Текст книги "Падение Трои."

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Когда взбрыкнулся линкор «Норке», он принял в носовой отсек полновесный залп главного калибра линкора «Роммель», то адмирал Улусчек этому сильно удивился. Линкор «Норке» был линкором последней модификации и только что сошел со стапелей вьедской метрополии. Его отцы создатели, передавая этот линкор во флот, прямо-таки говорили, что он не потопляемый и неуничтожаемый. Что этому линкору нет равных в галактике гуманоидов, которую они сами почему-то назвали Млечный путь.

Так вот, этот линкор «Норке», получив залп главным калибром линкора «Роммель», начал сильно отклоняться в сторону от направления своего движения. Эта девиация была настолько велика, что «Норке» подставился всем своим бортом под залп эмиттерами главного калибра «Рихтгофена». Залп последнего разорвал надвое вьедский линкор, и тогда детонировали реакторы и накопители энергии энергетического отсека «Норке». Снова множество мертвых тел рептилий в космосе. Многие из тел рептилий были в простой матросской робе или в полетных комбинезонах.

Хладнокровный вице-адмирал Улусчек приказал капитанам линкоров «Генок» и «Зеппо» сделать разворот «все вдруг» и временно выйти из боя, чтобы экипажи могли бы оправиться от двух поражений в этом сражении и с новой силой подготовиться к решающей битве с противником. Улусчек даже и не подумал о том, чтобы остановить свои неповрежденные линкоры для того, чтобы оказать помощь погибающему линкору. Оба эти вьедских линкоры прошли всего в семи тысячах километрах от места катастрофы и даже не замедлили скорости своего перемещения в космическом пространстве. К тому же в кильватерной пылевой струе, а попросту в возмущении космического пространства от прохода многомиллионного тоннажем судна, погибло немало матросов, старшин и офицеров «Норке». Если судить по взглядам, которые офицеры операторы вахтенной смены бросали в сторону своего адмирала, то такое его поведение им не понравилось, они его явно не одобряли!

Следует честно признать, что этот маневр противника оказался неожиданным для двух каперангов Германских военно-космических сил, фон Хартманна и Шмидта. На своих могучих линкорах они так лихо миновали точку разворота вьедских линкоров, словно на линкорах они гоняли так, как на торпедных катерах, в дни своей молодости. Но прекратить перемещение своих линкоров и повернуть вслед за вражескими линкорами было невозможно. Для этого потребовалось несколько часов неустанной работы обоих тысячных экипажей для того, чтобы развернуть «Дениц» и «Рихтгофен» и чтобы снова, зарядив эмиттеры главного калибра, двинуться на вьедов.

Вьедский же адмирал Улусчек для германцев подготовил небольшой тактический сюрприз, он выбрал позицию вблизи спутника Виргиния, где свой правый фланг прикрыл этим спутником, желая заставить своего противника, чтобы он атаковал бы только с левого фланга, куда выдвинул линкор «Зеппо» с баллистическими гиперракетами на борту. У вьедов оказалось более чем достаточно времени для того, чтобы привести себя в порядок и приготовиться к новому бою. Вахтенная смена линкора «Генок» работа подобно хронометру, вовремя собирала информацию по противнику и ее передавала каперангу Дедро, капитану линкора, и адмиралу Улусчеку, флагману эскадры.

Но на этот раз противник явно не спешил с атакой.

То, что противник первым пойдет в атаку вьедский вице-адмирал почему-то был уверен, но он был не в состоянии объяснить этой своей уверенности.

Если бы рептилия с адмиральскими знаками отличия на правом рукаве только узнала бы о том, почему эти слабые гуманоиды не идут в атаку на его линкоры, то адмирал рептилия просто расхохотался.

В этот момент каперанг фон Хартманн оспаривал свое право первым идти в атаку на вьедов перед своим ближайшим другом и ровесником каперангом Шмидтом?! Никто из этих капитанов не хотел уступать товарищу, который был его близким другом?! Но время каперангов, в любую минуту могло бы открыться гиперокно и в созвездии появиться помощь вьедам! Чтобы отбросить в сторону свои сомнения оба каперанга договорились о том, чтобы вьедские линкоры атаковать с двух противоположным сторон так, чтобы и самим не остаться в обиде друг к другу.

Подброшенная монетка третьим сторонним лицом разрешила их дружеский спор. Выпала решка, что означало, что линкор «Рихтгофен» атакует вьедские линкоры с фронта, а линкор «Дениц» – с тыла!

3

Полковник Зарастра не находила себе места, куда-то исчез капитан Панин, с тех пор от него ни слуха, ни духа. Несколько раз Нанка сама пыталась вызывать капитана по ментальному каналу, но капитан на ментальные вызовы не откликнулся. Никита Панин не отозвался и тогда, когда все пилоты истребителей объединили свои усилия и попытались его вызвать на связь, как бы хором, все одновременно. Этот случай отказа ментального канала стал первым таким случаем в жизни Нанки Зарастры, поэтому она, разумеется, не знала, что нужно было бы делать в таких случаях, как можно было бы наладить ментальную связь.

Когда истребители ее группы пополнили боекомплект, то каплейт Эрнст Грегори вышел с ней на радиосвязь и предложил полковнику, чтобы она пилотам своей группы дала бы пару часов на то, чтобы они отдохнули перед возвращением на борт линкора «Роммель» в резерв адмирала Шернера. Это было весьма разумным предложением, тем более, что Нанка Зарастра уже подумывала о возможности, чтобы еще раз своей группой истребителей атаковать вьедские линкоры по пути возвращения на «Роммель». Для этого нужно было, что пилоты ее группы хотя бы немного отдохнули! К тому же Эрнст Грегори ей любезно на электронной карте показал месторасположение солевой пещеры, где совсем недавно он прятался со своим монитором и с группой истребителей капитана Панина. Подумав о возможности встретиться с Никитой, чтобы с ним посоветоваться по вопросу о проведении второй атаки вьедских линкоров, Нанка Зарастра приняла предложение такого симпатичного и обаятельного каплейта, как Грегори.

Практически одновременно монитор «Адмирал фон Шпеер» и шестерка истребителей Зарастры пошли на прилунение. Только-только истребители скрылись в зеве соляной пещеры, как прилунившийся монитор приступил к подготовке своего залпа эмиттерами главного калибра, цель была одна вьедские линкоры. Через некоторое время монитор дал залп эмиттерами главного калибра, который чуть ли не вертикально ушел в зенит. Это был первый его залп по линкорской группе противника.

Нанка Зарастра была вся переполнена плохими предчувствиями, она приказала двум парам своих истребителей уйти в космос для патрулирования космического пространства Беатрис и для охраны места прилунения монитора каплейта Грегори и его команды. Вскоре этот приказ полковника был выполнен, четверка лучших истребителей крутилась вокруг Беатрис в космосе. Именно пилоты этих истребителей тревожными голосами проинформировали Зарастру о том, что из космоса к Беатрис приближаются вражеские ракеты и торпеды. Эти парни на своих истребителя пошли на перехват первой волны вражеских ракет и уничтожили восемьдесят процентов ракет этой волны.

Полковник Зарастра собственными глазами наблюдали за тем, как взрывы двух тяжелых вражеских торпед пришлись по корпусу монитора. Она попыталась по радиосвязи связаться с каплейтом Грегори и потребовать, чтобы тот срочно поменял бы огневую позицию. Но только лицо Эрнста показалось на ее дисплее связи, как оно тут же внезапно исчезло. В этот момент солевая пещера внезапно озарились всплеском огненного зарева, которое в поднялось в черное небо нескольких километрах от пещеры. Нанка Зарастра вместе с тремя пилотами выскочила из пещеры, чтобы посмотреть, что же произошло, что явилось причиной этого гигантского взрыва и огненной вспышки?! Но все, что они увидели, находясь в нескольких шагах за пределами пещеры, так это было пылевое облако, поднявшееся над местом взрыва. Видимо, пыль моментально забила огонь и она была настолько плотной, что напрочь скрыла от пилотских глаз место катастрофы.

Один из патрульных пилотов сообщил, что монитор «Адмирал фон Шпеер» уничтожен вражескими торпедами.

Примерно, через час, группа из трех пилотов во главе с полковником Зарастрой добрела до места взрыва. Там в диком беспорядке были разбросаны металлические детали, куски металла, порванные и покореженные металлические конструкции. По всему этому металлолому не трудно было бы догадаться о том, что в недавнем прошлом это был германским артиллеристским монитором «Адмирал фон Шпеер». Когда монитор был жив, то в его отсеках можно было встретить сто девяносто девять молодых и веселых парней, членов его команды, которые любили жизнь и отдавались ей с беспечностью молодости.

Но сейчас как бы пилоты Нанки Зарастры не старались, растаскивая кучи металла или раскапывая завалы грунта, они так и не нашли хотя бы одного тела мертвого матроса или офицера! В данную минуту Нанке Зарастре и ее парням оставалось только констатировать, что экипаж монитора погиб! От множественного взрыва большая часть корпуса монитора глубоко вошла в грунт вместе со своей командой. Разбросанные повсюду металлические железяки невозможно было бы втроем переложить с места на место, а вести раскопки было и вовсе бесполезно?! Для этого сейчас у них не было ни роботов, ни дроидов землекопов!

Таким образом, четверо пилотов, постояв на краю котлована могилы почти двухсот человек, молча, поклонились павшим друзьям! Понимая, что ни она, ни ее пилоты не в состоянии что-либо изменить, полковник Зарастра приказала пилотом возвращаться назад в солевую пещеру.

Семь пилотов во главе с полковником Зарастрой совершенно случайно оказались предоставленными самим себе, они должны были принять решение о том, что должны делать дальше. Не смотря на то, что их истребители имели полный боекомплект и накопители энергии, эти пилоты во главе со своим командиром оказались вне сражения, у них не было связи как с капитаном Паниным, так и с командованием германской эскадры. Подобное иногда случается, что можно было бы с чистой совестью отнести к так называемым военным факторам, которые невозможно заранее предусмотреть, планируя ход военных действий. Ведь полковник Зарастра все это время пыталась связаться с адмиралом Шернером или его штабом, которые базировались на линкоре «Роммель». Она, разумеется, не могла знать того, что каких-то шесть часов тому назад этот линкор вместе со своим адмиралом перестал существовать в этом мире.

Еще раз, убедившись в том, что она не может связаться ни с капитаном Паниным, ни с адмиралом Шернером полковник Зарастра собрала пилотов и объявила им о том, что она приняла решение о возвращении на борт «Роммеля». Следует отметить, что такое решение полковника Зарастры было единственным правильным решением в тех условиях, в которых сейчас находилась эскадрилья космических истребителей! Перед самым вылетом она переговорила с двумя – тремя своими пилотами, которые посоветовали полковнику, если сложится удобная ситуация, то по дороге домой нанести еще один удар по противнику.

Вскоре три пары космических истребителей во главе со своим лидером, Нанкой Зарастрой, вышли на орбиту Беатрис. Своими бортовыми, поэтому весьма слабенькими локаторами и сканерами пилоты обследовали космическое пространство созвездия Гаммы Змееносца. Оно, если судить по экранам мониторов локаторов и дисплеев сканеров, было в основном свободным от вражеских и германских кораблей. Только в секторе спутника Виргиния наблюдались четыре крупных космических корабля. Полковник Зарастра предположила, что там собрались обе противоборствующие эскадры, германская и вьедская. Она решила бросить свою эскадрилью на весы фортуны, чтобы судьбу склонить на сторону германцев. В этих целях ей следует группу своих истребителей из минигиперпрыжка вывести в такой зоне за спутником Виргиния, которая не просматривалась бы локаторами и сканерами обеих сторон, что ей позволит провести внезапную атаку с обратной стороны спутника!

Линкор «Рихтгофен» каперанга Йохана Шмидта действовал тактически грамотно и правильно. Он на средней скорости перемещался от одной точки космического пространства к другой, этаким гигантским космическим зигзагом. Каждый раз, резко меняя свой курс следования, германский линкор не позволял комендорам рептилиям «Зеппо» вести прицельный огонь. Не смотря на то, что вьеды были рептилиями, то есть хладнокровными существами, артиллеристы линкора «Зеппо» пару раз не выдержали напряжения и давали залпы своими резонаторами главного калибра. Многотонные сгустки энергии каждого такого залпа проходили в стороне от цели, чем вносили существенное смятение в сердца души рептилий артиллеристов и канониров «Зеппо».

Но и единственный залп эмиттерами главного калибра линкора «Рихтгофен» не принес положительного результата! В тот момент, когда был произведен этот залп, раздосадованный промахами своих артиллеристов капитан «Зеппо» переводил линкор на новую огневую позицию.

Дистанция между двумя линкорами сократилась до такого минимума, при котором расстояние уже не имело значения. Как бы артиллеристы обоих линкоров ни старались бы промахнуться, это было уже невозможно. Настал момент, когда победителем в этом поединке станет тот линкор, который первым откроет огонь главным калибром. Теперь победа зависела от сноровки и профессиональной подготовке артиллеристов обоих линкоров, кто из них быстрее подготовит новый залп главным калибром.

Но следовало бы также учитывать и то, что, в принципе, в тот момент инициатива была на стороне артиллеристов линкора «Рихтгофен», которые к этому времени произвели только один залп. Им уже не нужно было время для подготовки второго залпа, эмиттеры линкора были заряжены и готовы к залпу. Для «Рихтгофена» создалась уникальная ситуация, в которой сделай залп и ты становишься победителем этого корабельного поединка!

Капитан первого ранга Йохан Шмидт, командир «Рихтгофена», всей душой и сердцем ощущал свое преимущество перед противником. Он только чуть-чуть промедлил, чтобы уже наверняка произвести залп эмиттерами главного калибра по борту вражеского линкора. Но как часто это случается на войне, любое промедление смерти подобно! Чуть промедлил, стратегическая инициатива навсегда тебя покинула, таким образом и победа навсегда ушла из рук каперанга Йохана Шмидта!

Казалось бы, всеми забытый и неуважаемый вице-адмирал Улусчек, отодвинув в сторону каперанга Дедро, приказал навигаторам «Генок» слегка продвинуть свой линкор вперед линкора «Зеппо» и, дав залп резонаторами главного калибра по атакующему противнику, тотчас же вернуться на прежнюю огневую позицию. Что немедленно было исполнено экипажем линкора «Генок». Всего на сотую долю секунды линкор «Генок» своим залпом главного калибра опередил залп эмиттеров главного калибра линкора «Рихтгофен» по «Зеппо»!

Но последствия этого залпа для германского линкора оказались по-настоящему катастрофическими. Вражеский залп пришелся по отсеку линкора, в котором располагался его капитанский мостик. Мгновенно погибла вахтенная смена во главе каперангом Йоханом Шмидтом! Многотонные сгустки энергии, рвали обшивку и внутренние перегородки линкора. Были мгновенно разгерметизированы большинство отсеков линкоров, в которых работали большинство матросов и старшин его экипажа. Они мгновенно погибали из-за отсутствия кислорода, им нечем было дышать. В мгновение ока «Рихтгофен» превратился в некое подобие пустой консервной банки. Линкор практически мгновенно лишился всех членов своей команды, они умерли в безмолвии космического пространства.

Взрывы вражеские энергосгустков прошлись и по внешней обшивке линкора, им были повреждены три четверти эмиттеров главного калибра.

Перед самой своей смертью каперанг Йохан Шмидт успел-таки приказать корабельному ИскИну, открыть огонь эмиттерами главного калибра. Но этот залп прозвучал через секунду после того, как «Рихтгофен» полностью лишился своего экипажа и части эмиттеров главного калибра.

Глава 19

1

Линкор «Дениц» каперанга Хельмута фон Хартманна в тот момент только выходил на исходную позицию, чтобы атаковать вьедский линкор «Генок», которого вдруг не оказалось на своем месте.

Этот линкор находился слишком далеко от той точки космического пространства, в которой только что погиб линкор «Рихтгофен». Каперанг Хельмут фон Хартманн и все члены команды «Деница» по обзорным экранам имели возможность наблюдать картину гибели своего собрата, друзей и приятелей. Эта картина была воссоздана их корабельным ИскИном на базе ранее полученной им информации. Сейчас на этой картине можно было видеть корпус линкора «Рихтгофен» с громадными дырами пробоинами, из которых все еще вырывалась всплески внутренней атмосферы, а иногда и безжизненные тела матросов. Линкор, медленно вращаясь вокруг своей оси, потихоньку уплывал в черноту космоса.

Лишенный интонации, голос корабельного ИскИна «Деница» перечислял пробоины полученные «Рихтгофеном» во время боя:

– Пробоины и повреждения, полученные линкором «Рихтгофен», свидетельствуют о том, что 88.2 процента его экипажа погибли. Линкор восстановлению не подлежит. Если он останется в таком положении и не будет произведена коррекция этого его произвольного курса, то через сто лет, семь месяцев и сорок дней он сгорит в горниле звезды Пси Гончих псов.

Взбешенный гибелью друга, гибелью почти тысячи матросов и старшин экипажа, а также самим фактом потери «Рихтгофена», каперанг фон Хартманн приказал, увеличить скорость перемещения своего линкора и атаковать вьедский линкор, только что хладнокровно расстрелявший линкор «Рихтгофен». Аналогичные чувства одолевали каждого члена команды «Деница», матросы не думали о возможной своей гибели, как следствие этого приказа капитана линкора. В тот момент матросы, старшины и офицеры экипажа линкора «Дениц» горели одним желанием, уничтожить корабль противника, который подло, исподтишка расстрелял их товарищей, приятелей и друзей.

Вьедский линкор «Генок» все еще находился в движении, он не успевал вовремя вернуться на свою прежнюю огневую позицию. С той позиции его комендоры с закрытыми глазами могли вести огонь резонаторами главного калибра по противнику. Они своими датчиками и приборами до сантиметра вымеряли и как бы пристреляли различные точки космического пространства, в которых должен был бы появиться атакующий их вражеский линкор. Но непредсказуемое увеличение скорости перемещения «Деница», а также непредвиденная задержка «Генока» с возвращением на свою прежнюю позицию, сыграли злую шутку с адмиралом Улусчеком и его командой.

На этот раз линкор «Дениц» первым открыл огонь по противнику и с довольно-таки дальнего расстояния. Но его энергосгустки все же попали в линкор «Генок», они нанесли множество повреждений, но в основном эти были повреждения броневой обшивки. Вьедский линкор сохранил маршевые двигатели, а также возможность вести огонь резонаторами главного калибра. Уцелевший в предыдущем поединке линкор «Зеппо» своим залпом поддержал залп главного калибра своего собрата.

В жизни, тем более на войне, очень редко такое случается, чтобы мощнейший и сдвоенный залп вьедских линкоров прошел бы мимо цели. «Деницу» и его команде сильно повезло, линкор, наверняка, не выдержал бы этих двух залпов противника, его месть за погибших друзей так бы и не состоялась!

В какой-то момент «Дениц» настолько сблизился с вьедским линкором «Генок», что свой второй залп эмиттерами главного калибра произвел практически в упор, прямо по борту вражеского линкора. В результате погибает адмирал Улусчек, но остается в живых каперанг Дедро, который сумел-таки поднять на ноги оставшихся в живых членов своего экипажа, заставить их приступить к тушению многочисленных пожаров, к ремонту поврежденных агрегатов и механизмов. «Генок» получил множественные повреждения, практически потерял всю внешнюю артиллерию, расположенную на броневой обшивке, но сохранил ход. Маршевой двигатель не избежал повреждений, но, честно говоря, эти повреждения были минимальными, были вдребезги разбиты только два из двадцати фотонных обтекателей его дюз.

Каперанг Дедро по-вьедски поступил весьма мудро, он мог бы тотчас же приказать своим навигаторам покинуть это место, удирать, куда глаза глядят?! После такой попытки его линкор, возможно, погиб. Потому что в тот момент каперанг фон Хартманн не стал бы сомневаться в том, по какой из двух целей ему вести огонь резонаторами главного калибра, по «Геноку» или по «Зеппо».

Линкор «Генок» каперанга Дедро продолжил безмолвно и безжизненно дрейфовать в космосе, явно демонстрируя свою неспособность восстановить самостоятельный ход. Линкор «Зеппо», спасая своего товарища, резонаторами главного калибра нанес безжалостный удар в упор по «Деницу». На капитанский мостик этого линкора, каперангу Хельмуту фон Хартманну, сразу же посыпались бесчисленные рапорты матросов и старшин о полученных линкором повреждениях, об отказах корабельных механизмов. Но главное заключалось в том, что линкор «Дениц» потерял ход, но сохранил эмиттеры главного калибра, которые к тому моменту были заряжены. Оставалось только отдать приказ корабельному ИскИну, чтобы он определил бы цель и по ней произвел бы залп эмиттерами главного калибра!

Твердым голосом каперанг фон Хартманн произнес приказ ИскИну:

– Цель – второй вражеский линкор. Огонь по готовности!

Каперанг тут же занялся решением срочных вопросов по спасению своего корабля, сейчас было нужно потушить множественные очаги возгорания, дать задание на работу армии ремонтных роботов и дроидов. В этот момент борта «Деница» озарились огнями выстрелов эмиттеров главного калибра, которые на этот раз почему-то вели огонь по противнику не единым залпом, а каждый эмиттер делал выстрел по очереди, один за другим! Этот залп тяжелораненого линкора «Дениц» получился не столь впечатляющим, как его предыдущие залпы, но он надвое разорвал линкор «Зеппо». Оторванная носовая часть оказалась полностью неуправляемой, совершив два гигантских кувырка, она всей своей массой обрушилась на спутник Виргиния, отчего он содрогнулся, а его разреженная атмосфера заполнилась тоннами мельчайшей пыли, поднявшейся с поверхности спутника.

Экипажу линкора «Зеппо» каким-то чудодейственным способом удалось сохранить под своим контролем кормовую часть линкора. Рептилии даже попытались этот обломок своего линкора вывести из зоны боевых действий. Они поочередным включением направляющих дюз заставили этот свой обломок целеустремленно двигаться прочь от спутника Виргиния.

Именно в этот момент вьедский линкор «Генок» пошел в разгон, чтобы выйти в гиперпрыжок. Его капитан Дедро решил, что настала удобная минута для бегства с поля боя. Внимание противника в этот момент было, наверняка, отвлечено агонией линкора «Зеппо»! По его приказу энергию подали на сохранившиеся двигатели, минут через десять линкор должен был бы войти в гиперокно. Отдавая приказ о уходе линкора в разгон, каперанга Дедро ничто другое не волновало, ни то, что он на поле боя бросает своих товарищей, ни то, что на планете Ли Йети он на растерзание противника оставляет несколько вьедских охранных дивизий. Сейчас каперанг Дедро думал только о своем собственном спасении.

Он сидел в адмиральском кресле, которое в какой-то мере сохранилось, а его собственное капитанское кресло вышвырнуло за борт, когда вражеский энергосгусток пробил борт линкора. Каперанг Дедро хмуро посматривал на останки капитанского мостика линкора «Генок». Сейчас оно ничем собой не напоминал собой того помещения, которым капитанский мостик был всего несколько часов назад. Красное пятно пробоины, уже залитое сталебетоном, утянуло в космос адмирала Улусчека и всех офицеров операторов вахтенной смены.

Тогда каперангу Дедро попросту повезло, обиженный на адмирала Улусчека, который практически его отстранил от командования линкором, он удалился в свою каюту, где спокойно пережил прямые попадания вражеских энергосгустков. Сейчас матросам и дроидам удалось восстановить навигаторский пост, офицеры которого и управляли линкором, артиллерийский и пост разведки. Все остальные посты, как говорится, не подлежали восстановлению, да они пока и не были ему нужны.

Оставались каких-то пять минут до полной свободы и безопасности гиперпространственного тоннеля, вражеский линкор был слишком занят своим ремонта и вовремя не обратил внимания бегство «Генока» с поля боя. Одним словом, ничего в данный момент этому линкору не угрожало, если бы не голос старшины рептилия, работавшего за постом разведки и обнаружения, не проклекотал о появлении подозрительных малогабаритных объектов.

Чуть позже этот же старшина добавил, что через три минуты преследователи выйдут на дистанцию атаки. Каперанг Дедро тут же проклекотал о том, чтобы артиллеристы линкора поставили противокорабельную огневую завесу перед этими атакующими его линкор мошками. Тут же застрекотали тридцатимиллиметровые плазменные пушки, которых в великом множестве было установлено на обшивке «Зеппо», вскоре к ним присоединились боевые лазеры и лучи антиматерии. За дюзами вьедского линкора разлилось море противокорабельного отсечного огня.

Семь истребителей полковника Зарастры настолько близко приблизились к вражескому линкору, что у них уже не было пространства для того, чтобы совершить минигиперпрыжок и в безопасном гипертоннеле пройти это море противокорабельного огня. Твердой рукой Нанка Зарастра направила свой истребитель в это огненное море, успев только произнести:

– С нами бог, ребята! Мы должны победить!

Все шесть пилотов космических громкими голосами повторили слова своего лидера, и вслед за ней утонули в противокорабельном огненном аду. Заметных простому взгляду дополнительных вспышек в этом огненном аду не было заметно, но вот только эту противокорабельную завесу преодолели три из семи истребителей. Майор Села Николая мрачным взглядом осмотрела свою тройку истребителя и сухим голосом произнесла:

– Парни, судьба избрала нас для того, чтобы мы остались жить и завершили бы дело наших товарищей! Вперед в атаку! Да хранит вас, господь бог!

Откинулись крышки двухтрубных торпедных аппаратов, шесть позитронных торпед покинули пилоны истребителей. Вьедский линкор «Генок» уже начал входить в гиперпространственный тоннель, когда шесть торпед в разных местах коснулись его борта. Шесть термоядерных взрывов начали корежить, ломать и раздирать на части километровый корпус вражеского линкора. Практический уничтоженный термоядерными взрывами, линкор «Генок» силой инерции движения был попросту затянут в гипертоннель, не оставив перед его овальным гиперокном ни единого своего обломка.

– Молодцы ребята, хорошо поработали! Не дали этим рептилиям безнаказанно покинуть поле боя! А теперь нам пора возвращаться к «Деницу» и посмотреть, чем ему мы можем помочь?! – Произнесла майор Села Николаи.

Как уже говорилось, что в настоящее время линкор «Дениц» представлял собой весьма печальную картину, его корпус прямо-таки был испещрен пробоинами, только некоторые из этих пробоин были уже залатаны сталебетоном красного цвета. В большинстве своем пробоины чернели провалами в стальных конструкциях и в бортах. Стволы эмиттеров главного калибра были развернуты так, что каждый эмиттер смотрел только в свою сторону. Артиллеристские батареи малого и среднего калибра были сметены огненными смерчами с его внешней обшивки. Ходовые и габаритные огни этого гигантского корабля были погашены. По внешнему виду линкора можно было бы предположить, что ему здорово досталось, что возможно «Дениц» погиб.

Истребители несколько раз его облетели, но нигде не наблюдали какого-либо движения или работу ремонтных бригад роботов или дроидов. Майор Николаи совсем расстроилась. Насколько судьба оказалось несправедливой к германской эскадре, германцы победили, уничтожили противника, но, кажется, ее корабли погибли, как и все корабли неприятеля. Действуя более по инерции, она бортовую радиоаппаратуру истребителя настроила на волну линкора «Дениц» и принялась вызывать капитана первого ранга Хельмута фон Хартманна, с которым была давно знакома.

Уже на втором вызове каперанг фон Хартманн ответил:

– Дорогая Села, неужели это ты? Какими судьбами ты здесь оказалась?

– Хельмут, ты жив? Что произошло с твоим линкором? Если смотреть на него со стороны, то на нем ни одного живого места не осталось?!

– Охотно верю, Села, твоим словам! Нам пришлось пережить несколько неприятных минут! Но, кажется, мы остались, я имею в виду часть экипажа, живыми, а сейчас ведем активную борьбу за живучесть линкора! Но вот эту борьбу мы проигрываем. Пожары локализованы, в нескольких отсеках мы восстановили атмосферу, но вот восстановить маршевой двигатель нам в короткий срок не удастся! Придется повозиться с ним несколько месяцев, которых у нас попросту нет. Вьеды, наверняка, после того, как замолчали их корабли в этой звездной системе, в самое ближайшее будущее направят сюда свою разведку. Нам же с ними сражаться нечем, эмиттеры крупного калибра уничтожены и у нас нет энергии для питания стволов малого и среднего калибра! Так, что пока не знаю, что и делать?

– Может быть, кому из нас, истребителей, слетать в ту точку космического пространства, где осталась баржа вооружений «Мария» каплейта Германа Кенига. Герман, большой знаток флотского вооружения. В течение каких-то суток каплейт спокойно может пригнать сюда свою баржу и своих специалистов по вооружению. Как говорится, одна голова хорошо, но две – гораздо лучше!

– Села, да у тебя светлая голова!

2

Никита Панин так и не мог разобраться в том, что с ним случилось?!

Совершенно неожиданно и в неизвестном направлении вдруг исчез его космический истребитель, сиденье второго пилота в котором занимал Ланселот. Он только что переговорил с Ланселотом, обрисовав тому картину, которая произошла на этой ракетной базе вьедов, за обладание которой отдали жизнь десантники и сам лейтенант Ребелло. Вааук-гризли задумчиво начал говорить о том, что вряд ли вьеды охранники так яростно бы дрались за эту обыкновенную ракетную базу. Что на базе должно было бы находиться или храниться нечто такое, что представляло бы государственную или имперскую тайну вьедов?!

И на этих словах связь с Ланселотом прекратилась.

Не понимая, как такое возможно, чтобы можно было бы заблокироваться мысленную связь, капитан Панин продолжал звать Ланселота еще несколько минут. Но Ланселот хранил упорное молчание, тогда Никита Панин попытался установить мысленный контакт со всеми людьми, которые, как он знал, были телепатами. По мере продвижения по списку таких людей, Никита убеждался в том, что в этом мире существует магическое существо, способное блокировать ментальные каналы и мысленные контакты. Сам Панин сохранил способность к логическому мышлению, но, как бы ни старался, за грани своего сознания не мог выбраться.