Текст книги "Падение Трои."

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава 17

1

Контр-адмиралу Шернеру явно не хватило слов для выражения своего гнева и ярости, когда срочно связавшийся с ним по ментальному каналу капитан Панин доложил о только что обнаруженной ракетной батарее вьедов на Беатрис. Фердинанд еще не воевал, но он хорошо понимал, не зря же его сделали адмиралом и назначили флагманом рейдовой германской эскадры, что это такое удар восемью баллистическими ракетами в спину его трем атакующим превосходящие силы противника линкорам! Если бы он был бы более старым по возрасту адмиралом, то, наверняка, свернул бы завтрашнюю операцию, перенес бы ее на более поздний срок для того, чтобы дождаться подкреплений и, уничтожив эту батарею, только тогда бы атаковал линкоры вьедов. Но он не был стариком, подкреплений даже не стоило бы ждать, поэтому, неумело выматерившись, Фердинанд Шернер глухо поинтересовался у Никиты Панина, что он предпринял для разрешения этой проблемы?!

– В настоящий момент взвод десантников лейтенанта Ребелло держит путь на вьедскую базу, на территории которой расположена ракетная батарея. Разведчики монитора «Адмирала фон Шпеер» сейчас ищут резервные каналы связи флотского штаба, по котором могут подаваться команды управления этой ракетной батареей. С началом боя, взвод Ребелло переходит в атаку по ее захвату, а разведчики монитора перехватывают каналы связи и попытаются взять под свое управление вьедскую ракетную батарею. Во всем остальном плане изменений пока нет! – Доложил Никита Панин.

На линии мысленной связи повисла тяжелая тишина. Контр-адмирал Шернер размышлял, перебирая в памяти и другие возможные варианты выхода из этого тяжелого положения. Других вариантов не было и тогда, тяжело вздохнув, Фердинанд Шернер мысленно произнес одно слово:

– Добро!

И хотел было, не попрощавшись, отключиться. Но вдруг снова по ментальному каналу заискрились мыслеобразы Никиты Панина, в которых этот парень хотел бы сказать герру адмиралу о том, что он якобы может создать защитный экран для всех трех линкоров эскадры. Но это экран будет существовать в пространстве всего двадцать минут и действовать для всех линкоров одновременно. Снова Фердинанду Шернеру пришлось задуматься. В принципе, адмирал не верил в существовании необъяснимых вещей в своем мире! Но завтра ему и кораблям его эскадры предстоял первый и такой серьезный, тяжелый бой с превосходящими силами противника! Поэтому он не имел право отказываться ни от одного предложения, которое могло помочь его эскадре! Чем черт не шутит, контр-адмирал снова произносит:

– Добро! Как я смогу поднять эти экраны защиты?

– Очень просто, в тот момент, когда экран потребуется, произнесете слово «защита» и правой рукой хлопните по левому плечу! – Пояснил Никита Панин, в этот момент его глаза излучали зеленое мерцание. – До свидания, герр адмирал!

Капитан Панин отключился, оставив контр-адмирала Шернера в полном недоумение. Фердинанд остался с малой надеждой на то, что этот молодой капитан о защитном экране для его линкоров говорил серьезно, а над ним не подшучивал.

Когда сеанс мысленной связи завершился, то в этот момент Беатрис оказалась перерытой телом планеты Республика Троя от светового потока, изливаемого Гаммой Змееносца. В этом полуденном сумраке в пяти метрах над поверхностью естественного спутника на гравитационных поясах передвигался взвод десантников лейтенанта Ребелло. Во главе длинной цепочки десантником летел сам лейтенант, он держался за ручки гравитационного мобильного движка, выдерживая направление северо-восток. Через двадцать минут должные были показаться крыши строений вьедской ракетной батареи, а вблизи от этой батареи находился какой-то карьер, в котором разведчики и должны были укрыться, дожидаясь своего часа. Лейтенант Ребелло, повернув голову назад, что еще раз посмотреть на цепочку бойцов взвода, послушно тянувшейся за ним, а затем слегка прижал на ручке, которую держал в своей правой руке, кнопку увеличения скорости движения. Ему хотелось прибыть на место чуть раньше, чтобы опуститься в карьер в этом сумраке, а не при полном свете Гаммы Змееносца.

Экипаж монитора «Адмирал фон Шпеер», пилоты космических истребителей спали, не спал капитан-лейтенант Эрнст Грегори и капитан Панин. Не спали также дежурные вахтенной смены, два старшины службы разведки и наблюдения! Они завершали проверку всех подозрительных коммуникационных каналов, проходивших через старые земные спутники, все еще вращавшиеся на орбитах вокруг Республики Троя. Старшины были до конца не уверены, но, кажется, они нашли коммуникационные каналы, по которым поддерживалась связь командования вьедского флота. Штаб флота находился на поверхности планеты Республика Троя, на территории большой флотской базы, строительство которой еще только завершалось. Эту информацию старшины хотели доложить капитану Панину, когда тот проснется.

Но капитан не спал, Никита сидел в своем пилотском кресле и снова и снова перебирал в голове детали плана начала боя, когда монитор и его пилоты истребители нанесут свои первые удары по противнику.

– Никитка, – послышался у него в голове голосок Апровель, – прекрати себя мучить! Закрой глаза и засни, а я буду с тобой разговаривать! Разбужу тебя точно в срок, но зато ты будешь выспавшимся человеком и с ясной головой! Спи, Никитка, усни, мой любимый!

Глаза капитана Панина сами собой закрылись, он глубоко заснул. Одновременно закрылись глаза и у капитан-лейтенанта Грегори, он тоже заснул глубоким сном. Осталась бодрствовать только дежурная вахтенная смена монитора. Даже разведчика лейтенанта Ребелло, достигнув карьера, прикрыли глаза. Они нуждались в отдыхе перед схваткой с вражескими десантниками. Всем заснувшим снился практически один и тот же сон. Правда, с малыми вариациями – сны о семье снились тем, у которых были семьи, или о счастливом детстве, у которых семей пока еще не было.

– Мама, – произнесла принцесса Апровель и крепко прижалась к своей матушке Зиятт, – я не хочу его снова потерять! Пять долгих лет я его разыскивала по всем уголкам вселенной, а когда нашла, то сегодня могу его снова потерять! Может быть, навсегда?! Ты же сама мне говорила о том, что руны не желают говорить о том, чем же завершится сегодняшнее сражение! Кто победит в нем?! А Главное, судьба Никиты непредсказуема, что может означать и то, что я могу его потерять?! А я не хочу его терять, мама! Очень не хочу!

– Прекрати истерику, дочка! Ты почти уже взрослая женщина и не должна идти на поводу одних своих желаний! Зачем тебе нужен мужчина без роду и чести! Тот, кто не сумел с оружием в руках достойно постоять за свое отечество, не станет хорошим мужем! Сейчас ты собираешься, пока Никита находится во сне, навеянным тобою, забрать его к себе, тем самым лишив его возможности сражаться с вьедами, то этим сделаешь предателем, бросившего на произвол судьбы своих друзей и товарищей! Этим ты получишь мужа, но будет ли Никита верен тебе, простит ли он тебя, никто этого не знает. Так, что мой тебе совет, подумай лучше, что именно ты хочешь. Иметь ли в мужьях хорошего мужчину, отличного отца твоих детей или же подкаблучника, который никому, даже тебе, скоро не будет нужен.

Никита Панин проснулся свежим, хорошо выспавшимся человеком. Ему думалось легко и просто. Он потянулся к своем кресле пилота истребителя, вскочил на ноги и в клетушке за спиной кресла пилота принял душ, надел новый летный комбинезон. Пока принимал душ Никита мысленно обежал сознания всех людей: каплейт Грегори тоже принимал душ, он имел ясную программу своих действий, все пилоты были в той или иной степени готовности к бою, лейтенант Ребелло прибыл на место и вместе со своими разведчиками ожидал сигнала к началу действий.

Из мысленно разговора с адмиралом Шернером стало ясно, что линкоры уже готовы дать энергию на маршевые двигатели, начать разгон для выхода в окно гиперпространственного прыжка. Этим прыжком германская эскадра должна была преодолеть расстояние с тем, чтобы попытаться разом выйти из гиперпрыжка прямо перед вражескими линкорами. В эти три-четыре минуты, которые потребуется их членам экипажа для того, чтобы приобрести нормальное сознание, с вьедами будут вести бой истребители, монитор «Адмирал фон Шпеер» и разведчики лейтенант Ребелло. А затем уже германские линкоры «Роммель», «Дениц» и «Рихтгофен» откроют огонь главным калибром.

Никита вышел из душа и слегка перекусил. Мобильный синтезатор пищи, установленный на борту его истребителя, неплохо работал, не как ресторанный синтезатор, разумеется, но вполне приемлемо для того, чтобы приготовить пару – тройку съедобных гамбургеров или сэндвичей. В тот момент, когда он пережевывал третий гамбургер, на громкую связь передней панели истребителя вышла лейтенант Квахт, чтобы односложно поинтересоваться:

– Никита, как он там?

Не надо было быть мудрецом с семью пядями во лбу, чтобы догадаться о том, а кем же именно интересуется эта девушка, бравый пилот космического истребителя. С большим трудом дожевав гамбургер, который неожиданно превратился в настоящий кирпич, Никита сделал умное лицо, показался в зоне видимости минивидеокамеры, синхронизированной с громкой связью, и с видом занятого человека также односложно, не вдаваясь в подробности, ответил:

– Рвет и мечет!

– Можно я с ними свяжусь и успокою?

– Розалия, я не имею права, запрещать связь по мысленному каналу. Если ты считаешь, что можешь ему помочь, а не расслабить его своими утешениями перед решающим боем?! Тогда, поступай, как знаешь!

Никита Панин хорошо понимал, что своими последними словами он молодую жену адмирала поставил перед неразрешимой проблемой! Но по другому он не мог поступить, так как Никита не знал, в чем именно сейчас адмирал Шернер нуждался? Или в отвлекающим от дел по эскадре вызове молодой жены или чтобы его все-таки оставили в покое?! Тогда он мог бы заниматься одними только делами эскадры, которая сейчас начинала разгон для входа в гиперокно.

– Хорошо я поняла! – Произнесла Розалия, и отключилась от связи.

Когда стрелка секундомера начала отсчитывать последнюю минуту перед стартом, капитан Панин включил громкую связь и приказал:

– Пилотам, доложить о готовности!

2

Пожелав успеха пилотам в бою, капитан Панин все внимание уделил пилотированию своего истребителя. Его шестерка разбилась на пары и на ультранизкой высоте мчалась на обратную сторону Беатрис. Там они по темному конусу, который образовался из-за того, что Республика Троя, телом планеты, перекрыла Беатрис от светового потока Гаммы Змееносца, должны были преодолеть расстояние до самой планеты. Затем должен был последовать наиболее сложный и наиболее опасный этап маршрута в смысле возможного обнаружения германских истребителей средствами ПВО вьедов – спуск к поверхности планеты и полет над ней к цели.

На этом этапе маршрута истребители должны были выполнить два маневра, снизиться и одновременно выходить на строящуюся вьедскую флотскую базу. В этот момент они были практически беззащитны перед поисковыми лучами, как космических, так и атмосферных локаторов и сканеров вьедского ПВО. В этой связи Никита Панин, мало надеясь на то, что вьедские ПВО окажутся не столь расторопными и прозевают полет вражеских истребителей, решил положиться на свои магические способности. Он попытался шесть своих истребителей спрятать под волновыми зонтами невидимости, прикрыв их сгустками энергии, которые, как он проверял, на экранах локаторов и сканеров обнаружения оставляли неяркие следы прохождения атмосферных энергетических разрядов. Но, если в этот момент на локаторах и сканерах будет дежурить бригада опытных вьедских операторов, то они могут обратить внимания на то, что шесть энергетических выбросов уж слишком целеустремленно движутся по направлению к стоящейся флотской базе. Одним словом, на этом этапе пути можно было бы надеяться только на везение, фортуну и на господа бога!

В тот момент, когда истребители капитана Панина начали полет над поверхностью планеты в каких-то пятнадцати метрах, он не успел даже слегка передохнуть, как на связь с ним вышла полковник Зарастра. Лидер другой группы истребителей хотела проинформировать командира о том, что ее группа приближается к планете Республика Троя, но, что ее группу, кажется, обнаружили вьеды. Пара вьедских торпедных катеров, которые патрулировали околопланетное пространство, внезапно изменила маршрут, развернулась и сейчас следует в их направлении. Краткими выбросами мысли, Никита Панин объяснил, что он собирается сделать, и свои энергетические коконы невидимости перебросил на истребители группы Зарастры. Вьедские торпедные катера остановились, и после некоторого колебания возобновили перемещаться по своему прежнему маршруту, они, видимо, все-таки потеряли вражеские цели.

В этот момент истребители Нанки Зарастры достигли точки разворота, чтобы затем следовать по направлению к вьедским линкорам, которые в этот момент находились в полутора миллионов километров от Республики Троя.

Только-только завершилось мысленное общение с полковником Зарастрой, как на передней панели истребителя снова загорелся зеленый огонек вызова по громкой связи. С капитаном Паниным хотел переговорить капитан-лейтенант Грегори. Появившееся на экране лицо Эрнста Грегори выдавало все переживания каплейта.

– Никита, если ты не возражаешь, то я начну выводить монитор из соляной пещеры на поверхность Беатрис, а то вдруг мы вовремя не сумеем осуществить маневр и…

– Герр капитан-лейтенант Грегори, до прогрева двигателя монитора и начала движения на выход из пещеры согласно временному графику остается соответственно пять и семь минут. Приказываю, следовать точно установленному графику и впредь его не нарушать!

– Яволь, герр капитан! Будет исполнено!

Прямо на глазах Никиты, лицо Грегори на экране монитора приняло выражение настоящего солдафона. Удовлетворенно хмыкнув себе под нос, капитан Панин, моргнув глазом, движением века отключил прямую связь с капитанским мостиком монитора «Адмирал Шпеер». Некоторое время он пилотировал свой истребитель, до вьедской базы осталось несколько минут полета. Вражеское ПВО на его истребители пока не реагировало! ИскИн истребителя отлично справлялся со своими обязанностями, он неплохо координировал полет и других истребителей группы, к нему не было замечаний. Воспользовавшись образовавшейся возможностью, Никита на наручном коммутаторе набрал трехцифровой номер и негромко в него проговорил:

– Лейтенант Ребелло, контрольное время пять минут. Через четыре минуты атакую штаб вьедского флота!

Из коммуникатора донесся ответный голос лейтенанта:

– Принял расчетное время! Начинаю выдвигаться на исходные позиции!

– Подтверждаю получение информации! С нами бог, лейтенант, желаю успеха!

Через три минуты пары истребителей одна за другой сделали горку, чтобы с высоты в километр нанести бомбоштурмовой удар по флотской штаб-квартире вьедов. Первые бомбы по целям клали ИскИны истребителей, следует сразу же признать, что эти шесть бомб легли именно там, куда и предназначались. В воздух поднялось трехэтажное адмиральское здание, в котором чаще всего собирались вьедские офицеры высшего ранга. Здание уже в воздухе начало рассыпаться, превращаясь в кучи щебня и кирпича с арматурой. Никите бросилось в глаза, что штабного здания уже не было, а шикарные лимузины вьедских адмиралов нетронутыми стояли на разлинованной парковке. Подобным же образом, в воздух поднялись и рассыпались пять других зданий штаба флота вторжения вьедов. Это были здания, в которых по сведениям разведки располагались организационный, оперативный, разведывательный, шифровальный отделы и отдел оперативной и дальней связи.

Над территорией базы истребители находились доли секунды, но и за это время Никита Панин успел заметить, что нетронутыми остались антенны дальней связи, контейнеры с горючим и еще какие-то непонятные штабеля, расположенные за пределами базы. Пока его истребитель выполнял разворот, Никита мысленным импульсом ввел в память ИскИна замеченные им объекты для последующей атаки и уничтожения. Вторая атака истребителями еще производилась организованно и парами, ИскИны бомбами и ракетами накрывали вновь обнаруженные объекты. А затем в небе над базой образовалась непросветная мешанина, в воздух поднялись атмосферные истребители вьедов «Сапсан». Эти «Сапсаны» были новыми машинами и с новыми двигателями, которые оказали достойное сопротивление германским космическим истребителям. Германские истребители продолжали наносить бомбоштурмовые удары по наземных объектам, но на этот раз каждый из шести пилотов истребителей работал самостоятельно и по своей индивидуальной программе. Они успевали проводить скоротечные воздушные бои с вьедскими истребителями и продолжать уничтожать наземные цели.

Сначала в воздушных боях горели одни только вьедские «Сапсаны», но в тот момент, когда истребитель капитана Панина попытался атаковать странные штабеля за пределами базы, атаке подвергся и загорелся истребитель лейтенанта Розалии Квахт.

– Розалия, включи систему пожаротушения и выходи из боя! Уходи на место встречи! – Сурово и мысленно приказал капитан Панин.

– Слушаюсь, мой капитан! С истребителем не произошло ничего страшного! Сейчас потушу возгорание и хвост натреплю этому вьедскому «Сапсану». – В ментальном диапазоне все пилоты германских истребителей услышали мысли этой девчонки пилота.

Выполняя приказ командира, с огненным хвостом истребитель Розалии взвился вверх, пытаясь скрыться облаках, начинающих чернеть от копоти, поднимающейся с земли от горевшей вьедской базы. Но в этот момент истребитель лейтенанта Квахт догнала вторая ракета, выпущенная этим вьедским «Сапсаном».

В небе Республика Троя вспыхнула и тотчас же погасла яркая звезда жизни и смерти баронессы фор Шернер!

– Нет! Этого не должно случиться! Только не с ней! – Диким голосом на всю вселенную проорал Никита Панин.

– Никитушка, что с тобой? – Тут же мысленно отозвалась принцесса Апровель. – Ах, боже мой, что в небе твориться?! Никита, не умирай, ты нужен мне!

Никита Панин, почувствовав прилив живительной силы, очнулся, взял себя в руки из-за того, что на территории вьедской базы вдруг образовалось черное пятно, в котором горело и рассыпалось в пепел строения и все живое. Через три минуты, это время потребовалось для того, чтобы перезарядить эмиттеры главного калибра монитора «Адмирал фон Шпеер», на территории базы появилось новое большое черное пятно. Еще два энергетических удара монитора и с вьедской базой будет навсегда покончено! Правда, те штабеля за пределами территории базы, обнаруженные капитаном Паниным, все еще оставались нетронутыми!

Вышел на связь лейтенант Ребелло и доложил, что его взвод десантников ведет бой с превосходящими силами противника. Целый батальон вьедов охранял эту ракетную батарею. Десантникам удалось оттеснить охрану от пусковых шахт, но вьеды сохраняют контроль над штабными зданиями, особо здорово они дерутся за какое продолговатое здание, ни на шаг, не подпуская к нему ни одного десантника.

В этот момент на территории вьедской базы появилось третье черное пятно. Никита хорошо видел, что в воздухе под этот энергетический удар помимо нескольких вьедских «Сапсанов», пилоты которых не понимали, что происходит, поэтому массово не покидали опасной воздушной зоны, случайно попал и один из панинских истребителей. Пилот, майор Фелиция Грацио мгновенно вместе со своим истребителем превратилась в пепел, она даже не успела попрощаться с подругами и товарищами. Это было слишком потерять двух истребителей в каком-то одном бою, капитан собрался с мыслями и мысленно приказал:

– Всем пилотам, приказываю, покинуть опасную зону! Всем собираться в заранее условленном месте!

Завершив мыслеречь, капитан Панин продолжил разговор с лейтенантом Ребелло по коммуникатору:

– Лейтенант, эти ракеты не должны покинуть пусковых шахт, если не будет на то, другого моего приказа!

– Принято, герр капитан! Мои десантники до конца исполнят свой солдатский долг! До связи, герр капитан! Уводите прочь своих истребителей, и уходите вместе с ними! – Видимо, этот лейтенант десантник по своему наручному коммуникатору уловил смысл его переговоров со своими пилотами.

В тот момент, когда истребитель капитана Панина покидал воздушное пространство вьедской флотской базы, которая практически прекратила свое существование, ему в глаза снова бросились штабеля длинных сигар, уложенные за пределами вьедской базы. Капитан Панин резко бросил истребитель в пике и по штабелям прошелся длинной и последней очередью энергосгустков. Когда его космический истребитель начал набирать разгонную скорость для выхода в космос, то за его спиной в атмосфере планеты начал расцветать пышный цветок термоядерного взрыва. Это была действительно страшная картина, когда одна за другой начала рваться термоядерные боеголовки баллистических ракет!

На фоне багрово-красного отблеска на передней панели управления в кабине истребителя загорелся зеленый огонек вызова. Не поднимая рук, простым мысленным усилием Никита своим сознанием вошел в канал связи и увидел суровое лицо каплейта Грегори. Тот сильно вздрогнул, когда не услышал, а почувствовал голос капитана Панина внутри своей головы.

– Спасибо, Эрнст, за точные залпы главного калибра твоего монитора! Поблагодари ребят за то, что они так хорошо поработали! Все четыре залпа легли по территории флотской базы! Там сейчас ничего не осталось, один огонь и пепел! Постарайся также хорошо поработать и на втором этапе стрельб. Скоро мы будем у тебя, чтобы перезарядиться. Да и последнее, как обстоят дела у старшин, которые занимались коммуникационными каналами связи?

– Приятно было услышать твои слова благодарности, герр капитан Панин. Я уж начал подумывать о том, что ты вообще не умеешь говорить приятные слова другим людям. Еще раз спасибо, мы постараемся до конца выполнить свой воинский долг, чтобы хорошо провести и вторые стрельбы. Что же касается старшин, то переговори с ним сам, у них, похоже, есть, чем перед тобой похвалиться! Подожди секундочку, сейчас переведу…

– Старшина Лопухов, слушает! – Послышалось на канале общей связи.

Никита Панин улыбнулся, внутренне удивляясь тому, что на германском линкоре служит настоящий русский человек, с настоящей русской фамилией. А то он уж начал подумывать о том, что с ним кончается род русских во вселенной, ан нет, род русский неискореним!

– Старшина, говорит капитан Панин! Как обстоят дела с коммуникационными каналами? – По-русски проговорил Никита.

– Господин капитан, все каналы обнаружены и в настоящий момент нами заблокированы! Довожу до вашего сведения, что мы кое-что изменили в нашей аппаратуре и теперь можем с нашего поста управлять этой ракетной батареей.

– Что ты имеешь под этим в виду, старшина Лопухов?! Можете ли вы посредством своей аппаратуры вести прицельный огонь ракетами этой батарее?

– Так точно, господин капитан, можем!

– Тогда, старшина Лопухов, подожди! Я должен внести в твое сознание маленькое дополнение, тогда мы сможем мысленно и непосредственно общаться друг с другом, минуя коммуникационные каналы!

3

Группа полковника Нанки Зарастры вышла на дистанцию, с которой позитронные торпеды с головками самонаведения могли бы достигнуть зоны дрейфа линкоров противника через шесть минут после пуска. Это происходило в тот момент, когда группа истребителей капитана Панина начала атаку штабного комплекса вьедской флотской базы. По приказу Нанки Зарастры все шесть истребителей произвели пуск по паре позитронных торпед по зоне расположения линкоров противника и продолжили скрытно следовать с ними на сближение.

Массивные тела вражеских линкоров лежали в дрейфе, они самыми настоящими монстрами по своим габаритам и размерам, их корпуса имели в длину до километра. А в ширину до двухсот метров. Между прочим, эти боевые монстры не имели общей броневой обшивки, только отдельные, наиболее важные отсеки линкоров были ею покрыты. Отсеки с броневой обшивкой вьедских линкоров горбилась вынесенными на ее поверхность артиллеристскими батареями малого, среднего и крупного калибра эмиттерами, а также десятками торпедных аппаратов, лазерных батарей и батарей антиматерии.

Следует также иметь в виду, что под броневой обшивкой нельзя было бы понимать мощную бронь морских боевых кораблей, которые доживали свой век на морях и океанах многих планет, на которых господствовали вьеды рептилии. Космическая бронь в основном представляла собой простую корабельную обшивку, которая покрывала отсеки вьедских линкоров, в которых проживали, работали особи рептилии их экипажей. Космическая бронь в основном защищала живые организмы от воздействия космического излучения различного вида и различных вариаций.

Эти четыре вьедских монстра находились не рядом с друг с другом, а дрейфовали в полустах тысячах километров друг от друга, чтобы случайным маневром самих себя не повредить и не стать единой целью при атаке кораблей противника. Их бортовые локаторы и сканеры ближнего и дальнего обнаружения безостановочно работали по сканированию космического пространства, по направлению расположения созвездия Альфа Змееносца, откуда ожидалось появление противника.

Только изредка сканировалось космическое пространство, лежащее между линкорами и планетой Республика Троя, так как сканированием этого пространства должны были заниматься станции слежения флотской базы, а также станциями ракетных баз, расположенных на спутниках Беатрис и Виргиния. Может быть, именно поэтому офицеры операторы локаторных станций линкоров не обратили внимания на то, что их мониторы и дисплеи в последнее время постоянно регистрировали пять или шесть энергетических выбросов, перемещающихся в их направлении.

Они забеспокоились по поводу этих энергетических выбросов только тогда, когда операторы станции слежения за космическими объектами, расположенной на спутнике Виргиния, связались напрямую с ними и предупредили о подозрительном характере перемещения этих энергетических выбросов. Одновременно Виргиния сообщила и о том, что дежурные офицеры флотского штаба почему-то перестали отвечать на их вызовы, именно поэтому Виргиния была вынуждена напрямую выходить на связь с вахтенной сменой флагманского линкора «Генок».

Вице-адмирал Улусчек, флагманский командир этой группы линкоров, приказал немедленно проверить информацию, полученную с Виргинии и по выбросам, и по связи со штабом флота. На всякий случай рептилия адмирал объявила боевую тревогу на всех четырех линкорах. Именно в этот момент офицер локаторного поста ближнего обнаружения доложил о том, что наблюдает странные вещи, происходящие с шестью энергетическими выбросами. Они, по его рапорту, было похоже на то, что сами произвели пуск восьми торпед, если судить по тем световым бликам, которые ясно отражались на его мониторе. В ответ на сообщение офицера адмирал Улусчек приказал командирам линкоров выпустить защитные облака, которые были экспериментальными образцами и до этого момента еще вьедами не применялись в боевых условиях.

Офицер вахтенного поста радионаблюдения сообщил адмиралу по интеркому, что головной штаб флота не отвечает на его вызовы, но ответил запасной командный пункт. Дежурный офицер этого запасного командного пункта флота официально проинформировал о том, что восемь минут назад была потеряна связь с главной базой флота. Этот офицер немного помолчал, а затем тихим голосом добавил, что он сам лично наблюдает энергетические удары, производимые по территории флотской базы со спутника Беатрис, второго естественного спутника планеты Ли Йети. Затем он снова вышел в эфир и просил офицера радиосвязи передать вице-адмиралу Улусчеку информацию следующего содержания: «Принимая во внимание факт возможного уничтожения флотской базы на планете Ли Йети, а также возможность того, что противником уничтожен весь командный состав флота вторжения, приказываю вице-адмиралу Улусчеку принять под свое командование все армейские силы и вьедский флот в звездной системе Гаммы Змееносца».

На этом связь с запасным командным пунктом прекратилась. В этот момент снова на связь вышел офицер поста слежения и локаторного обнаружения, который практически орал на своего адмирала:

– Торпедная атака! Нас атакует невидимый противник. Непосредственный контакт с торпедами противника произойдет через четыре с половиной минуты!

Внешне вице-адмирал Улусчек остался спокойным и хладнокровным, сидя в своем кресле на капитанском мостике. Но внутри эта рептилия из рода крокодилов разрывалась на части, адмирал вспоминал свой последний разговор с начальником штаба флота, который ему предлагал пару эскортных крейсеров и десяток эсминцев для охранения его группы линкоров. Тогда он с высоты своего крокодильего роста посмотрел на маленького геккона начштаба и сквозь зубы презрительно процедил о том, что охранения его грозным линкорам совершенно не потребуются. Видимо, этот геккон начальник штаба флота погиб вместе со своими офицерами и вскоре та же участь ожидает и его, вице-адмирала Улусчека.

Но пока флагман адмирал продолжал удерживать себя в руках, он собрал всю свою силу воли в кулак и негромко приказал:

– Артиллерией среднего и малого калибра немедленно поставить огневую противокорабельную завесу в двухстах пятидесяти тысячах километров от нас. Разведке отыскать цель на поверхности Беатрис, ведущую огонь по флотской базе и артиллерией главного калибра ее уничтожить! Всем быть готовыми к появлению кораблей противника!

Вскоре космос в секторе Гаммы Змееносца осветился залпами артиллерией малого и среднего калибра. Огонь начали вести сразу все четыре вьедских линкора, этими залпами выдавая места своего расположения.

Принимая во внимание складывающуюся ситуацию, а также огневую противокорабельную завесу, которая неожиданно поднялась практически перед самой группой ее истребителей, полковник Нанка Зарастра подумала о том, что, слава богу, что позитронные ракеты уже прошли эту завесу, и приказала:

– В атаку, мои девочки и мальчики! Для атаки выбираем только один линкор и его атакуем группой! Желательно, чтобы это был флагманский линкор. Делает только одну атаку, после чего уходим на Беатрис! Но нам нужно очень постараться, чтобы вьеды долго помнили бы нашу атаку. Поэтому мы должны нанести нашей цели, как можно больше повреждений! Одна только атака, мои мальчики и девочки, но вы все должны остаться жить!

Сверкнув яркими вспышками дюз, это вместо гравитационных маломощных движков заработали мощные маршевые двигатели, истребители группы Зарастры практически мгновенно вошли в минигиперпрыжок, чтобы гипертоннелем преодолеть огневую завесу. Через миллисекунду они внезапно вынырнули в середине пространства, похожего на ромб, в котором располагались вьедские линкоры, которые в этот момент покрывались желтыми облаками.