Текст книги "Разлом миров. Санкт-Петербург (СИ)"

Автор книги: Валентина Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Ящерица заморозила, когда из морозилки упала, обожравшись варениками. И почему какая-то инопланетная тварь ест лучше, чем я?

– Потому что у тебя нет Алисы, которая знает, как заставить трех инопланетных тварей работать на нее и не засирать кухню во время готовки. У нее даже дракон за собой какахи в унитаз смывает. Интересно, как они его потом размораживают….

Капитан замолчал, затем продолжил:

– Остроухая мадам все еще без сознания, Семеныч. Она жива лишь благодаря нашим врачам. Мы уже в седьмой раз запускаем ее сердце.

– А дети?

– Все так же. Продолжай следить. Нужно больше информации. Нам нельзя вступать с остроухим в конфликт, пусть привыкнет к людям.

– Боюсь, проблема будет не с ушастым, – судорожно прошептал Семенов, смотря на то, как в экране планшета показывается лицо Леона. Наполненные чернотой глаза ничто в сравнении со злобным, полным ярости оскалом. Изображение дрогнуло, затем все пропало. – Зараза… Это последний. И как находят?

***

Алиса

– Что, прости, ты сделала? – голос в телефоне звучал тревожно.

– Самокат дала Леону, – заметила я, наблюдая за тем, как мальчик пробует на нем ездить, – он делает вид, что ему не интересно, но в глазах у него ангелы рыдают, понимаешь? Вася бегает вокруг него на роликах, и конкретно сейчас мчит на роллер трассу, пока там никого нет.

– А они хотя бы в защите? – Маша приготовила комплект одежды для Леона, так же нашла несколько ненужных, но хороших футболок для Мьера, чему я была несказанно рада. Гардероб этих двоих хоть и пополнился, но не так, чтобы основательно. – Просто не представляю себе, как ты будешь демону зубы лечить, если он себе что-нибудь расшибет в порыве азарта.

– Как-как… Как всем… Только к креслу привяжу, пожалуй… А то этот точно в окно сиганет…

– Первый этаж, не высоко падать. И ладно зубы… главное, чтобы нос не сломал, с этим все же будет сложнее, – хмыкнула Мария, – как продвигаются уроки русского языка? Кстати, ты когда на учебу едешь? Нужно подменить с попаданцами?

– Завтра еду. Вася с бабушкой будет, а эти двое дома, как обычно.

– Уже не боишься их оставлять?

– Боюсь, конечно! Но к технике они привыкли, вещи не портят, целыми днями в мое отсутствие молчат и, судя по всему, друг друга особо не признают, играя в перемирие. Ты, кстати, Оксане звонила?

– Звонила, – подруга тяжело выдохнула, – она нервная очень, голос дрожит. Телефон часто недоступен и дома ее почти не бывает.

– Ты думаешь, что…

– Она подопечная Петровича, – заметила девушка, – справится. Меня больше волнует тот факт, что нас никто не трогает.

– И не пытается сожрать.

– Вот именно! И где еще эльфы с демонами? Неужели только эти двое попали? А как же мое женское счастье? Может среди демонов найдется красавчик, любящий готовить…

– И вампир, сосущий кровь жертвы, – продолжила я, ощущая, как разыгрывается больная фантазия, – вдруг к нам еще кто попал… Может русалки какие…

– Или птеродактили.

– Или птеродактили, – повторила я за Машей и невольно рассмеялась.

Если честно, со всей этой историей я совершенно забыла про курсы, а так же про то, что когда-то у меня была нормальная жизнь. Я сутками думала о попаданцах, понятия не имела, когда вновь появятся твари и молила всех известных мне богов, чтобы больше ни одно чудовище на нас не напало.

Не тут-то было…

Кто мог знать, что месяц, проведенный под крышей с необычными гостями, лишь затишье перед катастрофой вселенского масштаба…

Глава 7

Разлом. Начало

Алиса

Центр культурной столицы встретил сонных, уставших людей ярким солнышком и теплым летним ветерком. Полное отсутствие туч на небе вселяло надежду на то, что после завершения учебного дня можно будет спокойно пройтись по городу, а не нестись к метро сломя голову и стуча зубами от холода.

С самого утра что-то осторожно скребло в области сердца.

– Ты долго? – голос Леона казался печальным. Он всегда провожал меня рано утром, когда все спали. Иногда мне казалось, что он и вовсе не нуждается в сне.

– Приду поздно вечером. Принесу пирожных.

Мальчик тут же улыбнулся:

– Пышки?

– Пышки…

– У вас перерыв? – голос в трубке звучал истерично. Каждый мой звонок Оксана воспринимала как призыв к действию. Подруга теперь всегда носила в кармане перцовый баллончик, а так же электрошокер, который НЕ забывала заряжать.

Связь, что странно, немного пропадала, на заднем фоне из-за этого слышался посторонний шум, похожий на дождь.

Да уж, от летнего дождя я бы сейчас не отказалась. Становилось очень жарко, что странно.

– Да, ничего не случилось, – сразу пояснив, я начала совершенно простой, обычный разговор, – у меня примерно час на обед. Как ты? Геннадий Петрович звонил?

– Геннадий Петрович… как бы мне так сказать…

– Прячется от военных? – предположила я.

– Слушай, а ты не боишься оставлять этих двоих одних дома? Они же хуже маленьких детей…

Оксана всегда меняла тему, стоило заговорить о Геннадии.

– Ну– у, – протянула я, вспоминая, как совсем недавно Леон чуть не спалил квартиру, но Ледышка пришла на помощь, затушив свечу, а вместе с ней и занавески одним точным плевком, – не боюсь. Они справятся. К тому же если что, позвонят. Квартиру я застраховала… От всего…

– Они научились звонить? – усмехнулась Оксана, и я тут же вспомнила, как покупала смартфоны:

– Дорогой зачем берешь? – рыкнула Маша, не дав мне даже возможности взять что-то стоящее, – они и так всю твою зарплату сжирают. У них одни продукты стоят, мама не горюй! Скоро дофыркаются, что вообще ничего есть не будут… Диета тоже полезна.

– Ты в последнее время злобная стала.

– Я не злобная, я просто стерва с нервным срывом. – Маша глянула на два недорогих смартфона и тут же тыркнула в них пальцем: – Вот эти. Тут камера средняя, но им дорогая ни к чему. Главное, что легко звонить… Я вообще не понимаю, почему ты до сих пор не свяжешься с Геннадием и не обсудишь капитуляцию! Лис, это не нормально. Он же знает…

Я понимала, что все, что происходило до этого – не нормально, но мне хотелось, чтобы эти двое окрепли, пришли в себя и вышли в мир полные сил с залеченными ранами. Если они столкнутся с военными, то обязаны себя защитить. Иначе ничем хорошим это ни для кого не закончится. Да и вроде как нашу семью они тоже оберегают… Интересно, как долго они будут это делать.

В тот день я подарила эльфу и демоненку телефоны. Глаза Мьера мигом заблестели азартом, он с радостью взял в руки заветную коробочку и очень долго, кропотливо… Играл в змейку.

Звонить он научился быстро, имя мое было вбито первым в списке, затем шла Оксана и Маша, на всякий случай моя мама, и общий телефон скорой/пожарной.

В отличие от эльфа, Леон долго держал телефон в руках, внимательно рассматривая подарок. Он казался спокойным и не заинтересованным, но я видела блеск в глазах ребенка и то, как еле заметно дрожали кончики ушей от желания как можно скорее все изучить.

Вспомнив момент с телефонами, я тихо вздохнула и ответила:

– Да, я научила. Только знаешь, мне кажется, что все наши приборы им не особо интересны. Точнее они интересны как альтернатива чего-то большего, что было в их мире…Слушай, ты мне так и не рассказала, куда пропала. Ты же почти не выходишь на связь, редко перезваниваешь, а если и говоришь со мной, то очень мало. Я понимаю, что вспоминать произошедшее в морге трудно, но… Хм…Боже, как жарко… Сегодня просто пекло… если бы знала, оделась бы легче.

– В смысле, пекло? – изумилась Оксана, не сдержав чих. Как обычно, вопрос про то, куда она пропала, остался без ответа. – Дождь на улице. Причем сильный… Я бы сказала – буря.

– В центре города солнце и очень жарко, – я стала обмахивать себя блокнотом, выданным в медицинском учебном центре и запивать мороженое холодной водой – это хоть как-то спасало от жары.

– А ты где конкретно находишься? – тихо прошептала подруга и голос ее дрогнул.

– Напротив Казанского. Решила зайти в кафе Зингера, наконец-то у окна сижу. А ты?

– Да просто я на Восстания, в Галерее…

Молчание.

Не сказав ни слова, я встала из-за стола, подошла к окну вплотную и прислонилась к нему как можно ближе, пытаясь хоть как-то разглядеть город.

Пекло лютое. На небе ни облачка. Люди ходили раздетые, кто-то не выдерживал и прятался в тени, кто-то сидел в кафе из-за кондиционера.

Это не нормально.

– Звуки не пропали, – шепнула я, – ветер есть… Обжигает даже… Небо чистое, никаких признаков воронки или портала. Сейчас фото пришлю…

Отправив кадр, я получила ответную фотографию. Лиговский проспект заливало не на шутку. Дождь лил стеной во всех смыслах. Поток воды был столь сильный, что в слегка запотевшее от резкого перепада температуры воздуха окно ничего не было видно. Как будто Питер сковал густой туман.

– Так это шум воды на заднем плане у тебя? – мой голос нервно дрогнул.

– Да… Лиса… Уходи оттуда… Я серьезно…

– Ты уверена, что уходить надо мне? Тучи с твоей стороны…

– Предлагаю сваливать вместе… Площадь Восстания сейчас заливает… Не уверена, что в метро безопасно... Я бегу в твою сторону тогда. Плевать на учебу!

Плевать – не то слово. В такие моменты многие аспекты жизни теряют свой первоначальный смысл.

Ничего не объяснив, я глянула на часы, сделала глубокий вдох-выдох и рванула с места, оставив на столе сумму бОльшую суммы в чеке.

От Невского до Восстания идти быстрым шагом минут двадцать пять, в час пик может чуть дольше из-за большого наплыва людей. На дорогах сейчас не протолкнуться, вызывать машину смысла нет никакого – добежать быстрее получится.

Боже, что делать?

Мне нужно выйти на Невский проспект, а дальше по прямой до самого вокзала.

Лавируя между людьми в здании, я обгоняла всех как могла, вновь и вновь повторяя мысленно, что нельзя поддаваться панике.

Вот только стоило выйти на Невский, как…

Сердце ушло в пятки.

Люди замирали на своих местах, смотрели на то, что происходило со стороны Восстания и не могли высказать даже слова.

Многие пятились назад. Стоило выйти из ступора, как матери хватали детей и бежали в сторону обратную от того ужаса, что происходил в центре города.

Вспышки фотокамер… Кто-то умудрялся вести прямую трансляцию, показывая в своем блоге все то, от чего мое сердце, казалось, перестало биться.

Гроза…

Невероятных размеров грозовой вал перетекал из одной стороны в другую, полностью покрывая большую часть территории. Вспышки молний сверкали у самого купола, но с каждым ударом становились ярче и ниже.

Удар

Яркая вспышка.

Молния врезалась в землю, пронзив черные тучи насквозь, послышались крики.

В глубине грозы возникли непонятные очертания… Мимолетный образ разрушенного замка с порванным, слабо развивающимся знаменем.

Вновь вспышка и все исчезло.

Громкий хлопок...

Внутри бури что-то загорелось, дымило черным валом. Тучи сгущались, они насыщались чернотой, извергали из себя лютые потоки воды, сжимались в пространстве, будто кто-то управлял ими и…

Замерли

Мир будто на паузу поставили…

Я уже знала, что будет дальше…

Дыхание сбилось…

Шаг назад…

Руки дрожали, продолжали держать телефон в руках. Кажется, треснул корпус…

Оксана…

Связь полностью пропала. Техника начала подводить, экраны телефонов мигали, светофоры переключались с одного цвета на другой, где-то вдалеке заискрил щиток, а затем все звуки стихли.

Люди замерли на своих местах, ощущая истинный, неподдельный страх и смотрели…

Смотрели на то, как внутри застывшей грозы что-то зарождалось. Что-то огромное, яркое, похожее на…

В самый последний момент, когда я смогла заставить себя двигаться – рванула в сторону.

Мир перед глазами сверкал, сильный порыв ветра сбил с ног. Острая боль пронзила все тело.

Сильный удар об асфальт…

Машина… Еще одна…

Поток автомобилей оборвался, легковушки образовали кучу, кого-то вынесло прямо в Дом Книги.

Разбитое стекло оборвало крики людей.

Я лежала посреди проспекта, чудом не попав под колеса. Колени болели – содрала до крови.

Плевать.

– Бегите… Надо спрятаться!

Голос застрял в горле. Не могла даже слова из себя выдавить, лишь шла в сторону собора…

Видела лишь его…

Колонны Казанского казались спасением, люди искали убежища, осознавая, что происходит нечто ужасное.

Ветер вновь стих.

Скоро начнется…

Боль исчезла, я не чувствовала ее, просто неслась вперед и стоило ворваться в двери храма, как…

Мощная вспышка света сменилась взрывной волной.

Безумный порыв ветра пронесся по главной улице города, выметая со своего пути все. Машины разнесло в стороны, стекла домов выбиты. Часть покрытия крыш огромными пластами сорвало вниз.

Крики людей…

Вопли людей…

Привкус крови на губах…

Фиолетовые искры повсюду.

Телефон не работал, связи не было. Экран продолжал мигать.

Помощи не будет

Стены собора трещали, послышался громкий, приглушенный треск и следом прямо в центр упала часть купола.

Осколки врезались в стены… Иконы не задели…

Звон оглушил.

Кажется, я кричала, но голос смешался с потоком человеческих воплей.

Свечи мгновенно потухли. Все разом.

И мир вновь замер.

Сирена…

Спустя мгновение включилось оповещение.

Кто-то схватил меня за руку… темная одежда…

Батюшка?

Нет… Кто-то другой…

Мужчина … Сильные руки… крепкая хватка… Низкий голос с хрипотцой.

– ОЧНИСЬ! ОЧНИСЬ, ГОВОРЮ! – но я не могла даже шелохнуться. Тело онемело от страха, парализовало каждую клеточку. – ХВАТИТ ВЫТЬ! ПРИДИ В СЕБЯ!

Схватил за лицо. Начал трясти…

Сквозь поток слез разглядеть хоть что-то сложно. Почти невозможно.

– АЛИСА! ОЧНИСЬ!

Сильный удар по лицу – пощечина?

Гнев, охвативший тело, заставил рычать так, будто внутри проснулся голодный зверь. Перехватив вторую руку, занесенную для удара, я зарычала настолько громко, что сама испугалась:

– Еще раз тронешь, убью…

Военный.

Тот самый, что был в здании морга.

Повседневная одежда, на поясе с множеством отделений висела кобура с пистолетом, скрыта под спортивной кофтой.

– Надо уходить! – он кричал, глядя мне прямо в лицо, – волн всегда три! ТРИ! И такой силы не было еще никогда!

– Там Оксана…

– Я знаю. Уходим!

– ДА КУДА МЫ УЙДЕМ? ТУТ БЕЗОПАСНЕЙ ВСЕГО!

Мы сидели на мраморном полу и смотрели друг на друга.

Кажется, его звали Алексей. Я видела в глазах мужчины искренний, неподдельный страх, а так же слышала слабый, тихий голос, эхом отразившийся от стен собора:

– Они всегда приходят после третьей волны. Всегда. Тут нельзя оставаться… Я не знаю, что скрывает в себе такая гроза. Эти твари всегда разные, никогда не повторяются! Вста…

Договорить он не успел.

Третья волна обрушилась на центр города, разрушая его почти до основания.

***

– Не смотри.

Алексей крепко держал за руку. Вел за собой и не давал останавливаться.

Слезы невозможно остановить. Люди лежали без сознания, многие ранены, кто-то не пережил трагедию.

Алексей шел вперед, переступая тела.

Он тянул за собой, как будто не замечал мира вокруг.

Каменное сердце?

Нет… В уголках глаз капли слез.

Дома разрушены. Верхние этажи разломаны как после бомбардировки, где-то полыхал огонь. Улицы залило водой – Нева вышла из берегов, постепенно захватывая руины города.

Острые осколки стекла впивались в подошву. Что-то больно кольнуло пятку – осколок пронзил обувь насквозь.

– Нужно выбираться. Тут эпицентр. Мало времени, мы не успеем… Знаешь, твой ушастый сейчас бы очень пригодился.

– Мне не связаться с ним, телефон не работает.

– Знаю. В момент сильной волны ничего не работает. Никакая техника. Все вырубает. Идем. Осторожно переступай, люк открыт, тут крышку сорвало.

Мы шли в сторону Дворцовой, но отойти толком от собора так и не успели.

Ветер сменил направление. Резко, будто магия. Поток нарастал с каждым мгновением, начал сбивать с ног, уносить мусор в сторону бури, затягивать в нее, будто в ловушку, а затем его сила стала настолько мощной, что стоять на месте мы уже не могли.

– ДЕРЖИСЬ!

Фонарный столб опасно накренился, я вцепилась так крепко, как могла, стерла ладони, прижималась к столбу как можно крепче, но сильный ветер не позволял даже пальцем шелохнуть.

Вдохнуть не получалось, даже если спрятать лицо.

Алексей обхватил фонарный столб руками и ногами, схватил меня за воротник и притянул к себе как можно ближе.

Мимо пролетали автомобили – груда металла кубарем неслась по невскому проспекту, сбивая любые преграды и препятствия. Многие люди успели спрятаться в метро, кто-то за колоннами Казанского, но это их не сильно спасало – дышать почти нечем.

С уцелевших крыш домов срывало провода и антенны, летели проф настилы, черепица и камни, падая в реку.

Несколько маленьких катеров накренилось на бок, врезалось в стену канала, а затем все стихло.

Наконец можно дышать…

Алексей сделал глубокий вдох, смог разжать ладонь, сжимающую мой уже порванный воротник, затем достал из-за пазухи сигнальную ракету и запустил ее в воздух.

Алый огонек медленно опускался на землю, кого-то оповещая о трагедии.

– Они не успеют, – ошарашено шептала я, с трудом произнося слова, – надо…

Я хотела сказать, что нам надо бежать, что нужно связаться с Оксаной, каким-то образом сообщить Мьеру о трагедии, но вместе этого в очередной раз просто замерла.

Да куда уж хуже…

Буря, что охватила город, вздрогнула. Она застыла на месте, начала пульсировать из самого центра, затем произошла тусклая, еле ощутимая вспышка.

Столб света алой стрелой пронзил грозу, врезался в небо, растворяясь в черной массе. Я видела его свечение, пульсацию энергии. Она нарастала с каждым ударом, затем обратилась в сферу и молниеносно охватила часть города, создав…

Купол.

– Ч… Что?

Четкая граница магического барьера охватила огромный квартал, врезалась в асфальт, пронзила его насквозь ровной линией. И никого не щадила.

– Что происходит?

Голос дрожал, охрип. Встать с земли не получалось – ноги не слушались, я их почти не чувствовала.

– Сейчас начнется, – Алексей бледнел на глазах, снова и снова пытаясь вызвать кого-то по рации. – Сигнал все еще не проходит. Ты что-то знаешь об этом барьере?

– Ничего не знаю…

Судя по всему, мужчина искренне ожидал услышать другой ответ, тяжело выдохнул, перезарядил пистолет и с ужасом заметил:

– Всего семь патронов. Тут во дворах есть оружейный, нам нужно срочно туда добраться. Я ни разу ничего подобного не видел. Никаких барьеров не возникало, тем более… Не подходи! Не трогай барьер, тебя же может… Убить…

Огромное количество людей замерло на своих местах. Кто-то задыхался от страха, пытаясь совладать с паникой и болью, кто-то рыдал беззвучно, не в состоянии закрыть рот, кто-то молился, а кто-то…

Кто-то кричал.

Кто-то кричал настолько страшно, что тело охватили оковы паники. Заставить себя повернуться на источник звука я не смогла – это был крик потери, видеть сейчас жертв катастрофы я была не в состоянии.

Так я думала до тех пор, пока незнакомый мужчина, не в силах устоять на месте, вначале начал бегать от одного разрушенного дома к другому, махать руками, а затем, несмотря на всеобщие крики и предупреждение, врезался в барьер.

Сильный энергетический удар отбросил его в сторону.

И в сознание тот не пришел. Охваченный фиолетовым сиянием с примесью периодических всполохов света, его тело дрожало, с уголков губ шла пена, глаза налились кровью…

– Надо идти, вставай.

Голос Алексея тонул во внезапном гомоне криков. Постепенно до людей начинало доходить, что то, что происходит – не конец, а начало.

Паника.

Вот только бежать некуда и спрятаться негде.

– Это купол, не стена, – кричала я, все еще не чувствуя толком ног. Алексей помог встать, затем рванул в сторону, пытаясь лавировать между людьми, руинами и преградами.

– С чего ты взяла?

– Так форма у него полукруглая, – шепнув, мы замерли.

Земля задрожала.

Ее словно резко встряхнули.

Тело повело в сторону, но удалось устоять.

Удар.

Еще один… И еще один…

Словно чья-то тяжелая поступь…

Я видела, как выжившие смотрели в небо, как указывали куда-то наверх руками, как замирали с ужасом на лицах и кричали, не в силах справиться с эмоциями.

Люди бежали прочь, но оказались заперты под куполом на огромной территории. Магический барьер затрагивал даже воду – разрезав пополам маленькую лодку, он не позволял соприкоснуться ее частям друг с другом.

Я подняла глаза.

Гроза менялась. Огромные, темные, почти черные облака, расплывались в стороны, пульсировали, словно набирались сил и образовывали воронку.

Я видела своими глазами то, как в небе формировалось нечто огромное, словно дыра, объятая молниями.

Облачная завеса начинала пульсировать сильнее, она кружилась, ускоряла темп, затем в самом центре…

Оно появилось постепенно.

Кожистые крылья на фоне черного неба казались чем-то нереальным. Длинная мощная шея и прочная броня с крупными роговыми отростками, идущими по всему драконьему телу. Острые мощные когти впились в землю, взрывая ее на куски. Тяжесть тела с каждым шагом вызывала дрожь.

Существо молчало, медленно водило головой, раздувая огромные ноздри.

– У него глаза странные, – шепнула я, рассматривая огромного, нереальных размеров дракона.

– Тебя только это удивляет? – Алексей нервно хохотнул, – купол ограничил отход. Нам не сбежать – тут шведский стол на любой вкус, а ты думаешь о том, что у него что-то не то с глазами?

– Это же не нормально, когда из глаз молнии искрят, – заметив это, я стала внимательно всматриваться в существо.

Глаза дракона будто покрыты чем-то. Он словно слепой… Но в тоже время фиолетовые пульсации не вызывали у него никакой боли: может он привык или же правда ничего не видит.

Длинный драконий хвост имел на своей спинке роговые острые выступы, завернутые вовнутрь как зубы у щуки. Он водил им из стороны в сторону, задевал фонарные столбы, отодвигал груду автомобильного металлолома и принюхивался. Морда вытянутая, из ноздрей что-то выделялось, как будто… Как будто…

– В СТОРОНУ!

Тело среагировало быстрее сознания. Схватив Алексея за рукав, я рванула в сторону. Мужчина потерял равновесие, его немного повело, но это спасло нам жизнь.

Мощный поток алого пламени пронесся по главной улице, погружая Невский проспект в состояние хаоса. Мы успели спрыгнуть в подвальное помещение – огонь прошел мимо, но от его жара стало дурно.

Обожгло лицо, ресницы будто подпалились, стало больно смотреть и тяжело дышать – каждый вдох вызывал боль в груди.

Над нашими головами теплился огонь, внизу же прорвало трубу – вода хлестала из-под двери со знатной силой, чем мы и воспользовались.

Поток довольно быстро наполнил подвал до уровня колен, мы не сговариваясь легли в воду и плевать, что безумно холодно.

– Боже, металл плавится, – шепнул военный, смотря на то, как покосились фонарные столбы. Алое пламя постепенно гасло, но при этом оно словно въедалось во все поверхности, полностью уничтожая их.

– Огонь погас быстро, – заметила я, – смотри, там магазин одежды. Огонь съел половину зала, но почему-то погас и не перепрыгнул дальше. Там же много ткани, почему так произошло?

– Это надо спрашивать не у меня.

– Это просто мысли вслух.

Внезапно земля дрогнула. Каждый шаг огромного существа заставлял невольно подпрыгивать на месте. Выглянув из-за угла, мы увидели, как дракон запрокинул назад голову и, раскрыв пасть, плюнул пламенем прямо в небо…

– А это еще что за… ВОТ ЧЕРТ! В ВОДУ!

Мощная струя огня вырвалась из недр пасти на свободу. Дракон рычал, впивался острыми мощными когтями в куски асфальта, дробя их массой тела. Он извергал из себя огонь, который впитывался в поверхность купола. Магическая преграда словно встраивала в себя новую формулу, объединяла связи и…

В небе на всем протяжении купола возникли пространственные сферы.

Мы сразу поняли, что будет дальше, как и большинство выживших, что кинулись в сторону набережной, ныряя в воду с разбега.

Я видела, как вода поглощала людей, как семьи с детьми, не успевшими спрятаться, ныряли с головой, пытались плыть под мост и делали все правильно.

Множественные сферы разрастались прямо на глазах, они создавали внутри себя вихрь, будто готовились выпустить скопившуюся внутри мощь. Сам барьер пульсировал, и каждый его энергетический удар был похож на биение сердца.

Спустя лишь мгновение огромное количество алого пламени высвободилось, распространяясь по одной из главных улиц Санкт-Петербурга.

В отличие от первой волны, огненные вихри были другие. Похожие на объятые пламенем куски камня, они обрушивались на дома снова и снова, разрушая их. Огонь быстро распространялся по поверхности, но гас почти мгновенно, стоило ему коснуться воды.

– Когда-то я любил компьютерные игры, – голос Алексея дрожал, как и руки, что сжимали оружие.

– Ага, – шепнула я, булькая в воде, – я тоже. Надо выбираться. Не понимаю, как сломать барьер – у всего есть слабое место, нужно понять, где источник силы.

– Да чтоб я знал. Мы можем его не видеть просто потому, что являемся людьми. Твои друзья явно владеют какой-то силой, магией, к примеру. Может источник барьера только с ее помощью и можно увидеть.

Наступила пауза в разговоре, Алексей ожидал подтверждения, что магия существует, но я лишь отрицательно покачала головой:

– Если бы магия, как я представляю ее себе в фантазиях, существовала, я стала бы самой счастливой, потому что всю сознательную жизнь мечтала рассекать небо верхом на крылатом пони, дать пинка лепрекону и скомуниздить сокровища у дракона…

– Мироздание тебя услышало. В следующий раз мечтай о чем-то менее опасном.

Пламя погасло довольно быстро, но разрушило почти все, что попало под купол, который вновь начал пульсировать.

– Он не может все время атаковать, – заметив это, я вновь высунулась из укрытия, – у каждой силы есть предел.

– У него он может быть настолько огромен, что мы умрем быстрее, чем рассчитывали.

– Надо посмотреть на него… Надо понять, как победить, иначе все, что нам останется, просто ждать своей смерти, а я не готова к такому финалу.

Удивительно, но собор почти не пострадал.

Странно, почему так тихо? Даже люди не кричат…

Я выбралась из укрытия, ощущая, как мерзко прилипла ткань к телу, вновь подошла к углу здания, почти не ощущая своего тела и, собравшись с силами, высунулась наружу…

Морда дракона удивленно дыхнула мне в лицо, облизнулась и раскрыла огромную пасть…

***

Дом. Леон и Мьер

– Кажется, мы делаем что-то не так, – раалиец сидел напротив ноутбука и чуть ли не рыдал, – что за демоническая штуковина? Почему у Алисы все так легко и быстро получалось найти то, что ей нужно, а я уже леший знает сколько времени смотрю в это чертово окно в иной мир и пытаюсь понять, насколько сильно оно надо мной издевается.

– Она нажимала куда-то вот сюда… – несмотря на то, что отношения между Леоном и Мьером были далеко не дружественные, на территории Алисиного дома они играли в приличие. И это немного вошло в привычку.

Леон больше не щерился и не выпускал мысленно когти, всякий раз встречая Мьера утром перед завтраком, мужчина же перестал размышлять о том, сделал ли он правильно, что не убил демона еще ребенком.

Изредка Мьер наблюдал за мальчиком, смотрел на его эмоции, видел, как тот тянется к Алисе и Василисе… смотрит на них с восхищением, принимая любое доброе слово как манну небесную.

Даже детеныш ледяного дракона, эта крылатая ящерка, послушно дрыхла в морозильной камере, надеясь, что ее не выгонят. Существо сразу все осознало, безмерно влюбилось в холодильник, прекрасно понимая, что в нем ему самое место.

Изредка Ледышка выползала на свет, разминала затекшие крылья, смиренно ощущая вокруг себя магический барьер, созданный Мьером.

Существо бегало по полу, резвилось, слегка выпуская ледяные искры, но никого при этом не морозило.

– Будто бы хомячок в шаре, да? – смеялась Вася, сидя вместе с Леоном за столом на кухне. Она с большим удовольствием учила мальчика буквам и не обращала внимания на то, что тот уже говорит на русском языке. Пусть и немного, но говорит. Леон же принимал заботу девочки и молчал, боясь спугнуть ее.

Однажды Вася подарила ему плетеную фенечку. Красную, словно нить судьбы. Теперь он никогда ее не снимал, а когда волновался, начинал незаметно для самого себя теребить ее из стороны в сторону.

– Я нажимаю, но ничего не получается, – бурчал Мьер, пытаясь зайти в поисковик.

– Ты когтями нажимаешь, а надо пальцем, я видел, как Алиса аккуратно делала вот так и…

– И ничего, – оба печально опустили плечи, затем случайно куда-то нажали и…

Свершилось чудо!

– “Яндекс у аппарата!” – завещал женский приятный голос, чуть не доведя гостей до инфаркта. О голосовом помощнике они как-то подзабыли, – “чего изволите, госпожа?”

– Госпожа? – тихо переспросили мужчины, захлопав ресницами. Леон даже смутился, – может Алиса из какого-то знатного рода?

– Тогда бы она вряд ли жила в каменной тюрьме, – раалиец покачал головой, затем произнес на ломаном русском: – Яндекс, покажи мне карту города Санкт-Петербург.

– “Будет исполнено, госпожа!”

Радостно проговорил искусственный интеллект, показывая Мьеру множество вариантов. Тот нервно вздохнул, затем начал изучение.

– Если б еще понимать, что тут написано, – Леон вспомнил, что показывала ему Алиса, нажал на специальный значок и тут же изображение карт изменилось. Фотографии со спутника дали много возможностей – Мьер был при счастье, Леон даже затаил дыхание, а Льдинка, бегавшая по полу в защитном куполе, с наслаждением грызла мороженую морковку, попискивая от удовольствия. – Надо будет предупредить, что это всего лишь детеныш… Он же вырастит огромным.

– Боюсь, к тому времени ни Алисы, ни ее дочери в живых уже не будет.

– Ты о чем? – Леон разозлился настолько сильно, что сам не ожидал от себя подобной интонации в голосе. Он зашипел, напрягся, но быстро успокоился и свернулся калачиком, осознав простую истину:

– Если я правильно понял, люди в среднем живут лет восемьдесят. Для дракона это лишь песчинка в бесконечном потоке времени. Мы с тобой для него тоже станем всего лишь воспоминанием, которое сотрется из памяти в глубокой старости… Эх, когда там уже Алиса вернется? Я на улицу хочу выйти… Знаешь, я думал нас на куски порвут, а люди даже внимания не обращают. Только дети пальцами показывают и то всегда улыбаются.

– Они думают, что наши уши и когти не настоящие, в этом мире любят переодеваться и становиться кем-то другим… Я хочу сделать чай… Будешь?

Раалиец лишь согласно кивнул головой, продолжая наблюдать за ребенком.

Он не понимал, почему на самом деле его послали за ним…Тут явно причина не только в родословной. Демоны обладают разным уровнем силы, но понять этот уровень можно лишь в шестнадцать лет. Иногда бывает, что в детстве демоненок способен горы свернуть, но после половой зрелости и свечу зажечь с помощью магии не может. Леона, запертого в башне чуть ли не с пеленок, считали угрозой всему миру. Его описывали как самого сильного, безумного, кровожадного демона, сошедшего с ума от одиночества, руки которого по локти в крови. Мьер представлял в своей голове его как монстра, пожирающего раалийскую плоть, но на деле видит лишь умного, тихого, рассудительного и не по годам сообразительного ребенка, рассуждающего о многих вещах куда более глубоко, нежели большинство взрослых.