Текст книги "Счастье для двоих. Большая книга романов о любви для девочек"

Автор книги: Вадим Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 13
Актеры спешат на помощь

Вернулась домой я вечером.

Можно сказать, я была счастлива. Теперь я знала координаты своих врагов – спорткомплекс «Олимп». Все, дело в шляпе.

Я рисовала в голове картины, которые были одна красочнее другой. Милиция защелкивает наручники на руках штангистов, и они сидят за решеткой. Я мечтала, чтобы они были наказаны. Я обращусь к каким-нибудь другим милиционерам, более справедливым.

Я ощущала свободу и легкость. Наконец-то с моей души упал камень. Все встало на свои места. Пляж вновь стал секретным. Мы решили проблемы с Денисом. И самое главное – найдены преступники!

Остался только один пункт – чтобы Марат дал о себе знать.

Я буквально парила над землей. Я была готова расцеловать всех окружающих, правда, не знаю, как они среагировали бы…

Ноги сами понесли меня на секретный пляж. Но прежде я взяла пакет, положила в него картошку (есть печеную картошку на пляже – это моя традиция), потому что старую раздавили работники съемочной группы. Я минула густую рощу, которая больше похожа на джунгли, вышла к скалам и валунам, пробралась по воде к пляжу и оказалась в раю.

Здесь было чисто, свежо, на песке до сих пор лежал хворост в виде надписи «ГНЕВ НЕБЕС».

Я собрала его, сложила в кучу и развела костер. В небо вспорхнули веселые снопы искр. И я была такой же веселой.

Меня подмывало прямо сейчас набрать номер милиции и все им рассказать.

– Наконец-то! – воскликнула я и счастливо рассмеялась. – Наконец-то эти лысые штангисты найдены! Они ответят за все, что сотворили!

В следующее мгновение мне стало грустно.

Я задумалась над тем, что будет дальше. Где Марат? Вернется ли он?

Когда я сегодня рассуждала при Денисе об отношениях на расстоянии, я говорила о той моей жизни, которая была раньше. Но сейчас все по-другому. Все изменилось. Я не была уверена, что все будет хорошо…

Я рассуждала о дружбе с парнем с позиции человека, у которого есть эта самая дружба. Но ведь сейчас Марата нет рядом. Поэтому неизвестно, что меня ждет в будущем… Вот что будет, если Марат прекратит со мной общаться? Может же такое быть? Может. Как мне быть тогда? Искать себе другого друга?

Нет! Это невозможно! Я не ветреная. Если Марат бросит меня, я больше не буду ни с кем заводить отношений. Второй раз такое повторить нельзя. Первая любовь между парнем и девушкой бывает один раз в жизни. На то она и первая… А вторую мне не хочется.

Но ведь нет гарантии, что Марат вернется…

Мне стало страшно от такой перспективы.

Неожиданно я услышала плеск воды.

Я повернула голову и чуть не задохнулась от удивления. Возле скалы стоял Марат.

– Марат! – заорала я как сумасшедшая. – Ма-ара-ат!

Я вскочила с песка и рванула к нему. Когда я бежала, у меня было ощущение, что Марат окажется миражом и вместо него я врежусь в скалу.

Но я врезалась в Марата. Это был именно он. Настоящий. Не мираж. Я крепко его обняла.

– Марат… – кроме этого, у меня ничего не получалось сказать. – Марат, неужели это ты…

– Говори чуть погромче, – попросил Марат. – Я тебя не слышу.

У меня мгновенно испортилось настроение.

– Ты меня не слышишь? – крикнула я.

– Вот так нормально, – улыбнулся Марат.

Он до сих пор говорил громче, чем надо.

Марат подошел к костру и сел на песок. Он разулся и теперь был босиком.

– Где ты был? Почему ушел неизвестно куда? – кричала я. – Почему ты так со мной поступил? Неужели ты не понимаешь, что я переживала за тебя? Марат, сколько всего случилось, пока тебя не было! Я места себе не находила! Почему ты бросил лечение? Ты понимаешь, что натворил?!

Я смотрела на него и не верила, что это он. Вот его смуглое лицо, темные волосы, такая знакомая мне одежда: голубые джинсы и яркая рубашка. И пахнет от него той же туалетной водой, которой пахло в нашу первую встречу год назад.

На лице уже практически не видно ран, все зажило.

У меня закружилась голова. Внутри меня прорвалась какая-то плотина чувств. Они захлестнули меня с головой. Марат был таким близким и таким родным! Только с ним рядом я чувствовала себя как дома. Мой дом – везде, лишь бы Марат был рядом.

– Откуда ты узнал, что я здесь? – спросила я.

– А где ты еще можешь быть? – усмехнулся он.

Как мне не хватало его улыбки, его голоса… Он словно отсутствовал целую вечность!

– За те три дня, что ты отсутствовал, все рухнуло! Без тебя я пережила такие страшные события! Я осталась одна! – с некоторым упреком сказала я. – Поэтому я могла быть где угодно!

– Что рухнуло? – насторожился Марат. – Что ты имеешь в виду?

Он чертил что-то веточкой на песке.

– Да то, что меня вполне могло не быть на этом пляже! Потому что наш пляж нашли люди! Он теперь не секретный!

У Марата округлились глаза.

– Наш пляж нашли? – ахнул он. – Кто нашел?

– Киношники! – воскликнула я. – Давай я тебе все расскажу…

На протяжении часа я выкладывала Марату о том, что случилось за его трехдневное отсутствие. Рассказала, что нашли наш пляж, рассказала о том хаосе, который здесь царил, потом перешла на рассказ о Денисе. Правда, я умолчала о том, что мы с ним чуть не поцеловались.

– И тут в придачу ко всему еще ты исчез! – громко сказала я, чтобы Марат слышал. – Ты оставил меня одну! Все это я вынесла одна! Так нечестно!

Мне стало очень жалко себя. Но вся жалость уничтожалась ощущением того, что Марат был рядом. Мой друг Марат. Он здесь. Снова рядом со мной. Ура!

– Ну а ты где был? – спросила я. – Куда ты исчез?..

Марат разломал печеную, исходящую паром картошку, посолил ее, вдохнул чудесный аромат и произнес:

– Да никуда я не исчезал, здесь в Лимонном и был.

– Как это?.. – Меня словно пыльным мешком по голове огрели. – Как это здесь? Ты что, был, оказывается, у меня под самым носом?..

– В больницу снова лег, – пояснил Марат. – Меня Игорь Павлович лечил. Пойми, Полина, мне нужно было побыть одному. Я не хотел, чтобы меня кто-то проведывал, сочувственно смотрел на меня, жалел… Мне тяжело от этого. Мне надо было разобраться в самом себе. А это можно было сделать только в одиночестве. Я не враг самому себе, я не прекращал лечение. Я лежал в больнице и три дня размышлял над тем, что произошло. Игорь Павлович отметил положительную динамику, – улыбнулся Марат. – Он сказал, что слух стал улучшаться. Как ты помнишь, после травмы у меня осталось пятнадцать процентов слуха. С тех пор слух вернулся еще на пять процентов. Поэтому мне осталось вернуть еще восемьдесят, и все будет как раньше.

– Ну я же говорила! – Я легонько стукнула Марата по плечу. – А ты не верил!

– Я хотел верить, но боялся, – тихо сказал Марат. Он был таким родным, таким уютным. Как же я соскучилась по нему! – Я верил, что все наладится, но мне было страшно… Страх захлестывал меня. Я не спал по ночам, мучился бессонницей. Мне казалось, что моя жизнь кончена. Я гитарист, а что может быть страшнее для музыканта, чем потерять слух? Вот ты не боялась бы, если бы вдруг у тебя пропала способность к плаванию?.. Представь, что у тебя нет возможности плавать. Во всем мире исчезли моря, бассейны, реки и озера… Что ты делала бы? Как чувствовала бы себя? Плавание для тебя значит то же, что для меня – музыка.

Я вообразила себе, что вокруг меня только суша, что я не плаваю, что ищу воду, а ее нигде нет, и мне действительно стало страшно.

– Я тебя понимаю… – я вздрогнула от ужаса.

– У меня началась депрессия, – поделился Марат.

– Ну, депрессия бывает у всех…

– Нет! – резко ответил Марат. – Просто плохое настроение, которое бывает у всех, – это не депрессия! Депрессия – это гораздо серьезней. Это когда постоянная бессонница, размышления о никчемности жизни, о том, что нет смысла что-то делать… Нельзя бросаться словом «депрессия»!

Я удивленно посмотрела на Марата. Он изменился, стал как-то взрослее. Все переоценил и теперь смотрел на окружающий мир с высоты своей беды.

– Хорошо, – сказала я. – Теперь буду знать…

– Мне помогли врачи из больницы. Там работают психологи. Они-то и прояснили мне все. – Марат немного помолчал. – Я взял себя в руки. Я сильный. Я обязательно справлюсь со своей проблемой. Ко мне вернется слух. Я верю в это. Сейчас мне стало легче, и я вот объявился. Я осознал себя. Больше я не исчезну, поверь. Мне просто требовались одиночество и покой.

Было заметно, что Марат контролирует каждое свое слово. Каждую секунду настраивает себя на позитив и не дает плохим мыслям завладеть собой.

– Тем более что это не просто самовнушение, а действительность, – подбодрила я его. – К тебе уже возвращается слух.

Какое-то время мы посидели молча.

Казалось, все было как раньше и не было никаких происшествий.

– Посмотри на луну, – сказала я, указывая взглядом на полную луну. – Сколько ей лет, а выглядит как новенькая!

Марат рассмеялся.

Мы ели печеную картошку, смотрели на море, которое словно полностью состояло из лунного блеска, и слушали плеск небольших волн. Вернее, их слушала я, а Марат просто на них смотрел.

Словно прочитав мои мысли, он спросил:

– Помнишь, ты говорила про Бетховена и его глухоту?

– Да.

– Когда я лежал в больнице, врач принес мне статью про него. Ученые проводили исследования, хотели понять, каким образом он писал музыку, если к концу жизни полностью оглох. Они исследовали многих музыкантов с плохим слухом и сделали открытие: оказывается, у человека есть внутренний слух. Музыканты представляют себе мелодии. Мы знаем, как звучит нота и как она записывается. Музыканты играют ее у себя в голове и записывают ноты на бумагу. А потом их играют уже те, у кого есть слух…

– Потрясающе!.. – восхитилась я.

– У меня в голове тоже звучит музыка, но я не хочу писать музыку в таком состоянии. Уж лучше дождусь, когда ко мне вернется слух, – сказал Марат и рассмеялся.

Я рассмеялась вслед за ним.

– Даже не верится, что на пляже была та свалка, о которой ты говорила, – он смотрел по сторонам. – Неужели это правда? Бедный пляж…

Пляж значит для Марата то же, что и для меня.

– К сожалению, правда, – кивнула я.

Я взяла мобильный телефон, вошла в раздел фотографий и показала Марату снимки замусоренного пляжа.

Марат листал фотографии, и в его глазах было неверие.

– Пляжу тоже досталось, – проговорил он. – Этот пляж духовно связан с нами. Нам плохо, и ему тоже стало плохо. Но теперь все стало хорошо, и он вот снова преобразился…

Зазвонил телефон. На дисплее было написано «Оксана Романова».

– Да, Оксана.

– Полина, я вынуждена тебе сообщить, что руководство психануло и завтра утром будет звонить запасному актеру. Уже завтра вечером актер будет на месте, и его будут снимать вместо Марата.

Голос Оксаны был полон огорчения.

– А нельзя ничего изменить? – с надеждой спросила я. – Договориться как-нибудь?

– А какой смысл? – спросила Оксана. – Договориться о чем? Подождать Марата? А кто-нибудь может точно сказать, когда он объявится? Пойми, его никто не будет ждать. Если бы руководство знало точную дату, когда он появится, оно бы, может, еще и подумало бы, а так…

– Он объявится сегодня! – заявила я.

– Что-о?.. – протянула Оксана.

– Оксана, Марат уже нашелся! – с ликованием воскликнула я. – Он сейчас сидит рядом со мной!

– Да? Да? Ты не шутишь? – от радости кричала она. Казалось, она сейчас вылезет из телефонной трубки, чтобы воочию убедиться в моих словах. – Быстро, срочно зови его домой! Мы сейчас пойдем с ним к режиссеру и станем уговаривать его не злиться! Быстро! Срочно! – как заклинание повторила Оксана. – Я звоню режиссеру! – сообщила она и бросила трубку.

Я встала с песка.

– Сейчас мы самым срочным образом идем к режиссеру, – объявила я дальнейший план действий. – Еще не поздно все изменить! Завтра утром будет поздно. А сейчас еще нет.

Я стала тушить костер.

Марат стоял как вкопанный.

– Полина, – осторожно начал он, – я не пойду.

Меня будто подстрелили.

– Куда это ты не пойдешь?! – раскричалась я. – Марат, ты снова начинаешь? Не губи свое будущее!

– Но мне стыдно, – сказал он. – Как я буду смотреть ему в глаза?..

– Марат, там все нормальные, живые люди, – терпеливо уговаривала я его. Не хватало еще, чтобы Марат отказался. Он хоть и мой друг, но не звезда мировой величины, чтобы шутить с именитыми режиссерами. – Они тебя поймут. От тебя ничего сверхъестественного требовать не будут. И репетировать вы будете с учетом того, какие сейчас у тебя проблемы… Марат, там все взрослые люди, никто не будет над тобой смеяться или еще как-то неуважительно к тебе относиться!

Он колебался. И наконец махнул рукой:

– Ладно, идем… Все равно терять нечего.

И мы рванули с секретного пляжа. По пути я сказала:

– Давай прямо сейчас позвоним в милицию и дадим наводку. Я хочу, чтобы штангисты сели в тюрьму как можно скорее!

Марат замедлил шаг и остановился. Мы стояли посреди оживленной улицы, по которой еще вчера мы гуляли с Денисом. На лице Марата отразилась задумчивость.

– Я не хочу, – твердо произнес Марат. – Я не хочу с ними судиться.

Меня будто ледяной водой окатили.

– Как?! – Я была вне себя от возмущения. Я закричала так, что от нас шарахнулись прохожие. – Марат, ты о чем?

– Полина, это лишнее, – решительно повторил он. – Ко мне возвращается слух, и это главное. Я не хочу их наказывать. Пусть жизнь их накажет, если посчитает нужным, а я вмешиваться в это не буду. К тому же скоро я начну сниматься, потом будут разные фотосессии для фильма и так далее. У меня что, будет время ходить по судам?

– Марат, но ты не прав! – Я стояла на своем. – Эти люди серьезно навредили твоему здоровью, а ты ничего не хочешь им сделать в ответ?! Я тебя не понимаю!

Наверное, я не настолько благородна, как Марат. Во всяком случае, именно в тот момент я не была готова великодушно простить штангистам все то, что из-за них произошло.

Я вспомнила их наглые лица, их отвратительное поведение на пляже, вспомнила, как они оскорбили Фулату, назвав ее черномазой, я страстно желала, чтобы они были наказаны.

– Марат, но если они вот так вот будут ходить и бить других людей? – настойчиво пыталась я достучаться до него. – Что, если с тех пор они покалечили еще десятерых?

Марат вздохнул, положил руки мне на плечи и посмотрел мне в глаза:

– Полина, ты понимаешь, что я просто устал от всего этого? Я мечтаю, чтобы ко мне вернулся слух, и больше мне ничего не надо. Если высшие силы посчитают нужным, пусть эти парни попадутся на чем-нибудь другом. Я хочу забыть этот отрезок жизни. Я хочу хотя бы создать иллюзию, что сейчас все так, как было раньше. Я мечтаю снова взять гитару и играть! У меня прямо руки чешутся! Я раньше пальцами левой руки придавливал струны, и из-за этого на подушечках были мозоли. А сейчас мозоли начали сходить. Мне будет больно придавливать струны, пока мозоли не образуются снова. Я хочу играть на гитаре, – обобщил Марат свою пространную мысль и продолжил путь. – Я хочу, чтобы у меня были мозоли на пальцах. А эти штангисты мне не нужны. Я устал от них.

Я шла рядом с ним и молчала. Я пыталась понять его.

Марат настолько творческий и положительный человек, что даже не хочет наказывать своих обидчиков. Конечно, это могла бы сделать я сама. Ведь они украли у меня сумочку, в которой был кошелек. Я могла бы наказать их хотя бы за это, но, если я начну действовать за спиной Марата, это будет нечестно. Марат мне гораздо дороже, чем все они, вместе взятые.

– Ладно, будь по-твоему, – сдалась я. – Но я надеюсь, что они попадутся на чем-нибудь другом…

Мы забежали в дом. Оксана ждала нас.

– Сейчас мы пойдем на поклон к режиссеру, – сообщила она планы на вечер. – Сделать это надо лично, глядя в глаза. По телефону, конечно, проще, но нельзя. Такие дела по телефону не решаются.

Марат привел в порядок волосы, я переоделась, и мы втроем отправились к режиссеру. Мама осталась дома. Она была в своей комнате и писала очередную статью в эзотерическую газету.

Мы шли по улицам Лимонного, и я радовалась, что все закончилось. Марат нашелся. Обидчики обнаружены. Пляж снова стал нашим. Со мной рядом идет Марат, и мне не нужен никто другой! Прохожие смотрели на Оксану и не верили, что по улице идет звезда кино. Люди махали ей, фотографировались с ней и просили автографы.

Мы останавливались через каждую минуту, чтобы уделить внимание поклонникам.

Я смотрела вокруг и упивалась красотой. Я чувствовала единство с природой. Моя душевная гармония – это показатель того, что все хорошо. Я смотрела на темное небо, усыпанное звездами, на загорелых отдыхающих, наслаждалась воздухом, пропитанным ароматом цветущих лимонов, и была счастлива.

Над моей головой рассеялось черное облако несчастий, и меня осветило солнце радости.

– Оксана, а он не спит в такое время? – забеспокоилась я. – Уже десять.

Оксана скептически посмотрела на меня и расхохоталась.

– Полина, мир кино – это не тот мир, в котором живут остальные. Здесь нет понятия дня и ночи. Спать киношники ложатся часа в три, когда закончат всю работу, а просыпаются в семь. Люди, которые делают кино, настолько любят свою профессию, что живут ею. Они бодрствуют в то время, когда другие спят.

– А, ну тогда хорошо.

Марат посмотрел на меня и улыбнулся:

– Я уверен, что все будет хорошо. Так всегда было, и так будет дальше.

Я верила Марату.

– Только больше никогда не исчезай, – проникновенно попросила я.

Марат виновато опустил глаза.

– Людочка же сейчас в гостинице, – вдруг вспомнила Оксана. – Она пошла за вещами и так до сих пор и не вернулась. Это на нее похоже… Она непредсказуемая… Если режиссер не согласится снова взять Марата, мы применим тяжелую артиллерию.

– Какую? – удивилась я.

– Попросим Людочку заступиться, – подмигнула Оксана. – Она может поставить условие, что откажется сниматься, если Марата не возьмут! Не дадим в обиду друзей. И я тоже откажусь сниматься! Режиссер будет вынужден согласиться!

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарил Марат.

Внезапно я заметила вдалеке Дениса. Он стоял возле толстой пальмы. Денис смотрел на нас и, как только увидел, что я его заметила, резко скрылся среди толпы.

А может, мне это просто показалось?

Хотя вряд ли.

Глава 14
Сын мэра

С того вечера прошло около месяца. Наступил июль.

Сегодня был особенный день. Я даже отпросилась с работы.

Впрочем, сегодня сразу два торжественных события. Первое – у нас с Маратом юбилей. Ровно год, как мы познакомились. В этот день год назад мы столкнулись в очереди за молочным коктейлем, и это привело к крепкой, но очень сложной дружбе…

А о втором событии расскажу далее.

Я спешила в назначенное место, а сама думала о том, что случилось месяц назад, в июне.

Как хорошо, что к Марату начал возвращаться слух. Сейчас у него уже восемьдесят процентов слуха. Осталось вернуть двадцать.

Трудно описать словами радость человека, который может слышать. Марат уже начал слышать шум прибоя, пение птиц, голоса людей. Он говорит, что пока что слышит все это как бы отдаленно, но и он, и я уверены, что скоро его слух станет таким же острым, каким был прежде.

В тот вечер нам удалось уговорить режиссера не заменять актера. Он настолько вник в ситуацию, что перенес съемку сцены с участием Марата на конец съемочного периода. Чтобы всем было легче: и работникам съемочной группы, и самому Марату.

Я была благодарна режиссеру.

И вот сейчас я торопилась на съемочную площадку. Сегодня снимается Марат. Режиссер сделал ему еще один подарок. Он расширил его роль, и теперь Марат появится в кадре на шесть минут. В полнометражном фильме это считается очень хорошо для начинающего актера.

Сцену снимали на красивом участке набережной. Я шла туда. Хотела посмотреть на процесс съемки.

Нет, я не шла по набережной, а летела. Настолько легко мне было, такой счастливой я себя чувствовала. Все, решились все проблемы! Наконец-то мы снова будем с Маратом гулять вдвоем, сидеть на секретном пляже, разводить костры, а он будет играть на гитаре и петь песни. Скажу по секрету, он уже вчера брал в руки гитару. Играл замечательно, но как-то осторожно.

– Половину слышу, а половину представляю мысленно, – сказал Марат. – Но главное, что я уже слышу! Какое это счастье!

Я вернула Фулате перстень с головой верблюда и рассказала ей всю историю: откуда перстень у меня взялся и какие от этого были последствия.

Фулата сказала, что тоже не будет наказывать обидчиков.

Я уже смирилась с этим, но в душе была не согласна. Я считаю, что зло должно понести наказание. Какое право эти парни имеют ходить по улицам и считать себя лучше всех, когда в то же самое время Марат каждый день ходит в больницу на уколы?.. Я этого не понимала и никогда не пойму. Но мои друзья так решили. Мне не оставалось ничего, кроме как вздохнуть и махнуть рукой.

Будь что будет.

Вот только после общения с Денисом у меня все-таки остался осадок. Нехорошо с ним получилось. Но в любом случае я рада, что судьба нас свела. Если бы мы не встретились в открытом море, он бы утонул… Уж лучше пусть ходит по земле расстроенный, чем лежит на дне морском. Я так считаю.

Я встретила маму. Она стояла возле продавца мороженого и что-то ему рассказывала. Прохожие косились на третий глаз, который был нарисован у мамы на лбу.

– Эту девушку ты встретишь через три месяца, – вещала мама, закрыв глаза. – Звать ее будут на букву «К». Волосы – длинные черные. Отличная девушка. Вам будет хорошо вместе.

Продавец тщательно записывал мамины слова в блокнот.

– Как только встречу, сразу приду к вам с шампанским! – пообещал он.

Мама попрощалась с ним, и мы пошли с ней к месту съемки. Она протянула мне мороженое.

– Надо будет глаз подкорректировать, – сказала мама, глядя в зеркальце на татуировку. – А то становится тусклым…

Какое это счастье – идти по набережной, есть клубничное мороженое и не думать ни о чем. Уже не надо плести интриг, не надо придумывать коварные планы!.. Я просто живу! В мыслях только хорошее. Свет, чистота, позитив и радость.

Мне казалось, что я растворена в воздухе, пропитанном запахом моря и ароматом цветущих апельсинов. Это называется счастье. Когда идешь рядом с любимой мамой на встречу с дорогим другом и думаешь о том, как все хорошо.

– Как все здорово! – будто прочитав мои мысли, сказала мама и тоскливо посмотрела в сторону моря. – Жаль только, что сейчас с нами рядом нет папы… Он видит далекие страны, которые недоступны нам, бороздит бескрайние моря и океаны…

– …И постоянно думает о нас, – дополнила я. – Мы хоть и не вместе, но все равно близки. Осенью папа вернется из плавания, и наша семья будет в сборе.

– И мы все вместе пойдем на премьеру фильма с участием наших друзей! – воскликнула мама, и мы рассмеялись.

Люди косились на нас, но нам было все равно. Мы хотели радоваться, хотели просто быть счастливыми. И много вынесли для этого. Мы заслужили счастье!

Впереди показалась оцепленная территория. Я разглядела камеры, осветительные приборы, снующих туда-сюда работников съемочной группы…

– Идем скорее! – поторопила я маму.

Мы помчались к съемочной площадке.

Марат сидел на парапете. Рядом стояла гитара. Его гримировали: пудрили лицо, чтобы оно не блестело на солнце, укладывали волосы, поправляли одежду. Его раны на лице уже зажили, шрамов не осталось. Неподалеку стояла Оксана со своим партнером по фильму и повторяла слова.

Меня охватила невероятная гордость и радость за Марата.

Я увидела, что к нам приближаются Ваня, Фулата и Артем. Они не могли пропустить этот исторический момент, когда Марат становится звездой!

– Делаем пробный дубль! – крикнул режиссер. – Актеры, в кадр!

На площадку выбежала девушка с черной штукой в руках, которая называется «кинохлопушка». В таблицу на доске было вписано маркером название фильма – «Наша Атлантида», номер сцены, кадра, дубля, фамилия оператора и дата. Как интересен мир кино!

– «Наша Атлантида», сцена десятая, кадр первый, дубль первый, – объявила девушка, хлопнула узкой планкой, которая была выкрашена в черно-белую широкую полоску, и убежала из кадра.

Я волновалась: услышал ли Марат хлопок?

Он услышал.

– Камера! Мотор! – крикнул режиссер.

Марат начал играть на гитаре, Оксана и ее партнер приблизились к нему… Все было естественно и гармонично. У меня бешено колотилось сердце. Я прямо засмотрелась. Сейчас они должны что-то спросить у Марата.

В этот момент завибрировал мой телефон в кармане. Минуту назад я выключила звук, чтобы не мешать съемке.

Я взяла телефон. На дисплее был нарисован конвертик и написана цифра 1 рядом.

Я открыла сообщение.

«Денис».

«Полина, вчера вечером мои «друзья»-штангисты устроили драку в центре города! В драке пострадал один человек, к которому они стали цепляться и отняли у него телефон. Ты не поверишь: этим человеком оказался сын мэра. Теперь им ни за что не отвертеться! Их задержала милиция. Ходят слухи, что они вернутся в «Олимп» еще очень не скоро…»

– Стоп! Снято! Это было гениально! – восторженно закричал режиссер. – Шикарно! Мы даже другие дубли делать не будем! Этот и оставим в фильме! Прекрасно сыграно! Марат, ты очень хорошо смотришься в кадре! Актеры! Готовьтесь к следующей сцене…

У меня кружилась голова от новости, сообщенной Денисом. Все-таки есть на свете справедливость! Марат не захотел наказывать обидчиков, зато сын мэра захотел!

Я положила телефон обратно в карман и стала наблюдать, как работники съемочной группы собирают аппаратуру, чтобы перейти на другое место. В следующей сцене Марату тоже предстояло играть. Жаль, что я пропустила фразы, которые в этой сцене говорил Марат. Читала сообщение.

Актеров, в том числе и Марата, окружили зеваки. Они еще не знали сюжета фильма и, естественно, не видели сам фильм, но фотографировались с актерами и брали у них автографы. Когда еще представится случай?..

Я увидела, как к Марату подошел режиссер и что-то взволнованно сказал ему на ухо. Марат побледнел.

У меня застучало сердце. Неужели режиссеру что-то не понравилось?..

Марат пробился сквозь толпу зевак и подошел ко мне.

– Полина, – запинаясь, растерянно сказал он. – Режиссер только что предложил мне роль в своем следующем фильме…

Я закричала от радости как ненормальная и принялась прыгать на месте. Марат рассмеялся. И вдруг стал серьезным:

– Да подожди ты прыгать! Я очень тебя прошу, проследи, чтобы накануне следующей вечеринки мы сидели дома и не ходили через парк!

– Можешь быть уверен, я прослежу, – пообещала я.

– Тогда все отлично, – улыбнулся Марат и нырнул в толпу киношников.

Нырнул с тем же удовольствием, с каким я ныряю в море. Мы оба были в своей стихии.

Интересно, какие еще сюрпризы преподнесет нам наш тихий курортный городок?..

Жизнь показывает, что без сюрпризов Лимонный не может…