Текст книги "День отдыха"
Автор книги: Валентин Катаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Катаев Валентин
День отдыха
Валентин Петрович Катаев
День отдыха
Комедия в трех действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
З а й ц е в – агент по снабжению, лет под 60.
К л а в а И г н а т ю к – студентка, бывшая знатная трактористка, 24 лет.
К о с т я Г а л у ш к и н – ее муж, кочегар ледокольного парохода, лет 25.
В е р а К а р п о в н а – директор дома отдыха.
М и у с о в – начальник центральной базы, лет 45.
Д у д к и н а – жена профессора, старая молодящаяся дама.
Д у д к и н – профессор, ее муж.
Р о з а Е р е м е е в н а – жена Зайцева.
В р а ч
Ш в е й ц а р } служащие дома отдыха.
Ш у р а /
С а н и т а р.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Вестибюль дома отдыха.
ЯВЛЕНИЕ I
Входит Зайцев.
З а й ц е в. Здравствуйте.
Ш у р а. Здравствуйте.
З а й ц е в. Простите за беспокойство: это дом отдыха "Сыроежки"?
Ш у р а. Что? Да.
З а й ц е в. У вас сегодня отдыхает товарищ Миусов?
Ш у р а. Да.
З а й ц е в. Отлично! (Деловито снимает калоши.)
Ш у р а. Гражданин, обождите! Наденьте обратно ваши калоши.
З а й ц е в. Почему?
Ш у р а. Потому. Наденьте, наденьте!
З а й ц е в. Ну, надел.
Ш у р а. Вы кто такой?
З а й ц е в. Зайцев...
Ш у р а. Не знаю такого...
З а й ц е в. Нет ничего удивительного, что вы не знаете. Я – Зайцев, агент по снабжению. Мне по срочному делу необходимо видеть товарища Миусова. Это займет ровным счетом две минуты. Товарищ Миусов только наложит резолюцию на бумажке, и я больше не буду затруднять вас своим присутствием. Все уже согласовано. (Снимает калоши.)
Ш у р а. Гражданин, я вам говорю – не снимайте калоши!
З а й ц е в. Почему?
Ш у р а. Потому, что я вас все равно не пущу.
З а й ц е в. Мне надо. По срочному, неотложному делу.
Ш у р а. Нельзя.
З а й ц е в. Почему?
Ш у р а. Потому, что у нас такое правило. Это дом отдыха. Здесь люди отдыхают. И товарищ Миусов то же самое отдыхает. Он шесть дней работал, а сегодня отдыхает. И его нельзя беспокоить. В особенности делами. Это у нас строго запрещается. Если вам так непременно нужно к товарищу Миусову, то приходите к нему завтра на работу.
З а й ц е в. Мне нужно непременно сегодня.
Ш у р а. Не знаю.
З а й ц е в. Завтра будет понедельник, восьмое. Правда?
Ш у р а. Ничего не могу вам сказать.
З а й ц е в. Послезавтра будет вторник... девятое...
Ш у р а. Может быть.
З а й ц е в. База закрывается на капитальный ремонт во вторник, девятого. Для того чтобы получить краску в понедельник, восьмого, нужно провести документы через бухгалтерию главного управления в тот же день, то есть в понедельник, восьмого, не позже десяти часов утра. Вы меня слушаете?
Ш у р а. Слушаю, слушаю.
З а й ц е в. А документы нельзя провести без резолюции товарища Миусова. Но товарищ Миусов приезжает на работу в одиннадцать, значит, понедельник, восьмое, пропадает. Вы понимаете? А база закрывается на капитальный ремонт во вторник, девятого. Ясли же мы обязаны открыть не позже, чем в понедельник, пятнадцатого. А для того чтобы открыть ясли в понедельник, пятнадцатого, мы должны иметь краску в среду, десятого. Вам это ясно? Но так как без резолюции товарища Миусова документы нельзя провести через бухгалтерию главного управления, а товарищ Миусов приезжает на работу в одиннадцать, то мы рискуем остаться без краски... (Снимает калоши.)
Ш у р а. Не снимайте ваши калоши! Не снимайте, не снимайте.
З а й ц е в. Я не снимаю. Без краски... Вы понимаете, что это значит?
Ш у р а. Я ничего не знаю.
З а й ц е в. Слушайте. После страшного боя мне удалось вырвать полный комплект детских кроваток. Полтораста первоклассных, небывалых по красоте малютковых кроваточек с пружинными сеточками, полтораста крошечных тумбочек, полтораста вешалочек, полтораста вот таких малюсеньких стульчиков. Я их буквально вырвал зубами. Причем не забывайте, что я человек уже немолодой и у меня астма. За одно это мне можно поставить памятник... Но вы понимаете, в чем ужас... Вся эта превосходная малютковая мебель выкрашена в какой-то убийственный цвет. Как вам сказать?.. Вы имеете понятие, что такое лягушка? Впрочем, нет, лягушка – это даже сравнительно красиво... Жабу вы когда-нибудь видели? Старую, бородавчатую жабу, покрытую зловещими пятнами?
Ш у р а. Тьфу! Ну вас, в самом деле! Какие гадости рассказываете! Что вам от меня надо? Какие-то жабы! Противно слушать!
З а й ц е в. Вам противно? А маленьким детям не противно?! Да ни один нормальный малютка не заснет в кроватке, выкрашенной в такой жабий цвет. Дети будут вскакивать по ночам и дрожать от ужаса...
Ш у р а. Гражданин, я не понимаю: что вам надо?
З а й ц е в. Мне надо высококачественную белую эмалевую краску. Мне надо, чтобы к открытию яслей в Кошатниковом переулке все детские кроватки были бы идеально белыми и сверкали, как молоко. Это для меня вопрос чести, поскольку дело снабжения возложено на меня. Вопрос чести!.. Вы понимаете? Там, где дело касается профессиональной чести, я не отступлю! Пустите меня к Миусову!
Ш у р а. Не могу!
З а й ц е в. Я вас прошу как сознательного гражданина.
Ш у р а. Не имею права...
З а й ц е в. Я вас прошу как человека. Как человек человеку вы мне можете помочь?
Ш у р а. Я же вам сказала – нельзя! Раз нельзя, значит, невозможно.
З а й ц е в. Я вас прошу как женщину...
Ш у р а. Какие вы странные!.. Нет, нет! Наденьте обратно ваши калоши!
З а й ц е в. У вас нет сердца.
Ш у р а. Только без нахальства.
З а й ц е в. Пустите!
Ш у р а. Не имею права. Вы – посторонний.
З а й ц е в. Я не посторонний. Я – Зайцев... Ну... не пускаете?
Ш у р а. Нет!
З а й ц е в. Хорошо! Сколько стоит однодневное пребывание в вашем доме отдыха?
Ш у р а. Сорок три рубля пятьдесят копеек.
З а й ц е в. Ой, ой!.. Бухгалтерия мне такой расход не утвердит... Но все равно... другого выхода нет! Плачу из своих личных средств. Получите.
Ш у р а. Что вы делаете?
З а й ц е в. Вношу деньги за суточное пребывание в вашем доме отдыха.
Ш у р а. Вы служащий?
З а й ц е в. Служащий.
Ш у р а. Удостоверение с места работы имеете?
З а й ц е в. А как же, конечно!
Ш у р а. Давайте.
З а й ц е в. Представьте себе, нету... Деньги есть, паспорт и удостоверение забыл в другом пиджаке.
Ш у р а. Тогда ничего не выйдет. Спрячьте ваши деньги. Спрячьте, спрячьте!
З а й ц е в. Почему?
Ш у р а. Потому, что я вас не могу пустить без паспорта и без удостоверения личности. Откуда я знаю, кто вы!
З а й ц е в. Я – Зайцев, агент по снабжению.
Ш у р а. Очень может быть, но только это неизвестно.
З а й ц е в. Я же вам говорю...
Ш у р а. Мало ли что вы говорите! А может, вы какой-нибудь, я извиняюсь, жулик...
З а й ц е в. Слушайте, поверьте мне! Я вас очень прошу. Сегодня седьмое, завтра восьмое... База закрывается на капитальный ремонт девятого, а ясли мы обязаны открыть пятнадцатого... Войдите в мое положение... (Снимает калоши.)
Ш у р а. Гражданин, наденьте обратно ваши калоши. Наденьте. Не пущу. Сказано...
ЯВЛЕНИЕ II
Входит Дудкина.
Д у д к и н а. Здравствуйте, Шурочка. Вас что, уже произвели в швейцары?
Ш у р а. Нет, швейцар попросил меня подежурить, пока он чаю напьется.
Д у д к и н а. Комнату мне приготовили?
Ш у р а. Как же, как же, пожалуйста!..
Д у д к и н а. Какую?
Ш у р а. Ту самую, которую вы заказывали. Розовую угловую.
Д у д к и н а. Разве я заказывала розовую угловую? Странно... По-моему, я просила оставить мне на юго-восток или, в крайнем случае, на юго-запад.
Ш у р а. Он, нет, вы забыли! На юго-запад вы занимали в конце декабря. Только вам тогда на юго-запад не понравилась...
Д у д к и н а. В самом деле?
Ш у р а. Честное слово!
Д у д к и н а. А на юго-восток?
Ш у р а. На юго-восток вы занимали в январе, она вам тоже не понравилась.
Д у д к и н а. Разве?
Ш у р а. Честное слово! Вы еще тогда сказали главврачу, что на юго-восток чересчур дует и вы можете простудить голос.
Д у д к и н а. Я сказала, что дует? Хорошо. Придется отдыхать в розовой угловой. Миусов приехал?
Ш у р а. Как же, тут...
Д у д к и н а. Хорошо. Придется отдыхать в розовой угловой. (Уходит.)
З а й ц е в. Простите, а почему вы у этой дамы не спросили удостоверения с моста службы?
Ш у р а. Так это ж Дудкина!
З а й ц е в. Только и всего? Просто Дудкина?
Ш у р а. Нет, это не просто Дудкина. Она – жена профессора Дудкина.
З а й ц е в. Так жена Дудкина, а не сам Дудкин.
Ш у р а. Сам профессор Дудкин занятой человек, он все время работает, ему некогда отдыхать... Она ездит за него отдыхать. Понятно? До свиданья. Вы уже успели сиять калоши? Наденьте, наденьте!
З а й ц е в. Один вопрос: значит, если бы, например, я был жена профессора Дудкина, то вы бы меня пустили?
Ш у р а. Так вы же не жена!
З а й ц е в. Минуточку! Мужей вы тоже пускаете?
Ш у р а. Как это – мужей?
З а й ц е в. Очень просто. Предположим, профессором был бы не Дудкин, а его жена Дудкина. А Дудкин был бы не профессор Дудкин, а просто Дудкин, муж известного профессора Дудкиной. Пустили бы вы тогда просто Дудкина без удостоверения с места службы или не пустили?
Ш у р а. Понятно, пустила бы. Куда иголка, туда и нитка!
З а й ц е в. Как? Как?..
Ш у р а. Куда иголка, туда и нитка!
З а й ц е в. Так, так...
Ш у р а. Что вы бормочете?
З а й ц е в. Куда иголка, туда и нитка... Ничего, ничего... Значит, категорически не пускаете?
Ш у р а. Без удостоверения и паспорта не пущу!
З а й ц е в. Значит, нет?
Ш у р а. Нет!
З а й ц е в. И детей вам не жалко?
Ш у р а. Жалко. Но раз нет, так нет!
З а й ц е в. В таком случае я извиняюсь. До свиданья!
Ш у р а. До свиданья! Филипп Максимович! Что вы, в самом деле, копаетесь? Докушивайте и заступайте.
Ш в е й ц а р. Заступаю, заступаю...
ЯВЛЕНИЕ III
Входят Миусов и Дудкина.
Д у д к и н а. Миусов, здравствуйте.
М и у с о в. А, Зоя Валентиновна, и вы здесь? Как здоровье?
Д у д к и н а. Плохо...
М и у с о в. Что скажете хорошего?
Д у д к и н а. Все кончено! Я сойду с ума!!
М и у с о в. Что случилось?
Д у д к и н а. Он все знает...
М и у с о в. Простите, я не совсем... Кто?
Д у д к и н а. Профессор Дудкин.
М и у с о в. Ваш муж?
Д у д к и н а. Да.
М и у с о в. Простите, я все-таки... Вы говорите, ваш муж знает... Что он знает?
Д у д к и н а. Все!..
М и у с о в. То есть в каком смысле?
Д у д к и н а. Не прикидывайтесь... наивным ребенком... Это случилось сегодня утром. Я вызываю машину, чтобы ехать в "Сыроежки"... Вдруг он выходит из кабинета, видит, что у меня в руках плед и чемодан, и спрашивает: "Куда это ты отправляешься?" Я смотрю на него пустыми глазами и равнодушно роняю: "В "Сыроежки"..."
М и у с о в. Нуте-с...
Д у д к и н а. Тогда он мне говорит: "Хорошо. А кто мне будет кофе варить?" Он, видите ли, без черного кофе не может работать.
М и у с о в. Как Бальзак?
Д у д к и н а. Еще хуже! Я пожимаю плечами и небрежно роняю: "Вам сварит кофе Дуня". Тогда он говорит: "Дуня выходная". Я его окидываю с ног до головы спокойным взглядом и спрашиваю с иронией: "Может быть, вы хотите превратить меня в домработницу и заставить, чтобы я сидела дома в воскресенье и варила вам черный кофе?"
М и у с о в. Да, но я...
Д у д к и н а. Подождите. Тогда он спрашивает: "Как же быть?" Я спокойно отвечаю: "Можете сварить себе кофе на электрической плитке сами". Он отвечает: "Ты права! Я сварю себе кофе на электрической плитке сам". При этом, имейте в виду, разговор идет на страшном внутреннем нерве. Я еле владела собой...
М и у с о в. А он?
Д у д к и н а. Он тоже еле владеет собой. Я нервно говорю: "До свиданья..." – и касаюсь его лба холодными губами. Он мне отвечает: "До свиданья..." Я ему бросаю: "Если будешь куда-нибудь выходить, не забудь взять с собой ключ", – чтобы не получилось, как в прошлом году летом, когда он пошел за папиросами, забыл ключ дома, захлопнул дверь, а потом пришлось звать дворника и ломать замок... Он говорит: "Не беспокойся!" Причем все это на страшном нерве... Я легко сбегаю по лестнице и вдруг слышу за собой его голос: "Что ты, матушка, повадилась каждое воскресенье в "Сыроежки"?" Вы понимаете, Миусов? Меня буквально ударило громом... как электрическим током... Вы представляете мое состояние?..
М и у с о в. Не совсем...
Д у д к и н а. Да? Я моментально возвращаюсь назад, останавливаюсь перед Дудкиным и, глядя ему прямо в глаза ледяными глазами, спрашиваю срывающимся голосом: "Что вы этим хотите сказать? Может быть, вы подозреваете, что у меня в "Сыроежках" назначено свидание с любовником?"
М и у с о в. А он?
Д у д к и н а. Он говорит: "Что ты, матушка! Какие уж там любовники! В твоем-то возрасте!" Вы понимаете, наглость?! В моем возрасте!.. Можно подумать, что мне сорок, в то время как мне всего тридцать девять... и это все знают. Он говорит: "Пожалуйста, поезжай, но только мне кажется, что ты злоупотребляешь путевками в дом отдыха. Неудобно". – "Для жены профессора Дудкина удобно", – говорю я... Бросаюсь в машину и еду в "Сыроежки"...
М и у с о в. А он?
Д у д к и н а. Остается.
М и у с о в. Ну?
Д у д к и н а. Что "ну"?
М и у с о в. И дальше?
Д у д к и н а. Все...
М и у с о в. Простите, я не совсем понимаю...
Д у д к и н а. А намек на любовника?..
М и у с о в. Но мне кажется, это вы сказали, а не он... и... кроме того...
Д у д к и н а. Да, сказала я, а как он при этом посмотрел!.. Я чуть не потеряла сознание. Нет, нет, вы меня не успокаивайте. Он все знает... Это совершенно ясно. Мы пропали!
М и у с о в. Позвольте, а при чем здесь я?
Д у д к и н а. Как при чем?.. Мы с вами два раза катались на лодке, вы мне аккомпанировали, когда я пела, и говорили, что я культурная, интеллигентная женщина...
М и у с о в. Вы меня не так поняли...
Д у д к и н а. Нет, я вас поняла именно так, как надо! Вы разбудили во мне дремавшее чувство...
М и у с о в. Что вы! Что вы! Ничего я не будил!
Д у д к и н а. Нет, вы разбудили... Я вас люблю!
М и у с о в. Слушайте, вы меня ужасаете... Я поеду к товарищу Дудкину и все ему объясню...
Д у д к и н а. К Дудкину?! Не советую! Вы не знаете Дудкина! Он будет защищать мою честь!
М и у с о в. Зоя Валентиновна, что вы, что вы...
Д у д к и н а. Не волнуйтесь. Вы почти ничем не рискуете. Рискую я... В крайнем случае он выстрелит в вас несколько раз, может быть, даже не убьет, а только ранит... А мне потом всю жизнь переносить холодный взгляд его ледяных глаз!.. О, это пытка!
М и у с о в. Вы думаете, он будет стрелять?
Д у д к и н а. Обязательно. Ворвется сюда с револьвером и будет стрелять... О, это ужасный человек! Его не остановит даже то, что это дом отдыха. Для него нет ничего святого, кроме чести! Так и знайте!..
М и у с о в. Подождите. Что же делать?..
Д у д к и н а. Не знаю.
М и у с о в. А кто же знает?
Д у д к и н а. Не знаю, не знаю! Я знаю только одно: он безусловно будет защищать мою честь! Он ворвется сюда, и тогда я ни за что не ручаюсь! Он может, безусловно, оторвать дверную ручку и проломить вам голову.
М и у с о в. Мне?.. Кто?.. Пожилой профессор?..
Д у д к и н а. Вот вы тогда узнаете... У него железный организм. Он купается до середины декабря. Он – ворошиловский стрелок.
Звонок.
М и у с о в. Зоя Валентиновна, а это не может быть профессор Дудкин?
Д у д к и н а. От Дудкина можно ожидать всего...
М и у с о в. Зоя Валентиновна...
Д у д к и н а. Перестаньте меня преследовать!
Уходят.
ЯВЛЕНИЕ IV
Швейцар и Зайцев.
З а й ц е в. Простите за беспокойство – это дом отдыха "Сыроежки"?
Ш в е й ц а р. Да.
З а й ц е в. Отлично! Я у вас сегодня буду отдыхать.
Ш в е й ц а р. А вы кто такой?
З а й ц е в. Зайцев.
Ш в е й ц а р. Я не знаю такого.
З а й ц е в. А Клаву Игнатюк вы, надеюсь, знаете?
Ш в е й ц а р. Еще бы не знать! Клава Игнатюк! Кто же ее не знает! Известный товарищ!
З а й ц е в. Я – ее муж.
Ш в е й ц а р. Что вы говорите?!
З а й ц е в. Представьте себе!
Ш в е й ц а р. Так милости просим, пожалуйста! Снимайте ваши калоши. Снимайте, снимайте!
З а й ц е в. Не беспокоитесь. Я на одну минуточку.
Ш в е й ц а р. Подождите. Я извиняюсь... Как же вы говорите, что вы муж Клавы Игнатюк, когда вы Зайцев?
З а й ц е в. Зайцев – это моя девичья фамилия. Я ее оставил за собой.
Ш в е й ц а р. Понимаю-с... Пожалуйте ваш головной убор.
З а й ц е в. Я буквально на одну минуточку...
ЯВЛЕНИЕ V
Те же. Входит директор дома отдыха.
Ш в е й ц а р. Вера Карповна, вот к нам только что прибыл муж Клавы Игнатюк.
Д и р е к т о р. Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Игнатюк!
З а й ц е в. Я – Зайцев.
Ш в е й ц а р. Они оставили за собой девичью фамилию.
Д и р е к т о р. Понимаю... Это очень благородно и скромно с вашей стороны. Милости просим! Это очень хорошо, что вы решили отдыхать именно у нас, в "Сыроежках". Кто хоть раз побывал у нас, в "Сыроежках", тот уже больше не захочет отдыхать ни в каком другом доме отдыха. Его будет тянуть только в "Сыроежки". Может быть, мне, как здешней хозяйке, неудобно так говорить, но факт есть факт! И я не страдаю ложной: скромностью. Зачем ложная скромность? Вы со мной согласны?
З а й ц е в. Вполне. Только, вы меня извините, я очень тороплюсь...
Д и р е к т о р. Но где же Клавдия Васильевна?
З а й ц е в. Какая Клавдия Васильевна?
Д и р е к т о р. Мне кажется, ваша супруга?
З а й ц е в. Мою супругу зовут Роза Еремеевна.
Д и р е к т о р. Как Роза Еремеевна?
З а й ц е в. Ох, нет! Простите, что я говорю? Роза Еремеевна – это моя, так сказать, первая супруга... Я только что с нею разошелся и еще не привык...
Д и р е к т о р. Ах, вот как! Я не знала. Значит, Клавдия Васильевна ваша вторая жена?
З а й ц е в. Конечно, это моя вторая жена. Но это ничего не значит. Простите, но мне надо...
Д и р е к т о р. Разумеется, но где же она?
З а й ц е в. Кто?
Д и р е к т о р. Клавдия Васильевна.
З а й ц е в. Ах, Клавочка! Клава у себя дома, на Украине.
Д и р е к т о р. Разве она не в Москве?
З а й ц е в. Почему в Москве?
Д и р е к т о р. Я не знаю, но ведь она, кажется, поступила в Тимирязевскую академию?
З а й ц е в. Ну?
Д и р е к т о р. По крайней мере, об этом было в газетах...
З а й ц е в. Для меня это новость! Впрочем, что я такое говорю? Я сегодня, знаете, все путаю. Я опять спутал. Это Роза Еремеевна осталась на Украине, а Клавочка в Москве, в Тимирязевской академии, как же!
Д и р е к т о р. К нам в "Сыроежки" не собирается?
З а й ц е в. Сюда, в "Сыроежки"? Ой, нет, что вы! Зачем ей это надо? Хотя, очень может быть... Впрочем, не думаю, вряд ли... Хотя... кто его знает. Но скорей всего нет.
Д и р е к т о р. Жаль! Очень жаль! У нас в "Сыроежках" такой порядок... Сначала каждого отдыхающего кладут на крышу...
З а й ц е в. На крышу? За что же?
Д и р е к т о р. Режим. Вы когда-нибудь отдыхали на крыше?
З а й ц е в. Лично я нет...
Д и р е к т о р. Ничто так не успокаивает нервную систему, как здоровый сон на крыше. Сейчас мы это устроим... Филипп Максимович, пижаму...
З а й ц е в. Дело в том, что я очень тороплюсь...
Д и р е к т о р. Ничего, ничего! Филипп Максимович, выберите для товарища пижаму и туфли.
З а й ц е в. Зачем?
Д и р е к т о р. Режим. А ваше платье вы получите завтра утром аккуратно вычищенным, продезинфицированным и выглаженным. Это одна из особенностей нашего дома отдыха.
З а й ц е в. Как?! Только завтра утром?!
Д и р е к т о р. Ну да.
З а й ц е в. Что вы! Что вы! Я сюда только на одну минуточку. Повидаюсь только с товарищем Миусовым и сейчас же обратно в Москву... Как же я поеду в пижаме и туфлях? Нет, я не могу...
Д и р е к т о р. К сожалению, пока вы не пройдете полный курс суточного отдыха, я не имею права вас выпустить.
Ш в е й ц а р. Вот туфли, пижама – и пожалуйте на крышу.
З а й ц е в. Как? Сейчас?
Д и р е к т о р. Непременно!
З а й ц е в. Я не люблю лежать на крыше. Я, знаете, просто не привык.
Д и р е к т о р. Режим...
З а й ц е в. Не надо. Я вас очень прошу...
Д и р е к т о р. Видите, какой вы нервный! Переутомились, давно не отдыхали. Но ничего, у нас вы быстро отдохнете и посвежеете. Ну, будьте же умницей, идите!
З а й ц е в. На крышу? Мне надо товарища Миусова.
Д и р е к т о р. Товарищ Миусов тоже на крыше.
З а й ц е в. Ведите меня на крышу!
Ш в е й ц а р. Пожалуйте!
ЯВЛЕНИЕ VI
Д и р е к т о р (одна). Очень нервный субъект, очень! Но это ничего, мы его приведем в порядок.
ЯВЛЕНИЕ VII
Клава Игнатюк, директор и швейцар.
К л а в а. Здравствуйте.
Ш в е й ц а р. Здравствуйте.
К л а в а. Это дом отдыха "Сыроежки"?
Ш в е й ц а р. "Сыроежки". Вы кто такая? Откуда?
К л а в а. Я из Тимирязевской сельскохозяйственной академии, студентка, приехала к вам отдыхать.
Ш в е й ц а р. Направление имеете?
К л а в а. Даже целую путевку. Сейчас я вам предъявлю.
Ш в е й ц а р. Как ваша фамилия?
К л а в а. Игнатюк.
Ш в е й ц а р. Клава?
К л а в а. Ага...
Ш в е й ц а р. Вы – самая Клава Игнатюк?
К л а в а. Я самая. А вы разве меня знаете?
Ш в е й ц а р. Господи! Кто же вас не знает? (Кричит.) Вера Карповна! Вера Карповна! К нам Клава Игнатюк прибыла!
К л а в а. Ой, нет, не надо этого, будьте такие ласковые, не конфузьте меня! Это для меня, честное слово, хуже всего на свете.
Д и р е к т о р. Здравствуйте, здравствуйте, Клавдия Васильевна! Наконец-то у нас живая Клава Игнатюк! Дайте мне на вас хоть посмотреть как следует! Так вот вы какая! Вы меня извините, но на портретах вы гораздо хуже. На портретах вы просто хорошенькая, а в жизни прямо-таки красотка! Душенька! (Обнимает ее.)
К л а в а. Ой, нет, что вы! Ой, нет, что вы!
Д и р е к т о р. Не могла удержаться. Я знаю, что вы скромная. Я не буду. Милости же просим! Это очень хорошо, что вы для своего отдыха избрали именно наши "Сыроежки". У нас дом отдыха, правда, хоть и небольшой, но зато тихий, уютный, обаятельный. Вы нигде так хорошо не отдохнете, как у нас! Кто хоть раз побывал у нас в "Сыроежках", тот уж больше не захочет отдыхать ни в каком другом доме. Мы вам отведем самую лучшую комнату.
К л а в а. Большое вам спасибо. Ей-богу, не стоит из-за меня так сильно беспокоиться. Я, знаете, собираюсь провести здесь сегодняшнее воскресенье, немного погулять в парке. Сюда, знаете, должен приехать один человек... мой муж...
Д и р е к т о р. Как же, как же, знаю... Уже...
К л а в а. Что уже?
Д и р е к т о р. Приехал.
К л а в а. Ну?
Д и р е к т о р. Уже здесь. Минут двадцать тому назад приехал.
К л а в а. Где же он?
Д и р е к т о р. На крыше.
К л а в а. Ой!
Д и р е к т о р. У нас такой режим для всех нервных.
К л а в а. А он что, разве сильно нервный?
Д и р е к т о р. Порядочно!
К л а в а. Скажите! А когда уезжал, был совершенно здоровый.
Д и р е к т о р. Это бывает... Ему – простите за нескромный вопрос сколько лет?
К л а в а. Двадцать пять, двадцать шестой.
Д и р е к т о р. Ай-ай-ай! А на вид все пятьдесят четыре.
К л а в а. Не может быть!
Д и р е к т о р. Представьте себе – под глазами мешки, седина.
К л а в а. Седина? Ой-ой-ой! Ничего не писал, от вас первой слышу. Наверное, не хотел, чтобы я волновалась.
Д и р е к т о р. А вы что, с ним разве давно не виделись?
К л а в а. Полтора года.
Д и р е к т о р. Полтора года? Как же так?
К л а в а. Ой, это долго рассказывать! Мы с ним, знаете, познакомились полтора года назад на совещании передовиков сельского хозяйства в Киеве. Он – кочегар Морского торгового флота, но сельским хозяйством интересуется и как раз в это время был в Киеве в отпуске, так что приходил на наши совещания послушать. Вот мы с ним и познакомились. Ну, а как это бывает? Сначала я ему понравилась, потом он мне понравился... Стали встречаться, катались по Днепру на лодочке... Ну, понятно, мы поженились. Прожили душа в душу два месяца... Это была сказочная красота!.. Как вдруг его срочно вызывают телеграммой в Москву, в Главное управление Севморпути. Он срочно выезжает, и через десять дней я получаю от него телеграмму, уже не из Москвы, а из Архангельска, чтобы я не беспокоилась и не скучала, потому что его назначили на ледокольный пароход "Фарлаф" и они уходят на два месяца в полярный бассейн проводить караван судов. Проходит два месяца – ничего! Проходит еще два месяца – ничего! Я уже начинаю беспокоиться, как вдруг получаю от него радио с борта ледокольного парохода "Фарлаф": "Не беспокойся и не скучай, у меня повредило тяжелыми льдами рулевое управление, и мы пока что дрейфуем в районе полярного бассейна, так что вряд ли увидимся раньше, чем через год..."
Д и р е к т о р. Значит, ваш муж – герой Арктики?
К л а в а. До героя, конечно, далеко, но все-таки...
Д и р е к т о р. Не скромничайте, Клавдия Васильевна... Но дальше, ради бога, дальше!
К л а в а. Дальше проходит еще один год и два месяца, и вчера он является из Арктики прямо к нам в общежитие, а у меня в это время как раз практические занятия на опытной станции за сорок километров от Москвы. Я возвращаюсь домой, уже не застаю его в общежитии, а застаю от него записочку, чтобы я ехала в дом отдыха "Сыроежки" провести с ним денек-другой на лоне природы... "Это, пишет, маленький, тихий дом отдыха. Твой верный дружок Костя..." И прилагает при этом путевочку...
Д и р е к т о р. Однако он у вас скрытный. Я его спрашиваю: "Где же Клавдия Васильевна? Приедет она к нам или не приедет?" А он так уклончиво: "Не знаю, говорит, может быть, приедет, а может быть, и не приедет..." Но теперь мне все понятно... Муж и жена не виделись полтора года, хотят побыть в тихой, поэтической обстановке... Не так ли?
К л а в а. Конечно. Так, знаете...
Д и р е к т о р. Не надо слов. Понимаю... Вам здесь никто не помешает. Вы не пожалеете, что выбрали "Сыроежки"...
К л а в а. Большое, большое вам спасибо! Здесь у вас так великолепно! Сказочная красота! Куда же мне идти?
Д и р е к т о р. Прежде всего я советую принять горячую ванну с сосновым экстрактом...
К л а в а. Ну, еще раз большое спасибо! Только, знаете, вы меня расстроили насчет Кости... Неужели поседел?
Д и р е к т о р. Да.
К л а в а. И сильно?
Д и р е к т о р. Не так уж, чтобы... но все-таки порядочно.
К л а в а. Ай-ай-ай! И главное – мне ничего не радировал...
Д и р е к т о р. Ничего, мы его поправим... У нас люди за одни сутки становятся совершенно неузнаваемыми... Впрочем, вы сами убедитесь в этом.
К л а в а. Куда же мне теперь идти?
Д и р е к т о р. Шура! Шура!
Ш у р а. Иду, иду! Пожалуйте за мной в северо-западную... (Уходит с Клавой.)
ЯВЛЕНИЕ VIII
Директор одна.
Д и р е к т о р. Роман! Настоящий роман! И главное, где? У нас, в "Сыроежках"!
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Гостиная в доме отдыха "Сыроежки".
ЯВЛЕНИЕ I
Входит Зайцев в пижаме.
З а й ц е в. Нигде нет Миусова! Пропал человек! И никто не знает. На крыше нет, в столовой нет, в читальной нет. А время идет... Боже мой, что это будет? Кто я такой? Муж Клавы Игнатюк! Самозванец! Ох, кончится это, кажется, большим скандалом... Может быть, в бильярдной?..
ЯВЛЕНИЕ II
Зайцев и директор.
Д и р е к т о р. Ну, как вам у нас нравится?
З а й ц е в (вздрагивая). Ай!..
Д и р е к т о р. Что с вами?
З а й ц е в. Простите, это чисто нервное...
Д и р е к т о р. Я вижу, вижу... Однако длительное пребывание в Арктике сильно отразилось на вашем здоровье...
З а й ц е в. Где?.. В Арктике?!
Д и р е к т о р. Ну да, конечно... Что вас удивляет?
З а й ц е в. Меня уже почти ничто не удивляет... Простите, но мне нужно идти... Я, знаете, ужасно тороплюсь...
Д и р е к т о р (лукаво). Я знаю, куда вы торопитесь... Но, тсс! Молчу... Ничего не говорю. К чему слова? Идите, милый, идите! (Шепотом.) Ловите минуты любви! Желаю вам счастья!
З а й ц е в. Мерси... (Про себя.) Ужас, ужас! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III
Д и р е к т о р (со вздохом). Любовь, любовь! Ничего не поделаешь!.. (Вышла.)
ЯВЛЕНИЕ IV
Входят Клава и директор.
К л а в а. Вы, часом, не видели моего супруга, а то пропал человек! Хожу по всему дому и не могу найти.
Д и р е к т о р. А он вас ищет!..
К л а в а. Что вы говорите?! Где же он?
Д и р е к т о р. Только что был тут. Сию минуту... Пошел вас искать...
К л а в а. Спасибо...
Д и р е к т о р. Ну, как вам у нас нравится?
К л а в а. Замечательно!
Д и р е к т о р. Правда? Я очень рада. Вы не раскаетесь, что выбрали "Сыроежки"! Дом хотя и небольшой, но тихий, уютный, обаятельный... Не правда ли? Вам здесь никто не помешает вдвоем с любимым человеком.
К л а в а. Простите, я уж пойду.
Д и р е к т о р. Идите, милая, идите! Я вас очень понимаю... (Шепотом.) Ловите минуты любви! (Целует ее.) Желаю вам счастья!
К л а в а. Спасибо! Я вам очень, очень благодарна! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ V
Директор одна.
Д и р е к т о р. В нашем доме! Такие люди! Я всегда говорила, что в конце концов наши "Сыроежки" выйдут на первое место по контингенту посетителей. Шура! Шура! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ VI
Клава Игнатюк входит.
К л а в а. Нигде нету... Пропал человек! Прямо смешно!
ЯВЛЕНИЕ VII
Клава. Зайцев входит.
З а й ц е в. Нигде нет!.. Пропал человек! В бильярдной нету. Что это будет?! (Замечает Клаву.) А... простите, я здесь человек новый... Вы не знаете, где товарищ Миусов?
К л а в а. К сожалению, не могу сказать. Я здесь тоже в первый раз.
З а й ц е в. Извините...
К л а в а. Пожалуйста.
З а й ц е в. Можете себе представить, пропал человек! Не так смешно, как трагично. Понимаете, человек берет бумажку, читает, берет карандаш и пишет ровно два слова: "Выдать. Миусов". Большое дело! Пара пустяков! Причем бумага есть, карандаш есть. Миусова нет!! Ну! Как вам это нравится?!
К л а в а. А кто этот Миусов?
З а й ц е в. Начальник центральной базы ремонтно-строительных материалов. Я его даже в лицо не знаю. Я специально приехал сюда в воскресенье, чтобы поймать его и получить резолюцию... Бегаю с высунутым языком по всем "Сыроежкам" и не могу найти...
К л а в а. Так вы можете взять у него резолюцию завтра на работе...
З а й ц е в. В том-то и дело, что мне надо иметь резолюцию именно сегодня.
К л а в а. Почему?
З а й ц е в. Потому, что завтра понедельник, восьмое. Так?
К л а в а. Так. Ну и что же?
З а й ц е в. Послезавтра будет вторник, девятое. Так?
К л а в а. Так. Ну и что же?
З а й ц е в. База закрывается на капитальный ремонт во вторник, девятого. А ясли мы обязаны открыть не позже как в понедельник, пятнадцатого...
К л а в а. Ну и что же?
З а й ц е в. А для того чтобы открыть ясли в понедельник, пятнадцатого, мы должны иметь краску в среду, десятого... Но так как база закрывается на капитальный ремонт во вторник, девятого, то для того чтобы получить краску в понедельник, восьмого, нужно провести через бухгалтерию главного управления в понедельник же восьмого, но позже десяти часов утра...
К л а в а. Ну, так и проводите...
З а й ц е в. Нельзя.
К л а в а. Почему?
З а й ц е в. Я же вам говорю: нужна резолюция товарища Миусова. Без резолюции товарища Миусова документы нельзя провести через бухгалтерию главного управления, а так как он приезжает на работу в одиннадцать, то мы рискуем остаться без краски.
К л а в а. Надо было раньше позаботиться.
