Текст книги "Избранные стихи"

Автор книги: Вадим Шефнер

Пробившись к небу сквозь каменья…

 
Пробившись к небу сквозь каменья,
Не зная хворей и простуд,
Седые лилии забвенья
Над неизвестностью цветут.
 

1977

Древняя крепость

 
Вдали звенят бубенчики коров,
Поет пастух, а здесь безлюдно, дико,
Густая зелень затянула ров,
И на валу алеет земляника.
 
 
Потрескавшийся камень темно-бур,
Изъела ржа чугунные засовы,
И, вылетев из черных амбразур,
По вечерам тревожно кычут совы.
 
 
Пусть крепость неприступною была,
Но время двинулось само на приступ,
И мост подгнил, и бастиона выступ
Мечтательная зелень оплела.
 
 
Где ядра тратил понапрасну враг,
Где воины не ведали измены,
Теперь полынь и огнецветный мак,
Без боя взяли рухнувшие стены.
 
 
Ты скажешь: вот – вонзались башни ввысь,
Чернели рвы, – а что осталось ныне!
Не у камней бессмертию учись,
А у цветов и у стеблей полыни.
 

1939

Скромность

 
Мы взглядом простор окинем,
Взойдя на бархан крутой.
Весною цветет пустыня,
Казавшаяся пустой.
 
 
Растенья-эфемериды
Так рады, выйдя на свет,—
Для грусти и для обиды
Минутки свободной нет.
 
 
Не жить им в разгаре лета,
Никто не обережет,—
Но травы тянутся к свету,
К солнцу, что их сожжет.
 
 
В их жизни, такой недлинной,
Многое им дано,—
Как мед в бутыли старинной,
Время их сгущено.
 
 
И рады они, как дети,
И славят ясные дни,
И пресного долголетья
Не просят себе они.
 

1963

Нам у вас учиться надо…

 
Нам у вас учиться надо,
Облака и журавли, —
Все, чего не сыщешь рядом,
Обозначится вдали.
 

1977

Под Лугой

 
Не зная дорог и обочин,
Шагаю в лесной глубине.
Какие просторные ночи
Подарены осенью мне!
 
 
Под этим таинственным кровом
Земля – словно дальняя весть,
Весь мир темнотой зашифрован,
Его невозможно прочесть.
 
 
Он полон надежд и наитий,
В нем нет ни вещей, ни имен,
Он праздничен и первобытен,
Как в детстве приснившийся сон.
 
 
В нем спутала все расстоянья
Ночная нестрашная мгла —
Чтоб тайная радость незнанья,
Как в сказке, к открытьям вела.
 

1962

Первый самолет

 
По копейке – ни много ни мало —
Шла в орлянку лихая игра,
И квадратное небо сняло
Над кирпичным колодцем двора.
 
 
Вдруг я выхлопы сверху услышал —
Будто чудо творя задарма,
К нам примчался, газуя по крышам,
Мотогонщик, сошедший с ума.
 
 
Вот он выпростал крылья и въехал
В тот небесный квадрат голубой,
Многократное рваное эхо
По задворкам таща за собой.
 
 
Тень его, распростершая руки.
Осенила провалы дворов,
Канализационные люки
И сырые поленницы дров.
 
 
Был под крыльями воздух спрессован,
Он слоился, блестел и гудел,
И, доверясь прозрачным рессорам,
Человек над землею летел.
 
 
И беды никакой не случилось.
Он давно промелькнул и утих, —
А старуха тревожно крестилась.
У помойки ведро опустив.
 

1960

Подпись к лубку

 
При ходьбе набив мозоли,
Путь-дороженьку кляня,
Пешеход, кряхтя от боли,
Взял да выдумал коня.
 
 
Голый выдумал одежду,
Нищий выдумал суму,
Утопающий – надежду
(Чтоб тонуть не одному).
 
 
А меня, земного сына,
Не выдумывал творец —
Просто вылепил из глины,
Взяв себя за образец.
 
 
На Земле, на круглом месте,
Я торжественно живу,
Ореол ночных созвездий
Увенчал мою главу.
 
 
Неплоха моя планета.
Ею правлю я, как бог,
Но уже мне тесен этот
Рай, простершийся у ног.
 
 
Снится мне, что к звездам взмыл я,
Пламя реет за спиной…
Нет, не ангельские крылья
Будут выдуманы мной!
 

1977

Невидимое мы узрели…

 
Невидимое мы узрели
И неделимое разъяли,
Но так же дождь стучит в апреле,
Как при Софокле и Дедале.
 
 
И тот же зной томит в июле,
И нереиды плещут в море,
И ходят звезды в карауле,
Как при Навуходоносоре.
 
 
Земля еще не стала раем,
Где каждый атом на учете,
И мы во сне над ней летаем
В неуправляемом полете.
 
 
Еще мы смертны, слава богу,
Еще смеемся мы и плачем,
И то, что кажется итогом, —
Всего лишь правила задачи.
 

1968

Своды

 
Навек накрыв собой материки и воды,
Глядит небесный свод на все земные своды,
И солнца луч скользит, нетороплив и нежащ,
Над сводами мостов, дворцов, бомбоубежищ.
 
 
Висит небесный свод, как и во время оно,
Над сводами аллей – пристанищем влюбленных,
Над сводами церквей, высоко вознесенных,
Над сводами цехов, над сводами законов.
 
 
Пусть тать отбудет срок, покинет свод темницы,
Пусть Лазарь, воскресясь, покинет свод гробницы,
Пусть Нестор кончит труд под сводом кельи тесной,—
И вновь над нами свод, на этот раз – небесный.
 
 
Последний, вечный свод над ними и над нами,
На миллиарды лет пронизанный мирами.
Метну в его простор фотонную ракету —
Но нет пределов тьме и нет предела свету.
 
 
О, как мне разглядеть неясный лик природы?
Куда ни погляжу – повсюду своды, своды…
И даже свод небес разгадке не поможет:
Ведь это тоже свод, – а дальше, дальше что же?
 

1966

Забыв, что очередь Адам…

 
Забыв, что очередь Адам
К познанью первым занял,
Идем мы по его следам,
Куда – не зная сами.
 

1977

Чудес вокруг – хоть пруд пруди…

 
Чудес вокруг – хоть пруд пруди,
И нам от них не худо, —
Но может вдруг произойти
Чудовищное чудо.
 

1977

Не по-умному умнеем…

 
Не по-умному умнеем,
Человечества сыны.
Слишком многое имеем
Для ведения войны.
 
 
Наши знания без меры
Возрастают каждый час.
Пострекатели с Венеры,
Может, шляются средь нас.
 
 
Шепчут на ухо ученым
Злые формулы чудес,
Сыплют атомом толченым,
Чтобы род людской исчез.
 
 
Чтоб, живое сжив со света
И смешав его с золой,
Высадиться на планету —
Ту, что звали мы Землей.
 

1967

То, над чем бились большие умы…

 
То, над чем бились большие умы,
Стало опасней грозы и чумы.
 

1977

Какие дьяволы и боги…

 
Какие дьяволы и боги
К нам ринутся из темноты
Там, где кончаются дороги
И обрываются мосты?
 

1977

Природа все учла и взвесила…

 
Природа все учла и взвесила.
Вы, легкодумные стрелки,
Не нарушайте равновесия
И зря не жмите на курки.
 
 
Вот кружит ястреб. Вредный вроде бы.
Но пусть летает, невредим:
Кому-то вреден, а природе он
Полезен и необходим.
 
 
Ты рай себе уютный выстроил,
Но без тревог не проживешь.
Убьешь печаль – но тем же выстрелом
И радость, может быть, убьешь.
 

1958

Листок

 
Снова листья легли на дорогу
И шуршат под ногами опять —
Так их в мире бесчисленно много,
Что никак их нельзя не топтать.
 
 
Мы спешим, мы красы их не ценим —
В жизни есть поважнее дела.
Но вчера на асфальте осеннем
Ты упавший листок подняла.
 
 
Как он вырезан точно и смело,
Как горит предзакатным огнем!
Ты на свет сквозь него поглядела —
Кровь и золото смешаны в нем.
 
 
Может вызвать он гордость и зависть,
Драгоценностью вспыхнуть во мгле…
Как дивились бы, как изумлялись,
Если б был он один на земле!
 

1956

Лес осенью

 
Словно касса без кассира,
Всем открыт осенний лес.
Простодушно и красиво
Листья падают с древес.
 
 
Он за легкие минуты,
За период голубой
Платит чистою валютой,
Воздает самим собой.
 
 
Не советуясь со мною,
Сыплет листья наугад
И не знает, что весною
Будет сызнова богат.
 

1958

Лилия

 
Водяная лилия цветет
На краю озерного протока.
Ничего не помнит и не ждет,
Счастлива она и одинока.
 
 
Не задень веслом ее, не тронь,
Не тянись к ней жадными руками,
Может, завтра полыхнет огонь
Над ее живыми лепестками.
 
 
Связанный с ней тайною судьбой,
В трудные и горькие мгновенья
Все цветы, что сорваны тобой,
Позабудешь ты без сожаленья.
 
 
В миг, когда смертельна тишина,
В миг, когда кончаются патроны,
Вспомнится тебе она одна, —
Лилия, которой ты не тронул.
 

1969

Щука

 
Во тьму, на дно речного омута,
Где щука старая живёт,
Засасывает листьев золото
Задумчивый водоворот.
 
 
Плывут всё новые и новые
И погружаются на дно,
Берёзовые ли, кленовые —
Водовороту всё равно.
 
 
А ночь осенняя, пустынная
Приходит, – и из трав густых
Со дна всплывает щука длинная,
Вся в листьях ржаво-золотых.
 
 
Ей снова молодость мерещится.
Она, пьянея тишиной,
Как рыжая русалка, плещется
Под фосфорической луной.
 

Звезды падают с неба…

 
Звезды падают с неба
К миллиону миллион.
Сколько неба и снега
У Ростральных колонн!
 
 
Всюду бело и пусто,
Снегом все замело,
И так весело-грустно,
Так просторно-светло.
 
 
Спят снежинки на рострах,
На пожухлой траве,
А родные их сестры
Тонут в черной Неве.
 
 
Жизнь свежей и опрятней,
И чиста, и светла —
И еще непонятней,
Чем до снега была.
 

1970

Вьюга

Екатерине Григорьевой

 
Кто-то лапкой скребется в окошко,
Кто-то плачет за нашим окном, —
Как озябшая белая кошка,
Вьюга жалобно просится в дом.
 
 
Голосок ее тонок и грустен.
Пожалеем ее, хоть на час
Дверь откроем и в комнату впустим, —
Пусть погреется вьюга у нас.
 

1959

После метели

 
До утра метель металась,
В стены билась, в купола.
Не нашла пути, осталась,
Всем нам под ноги легла.
 
 
Белый снег лежит навалом,
Все кругом белым-бело.
Набережную канала
Белизной заволокло.
 
 
Белый отсвет на колоннах,
Радужные огоньки.
И лежат на все балконах
Белые пуховики.
 

Стихи Природы

 
Окрестность думает стихами,
Но мы не разбираем слов.
То нарастает, то стихает
Шальная ритмика ветров.
 
 
Неся дожди на берег дымный,
В раструбы раковин трубя,
Моря себе слагают гимны —
И сами слушают себя.
 
 
И скачут горные потоки
По выступам и валунам,
Твердя прерывистые строки,—
Но только грохот слышен нам.
 
 
Лишь в день прощанья, в час ухода,
В миг расставальной тишины
Не шумы, а стихи природы,
Быть может, каждому слышны.
 
 
В них сплетены и гром и шорох
В словесную живую нить,—
В те строки тайные, которых
Нам негде будет разгласить.
 

1962

Письмена

 
В этом парке стоит тишина,
Но чернеют на фоне заката
Ветки голые – как письмена,
Как невнятная скоропись чья-то.
 
 
Осень листья с ветвей убрала,
Но в своем доброхотстве великом
Вместо лиственной речи дала
Эту письменность кленам и липам.
 
 
Только с нами нарушена связь,
И от нашего разума скрыто,
Что таит эта древняя вязь
Зашифрованного алфавита.
 
 
Может, осень, как скорбная мать,
Шлет кому-то слова утешений,—
Лишь тому их дано понимать,
Кто листвы не услышит весенней.
 

1966

Городской сад

 
Осенний дождь – вторые сутки кряду,
И, заключенный в правильный квадрат,
То мечется и рвется за ограду,
То молчаливо облетает сад.
 
 
Среди высоких городских строений,
Над ворохами жухлого листа,
Все целомудренней и откровенней
Деревьев проступает нагота.
 
 
Как молода осенняя природа!
Средь мокрых тротуаров и камней
Какая непритворная свобода,
Какая грусть, какая щедрость в ней!
 
 
Ей всё впервой, всё у нее – вначале,
Она не вспомнит про ушедший час,
И счастлива она в своей печали,
И ничего не надо ей от нас.
 

1960

Льдина

 
Льдина – хрупкая старуха —
Будет морю отдана.
Под ее зеркальным брюхом
Ходит гулкая волна.
 
 
Всё худеет, всё худеет,
Стала скучной и больной.
А умрет – помолодеет,
Станет морем и волной.
 
 
Улыбнется из колодца,—
Мол, живется ничего.
Так бессмертие дается
Всем, не ищущим его.
 
 
…Глянет радугой прекрасной
В окна комнаты моей:
Ты жалел меня напрасно,
Самого себя жалей.
 

1966

Налегай на весло, неудачник!

 
Налегай на весло, неудачник!
Мы с тобою давно решены, —
Жизнь похожа на школьный задачник,
Где в конце все ответы даны.
 
 
Но еще до последней страницы
Не дошли мы, не скрылись во мгле,
И поют нам весенние птицы
Точно так же, как всем на земле.
 
 
И пока нас последним отливом
Не утянет на темное дно,
Нам не меньше, чем самым счастливым,
От земли и от неба дано.
 

1968

Многообразие

 
Не восхваляй природу вслух:
Она для всех одна,
И все же каждому из двух
По-разному видна.
 
 
Пусть этот мир тебе знаком
До самых дальних вех, —
Тебе врученный целиком,
Он разделен на всех.
 
 
И даже самый верный друг,
Шагающий с тобой,
Совсем иначе видит луг,
И море, и прибой.
 
 
Он смотрит на кремнистый мыс,
На пенную кайму,
Во всем улавливая смысл,
Понятный лишь ему.
 
 
Вам как бы две Земли даны
И каждому – Луна,
Вам две Вселенные видны
Из одного окна.
 

1975

Открытая ночь

А. А. Михайлову

 
Этот хутор литовский
В стороне от шоссе
Не простой, не таковский,
Не как прочие все.
 
 
Этот хутор литовский
На озерной косе
Предстает мне в чертовской
Марсианской красе.
 
 
Ночью гляну с крыльца я —
Чудеса предо мной
Возникают, мерцая
Над седой пеленой.
 
 
Там – не дивные горы,
Не таинственный скит
И не ангельский кворум
У прибрежных ракит, —
 
 
Там конструкции странной
Кто-то строит мосты
Из теней, из тумана,
Из цветной темноты;
 
 
Там нездешние здань
Кем-то возведены
Из росы и молчанья,
Из обломков луны.
 
 
…Может, мир необычен
В самой сути своей,
И в Галактике нынче
День открытых дверей?
 
 
Может, кто-то ответа
Ждет на давнюю весть?
Может, то, чего нету, —
Тоже все-таки есть?
 

1976

Рядом с небом

 
Мы все, как боги, рядом с небом
Живем на лучшей из планет.
Оно дождем кропит и снегом
Порой наш заметает след.
 
 
Но облачное оперенье
Вдруг сбрасывают небеса
И сквозь привычные явленья
Проглядывают чудеса.
 
 
…И лунный свет на кровлях зданий,
И в стужу – будто на заказ
Рулоны северных сияний
Развертываются для нас,
 
 
И памятью об общем чуде
Мерцают звезды в сонной мгле,
Чтобы не забывали люди,
Как жить прекрасно на земле.
 

1961

Миг

 
Не привыкайте к чудесам —
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.
 
 
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.
 
 
За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Все будет так – и все не так
Через одно мгновенье.
 

1964

Весенний дождь

 
Дождя серебряные молоточки
Весеннюю выстукивают землю,
Как миллион веселых докторов.
И мир им отвечают: «Я здоров!»
 

1948

Прекрасное, увы, недолговечно…

 
Прекрасное, увы, недолговечно,
– Живучи лишь обиды и увечья.
 

1977

Сегодня на северном склоне оврага…

 
Сегодня на северном склоне оврага,
Где ивы обветренный ствол,
Где солнце, и снег, и подснежная влага,
Цветок долгожданный расцвел.
 
 
Стоит он над снегом, над жухлой травою,
От света и воздуха пьян.
С утра над бедовой его головою
Клубится весенний туман.
 
 
Могла бы нагнуться, могла бы сорвать я —
Но он лишь один на снегу.
Он ждет не меня, он ждет своих братьев —
Сорвать я его не могу.
 

Однажды в тайге

 
На откосе крутого оврага,
Там, где не было встреч и разлук,
Красота, как медовая брага,
Закружила мне голову вдруг.
 
 
Я шагнул по нетоптаной глине,
Я нагнулся – и чистый родник,
Одиноко журчавший доныне,
Благодарно к ладоням приник.
 
 
И в кипенье, в хрустальных изломах
Отразил он сверкание дня,
И доверчиво ветви черемух
Наклонились, касаясь меня.
 
 
Их цветы засияли, как звезды,
Будто славя рожденье свое,—
Будто я красоту эту создал
Тем, что первым увидел ее…
1963
 

Ночная ласточка

 
Кто белой ночью ласточку вспугнул, —
Полет ли дальнего ракетоносца
Или из бездны мирозданья гул,
Неслышный нам, в гнездо ее донесся?
 
 
Она метнулась в воздухе ночном,
И крылья цвета вороненой стали
Цветущий мир, дремавший за окном,
Резнули дважды по диагонали.
 
 
Писк судорожный, звуковой надрез
Был столь пронзителен, как будто разом
Стекольщик некий небеса и лес
Перекрестил безжалостным алмазом.
 
 
И снова в соснах дремлет тишина,
И ели – как погашенные свечи,
И этот рай, что виден из окна,
Еще прекрасней, ибо он не вечен.
 

1970

Обида

 
Природа неслышно уходит от нас.
Уходит, как девочка с праздника взрослых.
Уходит. Никто ей вдогонку не послан.
Стыдливо и молча уходит от нас.
 
 
Оставив деревья в садах городских
(Заложников – иль соглядатаев тайных?),
Уходит от камня, от взоров людских,
От наших чудес и от строчек похвальных.
 
 
Она отступает, покорно-скромна…
А может, мы толком ее и не знали?
А вдруг затаила обиду она
И ждет, что случится неладное с нами?
 
 
Чуть что – в наступленье пойдут из пустынь
Ползучие тернии – им не впервые,
И маки на крыши взлетят, и полынь
Вопьется в асфальтовые мостовые.
 
 
И в некий, не мною назначенный год,
В места наших встреч, и трудов, и прощаний
Зеленое воинство леса войдет,
Совиные гнезда неся под плащами.
 

1965

Странный сон

 
Мне сон приснился мрачный,
Мне снилась дичь и чушь,
Мне снилось, будто врач я
И бог еще к тому ж.
 
 
Ко мне больные реки
Явились на прием,
Вползли ручьи-калеки
В мой сумеречный дом.
 
 
К ногам моим припали,
Чтоб спас я от беды,
От едких химикалий
Ослепшие пруды.
 
 
Явились, мне на горе,
За помощью моей
Тюльпаны плоскогорий
И лилии полей.
 
 
Топча мою жилплощадь,
Пришли, внушая страх,
Обугленные рощи
На черных костылях.
 
 
Я мучился с больными —
Ничем помочь не мог.
Я видел – горе с ними,
Но я ведь только бог.
 
 
И я сказал: «Идите
Из комнаты моей
И у людей ищите
Защиты от людей».
 

1965

Ветеринар

 
Ветеринар – ланцета пролетарий,
Гонитель незначительных смертей,
Последний друг четвероногих тварей
В век нечетвероногих скоростей.
 
 
Его портретов не сыскать в газете,
И слава не гостит в его дому,
Но звери, беззащитные, как дети,
Доверчиво вверяются ему.
 
 
Для них он добротой своей могучей
Превыше всех хозяев вознесен:
Те их ласкают, учат или мучат —
Но лечит и спасает только он.
 
 
Он знает: все подчинено природе,
И в ею запланированный срок
Болезнь и старость не спросившись входят
В собачью будку и в людской чертог.
 
 
Пусть мы мудры, удачливы, двуноги,
Истории земной поводыри, —
Для младших братьев все же мы не боги,
А просто самозванные цари.
 

1978

Не трожьте животных, ребята…

 
Не трожьте животных, ребята, —
Они симпатичный народ;
Людье пред зверьем виновато
На сто поколений вперед.
 

1977

Стало больше красавиц на свете…

 
Стало больше красавиц на свете,
Все нежнее и тоньше черты.
На скудеющей нашей планете
Стало больше людской красоты.
 
 
Есть такие прекрасные лица,
Что дивлюсь я, любуясь на них, —
Как такое могло сотвориться
Из обычных молекул земных?
 
 
У истоков отравлены реки,
Под пилой погибают леса, —
Но по тайной программе природы
Расцветает людская краса.
 

1970

Макромир мне непонятен…

 
Макромир мне непонятен,
Стыну у его дверей, —
Он почти невероятен
В необъятности своей.
 
 
В микромир бы мне пробраться,
В мир незримых величин,
В край, где корни коренятся
Всех последствий и причин;
 
 
В царство малых измерений
Вникнуть, где на миллион
Действенных микромгновений
Миг обычный расщеплен;
 
 
В государство дробных чисел
И неведомых чудес.
От которых мы зависим
Более, чем от небес…
 

1976

Чем дальше в будущее входим…

 
Чем дальше в будущее входим,
Тем больше прошлым дорожим,
И в старом красоту находим,
Хоть новому принадлежим.
 
 
Но, как веревочка ни вьется,
Добру вовеки быть добром,
И непрощенным остается
Зло, совершенное в былом.
 

1970

Есть на свете невзрачные рыцари…

 
Есть на свете невзрачные рыцари,
А порой предстают предо мной
Подлецы с благородными лицами
И с красивой такой сединой.
 
 
И глаза их живые, не тусклые…
Только хочется броситься прочь
В миг, когда лицевые их мускулы
Выражают желанье помочь.
 

1970

Два человека

 
Твоё несчастье в том, что ты не знал беды.
Легки твои пути, легки твои труды.
Пусть говорят слепцы: тебе во всём везёт, —
Но не хотел бы я шагать с тобой в поход.
 
 
Я видывал таких. Ты добр, покуда сыт,
Покуда твой кусок легко тобой добыт,
До первой встряски ты и ловок и умел,
До первой рюмки трезв, до первой драки смел.
 
 
С товарищем моим пошёл бы я в поход,
Хоть в жизни, говорят, ему и не везёт.
Победы он знавал, но и хлебнул беды,
Трудны его пути и нелегки труды.
 
 
Он – не на побегушках у судьбы,
Он падал и вставал, шаги его грубы,
Такой не подведёт, он жизнью закалён.
Его удача в том, что неудачник он.
 

1958

Смелость

 
Один на бегу остановит коня,
Пройдет по реке в ледоход, —
Зато без друга средь бела дня
На кладбище не пойдет.
 
 
Ни страшен другому ни бой, ни враг,
Вся мистика нипочем, —
Вот только начальства боится так,
Что вмиг немеет при нем.
 
 
А третий шагнет в огонь и в ночь,
И ступит на талый лед,
И чтоб друзьям в беде помочь,
По минным полям пройдет;
 
 
Какая б его не ждала гроза, —
Угроз и гроз не боясь,
Любому любую правду в глаза
Он выскажет, не таясь.
 
 
Не то чтоб был всех на свете мудрей
Иль от смерти заговорен, —
Ослушаться совести своей
С детства боится он.
 

1954

Личный враг

 
Не наживай дурных приятелей —
Уж лучше заведи врага:
Он постоянней и внимательней,
Его направленность строга.
 
 
Он учит зоркости и ясности,—
И вот ты обретаешь дар
В час непредвиденной опасности
Платить ударом за удар.
 
 
Но в мире и такое видано:
Добром становится беда,
Порою к дружбе неожиданно
Приводит честная вражда.
 
 
Не бойся жизни, но внимательно
Свою дорогу огляди.
Не наживай дурных приятелей —
Врага уж лучше заведи.
 

1961

Гора не сходится с горой…

 
Гора не сходится с горой,
Но жизнь свершает круг, —
И старый недруг нам порой
Милей, чем новый друг.
 

1977

Стрела

 
Хотел я смерти не орлу,
Не хищникам чащобы —
Я в друга выпустил стрелу
Несправедливой злобы.
 
 
Я промахнулся… Повезло,
Быть может, нам обоим?
Но мною посланное зло
Летит, летит над полем.
 
 
Летит сквозь строй лесных стволов,
Сквозь городские стены,
С океанических валов
Срывает клочья пены.
 
 
Пронзая ливень и метель,
Соборы и заборы,
И, словно дьявольская дрель,
Просверливая горы.
 
 
Летит стрела с моей виной,
Летит в мою долину —
И огибает шар земной,
Чтоб мне вонзиться в спину.
 

1972

Друг не со зла порой обидит нас…

 
Друг не со зла порой обидит нас —
И другом быть перестает тотчас;
Но как легко прощаем мы друзьям
Обиды, причиненные не нам!
 

1977

Книга обид

 
Есть у каждого тайная книга обид.
Начинаются записи с юности ранней.
Даже самый удачливы не избежит.
Неудач, несвершенных надежд и желаний.
 
 
Эту книгу пред другом раскрыть не спеши,
Не листай пред врагом этой книги страницы, —
В тишине, в несгораемом сейфе души
Пусть она до скончания века хранится.
 
 
Будет много распутий, дорог и тревог,
На виски твои ляжет нетающий иней, —
И поймешь, научившись читать между строк,
Что один только ты в своих бедах повинен.
 

1970

Забывание

 
Если помнить всё на свете,
Ставить всё в вину судьбе,—
Мы бы, как в потемках дети,
Заблудились бы в себе.
 
 
Утонув в обидах мелких,
Позабыв дороги все,
Мы кружились бы, как белки
В безысходном колесе.
 
 
Памяти союзник строгий
Забывание – оно
За нее всегда в тревоге,
Вечно вдаль устремлено.
 
 
Глядя в облачные дали,
Слыша дальние грома,
Зерна счастья и печали
Честно сыпьте в закрома, —
 
 
Отметая от былого
За незримую черту
Цепкой зависти полову,
Мелких распрей суету.
 
 
Очищайте забываньем
Закрома души своей, —
Чтобы хлеб воспоминаний
Не горчил на склоне дней.
 

1966