Текст книги "д1000д"

Автор книги: Вадим Воинроз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 24 – Милосердие

– Я думала, ты изменился.

– Тебе показалось.

Я остановил синий бентли у въезда на стройку.

– Куда мы приехали?

– Как ты думаешь, я способен на милосердие? – отстегивая ремень безопасности, я повернул голову направо и посмотрел моему ангелу в глаза.

– Хотелось бы верить.

Я прищурил глаза и, усмехнувшись, распахнул дверцу машины и вышел на улицу. Меня сразу же закружила в своем танце снежная пурга. Еле улавливая очертания забора, я направился к металлическому заграждению.

Собаки, которые выли от холода, вдруг яростно залаяли.

Подойдя к железным сетчатым воротам, я яростно подергал за них.

В стоявшем рядом деревянном вагончике послышалось движение. Распахнулась дверца и на улицу вышел огромный кавказский мужчина в кожаной куртке с автоматом наперевес и, ежась от холода и махая руками, закричал.

– А ну вали отсюдэ! Эй, слышь, ты?!

Я не сдвинулся с места и не проронил ни слова.

Кавказец начал злиться и схватив автомат, пальнул в воздух.

– Не ясно тебе? – пуще прежнего закричал мужчина.

Я лишь сильнее затряс ворота.

Похоже, это окончательно вывело кавказца из себя. Громко матерясь и закрывая лицо от снега, он быстро подошел к воротам.

Мне только это и было нужно. Ловко и быстро вскарабкавшись по воротам, я очень высоко прыгнул.

Свистел ветер. Мужчина подумал, что возмутитель его спокойствия сквозь землю провалился. Когда он собрался уже уходить и повернулся назад, я резко схватил его за шею и сдавил ее очень быстро. Не успев даже вскрикнуть, он повалился на землю.

В моей руке загорелся маленький светящийся шарик размером с мячик для гольфа, я подкинул его и он, со скоростью пули разбивая стекло, ворвался в вагончик, из которого недавно вышел кавказец.

Спустя мгновение, оглушительный взрыв сотряс воздух. Меня обдало мощной взрывной волной. Все снежинки словно испарились и лишь спустя несколько долгих секунд, закружились вокруг меня вновь.

– Что ты делаешь?

– А тебе не кажется что для обычной стройки здесь слишком сильная охрана? – ответил я ангелу вопросом на вопрос.

Рядом со мной просвистела пуля.

Из недостроенного здания выбежало с два десятка людей, и все они начали палить в мой размытый силуэт.

Моя рука засветилась фиолетовым свечением. Ветер стал стихать, затем троекратно усилился. Снежные вихри заворачивались вокруг моей светящейся ладони, сильнее и сильнее. Вой ветра стал почти невыносимым.

Я поднял руку, и маленький горизонтальный смерч сорвался с моей руки в сторону стрелявших. Одного за другим их подхватывало вихрем, с силой швыряло об стену, высоко в воздух. Они ломали кости и бросали оружие, в панике пытаясь скрыться внутри постройки.

Я поднял вторую руку. По кончикам пальцев пробежали синие искры тока. И с гулким жужжанием засветилась шаровая молния.

Я резко опустил руку с вихрем. Воронка исчезла. Вокруг исчезли даже мелкие снежинки. Они лишь стремительно падали сверху пытаясь вновь закружить меня в своем танце. Но мне хватило и этого короткого затишья.

Легкое, едва уловимое движение.

Рассекая воздух, шаровая молния исчезла с моей руки. Я просто не заметил ее стремительного полета.

Еще один взрыв. Мощнее прежнего. Строительная пыль, щепки и камни, в стене зияла огромная дыра. Я увидел вход в подвал.

Неторопливо пройдя в здание, я спрыгнул в дыру, ведущую к подвальным коммуникациям.

Приземлился на обломки и чуть не подвернул себе ногу.

Засвистело несколько пуль прямо над головой.

Это был инстинкт, нежели осмысленное действие. Рука вскинулась вперед, а тонкие пронзающие струны уже разрезали тела, и металл оружия на части.

– Последние. У меня мало времени. Сейчас их прибудет огромное количество. И будет уже не так весело.

Я достал из кармана свой хрустальный шарик.

– Знаешь, где мы? – спросил я ангела идущего за мной.

Осторожно ступая за мной и озираясь по сторонам, девушка отрицательно замотала головой.

– Прислушайся. Что ты слышишь? – спросил я.

Девушка прошла вперед и замерла.

Я знал, что она слышит тихие всхлипы, рыдание, плач.

– Кто там? – спросила она, широко распахивая свои глаза.

– Очень много оранжевого свечения и все в одном месте.

– Что?

– Их похищали. Тех, кто не сиял оранжевым, увозили за границу и заставляли заниматься проституцией. А эти, – я кивнул в сторону железной двери обтянутой цепью, – слишком дорогой товар. Невинные девушки на востоке очень дорого стоят. И что с ними будет, попадут в рабство или умрут, никто никогда не узнает.

– А мы зачем здесь?

Я взмахнул рукой. Ускользающие нити, исчезая в пустоте, как масло разрезали цепи и железную дверь.

Я подошел и слегка толкнул ее ногой. Вошел внутрь.

Все стихло. Я лишь чувствовал их дрожащее дыхание. Мой хрустальный шарик освещал тряпки на полу, которые служили постелями, и десятки отблесков глаз.

Прищурившись, я решил проверить свечение аур. Меня чуть не ослепило оранжевым светом. Я довольно улыбнулся.

– Помнишь вопрос, который я тебе задал в начале?

Девушка молча кивнула.

– Ну и как ты думаешь? Я способен на милосердие?

– Я хочу в это верить, – робко ответила девушка.

Усмехнувшись, я поднял руку, и хрустальный шарик поднялся вверх освещая пространство.

Все отбросило свои тени. И уже чуть меньше чем через минуту шар засиял еще ярче…

Глава 25 – Mein Engel

Это было грязное заведение. Я лежал в дорогой кровати, и простыни были смочены кровью.

Сталкивая ногой тела четырех, я вкурил трубку кальяна.

Внизу долбила музыка. Молодежь трясла своими частями тела, а кому не было чем похвастаться, просто гремел костями. Дяди постарше развлекались в VIPзоне на втором этаже. Дорогой эскорт, дешевые шлюхи, кубинские сигары, Дом Периньон.

Достаточно было зайти сюда после полуночи, чтобы окунуться в атмосферу разврата. Поначалу эта оглушающая музыка раздражала, но как альтернатива вечно ноющему голосу моей навязчивой ангельской особы, очень даже ничего.

Жар юных тел, левое экстази с примесями всякой дряни, девушки, ослепленные собственной красотой. Можно было подойти к любой из них, отдающей оранжевым свечением и предложить… Они были падки на деньги. Эту, мой взгляд упал на рыжую девушку, что все еще истекала кровью на полу, я купил за валюту. За сто баксов она уже делала мне минет. Брюнеточка, уже с запекшейся кровью согласилась на секс втроем за пять грамм кокаина до и пять после.

А пышногрудая, при таких буферах цвет волос не столь важен, была бонусом. Под жутким кайфом она ничего не соображала, и даже сомневаюсь, что что-либо чувствовала, кукла.

И как такие невинные попадают в злачные места? И так дешево продаются. Ладно, эта рыжая, я ей обещал тридцать зеленых за ее целочку. Но эта наркоша… Я был удивлен.

Мой ангелочек любезно согласился подождать меня в зале, не омрачая свои глазки этим зрелищем.

Сделав еще одну затяжку, я встал и стал забрасывать тела на кровать. Взглядом художника создал им обнимающуюся обстановку, и укрыл одеялом с головой.

Подошел к бару, достал бутылку красного вина, откупорил и разлил на пол рядом с лужами крови. В этом темном полумраке и красных неоновых ламп раздражающих сетчатку, вино не отличишь от крови. Затем просто разбил бутылку и завершил некий шарм легкой небрежности и веселой групповушки.

Подошел к креслу, на котором была аккуратно сложена моя одежда, и оделся. Вышел, подошел к девушке лет тридцати в деловом костюме и обратился:

– Девочки несколько устали после моих забав, пусть отдохнут часок другой, – улыбнувшись, я протянул сложенные вдвое пять тысяч долларов. – Мы там немного пошалили, так что без сдачи.

Женщина беглым взглядом оценила сумму и, улыбнувшись, произнесла:

– Вы можете вернуться к вашим забавам до шести утра, потом мы вынуждены будем прервать отдых ваших спутниц, а до того времени ложа в вашем распоряжении.

– Я это учту, – Легкий поклон и, подернув пиджак, я уже направился к барной стойке.

Женщина нежно, но уверенно остановила меня за руку.

– Мы всегда можем предложить вам массу других увлечений и забав, которые придутся вам по вкусу.

– Вы очень любезны, как-нибудь в другую ночь, но сегодня я намерен расслабиться исключительно своими силами.

Женщина кивнула мне и ушла.

Не успел я подойти к барной стойке, как в глубине помещения на первом этаже прогремел взрыв. Сотряслись стены. Музыка смолкла, свет разом погас. Раздались крики и визги.

Началась паника.

– Что за… – какая то наглая крупногабаритная туша сбила меня с ног и упала. Я попытался подползти к стене, но мне пару раз придавили ногу и один раз прошлись по руке. Люди кричали.

Запахло гарью. На первом этаже бушевал огонь. Что ж, самая пора уходить отсюда. Но…

Бросив взгляд в сторону лестницы, я увидел ужасающее столпотворение и дикую давку.

– Стадо баранов! – Я все же добрался до барной стойки и, перепрыгнув через нее, сам налил себе стакан коньяка и залпом опрокинул его.

Озираясь по сторонам не совсем понимая что происходит, я видел как они, визжащие от страха, не замечают друг друга, лезут по головам, задавливают павших своими каблуками. Расталкивают, остервенело, лишь бы спасти свое жалкое эго в оболочке тела. Дерутся. Их много. А выход он один и он такой маленький.

Огонь бушевал, обваливались балки, зал наполнялся дымом. Я смотрел на все это, и мне было смешно. Я чувствовал свое превосходство. Они, ничтожные и маленькие боролись за свою жизнь словно звери. И это они носят гордое звание "человека разумного". Венец природы человеческой. И хоть бы кто протянул руку помощи ближнему. Хоть бы кто помог подняться с пола тому нагловатому парню или той взлохмаченной силиконовой блондинке. Нет, каждый норовил втоптать их в пол, за то, что они слабые, неуклюжие, неудачники. И они умирали. Остальные задыхались в дыму, не успевая выбраться.

Хаос. Дезориентация. Паника. Ужас. Вопли отчаяния. И хоть бы доля рассудка промелькнула в этом дьявольском столпотворении.

Вжавшись спиной в стену и закрывая плачущее лицо руками, ангел оседала на пол.

– Где их ангелы? – крикнул я, наливая себе очередной стакан виски. Нагнувшись под стойку пытаясь найти ведерко со льдом. – У вас, крылатых, свои ночные клубы? И они погибают здесь, пока вы, где-то там?

Ангел подбежала ко мне и дернула за рукав. Я чуть не расплескал всю выпивку.

– Эээй, поосторожнее! Не порть мне наслаждение от такого хоррора.

– Спаси их! Они же тебе не нужны! Посмотри на их ауры! Их смерть тебе ничего не даст! Сделай же что-то хорошее в своей жизни! Ты можешь их спасти! Умоляю!!! – ее заплаканные глаза смотрели на меня с мольбой. Слезы текли по ее щекам к уголкам дрожащих губ.

– И не подумаю. Я не крылатый ангел. Это не моя работа. Плоды моих трудов вон там, за дверью, – я кивнул в сторону комнаты, из которой вышел не так давно. – И где же вас носит, когда вы так нужны, а? Есть ли у вас дела важнее человеческих жизней? Вижу, что нет. И вряд ли когда было. Я тому пример.

Встав со стула, я медленно прошел к лестнице на первый этаж.

– Здесь уже не так комфортно, – просипел я, размахивая рукой и отгоняя от себя столб поднимающегося дыма.

Криков уже было меньше. Спустившись, я перешагивал через тела людей, медленно пробираясь к выходу.

Они задыхались. У них уже не было сил сражаться за свою жизнь. А те, кто выбрался, не спешили на помощь остальным. Я остановился в центре этого бушующего крематория. Огонь перегородил выход и пожирал все вокруг. Огненные щупальца уже опоясывали тела, пожирая их дорогие шмотки с модными брендами.

А здесь еще кое кто дышал на полу, кто-то, кого можно было спасти. Но это не моя работа.

Я повернулся, и собрался идти к выходу, как моргнув, случайно увидел оранжевый проблеск.

Что?

Я повернулся в сторону блика и посмотрел. Так и есть, у входа в кухню лежала молодая девушка в спецформе.

– Опа! Мой формат! – пожав плечами, я вальяжно пошел к ней. – Не пропадать же добру.

Сияние девушки становилось все тише. Она умирает. Нужно поспешить. Быстрыми прыжками, я добрался до нее. Позади меня упало что-то тяжелое объятое пламенем, задев мой пиджак.

Выругавшись, я быстро его скинул и откинул подальше. Здесь сработать не получится. Схватив девушку и перекинув ее через плечо, я прошел на кухню.

Здесь было пусто, лишь разбросанные по полу приборы, овощи, разные блюда.

Краем глаза я заметил, как ее свет стал еще тусклее.

– Ну уж нет, ты будешь моя!

Я опустил ее на разделочный стол и сорвал себя рубашку. Подбежав к раковине, смочил ее водой и набросил на голову девушке.

Помещение заволокло дымом.

– Вот гадость!

Осмотревшись, я увидел под самым потолком небольшое окно. Схватив сковородку с плиты, я запрыгнул на стол, и с размаху разбил двойное стекло. Решетка!

Кухня тут в подвальном помещении, понятно, почему окно высоко. Схватившись руками за железные прутья, я силой выдернул решетку вместе с осколками кирпичей и бетона.

Отлично, пролезем.

Мне пришлось постараться, чтобы в дыму отыскать тело девушки. Снова взвалив ее на плечи, и вскочив на стол, я протолкнул ее через оконный проем и вслед за ней стал выбираться отсюда. Я выскользнул из проема на улицу, можно даже сказать грациозно.

Бережно взяв девушку на руки, я постарался отойти подальше от пылающего здания.

Девушка излучала едва заметное свечение. Но оно больше не угасало, свежий воздух, если его можно назвать таковым в городских условиях, приводил ее в чувство. Сквозь какие то кусты я пробрался к дороге. Меня ослепил свет фар и оглушил визг тормозов.

Зажмурившись, я не понимал, что происходит.

У меня резко выхватили девушку из рук, самого взяли под локти и куда-то поволокли.

Встряхнув головой, я уже осознавал, что меня затаскивают в газель скорой помощи.

Захлопнулись двери. Мне пережали руку выше локтя, почти сразу же в вену воткнули иголку.

– Я в порядке! – вот так весело. Что ж, девушке повезло.

– У нее интоксикация! Кислородную маску!

Врач зажал мне руку ваткой и согнул локоть.

– Состояние стабильно! Давление понижено, пульс слабый, но умеренный. Выкарабкается. Давай ее в третью городскую!

– Ты герой! – хлопнул меня по плечу врач. – Как тебе это удалось?

– Через окно, – я пожал плечами. – Пришлось выдернуть решетку.

– В состоянии шока и при ударной дозе адреналина люди еще и не то вытворяют.

Я лишь усмехнулся.

Кончики пальцев начало покалывать. Это уже плохо. Значит, я скоро исчезну. Моя ночь подошла к концу. Я сунул руку в карман брюк и благоговейно сжал свой хрустальный шарик.

– Ты знаешь ее? – спросил меня фельдшер.

– Нет, – я помотал головой и впервые взглянул в ее лицо. В горле встал комок. Там, среди дыма и отблесков пламени я не смог рассмотреть ее лица, да и не пытался. А сейчас…

– Это же наша студентка! – воскликнул врач. – Судя по форме, подрабатывала в этом клубе. Обучение сейчас не дешевое.

– Ты… – вырвалось у меня.

В ней я узнал ту, которую я спас, когда она прыгала с моста, и когда ее чуть не изнасиловали в парке.

Воспоминания стрелой промчались в моей голове.

Стремительный поток мыслей и образов прервало прикосновение.

Чуть придя в себя. Она смотрела на меня и взяла мою руку. В ней было так мало сил.

Противясь этому чувству, я все же сжал ее руку. В душе даже зажглось слабое желание ей помочь. Я отогнал от себя прочь эти мысли, уверяя себя в том, что я все что мог для нее уже сделал, и даже больше.

Свободной рукой она попыталась снять кислородную маску, и чуть приоткрыв ее, прошептала тихим сдавленным голосом:

– Мой ангел…

Машина остановилась. Двери отворились, и ее вывезли на носилках, снова надев на нее маску.

– Двигаться можешь? – спросил меня врач, выскакивая вслед за фельдшером из машины.

– Конечно.

– Тогда пройди в приемное отделение, а мы о ней позаботимся.

Я остался один. Словно все еще чувствуя на себе ее взгляд. Ее глаза, усталые, печальные, они с благодарностью смотрели на меня, с мольбой.

Я четвертый раз встретил ее и третий раз спас. Это может быть просто так, совпадением? Ладно, раз, или два, но три!!!

Подняв голову, я увидел сидящего передо мной ангела.

– Чего ты лыбишься? – огрызнулся я.

Улыбка не исчезла с ее лица.

– Некоторые отказываются от Бога, продавая души, или совершая один грех за другим и тогда ангелам труднее найти своих подопечных. Грехи глушат свет их душ, делают нас бессильными. Те богатые, наглые и извращенные имели право на жизнь, имели право на спасение, имели шанс измениться. У них было много денег и мало души. А она – ангел кивнул в сторону, – имеет богатый внутренний мир. Ее душа красива и чиста. И ее ангелу просто найти ее. Иначе она умерла бы еще там, на мосту.

Покалывание охватило уже все руки и ноги, я переставал чувствовать свое тело. Я видел, как блекнет моя плоть, растворяется в воздухе.

– Ты мог спасти очень много людей сегодня. Но не мог не спасти ее. Ты ее ангел…

Солнечный луч вырвался из-за горизонта и ярким ослепительным клинком развеял меня. Ночь закончилась.

Глава 26 – Расколотое Небо

– Ты ведь хочешь спросить, верно? – Ангел лукаво улыбнулась и, подойдя, положила руку мне на плечо.

Засунув руки в пальто, и перебирая пальцами мой бесценный сосуд, я посмотрел ей в глаза.

– Я не хочу об этом думать. Для меня это не важно, поэтому не строй себе воздушных замков. – Дернув плечом, я скинул ее руку с плеча.

– И поэтому у тебя сегодня всего одна жертва. Что, пропал аппетит? Или натер мозоль на своем пистоне?

Дерзкий голос ангела вывел меня из себя. Руки сжались в кулаки, мне очень сильно захотелось ударить ее.

– Оставь меня в покое, – процедил я сквозь зубы.

Но она не унималась. Хитро прищурившись, девушка сделала шаг назад и продолжила с еще большим ехидством:

– Поэтому ты пришел сюда? Туда, где вы первый раз встретились?

Мы стояли на том самом мосту. Внизу во мраке тихо плескалась вода, казалось, будто сама бездна сияет своей непроглядной серой тьмой. Подойдя к периллам, я сжал холодный металл. Выдохнул горячий пар изо рта. Ночью холодает. А ведь весна на носу.

– Сколько раз ты хотел ее убить? Два, или три? – девушка рассмеялась. – Ты не можешь этого сделать. Давай, изрыгай, выдавливай из себя все то человеческое, что у тебя осталось!

– Замолчи! – прикрикнул я.

Порыв ветра хлыстом обжег мое лицо. Кроме нас в этот поздний час на мосту больше никого не было. Шарф сорвался моей шеи и, взвившись ввысь, упорхнул от меня. Я вскинул руку, чтобы его поймать, но он уже мягко планировал вниз, на встречу темной глади воды. Подняв воротник пальто, я попытался втянуть шею в плечи.

– Скажи мне, чего ты боишься? Ты, который уже мертв, по шею увязший в грехах, и по уши в адском пламени. Чего ты боишься? Ах, да, ты же борешься за свой собственный мир, за иллюзию, в которой ты будешь жалким божком. Не зная истинного чувства, ты будешь верить в любовь, не имея представления о ней, которую придумал сам.

– Уйди, или я не знаю, что с тобой сделаю!

– Ты уже ничего не можешь мне сделать. А я смогу свести тебя с ума, отравить твое существование в этом мире. Ты, конечно, каждые пять минут до полуночи отдыхаешь от меня, но думаю, там ты страдаешь от другого.

Взмахнув рукой, я попытался пятью тончайшими нитями пронзить ее, но мои серебряные струны прошли сквозь ее тело, не причинив ей вреда.

– Быть может, я плод твоего гнусного воображения? Не думал, что я просто у тебя в мозгу, шизофреник? – Она подошла ко мне вплотную и с размаху ударила по лицу. На лице остался красный след от ее ладони. – Какая ирония, ты и пальцем не можешь меня тронуть, а я могу над тобой измываться как хочу.

– Чего ты хочешь?

– Чего я хочу? – она дышала мне прямо в лицо, не отрывая взгляда от моих глаз. – Хочу, чтобы ты разбил свой хрусталь и выпустил души. Хочу, чтобы ты раскаялся во всем. Хочу, чтобы ты не лгал себе, а знал правду. Ты умер не за любовь. Хочу, чтобы ты познал ее. Но ты такой трус, что не можешь даже попытаться. Конечно, тебе проще всю жизнь жалеть себя.

– Уйди! – зажмурившись, я постарался прогнать ее.

– Спроси! – крикнула она, и взяла двумя руками мое лицо.

Не открывая глаз, я прошептал:

– Я знаю ответ.

– Если решишься, я помогу тебе найти ее.

Сунув руку в карман, я достал наушники, которые каким-то чудом не спутались, и воткнул их себе в уши, на ощупь загрузил плеер и открыл глаза.

Она исчезла. Не знаю, куда она делась, но мне нужно было побыть наедине.

"Жизнь рассыпалась на стекла

В высь уходила река смертей

Путь ты истратил без смысла

Рвал ветер нить твоих дней"

Я не мог верить в судьбу. Но и не мог отрицать случившееся. Казалось бы простой случай… Но словно небо разверзлось на части. Мысли путались, сбивались. И хрустальный сосуд был как никогда холодным. Не теплее моего сердца.

Что ангелы знают о любви? Да ничего.

Пора прекратить это глупое представление и сделать то, что давно уже следовало. Тогда исчезнут эти мысли, и мое небо снова станет целым.