Ответы на эти вопросы лежат в плоскости версий. Есть среди них даже такая: Лжедмитрия специально подготовили к его роли в среде враждебных Годунову московских бояр. При Годунове Посольский приказ изложил в своих грамотах историю самозванца следующим образом. Указывалось, что в действительности его имя Юрий Отрепьев, что он из дворян Галицких и вел довольно беспутную жизнь. Сам царь Борис утверждал, что Отрепьев с детства жил в Москве в холопах у бояр Романовых и князя Бориса Черкасского, а с крушением Романовых принял постриг под именем Григория, очутившись, в конечном счете, в московском Чудовом монастыре. Здесь он начал хвастаться, что будет царем. Узнав об этом, Борис приказал сослать его в дальний Кириллов монастырь, но Григорий, вовремя предупрежденный, успел бежать и вместе с монахом Варлаамом очутился в Киеве, в Печерском монастыре. Свой вклад в составление образа Отрепьева внесла и церковь. Патриарх Иов сообщил пастве, что Григорий заворовался, живя у Романовых, и постригся в монахи, спасаясь от смертной казни. Только в царствование Василия Шуйского, а особенно Романовых, Отрепьева перестали изображать беспутным негодяем, увязывая его судьбу с судьбой семейства Романовых, обвиненных в заговоре против царя Бориса.

Вернемся в Киев. В Печерском монастыре, как и в Чудовом, Отрепьев настаивал, что он – царский сын, и игумен через три недели выставил его за дверь. Так же поступил и князь Константин Острожский, у которого Григорий попытался найти прибежище. Приют для себя до 1603 года он нашел в Гоще, центре арианства – направления в христианстве, считавшегося и католиками и православными еретическим. Там он снял с себя монашескую одежду, стал отправлять арианские обряды и учиться в арианской школе. Отсюда он ездил в Запорожье, где был с честью принят в отряде запорожского старшины Герасима Евангелика, а впоследствии казачий отряд во главе с арианином Яном Бучинским шел в авангарде армии Лжедмитрия I. Однако переход в арианство нанес ущерб его репутации. Православная церковь заклеймила его как еретика. Тогда он стал искать покровительства у ревностного сторон ника православия, одного из богатейших магнатов, князя Адама Вишневецкого, которому, прикинувшись умирающим, открыл свое «царское» происхождение: мол, в детстве, зная о происках Годунова, его подменили на похожего мальчика, которого и зарезали. Уже во время вторжения царь Борис попытался добиться правды у матери Дмитрия: жив ее сын или нет? Но та ответила: «Не знаю!»

Тем временем у Вишневецкого стали появляться русские люди, признававшие в самозванце мнимо убитого царевича. Поскольку у князя были территориальные притязания к Годунову, воскресший «царевич» оказался весьма кстати. Это давало ему возможность оказывать давление на русское правительство. В тот период «царевич» завязал близкие отношения с Сандомирским воеводой Юрием Мнишеком, в дочь которого, Марину, был влюблен. Мнишек пообещал выдать за него Марину, но только после того, как тот воцарится в Москве, а заодно передаст ему во владение Новгород и Псков. Он же помог будущему зятю набрать небольшое войско из польских авантюристов, к которым присоединилось 200 запорожских казаков и небольшой отряд донских.

Признал Лжедмитрия и король Сигизмунд, стремившийся расширить территорию Речи Посполитой за счет русских земель. За обещание ему Смоленска и Северской земли, а также введение в Московском государстве католицизма он, правда неофициально, разрешил всем желающим помогать «царевичу». Помощь обещал и Папа Римский.

С начала похода в Москве Лжедмитрия объявили Григорием Отрепьевым и предали анафеме. Но москвичи не поверили: многие видели Отрепьева и знали, что ему около 40 лет, в то время как царевичу было не больше 24. Повсеместно в стране стало разворачиваться народное восстание. Репрессии не помогали. Борис утратил контроль над ситуацией. Удача сопутствовала Лжедмитрию I, даже несмотря на поражения от правительственных войск.

13 апреля 1605 года внезапно скончался Борис Годунов. Есть мнение, что он был отравлен. У его сына Федора, пришедшего к власти, не было сил, чтобы ее удержать. Против него созрел заговор во главе с рязанским дворянином Прокопием Ляпуновым. 7 мая на сторону самозванца перешла армия, возглавляемая П. Ф. Басмановым, а находившийся в Москве В. И. Шуйский вдруг начал свидетельствовать, что истинного царевича спасли от убийства. Тогда многие бояре поехали из Москвы в Тулу навстречу новому царю и присягнули ему. Затем подосланными людьми во главе с князьями Голицыным и Мосальским были задушены Федор Годунов и его мать. Только после этого 20 июня 1605 года Лжедмитрий I вошел в Москву. Туда же привезли Марию Нагую, которая признала в нем своего сына Дмитрия. Вскоре он был помазан на престол, став, таким образом, законным царем. Однако теперь В. И. Шуйский начал распространять слухи о самозванстве нового царя, за что был приговорен к смерти, а затем прощен Лжедмитрием. Однако это было началом боярского заговора.

Для нового царя настало время платить по счетам тем, кто помог ему занять престол. Всех репрессированных при Годунове вернули из ссылки, возвратили им имущество. Особое внимание было оказано роду Романовых. Затем начались очень толковые реформы. Объявлялась свобода торговли, промыслов и ремесел, свобода передвижения. Всем служилым людям вдвое увеличили жалованье, ужесточилось наказание для судей за взятки. Патриарх и архиереи получили постоянные места в Боярской думе. Облегчалось положение крестьян. Началось ускоренное производство оружия, и появилась идея покорения Крыма. Но в отношении территориальных уступок Сигизмунду III и даже Мнишеку, а также о переходе в католицизм царь как-то сразу забыл. Многие тогда отмечали, что он совершенно не жесток, временами даже слишком добр. А гуманисты на русском престоле не выживали никогда. И заговор созрел. Князья Шуйские и Голицыны сообщили Сигизмунду III о намерении свергнуть самозванца и посадить на его место сына короля Владислава. Но положение самого короля было довольно шатким. Оппозиция была намерена предложить корону Речи Посполитой… Лжедмитрию, ставшему для короля опасным соперником. Теперь интересы русских бояр и Сигизмунда в отношении Лжедмитрия I совпали.

8 мая 1606 г. состоялась свадьба Лжедмитрия и Марины Мнишек, с которой прибыли польские войска во главе с ее отцом. Поляки позволили себе разные бесчинства, и этим воспользовались заговорщики, которые в ночь с 16 на 17 мая ударили в набат. Народу объявили, что поляки бьют царя, и, пока разбирались с поляками, заговорщики ворвались в Кремль. Царь попытался спастись, но, спрыгнув из окна второго этажа, сломал ногу, попал в руки людей Шуйского и был убит. По одним данным, его тело сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в ту сторону, откуда Лжедмитрий I пришел в Москву. По другим – его труп уже после избрания Василия Шуйского царем привязали к лошади, выволокли в поле и закопали у дороги. Но после того как в народе пошли слухи о том, что над могилой стало появляться голубое свечение, труп был выкопан и сожжен. Вскоре, однако, распространились слухи о новом чудесном спасении Дмитрия, а затем появился и сам «спасенный». Но это уже другая история.

История дома Романовых: 37 лет заговоров

Дворцы, балы, маскарады, охоты, пудреные парики, роскошные наряды, изысканные манеры… На этом фоне бурные дворцовые интриги русского «галантного века» представляются захватывающим спектаклем, хотя в действительности они явились следствием серьезных социально-политических процессов, происходивших в российском обществе. История России второй четверти XVIII века характеризовалась острой борьбой дворянских группировок за власть, приводившей к частым сменам царствующих особ на престоле, перестановкам в ближайшем их окружении. Легенда гласит: «Отдать все…» – только и успел написать перед смертью Петр I. И началась в России лихорадочная череда заговоров, смена правителей – время после смерти Петра I называют «эпохой дворцовых переворотов». Шесть царствований на протяжении 37 лет. На русском престоле побывали вдова Петра Великого Екатерина I (1725–1727), его внук Петр II (1727–1730), его племянница герцогиня Курляндская Анна Иоанновна (1730–1740) и внук ее сестры младенец Иван Антонович (1740–1741) – «железная маска» русского престола, и дочь Петра Елизавета Петровна (1741–1761), и преемник Елизаветы Петровны, внук шведского короля Карла XII по отцовской линии и внук Петра I по материнской линии герцог Голштинский Петр III (1761–1762). Замыкает этот перечень жена последнего – великая императрица Екатерина II (1762–1796). И практически каждый из названных правителей приходил на престол в результате заговоров и дворцовых переворотов.

Все эти годы процветало искусство придворных интриг, блаженствовали временщики, наживались огромные состояния, день и ночь работала Тайная канцелярия, в чьих застенках томились государственные преступники и хранились страшные государственные тайны. И в то же время Россия заставила считаться с собой другие государства.

Так что же за роковые тайны скрывает эта неспокойная эпоха и что говорит историческая наука о дворцовых переворотах? Какими событиями была наполнена эпоха дворцовых переворотов?

Что за таинственная история произошла с завещанием Петра Великого? Может быть, оно все же существовало? Почему тогда его воля не была оглашена, и кому это было выгодно? Законно ли последующие Романовы занимали российский трон?

Итак, как говорят люди науки, договоримся о терминах.