Текст книги "Пиковый интерес"

Автор книги: Валентина Демьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Демьянова Валентина
Пиковый интерес

Валентина Демьянова

Пиковый Интерес

Глава 1

Не успела я шагнуть из лифта на лестничную площадку, как услышала надрывающийся за дверью телефон. Так как это была м о я дверь и за ней звонил м о й телефон, то я поспешно швырнула вещи к ногам и полезла в сумку за ключами. Вообще-то, назвать тот объемистый кожанный кошель, что висел у меня на плече, дамской сумкой мог человек только с очень богатым воображением, я же называла его "торбой".

Я нервно шарила в недрах необъятной торбы, выуживая из ее бездонной глубины на свет Божий то пачку сигарет, то чьи-то потертые визитки, то авторучку, то тюбик помады. В результате поисков было обнаружено много полезных и даже неожиданных вещей, но только не ключи. А телефон не замолкал.

Интересно, кому там неймется? Чужой человек давно положил бы трубку, друзья знают, что я уехала на несколько дней и звонить не будут, значит кто– то из родственников. Родственников у меня всего двое : дед и брат. Деда я предупредила, что буду в отъезде, да и не стал бы он так бесцеремонно названивать, а вот Олег всегда отличался необыкновенной настырливостью и непоколебимой уверенностью, что его проблемы самые важные. Значит, если кто и обрывал сейчас телефон, так только он.

Где же все-таки эти чертовы ключи? Могли они потеряться? Попыталась вспомнить свой отъезд в командировку. Здорово опаздывая, как , впрочем, и всегда, из подъезда я вылетела пулей и ключи были зажаты у меня в кулаке. Это точно. Но вот потом... А телефон за дверью продолжал надрываться.

Я присела на корточки, опрокинула сумку и вывалила ее содержимое прямо на пол лестничной площадки. У ног образовалась внушительная гора хлама, который я имею обыкновение таскать с собой. Сколько раз предпринимались попытки навести порядок в этой сумке! Увы, безрезультатно! Просмотривая в очередной раз накопившиеся залежи, я неизменно приходила к выводу, что каждая из этих вещиц мне крайне необходима и, тягостно вздыхая, запихивала эти милые моему сердцу штучки назад в торбу, обещая себе, что когда-нибудь потом наберусь мужества и обязательно расстанусь хотя бы с частью из них. Звонки за дверью не замолкали.

Злополучные ключи красовались на самом верху, нагло высовываясь из под обложки толстой записной книжки. Я торопливо сгребла свое добро назад в сумку и кинулась к двери. Неверной рукой попыталась попасть ключом в замочную скважину, но промахнулась. Только после третьей попытки ключ, наконец, повернулся, замок щелкнул и я ворвалась в прихожую, волоча за собой сумки. Оставив их прямо на полу около двери, я бросилась к телефону и в ту же минуту в трубке зазвучал раздраженный голос Олега:

– Где тебя носит? Почему не подходишь к телефону?

Все, как всегда! Ни тебе "здраствуй", ни тебе "извини". Полная уверенность в том, что я существую на этом свете только для того, чтобы в любое время суток моментально откликаться на звонки младшего брата и по первому же зову нестись сломя голову ему на выручку. Наверное, все дело в том, что в тот год, когда наши родители так нелепо погибли в автомобильной катастрофе, мне уже исполнилось 14 лет, а Олегу было только 5. Я была не по годам ответственным человеком, потому быстро поняла, что отныне все тяготы по воспитанию брата ложатся на мои плечи. Бабушка, которая всегда была опорой нашей семьи и заботилась о нас с братом, пока родители пропадали на работе, не смогла пережить гибели единственного сына и после года тяжелой болезни сошла в могилу. Других близких родственников, кроме старого деда, у нас не было, а все, что он мог сделать, это отдавать нам свою (прямо скажем, не маленькую) пенсию военного да нежно гладить меня по голове, когда в моменты отчаяния я горько рыдала, уткнувшись лицом ему в колени. Как я сейчас понимаю, мы с дедом оказались никудышними воспитателями. Он был слишком стар, чтобы заниматься воспитанием внука, а я слишком молода. Во мне было много любви к брату при полном отсутствии жизненного опыта, в результате вырос эгоист, озабоченный только собственной персоной и ни в грош не ставивший нас с дедом.

–Что ты там молчишь? Ты меня слышишь?

Степень раздражения в голосе брата достигла максимума: Олег не выносил невнимания к себе.

–Слышу, не кричи– неохотно отозвалась я.

–Я спрашиваю, где тебя носит? Почему до тебя невозможно дозвониться?-его голос дрожал от ярости.

–В командировке была. Я предупреждала деда, что меня не будет в Москве.

–Да, знаю я, знаю.-нетерпеливо перебил Олег.-Но ты должна была вернуться утром, а сейчас уже четыре!

–Пришлось задержаться. Знаешь, я все-таки работаю, в отличии от тебя!

Во мне начала закипать столь привычная в последннее время злость.

–Ой, ладно, кончай нудеть!-взвился Олег.– Лучше слушай сюда! У меня неприятности! Крупные! Срочно нужны деньги– десять тысяч!

Я почувствовала слабость в ногах и без сил опустилась на банкетку рядом с телефоном.

–Рублей?

–Каких рублей?! Ты что, больная?! Долларов! Зеленых!

–Ты с ума сошел или после вчерашней пьянки еще не оправился и потому совсем плох?– ласково поинтересовалась я.– Откуда у меня десять тысяч долларов? Для меня и тысяча сумасшедшие деньги!

–Ну, я не знаю... Придумай что-нибудь!

Брат по привычке пребывал в святой уверенности, что сестра может найти выход из любой сложной ситуацией и, как в детстве, с каждой проблемой бежал ко мне. Только теперь его проблемы были иными и мне все трудней было справляться с ними.

–Может подскажешь, что именно?– съехидничала я.

–Продай мамино золото!

Апломб в голосе брата намекал на наличие в семье, как минимум, шкатулки с фамильными драгоценностями, а на деле после мамы осталось лишь тонюсенкое колечко да пара сережек с крошечными рубинами, которыми я дорожила как памятью.

–Не смеши меня! Какое золото, Олег? Мамины украшения ничего не стоят. Их примут только как лом и уж точно не за десять тысяч.

–Ну так займи! У тебя полно знакомых с деньгами!– не сдавался брат.-Возьми у Антона, он тебе не откажет.

–Занимать не буду!– разозлилась я.– У меня нет привычки брать в долг без уверенности, что смогу отдать.

В голосе брата появились визгливые нотки:

–Ната, ты не понимаешь! Это очень серьезно! Деньги нужны срочно, иначе мне кранты! Ты же не хочешь, что б меня выловили из Москвы-реки с перерезанным горлом?

–Это ты, Олег, не понимаешь! Ты требуешь невозможного! У меня нет таких денег и взять их негде! И не надо меня пугать!-рявкнула я, собираясь повесить трубку.

Голос брата в трубке неожиданно исчез, вместо него зазвучал глуховатый басок деда:

–Наташенька, девочка моя, здравствуй!

–Здравствуй, дедуля!

На душе сразу стало тепло от родного голоса.

–Наташенька, тебе лучше приехать к нам. Я понимаю, ты только с дороги, устала, но дела обстоят неважно, надо переговорить.

Вот теперь я действительно испугалась. Дед, генерал авиации в отставке, крайне неодобрительно относился к образу жизни единственного внука. Он искренне не понимал, почему молодой человек, наделенный здоровьем и умом, категорически отказывается найти себе постоянную работу и десять месяцев в году сидит на шее у своих родных. Увлечение Олега сомнительными аферами, которые из-за отсутствия нужной хватки оборачивались бесконечными долгами, а так же его способность занимать деньги не отдавая, чрезвычайно огорчали деда и в минуты отчаяния он сурово корил себя за ту мягкость в воспитании, плоды которой мы сейчас и пожинали.

Внук был копией его горячо любимого сын: та же ямочка на подбородке, те же пронзительно-голубые глаза, те же густые светлые волосы. Даже непокорная прядь, постоянно падающая на глаза, напоминала ему рано ушедшего сына. Потеряв одного, он перенес всю свою любовь на другого, но, к сожалению, Олег унаследовал от отца только внешность, его порядочности и доброты ему не досталось. Последнее время дед, осознав бессмысленность всех попыток наставить внука на путь истиный, отошел в сторону и больше в его дела не вмешивался. Да и ослабел он здорово, все-таки ему шел 82 год и время брало свое! То, что он нарушил им же и установленное правило и попросил меня срочно приехать, наводило на тревожные размышления.

–Конечно, дедуля, я приеду. – поспешила заверить его я.-Ты только не волнуйся, я буду через полчаса, тут ехать-то всего ничего!

Бойкость и задор в голосе должны были продемонстрировать деду мою увереность в собственных силах и способность справится с любой проблемой. Успокоив его, как могла, я на оптимистической ноте закончила разговор и положила трубку. Бодрость тут же покинула меня, в мутном стекле старинного зеркала на стене прихожей отразилась совсем еще не старая, но уже очень усталая и издерганная женщина. Говорят, мы с Олегом очень похожи, но схожесть эта чисто внешняя. У него характер легкий и беззаботный. Он моментально забывает пережитые накануне неприятности и с азартом кидается в новые авантюры, что бы организовать себе новые проблемы. Меня же жизнь приучила к тому, что за любой необдуманный шаг приходиться расплачиваться. А так как мне постоянно приходится платить за необдуманные шаги своего брата, то сама я стараюсь их, по возможности, не совершать. Олег утверждает, что я ужасно правильная, скучная и нудная. Может со стороны так оно и выглядит, но я-то знаю, что семейный авантюризм присущ и мне. Просто у меня больше здравого смысла и он не позволяет этой фамильной черте проявиться во всей красе. Однако, времени разглядывать себя и придаваться печали не было, поэтому я швырнула в сумку права и покинула квартиру.

Моя старенькая "копейка" сиротливо жалась к забору в ряду с блестящими иномарками всех весовых и денежных категорий. Выглядела она на их фоне сиротски, одно счастье– у меня не болела голова по ночам, что на нее кто-нибудь позарится и угонит. Я вырулила со двора на Покровский бульвар и направилась в сторону Чистых прудов.

Приближался конец рабочего дня пятницы и машины шли по бульварному кольцу сплошным потоком. Служивый и коммерческий люд заканчивал трудовую неделю и стремился вырваться из душного, раскаленного знойным июньским солнцем центра в прохладу дач и садовых участков. Машина, весь день простоявшая на солнце, напоминала жарко натопленную печь, до предела опущенные стекла облегчения не приносили: над улицей висел плотный чад из выхлопных газов и испарений от разогретого асфальта. Нахально лавируя между нервно сигналящими машинами, я настырно пробивалась к театру "Современник". Благополучно миновав светофор на Покровке, счастливо избежав пробки в начале Чистопрудного, я, наконец, свернула на Макаренко и оказалась в районе своего детства. Раздраженный, гудящий поток машин остался за спиной, а меня обступила тишина московского переулка с его узкими тротуарами и редкими прохожими, неторопливо бредущими по своим неотложным делам. Я прибавила скорости, благо машин здесь было мало, пронеслась мимо дома бывших поликаторжан, свернула на Машкова и затормозила перед большим серым зданием. Толкнув тяжелую дверь, я ступила в мрачную прохладу подъезда и стала подниматься по истертым ступеням на второй этаж. Перед знакомой с детства высокой двустворчатой дверью я остановилась, достала из сумки зеркало и критическим взором оглядела себя. Вид утомленный, но достаточно уверенный и жизнеутверждающий, а что внутри все корчится от многолетней тоски и усталости, показывать совсем не обязательно. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось расстраивать деда. Решительно тряхнув головой и отогнав ненужные мысли, я нажала кнопку звонка и прислушалась. Какое-то время за толстой дверью была тишина, потом послышались тяжелые шаркающие шаги, звякнула цепочка и в проеме двери возникла высокая сутулая фигура деда. Облаченный в вытертую домашнюю куртку, из-под которой виднелся ворот белоснежной рубашки, он был, как обычно, тщательно выбрит и распространял вокруг себя крепкий запах одеколона. Я нацепила на лицо свою самую жизнерадостную улыбку и бодро сказала:

– Привет, дедуля! Как ты тут поживаешь?

Он привычно поцеловал меня в подставленный лоб и отступил в сторону, пропуская в квартиру:

–Нормально! Проходи!

Я проследовала за ним в самый конец длинного, сплошь уставленного стеллажами с книгами, коридора и вошла в кабинет.

По правде говоря, кабинетом эта комната служила только до смерти бабушки, после ее кончины дед полность перебрался сюда и она стала местом его постоянного обитания. Все свое время он проводил за огромным двухтумбовым письменным столом. Если не просматривал газеты, то работал над своими мемуарами, конца-края которым не предвиделось, а если уставал писать, то просто сидел и перебирал бумаги и старые фотографии. Спал он здесь же, на кожаном диване со старомодными валиками по бокам и резной деревянной полочкой над головой.

Мне всегда нравилась эта комната с ее застоялым запахом книжной пыли, старой кожи и дедовского табака. В детстве я любила готовить уроки, устроившись с ногами в огромном потертом кресле и разложив учебники прямо на полу. Особенно уютно здесь было зимой, когда за окнами кружили хлопья мокрого снега, а от ранних сумерек в комнате стояла полутьма. На улице трещал мороз, а в кабинете было тепло и тихо, мерно тикали напольные часы в деревянном футляре, а старомодная настольная лампа, накрытая шелковой шалью с кистями вместо абажура, бросала круг желтого света на раскрытую на коленях книгу. Она очерчивала границу, отделяющую меня от остальной, тонущей в темноте, комнаты, создавала иллюзию безопасности и защищенности от тех бурь и бед, которые подстерегали меня за пределами этого магического круга. Иногда в кабинет неслышно заходила бабушка, принося с собой из кухни запах ванили и корицы и добродушно ворчала, что я занимаюсь не по-людски, а мне было так покойно и уютно!

Я привычно плюхнулась в кресло и посмотрела на деда. Показалось, что за время моего отсутствия он постарел еще больше. Лицо осунулось, а суконная куртка висела на нем, как на вешалке.

Стараясь избежать гнетущей тишины, я бодрым голосом спросила:

–А где Олег?

–В туалете– неодобрительно хмыкнул дед.-Видно, от страха у него медвежья болезнь приключилась. Весь день с толчка не слазит.

–Он, что, давно здесь?-насторожилась я.

–С утра-тяжело вздохнул дед.

Он немного помолчал, а потом через силу продолжил:

– Наташенька, видно плохи его дела. Явился ни свет, ни заря, весь избитый, дерганный.

Дверь за моей спиной распахнулась, заскрипел рассохшийся паркет и в комнату вошел Олег. Не говоря ни слова, он прошел к дивану и тяжело опустился на него, старые пружины при этом прогнулись и натужно захрипели в знак протеста. Когда хрип затих, в комнате повисло тягостное молчание. Брат сидел сгорбившись, безвольно опустив плечи и судорожно сцепив руки перед собой. Скулу его украшал синяк впечатляющего размера и замысловатой расцветки. Он невидяще смотрел перед собой и, похоже, говорить не собирался. Сердце мое сжалось от жалости к нему, но я взяла себя в руки и деловито спросила:

–Ну, что там случилось?

Не поднимая глаз, Олег монотонно проговорил:

–Я тебе все объяснил по телефону. Мне нужны деньги. Десять тысяч долларов, причем срочно.

–Ага-понимающе кивнула я.– А срочно-это когда?

–Сегодня вечером-упавшим голосом проговорил Олег.

–С ума сошел!– ахнула я.

–Сошел, не сошел! Какая разница?-взорвался брат, моментально выходя из ступора. – Если я не верну сегодня долг, мне завтра яйца оторвут. Эти ребята шутить не умеют. Вчера они нашли меня у Галки, отметелили и сказали, что это последнее предупреждение. Сегодня вечером нужно вернуть всю сумму.

Я ошарашенно молчала, стараясь переварить свалившуюся на меня информацию. Размер долга впечатлял. Даже меня, привыкшую к непутевой жизни брата, названная цифра потрясла. Олег и раньше попадал в подобные ситуации, но суммы были куда как скромнее и я могла их покрывать или из наших с дедом сэкономленных денег, или продав букинистам очередной книжный раритет.

–Откуда взялась такая сумма?-подал голос дед.

–Долг.-неохотно ответил Олег.

–Ты задолжал десять тысяч долларов?-изумилась я.– Как ты умудрился?

–Менты шмон устроили, товар конфисковали, теперь надо рассчитаться за него с поставщиками.

После этих слов кое-что прояснилось. Дело в том, что некоторое время назад Олег вдруг загорелся идеей заняться торговлей лазерными дисками. И, как я его не отговаривала, как не убеждала, что у него нет коммерческих способностей и это новое начинание кончится очередным крахом, он упрямо стоял на своем. Наши споры ни к чему не привели, он взял у меня деньги, арендовал лоток на Горбушке и стал днями пропадать на рынке. Видя такую увлеченность, я даже начала питать робкую надежду, что брат, наконец, нашел себе занятие по душе. Что он влезет в авантюру с пиратскими копиями, мне и в голову не приходило, хотя, зная характер братца, должно бы.

–Ты торговал пиратскими дисками?!

–А ты что думала? "Родными"?-вызверился Олег.-Что б я на них заработал? "Родной" диск меньше десяти долларов не стоит, а я оптом покупал по два! Чувствуешь разницу?

–Чувствую! И еще я чувствую, что ты сознательно шел на риск! Продавая нелицензионные диски, ты должен был быть готов к такому повороту событий! Можно узнать, что ты собирался делать в этом случае?

–Да ладно тебе, все так делают и ничего!

–Если все так делают, почему ты попался?

–Не повезло...Думал, успею денег срубить и все окупить, пока на меня выйдут. И потом, надо было подмазать кой-кого. А я ушами прохлопал.. Не повезло, одним словом.

Раздражение Олега от того, что ему приходится покорно отвечать на наши вопросы, росло с каждой минутой. К подобного рода унизительным расспросам со стороны родсвенников он не привык. Обычно, достаточно было намекнуть мне на трудности, скроив при этом жалобную мину, и деньги безропотно выдавались. Источник их появления Олега никогда не интересовал..

–И что ж ты думаешь делать?-сухо спросил дед.

–Я надеялся, вы мне поможете.-пожал плечами Олег.

–Но у нас никогда не было таких денег.-выдохнула я.-Где мы их возмем, да еще так быстро?

–Они хотят, что бы ты продала свою квартиру и рассчиталась с долгом..-пробормотал он.

–Чт-о-о-о-о?!

–Это можно сделать через фирму.– выдал брат заранее припасенное предложение.– Я узнавал! Квартиры продаются за один день! Фирмы, при срочной продаже, забирают половину стоимости, Это, конечно, грабеж, но у тебя квартира в центре и в хорошем доме, так что долг мы покроем и еще останется. А ты бы переселилась сюда и жила с дедом. Так даже лучше будет,-воодушевился он,-деду требуется уход, вот и будешь рядом. Все равно сюда каждый день мотаешься.

–С ума сошел!-ахнула я.-Ты ведь прекрасно знаешь, что это не только моя квартира, но и Володина. После развода он в ней не живет, но по закону половина-его.

–Значит, мне конец.-потеряно пробормотал Олег и опять сник.

Очередная непрошенная волна жалости к непутевому брату окатила душу. Я собрала всю свою волю в кулак и бодро проговорила:

–Не падай духом, успокойся. Придумаю что-нибудь. Можешь попросить их подождать еще немного?

–Наташенька..-предостерегающе произнес дед.

–Не волнуйся, дедушка, я не сделаю ничего опрометчивого. Мне нужно подумать и какой-нибудь выход обязательно найдется.-успокоила я его.

–Попробую,-неуверенно проговорил Олег,– все равно мне с ними сегодня придется встретиться.

–Вот и ладушки– подвела черту я.– Ты попробуй оттянуть время, а я попробую что-то предпринять.

Олег покорно кивнул, неловко поднялся и вышел из комнаты. Я проводила взглядом его сгорбленную фигуру и перевела взгляд на деда. Тот внимательно разглядывал поверхность письменного стола, машинально катая между ладонями карандаш.

–Дедушка, ты ложись отдохни, а я пока приготовлю обед.– бодро предложила я, не забывая о необходимости демонстрировать оптимизм. Дед потерянно кивнул, я расценила это как знак согласия и отправилась на кухню.

Олег заперся в своей комнате, дед тоже из кабинета не выходил, так что я была предоставлена самой себе и могла в спокойном одиночестве поразмыслить над неожиданно свалившейся на нас бедой. Хотя я уверяла Олега, что найду выход из положения, у меня самой этой уверенности не было. Привычно орудуя ножом, я мысленно перебирала все возможные варианты погашения долга, но ничего толкового на ум не шло. Идея продажи квартиры была отброшена сразу же, как совершенно неприемлимая, и дело тут было не во мне, а в бывшем муже.

После развода Володя забрал свои вещи и переехал к новой жене. Расстались мы с ним вполне мирно, у его супруги была собственная двухкомнатная квартира на Юго-Западной, поэтому он, хоть и был прописан в нашей старой квартире, на ее размене не настаивал и не возражал, чтобы я продолжала в ней жить. Но Олега он терпеть не мог и никогда не согласился бы продать ради него квартиру.

Занять такую сумму, несмотря на уверенность Олега, тоже не представлялось возможным. И дело тут опять же было не во мне. Если бы я даже решилась на этот шаг, среди моих знакомых не было таких, кто бы легко, по первому требованию вытащил из кармана десять тысяч, тем более, что скорого возврата денег я гарантировать не могла.

От бесплодных попыток что-то придумать разболелась голова и за стол я села не в лучшем виде. Дед сразу заметил, что со мной не все в порядке и сказал:

–Наташа, ты неважно выглядишь. Осунулась вся и лицо какое-то бледненькое.

Я выдавила улыбку и пробормотала:

–Это от усталости. Командировка была тяжелой. Отосплюсь немного и все пройдет.

Дед с сомнением покачал головой, но спорить не стал, Вот уж, действительно, навязчивым его не назовешь.

Ели мы, по заведенному еще при бабушке порядку, в столовой.

Обед прошел в тягостном молчании, мысли каждого были заняты своим и никто из нас не проявил желания прервать нависшую над столом тишину. После обеда Олег молча ушел в свою комнату, а я отправилась на кухню мыть посуду. Покончив с ней и прибрав на кухне, я поцеловала деда в щеку и засобиралась домой. Олег из комнаты так и не вышел, пришлось через дверь напоминать ему о нашем уговоре.

–Я тебе позвоню.-пробурчал он, я согласно кивнула и отбыла.

Глава 2

Домой, однако, я не доехала. Где-то на половине пути в голову пришла мысль, что неплохо было бы поговорить с Галиной и расспросить ее о вчерашних событиях. Если Олега метелили у нее на квартире, то она не могла не знать по какой причине. Не раздумывая долго, я свернула в ближайший переулок и погнала на Таганку.

Через двадцать минут я уже въезжала во двор старинного дома, где в однокомнатной квартире на последнем третьем этаже обитала подружка моего брата Галина. Это был один из тех домов, что затерялись в московских улочках еще с дореволюционных времен да так и остались стоять, годами терпеливо дожидаясь капитального ремонта и потихоньку рассыпаясь тем временем на части. Жильцы старательно доламывали его в надежде побыстрее получить квартиру где-нибудь в новом районе, а власти так же старательно делали вид, что не замечают этого.

По широкой лестнице с узорными коваными перилами я одним махом взбежала на третий этаж и остановилась перед дверью с табличкой 18. Переведя дух, энергично надавила кнопку звонка и услышала, как в глубине квартиры раздалась длинная заливистая трель. Подождав немного, позвонила еще раз, но за дверью царила тишина и открывать мне никто не торопился. В этом не было ничего удивительного, ведь мы с Галиной не договоривалась о встрече, так что она вполне могла после работы отправиться по каким-то своим делам. Однако, уходить ни с чем мне тоже не хотелось, поэтому я на всякий случай еще несколько раз нажала на кнопку звонка. Тут мне показалось, что за дверью раздался легкий шорох и чье-то сдерживаемое дыхание. Я прислушалась– точно!-там кто-то стоял.

–Галина, открывай, это Наталья!– гаркнула я.

Какое-то время за дверью была тишина, потом замок щелкнул и в проеме двери возникла Галина. Не обратив ровно никакого внимания на мое приветливое "Здравствуй", она насторожено спросила:

–Ты одна?

–Конечно!-изумилась я.-А с кем же мне быть?

Галина выглянула из двери и встревоженно оглядела площадку, потом отступила на шаг в сторону и буркнула:

–Заходи.

Я прошла вперед и услышала, как за спиной гулко хлопнула дверь и щелкнули оба замка. Через минуту она появилась в комнате и молча застыла около стены, мрачно уставившись на меня. Галина была очень хорошенькой блондинкой с точеным вздернутым носиком и большими зеленовато-голубыми глазами на круглом кукольном личике. Она работала продавцом в магазине элитной одежды на Кутузовском, грезила о карьере киноактрисы, и потому очень тщательно следила за своей внешностью. Ни разу за время нашего знакомства я не видела ее без макияжа или с неубранной головой. Однако, в тот вечер выглядела она не лучшим образом: пепельные волосы висели тусклыми ломкими прядями, ненакрашенное лицо казалось бледным и осунувшимся, под глазами залегли глубокие тени. В другое время я не преминула бы поинтересоваться причиной столь разительной перемены в ее облике, но в тогда меня занимала только проблема долга.

– Олега давно видела?

Она нервно одернула коротенький шелковый халатик, поплотнее запахнула его на груди и неохотно вымолвила:

–Вчера.

Взгляд ее скользнул в сторону и уткнулся в угол комнаты, задержавшись на чем-тo очень интересном. Я посмотрела в том же направлении, но ничего стоящего, кроме пыльной вазы с засохшими розами

не увидала. Хоть этот букет и был куплен Олегом за немыслимые деньги в очередной редкий период удачи, интереса для меня он не представлял, поэтому я вернулась к более актуальному:

–Ты об этом его сумасшедшем долге знаешь?

Галка взгляда от букета не оторвала, видно подарок любимого был ей дорог и душу грел, но головой в ответ на мой вопрос неохотно кивнула.

–Гал, ну что ты молчишь, как замороженная? – не выдержала я.-Я ведь только из командировки вернулась, а тут Олег со своей новостью! Меня чуть Кондратий не обнял, когда я сумму услыхала! Десять тысяч, да еще в долларах! Конечно, к долгам нам не привыкать, но десять тысяч-это сумма! Если знаешь что, расскажи, не томи душу!

Гнев и возмущение на брата распирали меня, я не могла устоять на месте и потому металась по комнате, размахивая руками и непрерывно натыкаясь на мебель. Мебели, кстати сказать, в ее однокомнатной квартире было на две двухкомнатные. В отличие от меня, Галка не любила свободное пространство и старательно ликвидировала его, заставляя всякого рода столиками и этажерочками.

–Знаю.– наконец ответила Галина, по– прежнему не отводя взгляда от букета.

Она и всегда-то была немногословной, тут видно решила быть экономной и попусту слов не тратить!

Вообще-то, Галка была хорошей девочкой и мы с ней прекрасно ладили. В отличие от моего непутевого братца, она сама зарабатывала себе на жизнь и при этом еще умудрялась учиться актерскому мастерству на каких-то вечерних курсах. Ее привязнность к Олегу, честно говоря, меня несколько удивляла, слишком уж разными людьми они были, но в то же время и здорово радовала, ведь Олег мог выбрать себе в подружки такую же непутевую, как он сам, и что тогда из этого вышло бы, присниться может только в страшном сне. В общем, Галину я любила и судьбе за такой ее неожиданный подарок была благодарна. Но в тот вечер девочка была не похожа на себя, какая-то заторможенная, что ли. Куда-то делась ее обычная приветливость и каждое слово приходилось вытаскивать клещами.

Я перевела дух и предприняла новый заход:

–Гала, пойми меня! Я привыкла, что Олег проигрывает, привыкла платить его долги, но таких сумм, да еще в долларах, никогда не было. Он хоть и лентяй, но не без царя ж в голове. Прекрасно знает наши возможности и понимает, что такую сумму нам не поднять. Что же тогда произошло?!

Галина отвечать на спешила, продолжала изучать букет. Хотя, что там можно было рассматривать с таким вниманием, ума не приложу! Сухой веник, да и только, прости Господи! Ну, да ладно, нравится ей-пускай смотрит! Наконец, она выдавила из себя:

–Ему не повезло.

–Ему часто не везет, но это не повод для такого долга.-нетерпеливо воскликнула я.

–Не повезло в том смысле, что его подставили..., а он не понял.

–Как подставили? Кто? Гала, если знаешь, рассказывай!

–Точно я ничего не знаю, могу только догадываться.-проговорила Галина и вдруг взорвалась– Это все Калина, черная душа!

–Стоп! Калина-это кто? Друг Олега?

Галина пренебрежительно отмахнулась:

–Да какой там друг! Так, приятель. Олег и знает-то его всего ничего!.

Наконец она оторвала глаза от злополучного букета и посмотрела на меня:

–Пристал к Олегу, как банный лист! И захочешь, да не отлепишь!

Галина тяжело вздохнула, вспоминая :

–Олег сначала не желал и слушать, у него другие планы были.Только Калина хитрый, умеет уговаривать! Пойми, говорит, это золотое дно, тут можно легко хорошие деньги срубить! Товар будем брать прямо от производителя, без накрутки. Получится дешевле, чем у местных оптовиков, и навар больше. Проблем никаких, знай себе торгуй да деньги скирдуй! Ну и уговорил! Только, Олег же безалаберный! Д а что тебе рассказывать, ты и сама его знаешь! Он загорелся, в рот Калине смотрел, а что б удосужиться мозгами пораскинуть, так это никогда! Днями на Горбушке пропадал, домой вечером являлся и все будущие барыши подсчитывал. Твердил, что они с Калиной компаньоны, а на деле тот только на поставщиков его вывел, сам же не торговал и появлялся на рынке исключительно по вечерам. Под видом того, что за диски надо расплачиваться да взятки раздавать, забирал дневную выручку, а Олегу говорил, мол, выплатим все, потом деньги рекой потекут. Когда товар конфисковали, тут же от поставщиков ребята пришли, стали требовать деньги за него вернуть. Тут и выяснилось, что крайний в этом деле Олег. Он лоток арендовал, он диски получал, с него и спрос. А что Калина деньги брал, ни за что не платил и все себе в карман клал, так это никого не волнует.

Галина опять замолчала, я тоже не спешила говорить, боясь спугнуть ее неожиданную разговорчивость. После продолжительной паузы, она снова заговорила:

–Олег вернулся только в среду вечером ... Дерганный... Черный весь... На диван улегся, к стенке отвернулся и молчит. Я к нему и так и этак, он на расспросы не отвечает, отмалчивается. Ну, не стала к нему приставать, думала, потом сам все расскажет. Оставила его в комнате и на кухню отправилась. В квартире тишина, Олег вроде бы заснул. Тут звонок в дверь...

Галина зябко передернула плечами, а я вдруг увидела то, чего раньше не замечала: она была страшно испугана. Галина тем временем продолжала:

– Я дверь открыла, а в прихожую два амбала ввалились. Один прямым ходом в комнату прошагал , а второй меня сгреб и за собой по коридору поволок. По дороге в ванную сунул и приказал сидеть тихо, если жить еще не надоело. А потом они стали с Олегом разбираться. Тут я и узнала, что он десять тысяч долларов задолжал.. Олег пытался им объяснить, что денег пока вернуть не может, но они слушать ничего не хотели. Сказали, что два дня отсрочки прошли, теперь надо платить. А что б слова до него лучше доходили, они их подкрепляли тумаками. Правда, били не сильно, что б раньше времени, значит, не покалечить. Напоследок предложили твою квартиру продать в счет погашения долга, потому, что у вас их две, а вам и одной вполне за глаза хватит.