Текст книги "Замок Россия"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Однако и рабочий инструмент народу понадобится, и тут уже не до понтов. Поэтому как компактное, пусть и временное, решение я выбрал вот это: «викторинокс-воркчамп», их, не прикидывая кому вручать (уже просто не мог), тупо взял пятнадцать штук, разбавив их пятнадцатью же «лезерманами».

Все. Кончился вес. Почти.

Нужно и себе кое-что взять, а как же. И спирту питьевого для наркомовских. Потому как я отлично знаю: да, нам нужен трезвый ум, нам нужна полная работоспособность всех… но нам надо дать возможность людям хоть на миг прикрыть мозговую форточку, из которой свирепо дует весь этот дикий день. Обозначил заветное для многих числительное в килограммах.

Готов заказ.

Занес палец…

И тут на улице опять заорали. Да как! Даже без трансляторов в виде парней, периодически тихушно подглядывающих посмотреть, как продвигается работа, я слышал этот истошный вопль.

– Па-а-а-видла-а!!! Павидлу надо! Павидлу возьмите, мы булочек напи-ике-ом! – мощный женский голос летел в окна, ставя точку в моем тяжком труде.

Ну что же, повидло так повидло.

Я заказал яблочного три килограмма, безжалостно подвинув питьевой спирт. Вот сейчас кто-то заикал.

Тынц! Принимайте заказ…

Планшет мигнул, потом вовсе погас, чтобы проснуться тревожно мигающей надписью ярко-красным:

Заказ на поставку принят.

Немедленно выйдите из помещения, закройте дверь, дожидайтесь звукового сигнала. Нахождение людей во время сеанса запрещено!

Следующие сеансы ежедневно в 12.00.

Я послушно закрыл за собой дверь и устало обвалился на кушетку. Парни сели рядом, вопросительно глядя на меня.

– Говорят, что через две минуты на нас свалится счастье, – я вяло махнул рукой. – Ждем, братва, ждем.

На часы смотреть не стал. Вскоре звякнул уже знакомый сигнал – и стало тихо. А потом в операционной что-то заскрипело, заворочалось, вначале робко упало на пол, потом внушительно рухнуло уже что-то тяжелое. И опять тишина, можно идти. Неужели получилось? Мальчишки помогли мне подняться, и мы вместе вошли в пещеру Али-Бабы. От такого зрелища и в такой ситуации наверняка многие сходят с ума. Особенно Робинзоны Крузо, Сайресы Смиты и киноактеры Томы Хенксы. Несметные сокровища лежали перед нами. Нет, это точно не Земля.

– Так, – пробудил я замерших в оцепенении бойцов. – Начинается самая радостная часть дискотеки. Все оружие, включая ножи, выносите в спальню и складывайте прямо на кровать, подальше от посторонних глаз. Всю картину никому видеть не надо, чего и сколько. Клим, ты, пожалуй, начинай один, а ты, Сашка, будь так добр, найди мне среди «медицины» анальгин и цитрамон. И запить что-нибудь. – Сил уже нет терпеть, надо колес вмазать.

– Дядь Леш, а почему никому нельзя смотреть?

– Потому что. Опыт у меня такой. Чтобы не завидовали, не советовали, не замышляли и не обижались. Чтобы склок меньше, чтобы запас создать аварийный, да мало ли… Поняли меня?

– Поняли!

Сашка уже традиционно справился быстро, вот ведь моторный какой. Черта из пекла выкрадет. Тем временем неутомимый Клим с важным видом перетаскал в спальню уже почти все оружие. Наблюдая, с каким вожделением парни таскают стреляющие снасти, я понял, что будет лучше, если объявлю сразу.

– Ребята, поймите меня правильно, «огнестрела» я вам сейчас не дам. – Заметив, как наливаются самыми настоящими слезами глаза мальчишек, готовых захлебнуться от обиды, я поспешил прояснить: – Пройдете курс обучения – сразу получите оружие. Нельзя работать такими вещами без школы, нельзя. Постреляете с прапором, потренируетесь – и вручу. Клянусь чем угодно, не обижу.

Заметив, как немного оттаяли лица моих нукеров, добавил:

– Но кое-что я для вас приготовил особое. Там среди ножей есть два кинжала AF, разработки полковника Рекса Эпплгейта, совместной с еще одним спецом – Файберном. Знаменитая вещь, дикая, стоит на вооружении у германского спецназа. Как утверждают многие, это лучший нож для ножевого боя, так и конструировался. Кстати, ни у кого больше таких ножей нет и не будет. Только для гвардейцев.

Улыбнулись, волчата… Фу-ты, отлегло от сердца. Дети еще. Влипшие дети, которым суждено быстро стать взрослыми. О, ножики свои они отыскали очень быстро! Скинули резиновые языки с ручек, вытащили из пластиковых ножен. Я легко дал им несколько минут для любования и знакомства, и даже показал пацанам два основных перехвата и пару кистевых переводов, чем вызвал бурный восторг владельцев. Скинули куртки, нацепили сразу, да так, чтобы всем видно было.

Перетаскивая, по моим указаниям сразу разделяли оружие по принадлежности. Наблюдая за неутомимой молодежью, я тем временем закончил комплектовать магазины к двум «токаревым», вылущил из коробки желтые патроны к дробовику и, расслабляясь, с удовольствием наполнял магазин картечью. Головная боль почти прошла. Эх, хорошо-то как!

– Кого первым звать будем, дядь Леша?

– Это… Вы это бросьте, этак вот на людях. Дома можете, – я специально применил слово «дом»: мои это дети, мои. – А в остальных местах извольте обращаться ко мне по имени-отчеству или «командор», или товарищ Сотников, придумайте. А то несолидно.

Кивнули одновременно.

– Начнем с поваров. Чем быстрей они начнут готовку, тем быстрей люди поедят. И медиков ведите, пусть начинают обустраиваться. Да, Лагутина должна явиться раньше всех, пусть наблюдает, это ее сферы.

– Так мы помчались? Оба?

Теперь кивнул я.

Но этим болидам не суждено было сорваться с домашней орбиты.

На улице опять зашумели, но на этот раз, судя по количеству голосов и нервозности выкриков, случилось что-то серьезное. Дождался голодного бунта? И что теперь делать? Сушки разбрасывать по площади? Парни метнулись в зал, Клим тут же вернулся в спальню с тревогой в глазах.

– Что там?

– Дядь Леш! Там чечены наш пароход крадут!

Много нехорошего вихрем пронеслось в моей голове. Вот тебе, Сотников, горский пиратский рейдер на реке под управлением «Капитона Чорныя Галава, да». Вот конец далеко идущим твоим планам. Чувствовал я, что нельзя их просто так отпускать! А что делать-то было? Коломийцев! Бедный дед. Мне живо представились фигуры медиков, склонившихся над обмякшим телом с реанимационными целями. Хана будет Владимиру Викторовичу. Ах вы, сволочи…

Вскочив с мягкого, я ухватил сразу две кобуры с ТТ, сгреб магазины, кинув в руки Климу дробовик и пачку картечных, рванул наружу. Клим понял, сжал ствол и приклеился ко мне. От дверей я рявкнул второму, нарушая все свои инструкции и пояснения:

– Сашка, заряди «наган» и сиди тут. Никто не должен войти, никто, ты понял меня?!

И тут грохнуло. Два сухих пистолетных выстрела, за ними почти сразу два из гладкого ствола. Чуть позже рявкнула моя ракетница, значит, Бероев в деле. Матушки, да там бой в разгаре.

На втором этаже мы нырнули в дверь, ведущую на стену, широкую: двум оружным бойцам разойтись можно. Тут было весело. Внизу во дворе, у крутой деревянной лестницы, прижавшейся к стене, стоял Уксусников и, похоже, два офицера гарнизона, которые вполне успешно сдерживали толпу мужиков, желающих забраться и выяснить там отношения с кем угодно: накипело у людей. Участковый ствола не доставал, убеждал словами – мол, «работает спецназ». Ага, спецназ. С ракетницей. Впрочем, так оно и было: у речной части стены, почти в центре за зубцами, присели четверо: Бероев с ракетным оружием, прапорщик с булыжником в руках, дед-капитан на грани приступа и командир группы сталкеров Демченко, пустой.

– А у нас все как обычно, капитан? Дым, война, чеченцы нападают?

– Ну Командор, – сумрачно ответил осетин, – как обычно. Пилят, как я жалею, что отпустили их. А с другой стороны, не в зиндане же их кормить: тут самим жрать нечего.

– Это точно.

– Да я бы и вальнул, – пробасил прапор, намекая на какие-то разборки после моего ухода из церкви.

– Воспоминания закончены, – отрезал я, – капитан, доложите, как все произошло.

– Да мне нечего докладывать по сути, только пересказ. Лучше пусть вот он расскажет, это его ребята абреков накрыли. – Командир гарнизона указал на Сергея, оперативно забравшего у Клима и «беню», и патроны. С надеждой добавил: – А вы что, уже с оружием? Получилось-таки?

– Получилось, капитан, получилось. Держи. Теперь и вы с оружием. Закончим эту мизансцену – я тебя еще порадую.

Вторую кобуру я отдал прапорщику, тут же начавшему проверять магазины. Довольный, как слон, он поднял голову, достаточно нагло мне подмигнул, после чего широко улыбнулся и произнес:

– Ну вот и все, господа начальники. Проблемы почти уже и нет. Я пошел, Руслан?

Бероев кивнул, прапор быстро перебежал почти на край стены, там чуть поднял руку – «о’кей», мол, – встал на позицию. Демченко коротко доложился, как все вышло. Они уже почти выполнили мое задание по рекогносцировке, когда перешли на речную часть. Тут и увидели горскую террор-банду, достаточно сноровисто старающуюся запустить дизельный двигатель и отдать концы. Прокрасться оказалось несложно – ведь толкового наблюдения еще нет. Судя по всему, моряков среди захватчиков не имеется, но кто-то из них должный порядок действий понимает.

Клима я тут же отослал вниз, несмотря на свирепые маяки глазенками, – пусть внизу подождет. А драма с захватом продолжалась.

– Отойдите от моего парохода, басурмане! – Отчаянный дед не собирался просто так сдаваться, он привстал и швырнул булыган вниз, тут же нырнул за зубец, прижавшись к серому граниту стены. В ответ почти сразу гавкнул пистолет пиратов. Владимир Викторович присел еще ниже и надежно спрятался за камень.

– Они кормовой отдали, стервецы. Судно только носовой держит, – простонал он. – Носом к течению стоит, иначе уже отжало бы. Не дам к носовому подойти!

И дед удивительно ловко, не глядя, зашвырнул через себя еще одну тяжелую каменюку под стену.

– Вот так все и течет… Моряка уже крошкой посекло, а утихомирить не могу: себе дороже. «Макаров» у них и обрез-двудулка, патронов, скорее всего, мало. При прощании не применили – думали, что у нас тоже боевые, – пояснил Руслан и обыденно добавил: – Сергей, шугни их, чтоб на ту сторону кормы…

Сталкер, пригнувшись, отбежал влево, пристроился за зубцом, приложился, выждал, резко поднялся и влупил два раза подряд. Внизу заругались, заблеяли. Патронов у бандитов действительно не густо, явно будут стараться попасть наверняка. Шли минуты и позиционные прятки. Вмешиваться в работу профессионалов я не собирался, а вот краешком глаза решил выглянуть – поди, тоже успею присесть. Деду пальба картечью категорически не понравилась, и он опять заверещал:

– Эх, молодой, ты мне пароход-то не попорть!

– Не волнуйтесь, Владимир Викторович, я поверху, – тихо сказал Демченко. Встал и выстрелил еще раз. И, как мне показалось, ни фига не поверху. Кто-то из пиратов сматерился от боли: попал-таки Демченко, – кто-то побежал. И тут прапор быстро встал на своей дальней позиции и сдвоенным «бабахом» снял одного – прямо в башку. Тут же присел. Хорошо стреляет воин.

Пираты запсиховали.

– Шакалы! Че спрятались, русаки?! Выходи, как мужчины, резать будем!

– Ты себе лучше яйца отрэжь, импотент, пилят! – зло выкрикнул Бероев. – Если живым возьму, то на кол посажу тебя, пса, клянусь всеми мамами Кавказа. Вы еще и за Беслан ответите.

– И-ии, собака! Выгляни сюда!

– Ладно, выходи вперед со стволом вниз, стреляем вместе, как в кино! Или струсишь, морда чеченская? Готов? Если согласен, то я встаю.

– Резать буди-им! Кожу сни-имим! – противоречиво донеслось из-за рубки.

– Ладно пугать-то, говори что хочешь. Если немного, то разойдемся краями, без крови. Это я тебе обещаю, капитан Бероев.

Я уже понимал, что тут идет нормальная психологическая война, по своим старым сволочным правилам.

– Хорошо, капитан. Я выйду, но ты не стреляй, да? Много не попрошу, вам останется, – решился абрек. – Только не стреляй, а то спалим пароход, мы все солярой облили!

– Облили они… – усмехнулся армеец. – Ладно, начинаем переговоры! Я встаю.

И встал. Из-за рубки медленно вышел нохча-главарь, тот, что в федеральном, сам на взводе, однако ПМ смотрит вниз. Второй кавказский пират выглядывал из-за угла, но на палубу не выходил. Этот все еще сжимал перед собой обрез, другой рукой поддерживая раненое плечо. Главчечен встал почти под нами, у носового конца – наверное, надеялся успеть перерубить канат. Бероев оглянулся, наклонил голову к нам, будто советуясь, и снизу кистью чуть махнул Сергею – давай, мол. Почти сразу из-за зубца звонко хлопнула «бенелька», по железу взвизгнула картечь, и террорист из Старого Мира, не успевший стать таковым здесь, кулем повалился на палубу. Одновременно с этой локальной трагедией случилась и вторая – еще два быстрых выстрела меткого прапора все так же аккуратно уложили на палубу последнего бандюка.

– Опять я им наврал, – задумчиво молвил Руслан. – Может, я все-таки плохой?

Кончилась война, спасли судно.

Сталкер посмотрел на меня, молча показал глазами на ствол, я кивнул: «Забирай, твое». Армейцы не спрашивали – «попробуй, забери» называется. Владимир Викторович воспрянул духом.

– Алексей Александрович, так это… Пойду я со своими к причалу, мне же пароход принять надо. А то видите, сколько тут охотников бегает.

– Руслан, выдели сопровождение капитану судна, действительно надо бы прибрать технику. И трофеи собрать – их мне принесете, а там решим, – безапелляционно сказал я. – Ключ от ворот у тебя? Только больше никого не выпускать, пока не проведем первичной разведки местности.

Кивнув, Бероев подозвал к себе прапора и отдал команду.

Ну и что мы приобрели? Я склонился над стеной.

Кто-то тихо кашлянул за спиной. Прекратив разглядывать судно у причала и трупы, устало оглянулся. О, уже и Лагутина тут! Вполне понятным образом наш шериф Уксусников не смог удержать коменданта крепости: умеет эта женщина себя поставить. Клим тоже подошел, встал позади меня.

– Елена Михайловна, хорошо, что вы пришли. Я вот что подумал… Надо бы как-то успокоить людей. Займитесь, прошу вас. Вот прямо внизу у лестницы поговорите коротко. Сообщите им, что все идет по плану, скоро будем обедать, кое-что добыто, ну, сами чуть позже все увидите. Вместе со всем пищеблоком через пятнадцать минут прошу ко мне. Весь цех берите – там таскать прилично, ну и мужиков надо на мешки… Бандитов мы шлепнули, судно отстояли, потерь нет, только приобретения. В общем, впереди забрезжило, так и доложите по службам. Конечно, нам бы профессионального психолога в штат – шок у людей снимать.

– Так был у нас психолог, – невозмутимо ответствовала комендант, вместе со мной со спокойным любопытством оглядывая поле боя на стене и внизу. Там уже суетилась набранная Коломийцевым команда парохода.

– И в какую службу забрили? Может, надо поправить? – возмутился я.

– Да ни в какую не забрили, Алексей Александрович. Вон он, голубчик, на палубе лежит, холодный уже – только что уничтоженный вами лидер преступной группировки. В коричневой кожаной куртке – это ведь главарь? Темирханов Казбек Гумирович, психолог, закончил Московский университет.

– Ну надо же, – я даже рот от удивления открыл, – кто бы мог подумать. Казбек… Гумирович. Психолог. Да… А остальные кто?

– Один – скорняк-кожевник, аварец из Дарго, другой – пчеловод из Хасавюрта.

От досады я сплюнул на каменные плиты.

– Извините, Елена Михайловна, не удержался. Всю жизнь не мог понять, откуда это все берется. С такими специальностями! Да мы бы их при другом раскладе с руками и ногами, будь нормальные люди. Кстати, и пара хороших бойцов пригодилась бы, будь они нормальными, – чеченцы воюют классно. Что за планида такая иррациональная у людей горских?.. Ну тогда сами, сами.

Смотреть особо было нечего, люди потащили трупы на берег, да и дела ждали. Вместе с комендантом мы прошли до пристенной лестницы, где я вспомнил про второй этаж донжона и спросил:

– Елена, а вы где остановились?

– Да еще нигде. Других потихоньку размещаем – когда легко и сразу, как с медиками: они все в одном здании поселятся, – в других случаях сложней. У противоположной стены нечто вроде жилого блока пристроенных к стене домов. Пожелания, знаете ли, симпатии, капризы…

– Скажите, Елена, вы с семьей сюда попали или одна?

– Мужа нет уже год. Зато есть двое детей – девочка шести лет и мальчишка-двухлеток, – несколько настороженно ответила женщина. – С ними сейчас няня – подыскала бабушку.

– Вот и хорошо, что так, – как-то у меня не совсем тактично вышло, да. – Я это к тому, что на втором этаже главной башни – донжона – есть чудесная двухкомнатная обитель с окнами во двор. Правда, я и не осматривал толком, все время мимо пробегал. С детьми для вас там будет самое подходящее место, да и для работы удобно. Напротив, у лестницы – одна комната «кунацкая», там своих нукеров поселю, – я обернулся, на мгновенье чуть притянув парня к себе за плечи: – Отличные, смышленые ребята, назначены личной гвардией. Сделаем из них со временем супербойцов. И за вашими детками они присмотрят, если что. Так мне спокойней.

– Как-то неожиданно… Мне надо сначала службы разместить, и…

– А мне надо свою номенклатуру разместить! – отрезал я. – И не смотрите на меня с удивлением, я знаю что делаю. Безграничный энтузиазм начальника быстро тает без хорошо налаженного быта – меньше времени и сил остается на утоление общественных чаяний. Кроме того, мне необходимо, чтобы вы были рядом: советоваться будем часто.

– Ну раз так, то предложение принимается. – Очевидно, такое решение насущного вопроса ей понравилось.

– Вот успокойте службы, потом с поварами – ко мне, и давайте, обживайтесь на новом месте. Клим нас слышит, они помогут перенести вещи.

– Да вещей-то почти и нет, тут заселиться просто, – улыбнулась она, уже спускаясь по лестнице к поредевшей кучке любопытных-активных.

Подходя к башне, я отметил, что противоестественно сдерживаю себя в разглядывании замка и окрестностей. Заметил лишь, что облака еще больше истончились, можно определить, где солнце. Или не солнце. Вообще-то ощущения вполне земные, пространство в целом вокруг такое… родненькое. Но глаза слезятся, голова работает плохо. На смену головной боли пришла сонливость – просто валюсь с ног. На своей работе я давно привык к рваному режиму, постоянному недосыпу и экстренным побудкам в любое время суток. Но сейчас интенсивность нервного износа была такова, что держался я еле-еле. Вот и еще один камешек на весы – это значит, что я не спал во время таинственной телепортации или рейса в скоростном самолете. Ночь у меня украли. Перебросили из предвечернего в утро.

Почему у остальных никакой сонливости не заметно? Бодрые все. С ними по-другому поступили? Сохранили время. А меня, значит, с передержкой, для особого тестирования?

От стены к башне шли Бероев с Уксусниковым, чуть позади Демченко и прапор с трофеями в руках. Заметив меня на стене, капитан махнул рукой, я – ему: заходите, мол, в кабинет к шефу. Перед этим опустил обе руки вниз, чуть согнул и покачал, будто у меня в руках тяжелые чемоданы. Бероев все понял, крикнул кого-то из бойцов в носильщики.

Дома все нормально. Сашка, округлив глаза, впитывает все, что ему на ухо шепчет Клим. Револьвер забрал и положил на каминную полку. Ох ты, а камин-то разгорается! Значит, уголь нашли. По комнате пошло тепло – как бы мне не свалиться прямо тут, на кушетке. Пересядем. Зашли военные с шерифом, усадил и их за стол.

– Знатный стол, – отметил Руслан. – Вот трофеи, Командор.

На стол лег «макаров» с двумя обоймами. Одна пустая, возле другой шесть патронов. Я сдвинул добычу на дальний угол, махнул парням, чтобы выносили.

– При них еще пара ножиков была, так себе, не стали сюда тащить, – дополнил он. – Документы скоропостижно умерших не знаю куда деть, пока у меня.

– Секретарю отдадите, когда определим ей место.

Пока хлопцы суетились, я произнес короткую вводную речь:

– Значит, так. Все произошло сложно и просто. В диалог не вступают, возможно, это просто исключено из схемы либо недоступно технически. Времени на раздумье и проработку заказа по уму мне не дали, поэтому уложиться пришлось в жесткий временной лимит. Есть ограничения по весу, триста кило ежедневно… – (Не раскрывайте свои маленькие секреты без необходимости.) – В целом – бери что хочешь. Кроме нарезного оружия, тут есть некие ограничения, мотивированность и актуальность которых я не вполне понимаю. Если коротко, я могу просить только то, что производилось в СССР до одна тысяча девятьсот сорок пятого года. На ВВ я не замахивался – винтовки, пулеметы и автоматы, те, что «пистолеты с пулеметами», не пробовал. Повторюсь, вес поставки очень мал на такое число людей, поэтому прошу не задавать мне праздных вопросов и обойтись без наивных мечтаний.

А вопросы-то есть, судя по глазам! Но молчат, пожелание мое приняли.

– Далее в своих смелых заявках все вы будете указывать расход веса желаемого заказываемого. Вот тогда прочувствуете, что работать в жесточайшем лимите – это вам не лобио кушать. Гладкоствол – любой бери, любой страны и производителя. Патроны, похоже, тоже любые, но это я интуитивно. Кроме оружия припас вам немного снаряги, будучи вынужден прикинуть за две минуты, что вы там могли такое структурно создать. Хрен ведь дождешься от вас оперативных докладов… Я далеко не суперспец, хоть и проходил срочную в Двести двадцать пятом МСП.

Помолчал, пристально глядя на лица: впитывают ли? Впитывают, даже наглый прапор серьезен. Как и положено настоящим мужикам, ведут себя немного по-мальчишески, ощупывают вороненый металл, перекладывают пачки патронов, наслаждаются. Особенно прапор – тискает стволы, словно соскучившийся отец детей. Кстати.

– Капитан! Я тебя не понял! Почему мне до сих пор не представили прапорщика? Это что за вольности? – проорал я, привстав и изображая свирепость на лице. Такому взрыву посреди чиста поля меня научил один из моих первых начальников, когда еще в Питере работал. Иногда полезно бывает.

Бероев рефлекторно вскочил – особо так, как и положено матерому офицеру, вытянулся, но без подхалимажа, как бы дозированно: «показал – и хватит». Прапор тоже взвился в струнку. Удальцы, даже бобрики неопределенного цвета пригладили рукой.

– Виноват, Алексей Александрович, разрешите представить: старший прапорщик Гонта Григорий Михайлович, оружейник, инструктор стрелковой и тактической подготовки, воздушный десант, Рязань.

Я пожал медвежью лапу размером в совковую лопату.

– Садитесь, – махнул я рукой, после чего резко перешел на тихий доверительный разговор: – Мужики… Кажется мне, что тут без нахрапа надо, осторожно. Завтра попробую что посерьезней выбить в этом отделе снабжения. Ну а сегодня я тупо хватал что дают, и рад тому, что дали. Иначе сейчас сидели бы мы с расчесанными до крови затылками, чертежи арбалетов рисовали. Повторюсь, времени у меня не было. Рядом со мной во время сеанса никому присутствовать нельзя, это запрещено инструкцией завода-изготовителя, – легко соврал я, глядя на кучу оружия и снаряжения, оперативно сваливаемую нукерами на столешницу. Не поцарапали бы.

– Боюсь, и дальше могут быть сюрпризы, критерии параметров канала непонятны. Что удивительно, товары в итоге вылетают практически пулей – такое впечатление, что ты шлешь заказы на какой-то Волшебный Склад Всей Земли, где все полки оказываются всегда под боком. Свихнуться можно, если начать голову ломать. Как вы сами думаете, кто это может устроить? Ладно… В общем, принимайте, что видите.

Дальше я просто перечислял и делил позиции, кои тут же с ревнивой жадностью отгребали к углам. Нет, вру, Уксусников вел себя спокойно – таежник.

– «Тэтэшников» дали всего шесть штук, к вопросу об ограничениях. Пять тебе, Бероев, один – нашему шерифу. Или ты, Петр Игнатьевич, трофейный «макар» предпочтешь? Патроны я попробую заказать, может, получится.

– Да я еще не успел привыкнуть к нему, так что лучше бы ТТ – говорят, он помощнее.

– Добро, забирай любой. И прошу, подари-ка ты мне свой травматик, я комендантше вручу – пусть будет, сантехники да дворники порой нервные бывают.

Мужики положенное время поухмылялись. Дальше пошел разговор сугубо по делу.

– Далее. «Наганов» бери сколько хочешь, я заказал пять. Ничего про него толком не знаю, первый раз держу в руках. Один себе взял. Демченко, забирай два с патронами, по одному на звено. Руслан, тебе два: сам решишь.

– Я один в дежурную часть определю – у женщин будет, посменно, – рассудительно решил армеец. – Второй во флот отправлю.

– Разумно. Тогда бери три «бенелли-нова» и по двадцать патронов на каждый ствол. Пока. Пять пулевых, пять дроби-«тройки», остальное – картечь. Как распределишь?

– Два часовым на стенах, один в дежурке на стену.

– Опять в дежурку?

– А куда же? Там самое место: чей взвод в карауле, у того и под рукой. Опять же оперативное пользование.

– Хорошо. Демченко, твоих четыре помпы, забирай, – куча на столе постепенно таяла, два бойца гарнизона споро перетаскивали полученное – в закрома к Бероеву.

– Делим дальше: армии биноклей пять, сталкерам – два. Четыре фляжки гарнизону, четыре в разведку… Так, это где? Бери, капитан, шикарное: четыре плащ-палатки – офицерские, еще советские. Демченко, извини, но тебе хрен. Тебе бегать придется, а не на часах стоять под дождем. О, планшеты! Что за командиры без планшеток? Шесть Родина дает армии, один – шерифу. Брал тоже офицерские, советские, оцените.

– Ценим, Командор, ценим… – Старший прапорщик с нежностью погладил новенькую кожу, поднял планшет к лицу, вдохнул запах. – Оно!

– Ножи в армии будут все одинаковые, как и форма одежды в перспективе. Поэтому забирайте все «ка-бар» USMC, вот эти с наборной кожаной ручкой, двадцать две штуки. Всем экспертам передайте мои пожелания заткнуться. Это ножики для униформы, показной удали и страшного вида, собственно. Это единственное, что действительно нужно боевому ножу, остальное все китайские фокусы и гимнастика кистей. Хотя вполне себе апробированные. Только, Григорий Михайлович, у них лучше сразу верхний усик гарды слегка отогнуть к обуху – удобней будет хват. Сталкерам – «кабары» черные, с серрейтором. Эти в рейдах не убьете, крепкая вещь, хоть и тяжеловаты. Уксусников, тебе тоже такой ножик положен, так что бери. Что у нас осталось? «Викториноксы» или «лезерманы», выбирайте. Брал емкие модели, взрослые. Вам лично, сталкерам всем и на всех офицеров по одному.

Армия и шериф выбрали «виксы», Демченко «лезеры». Экономно выделил курево всем, кроме сталкеров: эти оказались некурящие все – редкое явление.

– Еще есть рации, вот такие, как эта, – я показал на каминную полку. – Демченко, тебе пока две, по одной на звено. Петр, одна твоя будет. Бероев, ну а тебе – аж шесть штук. Прошу не хапать, это хозяйство радиста, кстати, и у него аппарат будет, естественно. Все сдадим ему, погоняет аккумуляторы, зарядит, выдаст. С ним же согласовывать частоты, позывные и порядок обмена. Кроме того, рация есть у меня, будет у коменданта и главного инженера. Вроде все. Нет, не все. Свечи берите и подсвечники, только без фанатизма: нужно, чтобы всем досталось.

Вздохнув, я с немой просьбой в слипающихся глазах проскрипел:

– Вопросы есть?

– Мне свисток нужен, – неожиданно заявил Уксусников, глядя на меня с васильковой безмятежностью деревенского девственника. Типа, «ой, забыл, что просили не грузить». – И наручники с шокером.

– И лупу! – хекнул Гонта. Демченко отвернулся к окну, прикрывая рот рукой.

Непрост наш шериф, ох непрост.

– Нет вопросов, все нормально, Командор, считай, что служба уже поставлена, – наконец ответил за всех капитан и тихо предложил: – Ты это, Александрыч… Ляг, поспи маненько, а то и до беды недалеко. Хлопцы, уложите шефа. А мы пошли.

– Хорошо, только провиант выдам. Да, ввечеру у меня слет руководящего ядра на итоговое общение. Есть сюрприз. Прапорщику быть тоже, речнику не надо. Все, ребята, свободны.

Когда мужики ушли, я совершил то единственное, на что у меня еще достало сил. Лег на кушетку и, раздирая пальцами веки, наблюдал, как мои парни вытаскивают в зал весь провиант. Ну за самым малым исключением.

– Лагутину позовите. Приказ ей: кормить людей срочно, иначе поварам голову сверну. Меня толкнете, не знаю, часов через пять… или раньше, если кому понадобится медпомощь. Ясно?

Им было ясно.

– С «кунацкой» на втором этаже познакомились? Клим, ты рассказал другу о моем решении по распределению площадей? Хорошо. «Макар» чеченский пока спрячьте в ящик. И вот еще что… Забирайте со стола вон тот обрез о двух дулах – ваш будет. Пока так. Только без плясок прошу! Не топать, гады! И патроны в стволы не заряжать! Успеете, если что. Впихать…

Вот на этих словах, похоже, я и начал уплывать в Морфеево логово. Еще успев почувствовать, как меня волокут в спальню, вспомнил краем остывающего сознания, что так и не предложил голодным мальчишкам что-нибудь из сокровищ закинуть в рот.