Текст книги "Звездолёт «Фуэте». Вторая новелла (СИ)"

Автор книги: Вадим Яновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 13. Уход

Теперь ждать. Хуже не бывает, чем ждать. Разговор с бортом «Фуэте» закончился, может, пару минут назад, а время тянется так, словно прошел битый час. День уже клонился к вечеру, от реки потянуло прохладной сыростью, для атамана пришлось устроить лежанку из одежды, чтобы раненый хотя бы не зяб, потому как другой помощи, кроме перевязки, спутники не могли ему оказать. Тот, кто выдавал себя за разведчика, уселся по-турецки чуть в сторонке так, чтобы не пропадать из поля зрения и лишний раз не дразнить своих охранников. За ним по очереди наблюдали уцелевшие казаки. Незнакомец чувствовал себя непринужденно, но резких движений на всякий случай избегал.

– Звать-то тебя как? – спросил незнакомца Корсаков.

– Ну, скажем, Хаски, – ответил незнакомец, – таков мой оперативный псевдоним. Кем я был у Драконов, я думаю никому не интересно.

– А по-настоящему? Папка с мамкой как звали? – простодушно поинтересовался Лисин.

– К сожалению, я не помню, – в тон ему ответил разведчик.

– Ясно, секретность изображаешь, ну-ну, – скривился атаман, его голос прозвучал устало и глухо, нешуточное ранение давало знать.

Лисин держался неведомо как, другой бы на его месте уже давно потерял сознание. Крупные капли пота покрывали бледное лицо атамана, глаза время от времени сами собой закрывались. Когда он поправлял повязку, становилось заметно, как от слабости дрожат руки.

– Не совсем, к сожалению, я совершенно не помню своих родителей, они погибли, когда я был совсем ребенком, – ответил незнакомец бесцветным голосом.

– Хаски… хаски, погоди, это же собачья порода: сибирский хаски! – вмешался в разговор один из казаков, тот, что был постарше.

– Есть такая, но должен вас разочаровать, ни к собакам, ни к Сибири, ни к Новой Сибири, ни к Сибирскому Раю отношения не имею, – улыбнулся Хаски, – а на самом деле слово означает «хриплый», или «сиплый».

– С чего бы? Голос-то у тебя вполне обычный, – спросил Корсаков.

– Оперативные псевдонимы выбирают так, чтобы они никоим образом не были связаны с человеком, – пожав плечами ответил Хаски, мягко улыбнувшись.

Он с тревогой поглядел на отключившегося очередной раз атамана и спросил:

– Ребята, а шлюпка скоро прилетит? Атаман, кажется, совсем плох.

– Должна быть с минуты на минуту, – ответил один из казаков.

С почти неслышным шелестом шлюпка опустилась рядом с Лисиным и его компанией. Люк распахнулся, и на землю соскочила доктор Ханссен, за ней из-за штурвала проворно выбрался Ивлев. Быстро сориентировавшись, Анна устремилась к лежащему на расстеленных куртках атаману.

– Здравствуй, Анечка, извини, так получилось, – тихим голосом обронил Лисин, неуклюже стараясь изображать бодрячка.

– Молчи, Олег, все разговоры – потом, береги силы, – строго наказала Анна.

Она вскрыла импровизированную повязку на теле атамана, проворно стерла запекшуюся кровь вокруг раны, достала пакет с коллоидным пластырем, сорвала с него упаковку и принялась тщательно обрабатывать рану пластырем.

– На геройства потянуло, да? В прошлый раз Виталий, теперь – ты, – сказала Анна с поддельным негодованием.

– Какое там, Анечка, шкуру свою спасал, – ответил Лисин и зашипел от боли.

– Теперь терпи! И не смей мне тут сознание потерять! – добавила Анна.

Ивлев пытался быть хоть чем-то полезен, притащил из шлюпки медицинскую аппаратуру, сунулся было помогать с перевязкой. Ханссен сунула ему в руки заряженный инъекционный пистолет и, не отрываясь от повязки, наказала боцману впрыснуть раненому нужные лекарства.

Закончив, она сорвала замки с массивного медицинского прибора, который приволок Ивлев, принялась доставать из него датчики, провода, тонкие трубки и крепить их на грудную клетку Лисина. Неожиданно аппарат строгим женским голосом принялся диктовать результаты своей работы: температуру тела, артериальное давление, еще какие-то малопонятные медицинские термины с цифрами. Анна, почти не глядя, прикасалась к управлению аппаратом, потом бросила взгляд на часы.

– Кирилл, мне нужно десять минут ровно, потом грузим раненого в шлюпку и сразу же улетаем. Тащи сюда санитарную переноску, она в шлюпке. Подожди, Кирилл, – добавила Анна поднявшись и увлекая Ивлева в сторону.

Там Ханссен шепотом произнесла несколько коротких фраз, предназначенных исключительно для ушей боцмана. Тот покивал, и Анна вернулась к раненому. Когда боцман вернулся из шлюпки со скатанной рулоном переноской в руках, Анна во всеуслышание поинтересовалась:

– А кто эти двое? Пленные?

– Не совсем, – ответил казак, вытянувшийся перед боцманом по стойке смирно. – Вахмистр Кравченко, принял командование на себя. Атаман ранен, а без командира военному человеку никак нельзя.

Ивлев одобрительно кивнул.

– Разрешите доложить? Этот, – вахмистр указал на Корсакова, – из наёмников. Тех, что отвлекали Драконов. А вон тот, – кивок головой в сторону Хаски, – вроде бы разведчик. Пока под арестом, до выяснения.

– Мы что, с собой их забираем? – спросил Ивлев.

Казак замялся было в нерешительности но, сориентировался быстро:

– Так, точно, забираем. Разведчик… предполагаемый разведчик, утверждает, что ему необходимо связаться с командованием патрульного флота, – отчеканил Кравченко. – Ну а наёмник… Некуда ему идти. Он единственный, кто выжил, а бригаду его… – вахмистр осёкся. – Докладывает, что с командиром сговорились к нам, в казаки податься.

– Тогда вот что, вахмистр, погрузка в шлюпку в таком порядке: сначала – доктор, потом заносим раненого, потом твои бойцы, пленный пойдёт замыкающим. Будете держать его под прицелом, – сказал Ивлев.

– Слушаю, – вытянулся вахмистр.

– Вот-вот должна еще одна шлюпка прийти, погибших забрать, – помолчав, добавил Ивлев. – Капитан так распорядился: хоронить, как полагается, в космосе, с почестями. А наше дело – обеспечить срочную медицинскую помощь атаману.

– Наёмник ранен, – сухо произнесла Анна, – пусть сам себе сменит повязку и обработает коллоидом рану. Некогда мне с ним возиться.

Услышав эти, не слишком приветливые слова, Корсаков почувствовал большое облегчение: фраза, произнесенная строгим доктором, могла означать только одно: он теперь в команде! Сержа приняли за своего, уж слишком нарочито-строгое внимание ему оказано.

* * *

На борту шлюпку встретили трое вооруженных казаков и капитан Тышковский. Первым казаки извлекли из шлюпки Хаски, держа его под прицелом, отвели в сторону. Тот вёл себя довольно смирно, права качать и не думал. Вынесли атамана, тот был без сознания. Анна в темпе потащила переноску с атаманом в операционную: там всё было готово к приёму раненого.

– Кто вы такой? – спросил Тышковский у незнакомца. Он уже знал, тот, кто назвался Хаски, выдает себя за разведчика.

– Капитан Тышковский, мне нужно связаться с командованием патрульного флота… – начал было Хаски.

– Это всё? Больше вам ничего не нужно? – холодно оборвал его Тышковский, – аудиенция у главнокомандующего вам не нужна?

Разведчик блеснул глубоко посаженными глазами, но ответил миролюбиво, нейтрально.

– Нет, капитан, только дальняя связь с флотом. У меня важные сведения о Белых Драконах, нужно срочно сообщить их разведке патрульного флота. Понимаю, такая просьба от незнакомого субъекта не вызывает доверия. Давайте поступим так…

– Давайте я сам буду решать, как мне поступать и что мне делать, – обрезал Тышковкий.

«Ну и тип! – подумал Виталий, – звездолёт, считай, на прицеле неизвестно у кого! Атаман тяжело ранен, среди казаков – потери. Торчать на орбите треклятой планеты дальше, нет никакого резону. Свою задачу „Фуэте“ уже выполнил, администрация планеты доставлена на борт. Тут поскорее убраться бы, пока целы, но командование велит ждать! А не из-за этого ли субъекта весь сыр-бор?»

– Прошу вас, не горячитесь, капитан, – выдержав паузу, очень мягко продолжил Хаски, – я всего лишь предлагаю вам самостоятельно выйти на связь и доложить командованию, что вы приняли на борт Хаски, и добавьте: операция «Беглец». Пусть они сами решают, как со мной поступить. Вы ничем не рискуете, всего лишь доложите командованию о необычном пассажире на корабле.

– Не о том речь, уважаемый, – ответил Тышковский нервно. – Как и чем я рискую – никого не касается, это моё дело. Подозреваю, что из-за вас мы торчим тут, вместо того, чтобы давно уже оказаться в более безопасном месте. А здесь гибнут люди.

Виталий попытался успокоиться и взять себя в руки.

– Я доложу о вашем пребывании на борту, – наконец вымолвил капитан, – но караул при вас оставлю. Это не обсуждается.

* * *

Виталий вошёл в рубку, затея с докладом Тышковскому не нравилась. Мутный тип, этот Хаски, чересчур правильный какой-то. Да и обстоятельства, при которых он попал на борт звездолёта, тоже неоднозначные. Впрочем, так или иначе, Виталий собирался связываться с командованием, чтобы попытаться все-таки получить разрешение улететь отсюда подальше. Выходит, этого Хаски надо благодарить: хороший повод поскорее связаться с начальством. Он включил канал дальней связи.

– Докладывает капитан Тышковкий, звездолёт «Фуэте», – Виталий помолчал, подбирая формулировку, – у нас тут Хаски, операция «Беглец».

Глупо-то как звучит! Ну прям как в шпионском романе! Впрочем, ответ последовал незамедлительно.

– Где он, на борту?!

– Только что доставлен. Какие будут распоряжения? – спросил Тышковский.

– Капитан, если Беглец на борту, немедленно уходите, – властно проскрипел незнакомый голос.

– Да, он здесь. Но у нас раненый! Доктор Ханссен только что начала операцию, – заколебался Тышковский.

– Капитан, немедленно, вы меня слышите?! Отмените операцию, отложите, делайте все, что угодно! Мне нужно, чтобы вы как можно быстрее увезли Беглеца. Уводите звездолёт в нуль-Т. Это приказ! Вы крупно рискуете. Если кто-то узнает о Хаски… всё, как только выйдете в обычное пространство, немедленно свяжетесь со мной. Выполняйте!

– Слушаюсь, – ответил Тышковский, подумав про себя: нетушки, сначала Лисин.

Он связался с операционной.

– Анечка, что у тебя, какие новости?

– Потом, всё потом, – отрезала Ханссен, – не отвлекай мня.

– Послушай, нам приказано убираться отсюда немедленно. Сколько тебе нужно времени? – спросил Виталий.

– Что?! – возмущенно вскрикнула Анна, – чтобы закончить операцию, надо час, может и полтора, смотря, как дело пойдёт. Не важно, главное сейчас – дать организму покой. На пару-тройку дней, чтобы никаких волнений и перегрузок. Олег – крепкий парень, но всему же есть предел!

– А отложить можно? Речь идёт об одном прыжке, – сказал Тышковский.

– Очень рискованно, капитан, – заколебалась Анна. – Отложить операцию на один прыжок можно. Другой вопрос, каково Лисину будет без аппаратуры? Электропитание ведь того, отключится?

– Дьявол, я не подумал об этом, – нервно произнёс Тышковский, – может, инженеры аварийное питание к твоей аппаратуре подключат?

– Эрик, Евгений, слышали? Что скажете? – обратился Виталий к инженерам.

– Подключить можно, запросто, – ответил Долгополов, – да только пока мы будем в изнанке пространства болтаться, электричества всё равно не будет никакого, хоть основного, хоть аварийного.

– Доктор, – помедлив, отчеканил Тышковский, – мы никуда не летим. Ждём твоей отмашки. Как только будешь готова, дай знать.

Он приказал Кормчему готовиться к прыжку, проследил, чтобы вернулась шлюпка с телами погибших и стал ждать.

Глава 14. Эпилог

Виталий Тышковский и Олег Лисин шли по коридору МКК, Межпланетной Колониальной Комиссии. Оба в парадной форме: Виталий – в темно-синей форме гражданского флота, Лисин – в новомодном казачьем мундире густого черного цвета, отделанном тонким сиреневым кантом, в ослепительно-белых перчатках. На плечах – погоны малинового цвета с двумя просветами. Поравнявшись с дверью Филатова, Виталий коротко постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь, пропуская атамана вперед.

В кабинете, кроме хозяина, в гостевом кресле развалившись сидел Головин с крохотной кофейной чашкой в руках. Рассмотрев вошедших, он вскочил им навстречу.

– Приветствую героев невидимого фронта борьбы с предателями и дезертирами! – произнёс Леонид торжественно. Филатов закашлялся. – А что? Настоящие герои, имена коих неведомы простым людям, только посвященным. Командование флота даже решило наградить вас, тайно. А иначе не выходит! Контрразведка путается в формулировках: за какие заслуги вам давать награды.

Тышковский скривился, Лисин метнул на Головина уничтожающий взгляд.

– Если бы тебя, язву, я не знал столько лет, наверняка обиделся бы, – глянув на Леонида исподлобья, возмущенно пробормотал Лисин.

– Захарыч, я тебя не узнаю! С каких пор ты стал такой серьёзный, а? Нельзя так, дорогой, – продолжал неугомонный Головин.

– Ну, хватит уже, Лёня, оставь ребят в покое, – попытался оборвать его Филатов.

– А в конторе, между прочим, ходят слухи… – и не подумал останавливаться Головин.

– Лёня, – сердито произнёс Филатов.

– Всё, умолкаю, – промолвил Головин примирительно и, наконец, действительно замолчал.

– А со здоровьем что, атаман? – спросил Филатов настороженно. Вопрос не из приятных, а для человека, который не мыслит себя без службы, пожалуй, болезненный.

– В порядке. Анечка заштопала качественно. Уже и отлежаться успел, и отоспался вволю. Правда, летать теперь вряд ли смогу, – вздохнул Лисин. – Решили списать меня на Землю, буду теперь молодёжь учить уму-разуму. Хотя, через годик-два, может быть, смогу вернуться в строй, есть такая надежда.

– А молодёжь как же? Тоже, между прочим, нужное дело, – вставил Головин, – я первое время на Земле тоже места себе не находил. Не грусти, казак, всё наладится. Здесь тоже дел по горло, скучать некогда.

– А, – махнул рукой Лисин, – понимаю. Старшины казачьи всё время твердят молодым: казак должен быть готов оставить строевую службу в любой момент. Умом-то понимаю, а душа – всё равно там, на борту, – Лисин опустил взгляд.

Все как-то разом замолчали. А что тут скажешь? Грустно уходить, еще хуже – осознавать, что ты уже не тот, что прежде. И отныне – не всё тебе по плечу.

Раздался стук в дверь, она распахнулась, и на пороге появился знакомый человек с квадратной фигурой, Хаски, он же Беглец, а следом за ним – худощавый, но подтянутый, пожилой незнакомец в мундире патрульного флота. Хаски замялся, видимо не зная, как быть: то ли бежать обниматься, то ли наоборот, вести себя сдержано. Виталий ограничился кивком, Лисин последовал его примеру. Незнакомец проскрипел низким голосом дежурное приветствие, зыркнул на Тышковского и Лисина из-под кустистых бровей. Виталий поймал на себе тяжелый, почти немигающий взгляд, инстинктивно подтянулся. Филатов, почуяв неловкость, рассеяно сводил и разводил ладони.

– Милости прошу, располагайтесь, – наконец выдавил он из себя.

– Для начала, разрешите представиться, – скрипнул незнакомец, – заместитель командующего шестьдесят вторым патрульным флотом, вице-адмирал Стерлинг. С агентом Хаски вы уже знакомы.

Филатов представил своих подопечных.

– Командование поручило мне приятную миссию, – торжественно произнёс вице-адмирал, – вручить капитану э-э Тышковскому и э-э полковнику Лисину боевые награды.

«Почему полковнику? – подумал Тышковский, – он уже знал, что „атаман“ – это не звание, а должность командира сотни на время боевого похода или экспедиции. А вообще у казаков какие-то свои, особые звания. Стерлинг ведь флотский кадр, если он переложил казачий табель о рангах на свой лад, то логичнее называть Лисина капитаном первого ранга».

– Но для начала, хотел кое-что прояснить, – вице-адмирал, задумавшись, помолчал. – О конфликте, дезертирах и нашей операции, в которой вам поневоле пришлось участвовать. Если бы контрразведка с самого начала располагала сведениями про участие в конфликте Белых Драконов, мы не стали бы вас привлекать ни в коем случае.

– Вы про Драконов этих, можете что-нибудь рассказать нам? – вставил Головин.

– Было такое подразделение, им поручались задачи, связанные с сепаратистскими выходками на окраинных мирах. И только в тех случаях, когда конфликт переходил в горячую фазу. Примерно три года назад, их расформировали. Причина… скажем так: неадекватность в ведении боевых действий и неоправданные жертвы среди гражданского населения. Командир Драконов, по прозвищу полковник Тор… в общем, никакой он не полковник и даже не Тор, оказался в поле зрения контрразведки после кровавой бойни во время одной из операций. По его приказу были взяты, а потом расстреляны заложники. Командованием флота было принято решение расформировать подразделение, ну а командира и кое-кого из бойцов ждал трибунал. Каким-то образом Тору и его подельникам стало известно о том, что их ждёт. В общем, не дожидаясь расплаты, они дезертировали, прихватив с собой боевой корабль.

Стерлинг, немного помолчав, продолжил:

– Примерно полгода назад к ним был внедрён специальный агент Хаски. Когда он добыл все необходимые данные о дезертирах, агент стал искать удобный случай, чтобы вернуться. Командование не располагало точными сведениями, когда и где это должно произойти. Участие Драконов в корпоративном конфликте оказалось удобным случаем. Разумеется, мы только страховали Беглеца, не зная наверняка, удастся ли ему уйти. Поэтому, вам, капитан, и был отдан приказ не покидать место дислокации. Направить туда свой корабль флот уже не мог, слишком высок был риск помешать действиям агента. Таким образом, ваш звездолёт оказался в нужном месте и в нужное время. Это всё, что я могу вам сообщить.

Стерлинг раскрыл небольшой пенал и достал оттуда две коробочки.

– От лица командования выношу вам благодарность. Капитан, вы награждаетесь орденом «За заслуги» третьей степени, – Стерлинг раскрыл коробочку, достал из неё блеснувший серебром орден и кивнул Тышковскому.

Затем вице-адмирал вытащил из второй коробочки награду и объявил:

– Полковник, вам вручается орден Славы с мечами, – Стерлинг подозвал к себе Лисина и прикрепил орден на черный казачий китель.

* * *

Виталий вошёл в полутёмную рубку «Фуэте». Сейчас звездолёт пуст, экипаж разлетелся кто куда: всем дали внеочередной отпуск по случаю удачного окончания экспедиции, обернувшейся участием в боевых действиях. Для них всё позади. А злополучный корпоративный конфликт всё еще теплился, хотя патрульным силам и удалось его локализовать. Виталий окинул взглядом серые, неживые терминалы, Кормчий дремал. На пороге появилась тёмная фигура. Виталий присмотрелся: кого ещё, интересно, занесло на борт пустого корабля?

– Добро пожаловать домой, капитан, – произнесла фигура знакомым голосом боцмана Ивлева.