Текст книги "Профиль равновесия"

Автор книги: Вадим Дежкин

Соавторы: Том Фетисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

«Я не истреблял животных»

Из глубины веков доходят до нас отрывочные сведения о попытках людей приостановить ход разрушения природы. И началось это в очень давние времена. Весь прогресс человеческого общества основан на борьбе созидающих начал с разрушающими. Силы «добра и зла» действовали в природопользовании равно как и в других сферах общественной жизни. Особенность здесь та, что преобладающее большинство людей долгое время не признавало «зло» таковым, ибо налицо всегда был простой факт: чем интенсивнее общество эксплуатировало природные ресурсы, тем богаче оно становилось.

История борьбы за охрану природы еще не написана. Появившись, она раскроет перед нами немало интересных страниц, на которых геройство соседствует с подлостью, благородство – с низостью, провидение – с ограниченностью и близорукостью. Но почти наверняка можно предсказать, что пытливые исследователи обнаружат в этой истории немало моментов, которые мы называем экологическими. На первых порах развития общества, когда биологические факторы преобладали над социальными, не могли не выработаться регулирующие механизмы, направленные на смягчение противоречий между человеком и окружающей средой, на более бережное использование природных ресурсов. Вначале, как у млекопитающих или птиц, это были миграции, перекочевки. Затем появились различные ограничения и табу. Впоследствии они приняли форму религиозных верований и обычаев.

«Я не истреблял животных на их пастбищах. Я не ловил сонной рыбы. Я не сгонял животных с божьих земель…»

Так говорится в «Книге мертвых» древних египтян, где собраны заклинания душ умерших на суде бога Осириса. Разве не скрыт за этими фразами целый строй вполне определенных, освященных традициями и религией взглядов на отношение к диким животным? Разве не указывают заклинания на то, что древние египтяне обладали определенной культурой природопользования?

Если существовали запреты и ограничения, то, разумеется, должны были быть и наказания за их нарушения. И действительно, в Кодексе царя Хаммурапи (1792–1790 годы до нашей эры) содержится детально разработанный раздел об охране лесов. Испытывая большую потребность в древесине и заботясь о будущем, дальновидный вавилонский правитель приказал разбить принадлежащие ему леса на отдельные участки и передать их в ведение специальных сторожей – лесничих. Должностные преступления лесничих карались сурово – смертью. В том же кодексе был предусмотрен высокий штраф за незаконную порубку деревьев в чужом саду. Он составлял полмины серебром, то есть 252,5 грамма благородного металла.

В III веке до нашей эры при индийском императоре Ашоке было издано большое количество законов об охране природы. Они опирались на буддийскую религию и объявляли священными носорога, попугая, майну, гусей, некоторых рыб. За убийство этих животных были установлены суровые наказания.

Отражения древних религиозных представлений на природу дошли до нас не только в виде исторических документов и записей. О них мы можем судить по традициям и обычаям, сохранившимся у некоторых охотничьих народностей Сибири, животноводческих племен Африки и т. д.

Томский исследователь Р. Ураев изучал по этнографическим материалам XIX века взгляды аборигенов Западной Сибири – селькупов. По их представлениям, человек и природа находятся в тесном единстве! Поведение человека определяется душой, исполняющей – через душу посредника – веления духов природы: Купа, Таргы, Кувея. Человек входит в общий природный комплекс вместе с духами ветра, леса, воды, воздуха, земли, рыбы, зверя. Селькупы знали, что природные ресурсы ограниченны, умели определять прирост численности диких животных, который можно было использовать без ущерба для их основных запасов. Но рационалистическое начало опять-таки подменяется здесь религиозным: «отпуском» ресурсов для сбора и добычи ведал у них лесной дух Матш Лооз.

Еще один пример, очень наглядно иллюстрирующий экологическую целесообразность, на основе которой постепенно окрепли культовые традиции. У селькупов были семейные культовые амбарчики, примечательные участки природы, «владения» того или иного духа. Вокруг каждого из таких мест устанавливались охранные зоны с радиусом, равным примерно 10 километрам. В этих зонах запрещался промысел, посещали их только в исключительных случаях. Иначе говоря, в охотничьих угодьях селькупов имелась, как мы теперь говорим, целая система долгосрочных заказников, в которых дикие звери и птицы спасались от опасностей, восстанавливали свою численность. Разумеется, такие заказники располагались в лучших угодьях.

Селькупы строго соблюдали правила охоты. У них существовали ритуалы, знаменовавшие «рождение жизни» в весенний период, «усыпание земли» при наступлении зимы. Они оберегали животных – родоначальников отдельных родов и всего племени. Кроме того, под охраной находились лебедь, кедровка, сойка, ласточка, змея, лягушка, ящерица, пчела.

Этнография и история знают сотни подобных примеров. Широко известно отношение индейских племен Северной Америки к диким животным до прихода на этот континент европейских колонистов. Между индейцами и средой их обитания существовало состояние относительного экологического равновесия. Они обычно добывали столько диких животных, сколько это было необходимо для удовлетворения насущных потребностей племени, и старались не затрагивать, как теперь говорится, «основное поголовье».

Феодализм почти повсеместно разрушил первобытную гармонию во взаимоотношениях человека и природы. Он знаменовал более интенсивное, чем прежде, а подчас и хищническое использование природных богатств. Но при этой общественной формации участились случаи охраны феодалами находящихся в их собственности лесов, парков, охотничьих животных. Эгоистические интересы косвенно служили здесь на пользу обществу. Крупные феодалы, заботившиеся о сбережении дичи в своих владениях, издавали законы о ее тщательной охране, учреждали специальную егерскую службу. Наказания за браконьерство назначались, не в пример нынешним, весьма суровые. Так, за оленя, убитого в королевских лесах Франции, полагалась смертная казнь. Английские короли были более «мягкосердечными»: они ограничивались отсечением руки.

Некоторые просвещенные землевладельцы брали под охрану редких, исчезающих животных. Так, архиепископ зальцбургский издал в 1584 году закон об охоте, которым, в частности, запрещалась добыча каменных козлов.

Трагической неудачей закончилась попытка спасти от вымирания интереснейших лесных быков – туров. О ней следует рассказать поподробнее.

Еще в конце XIII века мазовецкий князь Болеслав, обеспокоенный оскудением запасов тура, запретил охоту на него в своих владениях. Через сто лет король Ягелло издал еще более строгие указы. Однако эти попытки не приостановили снижение численности туров.

Доподлинно известна история последнего стада туров, которое дольше всего сохранялось на территории Якратовской пущи, в 55 километрах от Варшавы. В начале XVI века для сбережения стада организовали специальную охрану, свободную от других занятий. Зимой зверей подкармливали. Если некоторые из туров выходили за пределы пущи, их старались загнать обратно. В 1557 году в Якратовской пуще содержалось около 50 туров, в 1564 году – 30, в 1599-м – 24. В 1604 году от стада сохранились только три быка и корова. Дожившая до 30-летнего возраста и погибшая в 1627 году, она была последним представителем этого древнего вида животных на Земле.

В чем же причины неудач? Восстанавливая историю охраны тура, охотоведы и зоологи отмечают, что полностью браконьерство так и не пресекли. На состоянии все уменьшающегося стада животных тяжело отразились две очень многоснежные зимы. Кроме того, взяв тура под охрану, не догадались прекратить рубки леса в пуще – фактор беспокойства сыграл тут не последнюю роль…

И колонизация новых земель не всегда обязательно сопровождалась их разграблением. Среди пионеров освоения Северной Америки были люди дальновидные, преданные природе, озабоченные ее будущим. Еще в 1681 году У. Пенн постановил, что, вырубив пять гектаров леса, следует оставить на корню шестой. Таких актов известно немало. Однако, как замечает Д. Эренфельд, чаще всего они оставались благими пожеланиями, обращенными в основном к чувствам.

Совершая краткий экскурс в историю идей охраны природы, мы не имеем права не упомянуть о работах К. Маркса «Капитал» и Ф. Энгельса «Диалектика природы», появившихся во второй половине XIX века, когда характер воздействия человека на природу и его масштабы начали приобретать невиданные ранее черты. В этих и других работах были сформулированы первые закономерности взаимодействия между обществом и природой, доказана необходимость управления этим процессом. Основоположникам марксизма принадлежат ставшие ныне крылатыми слова о разрушительном воздействии на окружающую среду неуправляемых цивилизаций, необходимости учета действия законов природы во всей деятельности человека.

Наш народ всем укладом жизни всегда был близок к природе; охота гораздо дольше, чем на Западе, имела большое значение для хозяйства Руси. Поэтому вполне естественно, что наши самые ранние правила и законы, касающиеся охраны природы, относились именно к охотничьим зверям и птицам.

В первом письменном документе русского права – «Русской правде» Ярослава Мудрого – речь шла об ограничениях добычи лебедей, бобров и других ценных животных. В XIII веке во Владимир-Волынском княжестве была отведена специальная территория, на которой полностью запрещалась охота. Здесь, в Беловежской пуще, которая позже отошла к Литве, а затем к Польше, развелось много животных, в том числе зубров.

Во время правления «царя-охотника» Алексея Михайловича издано 87 указов, в которых говорилось о сроках и правилах охоты, устанавливались наказания за браконьерство, назывались запретные для охоты места, вводились пошлины и сборы за право добычи диких зверей и птиц. С увлечением Алексея Михайловича соколиной охотой связано и заповедование «Семи островов» на мурманском побережье Баренцева моря (ныне они входят в состав Кандалакшского заповедника), где отлавливали соколов. В тот же период заповедными, запретными для охоты объявили ряд территорий в Подмосковье. Среди них выделялся организованный еще яри Иване Грозном Измайловский зверинец. В 1676 году царским указом впервые установлена закрытая для охоты зона вокруг Москвы. Стоит заметить, что в более полном виде она существует по сей день и входит в состав зеленой зоны столицы.

В эпоху Петра I охрана природы в соответствии с экономическими задачами страны приобретает более широкое, поистине государственное значение. Новые указы царя, направленные на сбережение естественных богатств России, проводились в жизнь с жесткой решительностью и неукоснительностью. «За несмотрение» в делах охраны природы виновных клеймили каленым железом, били кнутом, ссылали на галеры, а за «многую в заповедных лесах посечку» казнили.

В 1695 году, создавая флот для Азовского похода, Петр I объявил отдельные лесные массивы заповедными, а спустя год было положено начало лесовозобновлению и организованному лесоводству. В 1701 году вышел очередной указ об охране лесов: рубка деревьев разрешалась лишь в 30 километрах от берегов рек. Затем царь объявил заповедные виды деревьев; дуб, ильм, вяз, ясень, карагач, лиственница, сосна «от 12 вершков». Выделили и целые заповедные лесные массивы в Симбирской, Харьковской и других губерниях.

В 1722 году впервые в России при Адмиралтействе создается Лесная коллегия во главе с министром. Вскоре издается специальная инструкция о порядке рубки: все леса по ней делились на две категории – заповедные и обычные, вводились и водоохранные зоны, в которых запрещались какие-либо рубки деревьев.

Но не только лесными делами интересовался Петр I. Его одинаково волновали охотничьи и рыбные промыслы. В первые годы царствования он убедился в снижении добычи соболя в Сибири, и вскоре последовало несколько указов о регламентации промысла этого ценнейшего зверька, а с 1696 года соболи и «протчая рухлядь» вообще объявлены монополией государства. Еще в 1686 году был подтвержден указ Алексея Михайловича о запрете охоты вокруг Москвы и продажи пойманной птицы, а с 1714 года запрещен и отстрел лосей в Санкт-Петербургской губернии. Это был первый в российской истории закон в защиту лосей.

Одним из указов запрещались хищнические способы ловли рыбы: например, на перетяжку без наживы. Не разрешалось также сооружать на реках заколы – ловушки, перегораживающие реку. Оба этих положения существуют в правилах рыболовства и в наши дни. Петр I последовательно проводил политику упорядочения рыболовства, и в 1704 году появился Устав о рыбной ловле. Еще одним актом взята под охрану речная раковина – жемчужница, – ее промысел начал приходить в упадок. Предусматривались также меры по сохранению почв, поддержанию чистоты вод (за засорение Невы, например, назначалось жестокое наказание – вечная ссылка на каторжные работы).

Пожалуй, одним из важнейших, принципиально новых начинаний, направленных на сбережение природных богатств, стало учреждение службы контроля, которая в своей деятельности была независима от пользователей. Этот новый контроль наблюдал в основном за правильной рубкой лесов.

Петр I прекрасно понимал, что одно из основных условий рационального использования естественных ресурсов – их изучение и учет. Открытие в 1725 году Российской академии наук положило начало быстрому развитию научных изысканий в этой области. В открытии, описании и изучении природных богатств России колоссальную роль сыграли многочисленные научные экспедиции. В результате наша родина (ее флора, фауна, география и геология) была исследована значительно лучше многих других стран.

После смерти Петра I забота об охране природы в основном не шла дальше регламентации охоты и охраны охотничьих животных. Суровые законы, преследовавшие общегосударственные интересы, были невыгодны правящим классам. А в 1772 году Екатерина II издала указ, разрешающий помещикам пользоваться лесами «как угодно их милости». Началась бесконтрольная массовая вырубка. И уже спустя несколько лет от многих прекрасных лесных массивов остались одни воспоминания. В 1796 году пришлось ввести некоторые ограничения, запреты, но слишком поздно. По приказу той же Екатерины сняли охрану Беловежской пущи, самый крупный и самый старый заповедник Европы надолго перестал существовать.

Новый, XIX век характеризуется развитием торговли и промышленности в России. В законодательстве об охране природы появился ряд мер, связанных с регулированием рыболовства: рыба занимала большое место в питании населения, во внутренней и внешней торговле; и если недостаток мяса диких зверей и пернатой дичи можно еще заменить продукцией животноводства, то рыба оказалась незаменимой. В 30-х годах один за другим были изданы правила о рыбной ловле на реках, указ сената о недозволенных методах ловли и об охране нерестилищ.

Через 92 года после пагубного екатерининского указа издан закон о сбережении и охране лесов. Но существенно поправить дело он не смог: к 1888 году в стране оказались вырубленными 40 миллионов десятин лесов! Лесистость Поволжья, Украины, некоторых среднерусских районов сократилась во много раз.

С середины XIX века в течение 50 лет подготавливался проект еще одного закона – об охоте. Он был принят 1 марта 1892 года и действовал до Великой Октябрьской революции. Его нормы, по существу, не мешали крупным землевладельцам охотиться в собственных поместьях на любую дичь.

Охрана природы в России всегда имела большое социальное значение. Судьбы родной природы постоянно волновали и заботили лучшие умы русского общества. Начиная с XIX века в стране начали появляться различные научные кружки. Первым из них стало Московское общество испытателей природы, основанное в 1805 году. Большое значение для изучения страны имело образование в 1845 году Русского географического общества. Профессор Московского университета А. Богданов по инициативе известного ученого, профессора К. Рулье учредил в 1857 году Комитет по акклиматизации животных и растений, который затем был преобразован в Русское общество по акклиматизации животных и растений. Общество выпускало свой ежемесячный журнал «Акклиматизация».

В 1859 году возникло Русское энтомологическое общество, в 1863-м – Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии в Москве, в 1868-м – Санкт-Петербургское общество естествоиспытателей и Казанское общество любителей естествознания, Общество естествоиспытателей в Тарту, Харьковское общество любителей природы и многие другие.

Конечно же, общественные организации той поры не ставили своей главной целью защиту природы, но, надо отдать им должное, они многое делали для этого. Чисто природоохранительные общества возникли в нашей стране только в начале нынешнего столетия. Первое из них – «Охранитель природы» – образовалось не в столичном или университетском центре, как можно предположить, а в скромном приднепровском селе Хортица Екатеринославской губернии. Оно было создано в 1910 году по инициативе местного учителя П. Базука и насчитывало до 200 членов. Задачи общества были весьма прогрессивными и близкими нашим, современным: «Охранение животного, растительного и минерального царства природы, в смысле сохранения цельности, красоты и богатства их представителей, и распространение в местном населении понятий о разумном пользовании дарами природы».

Катастрофическое уменьшение численности многих видов животных, резкое сокращение площади лесов в России в конце XIX и начале XX века становилось все более очевидным. И это хорошо понимали ученые, многие любители природы, культурные охотники, прогрессивные государственные и общественные деятели той поры. Движение в защиту природы начало приобретать более действенный, активный характер.

С 1874 года на юге Украины начала свое существование знаменитая ныне Аскания-Нова – прообраз будущих заповедников. Ее основатель – Ф. Фальц-Фейн, богатый землевладелец – создал здесь уникальный акклиматизационный парк, в котором проводилось приручение и одомашнивание диких и экзотических животных: бизонов, оленей, антилоп, зебр, страусов.

В конце прошлого – начале нынешнего столетия в различных странах среди ученых и передовой общественности все больше утверждалось мнение о том, что частных и разрозненных мер по охране природы недостаточно. Неупорядоченное шествие технической цивилизации необходимо было приостановить организацией системы национальных парков и заповедников.

Зачарованные острова

Узкая полоса суши, насколько хватает глаз, уходит в море. С одной ее стороны – бесконечная лента пляжа. Волны неторопливо выплескиваются на чистейший песок, оставляя у кромки прибоя россыпь разноцветных ракушек. В открытом море можно видеть дымки пароходов, спешащих в Одессу, Николаев, Херсон. Иногда появляются стремительные дельфины. С другой стороны косы, за узким бордюром тростников – тихая гладь Тендеровского залива. Ее не бороздят суда, не тревожат дельфины. Теплые, богатые кормом мелководья во власти птиц. Стаи уток, куликов, чаек поднимаются в воздух, завидя людей. Табуны лысух, вздымая тучи брызг, спешат уйти подальше от берега, на открытую воду. Серые голенастые цапли, тяжело взмахивая крыльями, перелетают вдоль береговой полосы.

Тендеровская коса – часть территории Черноморского заповедника. Она тянется почти на 60 километров, отделяя от моря Тендеровский и Ягорлыцкий заливы. Ширина косы, образованной ракушечниково-песчаными наносами, невелика – 100–200 метров. Лишь в некоторых местах она становится шире. Коса совершенно безлюдна. Только домик наблюдателя заповедника стоит на ней. Летом с морской стороны на косе устраивает временный стан рыболовецкая бригада.

Редко-редко нога человека нарушает девственную белизну тендеровского пляжа. И когда попадаешь сюда, оставаясь наедине с морем, солнцем и птицами, с трудом заставляешь себя поверить, что ты на Черном море – одном из самых излюбленных курортных мест планеты. Что где-то, всего в нескольких десятках километров, – пляжи, до отказа забитые загорелыми людьми, наполненные шумом и легкой музыкой. Здесь же тишина и безмерное спокойствие. Даже для того, чтобы человек мог глубоко познать прелесть нетронутой природы, нужны такие заповедные места. Но разве только в этом их значение?

От Голой пристани, где расположено управление, до приморского Потиевского участка заповедника около сотни километров. Когда едешь туда на машине, то мимо проносятся сады, возделанные поля, разделенные на прямоугольники полосами полезащитных насаждений. До моря еще несколько десятков километров. Вдруг невольно обращаешь внимание на движущиеся белые точки, которые четко вырисовываются на темно-зеленом фоне деревьев. Словно снежные хлопья, носятся они над полями, то спускаясь, то взмывая ввысь. С каждой минутой их становится все больше и больше.

Это черноголовые чайки. Направление их полета строго определенное: море – степь – море.

Чайки летят в степь? Да, черноголовые чайки насекомоядны, кормятся они в степях, на обрабатываемых полях и этим приносят сельскому хозяйству огромную пользу. Одна птица за день может уничтожить до 1000 клопов-черепашек, луговых мотыльков, жуков-кузек или других вредных насекомых. Лет двадцать назад в заповеднике было всего несколько тысяч этих птиц, а сейчас – около 200 тысяч пар. Представляете, какие площади сельскохозяйственных угодий могут «обработать» черноголовые чайки за лето? Тысячи тонн зерна сберегают они ежегодно окрестным совхозам и колхозам!

Недолго приходится ждать более близкого знакомства с этими полезнейшими обитателями заповедника. Они гнездятся на расположенных в заливах островах: Бабьем, Смоляном, Долгом, Круглом. Вот где настоящее царство птиц! По обилию пернатых с ними могут сравниться только знаменитые морские базары.

Еще до того, как из соленых вод навстречу моторной лодке поднимутся крошечные участки суши, над морем виднеется какое-то мерцание, вызываемое тысячами и тысячами реющих в воздухе чаек. А когда высаживаешься на берег, птицы просто ошеломляют. Они повсюду: вверху, кругом, на земле и воде. Шум стоит невообразимый. Крошечные «пуховички» – птенцы чаек и крачек – целыми хороводами убегают от непрошеных гостей, забиваются в траву, прыгают в воду. Гнезд столько, что иногда просто не знаешь, куда поставить ногу, чтобы не наступить на них.

Не только черноголовые чайки населяют острова. Здесь обитают изумительно красивые морские голубки. Они почти белые, а на брюшке проступают нежные розовые тона. Морские голубки очень доверчивы и близко подпускают к себе человека.

Здесь же крупные чайки-хохотуньи – пернатые разбойницы; они разоряют гнезда и уничтожают выводки других птиц (работники заповедника стремятся уменьшить численность этих чаек). Тут устраивают свои гнезда и различные крачки, обычны серая утка, пеганка, длинноносый крохаль, кулики, из которых прежде всего бросается в глаза кулик-сорока. Посещение островов оставляет незабываемое впечатление!

Черноморский заповедник расположен в Херсонской области и находится в ведении Института зоологии Академии наук УССР. В состав заповедника входит пять отдельных участков: Ивано-Рыбальчанский, Потиевский, Ягорлыцкий Кут, Соленоозерный и участок Волыжин лес. Все они очень своеобразны и сохраняют различные ландшафты, растительные и животные сообщества.

Кто не знает о том, что на значительной части современной Украины когда-то были покрытые травами целинные земли? «Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою девственной пустынею, – писал Н. Гоголь в „Тарасе Бульбе“. – …Вся поверхность земли представлялася зелено-золотистым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою…»

«Черт вас возьми, степи, как вы хороши!» – восклицал писатель.

От огромных некогда степей ныне остались лишь небольшие заповедные уголки. В их травостоях уж не скроется всадник вместе с конем «по самый верх его черной шапки». Но как же радостно очутиться среди волнующихся ковылей, полной грудью вдохнуть горько-солоноватый чистейший степной воздух!

Соленоозерный участок заповедника замечателен не только массивами целинной ковыльной степи. Рельеф здесь пересеченный. На холмах шелестят изумрудной листвой березы, осины, бузина, терн. Между колками – луговые и степные участки. Шумят ковыли, товстоног, житняк. В понижениях между холмами – вода. Здесь много соленых озер, образующих целые лабиринты. По окраинам водоемов непролазные дебри кустарников и водно-болотных растений.

Богатству и разнообразию растительного мира сродни и обилие животных. Ну кто бы мог ожидать встречи у самых берегов Черного моря с пятнистыми оленями? А они есть. Когда-то из расположенной неподалеку Аскании-Нова в заповедник завезли 20 животных. Сейчас их более сотни. Небольшими табунками держатся они в лесных колках, выходя пастись на богатые травы. Побродив по участку, можно встретить косуль, зайцев-русаков…

И все-таки Черноморский заповедник, основанный в 1927 году, известен прежде всего как «птичий». Основное внимание уделяется пернатым обитателям. Многие годы здесь изучают их биологию. Кольцевание ведется с 1929 года. За все это время почти 400 тысячам птиц, относящимся к 107 видам, надели на лапки алюминиевые метки. Несколько тысяч случаев возврата колец позволили добыть ценные сведения о сезонном размещении птиц, путях перелетов многих видов пернатых, продолжительности их жизни.

В заповеднике постоянно заботятся об улучшении условий жизни его обитателей и увеличении их численности. Сейчас, скажем, стоит вопрос: как расширить площадь островов, на которых гнездятся водные птицы, – здесь им уже стало тесновато.

…Начало лета. Самая горячая пора в заповеднике. Вывелись птенцы у его многочисленных пернатых обитателей. Чайки белыми облаками вьются над островами. Их летучие отряды спешат к полям – покормиться, собрать пищу для прожорливых птенцов. А мимо Потиевского кордона, над чистейшими пляжами Тендеровской косы каждое утро пролетают стаи белокрылых лебедей.

Черноморский заповедник – один из многих в стране. Мы уже давно привыкли к ним, они прочно вошли в нашу жизнь, обогатили ее. Заповедный в сознании невольно ассоциируется со значениями: «недоступный», «неприкосновенный», «бережно охраняемый», «заветный», «сокровенный». А ведь заповедники – порождение главным образом нынешнего, XX века. Еще два-три поколения назад люди почти ничего не знали о них, не подозревали о значении, которое заповедники получат в недалеком будущем. Они встали как бастионы на пути безудержного шествия технической цивилизации. Такие «зачарованные острова» появились, чтобы уберечь для человечества красивейшие уголки природы, редкие виды животных и растений.

Какова же история этих замечательных природоохранительных учреждений? Сколько их, чем они занимаются и каково их будущее?

* * *

Заповедование – одна из древнейших форм охраны природы. На Руси, например, бобровые гоны изымались из хозяйственного использования (кроме добычи бобров) еще несколько сот лет назад. Само население когда-то, очень давно, взяло под охрану соболиные угодья в верховьях рек Конды и Сосьвы. Там же местные народности охраняли и бобра, который благодаря этому уцелел до 30-х годов нашего столетия – момента организации Кондо-Сосьвинского заповедника. В конце прошлого века также по инициативе местных жителей сберегались соболиные угодья на Камчатке, в районе Кроноцкой бухты и на полуострове Авачи. В Японии первый заповедник (икс-ханатцу-докоро) создан в 691 году. В Польше, как мы уже упоминали, еще в XVI веке было взято под охрану последнее стадо туров.

Но первой официально заповедной территорией стал знаменитый Иеллоустонский национальный парк в Соединенных Штатах Америки. Его учредили в 1872 году. На обширной – около 900 тысяч гектаров – территории сохраняется почти 10 тысяч гейзеров, горячих ключей, грязевых вулканов. Богат и разнообразен животный мир парка – здесь водятся бизоны, медведи, лоси, антилопы, вапити и многие другие звери. Пернатое население насчитывает более 200 видов. Если значительная часть парка доступна для организованного туризма, то внутри его есть абсолютно заповедные зоны, которые посещают только ученые. Уже настоящий заповедник в современном понимании этого слова.

Сегодня во всем мире в общей сложности действует более 1350 всевозможных природных заповедников, национальных парков и других охраняемых территорий, отвечающих стандартам ООН; охраняется свыше 18 тысяч памятников природы. Только в такой небольшой стране, как Бельгия, 7 национальных парков, 23 заповедника и 372 орнитологических заказника.

Многие заповедники и заповедные территории широко известны и пользуются мировой славой. Это например, Золотые Пески (Болгария), горы Олимп и Парнас (Греция), Беловежская пуща (СССР и Польша) – в Европе. Остров Комодо (Индонезия) и вулкан Фудзияма (Япония) – в Азии. Знаменитые национальные парки: Найроби и Цаво (Кения), Киву (Республика Заир), Серенгети, Нгоронгоро и гора Килиманджаро (Танзания), водопад Виктория (Южная Родезия) – в Африке. Острова Святого Лаврентия (Канада), Гранд-Каньон и Мамонтова пещера (США), Галапагосские острова (Эквадор) – в Америке. Это наконец Грин-Айленд – один из немногих подводных национальных парков мира, где охраняются коралловые рифы, – в Австралии.

Современная система заповедников и национальных парков охватывает все континенты и страны, все природные зоны нашей планеты. В них собраны самые различные типы ландшафтов, видов животных, растений, геологических образований, в сохранении которых заинтересовано все человечество.

Дореволюционная история заповедного дела в нашей стране весьма небогата. Официальной датой его возникновения, пожалуй, следует считать 1912 год, когда при Русском географическом обществе была учреждена исключительная по важности и значению Постоянная природоохранительная комиссия. В ее состав вошли представители всех заинтересованных научных обществ, министерств и учреждений. Эта комиссия разработала предложения по охране отдельных памятников природы, редких и исчезающих видов животных, составила развернутый проект организации научных заповедников.

Первым заповедником в России считается Лагодехский в Восточной Грузии, основанный в 1911 году. В 1916 году состоялось учреждение еще трех заповедников: Кедровой Пади на Дальнем Востоке, Баргузинского и Саянского. Оба последних предназначались для охраны и воспроизводства соболя, запасы которого уже были подорваны хищнической охотой. Но справедливости ради стоит сказать, что многие эти заповедники из-за отсутствия средств и охраны не смогли начать свою деятельность вплоть до Великой Октябрьской революции или до окончания гражданской войны и завершения восстановительного периода.