Текст книги "1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище"

Автор книги: Валентин Рунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Армии прикрытия государственной границы

По плану «Барбаросса» главный удар на южном крыле советско-германского фронта должен был наноситься в направлении на Львов и Киев. На этом направлении немецко-фашистское командование сосредоточило группировку в составе 1-й танковой группы и 6-й полевой армии (5 танковых, 4 моторизованных и 12 пехотных дивизий). В первом эшелоне германской группировки к исходу 21 июня было развернуто одиннадцать пехотных и две танковых дивизии. В танковых дивизиях противника по штату числилось по 135 танков. Ударную группировку поддерживали основные силы 4-го воздушного флота. Всего в составе данной группировки, по подсчетам советских военных историков, насчитывалось 260 тысяч личного состава, 560 танков, почти 2 тысячи орудий и минометов, 1112 противотанковых орудий.

С советской стороны этим силам противостояли войска 5-й армии Юго-Западного фронта, которые дислоцировались в районе Ковель, Червоноград, Ровно. В командование армией в январе 1941 года вступил генерал-майор танковых войск М.И. Потапов. Членом военного совета был дивизионный комиссар М.С. Никишев, начальником штаба армии – генерал-майор Д.С. Писаревский.

Потапов М.И. – командующий 5-й армией Юго-Западного фронта

Генерал-лейтенант Михаил Иванович Потапов был молодым военачальником. В Красную Армию вступил в 1920 году, в 1922 году окончил командные кавалерийские курсы, а в 1936 году Военную академию механизации и моторизации РККА (в последующем – Военная академия бронетанковых войск имени Р.Я. Малиновского). После академии он сразу же был назначен командиром механизированного полка, затем в 1939 году – командир танковой бригады. Тогда бронетанковые войска были в особом фаворе. Во время событий на реке Халхин-Гол Потапов становится заместителем командующего 1-й армейской группой комкора Г.К. Жукова, который проникся к молодому танкисту особым чувством симпатии. С июня 1940 года Михаил Иванович уже командир 4-го механизированного корпуса Киевского Особого военного округа, а с 17 января 1941 года – командующий 5-й армией этого военного округа.

Безусловно, опыта планирования первой армейской оборонительной операции у командующего 5-й армией не было. Несмотря на это, план прикрытия государственной границы был отработан штабом Киевского Особого военного округа и доведен до штаба армии в конце февраля 1941 года, то есть почти за четыре месяца до начала агрессии. В соответствии с этим документом весь район прикрытия был разбит на два участка, а оперативное построение войск создавалось в два эшелона.

Участок прикрытия № 1, протяженностью по фронту 84 километра, создавался на основе 15-го стрелкового корпуса (командир полковник И.И. Федюнинский) с задачей не допустить прорыва противника в направлении Холм, Ковель. Участок прикрытия № 2, протяженностью по фронту 92 километра, создавался на основе 27-го стрелкового корпуса (командир генерал-майор П.Д. Артеменко). Задачей этого участка было, опираясь на заранее подготовленные оборонительные рубежи Владимир-Волынского укрепленного района, 1-й и 2-й узлы обороны Струмиловского укрепленного района, прочно прикрыть госграницу и не допустить прорыва противника на территорию СССР в двух направлениях: Красностав, Луцк и Замостье, Тышовцы, Сокаль, Горохув.

Во втором эшелоне командующего армией находился 22-й механизированный корпус, который был сформирован из танковых бригад, которые были развернуты в танковые дивизии всего за месяц до начала войны. Тем не менее это было достаточно мощное соединение, в составе которого насчитывалось 707 танков. Правда, в корпусе был только 31 танк КВ и совсем не было танков Т-34.

В 1989 году Воениздат выпустил в свет книгу А.В. Владимирского «На Киевском направлении», составленную по опыту ведения боевых действий 5-й армией Юго-Западного фронта в июне – сентябре 1941 года. В ней автор довольно детально, на основании новых открывшихся документов, рассмотрел этот вопрос, сделал ряд грамотных, обоснованных выводов. По вопросу реализации плана прикрытия и подготовки войск армии автор пишет: «Мобилизационные планы во всех стрелковых соединениях и частях были отработаны. Они систематически проверялись вышестоящими штабами, уточнялись и исправлялись. Приписка к соединениям и частям личного состава, мехтранспорта, лошадей, обозно-вещевого имущества за счет ресурсов народного хозяйства была в основном закончена (кроме 135-й стрелковой дивизии)». Но следует отметить, что А.В. Владимирский пишет о Мобилизационном плане, а не оперативном Плане прикрытия государственной границы, которые по задачам и содержанию представляют собой совершенно разные документы. Первый говорит о том, как собрать войска, второй – как их использовать для решения стоящей боевой задачи.

Для ответа на второй вопрос берем воспоминания бывшего начальника штаба 15-го стрелкового корпуса генерал-майора З.З. Рогозного. Корпус должен был составить основу участка обороны № 1 района прикрытия 5-й армии. Он пишет, что с планом обороны накануне войны в штабе армии были ознакомлены командир, начальник штаба корпуса, а также все командиры дивизий, которые уяснили стоящие перед ними боевые задачи. Однако документов, касающихся планов обороны, штабы корпуса и дивизий не имели, следовательно, свои планы не разрабатывали.

Определенный интерес в деле освещения последних дней мира и начала Великой Отечественной войны представляет собой сохранившийся в архиве отчет командира 45-й стрелковой дивизии 15-го стрелкового корпуса генерал-майора Г.И. Шерстюка, который в командование этим соединением вступил в апреле 1941 года. Дивизия должна была занимать оборону на фронте до 58 километров, создавая подучасток обороны № 1 участка прикрытия № 1. Штаб 45-й стрелковой дивизии дислоцировался в городе Ковель. Г.И. Шерстюк пишет о том, что при изучении планов боевой готовности частей 45-й стрелковой дивизии он был удивлен тем, что руководящие офицеры штаба дивизии (начальник штаба полковник Чумаков) и командиры стрелковых и артиллерийских полков с их штабами «не знали рубежа обороны госграницы», а следовательно, не отрабатывали вопросов «выдвижения, занятия оборонительных рубежей и ведения боя за удержание госграницы, как это проигрывалось в бытность моего командования 97-й стрелковой дивизии 6-й армии».

Также о последних мирных днях 15-го стрелкового корпуса в архиве сохранились воспоминания бывшего начальника штаба 62-й стрелковой дивизии П.А. Новичкова, основные силы которой должны были находиться в резерве участка прикрытия № 1. Письменного документа об организации обороны государственной границы, по утверждению П.А. Новичкова, дивизия не имела. Однако он подтверждает тот факт, что в первых числах апреля командиры и начальники штабов 87-й и 45-й стрелковых дивизий были вызваны в штаб 5-й армии, где получили карты масштаба 1:100 000 и собственноручно произвели выкопировки батальонных районов с армейского плана инженерного оборудования полос обороны соединений.

Из отчета командира 135-й стрелковой дивизии генерал-майора Ф.Н. Смехотворова (резерв 5-й армии) также следует, что План обороны государственной границы до него и командиров частей дивизии заблаговременно доведен не был. Ему также не было известно о состоянии подготовки оборонительного рубежа, так как всеми работами по подготовке рубежа руководили штабы 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса. На него, как на командира дивизии, возлагалась задача только своевременно отправлять рабочую силу в составе трех стрелковых батальонов, сменяя их через каждый месяц. Кроме того, было известно, что на государственной границе бессменно работал саперный батальон дивизии и дивизионный инженер. Но все эти подразделения подчинялись непосредственно корпусному инженеру и командованию дивизии никаких отчетов не представляли.

Таким образом, план прикрытия государственной границы штабом 5-й армии накануне войны разработан был, но на основании всех многих свидетельств военачальников различных рангов можно сделать вывод, что командиры и штабы подчиненных армии соединений с содержанием этого плана заблаговременно ознакомлены не были.

Южнее 5-й армии по плану штаба Киевского Особого военного округа должна была обороняться 6-я армия. Она была развернута в 1938 году из Винницкой группы войск, в сентябре того же года участвовала в освободительном походе советских войск в Западную Украину. В результате этого похода войска 6-й армии подошли к городу Львову, который к тому времени уже был занят германскими войсками. Тогда советские дипломаты вынуждены были напомнить германскому правительству о секретном договоре раздела Польши и потребовали отвода немецких войск от Львова на 50 километров восточнее. Гитлеровское руководство было вынуждено выполнить эти требования и покинуть этот город. Тогда этой армией командовал генерал Ф.И. Голиков.

Голиков Ф.И. – начальник Разведывательного управления РККА

После назначения С.К. Тимошенко наркомом обороны СССР летом 1940 года генерал Ф.И. Голиков был переведен в Москву и назначен на должность начальника Разведывательного управления и заместителя начальника Генерального штаба РККА. Новым командующим 6-й армией был назначен генерал-лейтенант И.Н. Музыченко, хорошо знакомый Г.К. Жукову по освободительному походу советских войск на Западную Украину, а С.К. Тимошенко по советско-финляндской войне. (Начальник штаба комбриг Н.П. Иванов, член Военного совета дивизионный комиссар Н.К. Попов.)

В то время генерал-лейтенанту Ивану Николаевичу Музыченко еще не было и сорока. В тревожном 1917 году был призван в русскую армию, но принять участие в Первой мировой войне не успел. В 1918 году он поступил на службу в Красную Армию. В годы Гражданской войны воевал против повстанческих отрядов С.Н. Булак-Булаховича, А.С. Антонова, в Чечне и Дагестане – в должности военкома снабжения бригады, комиссар кавалерийского полка. В 1927 году Музыченко прошел обучение на Курсах усовершенствования командного состава и больше нигде не учился. Несмотря на это, в 1932 году он был назначен командиром кавалерийского полка, в 1937 году – командиром кавалерийской дивизии. В 1940 году в должности командира 4-й стрелковой дивизии он принял участие в советско-финляндской войне. После этого в июне 1940 года Музыченко был назначен командиром 6-го стрелкового корпуса, а всего через месяц – командующим войсками самой сильной 6-й армии Киевского Особого военного округа.

Самой сильной по составу 6-я армия была не просто. По мнению Генерального штаба РККА и штаба Киевского Особого военного округа, наиболее вероятным направлением главного удара противника могло быть направление на Львов и Тернополь, расположенное в междуречье Западного Буга и Сана. Нанесение главного удара в этом направлении объяснялось удобной конфигурацией фронта, что обеспечивало кратчайший путь выхода в наиболее экономически развитые районы и во фланг всей южной группировке советских войск. Также немаловажным было и то, что на этом направлении имелась развитая сеть железных и шоссейных дорог, а вот население бывшей Польши к советской власти относилось враждебно.

Поэтому для прикрытия данного направления в составе 6-й армии находились 6-й стрелковый корпус (41, 97, 159-я стрелковые дивизии), 4-й механизированный корпус (10, 37-я танковые и 212-я моторизованная дивизии), 3-я кавалерийская дивизия, 324-й гаубичный и 135-й пушечный артиллерийские полки РГК, 4-й дивизион ПВО и 19-й батальон ВНОС, а также управление вновь формируемого Тернопольского бригадного района ПВО (срок окончания формирования 1 июля 1941 года), Струмиловский (44-й и 149-й отдельные пулеметные батальоны, 345-й артиллерийский полк) и Рава-Русский (21-й, 36-й и 141-й отдельные пулеметные батальоны) укрепленные районы, 91-й погранотряд, 1-я и 2-я комендатуры 92-го погранотряда, а также 15-я авиационная дивизия (23-й, 28-й истребительные авиационные полки, 66-й штурмовой авиационный полк) и 20-й истребительный авиационный полк, который должен был передаваться командующему 6-й армией из состава 17-й авиационной дивизии. Достаточно сказать, что кроме другого вооружения в составе этих сил насчитывалось 1259 единиц бронетанковой техники (101 тяжелый танк КВ, 359 средних танков Т-34, 475 легких танков Т-26 и БТ, 98 единиц специальных танков и бронемашин).

Музыченко И.Н. – командующий 6-й армией Юго-Западного фронта

В соответствии с Планом прикрытия Киевского Особого военного округа войска 6-й армии должны были, «прочно опираясь на предполье и оборонительные сооружения 3, 1 и 5 узлов обороны Струмиловского и Рава-Русского укрепленных районов», не допустить прорыва противника на территорию СССР на участке от местечка Крыстынополь до Грабовец на фронте шириной 165 километров.

К началу войны командующим и штабом 6-й армии также был разработан План прикрытия государственной границы, который читателю предлагается в приложении к этой книге. Как и в 5-й армии район прикрытия армии разбивался на два участка, а оперативное построение объединения было в один эшелон с выделением сильного общевойскового резерва.

Участок прикрытия № 1 (иск. Крыстынополь, Урнув) должен был обороняться силами 3-й кавалерийской дивизии, 44-го и 140-го отдельных пулеметных батальонов, 345-м артиллерийским полком Струмиловского укрепленного района, а также двумя комендатурами (без 8-й заставы) 91-го пограничного отряда. Эти силы, по расчету штаба армии, должны были занять свои районы обороны на государственной границе через 6–9 часов 30 минут летом и через 7-10 часов 30 минут зимой после объявления тревоги.

Участок прикрытия № 2 (иск. Угнув, Грабовец) должен был обороняться силами 6-го стрелкового корпуса (41-я и 97-я стрелковые дивизии), 135-го гаубичного и пушечного полков РГК, 21-м, 36-м и 141-м отдельными пулеметными батальонами Рава-Русского укрепленного района, заставами двух комендатур 91-го и двух комендатур 92-го пограничных отрядов. Войска участка прикрытия № 2 должны были занять свои районы обороны государственной границы после объявления боевой тревоги через 6–9 часов летом и через 7-10 часов зимой.

В резерве района прикрытия командующий армией планировал иметь 4-й механизированный корпус и 159-ю стрелковую дивизию.

Без преувеличений можно сказать, что План прикрытия государственной границы 6-й армией Киевского Особого военного округа представлял собой с большой тщательностью и грамотностью отработанный руководящий боевой документ с расшифровкой боевых задач до каждого полка (артиллерийского дивизиона) включительно.

И снова уместно поставить вопрос о том, как был реализован этот план на практике.

В Центральном архиве Министерства обороны хранятся воспоминания начальника штаба 6-й армии комбрига (в последующем генерал-майора) Н.П. Иванова, который был назначен начальником штаба этого объединения 26 мая 1941 года. Вполне понятно, что все время, оставшееся до начала войны, он посвятил изучению обстановки и знакомству с войсками.

Н.П. Иванов пишет, что к 22 июня 1941 года на государственной границе в полосе 6-й армии располагались только пограничные отряды и находились многочисленные строительные подразделения. Несмотря на безусловные признаки готовящейся агрессии со стороны германских войск, командующий Киевским Особым военным округом запретил приводить войска 6-й армии в боевую готовность и выдвигать части прикрытия к государственной границе. Этот запрет продолжал действовать даже после начала противником боевых действий вплоть до середины 22 июня 1941 года.

Вечером 21 июня штаб округа предупредил командующего армией о возможности провокаций со стороны немцев и приказал ему, а также подчиненным командирам корпусов и дивизий находиться на своих командных пунктах рядом с телефонными аппаратами. Но так как командный пункт 6-й армии к тому времени еще не был оборудован, то в ночь с 21 на 22 июня все члены Военного совета армии находились в своем помещении в центре Львова. Никаких сигналов войскам армии о приведении их в боевую готовность не поступало.

Это же подтверждают и другие оставшиеся в живых командиры соединений и частей 6-й армии, которые также утверждают, что план прикрытия государственной границы, касающийся соединений и частей, до них заблаговременно доведен не был.

Таким образом, план прикрытия государственной границы штабом 6-й армии накануне войны разработан был, но до командиров и штабов подчиненных армии соединений до начала войны доведен не был.

Еще южнее от 6-й армии по замыслу штаба Киевского Особого военного округа должны были обороняться войска 26-й армии. Эта армия была сформирована в начале 1941 года из кавалерийской группы для прикрытия 130-километрового участка государственной границы, расположенного между 6-й и 12-й армиями. При формировании был назначен временный командный состав армии (командующий полковник И.С. Варенников, член Военного совета бригадный комиссар Д.Е. Колесников, начальник штаба полковник Н.П. Ступников). Несколько позже в командование армией вступил генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, полковник И.С. Варенников был перемещен на должность начальника штаба армии, полковник Н.П. Ступников – на должность начальника оперативного отдела, командующим артиллерией армии был назначен полковник Н.Н. Семенов.

Генерал-лейтенант Федор Яковлевич Костенко был профессиональным военным. Призванный в русскую армию в 1915 году, он солдатом участвовал в Первой мировой войне. В 1918 году вступил в Красную Армию. В Гражданскую войну был старшиной роты, помощником командира кавалерийского эскадрона в 1-й Конной армии. После войны в 1924 году окончил Ленинградские курсы среднего комсостава. Этого оказалось достаточно для того, чтобы в 1939 году Костенко был назначен командиром кавалерийского корпуса и командиром армейской кавалерийской группы. А в октябре 1940 года он стал командующим 26-й армией Киевского Особого военного округа. Это был исключительно преданный советской власти военачальник, хороший знакомый С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова, но это не могло существенно повлиять на формирование его оперативного мышления.

План прикрытия государственной границы войсками 26-й армии Киевского Особого военного округа был доведен 2 мая 1941 года. По этому плану войска армии и округа в отведенной полосе должны были создать район прикрытия по линии Перемышльского укрепленного района и реки Сан. Для выполнения этой задачи в распоряжении командующего 26-й армией были 8-й стрелковый корпус (99-я, 72-я горнострелковые и 173-я стрелковая дивизии), 8-й механизированный корпус (12, 34-я танковая, 7-я моторизованная дивизии), 376-й гаубичный полк РГК, 259-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, Перемышльский укрепленный район (два пульбата и три пульроты), две пограничные комендатуры 92-го и четыре пограничные комендатуры 93-го пограничных отрядов. Кроме того, с воздуха войска должны были прикрывать два авиационных полка. Штаб армии должен был располагаться в Самборе. Бронетанковый парк 8-го механизированного корпуса был хорошо укомплектован новыми танками: КВ – 119, Т-34 – 100, легких танков и бронемашин – 983 штуки. Всего же в корпусе насчитывалось 1202 бронеединицы.

При этом необходимо отметить, что расположение 26-й армии было наименее благоприятным для ведения оборонительных действий по сравнению с остальными объединениями Киевского Особого военного округа. Ее войска располагались в своеобразном выступе, обращенном в западную сторону, у которого имелись сильно уязвимые фланги.

План прикрытия государственной границы частями 26-й армии был разработан штабом в мае 1941 года. Войска армии должны были встретить противника, опираясь на полевые оборонительные сооружения Перемышльского укрепленного района и реку Сан.

Боевой порядок армии строился в один эшелон с выделением сильного резерва (ударной группы). В первом эшелоне было решено иметь 8-й стрелковый корпус, в резерве – 8-й механизированный корпус и 173-ю стрелковую дивизию.

В отличие от двух первых армий, выдержки из этого плана, в части их касающейся, были в специальных опечатанных пакетах доведены до штабов соединений и отдельных частей. Но вскрывать их можно было только после получения шифрограммы за подписью командующего, члена Военного совета и начальника штаба 26-й армии: «Самбор. Вскрыть пакет «0025».

В отношении устного доведения содержания армейского плана до подчиненных соединений существует несколько сведений. Одни военачальники утверждают, что об этом плане ничего не знали, другие признаются, что кое-что им было известно.

Так, командир 72-й стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии полковник П.И. Абрамидзе уже после войны в своих воспоминаниях писал, что мобилизационного плана (МП-41) до начала войны он не знал, но после вскрытия пакета убедился, что все командно-штабные учения и другие подготовительные работы накануне войны велись в строгом соответствии с этим планом. Он также подтверждает тот факт, что 15 июня штаб дивизии получил шифровку о приведении соединения в боевую готовность. 19 июня в его распоряжение перешли пограничные подразделения, осуществлявшие охрану границы в полосе дивизии. Правда, затем, 20 июня 1941 года, пришла шифровка от Генерального штаба, которая требовала все подразделения и части дивизии, расположенные на границе, отвести на несколько километров на восток, то есть на рубеж подготовленных позиций. Также требовалось ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока те не нарушат государственную границу. Но при этом все дивизии должны быть приведены в боевую готовность.

В отличие от командира 72-й стрелковой дивизии бывший начальник штаба 99-й стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса С.Ф. Горохов подтверждает, что План обороны государственной границы, в части, касающейся этой дивизии, был им получен в феврале-марте 1941 года в опечатанном конверте. Правда, с исполнителями этот документ заранее никак не согласовывался, а поступил в виде директивных указаний. Однако еще до получения этого конверта, во время приезда в дивизию, командующий армией довел до командира дивизии и начальника штаба главное содержание Плана прикрытия государственной границы, сообщив полосу обороны, разграничительные линии, места командных и наблюдательных пунктов, огневых позиций артиллерии.

Понеделин П.Г. – командующий 12-й армией Юго-Западного фронта

Южнее 26-й армии должны были занять полосу обороны войска 12-й армии. Эта армия в 1940 году формировалась на территории Западной Украины и предназначалась для действий против венгерских войск, развертывавшихся в Закарпатье. До конца весны 1941 года обязанности командующего армией исполнял генерал-лейтенант Пшенников, и только в конце мая на эту должность был назначен генерал-майор П.Г. Понеделин. Членом Военного совета армии являлся бригадный комиссар И.П. Куликов, а должность начальника штаба занимал генерал-майор Б.И. Арушунян.

К началу войны Павлу Григорьевичу Понеделину было 48 лет. В русскую армию он был призван в 1914 году, в 1916 году окончил Московскую школу прапорщиков, участвовал в Первой мировой войне в должности командира роты. В Красную Армию Понеделин был мобилизован в 1918 году. В годы Гражданской войны командовал полком и бригадой, был награжден двумя орденами Красного Знамени. В 1926 году он окончил Военную академию РККА (Военную академию имени М.В. Фрунзе). В советско-финляндскую войну командовал стрелковой дивизией. С июня 1940 года – начальник штаба Ленинградского военного округа. С марта 1941 года – командующий 12-й армией Киевского Особого военного округа. Таким образом, это был один из самых грамотных и опытных военачальников из числа командармов Киевского Особого военного округа.

Начальник штаба 12-й армии Баграт Исаакович Арушанян также имел некоторый боевой стаж в годы Гражданской войны. В 1936 году он окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе. После академии командовал полком, дивизией, отличился в боях на Карельском перешейке во время советско-финляндской войны.

Планом прикрытия государственной границы 12-й армией предусматривалось на ее базе создание района прикрытия № 4 с границей справа от Проскурова до Самбора и Творильне, слева – Ямполь, Могилев-Подольский, Липканы со штабом в Станиславе. Общая ширина фронта обороны армии достигала 500 километров. В составе войск этого района прикрытия должны были находиться 13-й (командир генерал-майор Н.К. Кириллов) и 17-й (командир генерал-майор И.В. Галанин) стрелковые корпуса, а также 16-й (командир комдив А.Д. Соколов) механизированный корпус, на вооружении которого было 846 танков и бронемашин, в том числе Т-34 – 75, БТ – 369 и Т-26 – 214.

Этот корпус начал формироваться за восемь месяцев до начала войны. Тогда 14-я танковая бригада была развернута в 15-ю танковую дивизию, командиром которой был назначен Н.В. Фекленко. Затем на базе этой дивизии и был развернут 16-й механизированный корпус, командиром которого стал комдив А.Д. Соколов. Командирами дивизий были назначены бывшие командиры полков 15-й танковой дивизии. К началу войны удалось кое-как добиться того, чтобы боевая техника была освоена экипажами. Но эти экипажи были совершенно безграмотными в вопросе совместных действий в составе подразделений и частей, а командиры соединений и частей очень слабо разбирались в вопросах организации боевых действий танковых формирований в условиях взаимодействия разнородных сил и средств в бою.

Для выполнения поставленной задачи по решению командующего в полосе обороны 12-й армии было создано три участка прикрытия.

Участок прикрытия № 1 (полоса от Творилне до Делятина шириной 40 километров) должен был обороняться 13-м стрелковым корпусом (192-я горнострелковая и 44-я стрелковая дивизии) совместно с двумя пограничными комендатурами. Участок прикрытия № 2 (полоса от Делятина до Сарта) должен был обороняться 58-й стрелковой дивизией четырьмя пограничными комендатурами и маневренной группой 58-го пограничного отряда. Оборона участка прикрытия № 3 (полоса от Сарта до Липкан) возлагалась на 17-й стрелковый корпус (60-я и 164-я стрелковые дивизии) и два пограничных отряда. В резерве района прикрытия оставались 16-й механизированный корпус и одна 96-я горнострелковая дивизия.

Рокоссовский К.К. – командир 9-го механизированного корпуса

В архиве сохранились воспоминания бывшего начальника штаба 17-го стрелкового корпуса генерал-майора А.И. Баранова. Он утверждает, что выход дивизий в свои полосы обороны под видом проведения лагерных сборов начался в первой половине июня 1941 года. Тогда в указанные районы от каждого полка первого эшелона было выведено по два стрелковых батальона с полковой и дивизионной артиллерией, а также все специальные подразделения. До 80 % артиллерии корпуса также вышли в свои районы. 5 июня части 16-го механизированного корпуса также были выведены в район сбора по тревоге. Однако эти районы находились на удалении от 50 до 100 километров от государственной границы.

Непосредственно по линии государственной границы к началу войны находились только подразделения, выделенные туда для производства строительных работ. Войска в запасных районах располагались в палаточных лагерях, занимаясь боевой подготовкой. Подразделения, оставшиеся на зимних квартирах, также были готовы к быстрому выходу в свои запасные районы. Со всеми соединениями, частями и подразделениями корпуса поддерживалась устойчивая связь по радио и проводными средствами. В начале июня командир корпуса запретил более 30 % офицеров покидать свои части. Но в связи с наступлением выходного дня многие офицеры получили возможность выехать к своим семьям, другие направились на отдых в близлежащие населенные пункты.

Таким образом, в июне 1941 года непосредственно в армиях прикрытия государственной границы Киевского Особого военного округа было 18 стрелковых, одна кавалерийская, 8 танковых и 4 моторизованных дивизии. Численность личного состава этих войск достигала 274 тысяч человек. На их вооружении находилось 3260 танков, около 1500 орудий калибра выше 76-мм, почти 3 тысячи минометов, 770 орудий противотанковой артиллерии, 170 зенитных орудий, более 2 тысяч самолетов. Эти силы в 2 раза уступали противнику по численности личного состава, в 1,9 раза по количеству полевой артиллерии, в 1,4 раза по количеству минометов, в 3,1 раза по численности противотанковой артиллерии и зенитных орудий. Зато они превосходили вражеские войска в 5,3 раза по количеству танков и в 2,9 раза по количеству самолетов.

Также известно, что планы прикрытия государственной границы были разработаны всеми армиями Киевского Особого военного округа. По линии государственной границы были построены или находились в стадии строительства укрепленные районы. До начала войны основные силы этих армий находились на значительном удалении от предназначенных для их войск районов обороны. В составе их резервов имелось более 3300 танков. Это была большая сила для ведения обороны.

В то же время план прикрытия государственной границы до большинства соединений и частей до начала войны доведен не был. Значительная часть оборонительных сооружений укрепленных районов находилась в стадии строительства, а взаимодействие их гарнизонов с войсками полевого прикрытия организовано не было. Отсутствовала практика использования крупных формирований танковых войск в обороне, часть танков были устаревших конструкций, а новые боевые машины экипажами освоены не были.

Огромным недостатком обороны советских войск, построенной к началу войны, была слабость системы управления, которая основывалась в основном на стационарных линиях проводной связи. Радиосвязь была развита очень плохо, а командиры соединений и частей практически не имели опыта работы с документами по скрытному управлению войсками. В результате этого вся оборонительная громадина, сосредоточенная у западной границы СССР в июне 1941 года, при умелых действиях противника по нарушению управления легко и быстро могла превратиться в неуправляемую дряблую массу, что и случилось с началом Великой Отечественной войны.