Текст книги "Замок Россия"

Автор книги: Вадим Денисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Медики смотрели на меня, как на юного оболтуса, дорвавшегося до волшебной палочки.

– Ну успокоительные нам сегодня же пригодятся, – успокоила меня Зенгер. – Вы знаете, что эти средства регламентированы?

– Да мне по барабану, – улыбнулся я во весь рот и в свою очередь тоже поинтересовался: – Что, кому-то плохо?

– Ну а как вы думаете? У меня под наблюдением четыре человека со стрессом, в том числе один юноша, у него там, – значительно качнула головой Зенгер, – первая любовь осталась. Стрессы в первое время… тут даже и говорить не нужно, этого будет в избытке.

– Ну да… А еще что?

– Две простуды, в том числе ребенок четырех лет, один ушиб головы, пострадавшая упала после пробуждения. Хронический гастрит в обострении, четыре гипертонии. И это без полного амбулаторного обследования всего населения… Стрессов будет много, это очевидно. Так что не переживайте, Алексей Александрович, то, что мы уже увидели, очень поможет нам изменить картину.

– Спасибо, мне стало легче. Ребята, давайте дальше.

Если не обращать внимания на категорию товаров, то просто дежавю. Парни носили, медики быстро осматривали ассортимент и тут же утаскивали к себе в закрома. Со стола уже исчезли одноразовые капельницы, которые наши врачи почему-то назвали «системами», одноразовые же шприцы на пять и два куба, перевязочные материалы, из которых я вспомнил исключительно вату и бинты с марлей. Потом пошли ампулы со всяким разным.

– Даже витамины взяли?

– Без любимого никак. Вы же всегда витамины колете мне в… да. Любите вы это дело, – как мне показалось, вполне резонно мотивировал я.

– И еще вколем, – пообещал пока что еще незнакомый мне молодой мужчина, судя по всему помощник Зенгер.

– А согласен, – не испугаете вы джигита, решил я. – Теперь об инструментарии: имеются три стетофонендоскопа. Врачи всегда с ними в кино ходят, а у нас еще то кино. Градусники только обыкновенные, ртутные, не сообразил насчет цифровых. Поправите, если мало. Теперь самое объемное.

Я открыл очередную коробку, вытащил паспорт, прочитал название: «Малый хирургический набор, 100 предметов» изг. «Медтехника-100». Минут пять главврач молча разглядывала упакованное, потом удивленно хмыкнула и изрекла:

– Для, извините, дилетанта вполне толково. Не секрет, почему вы выбрали именно эту фирму?

– От вас, Маргарита Эдуардовна, у меня нет никаких тайн, – галантно хмыкнул я, – в перечне я патриотично выбрал сначала российских поставщиков. Сунулся туда, сюда, – все равно ничего не понимаю. А зацепило… Зацепило то, что у этой фирмы в начале перечня шел кипятильник для стерилизации. Ну я и предположил, что стерилизационные способы прошлых лет для нас будут вполне актуальны.

– Боюсь, вы совершенно правы. Как бы мы ни старались, нам придется опуститься в технологиях, – вздохнул все тот же врач.

– Хм, простите, вас зовут…

– Иванов Сергей Витальевич, – спохватилась Зенгер, – реаниматолог-хирург.

– О, так у нас два хирурга! – обрадовался я.

– Вообще-то три, если считать зубного, – уточнила врачиха.

– Ах ты ж, а вот для зубов-то ничего не взял! – Я в досаде щелкнул пальцами – привычка у меня такая.

– Ничего, скоро вы о них вспомните: другая пища, другая вода, другой климат.

– Спаси господи, – прошептал я.

– Вообще-то медиков могло быть и больше, но одного фельдшера «скорой помощи» спрятали и не выдают.

– И где прячется негодник?

– Он один из ваших разведчиков, некто Бикмеев, из Казани.

– Сталкер? Да… Давайте с этим согласимся, вам же легче будет. А ситуационно я его обещаю закрепить за вами, санинструктором, например, – очень мутно отбрехался я.

Парни тем временем поставили на стол два шикарных ящика, каждый весом под десять килограммов, до поры скрытые в картонной предохранительной упаковке. Ящики твердого пластика, окованные никелированным железом, были чудо как хороши. Признаться, я даже грешным делом подумывал упереть один такой для себя, сгрузив все содержимое раздвижных модульных чемоданов в обычную картонную коробку. Но открыл, мельком посмотрел на все это высокотехнологичное богатство и эргономичность укладки, быстро все понял и втянул слюни.

– Чемодан скорой помощи HAN-LIFE RESPIRATION, максимально полная комплектация, там даже кислородный баллон есть. А вот это – реанимационный чемодан HAN-LIFE CARDIA-CIRCULATION, тоже полная комплектация. Тяжелый, значит, хороший набор. Как вы такие таскаете? Ну и вдобавок еще один комплект, вот в этой коробке – базовый набор для детской хирургии производства, надеюсь, знаменитой и оправдавшей доверие какой-то фирмы Aesculap AG. Это уже, если честно, на рефлексиях. Ну я и подумал, по аналогии с лекарствами, – раз детям подойдет, значит, взрослым тем более, – я с надеждой глянул на Зенгер.

Главврач смотрела на меня уже другими глазами. По-моему, в ее отношении ко мне что-то поменялось.

– Ну и всего один прибор. Пока. Должен же быть хоть один прибор в медсанчасти? – неуклюже пошутил я. – У нашего фельдшера такой есть, где мне еще подсматривать, – сказал я, показывая на компактный кардиограф.

Когда медицинские предметы унесли, я достал из тумбы три подсвечника и пачку свечей.

– Это ваше, старайтесь экономить. Электрика и радиста поселим в этом же доме, у них будет наш первый генератор, запитают вас по необходимости. А пока свечи.

Зенгер встала, улыбнулась. Пожала мне руку – твердо, искренне.

– Теперь и об операциях можно думать, в случае чего, спасибо. Только вот с наркозом нужно что-то решить.

Я хлопнул себя по лбу.

– Интересно, почему я забыл? Неужели себе захотел оставить? Так не молодой уже, запал не тот, – с такими мыслями вслух я подошел к ящикам и достал оттуда забытое. – Клянусь, случайно.

– Что это? – глаза врача округлились.

– Да морфин в ампулах, пять упаковок. А новокаин и лидокаин в ампулах ваши люди уже унесли.

– Господи, да где же вы такое взяли! Сейчас морфин не применяется, его отслеживают, как главного террориста планеты! Впрочем, я забылась… вы ведь… заказывали.

– Ничего, я уверен, что при необходимости используете. Конечно, вы уже завтра напишете мне в заявке самые современные препараты, как я настойчиво и неумолимо надеюсь. А вдруг сегодня что-то случилось бы? Потому и взял, что точно знал: убойное средство. Ищите сейф, укрывайте, как хотите. Ну и непреложное, – я вытащил бутылку совершенно медицинского вида, попутно понимая, что уже раздражаюсь от собственных явных и неявных извинений, пора завязывать со снабженческими делами, – медицинский спирт, два килограмма, протирайте пациентов… Коллеги, все на этом.

Когда медики ушли, отдал рации, генератор, провода, лампы и бензин радисту с электриком – Юре и Дмитрию, невысоким мужикам неопределенного возраста, одинаково молчаливым и деловым. Эти сразу пообещали закидать меня заявками, но жить рядом с медиками категорически отказались.

– Нет, мы, конечно, пока и там можем устроить мастерскую, но… Разрешите нам поселиться в этой башне, на четвертом этаже.

Надо же, да тут, похоже, уже все и все разведали, кроме меня.

– А что так?

– Высоко, будет удобно «воздушки» кидать между строениями. Да и антенна уже есть на высшей точке замка, лучше не бывает. Сразу же ее и подключим, как только трансивер получим.

– Какая еще антенна? – устало спросил я: что-то стал напрягаться от сюрпризов.

– Старый «граунд-плейн», примитивный штырь, но высокая. Пойдет, пока новую не добудем.

– Откуда она тут взялась, ребята, как вы думаете?

– От прежних хозяев, похоже, шеф. Электричество тут точно было. Мы в трех местах нашли следы от витой электропроводки, а в одном месте даже керамические изоляторы остались висеть на стене.

Час от часу не легче. Объяснить себе такие следы былого пребывания я не мог.

Комендант свое хозяйство забрал быстро. Завхоз с тремя мужиками споро выгребли мелочовку: мыло хозяйственное и навалом «гостиничное» маленькими брусочками, памперсы, питание и фланель для малышей, фонарики, свечи и подсвечники, два набора поварских ножей «иошикин», туалетную бумагу и предметы женской гигиены, «виксы» и «лезеры», электронные весы для кухни и рулон теплоотражающей пленки.

– Одеял у нас пока нет, так что порежьте и раздайте прежде всего женщинам да деткам, пока не разживемся чем-то добротным.

Кроме того, хозчасти отошли по две штуки ножовок, двуручных пил и плотницких топоров, а также тетради, ручки и карандаши. На финише вручил Лагутиной травматический «макаров», обязав завтра же пройти курс обращения у старшего прапорщика.

До последнего совещания этого дня оставалось полчаса, и я решил прогуляться по башне. В «квартире» Лагутиной гомонили дети, и я входить не стал. Проверил кунацкую. Основной момент обустройства моих нукеров выразился в навешивании обреза на стену. Унылый Сашка сидел в комнате, как он сказал, «на дежурстве». Клим обретался на площади, общался.

– Вали тоже, Сашок, догоняй друга. У меня совещание будет, так что все спокойно, – и, заметив сомнение в оживших глазах, успокоил: – да тут же из окошка крикнуть можно, услышите. Беги давай!

Молодец, комнату закрыть не забыл. А я поднялся на загадочный четвертый, последний этаж донжона. Тут было на что посмотреть. Такая же огромная комната, как у меня, даже еще больше, только стола такого нет. И хорошо, нечего… Несладко мне придется, если они тут генераторы наставят, надо будет поговорить на эту тему. Бойниц в наружной стене нет, посредине вырублено щелевое окно почти в ширину комнаты с массивными железными задвижками, а напротив него стояла самая настоящая баллиста или катапульта, не знаю, как это точно называется: капитальный станок на поворотном круге с арбалетом-переростком поверху. Стрелы-снаряды рядком стояли в настенной пирамиде, рядом какие-то сундучки, бочонки, предназначенные явно для обслуживания страшного прибора. Круто!

Интересно, электрики понимают, что Бероев, как только узнает о снаряде, тут же их и мобилизует на обслуживание орудия? И правильно сделает – знаю я эту пытливую публику. Ничуть не удивлюсь, если они сюда вскоре присобачат электропривод, электроспуск и баллистический вычислитель. Интересно было вот что: грозное оружие прикрывало лишь одно направление в обороне замка. Почему, скажите мне кто-нибудь, таковых устройств не обнаружено (уверен, что кроме донжона, доброхоты облазили уже весь замок) нигде более? Надо этот факт учесть, поговорить с вояками. На душе сразу стало тревожно. Ведь против кого-то эти суперстрелы предназначены. Против кого? Что за ворог, что за напасть готовит нам день грядущий?

Из маленькой комнаты, расположенной там же, где у меня «операционный центр», деревянная лестница упиралась в тяжелый люк на потолке. Я не поленился, поднялся, с трудом откинул крышку и вышел на смотровую площадку донжона. Здесь гулял ветер. Звезд мало, большая их часть была все еще закрыта облаками, но те, что мне было видно, имели совершенно земной вид. Никаких незнакомых лун, непривычных ярких созвездий, впрочем, и обычной луны не видно. Площадка с каменным ограждением укрыта островерхим навесом, железо обивки чуть выходит за доски, от центрального столба вниз идет кусок провода – точно, там антенна. Ох, непросто тут все, непросто.

Вокруг замка темная долина, ни огонька, непривычно, страшно. Реку видно хорошо, как и полоску противоположного берега. Внизу замок, как на ладони, отсюда можно за часовыми приглядывать: оба на месте, кстати. Лишь тот, что несет службу на дальней стене, ненадолго тормознулся, в который раз с завистью посмотрел вниз, на общающуюся молодежь. Все нормально. Пора спускаться вниз. На брифинг.

Прапорщик пришел последним, зачем-то сказал «здрасте» и с озабоченным видом тяжко сел на скрипнувший стул. Ну тут все озабоченные, намаялись за день.

– Итак, все в сборе. Коллеги! Не ждите от меня вопросов и требований отчитаться. Ибо вот и настал тот светлый, хоть и вечерний час, когда всем нам нужно… Взять и на все плюнуть ненадолго. Тяжелый день практически закончен, я намерен побездельничать перед сном, вам же придется еще провести некую работу по сплочению коллективов. Поэтому прошу получить и не расписываться.

Интересно, догадается кто-то сразу? Похоже, Гонта ухватил мысль – ишь, как смотрит! И главный инженер зашевелился-засопел – тертые мужики. Я не стал томить личный состав, встал, вытащил из тумбы бутыли и выгрузил их на стол.

– Чистейший питьевой спирт. Взял исключительно из соображений веса. Это для ваших коллективов, организация расслабляющего собрания лежит на вас лично. Не знаю, как у других народов, но для русских наркомовские сто грамм после стресса – святое дело. А у нас не просто стресс, а гиперстресс. Возражения медиков не принимаются, если таковые последуют… – Я вопросительно глянул на главврача – возражений не последовало.

– Это допустимо, – милостиво разрешила Зенгер низким голосом, – но в меру.

– Вот и отлично. Посуды, как я понимаю, у нас нет, поэтому в верхнем ящике возьмите пластиковые стаканчики по потребности. Спирт делил пропорционально, разбирайте, унесете с собой… А это вам лично, как бы подарки. Швейцарские часы «Омега», мужские и женские, выбирайте по вкусу. Ассортимент женских больше, ибо понимаю. Что не приглянется, отдадите замам. Снабдим часами всех, и только точной механикой: надеяться на электронные мы не можем. Но швейцарские будут только у вас. Статус.

– А если тут другая продолжительность суток? – Демченко попробовал найти в моем плане изъян, сняв свои кварцевые и натягивая на руку «спидмастер». Вояки поступили так же, аккуратно убрав свои «командирские» в карманы.

– Это вряд ли, иначе нам бы указали не просто точное время, а и дополнительную информацию о нем, так я думаю. Похоже, мы имеем именно Землю, но в другом варианте. Да черт со всем этим, оставим на завтра! Вот еще подарки.

Из-за кушетки я вытащил гроздь плоских гнутых фляжек из нержавейки.

– Здесь «Хеннесси», двести пятьдесят грамм в каждой. Это уже для ваших личных вечерних медитаций, ежели понадобится. Знаете, друзья, как было просто их взять? Думаете, я тут сидел и разливал? Да я даже бутылки не видел. Просто прописал «фляжки такие-то, наполненные таким-то коньяком». Больше ради эксперимента. Выполнили, надо же.

Тут дверь открылась, и в зал без спроса и стука ввалились мои нукеры, таща с собой медный чайник и пару картонок, поставили на стол.

– Крученки с джемом и чай без сахара, дядь Леш!

– Молодцы. Себе взяли?

– Так точно, – довольно улыбнулась братва.

– Все, свободны до утра, спасибо за службу.

Когда парни утекли, неожиданно выступила Лагутина, механическим голосом процедив не раз, чувствовалось, повторенное:

– Напоминаю начальникам служб: никакие упаковки, сосуды и прочее не выкидывать, если вам не пригодилось, мусора у нас еще долго не будет. Материальной культуры просто нет, все пойдет в дело, поэтому…

– Да поняли мы, Елена Михайловна, вы говорили уже… Поняли еще в прошлый раз. Все сдадим завхозу, – раздраженно заворчали присутствующие.

– Ну что, тогда начнем? – спросил я, в очередной раз нагнувшись за кушетку.

Возражений не было, и мы всем миром начали сплачивать свое новое аристократическое ядро с помощью крепкого черного чая, свежих рогаликов с джемом и двух объемистых бутылок с настоящим двенадцатилетним скотчем.

Глава 5

Серега Демченко, позывной «Демон», командир группы сталкеров

Хорошо, что мы вчера не накидались: почти весь спирт на базе остался.

И все равно вышли поздно, даже не после завтрака. Торжественные, мля, проводы: одно, другое, потом сухпай брали, после – проверка связи. Сам Командор провожать нас не вышел – не такой он человек, чтобы по рутине инспектировать. Бероев стоял у ворот, как всегда, смотрел с ревностью – а мне по барабану, пусть смотрит, я не в его списках. Уже перед самыми воротами на нас навалилась главная медичка, Зенгерша, женщина-мечта любого голливудского режиссера, особа с лицом Розы Клебб, полковника советской контрразведки из старых фильмов про Джеймса Бонда, и характером старой черной пантеры. Однако дело она сделала доброе, и мы от души ей сказали «спасибо», получив самосборные индпакеты, по штуке на брата. Нормальная она тетка, такие и должны стоять во главе склочных бабских коллективов. Жаль, что Шамиль с ней еще в самом начале поругался. И так попец болит… Нам первым, как группе риска, уже навтыкали каких-то прививок.

На подходе к посаду разделились и начали «чесать» объект парами. Мишка Сомов – позывной «Гоблин» – ушел налево, он старший второй двойки и рация у него. С ним в паре наш верхолаз и попрыгун Шамиль Бикмеев, позывной «Монгол». А мы с Костей Луневым, что в канале откликается на «Кастета», двинули по правому ряду тихой мощеной улочки деревни-призрака. Поселение более чем странное, и оно реально тревожное. Сколько мы видели на игрищах заброшенных деревень: не так. Понимаете, одно дело, когда пункт банально брошен людьми, – он разрушается, разбирается, проседает и постепенно обваливается под зеленку. Но любой бывший поселок все равно еще довольно долго хранит жилой дух, память былого. Населенные пункты, будучи брошены, умирают десятилетиями. Смотришь – вроде бы одни развалины, а следы живут. Живут своей жизнью, напоминают, будоражат.

Здесь же не жилая зона в запустении, а какой-то макет, как на киностудиях. Нет, неточно я выразился… А как точно? Ничего подобного в жизни не встречал! Какой, в задницу, макет, если стены капитальные, все сурово сделано, надежно собрано. Никаких тебе расслоившихся фанерок, никаких дощатых конструкций. Заборы – и те крепки, словно готовы сдерживать стада бизонов.

А следов нет. В замке этот фактор не чувствуется так остро: замки, видать, плохо впитывают и плохо отдают; здесь же прет в полный рост.

С одной стороны, налицо идея новостройки «под убогий ключ» – заходи да живи, основное слеплено, и слеплено на совесть. Только в супермаркет сгоняй пару раз на КамАЗе для затарки мелочью – и полный вперед, запускай кота. С другой – не каждый захочет стать первопроходцем-реаниматором мертвого поселка без всяких признаков былой жизни. Так что настрой у нас был что надо.

Вошли в первый двор, крыльцо сбоку, справа. Слету мы заходить не стали, сначала пошли по двору, шерстя против часовой. Я с помпой шел первым. Револьвер вручил напарнику – он из короткого ствола лучше меня работает. Вообще-то мы все стреляем неплохо, хотя и не мастера. Но есть еще и прирожденный талант, и его не объедешь на одних амбициях.

Костя в паре идет позади, «беня» висит спереди, и рука его легко, но надежно держит старый добрый революционный револьвер. Картечь плохо понимает слово «директриса», особенно если ружье стреляет позади тебя. Двор чистый, под ногами хрустнуло всего один раз. Вообще-то по шумам мы особо не прятались – нет смысла на подходах. Чего тут прятаться, если только что мы, такие нарядные, вывалили из ворот замка – у всех на виду. Другое дело на мелких перебежках – тут полезно будет и потише. Хотя я интуитивно чувствовал, что никто нас не выцеливает: просто некому. Мутные, пыльные стекла в тяжелых рамах, везде приоткрытых ветром настолько, что уже не скрипят, не качаются, значит, в помещениях гуляют сквознячки. Нужны сквознячки живому человеку?

Подошли к сараю – здоровенная постройка, но не наша, не советская. Ворота раскрыты нараспашку. Это потом мы уже поняли и привыкли, что в этом мире есть такая примета: если двери открыты, то, как правило, ничего там остроценного нет в принципе, голые стены, тяжелая мебель, может быть, какая-то снасть или приспособа. А вот если заперты, то вполне можно наткнуться на по-настоящему радующее пасхальное яичко… Сбоку от сарая выход на огороды, там виднеется заборчик поменьше. А вот вам и баня, эта – наша, «черная». Сортир во дворе, у забора. Махнул рукой Косте: «проверь заведение». Сам же тихо двинулся к сараю, быстро пролетел мимо, сразу вернулся и встал у двери. Послушал, подождал напарника.

В сарай зашли одновременно с двух сторон. Пусто. А сарай хорош – грузовик ставить можно и еще куча места останется. Светлый, просторный. По сценарию в таком сбоку должен красоваться огромный стог свежего желтого сена, чтобы герою можно было запрыгнуть с разбегу и поваляться с дамой. Но сена, как и дамы, к сожалению, не имелось. Чердака на всю крышу тоже нет: сразу скаты на мощных балках, но у дальней длинной стены имеется потолочное перекрытие метра на два шириной – площадка-склад, рядом приставная лестница. На перекрытии три черные деревянные бочки в обручах. Это уже может представлять интерес.

– Командир, толчок как с новья. Доски добрые, но старые.

– Понял, Костя. Ты прыгни наверх, глянь тару. А я к воротам.

Большой низкий дом никак пока не реагировал на наши маневры. Узкие, длинные провалы окон смотрелись недобро, безжизненно. Тишина. Какая тишина стоит! Мышка не пробежит: сразу попрятались.

– Две бочки пустые, в третьей какое-то нелущеное зерно, аж под крышку. Похоже, овес.

Доложить, что ли? Я посмотрел на замок – совсем рядом. На верхней площадке донжона размеренно шевелится фигурка. Поднял бинокль: это наш радист Юра Вотяков крутит провода, колдует с антенной. Ладно, потом доложим, чего по мелочам греметь. Тут зашипела рация, Гоблин сообщил, что они пошли во второй двор, найдена телега в хорошем состоянии, полный пакет. А мы что-то тормозим. Надо бы пооперативней.

– Двинули в дом.

Но оперативней у нас не получилось. Прямо на крыльце нас встретили отчетливые следы, отпечатанные на чистых гладких досках последождевой глиной.

– Командир, блин, да это же медведь, – наклонившись, прошептал Костя, одновременно меняя револьвер на помпу. – Смотри, взросленький.

– Стоп. В дом не идем, – прошептал я. – Тихо валим со двора.

На улице я достал «мыльницу», несколько нервно вызвал второе звено.

– «Монгол» в канале, – ответили почти сразу, – «Гоблин» ломает чердак.

– «Монгол», мы стопимся, в первом доме следы медведя, похоже, двухлеток. Скорее всего, дом пуст, но проверить надо.

Рация зашипела.

– Нам подходить? – встревожился татарин.

– Вам работать дальше, справимся сами. На связи.

Повесил «мыльницу» на пояс, повернулся к другу. Тот уже достал из кармана бумажные пакетики. Такой или подобный вариант мы рассматривали на разборах, потому подготовились заранее. Опять зашли во двор, опять обошли дом с тыла.

– Пали.

Костя, варварски улыбаясь, споро поджег пакетик, кинул самодельную пластиковую дымовуху в окно, сразу обостряя ситуацию аналогичными забросами и в боковые окна, после чего мы встали у двери. Меня слегка потрясывало, хотя большого страха не было – скорее азарт. Лунев даже не побледнел. Он хоть и молодой, но уже охотник со стажем, и мишек на берлоге брал. Да и чего там. Два гладких да картечью из двенадцатого… Такой комплект и с такого расстояния кого угодно на задницу посадит. Но подлый медведь в проеме так и не показался, не выскочил в панике наружу, как не показался и ядовитый химический дым нашего оружия массового поражения.

– Давай будем считать, что там никого нет, – вслух решил я.

– Халтурим… Ну пусть пока проветривается, на обратном пути досмотрим – все едино мимо идти, – поддержал Лунев.

Во втором дворе – кальке первого – мы не нашли ничего интересного, что можно унести с собой. Пустышка. Ни тебе полных бочек с овсом, ни следов хищных или копытных. Зато подробно осмотрели изнутри сам дом. Планировка тоже «не наша», непривычный он какой-то, дом этот. Ну что такое, веранды нет, при входе сразу большой зал с камином. Где вечером сесть усталому мущ-шине? Сени, или подсобка, почему-то сбоку, и в них окно достаточно широкое, за решетчатыми ставнями. А! Это чтобы грузить через окошко, а не таскать по чистому залу. Все раком как-то. Печь «голландка», правда, тоже имелась, одна на две дальние комнаты. Мебели почти нет, столы да грубые стулья. Кровати без матрацев, пустые сундуки, три комода и один большой шкаф.

Пока что мы с Кастетом числились в аутсайдерах. Второе звено уже закончило осмотр своей стороны улицы, Гоблин что-то доложил «Контуру» – дежурной части – о состоянии огородов, деталей я не расслышал. Сейчас второе звено направлялось осматривать рощу Отдельную, как ее обозначил на схеме Бероев. А мы только взялись за «наш» третий дом… Но говорят же умные люди, что если ты взялся что-то делать основательно, то тебе обязательно воздастся. Двери сарая крепко затворены бревенчатым накидным брусом.

И соответственно, тут пожива была. Ну сначала про сено – так вот и оно в углу было. Правда, давно уже не желтое и свежее, а сероватое, неприглядное, энтузиазма не вызывающее.

Главное же Воздаяние впечатляло.

В сарае стоял автомобиль, каких я уже тысячу лет не видел. Бортовой грузовичок с темно-зеленой «военной» кабиной – такие военкоматы раньше любили на учет ставить, исключительно из-за покраски, как мне кажется. Ни разу не царапанные и не битые дощатые откидные борта, чуть качающиеся на замках с цепочками. Характерная кабина с мордочкой молодого автомобильного наглеца.

– Уж ты, «газон пятьдесят третий», чтоб я лопнул! – восхищенно воскликнул Костя, открывая кабину. Сунул револьвер в кобуру, залез, попрыгал на сиденье. – Да он практически новый!

– Ты капот-то открой, попрыгун.

Осмотр подкапотного пространства удивил нас еще больше. Это не ГАЗ-53, это ГАЗ-52! В последний раз я такую бибику видел после восьмого класса, когда на лето устроился к отцу в автобазу «помощником автослесаря», честно зарабатывая на первый и последний в своей жизни магнитофон. Небольшой рядный двигатель. Под капотом спать можно, столько осталось свободного места.

– С запасом проектировали.

– Демон, глянь, щелевые насадки на фарах.

– Угу-м. Ты кузов проверь.

И опять странности. Резина ремней не пересохла в трещинки. Провода высокого напряжения от крышки трамблера из формальдегидной пластмассы до наконечников свечей вполне себе эластичные.

– Командир, в кузове ящик, по ходу ЗИП, и бак полный!

– А-ахренеть…

В голове мелькнула картинка триумфального въезда геройской разведгруппы в замок, медали, ордена, красивые девушки с платочками, VIP-пирог с повидлом. Мелькнула и погасла… Конечно, погасла – что размечтался? Клеммы не откинуты, аккумулятор мертв. Вывернули пару пробок – плещется, но заряда уже нет.

– Демон, че делать будем? Может, аккум снимем и к электрикам?

– А есть гарантия, что все остальное нормуль?

– Точно, тогда грузовик надо прибирать, такие «пасхалки» долго на свежем воздухе не лежат, пусть толкают.

– Сначала доложим.

Доложить оказалось непросто. Весь «Контур» или убежал куда-то с поносом, или девчонки в дежурке тупо отключили рацию. Бардак, все у нас как обычно! Поорав некоторое время напрасно, я плюнул и решил вызвать подмогу.

– «Эфир» – «Демону» ответь.

Радист откликнулся почти сразу.

– «Эфир», нашли важное. С «Контуром» связаться не могу, помогай, прием.

– «Демон», готов принять информацию. Передам. Прием.

– Отклонено. Необходимо фиксировать, вносить в журнал, тебе оно надо?

– Понял тебя, «Демон», жди вызова. СК.

Жди так жди… Мы вышли на пустую улицу.

Солнышко по небу плывет, припекает – привычное, как бы наше. По растительности – июнь по полям прет. По высоте солнца – вроде как еще май, не поймешь на глаз, нужны точные измерения. А коллеги наши не откликнулись – или рацию притушили до поры, или партизанят там по какой-то теме. Дернуть их, что ли? Не, сейчас не буду, вдруг помешаю, потом Мишка меня высушит по-братски. Интересно, что Сотников предпримет? Действительно, проще отнести батарею, спокойно зарядить ее и отправить сюда с механиками. Можно эскорт пристегнуть для охраны. Но, уже неплохо изучив характер Командора, я предположил другое: главный решит воспользоваться представившимся поводом размять личный состав – чтоб прогулялись, взбодрились, пообвыкли на местности. Для морального подъема. Да и мобиль полезно сразу притащить в замок: тут тебе и зрелище, и добыча, народу будет приятно посмотреть.

С этой точки наш замок смотрится настоящей крепостью – никакой помпезности или вальяжности, жестко выстроенное укрепление. Башен шесть, считая квадратного сечения донжон: это единственная высокая башня. Остальные круглые. Они чуть выше или в уровень стен, четыре по углам, пятая не посредине фасада, а почти рядом с крайней правой. В ней мы, кстати, и обустроили базу сталкеров. Между этими башнями зажаты ворота, они прикрыты выступающими секторами башен так, что стань чуть сбоку – и ворот не увидишь. На всех угловых башнях с верхней площадки квадратный лаз ведет в «боевое» помещение башни, бойницы в три направления. Бойницы разные – есть узнаваемые узкие вертикалки, есть горизонтальные щели: где как. У меня сложилось общее впечатление, что приютившая нас цитадель не предназначена для обороны стен от набегающих волнами татаро-монгольских штурмовых отрядов с лестницами. Хоть стены и высоки, но если ловкие бойцы заберутся наверх – хана, стены нам не удержать: больно много дыр, ходов и лазов. Перекроенная неизвестными мастерами архитектура оборонительного сооружения оптимально заточена для огневого боя. А если учесть материал стен – то ли гранит, то ли габбро-диабаз, как сказал мне Дугин на последней пьянке, – то можно стоять и против тяжелого вооружения. Хорошая крепость, нравится она мне.

«Контур» вызвал нас взволнованным женским голосом – дежурная явно получила люлей, и я напирать не стал: погавкаешься в самом начале пути – потом век о траблы царапаться обоюдно. Как-никак, а жена комода: вот и у нас уже без блата не пробьешься… Да ладно, бывает, нет еще опыта у девчат. Доложил все обстоятельно, посоветовал сразу, от греха, найти Сотникова – у него голова светлая, пусть решает сам.

Решения мы ждали недолго. Ворота замка распахнулись, и из него красивым строем на природу вышла сводная мангруппа, пока что шагая вразножку: человек десять бойцов с Гонтой во главе. Толкать-таки решили. Всегда приятно осознавать себя правым в мелочах.

Дождавшись прапора, коротко доложили, показали предмет, рассказали про бочку с овсом и пошли дальше. Есть зачет! Не зря мы булки у Павидлы получаем. На этой стороне нам осталось проверить колодец: наш находился в конце улочки, Мишанин – на той стороне, в начале. Колодец оказался живой, сырой, водяной. Наклонили скрипнувший журавль, опустили оцинкованное ведро на полку сруба – целое, в хорошей степени сохранности, с остатками дождя и мокрыми мумиями насекомых на дне. Давненько в него питьевой водички не набирали.

– Надо будет сначала все вычерпать раза на три, – заботливо заметил Константин. – И заменить на хрен это ретро, двускатную крышу навесить над колодцем, ворот поставить с цепью, чтобы звенела.

– Разберутся без нас, пошли в огороды.

Посад огибали по полю, шагая по клеверу, где обнаружили очевидные признаки жизни: из-под ног пару раз порскнули напуганные полевки, голосистая пичужка взлетела с придворовых кустов.