Текст книги "Испанские и португальские поэты - жертвы инквизиции"

Автор книги: Валентин Парнах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Клара Антунес, девятнадцати лет; уроженка и жительница сего города; помолвленная за несколько дней до ареста с Мануэлем Карраско, примиренным с церковью в сем аутодафе, за соблюдение, подобно ей, Моисеева закона; дочь Доньи Исабели Дуарте, уроженки города Севильи, примиренной здесь же, в сем вышеупомянутом аутодафе, и дона Диэго Анту-неса, умершего в сем вышеупомянутом городе, по роду занятий купца, – евреев, новых христиан.

Была арестована как еврейка, соблюдавшая Моисеев закон, с секвестрацией имущества. Созналась, что она иудействующая еврейка, и попросила милосердия. Была уличена в переговорах с заключенными.

Была допущена к примирению и предстала, приговоренная как покаявшаяся; зеленая свеча в руках; конфискация имущества, какового не оказалось; формальное отречение; сан-бенито; тюремное заключение на один год и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии, из города Севильи и из Мадрида, двора его величества, в порядке, изложенном в приговоре первого примиренного с церковью.

Леонора Мартинес, четырнадцати лет, уроженка и жительница сего города; девственница; дочь Томаса Требиньо де Собремонте, уроженца города Рио Секо, в Старой Кастилии, и Марии Гомес, его жены, уроженки сего города, примиренных с церковью как иудействующие в общих аутодафе [158]158
   ...в общих аутодафе. – В том же аутодафе предстал Рафаэль де Собремонте, сын Томаса Требиньо де Собремонте.


[Закрыть], отпразднованных сей инквизицией; племянница и внучка примиренных, кои в настоящее время вновь заключены в тюрьму как вновь впавшие в ересь.

Кроме одного раза, никогда она не присутствовала на мессе, ибо, хотя в праздничные дни ее бабушка и кричала ей (нарочно, для соседей-католиков): «Пойдем к мессе, Леонорочка!» и уходила с ней, – они проходили мимо церквей, никогда не заходя ни в одну из них, и бабушка приводила подсудимую в дом тетки ее, примиренной с церковью.

При первых допросах, хотя сначала отрицала во всем свои проступки, обнаружила в своих отрицаниях лукавство, сказав, что, может быть, бабушка лишила ее всяких доказательств того, что она верила в Моисея, называя его Мессией. Впоследствии созналась в соблюдении названного закона и попросила милосердия.

Была допущена к примирению с церковью и предстала, приговоренная как покаявшаяся; зеленая свеча в руках; конфискация имущества, какового не оказалось; формальное отречение; сан-бенито, каковое да будет снято с нее по прочтении приговора, и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии, из города Севильи и Мадрида, двора его величества; а пока найдется возможность отправить ее в изгнание, да будет она помещена в дом одного из служителей сего Священного трибунала, дабы быть приобщенной учению святой нашей католической веры.

Выдержки из сообщения об аутодафе, отпразднованном в г. Мексико в 1649 г.

Были отпущены на костер во плоти тринадцать иудействующих, каковые из милости были удушены гарротой, прежде чем сожжены; кроме Томаса Требиньо де Собремонте, за его дерзостное сопротивление и диавольскую ярость, с каковой он, хотя ему дали почувствовать у подбородка огонь, его ожидавший, – разразился мерзостными богохульствами и притянул к себе ногами дрова костра, где горели сорок семь скелетов с их статуями и десять статуй бежавших.

Мадридская инквизиция

Генеральное аутодафе,

отпразднованное в Мадриде, в сем 1680 году, в присутствии Короля Господина Нашего Карлоса II и Их Величеств Королевы Госпожи Нашей и Августейшей Королевы-Матери, в бытность Генеральным Инквизитором Достославного Сеньора Дона Диэго Сармьенто де Вайярес, при участии Хосэ дель Ольмо, алькада и чиновника Св. Трибунала, помощника дворцового коменданта Его Величества и управителя парка Буэн Ретиро и Мадридского Дворца [159]159
   «Генеральное аутодафе... в 1680 году». – Напечатано отдельным изданием в Мадриде. Об этом аутодафе сохранились воспоминания одной зрительницы француженки: «Моя подруга побоялась присутствовать при сожжении не знаю скольких евреев, безбожников и еретиков в аутодафе, состоявшемся 31 июля 1680 г. Давно не было столь прекрасного зрелища, гласит отчет о сем аутодафе. Подобное времяпрепровождение христианской народности придает особую прелесть ребяческой забаве, состоящей в том, что, как в карнавале, король и королева кидают друг в друга яйцами, полными душистой жидкости, и продолжается сие целые дни» («Две француженки в Испании». Французский журнал «Correspondent», октябрь 1887 г.).


[Закрыть].

О шествии крестов зеленого и белого

102. Все великолепие сие выступило в достойном восхищения порядке, так что не дрогнул ни один человек, не образовалось ни одного пустого места, не выделился никто в толпе. И, казалось, небо и земля сговорились способствовать тому, чтобы шествие сие появилось во всем своем блеске, небо – даруя ясный день, без оскорбительной пыли, без изнурительной жары, а земля – почтительно предоставляя пространство столь великому стечению народа; итак, безо всяких препятствий шествие следовало по своему пути, а поклонение и благочестие находили себе достойнейшее применение в созерцании всего величия Испании, считая для себя честью служить св. Трибуналу [160]160
   ...считая для себя честью служить св. Трибуналу... – Участие толп в этих празднествах сожжений отмечено и в «Трагических поэмах» Агриппы д’Обинье:
Европы лик предстал: охвачена кострами,Дымясь, она горит невинными сердцами.Блестящие дворцы, просторы площадейКлокочут толпами. На тысячи смертей, —О, новшество забав! – цвет жизни осуждают,Трагедию и фарс притворщики играют.Толпа на площадях, пред зрелищем, черства.Пылает рвением, рабыня ханжества...

[Закрыть]и сопровождая хоругвь с достоинством и уважением, подобающим высокому званию столь важных особ и вместе с тем столь великому и столь согласованному множеству монахов и лиц духовных и светских, каковые, в количестве семисот, проходили со свечами в руках, со сдержанностью, в коей отражалась умеренность, соблюдаемая св. Трибуналом во всех его действиях.

О шествии и о свите достославного сеньора генерального инквизитора

Сеньоры члены Королевского совета сопровождают членов Верховного совета инквизиции

107. Венцом всей славы сей и в чем, собственно, заключается торжество генерального аутодафе, являлась величественная пышность, с коей выступил Трибунал, появившись пред обвиняемыми, дабы судить их у светлейшего трона, на великолепнейшем театре, и сумев привлечь к себе людские взоры, дабы заставить бояться и почитать себя, ибо зрелище сие можно было сравнить с тем, каковое предстанет в великий день всеобщего страшного суда: если, с одной стороны, будет внушать ужас – мерзость виновных, запечатленная в отличительных знаках их преступлений и наказаний, то с другой, будет веселить – слава праведных и верховное величие Христа и апостолов, кои, следуя за хоругвию, в сопровождении ангельских хоров, направятся к долине Иосафата, где верховный судия воссядет на свой высокий трон, а те, кто за ним следовал, – на обетованные места, и пред лицом всего мира прочтены будут улики и дела, и, лишая силы всякое ходатайство и заступничество, приговоры будут приведены в исполнение.

Обвиняемые уводятся в тайные застенки

109. Для соблюдения столь великого порядка необходимо было, чтобы ночью стража была весьма бдительной, и посему преступники, кои раньше были размещены по домам добровольных помощников инквизиции, были уведены в тайные застенки ввиду большого скопления их при Трибунале, а равно, дабы держать каждого из них в отдельности, так, чтобы они не могли сообщаться и переговариваться; и, собрав всех их к десяти часам вечера, дав им сначала поужинать, сеньор дон Антонио Самбрана де Боланьос, старейший инквизитор двора, в сопровождении дона Фернандо Альвареса де Вальдеса, секретаря сицилийского трибунала, вошел в затворы, где содержались отпущенные преступники, и каждому в отдельности объявил приговор в следующей форме.

Объявление приговоров

110. «Брат, ваше дело было рассмотрено лицами весьма учеными и великих познаний; ваши преступления являются столь тяжкими и столь дурного свойства, что, в видах примерного наказания, решено и постановлено, что завтра вы должны умереть: вы предупреждены и приготовлены и, дабы вы могли исполнить сие, как подобает, здесь останутся два духовника». И, объяснив каждому сии слова, приказал он войти двум монахам и поставил двух служителей на страже, у дверей каждого застенка, и в сем порядке и последовательности выслушали двадцать три осужденных свои смертные приговоры; принимая же во внимание бессонницу и скорбь осужденных, а равно работу и усталость духовников и служителей, предусмотрительность Трибунала приготовила запасы печений и шоколада, пирожных и прохладительных напитков для подкрепления и ободрения тех, кои в сем нуждались.

_{30 июня 1680 года в Мадриде было проведено аутодафе в присутствии испанского короля Карла II и его юной невесты. Заживо или символически был сожжен пятьдесят один человек}

Двое осужденных испрашивают аудиенцию

111. Всю ночь Трибунал готов был допустить к себе тех осужденных, кои испросят аудиенцию, и когда две женщины, осужденные как отпущенные, испросили ее, Трибунал, по обычному своему милосердию, допустил их к себе, причем принимал их заявления сеньор дон Антонио Самбрана, занятый этим большую часть ночи и утра.

112. Настал столь желанный для народа день 30 июня, и в три часа ночи осужденным начали раздавать одежду, с таким расчетом, чтобы до пяти часов утра закончить распределение завтраков. Тем временем алькадам Трибунала дону Педро Сантосу и дону Хосэ дель Ольмо вручили каждому два двойных пакета с именами осужденных. Первый заключал указание о порядке, в коем надо было вывести осужденных из их затворов и построить их для шествия, второй – список, по коему надо было вызывать их на помост, когда они должны будут выслушать приговор. Приказ, по коему шествие должно было начаться в шесть часов утра, был оглашен, и с того часа начали прибывать бесчисленные толпы как живущих при дворе, так и приезжих, привлеченных сюда сим известием; однако сей приказ не мог быть выполнен столь точно, как того хотели, ибо аудиенции продолжались гак долго, что замедлили предустановленную быстроту.

Осужденные выходят из застенков

113. Промедление сие дало возможность народу разместиться на помостах и запастись едой на столь длинный день, и в семь часов утра начали выходить солдаты веры, а за ними вынесли крест приходской церкви св. Мартина, одетый в черный покров, и вышли двенадцать священнослужителей в стихарях и вслед за ними сто двадцать осужденных, каждый – между двух служителей.

Осужденные отпущенные в изображении

113. Тридцать четыре первых следовали в изображении, и мертвые, и бежавшие, из коих тридцать два были отпущены и как таковые шли с коросами на голове, отмеченными пламенем, а некоторые несли в руках ящички со своими костьми. Другие две статуи шли в сан-бенитах, и у всех на груди начертаны были большими буквами имена тех, кого они представляли. Алькадам Трибунала надлежало идти во главе осужденных, порученных их присмотру, но, работая в тайных застенках, они не могли занять свои места вовремя.

Осужденные с отреченном de levi

114. Из осужденных, представших во плоти, следовали одиннадцать покаявшихся, с отречением de levi, одни – осужденные за двоеженство, другие – за суеверия, другие – за лицемерие и ложь: все с потушенными желтыми свечами в руках. Лжецы и двоеженцы – с коросами на голове, некоторые с веревками на шее и столькими узлами, сколько сотен плетей они должны были получить по приговору, дабы лучше можно было дать отчет о каждом осужденном в отдельности.

Осужденные за иудейство, в сан-бенитах

115. За ними следовали пятьдесят четыре иудействующих, примиренных, все в сан-бенитах с андреевскими полукрестами, а другие с целыми крестами и со свечами, как предшествующие.

Осужденные отпущенные

116. Немедленно следовали двадцать один отпущенный, все с коросами на голове, в коротких плащах с пламенем, а упорствующие – с драконами среди пламени, и двенадцать из них с кляпами во рту и связанными руками. Все они шли в сопровождении монахов, увещевавших их, ободряя одних и приводя к вере других. Шествие осужденных замыкал толедский старший альгвазил [161]161
   Альгвазил (правильнее – альгвасил) – низший чиновник правосудия, судебный пристав; в наше время – полицейский сержант. Это слово перешло во французский язык для обозначения, в ироническом смысле, полицейских, в частности полицейских сержантов.


[Закрыть](alguacil mayor), дон Себастьян де Лара.

Краткий перечень дел и приговоров

(Выдержки)

Примиренные с церковью иудействующие Педро Нуньес Маркес. – 14. Педро Нуньес Маркес, уроженец Виллафлоры, в Португалии, проживавший при сем дворе, по роду занятий продавец полотна, сорока четырех лет, сознавшийся иудействующий, предстал в аутодафе как покаявшийся, в сан-бенито; приговор был ему прочтен; отрекся от своих заблуждений и был примирен с церковью, по уставу, с конфискацией имущества, ношением покаянной одежды и тюремным заключением па один год, по истечении коего он будет изгнан из Мадрида, Па-страны, Алькалы, Верина и Сеговии и на восемь миль в окружности, сроком на два года.

Доктор Херонимо Нуньес. – 15. Доктор Херонимо, брат его, уроженец названного города Виллафлоры, проживавший при сем дворе врач семьи его величества, тридцати шести лет, сознавшийся иудей-ствующий, предстал в аутодафе как покаявшийся, в сан-бенито; приговор был ему прочтен; отрекся от своих заблуждений и был примирен с церковью, по уставу, с конфискацией имущества, ношением покаянной одежды и тюремным заключением на два года, по истечении коего он будет изгнан из Мадрида, Верина, Алькалы де Энарес и Сеговии и на восемь миль в окружности, на два года.

Леонора Нуньес Маркес. – 16. Леонора Нуньес Маркес, сестра названных Педро и Херонимо, вдова Родриго да Сильва, уроженка названного города Виллафлоры, державшая табачную лавку при сем дворе, сорока лет, сознавшаяся иудействующая, предстала в аутодафе как покаявшаяся, в сан-бенито приговор был ей прочтен с указанием улик; отреклась от своих заблуждений и была примирена с церковью, по уставу, с конфискацией имущества и приговорена к пожизненному ношению покаянной одежды и к пожизненному тюремному заключению.

Анхела Нуньес Маркес. – 17. Анхела Нуньес Маркес, сестра их, вдова Франсиско Корреа, уроженка Виллафлоры, проживавшая в Пастране, тридцати девяти лет, сознавшаяся иудействующая, предстала в аутодафе как покаявшаяся, в сан-бенито; приговор был ей прочтен с указанием улик; отреклась от своих заблуждений и была примирена с церковью, по уставу, с конфискацией имущества, ношением покаянной одежды и пожизненным тюремным заключением.

Бланка Корреа. – 18. Бланка Корреа, дочь ее, уроженка и жительница Пастраны, незамужняя, предстала в аутодафе как покаявшаяся, в сан-бенито; приговор был ей прочтен с указанием улик; отреклась от своих заблуждений, была примирена с церковью, по уставу, с конфискацией имущества и приговорена к ношению покаянной одежды и пожизненному тюремному заключению.

Примиренные в изображении

Франсиско де Медина. – 66. Франсиско де Медина, alias Франсиско Луис Бартоломэ, alias Абрам Хакоб де Медина, alias дон Франсиско Диаманте, уроженец города Венеции, житель города Ливорно, проживавший при сем Дворе, тридцати лет, иудействующий, умер в тайных застенках инквизиции, покаявшийся, а ранее отрекся от своих заблуждений; был примирен с церковью и получил отпущение грехов при соборовании, был допущен к таинству предсмертного причастия и погребен в церковной могиле; предстал в аутодафе в изображении, с отличительными знаками примиренного; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он приговорен к конфискации имущества, какового не оказалось.

Оптущенные в изображении как иудействующие, бежавшие из сих королевств

Доктор Антонио де Вергара. – 68. Доктор Антонио де Вергара, португалец, житель городка Ийоры, в Гренадском королевстве, по роду занятий врач, иудействующий, отсутствующий беглец, предстал в аутодафе в изображении, с отличительными знаками осужденного; приговор был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Умершие, отпущенные как иудействующие

Диэго Гомес де Саласар. – 92. Диэго Гомес де Саласар, alias Абрам Гомес де Саласар, по национальности португалец, купец при сем дворе, примиренный толедской инквизицией 20 февраля 1667 года, отсутствующий беглец, вновь впавший в ересь, иудействующий, умерший в квартале св. духа, в Байонне, во Франции; дело возбуждено было против его памяти и имени, и был он отпущен в изображении и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества.

Дон Педро де Саласар. – 93. Дон Педро де Саласар, alias Моисес де Саласар, умерший сын его, иудействующий, отсутствующий беглец, отпущенный в изображении и выданный светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.

Каталина Родригес. – 95. Каталина Родригес, alias Паскйна, уроженка и жительница местечка Буаркоса, в Португалии, жена Гаспара де Сэса, пребывавшая в местечке Кангасе, в Галисии, примиренная Священным трибуналом толедской инквизиции, иудействующая, сознавшаяся, вновь впавшая в ересь, умерла в тюрьме инквизиции, в Сантьяго, предстала в аутодафе в изображении и в костях, с отличительными знаками осужденной: приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена (она и ее кости) и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Каталина Антон и а. – 96. Каталина Антониа, вдова Мануэля Нъето, жительница и уроженка Буаркоса, в Португалии, примиренная Священным трибуналом коимбрской инквизиции, проживавшая в названном местечке Кангасе; умерла в тайных застенках инквизиции в Сантьяго, иудействующая, вновь впавшая в ересь, уличенная, отрицающая; была отпущена, она и ее кости, и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Альбин Лопес. – 97. Альбин Лопес, португалец, житель местечка Койна, в Малагском епископстве, тридцати девяти лет, иудействующий, умерший в тайных застенках гренадской инквизиции, уличенный; дело было возбуждено против его памяти и имени; он был отпущен, он и его кости, и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Исабель Лопес. – 99. Исабель Лопес, жена Гаспара Лопеса, уроженка города Опорто, жительница Оренсе, иудействующая, упорствующая, умершая в тюрьме инквизиции в Сантьяго, сорока лет, непокаявшаяся, была отпущена в изображении, она и ее кости, и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Отпущенные во плоти

Франсиско де Салинас. – 100. Франсиско де Салинас, alias Франсиско де Леон, уроженец Сан-Мартино де ла Вега, сего архиепископства, португальского происхождения, проживавший при сем дворе, двадцати шести лет, примиренный с церковью толедской инквизицией, 6 сентября 1671 года; предстал в аутодафе с отличительными знаками осужденного как иудействующий, вновь впавший в ересь, сознавшийся; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.

Франсиско Энрикес дель Вайе. – 102. Франсиско Энрикес дель Вайе, alias Виварон, уроженец Виллафлоры, в Португалии, владелец табачной лавки при сем дворе, шестидесяти шести лет, примиренный с церковью еренской инквизицией, 23 апреля 1662 года; предстал в аутодафе с отличительными знаками осужденного как иудействующий, вновь впавший в ересь, сознавшийся; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.

Мария Энрикес. – 103. Мария Энрикес, alias Мария Лопес, жена его, уроженка местечка Часина, проживавшая при сем дворе, сорока трех лет, примиренная с церковью еренской инквизицией, в генеральном аутодафе, отпразднованном 23 апреля 1662 года; предстала в аутодафе с отличительными знаками осужденной как иудействующая, вновь впавшая в ересь, сознавшаяся; приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Виоланта Энрикес. – 104. Виоланта Энрикес, сестра вышеупомянутой Марии Энрикес, незамужняя, уроженка Часйна, проживавшая при сем дворе, сорока одного года, примиренная с церковью вышеупомянутой еренской инквизицией, в вышеупомянутый день 23 апреля 1662 года, предстала в аутодафе с отличительными знаками осужденной как иудействующая; приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Фелиппа Лопес де Редондо. – 105. Фелиппа Лопес де Редондо, вдова Матео де Сильва, мать вышеупомянутых Марии и Виоланты Энрикес, уроженка Часина, жительница Мадрида, шестидесяти с лишком лет, примиренная с церковью еренской инквизицией, в вышеупомянутый день 23 апреля 1662 года; предстала в аутодафе с отличительными знаками осужденной как иудействующая, вновь впавшая в ересь, сознавшаяся; приговор был ей прочтен с указанием улик, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Антонио Висенте. – 109. Антонио Висенте, alias Хакоб 1абай, уроженец города Пизы, по роду занятий путешествующий купец, тридцати пяти лет, отступник, вновь окрещенный, вновь впавший в иудейство, изменяющий и преуменьшающий свои показания; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Франсиско Феррер. – 110. Франсиско Феррер, alias Франсиско де Монторо, alias Франсиско Пьямонте, alias Абрам Пенья и Хосэ Коутиньо, уроженец города Ливорно, по роду занятий золотых дел мастер, путешествовавший, сорока четырех лет, еретик-отступник, вновь окрещенный, вновь впавший в иудейство, изменяющий, преуменьшающий и отрицающий свои показания; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Мануэль Луис Гутьеррес де Эбора или Родригес. – 111. Мануэль Луис Гутьеррес де Эбора или Родригес, уроженец местечка Кабры, проживавший в городе Кордове, солдат, тридцати шести лет, примиренный кордовской инквизицией в генеральном аутодафе 29 июня 1665 года как иудей-ствующий, вновь впавший в ересь, сознавшийся; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного, приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.

Симон Диэго де Моралес. – 112. Симон Диэго де Моралес, уроженец Бисео, в королевстве Португальском, житель Кордовы, продававший платки на улицах, тридцати восьми лет, иудействующий, упорствующий, предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и кляпом; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества.

Бальтасар Лопес Кардосо. – 113. Бальтасар Лопес Кардосо, уроженец местечка Верина, житель Селановы, в Галисии, тридцати трех лет, португальской национальности, владелец табачной лавки, иудействующий, упорствующий, предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор был ему прочтен с указанием улик, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Фелиппа Лопес. – 114. Фелиппа Лопес, двоюродная сестра его, жена Антонио Лопеса Арройо, уроженка и жительница местечка Верина, дочь португальцев, тридцати лет, иудействующая, упорствующая; предстала в аутодафе с отличительными знаками отпущенной и с кляпом; приговор с указанием улик был ей прочтен, и была она отпущена и выдана светскому правосудию и власти, с конфискацией имущества, какового не оказалось.

Луис Сарабья. – 115. Луис Сарабья, alias Аррайя, португалец, уроженец города Бордо, проживавший в местечке Понтеведра, двадцати семи лет, путешествовавший, иудействующий, упорствующий; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор с указанием улик был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества.

Магометанин Ласаро Фернандес. – 118. Ласаро Фернандес, alias Мостафа, уроженец города Кадикса, отступник, ходивший в набеги с корсарами, двадцати восьми лет, упорно пребывающий в секте Магомета; предстал в аутодафе с отличительными знаками отпущенного и с кляпом; приговор с указанием улик был ему прочтен, и был он отпущен и выдан светскому правосудию и власти с конфискацией имущества, какового не оказалось.

О приведении в исполнение приговоров в отношении отпущенных и других осужденных

Объяснение костра. – 187. Костер был шестидесяти футов в окружности и высотой – семи, и поднимались к нему по лестнице шириной в семь футов, сооруженной с таким расчетом, чтобы на соответственном расстоянии друг от друга можно было водрузить столбы и в то же время беспрепятственно отправлять правосудие, оставив соответственное место, дабы служители и священнослужители могли без затруднений пребывать при всех осужденных.

_{Брошенные в испанскую тюрьму. Иллюстрация к «Истории инквизиции» М. В. де Ферала. XIX в.}

188. Костер увенчивали солдаты веры, коих часть стояла на лестнице, на страже, дабы не поднималось больше определенного необходимого числа лиц; но скопление народа столь увеличилось, что порядок не мог быть соблюден во всем, и, таким образом, выполнено было если не то, что надлежало, то хотя бы то, что возможно было выполнить.

189. Для людей сего племени довлеет голос крови и высокомерное желание противопоставить слепоту их предков мудрости христианских ученых: безумие сие, вскормленное плотским началом и алчностью (первоисточником всех зол), ослепляет очи их рассудка, и должны они возносить многие хвалы бесконечной милости божьей за то, что, несмотря на столь великую неблагодарность, оказывается им столь мощная помощь, возвращающая их в любвеобильное лоно матери нашей, церкви, оставляя нам в утешение мысль, что таково было их предназначение. И поистине, если судить по внешним признакам, на каковые обратили внимание все присутствовавшие, многое можно сказать о благочестии, ибо со всеобщим восхищением замечено было великое различие между возвращенными и упорствующими, как между избранными и отверженными. Сии последние шли со страшной бледностью в лице, с очами помраченными и как бы извергающими пламя и с таковым видом, что казались одержимыми бесом. Между тем обращенные шли со столь великим смирением, утешением, покорностью и веселием духовным, что, казалось, сквозь них сияла благодать божия. Можно было думать, что они уже были вознесены на небеса, благодаря многим молитвам, кои благочестивые люди творили за их души.

190. За сим приступлено было к казням: сначала удушены были гарротой возвращенные, за сим преданы огню упорствующие, кои были сожжены заживо, с немалыми признаками нетерпения, досады и отчаяния. И, бросив все трупы в огонь, палачи поддерживали его дровами, пока окончательно не обратили трупы в пепел, что совершилось часам к девяти утра.