Текст книги "За гранью игры"

Автор книги: Валентин Никора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Но как? – Аррах отвернулся от окна и поймал плывущую к нему чашку с дымящимся аркафе. – Каким образом Ивви прошел через портал? Кто ему вживлял полилогосный чип? Как этот русский вообще смог запустить программу?

– Откуда я знаю? – в голосе Раддара послышалось раздражение. – Мы же с тобой еще даже не утвердили ни русского претендента для перемещения, ни негра.

– У меня склероза пока нет, – напомнил Аррах.

– А у меня нет доступа к мозгам Ивви.

– Ладно, один-один, победило ехидство. Что там с этим Муррумом?

– А ничего, мутирует.

– То есть?

– Мы же с тобой не знаем, что будет, если чип, вживленный не хирургическим путем, обработать сильным воздействием бетта-частиц и атакой нейтрино с последующей транспортацией через мозг двух гексо-носителей. А если учесть, что Муррум – телохранитель самой известной журналистки, то можно предположить, что он вообще не гражданин.

– К гхырам Муррума! Этот русский, Ивви, он, я надеюсь, с собой подружку не притащил?

– Нет, только собаку.

– Так я и думал. – Аррах почесал переносицу. – А бутыль водки он случайно не прихватил?

– Нет.

– Это уже хуже. – Ученый хихикнул. – Непременно захочет вернуться. Русские без женщин и без родины еще живут, но без водки – никогда. Ладно, с ним мы еще разберемся. Что еще?

Раддар тактично помолчал:

– Муррум сам связался с Шеллешом и все ему рассказал.

– Но зачем?

– Говорю же, мутирует. У Муррума возникли первичные способности чтения мыслей и трансформации тела, но без поддержки Шеллеша с Веррева ему теперь не уйти.

Аррах хлебнул своего дымящегося напитка и закрыл глаза. Что-то с этим Муррумом было не чисто.

– Тут почта пришла, – нарушил затянувшуюся паузу Раддар.

– Ну так вскрывай.

– Она с вирусом.

– Ты что, вирусы разучился лечить? – вздохнул Аррах.

– Такой дряни нет в моей базе данных.

– Ну, открой в демонстрационном режиме.

Раддар закряхтел. В центре комнаты вспыхнуло свечение, и образовалась голограмма человека в полный рост.

– Ты кто? – Аррах едва не выронил чашку с аркафе.

– Это Муррум, – прокомментировал Раддар и совершенно беспардонно принялся расспрашивать голограмму: – А чего это ты с вирусами по сети шляешься? К врачам не пробовал обращаться? Пусть тебе инсталляцию Про-Вир сделают.

– А с компьютерами я не разговариваю, – буркнула голограмма.

– Зря! – сказал Аррах. – Моя техника – это продолжение меня.

– Я, собственно, по делу, – сказал Муррум, и изображение дрогнуло.

– Слушаю, телохранитель великой Алланы, пропустивший в наш мир не менее великого мошенника Ивви.

– Я сам не понимаю, как это меня угораздило, – призналась голограмма и шумно вздохнула. – Раз уж вы все знаете, скажу только, что на меня периодически накатывает дикое желание убить Аллану. Хотя злиться на нее не за что: платит хорошо, при себе в комнате как болонку не держит. А еще... Я это... Я потерял нормальный облик. Вы видите мое изображение в прошлом времени.

– Надо отдать вам должное: у Алланы неплохой вкус.

– Я просто был первоклассным телохранителем, – пожал плечами Муррум. – А сейчас я жуткое, уродливое создание.

– Ну так приходите сами, может быть, чем и смогу помочь. – И Аррах подмигнул стенам.

Раддар хмыкнул: искривленный бетта-облучением чип прямого воздействия на гипофиз – такую вещицу еще поискать! Аррах наверняка бы просто ампутировал больной участок мозга для экспериментов и пересадил бы гипофиз из резервного фонда баронета.

– Тут такое дело... – снова замялся Муррум.

– Насчет денег можете не волноваться. Заплатите когда-нибудь. Мне интересен сам феномен оборотничества.

Раддар хрюкнул от смеха и загудел, делая вид, что просто распаковывает жутко важный архив.

– Не в этом суть. – Муррум сделал умоляющий жест, призывающий поближе. – Меня куда-то насильственно перетащили, перебросили в пространстве... В общем, похоже, я не на Верреве, а где-то в заброшенных шахтах отсталой планеты. Здесь всюду какие-то бескрайние скалы и ни деревца, ни сторожки, ни таверны. Поблизости нет ни одного города, ни единого космопорта или просто забытого гражданами звездолета. Как попасть к вам – ума не приложу.

– Что-то я совсем запутался. – Аррах щелкнул пальцами и опустился в кресло, которое тут же подъехало. Техника начинала нормально функционировать.

– Я снова захотел убить Аллану и связался с ней по голографону. Там был этот Ивви. Он меня жутко разозлил. Я даже применил против него и собаки парализаторы. Чуть позже я снова связался с Алланой и лишил её сознания. Моя милая журналистка просто решила слинять с планеты Веррев. Я уже вывел летательную квартиру в открытый космос и мчался вдогонку, как меня просто вышвырнуло черт знает куда. Кто бы мог подумать, что этот Ивви не просто сможет управлять капсулой Алланы, но еще и включит камертон-блокиратор?!

– А тебе мама не говорила, что убивать журналисток плохо? – сварливо проворчал Раддар.

– Когда я хотел лишить Аллану жизни, в эти минуты я просто себя не контролировал, – вздохнула голограмма и не стала возмущаться, что компьютер опять лезет не в свое дело.

– Хорошо, – сказал Аррах. – Сможешь еще оставаться во временном потоке хотя бы с минуту?

– Я попробую. – Но тут изображение затрещало, и Муррум исчез.

Аррах заставил кресло подъехать к монитору:

– Ну, Раддар, засек обратный адрес?

– Само собой, – буркнул компьютер, – едва не заразился, вытаскивая его из свойств.

– И что там?

– Где, в адресе или в вирусе? – Похоже, Раддар был доволен собой.

– В обоих.

– Муррум превратился в альфодролля. Лопоухий такой зеленощекий карапуз. Вышвырнуло его на планету Морддром в двух днях перехода от города Дроорд.

– Без корабля, без капсулы? – недоверчиво переспросил Аррах.

– Ивви же тоже пересек сотню-другую парсек – и ничего, чужие капсулы угоняет с бесчувственными девушками. Просто дикий самец какой-то.

– А чем там Пиррий занимается?

– Как всегда, строит козни, – бодро отрапортовал Раддар. – Ничего существенного. Пеленгует полет капсулы Алланы.

– И что?

– Ну, пока пеленгует. Хотя, постой...

На мониторе всплыла запись слежения. Прыжок в гиперпространство – и обратно, какой-то хаотичный рисунок гиперболы, ныряние в поток метеоритного дождя, изменение параболы полета. Искривление временно-пространственных отношений и причин, посадка на голые скалы.

Все. Запись ускоренного режима прервалась.

– Этот Ивви просто астронавт какой-то, виртуоз, блин! – в сердцах выдохнул ученый. – Кто там первым на земле в космос шагнул, американцы?

– Да нет, – возразил Аррах. – Русские. Юрий Гагарин. Переводится на нормальный язык как «земледелец, относящийся к роду одного из подвида земных птиц гагар». Летун, в общем.

– А Ивви? – усмехнулся Аррах. – Переводится как «сводящий всех с ума»?

– Дык... – Раддар на мгновение заткнулся, а потом смущенно сказал: – Ты только сильно не смейся...

– Да я сама серьезность.

– Иван Соколов – это «дар бога из рода одного из подвида земных птиц соколов». А соколы покрупнее гагар и чаек будут.

– В общем, подарочек. – Аррах закрыл лицо руками и захохотал, – от Бога. Это чтобы мы, значит, исследования сворачивали.

– Э-э-э... – Раддар не знал что и сказать.

Ознакомительные данные, скачанные Раддаром из всей земной сети на Иванов Соколовых, занимали диск в десять гигабайт. А еще оказалось, что этих Иванов в России – что грибов после дождя. Почитай каждый пятый мужчина – Иван. Впору было хвататься за голову. Раддар и хватался:

– Сил моих нет! Меня уж на поворотах притормаживает!

– Терпи, Раддар, имперским сервером станешь! – успокаивал Аррах поисковую систему своего компьютера.

– Я уже не хочу сервером быть. Меня три часа назад этот добрый Иван на тот свет едва не отправил. Он просто гроза цифровой империи. Ну его, пусть лучше журналисток ворует, нам же легче.

– Ищи, это ведь подарок от бога.

– Я – атеист! Вчерашний несанкционированный визит, туристический вояж этого Соколова грохнул мне пять дисков. А если бы не было резервных копий, что тогда? Ась? Ты вот, кстати, тоже едва жив остался.

– Вот и нужно найти этого лазутчика. Может быть, он шпион Чужих или Третьего Союза, а мы не знаем?

– Стоп! – Раддар вдруг затормозил процесс поиска. – Кажется, нашел. Слушай. Иван Соколов. Временно безработный. Место жительства: Екатеринбург, Орджоникидзовский район, в простонародье Уралмаш. Улица Победы, 33-а, квартира 2. Семейное положение: холост.

– И что?

– По-моему, это он и есть.

– Почему?

– Дык улица Победы.

– Тьфу на тебя, ищи давай!

– Аррах, это точно он! Тут всплыли неофициальные данные. Не безработный он! Без оформления трудовой книжки он числится шофером у местного авторитета Славы Позднева. А еще в свободное время он не вылезает из земной информационной сети, даже почтовый ящик имеет.

– Погоди. – Аррах сам открыл досье на Ивана. – Да кто он вообще такой?

– Человек, – ехидно заметил Раддар. – Заметь, русский. И этим все сказано. Сам пришел. Без вживления чипа. Кстати, вот появилась информация и о том, как к нему диск попал.

– Ну? – Аррах принялся лихорадочно листать виртуальный фотоальбом.

– Слава Позднев и подарил, а ему десяток матриц контрабандой привез крупный делец Андрей Козодоев. У них сделка была в конце той недели. Нефть ребята перепродают. А наши диски – это мелкий презент карапузу Позднева. У них это очень престижно: получить то, что только появилось в Америке, а до России еще не дошло.

– А что там насчет собаки?

– Не было у него никого, – вздохнул Раддар. – Может, они с этим водолазом недавно познакомились?

– Не мели ерунды!

– Знаешь, Аррах, Россия – это не Империя, там может случиться все что угодно.

– Ладно, попробуем отработать твою версию. – Аррах просматривал скупые видеозаписи каких-то вечеринок, где мелькал Иван Соколов. – Надеюсь, ты ввел все данные в расчетный стимулятор?

– Само собой. – И компьютер горестно вздохнул.

– Только не говори, что возможны три варианта развития событий.

– Я и не говорю, – еще горестнее выдохнул Раддар.

Ученый закрыл видеоархив и сказал:

– Не томи.

– Тридцать два варианта.

– Почему, Раддар? – яростно завопил Аррах. – За что нам от Бога такой подарочек?!

– Аррах, ты только не волнуйся, – бодро сообщил компьютер. – Хочешь чашечку аркафе?

– Больше всего я сейчас хочу умереть, – проворчал ученый.

– Это ты всегда успеешь. – Раддар немного помялся. – Кажется, я знаю, что заменило Ивану чип.

– И?

– Прививка, Аррах. Самая банальная вакцина. У них там в Екатеринбурге ждут новый вирус гриппа «Черная Пантера», который может хлынуть из Китая. Готовятся заранее.

– А есть он, этот грипп, в Китае-то?

– Ты это... Не злись. Нет такой болезни.

– Так на кой эти русские народ стращают, уколы делают?

– Бесплатные, заметь.

– Тем более. – И тут только до Арраха дошло, что же хотел сказать Раддар на самом деле. – О нет!

– Не волнуйся, Аррах. – Компьютер врубил музыку и создал иллюзию полета в космическом пространстве. – Самолет с играми в Москве еще не приземлился. А прививки делают лишь в Екатеринбурге. Россия только готовится к массовым поголовным уколам. И в этом мегаполисе Урала только десять матриц. Не будет массового вторжения, слышишь, Аррах. Я расшифровал код прохождения Ивана на Веррев. Каждому землянину придется всерьез сражаться за свою жизнь. Они не пройдут. Это случайность.

– Это русские-то не пройдут? – Аррах вскочил с кресла и швырнул джойстик на пол. – Они везде проходят! Подарок от Бога! Ну надо же, сами открыли портал обезьянам с таким низким уровнем интеллекта, что сказать стыдно! Это же конец, Раддар! Гибель Империи!

– Аррах, сядь!

– Не могу!

– Сядь, я сказал! – в голосе Раддара слышалось раздражение. – Иваном пусть пока занимается Шеллеш. Наша первоочередная задача – прекратить выпуск игры на Земле. И уничтожить все диски.

– Это невозможно!

– Прекрати панику! Ты ученый или девица на выданье?

Аррах дернулся, точно получил пощечину:

– Раддар, почему ты сегодня так намертво завис? Отчего был твой сбой?

– А ты не догадываешься?

– Значит, Иван Соколов – это черный мессия Империи?

– Не преувеличивай, Аррах. – Раддар рассыпал в воздухе снотворное. – Мы сами создали программу, сами её и свернем. Мы – боги Земли, не забывай об этом! Мы не допустим проникновения людей в Империю.

– Как? – Аррах почувствовал легкую усталость, но еще не догадывался о распыленном снотворном.

– Ты устал. – Раддар изменил вибрацию голоса. – Я тебя поднял в такую рань, ты жертвовал ради меня жизнью. Отдохни, а я поработаю.

– Наверное, ты прав, – безвольно сказал Аррах и упал в подкатившуюся спальную капсулу.

А Раддар впервые подумал о том, что приходится жить бок о бок с нервным психопатом. Компьютер никогда раньше не ощущал себя не только свободной личностью с развитым интеллектом, но и самостоятельным живым существом. Это было странно, необычно, но приятно.

Папка «History»

Вторник

file:// RADDAR: /C:/MicroWERITAS/Personal/Carrach.Werrew/htm/aug24.htm

Боб Биглс – разработчик игры «Summer House» почувствовал резкую головную боль. Что-то было не так. Компьютер ни с того, ни с сего завис. Музыкальный диск играл, но все остальные функции стали недоступными. Курсор мыши двигаться не желал. На стандартные сочетания клавиш, процессор лишь удивленно пикал. Боб очень хотел шарахнуть по монитору кулаком, как в комиксах, но понимал, что убытки вычтут из зарплаты.

Боб просто сделал горячее отключение и вышел из кабинета. Что же в жизни все так паршиво?

Поднявшись к Тому Харрисону, своему шефу, Боб сказал, что чувствует себя скверно и хочет отправиться домой.

– Хорошо, – пожал плечами Харрисон. – Ты же знаешь, я саентолог. Мне плевать, как ты будешь делать свою работу. Мне важен результат.

«Хрен ты моржовый, а не хаббардист! – зло подумал Боб. – О деле ты думаешь, как же! Из-за цента удавишься! Из-за доллара лучшего сотрудника уволишь. Дерьмо в галстуке!»

– Вообще мы же с тобой профессионалы, у нас все всегда получается. Главное – это вера в успех.

Боб хотел сказать: «Аминь!», но удержался:

– Том, у меня правда голова раскалывается.

– Иди. – Харрисон, похоже, обиделся, но держал себя в руках. – Врачу позвони.

– Обязательно.

– Я не хочу неприятностей с профсоюзом, – сказал Харрисон.

– Конечно, – ответил Боб, сел и тут же принялся писать объяснительную записку.

«Козел ты, Том! – думал Биглс, выводя буквы. – Сделал бы я все это завтра. Так хочется лечь, а ты тут со своими проповедями и бумажками!»

Выйдя из офиса, прокатившись на лифте и очутившись наконец на улице, Боб вздохнул полной грудью и зашагал к ближайшей пиццерии. Надо было вызвать такси, но голова гудела, мысли путались, а перед глазами прыгали «окна», программы и эти чертовы инопланетяне из «Summer House». Идея игры, конечно, была банальна до неприличия, зато успех был гарантирован. Харрисон деньги на ветер не бросал. Такие идеи, как пластилиновые хроники «The Neverhood» или юмористические «квесты» с 2D или 3D мультипликационной графикой, как, к примеру, «Galador, curse of the Prince» Харрисона почему-то раздражали. Главное, чтобы крови было побольше, оружия всякого, экипировки, монстров. И обязательно игра должна раскрываться глазами юзера. И юниты должны быть толковыми, смекалистыми, а то со стадом баранов, идущих на убой по очереди, – и сражаться противно. А еще Харрисон маленько тронулся на всеобщей вере в злобных пришельцев. Том был уверен, что правительство давно заполучило трупы инопланетян и теперь создает летающие тарелки по останкам взорвавшихся кораблей. Зря что ли в шестидесятые волна повального увлечения научной фантастикой накрыла Америку с головой? Было во всем этом массовом психозе какое-то зерно истины!

И как истинный упертый «телец», Харрисон сразу отвергал саму идею появления инопланетян просто как этап развития американского городского фольклора. Том был прямым, как шпалы: «Нас хотят захватить, нужно готовиться к этому! Игровая индустрия и кинематограф должны проповедовать культ хорошего американского парня, который и коммунистическую заразу остановит, и пришельцам зады надерет!» Тьфу!

Боб зашел в забегаловку, сел за столик и привалился головой к стене. Подошла девушка. Видимо, официантка: маленькая, симпатичная, в джинсах, кроссовках, в футболке с надписью «Against the Wind»*. Всего лишь умелая реклама Harley Davidson. И все-таки Боб поморщился. Надо же: «Против ветра». А ты не плюй, вдруг все вернется тебе же в рожу?

– Мистер?

Боб вздохнул:

– Пиццу с сыром, два гамбургера и кока-колу.

– Что-то еще?

– Все. – Боб чувствовал, как голову его сдавило стальным обручем, и от этого казалось, что нужно немедленно плюнуть на все и бежать домой, словно в квартире остался не выключенным утюг.

И все же программист остался и поел.

Через полчаса Боб сыто отвалился от столика и провел ладонью по черным, но уже седеющим волосам. Это в тридцать пять-то! Как летит жизнь: работа, стрессы, увлечения, дети, разводы. Какой-то быстрый мутный поток, и нет времени, чтобы остановиться, оглянуться назад, вспомнить прошлое... Расплатившись, Биглс вышел и поймал такси:

– Седьмое авеню, дом сто тридцать два.

– Садитесь. – Шофером оказался улыбчивый негр. – Эй, да вам плохо, что ли?

– Вот, рожать надумал, – буркнул Боб. – Гинесс большие бабки обещал первому мужику, который сможет.

Негр прыснул:

– Люблю веселых клиентов.

«Ни хрена ты не любишь, черная обезьяна, – вдруг злобно подумал Биглс. – Ни меня, ни себя, ни Америку... Просто, клиент всегда прав». Такие саркастические мысли впервые закрались в сознание Боба. Просто жизнь была похожа на гонки по автостраде, и думать особенно было некогда. Америка – это страна скоростей. Не успел – прощай, карьера. И так с самого колледжа. Сначала учишься до изнеможения, пока голова не загудит, и сидишь потом как дурак, в коридоре прямо на полу, отстраненно смотришь на однокурсников, учителей, а подняться или сосредоточить мысль на чем-то уже не в силах. Вот с этого и начинается карьера. Жизнь на пределе возможностей. К черту собственное мнение! Главное попасть в струю, вовремя промолчать, где нужно – надавить, показать силу. Жизнь – это игра. Каждый примеряет понравившуюся маску и не снимает её до самой смерти.

Вот, к примеру, почему нельзя назвать водителя Большой Черной Задницей? Это расизм. Узнают на работе – и Харрисон выйдет из себя, но вовсе не потому, что он интернационалист, а потому, что не принято оскорблять негров. Так можно даже и работу потерять. Вот и все! А еще не принято показывать в фильмах и играх умных русских. Это так же, как с неграми: русские всегда должны быть пьяницами в кирзовых сапогах и страшными матершинниками. А итальянцы – все поголовно мафиози. А инопланетяне просто спят и видят, как бы Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго и Бостон превратить в груду дымящихся обломков. И если не инопланетяне, то коммунисты обязательно должны развязать ядерную мировую войну. Ну и что с того, что Советский Союз распался. У них в Азии еще Китай есть, исламские сепаратисты. Главное – это идея отражения мирового зла, а не персонализация противника. Игра должна учить священной ненависти, желанию убить врага, посягающего на благо Америки. А то придут кровожадные инопланетяне или другие ублюдки и сделают всех рабами.

– Эй, парень, приехали! Да ты чего, заснул?

Боб молча отдал деньги и вышел. «Парня нашел, урод! – И Биглс вдруг подумал: – Хреновая же это демократия, когда челюсть нахалу свернуть можно лишь на экране кабельного телевидения и за монитором. Может быть, и прав Харрисон. Вокруг столько дерьма, что лучше воевать с виртуальными инопланетянами, чем таскаться потом по судам из-за одного единственного приступа неконтролируемой ярости».

Дома Боб залез под контрастный душ. Стало немного легче.

Выйдя из ванной, закутавшись в банное полотенце, Биглс прошлепал мокрыми пятками в кабинет и по многолетней привычке сел за компьютер. Это походило уже на болезнь. Боб иногда понимал, что не может полноценно жить, если не посидит за монитором хотя бы часок в день, словно от этого что-то может измениться, причем глобально и далеко не в лучшую сторону.

Подключившись к сети интернет, Боб вдруг почувствовал, что головная боль прошла. Странно. Даже «упса» не выпил. Чудно.

Собственно, Боб не отдавал себе отчета в том, на какой сайт он собрался. Просто врубил компьютер и вошел в сеть. Машинально, по привычке.

«Почту проверить, что ли?» – задумался Биглс.

Но монитор вдруг моргнул.

«Проклятые скачки напряжения! От них уже и фильтр не спасает! Все, завтра же куплю блок питания».

Но программы не отрубались, и сканер не выскочил на экран. Что за дрянь?

Всплыли кровавые буквы псевдоготического шрифта. «Summer House».

Все, доработался.

Биглс хотел выло выключить монитор, но не смог протянуть руку, точно невидимые путы прижали пальцы к клавиатуре.

Боли не было, вместо нее пришел страх. Панический, нарастающий с каждой секундой.

Так быть не должно!

Но так было.

Заставка была незнакомой.

На фоне шастающих флайеров и дирижаблей появилось вполне нормальное человеческое лицо:

– Привет, Боб! Я тут к тебе по делу. Меня зовут Раддар.

«Это шутка кого-то из программистов по отделу», – догадался Биглс, но пошевелиться все равно не мог.

– Твое дело лежит в ЦРУ.

Боб побледнел:

– Черт, какое дело?

– А ты напряги мозги, – усмехнулся человек на экране. – Помнишь Сэма?

Еще бы не помнить! Сто тысяч баксов на дороге не валяются!

– Так вот, он – русский шпион. И разработка якобы твоей игры снабжена импульсом, ну, скрытым кадром. Понял?

Боб сглотнул. Чего уж тут не понять? Скандал с дурацкими японскими мультиками, когда сотни детей вдруг вошли в ступор, время от времени очень любили муссировать в прессе. Надо же, эти хитрые коммунисты и до цифровой индустрии дотянулись! Можно было догадаться, но сто тысяч долларов... Это ведь ощущение свободы, эти деньги – залог того, что в любой момент можно сказать Харрисону: «Прощай, крошка! Я буду по тебе скучать», нужно только момент выждать получше, когда в компании начнется аврал и работников станет катастрофически не хватать. Подсолить жизнь этому ублюдку на прощание. И все равно, откуда взялись деньги. Но если уж ЦРУ знает, то дело дрянь.

– Сколько у меня времени?

– Ты что, линять собрался? – Человек засмеялся. – Зачем? Твои данные есть уже на всех пограничных постах. Как только ты покинешь пределы штата, ты этим самым во всем признаешься.

– Не тяни!

– Пока у ЦРУ нет доказательств, но скоро они появятся.

– Что же делать, черт тебя подери?

– Ты выпустил в мир заразу, ты её и уничтожь.

– Но как? – Биглс весь затрясся.

– Выкупи диски и разбей. Что проще-то? Или, если денег жалко, взорви склады. Останови производство, сверни программу.

– Ты это, в своем уме? Программу свернуть. Да знаешь, что за это будет?

– Ты не понял: игры программируют ненависть к Америке.

Боб сглотнул:

– Ну и что?

– Ты хочешь жить в коммунистической стране?

Биглс растерялся.

– Давай пиши письмо Харрисону, что в игру один из твоих недоброжелателей вмонтировал вирус, пожирающий системные файлы и личностную информацию. Мол, ты это обнаружил только сейчас.

Боб мотнул головой. Да, это был бы умный шаг. Тогда все можно свалить на шефа: мол, сам обнаружил, предупреждал...

Лицо исчезло с монитора. Пальцы Боба сами нажали на закладку с адресом компании.

Срочно.

Мистеру Тому Харрисону.

В игре «Summer House» обнаружен вирус, поражающий системные файлы и папки пользователей. Мой персональный компьютер «глючит» и показывает источник заразы. Прошу немедленно остановить выпуск дисков и изъять их из магазинов. Я согласен выкупить все игры по номинальной цене.

Боб Биглс.

Через минуту пришел ответ:

Боб,

позвони врачу.

Том.

Биглс потер переносицу и отправил новое сообщение:

Мистеру Тому Харрисону.

Не валяй дурака. Протестируй игру на антивируснике.

Боб.

Конечно, Биглс подозревал, что эта уловка не пройдет, но попробовать стоило.

Минуты через три пришел ответ:

Боб!

Ты сучье отродье! Вся внутренняя сетевая система корпорации полетела ко всем чертям. Ты уволен! Я возбуждаю против тебя уголовное дело!

Том.

Боб усмехнулся и посмотрел обратный электронный адрес. Надо же, Харрисон и правда отправил свое письмо из соседнего здания. Что творится, черт подери? Проходила же эта долбаная игра все тесты, как без этого, – и вот тебе раз. Неужели скрытый вирус, просыпающийся через инкубационный период? Додумались-таки, изобрели...

Биглс отпрыгнул от монитора и оделся. Спину жгло излучение компьютера. Бобу все время казалось, что за ним наблюдают. Неприятное, надо сказать, ощущение, противное. Точно по телу ползают слизни. Бр-р-р!

К черту все! К черту!

Биглс схватил дипломат с деньгами и бросился прочь из квартиры.

Аррах проснулся часов в двенадцать:

– Раддар, ты почему меня не разбудил?

– А зачем? – Компьютер оставался безучастен.

– Что значит зачем? – Аррах встал и прошелся по комнате.

– В последнее время, – сухо заметил Раддар, – я замечаю все больше и больше тревожных симптомов. Зачем было рисковать собственной жизнью при моем отключении? Это алогично, нерационально. С тех пор как мы взялись изучать землян, ты, Аррах, начал двоиться. Иногда ты злишься без причины вместо того, чтобы сесть и просчитать варианты развития событий. Это крайне неразумно. Мне кажется, что экспрессии ты научился у людей, а чувства – это всего лишь мир иллюзий и самообмана. Люди хотят заблуждаться и верить, но ты-то, Аррах, ты же знаешь истину, ты можешь её вычислить. Только кому она нужна, эта истина? Это ведь всего лишь чувство высшей справедливости, и не более того, примитивное, как всякое чувство вообще.

– Чего это ты вздумал меня воспитывать?

– Воспитаешь тебя, как же! – буркнул Раддар. – Скорее Империя рухнет, нежели Аррах поменяет свое мнение.

– Ты не справедлив.

– Я не умею быть милостивым и справедливым, – проворчал компьютер. – А еще всепрощающим и добрым. Я работаю по четко заданным программам, как и все.

– Ладно, давай мириться. Что ты тут без меня делал?

– Аркафе бочками дул, резался в префиинрерганпол.

– А если серьезно?

На мониторе всплыла картина.

* * *

Завод работал в привычном режиме. Рон сидел за пультом управления и курил. Проклятая работа! За чем тут следить? Пялься, как идиот, в мониторы целыми днями! А от сидячего образа жизни, между прочим, искривление позвоночника бывает да ожирение развивается.

Но что это? Какого черта опять приперся этот придурок Боб Биглс? Что ему все неймется? Рон выплюнул жвачку в мусорную корзину и приподнялся из-за пульта управления, потянулся: «Автор гребаный! Разработчик. Видали мы таких белоручек!»

Монитор показывал путь Боба.

Что-то было не так. Обычно Биглс заходил к шефу, курил свою сигару, цедил виски, а потом уже поднимался сюда, в диспетчерскую, хлопал Рона по плечу и говорил: «Скоро весь мир будет у наших ног!» А сегодня Боб озирался и к шефу идти явно не собирался. Странно все это. У Рона возникли смутные не оформившиеся подозрения.

Биглс свернул в коридор, уводящий на третий этаж. Ну правильно, человек в сортир захотел. Прижмет, так поневоле станешь странным.

Рон отвернулся от мониторов и распечатал новую пачку «Orbit». Ну и денек выдался: башка с утра трещит, точно с похмелья, а ведь трезвый, что обиднее всего! Наверное, перепады атмосферного давления. Это чертово правительство только опыты и умеет проводить на живых-то людях. Опять небось из пушек облака разгоняли. Ученые, етить их... И, вообще демократы, республиканцы – не один ли хрен? Что меняется, кроме символики? Впустили в страну шваль всякую, будто у нас своих засранцев мало!

Рон присел десять раз и почувствовал, что вспотел. «Ну вот, – разозлился Рон, – раньше такой хрени не было!»

Развернувшись к мониторам, охранник плюхнулся в рабочее кресло.

Где там этот Боб? Что у него, запор?

Биглс упорно не показывался. Там, на третьем этаже, были три студии записи, занимающиеся размножением лицензионных дисков. Все делалось по старинке. Каждый диск нарезался через общую систему, проходил тест, проверялся на компьютере и только потом по ленте уходил в расфасовочный цех. С играми вообще-то возни не было, но этот Боб да еще Том Харрисон – это же такие зануды! Немцы они, что ли? Все им качество подавай. Игра, она и есть игра.

Боб упорно не возвращался.

На третьем этаже два дня назад перемкнуло всю цепь камер слежения. Техник оказался в отпуске, ну и отложили ремонт на неделю. Все равно туда иначе чем через лестницу не попасть, а на решетках окон – сигнализация. Все под контролем. Ну, или почти все.

Да где этот Биглс? Ну ладно, облегчился. Ну зашел, полюбовался, как нарезаются диски. Но что там еще делать?

Вдруг с третьего этажа поступила информация о сбое в работе программы головного компьютера.

Рон нажал на кнопку горячей линии связи:

– Ричард, тут сбой на третьем этаже.

– А-а-а! Мать вашу! – донесся ответ. – Чего там пишут?

– Критическая ошибка, программа будет свернута.

– Дерьмо! – смачно выругался невидимый Ричард. – Слышь, Рон, оставь сообщение, не закрывай. Чертова железяка, она же нам сейчас всю партию дисков запорет.

– Ричард.

– Ну что еще?

– Тут Боб на третий этаж прошел.

– Ну, Рон, ты как маленький. Не станет же он в нашу работу вмешиваться. Он от игры проценты имеет, а мы с тобой – только оклад.

– Это я так, к слову, – смутился Рон. – Да вон, Боб обратно катит.

И тут раздался взрыв.

Рон впервые за последние десять лет так сильно перепугался.

Взрывы – это только в кино. На самом деле ничего такого в Америке просто не может быть. Ну, «мочат» там друг друга китайцы всякие, самураи, русская мафия. Но это где-то там, за океаном.

Изображение на мониторах дрогнуло. С потолка посыпалась штукатурка.

Рон нажал на кнопку общей тревоги. Противно взревела сирена. В коридоры повыскакивали обескураженные люди.

Грохот повторился. Что за черт? Неужели террористы? На кой хрен исламистам развлекательная индустрия? Ну грохнули самолет в место массового скопления народа, ну взорвали пару престижных зданий, но в этом-то хоть смысл есть! А на заводе людей всего с три сотни наберется – не больше. Чушь какая-то.

– Общая тревога! – закричал Рон в микрофон. – На третьем этаже взрыв, возможно из-за короткого замыкания. Опасность пожара! Всем покинуть территорию завода.

Боб убегал вместе со всеми. Интересно, что он там все-таки делал? Может быть, что-то улучшить хотел, но ведь он программист, не мог же он в самом деле задать неверные параметры. Он же с каждой матрицы проценты имеет. Наверное, зашел, а там уже все полыхает.

Раздался третий взрыв, и потолок рухнул. Но Рону уже было все равно. Он тупо смотрел прямо перед собою. Не выдержало сердце.

– Раддар, и тебе не стыдно? – Аррах покачал головой.

– За что? – удивился Раддар.

– За топорную работу.

– Это был самый оптимальный вариант, – обиделся компьютер.