Текст книги "День отдыха"
Автор книги: Валентин Катаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
К о с т я. Ну, сказал.
К л а в а. Как же ты сказал?
К о с т я. Сказал – Галушкин.
К л а в а. А что я – твоя жена, сказал?
К о с т я. Не сказал.
К л а в а. Ну?
К о с т я. Что "ну"?
К л а в а. Не соображаешь?
К о с т я. Нет.
К л а в а. Плохо дело. Тогда тебя действительно надо в мешок и на крышу. Напрягись. Ну! Не можешь? Эх, ты! Слушай. Я приезжаю сюда, в "Сыроежки", и говорю, что буду отдыхать здесь с мужем. Костя, так?
К о с т я. Так.
К л а в а. Ты приезжаешь и спрашиваешь: "Клава Игнатюк здесь?" Тебе говорят: "Здесь". Верно?
К о с т я. Верно.
К л а в а. Причем учти: ты не говоришь, что ты мой муж. Да?
К о с т я. Да.
К л а в а. Значит, все знают, что я здесь с мужем, но никто не знает, кто мой муж. Так?
К о с т я. Так.
К л а в а. Что же тут удивительного в том, что швейцар сказал тебе, что здесь Клава Игнатюк с супругом? Все правильно. Клава Игнатюк с супругом и есть. Так?
К о с т я. Ну, допустим, что так. (Подозрительно.) Только все-таки что-то ты крутишь...
К л а в а. Теперь вопрос: кто муж Клавы Игнатюк?
К о с т я. Ты меня спрашиваешь?
К л а в а. Тебя.
К о с т я (грозно). Это я тебя спрашиваю: кто?
К л а в а. Опять двадцать пять! Неужели ты до сих пор не сообразил, кто муж Клавы Игнатюк? Ты. Понимаешь? Ты. Ты сам и есть муж Клавы Игнатюк.
К о с т я. Я?
К л а в а. Конечно.
К о с т я. А ей-богу, так оно и выходит – я. Конечно. Действительно, я. Стой! А как же швейцар сказал, что он известный человек?
К л а в а. А ты разве, Костечка, не известный человек?
К о с т я. Какой же я известный?
К л а в а. Как же! Герой Арктики, кочегар и вместе с тем помощник гидролога. Тобой смело можно гордиться. Про тебя и в газете было. Стало быть, ты известный.
К о с т я. Верно! Вот этого я как раз и не сообразил.
К л а в а. Теперь тебе все ясно?
К о с т я. Все ясно.
К л а в а. Слава богу!
К о с т я. Клавдюшенька, ты на меня не сердишься?
К л а в а. Может быть, и стоило бы, но не могу. Забирай обратно мои телеграммы.
К о с т я. Голубочка моя!
К л а в а. Вот видишь, дурачок, как все хорошо.
Нежно целуются.
ЯВЛЕНИЕ XVIII
Входит Шура.
Ш у р а. Ох, опять извиняюсь...
Клава и Костя смущены.
Товарищ Галушкин, ванна готова.
К о с т я. Вот как жалко! А нельзя немножечко потом?
Ш у р а. Уже сосновый экстракт положили.
К л а в а. Надо идти, неудобно.
К о с т я. Я быстренько, в пять минут проверну. Пять минут, Клавочка, подождешь?
Ш у р а. Восемнадцать месяцев ждала, а еще лишние пять минут – это не составляет.
К л а в а. Конечно. Как-нибудь переживу.
К о с т я. Пока.
К л а в а. Пока. Не утони там.
Ш у р а (уходя). До чего ж выдающийся супруг! На красоту!
Шура и Костя уходят.
ЯВЛЕНИЕ XIX
Входит директор.
Д и р е к т о р (очень взволнованная). Товарищ Игнатюк, ваш супруг отдыхает?
К л а в а. Нет. Принимает ванну с сосновым экстрактом.
Д и р е к т о р. Как его нервы? Успокоились?
К л а в а. Более или менее. Но все-таки еще очень дергается. Вот что наделала с человеком Арктика.
Д и р е к т о р. Клавдия Васильевна, мне кажется, что тут дело не в Арктике!
К л а в а. Не в Арктике? А в чем же?
Д и р е к т о р. Вы меня простите, но тут, кажется, дело в неудачной семейной жизни.
К л а в а. Ну что вы! Семейная жизнь вполне удачная. Конечно, иногда бывают маленькие недоразумения, но, в общем, это ерунда.
Д и р е к т о р. Вы думаете? Нет, Клавдия Васильевна, к сожалению, это не ерунда. По-моему, ваш супруг чрезвычайно болезненно переживает разрыв с Розой Еремеевной.
К л а в а. Кто это Роза Еремеевна?
Д и р е к т о р. Вы не знаете?
К л а в а. Первый раз слышу.
Д и р е к т о р. Ах, тогда мне не надо было вам говорить! Простите... (Хочет уйти.)
К л а в а. Нет, постойте. Я хочу знать: кто это Роза Еремеевна?
Д и р е к т о р. Умоляю вас, не ставьте меня в щекотливое положение. Не заставляйте меня открывать чужую тайну.
К л а в а (грозно). Кто это Роза Еремеевна?
Д и р е к т о р. Ну, если вы так настаиваете...
К л а в а. Да, я настаиваю. Сейчас же говорите, кто это Роза Еремеевна!
Д и р е к т о р. Его супруга.
К л а в а. Кого супруга?
Д и р е к т о р. Супруга вашего мужа.
К л а в а. Что?!
Д и р е к т о р. То есть, так сказать, первая супруга вашего супруга.
К л а в а. Что вы! Что вы! У него никогда не было никакой другой супруги. Я наверное знаю. Он мне никогда не говорил.
Д и р е к т о р. Значит, скрывал.
К л а в а. Не может быть!
Д и р е к т о р. К сожалению, это абсолютный факт. У человека две жены. И эта двойственность, очевидно, сильно влияет на его психику. Кроме того, он страдает без детей.
К л а в а. Без каких детей?
Д и р е к т о р. Гм... Странно... Мне кажется, это ясно: без своих детей.
К л а в а. Разве есть дети?
Д и р е к т о р. Ну да. Конечно.
К л а в а. Что вы говорите!
Д и р е к т о р. В том-то и дело. Их от него оторвали. Вы понимаете? Тут никакие нервы не выдержат. Родного отца оторвали от родных детей.
К л а в а. Господи!.. И много детей?
Д и р е к т о р. Масса. То есть, во всяком случае, не двое и не трое, а больше.
К л а в а. Вы это наверное знаете?
Д и р е к т о р. Ну как же! Только что, буквально пять минут тому назад, у меня были тяжелые объяснения с этой женщиной, с Розой Еремеевной, с женой вашего мужа.
К л а в а. Она здесь?
Д и р е к т о р. Ну да. В том-то и дело. Она только что приехала. Она, оказывается, тоже ничего не знала. Это для нее полнейшая неожиданность. Вы представляете? Она в таком состоянии, что я просто не знаю, чем все это кончится. Я пришла специально предупредить вашего супруга.
К л а в а. Не надо. Я сама с ним буду говорить. Я сама.
Д и р е к т о р. Но вы, кажется, сильно взволнованы?
К л а в а. Это ничего. Я соберусь.
Д и р е к т о р. Так что вы понимаете, что тут дело далеко не в Арктике. Дело в личных душевных переживаниях. Бедненькая!
К л а в а. Только, ради бога, не жалейте меня. Это мне хуже всего на свете, когда меня жалеют.
Д и р е к т о р. Я вам советую говорить с ним твердо и определенно. Или – или. Во-первых, вы ему скажите...
К л а в а (перебивая ее). Он сам должен мне все сказать.
Д и р е к т о р. Клавдия Васильевна, вы не знаете мужчин. А я, увы, знаю. Он вам первый ничего не скажет.
К л а в а. Скажет. Не может не сказать. Если у него есть хоть какое-нибудь чувство, должен сказать.
Д и р е к т о р. Сильно сомневаюсь.
К л а в а. Я вас очень прошу – идите. Мне сейчас очень трудно с вами разговаривать. Извините. Мне надо собраться.
Д и р е к т о р. Уверяю вас, что я не имела понятия, что вы ничего не знаете.
К л а в а. Ради бога, идите, идите себе!
Д и р е к т о р. Простите. Какая неприятность! И главное – где! Боже мой! В "Сыроежках"! Кошмарный случай! Ужасный день! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XX
К л а в а (одна). Прямо не верится. Прямо-таки не верится.
ЯВЛЕНИЕ XXI
Входит Костя.
К о с т я. Видишь, не утонул. Понюхай, как от меня сосновым экстрактом пахнет. Замечательно! Ну, Клавочка, теперь уже, надеюсь, нам никто не помешает. Как же ты, голубочка, без меня поживала? Рассказывай.
К л а в а. Подожди, Костя.
К о с т я. Восемнадцать месяцев ждал. Будет. Ну, Клавочка!!
К л а в а. Не надо.
К о с т я. Как же не надо, когда надо, Клавочка!
К л а в а. Костя, тебя ничего не беспокоит?
К о с т я. Нет. А что?
К л а в а. У тебя ничего не лежит на душе?
К о с т я. Как это – лежит на душе?
К л а в а. Какая-нибудь тяжесть, неприятность?
К о с т я. У меня?
К л а в а. Ну да. Ты от меня ничего не скрываешь?
К о с т я. Что же я от тебя могу скрывать, Клавдюшенька?
К л а в а. Костя, я тебя очень прошу отнестись к этому с полной серьезностью. Если у тебя что-нибудь есть, скажи мне. Скажи мне сам.
К о с т я. Клавонька, я не понимаю, что я тебе должен сказать.
К л а в а. Ты не понимаешь? Тебе нечего сказать?
К о с т я. Ей-богу, Клавдия, ты меня просто удивляешь.
К л а в а. Почему же ты стал красный?
К о с т я. Красный? Это, наверное, после ванны.
К л а в а. Нет, Костя, ванна тут ни при чем.
К о с т я. А что же?
К л а в а. Вот я и хочу, чтобы ты мне сказал – что.
К о с т я. Клава, не тяни из меня жилы. Что тебе надо? Говори прямо.
К л а в а. Слушай, Константин, ты любовью не играй. Шутить не надо. Мы с тобой не только, как говорится, супруги, не только муж и жена, мы прежде всего товарищи. Отнесемся друг к другу серьезно, по-товарищески. Не надо играть комедию. Мы не в театре.
К о с т я. Что такое? Что случилось?
К л а в а. И у тебя хватает совести спрашивать!
К о с т я. Что я сделал?
К л а в а. Ты ничего не сделал. Ты абсолютно ничего не сделал. С твоей точки зрения это, наверное, такой пустяк, о котором даже не стоит говорить.
К о с т я. Клава, перестань играть на моих нервах. Они и без того натянутые.
К л а в а. Я знаю, почему они натянутые.
К о с т я. Клавдия, замолчи! Даю тебе честное, благородное слово...
К л а в а. Оставьте при себе ваше честное, благородное слово. Оно мне не нужно. Не требуется.
К о с т я. Клава!
К л а в а. Константин Семенович, я вам больше не Клава. Я ожидала, что вы поступите честно, по-товарищески, правдиво и порядочно. К сожалению, я горько ошиблась. Вы, наверное, думали, что мне ничего не известно. Но вы заблуждаетесь. Я знаю.
К о с т я. Что ты знаешь?
К л а в а. Все. Спасибо, добрые люди открыли мне глаза на твое поведение, на твою черную душу. А еще считаешься передовой советский человек!
К о с т я. Что я сделал?
К л а в а. Ты скрыл от меня, что у тебя есть другая жена.
К о с т я. У меня? Другая жена?
К л а в а. Да, другая жена, Роза Еремеевна.
К о с т я. Какая Роза Еремеевна?
К л а в а. Перестань вилять. Противно. Недостойно. Ты обманул ее, и ты обманул меня. Теперь мне понятно все твое нервное поведение.
К о с т я. Это неправда!
К л а в а. Ах, неправда? Может быть, и дети тоже неправда?
К о с т я. Какие дети?
К л а в а. Твои дети, которых ты так грубо и бессердечно бросил на произвол судьбы. Молчи! Ну, хорошо, ты обманул двух женщин, пусть это лежит на твоей совести. Но ты бросил детей. Ты лишил их отца. За что же должны страдать детки? Ни в чем не повинные маленькие деточки? Ты подумал об этом? Молчи! Я так тебя ждала. Я тебя любила. Я так на тебя надеялась. Вот, я думала, хоть денек проведу с любимым человеком среди этих красивых пейзажей, в этом тихом, милом доме отдыха... И вместо этого такой обман, такой некрасивый случай... Но главное – деточки. Чем деточки виноваты?.. Маленькие деточки... (Вытирает слезы, плачет тихо.)
К о с т я. Клава, Клавдюшенька, клянусь тебе!
К л а в а. У тебя еще хватает совести давать клятвы!
К о с т я. Клава, слушай, можешь мне верить, можешь не верить, но клянусь тебе счастьем, что все это чистая неправда!
К л а в а. Ты клянешься счастьем? Ах, не надо красивых слов... (Идет к двери своей комнаты.)
К о с т я. Клава! (Хватает ее за руку.)
К л а в а. Не трогай меня.
К о с т я. Куда же ты?
К л а в а. К себе в комнату. Нам не о чем больше говорить.
К о с т я. Постой! Слышишь – клянусь тебе всем святым! Клянусь тебе жизнью! Ты же видишь, что здесь все время происходит какая-то ужасная ерунда. Клавочка, ну, посмотри мне в глаза! Ну, разве похоже, что я тебя обманываю? Ты же меня знаешь. Голубочка моя!
К л а в а. Ты клянешься?
К о с т я. Чем хочешь клянусь! Сердцем своим клянусь! Отцом, матерью клянусь. Пусть меня, если я вру, вот сейчас, на этом самом месте, громом убьет...
ЯВЛЕНИЕ XXII
Входит Роза Еремеевна.
Р о з а Е р е м е е в н а. Вы Клава Игнатюк?
К л а в а. Я.
Р о з а Е р е м е е в н а. Отдайте мне моего мужа!
К л а в а. Кто вы такая?
Р о з а Е р е м е е в н а. Роза Еремеевна.
К о с т я. Клава, клянусь...
К л а в а. Довольно, хватит.
Р о з а Е р е м е е в н а. Товарищ Клава Игнатюк, я все знаю. О, поверьте! О, поверьте! Вы молодая, вы красивая, вы известная. Понятно, что он увлекся вами и потерял голову. Я не обвиняю вас. Это так естественно. Но, товарищ Игнатюк, войдите в мое положение: вы видите, я плачу. Я прожила с ним всю жизнь. У нас дети – два мальчика школьного возраста и один дошкольник. Пожалейте нас. Я знаю, у вас золотое сердце. Отдайте мне моего мужа, отдайте детям их отца!.. (Становится на колени и плачет.)
К л а в а. Роза Еремеевна, ради бога... Что вы делаете? Не надо. Уверяю вас, что я ничего не знала. Он обманул меня так же, как и вас.
К о с т я. Клава, честное, благородное слово!..
К л а в а. Мне противно на вас смотреть.
Р о з а Е р е м е е в н а. Отдайте мне его! Отдайте мне его! Зачем он вам нужен? Вы себе найдете другого, гораздо лучше.
К л а в а. Вы правы, Роза Еремеевна. Возьмите его, вот он. Возьмите его.
Р о з а Е р е м е е в н а. Кого вы мне даете? Зачем мне этот молодой человек? Вы у меня взяли Зайцева. Отдайте мне Зайцева!
К л а в а. Здравствуйте. Я не знаю никакого Зайцева.
Р о з а Е р е м е е в н а. Вы не знаете Зайцева? Вы не знаете Зайцева? И вы думаете, что меня так легко обмануть? Ошибаетесь. Добрые люди открыли мне глаза. Я знаю все. Вы прячете Зайцева. Я уверена, что он отсиживается у вас в комнате.
К о с т я. У нее в комнате? Ах, вот оно что!
Р о з а Е р е м е е в н а. Да, да, у нее в комнате. Будьте уверены.
К л а в а. Клянусь...
К о с т я. Довольно!
Р о з а Е р е м е е в н а. Где ваша комната?
К л а в а. Уверяю вас, в моей комнате никого нет.
Р о з а Е р е м е е в н а. Я вас спрашиваю: где ваша комната?
К о с т я. Вот ее комната.
К л а в а. Это какая-то ошибка.
Р о з а Е р е м е е в н а. Нет, это не ошибка, это далеко не ошибка!
ЯВЛЕНИЕ XXIII
Входят Дудкина и Дудкин.
Д у д к и н а. Скажи спасибо, что я дозвонилась в домоуправление и они взломали дверь, выключили плитку и предотвратили пожар, а то бы все сгорело: Боровиковский, Маковский, Айвазовский, норковое полуманто и парчовые портьеры...
Р о з а Е р е м е е в н а. Товарищи, будьте свидетелями!
Д у д к и н а. Что случилось?
Р о з а Е р е м е е в н а. Что случилось? О, чистые пустяки. Маленькое воскресное приключение пожилого негодяя за городом. (Стучит в дверь.) Зайцев, открой! Ты думаешь, что я не знаю, что ты здесь? Сейчас же открой. (Косте.) Молодой человек, помогите мне. (Наваливается на дверь.)
ЯВЛЕНИЕ XXIV
Дверь с треском открывается.
Р о з а Е р е м е е в н а. Полюбуйтесь!
З а й ц е в. Роза, что ты здесь делаешь?
Р о з а Е р е м е е в н а. Вы слышите? Что я здесь делаю! Нет, ты что здесь делаешь?
З а й ц е в. Получаю резолюцию.
Р о з а Е р е м е е в н а. И что же, получил?
З а й ц е в. Еще не получил.
Р о з а Е р е м е е в н а. Так можешь получить. (Замахивается сумочкой.)
З а й ц е в. Роза, за что?
Р о з а Е р е м е е в н а. Вот за то самое. Семейный пожилой человек уходит в воскресенье из дому, как говорит, по неотложному служебному делу. А потом знакомые говорят: видели его в дачном поезде по дороге в дом отдыха "Сыроежки". Что должна делать жена, если это действительно настоящая, любящая жена? Жена должна следовать за своим мужем. Куда муж, туда и жена. Жена следует за своим мужем, приезжает в "Сыроежки" и вдруг узнает, что ее муж уже не ее муж, а муж другой женщины: Клавы Игнатюк. Красиво?
З а й ц е в. Роза, тише, ради бога! На два слова.
Р о з а Е р е м е е в н а. Оставь свои фокусы. У меня с тобой больше не может быть никаких секретов. Можешь секретничать с ней!
З а й ц е в. Роза, я тебя умоляю!..
Р о з а Е р е м е е в н а. Ну, в чем дело?
З а й ц е в. Она не знает.
Р о з а Е р е м е е в н а. Что она не знает?
З а й ц е в. Она не знает, что она моя жена.
К л а в а. Как вы попали в мою комнату? Кто вам позволил? Что все это значит?
З а й ц е в. Товарищ Игнатюк, ради бога, на два слова!
К л а в а. Отстаньте от меня. Кто вы такой? Костя, что этому гражданину от меня надо? Я его абсолютно не знаю.
З а й ц е в (Розе Еремеевне). Ты слышишь? Она меня абсолютно не знает.
К о с т я. Поздно, Клавдия Васильевна, больше не обманете.
К л а в а. Товарищи, что же это делается? Костя, Костечка!.. Клянусь тебе всем святым! Жизнью своей клянусь, счастьем клянусь, сердцем клянусь, отцом, матерью клянусь, пусть меня на этом самом месте громом убьет!..
ЯВЛЕНИЕ XXV
Входит депутация от служащих дома отдыха "Сыроежки",
в том числе швейцар, врач, директор и повар с большим
тортом в виде ледокольного парохода "Фарлаф",
затертого во льдах. Большое сахарное пылающее сердце,
пронзенное стрелой, с инициалами "З" и "И".
П о в а р (по бумажке). Товарищ Игнатюк и товарищ Зайцев! Позвольте от имени коллектива сотрудников нашего дома отдыха номер пятнадцать "Сыроежки" приветствовать в вашем лице не только двух известных людей нашей страны, но также и двух образцовых супругов, исключительно нежных и любящих, которые...
Р о з а Е р е м е е в н а. Что? Ну, это мы еще посмотрим! Только через мой труп... (Бросается к Зайцеву.)
З а й ц е в. Роза, не мучь меня, я уже сегодня лежал в мешке на крыше, мне уже делали общий кварц... (Хочет бежать.)
Р о з а Е р е м е е в н а. Нет, постой. (Хватает торт.)
Д и р е к т о р. Что вы делаете?
Р о з а Е р е м е е в н а. Я его сейчас убью этим тортом!
Шум, скандал. Зайцев бежит к двери.
ЯВЛЕНИЕ XXVI
Входит Шура.
Ш у р а (Зайцеву, который сталкивается с ней в дверях). Гражданин, вы как сюда попали?
З а й ц е в. Пустите!
Ш у р а. Э, нет, постойте. Гражданин! (Хватает Зайцева за шиворот.)
Д и р е к т о р. Шура, что вы делаете? Это муж Клавы Игнатюк!
Ш у р а. Кто муж Клавы Игнатюк? Этот гражданин? Здравствуйте. Муж Клавы Игнатюк – вот он. (Показывает на Костю.) Товарищ Галушкин. А это какой-то жулик. Он еще сегодня утром, когда я заменяла Филиппа Максимовича, делал покушение проникнуть в наш дом, морочил мне голову какими-то детскими кроватками, только я его не пустила. А он, видите, все-таки как-то пробрался.
Д и р е к т о р. Что? Так это не муж Клавы Игнатюк?
Ш у р а. Конечно. Какой он ей муж! Разве он похож на такого мужа? Муж вот он!
Ш в е й ц а р. Они мне сказали, что муж Клавы Игнатюк. Гражданин, вы муж товарища Игнатюк?
З а й ц е в. Нет, я не муж товарища Игнатюк.
К л а в а. Это просто какой-то самозванец.
Д и р е к т о р. Ах, так! (Грозно.) Позвольте! Значит, вы самозванец?
З а й ц е в. Да. Я извиняюсь. Я самозванец.
Д и р е к т о р. Товарищи, вы слышите? Это самозванец. И главное где?! В "Сыроежках"! Самозванец в "Сыроежках"! Вы видели что-нибудь подобное?!
Ш в е й ц а р. А ну, гражданин самозванец...
З а й ц е в. Роза, ты видишь, меня забирают.
Ш в е й ц а р. Пойдем!
Р о з а Е р е м е е в н а. Куда вы хотите вести моего мужа?
Ш в е й ц а р. В милицию.
Р о з а Е р е м е е в н а. Ты – самозванец? Мне дурно! Зачем ты это сделал?
З а й ц е в. Исключительно ради детей. Товарищи, выслушайте меня! У меня не было корыстных побуждений. У меня не было другого выхода. Поймите, сегодня воскресенье, седьмое, завтра понедельник, восьмое...
Ш в е й ц а р. Гражданин, пойдем.
З а й ц е в. Не пойду! Прежде чем я по поймаю Миусова, я никуда не пойду. Заявляю категорически. Слышите! Где Миусов? Сегодня седьмое, завтра восьмое, послезавтра девятое. База закрывается на капитальный ремонт девятого. Ясли мы обязаны открыть пятнадцатого. Для этого краску необходимо получить не позже десятого. Документы на краску нужно провести через бухгалтерию главного управления не позже десяти восьмого. А без резолюции товарища Миусова это невозможно! Но Миусов приезжает на работу в одиннадцать. Значит, восьмое пропадает. А база закрывается на капитальный ремонт девятого. Остается седьмое, сегодня. Так что если я сегодня не буду иметь на руках резолюции товарища Миусова, то мы останемся без краски. Я должен иметь краску десятого, для меня это вопрос чести. И я буду ее иметь десятого – кровь из носа! Где Миусов? Пусть он напишет: "Выдать", – и тогда водите меня, куда хотите.
Ш в е й ц а р. Гражданин самозванец, не задерживайтесь.
З а й ц е в. Пустите меня! Где Миусов? Дайте мне Миусова!
К л а в а. В самом деле, товарищ, вы же видите, что человек болеет за свое дело. Не трогайте его. Пусть получит резолюцию.
З а й ц е в. Спасибо вам, товарищ Клава. Большое вам спасибо. Вы меня морально поддержали... (Кричит.) Товарищ Миусов! Вот несчастье! Пропал человек! Прямо-таки черт знает что! (С досадой стучит кулаком по часам.)
В часах возня, и вдруг часы начинают громко и
лихорадочно часто бить без счету. Все остолбенели.
ЯВЛЕНИЕ XXVII
Дверь часов отворяется, и, почти задушенный какими-то
цепями и гирями, появляется Миусов.
З а й ц е в. А, вы здесь!
М и у с о в. Послушайте...
З а й ц е в. Пишите!
М и у с о в. Ради бога, профессор...
З а й ц е в. Пишите, у меня нет времени. Меня ведут в милицию.
М и у с о в. Писать?
З а й ц е в. Да, пишите.
М и у с о в. Хорошо, профессор, я напишу все, что вы хотите. Что писать?
З а й ц е в. Всего два слова. Вот здесь: "Выдать. Миусов".
М и у с о в. Выдать?
З а й ц е в. Да. Высококачественную белую эмалевую краску.
М и у с о в. Простите, я не совсем... Вы профессор Дудкин?
З а й ц е в. Что вы! Напротив. Я Зайцев. Я вас ловлю целый день и не могу поймать. Но теперь, слава богу, все в порядке.
М и у с о в. Позвольте, значит, вы не Дудкин?
З а й ц е в. Нет, нет! Я Зайцев, агент по снабжению детских домов и яслей инвентарем и ремонтными материалами. Пятнадцатого мы должны открыть во что бы то ни стало ясли в Кошатниковом переулке, все уже есть, но не хватает только высококачественной белой эмалевой краски для маленьких детских кроваточек, тумбочек, вешалочек, стульчиков. Необходима ваша подпись. Все уже согласовано.
М и у с о в. Ах да, я знаю. Как же, в Кошатниковом. Мне докладывали. Так, прекрасно! Сейчас я вам подпишу.
З а й ц е в. Я вас очень прошу. Вот здесь. Извините, что я потревожил вас в воскресенье.
М и у с о в. О, пожалуйста, пожалуйста. Конечно, какие могут быть разговоры, когда дело касается детей. (Берет карандаш.)
З а й ц е в. Мерси. Вот тут.
М и у с о в. А то, представьте себе, мне почему-то показалось, что вы профессор Дудкин.
З а й ц е в. Какой же я Дудкин! Разве я похож на Дудкина? Я не Дудкин, а Зайцев.
Д у д к и н. Это я Дудкин.
М и у с о в. Вы Дудкин? (Со слабым стоном теряет сознание.)
З а й ц е в. Ох, что вы наделали! Товарищ Миусов! Товарищ Миусов! Очнитесь! Придите в себя! Надо же подписать бумажку! Не слышит. Какое несчастье!
К л а в а (суетится). Вот неприятность! До чего же здесь, в этих "Сыроежках", все нервные! Товарищ Миусов! Придите в себя! Откройте глаза... Хоть на минуточку! Положите резолюцию и тогда можете обратно потерять сознание.
Все стараются привести в сознание Миусова.
Д и р е к т о р. Я сейчас сойду с ума.
В р а ч. Подождите, я сейчас дам ему понюхать нашатырного спирта.
З а й ц е в. Сделайте ему общий кварц.
К л а в а. Трите ему уши. Трите ему уши. Костя, три ему уши.
К о с т я. Сейчас.
М и у с о в (приходит в себя). А? Что со мной? Где я?
Д и р е к т о р. Не беспокойтесь. У нас, в доме отдыха "Сыроежки".
М и у с о в. Кажется, я немножко... Слушайте, я, кажется, сидел в каких-то часах? (В ужасе видит Дудкина.) Дудкин!
Д у д к и н (ласково). Ну да, я Дудкин. Почему это вас так волнует?
М и у с о в. Вы меня хотите убить? Вам, наверное, Зоя Валентиновна наговорила ужасные вещи. Но, ей-богу, все это неправда.
Д у д к и н (шепотом). Голубчик! Конечно, неправда. Ей абсолютно нельзя верить. Успокойтесь. У меня долголетний опыт. Зоя Валентиновна – это, знаете, такая дама...
Д у д к и н а (подозрительно). Что ты такое говоришь?
Д у д к и н. Кошечка, я ничего не говорю. Я только говорю, что ты женщина хорошая, добрая, очаровательная, но с этим самым... (Он делает неопределенные движения пальцами.) Но с большими фантазиями. У нее романтический характер.
М и у с о в. Спасибо вам, спасибо. (Крепко жмет руку Дудкину.)
Д у д к и н. Но за что.
З а й ц е в. Товарищ Миусов, подпишите.
М и у с о в. Подписать? Что подписать?
К л а в а (вырывает у Зайцева бумагу). Я больше не могу. Дайте сюда. Вы не умеете. (Миусову.) Пишите. Ну!
М и у с о в. Где?
К л а в а. Здесь.
М и у с о в. Что?
К л а в а. "Выдать. Миусов".
М и у с о в. С большим удовольствием.
К л а в а. Тише. Тсс!
Все напряженно ждут, восклицая: "Тсс!"
М и у с о в (подписывая). Прошу вас.
К л а в а. "Выдать. Миусов". Ура! (Зайцеву.) Получите.
З а й ц е в. Ух-хх! Слава тебе, господи! Наконец! Вы золото! У вас первоклассное сердце! "Выдать. Миусов". (Приплясывает.) Роза, это счастливейшая минута в моей жизни!
К о с т я (Клаве). Ты на меня не сердишься?
К л а в а. А ты на меня?
К о с т я. Ну, Клавдюшечка, теперь нам уже, надеюсь, ничто не помешает.
К л а в а. Безусловно.
З а й ц е в. Товарищи, извините за беспокойство. Товарищ Миусов, пока! Роза Еремеевна, пойдем домой!
Д и р е к т о р. Куда вы, товарищ Зайцев? Роза Еремеевна! За этот день мы к вам так привыкли. Останьтесь здесь. Проведите с нами это чудное воскресенье.
К л а в а. Вы заслужили. Останьтесь.
З а й ц е в (Клаве.) Простите меня, Клавдия Васильевна.
К л а в а. С большим удовольствием. Даже поцелую, если Роза Еремеевна разрешит.
З а й ц е в. Это она позволит.
К л а в а. Костя, можно? (Целует Зайцева.) Люблю таких людей, как вы.
З а й ц е в. Каких?
К л а в а. Которые горячо болеют за свое дело.
З а й ц е в. Слышишь, Роза, как меня здесь принимают!
Д и р е к т о р (слабым голосом). Останьтесь. Прошу вас от имени коллектива служащих дома отдыха номер пятнадцать "Сыроежки". Наш дом хоть и небольшой, но тихий, спокойный, обаятельный. Вы нигде так хорошо не отдохнете, как у нас... Не правда ли?
Занавес.
1940 – 1947
ПРИМЕЧАНИЯ
ДЕНЬ ОТДЫХА
Водевиль написан в 1940 году. После войны автор вернулся к пьесе и переработал ее, создав окончательную редакцию в 1946 году.
В мае того же года состоялась премьера водевиля в Московском театре сатиры. В спектакле были заняты талантливые советские комедийные актеры. Профессора Дудкина играл Ф.Н.Курихин, жену профессора – Н.И.Слонова, Миусова – Д.А.Реутов.
Главную роль Зайцева исполнял П.Н.Поль, который, по свидетельству газет, "создал запоминающийся и поистине трогательный образ скромного человека, готового одолеть любые трудности во имя дела"*. Сатирик Г.Рыклин отмечал как главную заслугу автора пьесы то, что "он не пошел по проторенным комедийным дорожкам", а открыл в жизни новые образы, новые ситуации для своей комедии-шутки. Спектакль в целом Г.Рыклин расценил как "успех Театра сатиры"**.
______________
* "Вечерняя Москва", 24 июня 1946 г.
** "Труд", 12 июля 1946 г.
Пьеса "День отдыха" обошла театры многих областных и республиканских городов в нашей стране и перекочевала на зарубежную сцену. Она шла во многих европейских театрах, в том числе Англии, Бельгии, Швейцарии. В Париже этот спектакль прошел свыше 500 раз подряд. По сообщениям прессы, летом 1966 года "на Больших бульварах, в театре "Нувоте", весь сезон с успехом шла пьеса В.Катаева "Я хочу видеть Миусова" в постановке Жака Фабри. Этот спектакль, как и "Идиот" по Достоевскому, который ставил в театре "Атенэ" Барсак, остается и на следующий сезон – явление не столь уж частое в Париже"*.
______________
* "Правда", 6 августа 1966 г.
Через десять лет после первой постановки пьесы "День отдыха" на театральной сцене она с успехом появилась на экранах страны в виде цветной кинокомедии "Безумный день". Сообщение о начале съемок в студии "Мосфильм" было дано в "Вечерней Москве" 26 апреля 1955 года. Премьера кинокомедии по сценарию Валентина Катаева состоялась в июле 1956 года.
Роль Зайцева исполнял народный артист СССР Игорь Ильинский, и, как отмечала пресса, "талантливый комедийный актер и на этот раз, после долгой разлуки с кинематографом, сумел показать свое мастерство. Образ, созданный им, не похож на отрицательных комедийных героев, которых он играл прежде в кино. В "Безумном дне" его герой отличается мягкостью, большой человечностью, простотой и добродушием, трогательной любовью к своему труду, хорошим здоровым юмором"*.
______________
* "Вечерняя Москва", 11 июля 1956 г.
В остальных ролях снимались народные артисты РСФСР С.Бирман (врач дома отдыха), Р.Плятт (профессор Дудкин), В.Володин (швейцар), И.Зарубина (супруга Дудкина), В.Бендина (жена Зайцева); заслуженные артисты С.Мартинсон (Миусов), А.Георгиевская (сестра-хозяйка дома отдыха) и др. Музыку для кинокомедии написал композитор Никита Богословский.
Пьеса "День отдыха" вышла отдельным изданием в библиотечке "Крокодила" (изд-во "Правда", 1947). Включена была автором в сборник "Пьесы" ("Советский писатель", 1955), а также в последний том пятитомного собрания сочинений В.Катаева (Гослитиздат, М. 1957).
