Текст книги "Лишняя дочь. Наследство с прицепом (СИ)"

Автор книги: Валентина Элиме

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

− Зачем вы так? – обратилась я к Эйвари с осевшим голосом. – Вы же прекрасно знаете, что не я там была с ним, а Элиза. Да и в зал я не выходила, не хотела. Вот, только грязную посуду только вниз спустила. Ваш друг отдыхает, и я решила, что могу помочь здесь. Другие девушки не успевают, Эдит меня позвала, − хоть я и говорила правду, но меня не слушали. – Хотела бы я с ним снова закрутить, то здесь не стояла бы и поднос с грязной посудой не носила бы. Сегодня я увидела его впервые, сразу узнала по голосу и реакции тела Элизы. Но я знаю таких молодых людей. Используя свою красоту и уповая на него, они заманивают в свои сети и портят немало девушек. И ничего им за это не будет. Кто пойдет против сына старосты и него самого? Все местные жители будут молчать и гонять своих дочерей из дома, чтобы не опозориться. Им еще жить там и семью кормить. К этой неожиданной встрече я просто не была готова. Впредь буду осторожна.

Хозяйка таверны ничего мне не ответила, только плечи ее опустились, и даже сквозь шум и гам кухни я услышала, как шумно она выдохнула. Правда, ко мне лицом она все равно не развернулась.

− На первый раз поверю, Вета, так уж быть, − на этот раз выдохнула я. – Я не просила тебя оставаться на кухне, а говорила быть наверху. Девушки сами справятся. Не впервой им так носиться, зато лишнюю монету заработают. А ты оставь все и иди наверх. Следи за раной моего друга и, если что, зови сразу меня, − так и не взглянув на меня, она пошла вон из кухни, но возле двери задержалась. – Сегодня и завтра старайся не попадаться ему на глаза. Здесь тебя никто не сумеет защитить вовремя. Он пробудет здесь еще и завтра. Староста Сидо приехал на день прошения к мэру города. Видимо, свои черные дела хотят обелить. Уедут и все вернется на круги своя.

На этом Эйвари ушла в зал, за стойку. Женщина успевала контролировать за всем: за мной приглядывать, за гостями следить, особенно за шумными, и напитки разливать. Я бы и сама справилась, если Тамиэль не оставил бы меня в покое. Удар между ног еще никто не отменял. Да и бить куда надо и нужно я не только знала в теории, но и применяла на практике. Хоть внешне я ничем не отличалась от местных красавиц, внутри у меня горел огонь, как и жажда мести. Я не сказала бы, что не верю в загробную жизнь, но все это со мной произошло из-за сына старосты тоже. Если бы он не полез к Элизе, то отец не выгнал бы ее, и она осталась бы жива. А так из-за ее смерти сюда затянуло и меня. И я понятия не имела, был ли способ вернуться назад, но все больше склонялась к тому, что раз душа попала в другой мир, то пути назад для меня уже нет. Ведь мое тело тоже упало в овраг и получило травму. Скорее всего, несовместимую с жизнью.

− Вета, опять ты прохлаждаешься! Марш в зал, – Эдитта снова появилась на кухне и снова просила меня помочь им.

Раньше я за ней такого не наблюдала, чтобы она не слушалась Эйвари. Хозяйка таверны должна была их предупредить, что я сегодня занята другой работой. Но Эдитт все равно звала и звала меня. Что-то было не так. Я решила присмотреться к ней. Девушка схватила тарелки и унесла блюда в зал. Я так и осталась стоять на кухне с подносом в руках. Выбора у меня не было. Я буду слушаться Эйвари. Оставила все, схватила кусок пирога, чтобы перекусить наверху, спрятала в карман передника и направилась наверх. Раненого мужчину действительно стоило проверить и надолго одного не оставлять. Вдруг у него жар начался. Гюрза был дорог Эйвари, и я не должна ее подвести.

Я уже дошла в конец коридора, оставалось только нажать на уголок картины, чтобы войти в комнату, как меня схватили за волосы, оттянули голову назад и прижали к стене.

− Думала, притворишься, что меня не знаешь и на этом все забудется, Элиза? – зашипел мне в ухо Тамиэль.

В первые секунды я снова растерялась. Совершенно не ожидала, что Тамиэль будет меня, точнее Элизу, караулить на втором этаже перед комнатами постояльцев, где нас могут увидеть многие. Но, видимо, все сидели внизу, наслаждались едой и прогоняли усталость кружкой пенного или эля. Я должна справиться сама.

− Ты мне еще не ответила за своего папашу, который отходил меня по спине, − снова прошипел он, больно оттягивая голову за волосы. – Спина потом болела пару дней. Пришлось даже к бабке знахарке обратиться, чтобы она мазь дала. Вместо этого я мог бы подарить какую-нибудь побрякушку даже тебе. Помню, ты радовалась всему, что я приносил на наши встречи, − негодяй провел своим языком по щеке, оставляя слюнявый след, что мне тут же стало противно. Вот только прижатая к стене я не могла ничего сделать, как и освободиться. Позвать на помощь тоже не вариант. Скорее всего, все внизу, и никто меня не услышит. Еще и позора потом не оберешься. Кто он и кто я? За меня разве вступится Эйвари, но и она предупреждала, чтобы меня больше рядом с ним не видела. И вряд ли женщина поверит моим словам во второй раз, что этот ублюдок сам поджидал меня.

− Мне тоже нравилось с тобой, Тамиэль, − с придыханием проговорила я, перестав дергаться в его руках, как птица в клетке. Мне нужно было, чтобы он потерял бдительность, а для этого я могла лишь притворяться. – Мой Тами, − еле выговорила я вместо ругательства. − Как ты мог поверить, что я тебя не узнала? Это все Эйвари, хозяйка таверны, пропахшей кислыми щами. Она следит за каждым моим шагом. Я притворилась, что приехала в город с позволения родителей, чтобы заработать денег. Убедила, что я хочу помочь своей семье. У меня получилось войти к ней доверие, иначе бы я оказалась на улице. Не злись на меня, Тами, − говорила я в стену, чувствуя и отмечая, что руки негодяя уже не так сильно тянули за мои волосы.

Сын старосты перестал наваливаться на меня и прижимать к стене, но крепкие руки все равно еще удерживали. Нужно заговорить его еще немного, чтобы и вовсе перестал волком на меня смотреть.

− Ну не могла я броситься к тебе на глазах у хозяйки. Она как настоящий вурдалак, зорко за нами следит. Ни минуты покоя от нее, − чуть ли не захныкала я. – Того гляди и вышвырнет меня на улицу, а мне идти некуда. Отец выгнал из дома после того случая. Да и ты пропал. Я думала, отец прибьет тебя, так испугалась за тебя, − старалась, чтобы мой голос дрожал.

− Что он мне сделает? Не посмеет, − Тамиэль чуть ли не выпятил грудь вперед колесом, словно петушок перед квохчущими курицами. – Руки коротки у кузнеца, чтобы добраться до меня. Отец быстро его на место поставит, и кузницу отберет. Кто сможет против Садо побороться?

Я лишь сжала кулаки, пряча их за складками платья. Вот так и знала, что из-за этого подлеца не только Элизу от дома отлучили, но и вся семья могла остаться без кормильца. У кузнеца кроме старшей дочери еще было семеро по лавкам.

− Рада, что с тобой все обошлось, − выдохнула я. Тамиэль принял это на свой счет, убрал руки. − Я, как только увидела тебя, так обрадовалась. Сердце забилось быстрее. Аж день светлее и милее для меня стал. Подумала, все улягутся, и ночью я к тебе в комнату проберусь. Ты же не будешь против? – я стыдливо опустила глаза в пол и шагнула к нему.

Касаться негодяя не хотелось, еще ручки свои испачкаю, но для дела так нужно было. Я хлопала ресницами, словно барышня на выданье перед женихом. Парню только это и нужно было. Тамиэль весь подобрался, расцвел, руки на бока положил и взглянул на меня плотоядным взглядом, облизав губы, словно перед ним была не я, а голая девица с аппетитными формами из борделя на окраине города.

− Ну покажи мне, как ты соскучилась, Лиззи, − Тамиэль раскрыл свои объятия.

Я не стала томить беднягу в ожидании. Просит же показать, будет ему представление. Шагнула к подлецу, положила руки ему на плечи и взглянула в глаза, улыбнувшись. И пока он не успел сомкнуть свои загребущие руки на мне, врезала по причинному месту коленом как следует. Будет знать, как портить девок.

Тамиэль охнул и упал на колени. Смачно выругался.

− Я тебя, с… − но я не дала ему договорить, приложив палец к его губам.

− Тш-ш-ш, иначе на шум сюда поднимется Эйвари и мало тебе не покажется. Ты не по душе ей. Она таких людей как ты насквозь видит. И может добавить еще. Хочешь узнать какой у нее тяжелый кулак? – на мой вопрос парень отрицательно замотал головой. – Вот и хорошо. Послушный мальчик, − похлопала я парня по щеке. − И запомни вот что. Я не Элиза, запомни это раз и навсегда. Я не знаю, почему ты принял меня за нее, но больше не приближайся ни ко мне, ни к ней. Если увидишь ее или кого из ее семьи, то лучше переходи на другую сторону улицу. Учти, Эйвари сегодня не упустит тебя из…

Не успела я договорить, как за спиной отъехала картина и в коридор шагнул хмурый Гюрза. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

− У тебя все хорошо, Вета? – обратился он ко мне. – Постоялец разбушевался?

− Нет, что вы, он просто перепутал меня с другой девушкой. Обознался, не правда ли? – обратилась я к парню, который все еще держался за свое причинное место. Видать, хорошо ему досталось.

Тамиэль увидел мужчину и взглянул на него снизу-вверх. Прошелся глазами по его дорогим ботинкам и штанам, пусть и немного запачканными. Отметил, что тот держался за бок, словно хотел достать оружие, побледнел и кивнул, отползая назад. Я проследила взглядом за перемещением Тамиэля, дождалась, пока тот скроется с глаз и только после развернулась к мужчине. И весьма кстати. Гюрза еле держался на ногах, а на боку у него расползалось красное пятно.

Глава 7

Глава 7

Змей искуситель

Вета Барринер (Елизавета)

Я нырнула мужчине под руку и завела его обратно в покои. Аккуратно опустила раненого на кровать и закрыла за нами дверь. Насчет Тамиэля беспокоиться не стоило. Сегодня он больше не подойдет ко мне и будет обходить десятой дорогой. Пока он точно забьется в угол, зализывать свои раны, а вот через время может начать мстить. Такие, как он, никогда не прощают обиду, и будут пакостить до конца. Сегодня я хорошенько прошлась по его самолюбию, что не удивлюсь, если в скором времени он заявится в таверну Эйвари еще раз или будет околачиваться вблизи нее с плохими намерениями. Такие, как Тамиэль, только снаружи были красивыми, внутри же их душа чернее смолы. Как яркая обертка конфетки, а внутри испорченный продукт.

− Ну зачем вы встали? – вопрошала я, пытаясь выдернуть рубашку из штанов мужчины и взглянуть на рану, которая скорее всего открылась заново. – Вам несколько дней нужен полный покой, а вы чуть ли не драться собрались. Не умеете вы ценить помощь и работу других людей. Вся мои старания насмарку теперь.

Гюрза выслушал мой упрек без возражений, не мешая мне осматривать рану. Даже не стонал и старался держать бесстрастное лицо.

− Я услышал какой-то шум за дверью, возню и разговор на повышенных тонах. Узнал твой голос и решил, что тебе нужна помощь, − сквозь зубы ответил мне мужчина.

Нет, я была благодарна ему за помощь, и в любом другом случае только обрадовалась бы, что такой мужчина несмотря на рану кинулся мне на помощь. Только не сейчас. Он все мои старания едва ли не перечеркнул на нет. Эйвари ясно дала понять, что уход за ним и его здоровье на мне. Но с такими темпами я задержусь возле мужчины надолго. Мне же хотелось скорее вернуться к своей обычной работе в зале и жизни, а не торчать рядом с ним.

− Я и сама справилась, − недовольно буркнула я мужичине.

Рана мужчины снова начала кровоточить. Сбегала за водой вниз и заново промыла вокруг раны, как и перевязала. Пришлось чуть ли не обнимать мужчину, обведя ткань вокруг его тела. На этот раз он сидел, что намного облегчало задачу. Я смущалась, краснела, но дело свое сделала, отметив, что от него пахло не так, как от других. Хоть он и был ранен и немного грязный, но запах пота проявлялся не сильно. Вместо него я чувствовала запах леса и хвои. Неужели он вел бои с лесными чудовищами? Но свой вопрос я так и не озвучила. Не мое это дело. Он придет в себя, оправится и больше я его не увижу. Хоть он и захаживал в таверну Эйвари часто, сегодня в первые я имела с ним дело и была настолько близка.

− Вот и все, я закончила. Теперь отдыхайте и набирайтесь сил, если что я буду рядом. Эйвари приказала мне охранять ваш покой и сон, − попыталась отшутиться, но не получилось. Мужчина смотрел на меня хмурым взглядом.

− Что хотел от тебя молодой мужчина? – Гюрза все же прилег и задал мне свой вопрос.

Я ответила не сразу. Обдумывала, стоит ли приврать или все же рассказать правду. Что если он отвернется от меня, поведай я ему все честно? Что если взглянет осуждающим взглядом? Было ли у меня что терять? Я итак на самом дне, откуда нет выхода на свет…

− Что хотел, то и получил, − едва ли не огрызнулась я. И что он лезет ко мне с вопросами?

Убралась в комнате, сложила грязные тряпки в одну кучу и поставила ведро возле двери. Буду уходить – тогда и заберу. Пока присела на стул. Разговор не клеился, да и мужчине надо было отдохнуть, набраться сил.

− Я хочу всего лишь помочь тебе. Вдруг он вернется, а рядом никого не будет, − Гюрза продолжил говорить, но глаза его при этом были закрыты.

− Это длинная история, − повернув голову к окну, ответила я спокойно.

Не стоит мне огрызаться на нем. Гюрза был ни причем, но все равно вон хотел защитить, помочь. Да и случай с Элизой не та история, которую стоит поведать мужчине. И вообще, как признаться ему в том, что я из чужого мира? Как рассказать обо всем чужому человеку? Ведь в теле хоть и была чужая душа, позор то принадлежал все же телу, то есть мне, пусть я и сменила имя. И не видать мне хорошего мужа. В первую же ночь станет известно о том, что я порченая девица. В этом мире все еще чтили чистоту девушки перед свадьбой. А Элиза наплевала на все и испортила жизнь не только себе, но и мне. Как теперь отмыться от всего этого?

− Мы никуда и не спешим, − его слова и намек на то, чтобы я поделилась с ним, вызвали у меня горькую улыбку.

Была бы здесь моя подруга Катя, то я давно рассказала ей обо всем. В этом мире кроме Эйвари у меня никого не было. Теперь еще вот странный Гюрза пытался лезть в душу.

− Да и нет здесь твоей вины нисколько, − выдал он через время. Он так и не дождался, пока я откроюсь ему и выдам всю историю.

Услышав странные слова мужчины, повернула голову в его сторону. Гюрза тоже смотрел на меня. О чем это он? Что он знал о моей причастности? Но вслух произнесла совершенно другое.

− Почему именно Гюрза? И как вас зовут на самом деле?

Я смотрела на мужчину не отводя взгляда. После моего вопроса Гюрза отвернулся, после чего улыбнулся, будто вспомнил что-то приятное из прошлого. Казалось, он уже и забыл, о чем я у него спрашивала. Лежал себе на спине, смотрел в потолок и улыбался. Его улыбка и повергла меня в шок. Уже во второй раз. Разве такие, как он, могут так улыбаться? Мягко и грустно одновременно, и тепло. От души, нежно, по-простецки, словно увидели старого знакомого из своего прошлого, с которым были связаны множество приятных моментов. До этого я виделась с мужчиной всего пару раз. И всегда хмурого, сердитого, вечно недовольного, сведенными бровями и разговаривающего сквозь зубы, будто никто не достоин диалога с ним. Он всегда проходил мимо и никогда не здоровался.

Сейчас же передо мной был совершенно иной мужчина. Эдакий душа компании, полностью свой парень. И меня изнутри стало съедать любопытство, что же с ним такое приключилось? От чего он стал таким? Что за женщина ранила его так сильно, что он стал таким?

− В детстве я любил змей, − неожиданно начал он свой рассказ. − У моего отца была целая ферма по их выращиванию. Ты знала, что яд змей очень полезный ингредиент для лекарств, кроме того, что он идеальное оружие для устранения врагов? Мой отец был магом и лекарем. Он все время искал все новые и новые лекарства от всякого рода болезней, которые невозможно было излечить магией. Для этого он использовал яд змей. Я с детства помогал ему ухаживать за ними. Со временем начал наблюдать за шипящими, следить за их повадками. К тому моменту я уже был не восприимчив к их отраве. Отец «травил» меня их ядом в небольшом количестве и довольно долгое время. И записывал свои наблюдения. Но меня привлекло не это.

Из всех змей меня заинтересовал только один их вид. Из всех гадюк только она не желала жить в неволе. Гордая, свободолюбивая зараза. Она приходила просто в бешенство, если мы заключали ее в клетку. Бывали даже случаи, когда гадюка умирала, в приступе ярости разбивая голову о прутья. Целенаправленно убивала себя, лишь бы не жить в неволе. Также она прокусывала себе нижнюю челюсть, чтобы добраться до пальцев моего отца, когда приходило время «дойки».

Эта змея даже получила второе имя – царица смерти. Мне понадобилось несколько долгих лет, чтобы изучить ее и повадки. Она практически никогда не обнаруживала своего присутствия. Если другие шипели, раздували капюшон или сразу нападали на своего врага, то этот вид «молча» и терпеливо дожидался подходящего момента. Ее терпению можно было позавидовать. Она до последнего ждала, когда потенциальный враг окажется на таком расстоянии, который будет равен длине ее тела. И только после делала молниеносный бросок. Смертельный. Даже бывалые змееловы не всегда могли обнаружить ее место нахождения.

Эта змея – самая коварная из гадюк и самая искусная. И ее терпению я всегда завидовал. В маскировке ей нет равных, как и в броске. Она до того умела сливаться с окружающей природой. О повадках змей я читал много и разное. Но почти все сходились во мнении, что именно гюрза очень коварная, очень сильная и очень хитрая. Я даже могу сказать тебе одно: что она может преследовать своего врага долгое время, чтобы потом внезапно напасть и отомстить, − мужчина поднял рукав рубашки и я увидела две точки: место укуса. Вокруг него кожа была немного другая. – Мне тогда повезло, что у меня было противоядие. Иначе бы я здесь с тобой не разговаривал. Вот после того случая я и решил взять ее имя. Гюрза, − чуть ли не по слогам проговорил он свое имя. – Прежнее я уже и не помню. Оно умерло вместе со мной, с прошлым мной. Я уже стал как эта змея. Меня не убить их ядом. Потому я и стал Гюрзой, таким же свободолюбивым. Я и есть Гюрза. Другого имени у меня нет.

И пока он рассказывал свою историю, с лица мужчины не сходила улыбка. Было без слов понятно, что ему дороги эти воспоминания. Он дорожил ими и хранил, вспоминая их время от времени. Правда, на последних словах его лицо немного изменилось. Стало хмурым. Но почему решился поделиться ими со мной? Я не ходила в круг его доверия: ни друзей, ни родных.

− Теперь я хотел бы услышать твою историю, − Гюрза внезапно повернул голову и взглянул на меня. Я не успела отвести глаза.

− Я не… я из… я – от внезапности и от напора мужчины я немного растерялась. Мой язык начал заплетаться. Неужели придется все рассказать?

− Ну как вы тут? – внезапно дверь в комнату открылась, и мы увидели Эйвари с подносом.

Я облегченно выдохнула и вскочила на ноги. Хозяйка таверны появилась как нельзя кстати, будто чувствовала, что именно в эту секунду мне и нужна ее помощь. А ведь я чуть было все не выложила. Не зря мужчина взял имя Гюрза. Повел себя как змей искуситель. В точности как гадюка. Завлек меня своей историей, дал время расслабиться и потом «внезапно» напал своим вопросом.

− Я пойду на кухню помогать, разомнусь немного, − с этими словами выбежала из комнаты.

В зале уже было не так много народу. Значит, Эйвари была права, что девушки сами справятся. И я без зазрений совести направилась на кухню перекусить. Кусок пирога так и дожидался меня в кармане фартука. Сперва Тамиэль, потом Гюрза. Так и недалеко с голоду помереть.

Едва я успела перекусить, как на кухню вернулась Эйвари. Женщина опустила грязную посуду в мыльную воду, помыла, сполоснула их.

− Не сближайся с Гюрзой, Вета, − выдала она неожиданно для меня. То сама отправляет меня к нему, то предостерегает от мужчины. – Он опасен для тебя.

Глава 8

Глава 8

Явление Христа народу

Вета Барринер (Елизавета)

На другое утро вся наша прежняя жизнь вернулась в привычное русло. Точнее, моя. Я, как и раньше, начала носиться по залу, бегая от одного столика к другому, принимая заказы, временами «скрывалась» на кухне, помогая чистить овощи и мыть посуду. Эйвари больше не отправляла меня к Гюрзе. Она сама навещала его, сама же и относила ему еду. Я даже не интересовалась у нее, как его здоровье и поправляется ли он. Также не стала задавать лишних вопросов на тему почему он был опасен для меня. Я порченая девушка. Я сама для кого хочешь «опасность». Такой и останусь, если ничего не поменяю в своей жизни. Пока рано было менять. Я не освоилась в этом мире. Не знала его правил и законов. Если же связываться с такими, как Гюрза, скачусь по жизни в еще большую яму, в какой находилась сейчас.

Мне же хотелось вернуться в свой мир. Верила, что отец за это время успокоился и простит меня за мою выходку. Если же… Если же не получится, то устроиться в этом, но не подавальщицей. Они ничем не отличались от наших земных официантов. Каждый мог их обидеть, ущипнуть за то место или облапать. Таверна Эйвари не была рестораном люкс класса. Хоть за порядком хозяйка и следила, но связать руки всяким проходимцам она тоже не могла. Если каждому посетителю за его выходки отказывать в ужине, то и некому будет ходить в таверну. Пока я держалась за это место, но прожить здесь всю свою вторую жизнь не хотела бы. Еще немного времени, чтобы привыкнуть, а дальше уже стоит пойти своей дорогой. Главное, как можно дальше от этого места и города. Повторения встречи с Тамиэлем я не желала. Правда, я помнила слова одного мужчины о том, что он в долгу передо мной. Придет время или настанет такой день, то я обязательно обращусь к нему за помощью. С такими обещаниями не стоило разбрасываться, особенно мне.

В какой день, утро или вечер мужчина покинул нас, я узнала совершенно случайно, по одной вещи. После тяжелого рабочего дня дверь таверны всегда закрывала я. Затем обводила зал на предмет уборки и только после, если меня все устраивало, я шла к себе в комнату, попрощавшись с Эйвари. Хозяйка таверны, как и положено, ложилась самая последняя. Приводила себя в порядок и без сил падала на твердую кровать. Но в тот вечер мне не получилось сделать этого. На тумбочке рядом с кроватью я увидела одиноко лежащий цветок. Ярко желтый бутон притягивал взгляд. Подошла поближе и заметила еще одну вещь, которая была под стеблем цветка. Непонятной формы монета. Ни медная, ни серебряная, которыми привыкли здесь расплачиваться, и даже не золотая. Такие тоже были не редкость. Взяла ее в руки. Гладкая поверхность была холодная. Значит, Гюрза ушел давно, но оставил о себе напоминание. Улыбнулась. В этом мире у меня будет еще один человек, к кому я могу обратиться. В крайнем случае. Но он есть. Не просто так же мужчина остановил напоминание о себе: подарок.

− Что это с тобой? – поинтересовалась Эйвари, когда мы ранним утром накормили постояльцев кашей и теперь приводили в порядок зал для обеда.

Все утро, как и ночь, когда я уснула с улыбкой на лице, она не сходила. На душе было приятно, что мужчина не забыл обо мне и о данном мне слове. И я с того момента, как встала на ноги, едва слышно подпевала песни.

− Просто настроение хорошее, − улыбнулась я женщине, которая смотрела на меня с подозрением, нахмурив брови и уперев руки в бока.

Я же собрала грязную посуду и понесла ее на кухню. Эйвари последовала за мной.

− И с чего бы тебе прямо с утра песни распевать? Без всякого повода, − все не унималась хозяйка таверны, глядя на меня с прищуром, подозревая.

− Почему бы и нет? Я жива и здорова, у меня есть работа, с голоду, значит, не умру. Вот и радуюсь, − даже Эйвари не испортит мне настроение. Но вот кое-кому другому удалось стереть с моего лица улыбку за секунду.

− Вета, там тебя спрашивает какая-то пожилая пара, − передала мне Эдитт, занося на кухню грязную посуду. – С ними тот красавчик, что был тут на день прошения у нашего мэра.

Я замерла и краем глаза следила за Эйвари Неужели Тамиэль нашел смелость вернуться в таверну? Прав был Гюрза, что он может появиться снова и никого рядом со мной не будет. Бартли взглянула на меня уничтожающим взглядом. Того гляди и испепелит на месте.

− Клянусь, я здесь ни причем! – воскликнула я и поспешила в зал. Тяжелые шаги за спиной говорили о том, что и хозяйка таверны последовала за мной. Надеюсь, что она сумеет остановить мой порыв вовремя, чтобы меня не посадили в темницу за убийство одного негодяя.

В зале осталось мало людей, только любители выпить эля. Я переводила взгляд с одного на другого, пока не наткнулась на лицо Тамиэля, который смотрел в мою сторону и нагло улыбался. Поспешила к нему, чтобы высказать ему все, что он о нем думала. Вдобавок еще и врезать. Аж руки зачесались! Но сжатые руки в кулак пришлось расслабить, когда из-за спины сына старосты показались мужчина и женщина в летах.

− Лиззи? Это ты, девочка моя? – незнакомая женщина недоверчиво смотрела на меня, не веря своим глазам. – Это правда ты?

Женщина смахнула слезы и протянула руки в мою сторону. Я же замерла и не знала, что говорить и что предпринять. Появление самого Тамиэля я еще как-то могла понять, принять и объяснить самой себе. А вот что тут делали родители Элизы?

− Ну же, Элиза, − не унималась незнакомка. – Неужели не обнимешь мать и отца?

Я не смогла проговорить ни слова. Даже не шагнула в объятия матери Элизы, притворившись ее дочерью, хотя по взгляду женщины видела, что она хотела. Мужчина же за спиной мадам Карнесс никаких эмоций не выказывал. Кузнец был намного старше своей жены и представлял собой образец мужчины скупого на чувства и эмоции. Такие вечно были заняты работой, что неудивительно. Прокормить большую семью требовало много сил и времени. Там уже не до душевных разговор и игр с родными детьми.

− А Лиззи ваша зазналась и теперь от нас нос воротит. Ишь какая, в городе устроилась и возомнила себя невесть кем, − зло проговорил Тамиэль, отрывая меня от разглядывания родителей бедной девушки, что тоже нашла свою смерть в овраге. – На свое имя не отзывается, Ветой себя величает, − сын старосты словно жаловался родителям Элизы на бедняжку. Обидели его, видите ли, такого хорошего и распрекрасного.

− А ты, беляк, не вмешивайся в чужую семью, они сами разберутся, − осадила парня Эйвари, возвышаясь надо мной на целую голову. Из-за своего высокого роста она и могла разглядывать всех даже стоя за мной. – А ну-ка пошли со мной. Стоишь тут и уши греешь.

Тамиэль хотел было возразить, но мало кто мог отказать Эйвари. Взгляд крупной женщины был не только тяжелый, но и многообещающий. К тому же, мелкий пакостник не нашел поддержки в лице отца Элизы. Родители девушки видели только свою дочь и смотрели на меня неотрывно. Видимо, женщина переживала сильнее за свою кровиночку, чем я могла бы себе представить. Правда, она все равно позволила мужу выгнать ее на ночь глядя неизвестно куда. Могли бы дать возможность переждать ночь, придумать вместе что-то. На крайний случай отправить Элизу к дальним родственникам. Нет, они выбрали самый легкий путь: просто решили выгнать ее и забыть. Но почему пришли к ней сейчас? Зачем Тамиэль рассказал родителям девушки о Лиззи? Что он хотел добиться этим поступком?

− Давайте присядем, − отмерла я, когда нас оставили втроем, указав на столик в углу. Там нас никто не побеспокоит. – Может, вы что-то хотите? – предложила я паре.

Я понятия не имела как мне себя с ними вести. Прямо сказать, что их дочь умерла и теперь чужая душа занимает ее тело, я не могла. Не поверят, еще и в церковь или в храм потащат. Скажут, что в меня вселились бесы. Так погубить свою вторую жизнь я просто не имела права. Притвориться их дочерью тоже не могла. Пусть я им и чужая, но мне было обидно за Элизу. Пусть даже за такую глупую и ветреную, но все равно она не достойна была такого отношения.

− Ничего не надо, − отвергла мое предложение мать девушки. – Лучше расскажи о себе. Как попала сюда? Кто помог тебе добраться до города? Как устроилась в это заведение? Много ли получаешь? Не обижает ли кто? Не удерживают ли выплаты?

Было видно, что мать Элизы беспокоилась о дочери, но в то же время меня немного смущали ее вопросы. Словно звучали они не к месту. Здесь явно что-то было не так. Моя интуиция просто вопила быть с ними настороже. Да и кузнец сидел с таким видом, что он еле терпел присутствие порченой дочери рядом, но что-то или кто-то заставлял его проходить через это. Им явно что-то понадобилось от старшей дочери, которую они сами же и выгнали из родного дома и лишили своего имени.

− У меня все хорошо, я жива и здорова, не голодаю и спать есть где, − сухо и кратко поведала я им о себе. – Жизнь не без добрых людей. Хозяйка таверны спасла меня, заменила родных людей, дала еду и кров, − не удержалась я от укола в их адрес.

Супруги Карнесс переглянулись между собой. Женщина одними глазами угомонила мужа, и она снова взглянули на меня.

− Ты говори, Элиза, да не заговаривайся, − после чего пробасил кузнец. – Ты в любом случае остаешься нашей дочерью, несмотря на то, что произошло недавно.

Ага, недавно. Больше месяца уже прошло, и до этого дня они ни разу не задумывались о судьбе дочери. Стоило Тамиэлю раструбить о встрече с Элизой, как они тут же прибежали в город, вспомнив о родной кровиночке. И сейчас усердно делали вид, что переживали.

− Я слушаю вас, − выдала я после слов мужчины, внимательно выслушав его. – Говорите, зачем пришли. Мне надо работать. Мадам Бартли не любит отлынивания от своих обязанностей.

Женщина немного замялась, снова переглянулась с супругом и только после посмотрела мне в глаза.

− Лиззи, ты же помнишь наше прошлое незавидное положение в Лапнино. Как раньше отец пропадал на работе, но все равно на нам многое не хватало. Твои младшие братья и сестры растут, им нужна новая одежда и обувь. А теперь, когда ты… Когда с тобой такое приключилось, нам стало еще тяжелее. И вот Тамиэль вернулся со дня прошения и рассказал нам о тебе. Мы и подумали, что это знак свыше. Ты же нам не чужая, родная кровиночка. Отец тогда погорячился и теперь очень сожалеет о своем поступке. Он даже ходил искать тебя, звал назад, но так и не нашел. Мы сильно горевали. Думали, что больше и не свидимся с тобой. Когда же сын старосты поведал нам о том, что ты жива и обосновалась здесь, мы тут же упросили его проводить нас к тебе. Как он и говорил, ты хорошо устроилась. Не соврал. И нам бы не помешала твоя помощь сейчас. Во многом случившемся есть и твоя ви… − я чуть не задохнулась от возмущения со слов мадам Карнесс и не хотела дальше слушать ее.