Текст книги "Куда идем мы… - 4 (СИ)"

Автор книги: Вадим Нестеров

Глава восемьдесят девятая. Курганка, Окунево

(в которой все делают глупости, бегают друг за другом и дерутся)

Окрестности с. Курганка

Муромцевский сектор

Омской локации.

56°43′ с. ш. 75°82′ в. д.

Бык догнал противника неподалеку от Курганки, где Психа ждал Четвертый и все остальные паломники.

Обезьян ехал на невидимом сноуборде, в одной руке держа посох, а другой сжимая открытый волшебный веер. Дело в том, что Лоча рассказала ему только, как привести Железный Веер в боевое положение, а как его вновь сделать листиком абрикоса – не пояснила. Вот и пришлось Великому Мудрецу носить веер разложенным.

«Плохо дело, – подумал Князь. – Веер меняет все расклады. Стоит ему махнуть в мою сторону, и меня унесет куда-нибудь в Саратов». Впрочем, размышлял он недолго, и вскоре его суровое лицо осветилось хитрой улыбкой.

«Не ты один умеешь выигрывать хитростью, а не силой, дорогой братец, – язвительно подумал он. – Ускорю-ка я твою встречу с товарищами. Благо, одного из них я неплохо знаю еще со времен Верхних Планов».

И он, прибавив скорость, по широкой дуге обогнал Психа.

Обезьян же ничего подозрительно не заметил, он ехал вперед в хорошем настроении, предвкушая, как вскоре проведет Четвертого через огненные поля и навсегда забудет об этой истории.

Немного портили настроение воспоминания о Лоче – все-таки как-то неудобно получилось – но Псих быстро утешился старой китайской пословицей: «Кто не жаждал женских ласк, тот довольный и веселый возвращается с любой вечеринки».

Внезапно из-за поворота ему навстречу выскочил Жир. Увидев Психа, он скомандовал сам себе: «Стоять!» и заложил крутой вираж.

– Привет, свин! Ты откуда такой красивый? – смеясь, поинтересовался Псих.

– Не откуда, а куда! – наставительно сказал Жир, подходя к обезьяну. – К тебе. Четвертый что-то разволновался, заявил, что ты пропал и от тебя ни слуху, ни духу, наверняка тебя бычара в асфальт втоптал. Ну, в общем он и отправил меня тебя поискать, ну и на помощь, если живым застану.

– Какие вы все добрые, аж слезы на глаза наворачиваются, – заржал Псих. – Спасибо, заботливые люди, но помощь мне больше не требуется. Я уже все нужное добыл.

И он потряс в воздухе железным веером.

– Ух ты! – хрюкнул в восторге Жир. – Это он? Настоящий? А дай посмотреть?

– На, держи, – без задней мысли протянул свину веер Псих. – Только тогда ты его до деревни и потащишь, надоел он мне хуже горькой редьки. Здоровый он и парусность у него большая.

– Ладно, договорились, – кивнул Жир и сграбастал веер себе.

С минуту он рассматривал магический девайс, цокая языком, потом отступил на пару шагов и неожиданно махнул веером в сторону Психа. Сорвался страшный вихрь, разметавший все на своем пути, кроме Психа. Обезьян устоял, лишь свернулся ежом, пережидая поток ветра и доставая железный посох.

– Ты охренел, что ли? – крикнул он свину. – Это ж, блин, магическое оружие, его нельзя на людей направлять, чему тебя только в армии учили? А если бы у меня пилюля не действовала? Я бы в Сыктывкар отлетел!

– Не прокатило, – разочарованно цокнул языком Жир, после чего уменьшил веер и засунул абрикосовый листик в рот.

Псих вытаращил было глаза, но через секунду все понял.

– Князь, ты, что ли? – крикнул он, крутнув посох.

– Ну а кто еще? – отозвался тот, снимая личину. – Не один ты умеешь побеждать не силой единой. Тут, думаю, километров на тысячу в любую сторону только два существа, достигших уровня «Семидесяти двух превращений» – ты, да я, да мы с тобой. В этом искусстве мы с тобой равны. К твоему несчастью – только в этом, во всем остальном ты мне уступаешь.

И быкоголовый обнажил меч.

– Не хвалися, идучи на рать, Ёви, – посоветовал Псих и завертел посохом «мельницу».

– Ой, я тебя умоляю, Хан! – поморщился Князь и сделал выпад, который Псих легко парировал. – Давай сегодня обойдемся без твоего всегдашнего бахвальства. Мы с тобой уже померились силами, и ты достаточно опытный боец, чтобы понять, что в своем теперешнем состоянии ты мне в подметки не годишься.

Они уже звенели оружием, но пока так, не всерьез, больше для разминки, чем для убийства.

– Знаешь, Хан, – вдруг сказал бык, – а я ведь даже подумывал о том, чтобы отпустить тебя. Из-за того, что ты Лочу не тронул. Конечно, с условием, чтобы ты в какую-нибудь нору забился и никак не светился, чтобы жена не прослышала, что ты жив остался.

– И чо? – Псих даже не имитировал заинтересованность, спросил так – разговор поддержать.

– Теперь не могу, – сокрушенно вздохнул Князь. – Я ей сам пообещал, что тебя кончу, причем медленно.

– Ой, баюс-баюс! – заохал Псих, парируя выпад и сам атаковал.

– Ладно, пора заканчивать эту комедию, – серьезно сказал Князь и начал драться всерьез, его удары стали вдвое быстрее и вдвое сильнее. – Убью я тебе быстро, а ей скажу, что медленно. Больше, дружище, ничем тебе помочь не могу.

– Ну спасибо тебе! – Псих сочился сарказмом, несмотря на то, что едва успевал отступать под градом ударов князя. – Я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать.

Князь промолчал и только еще усилил натиск, желая побыстрее покончить с этим не самым приятным для него делом.

Псих, практически погребенный под этой волной ударов, тем не менее умудрился спросить:

– Князь, ты сюрпризы любишь?

– Нет, – честно ответил бык.

– А зря. Начинай привыкать, – посоветовал Псих и запустил подарочек от Пяти Озер. – Поехали!

После этого рисунок боя сразу поменялся – теперь Псих едва не сбил противника наземь вихрем ударов. Обезьян намеревался сыграть на неожиданности и закончить бой сразу, ошеломив противника чудесным ростом силы. Но Князь в очередной раз доказал, что не зря считается великим бойцом, не только устояв под шквалом ударов, но и сумел выровнять бой, уйдя в глухую оборону и лишь изредка огрызаясь контратаками.

– А ты по-прежнему щедр на сюрпризы, Хан! – скрипнул зубами бык.

– Комплимент за комплимент, тебя все еще невозможно застать врасплох. Твоя оборона – это нечто. И почему я так не научился? – грустно покачал головой Псих.

Поединок действительно выровнялся, оба бойца были примерно равны по силам. Но при этом оба выступали в непривычных для себя амплуа и потому осторожничали.

Они спаринговали друг с другом несчетное количество раз, при этом главным козырем Князя всегда была сила, а у Психа – скорость. Сейчас же все было наоборот – удары Психа были сильнее, чем у быка, но Князь заметно быстрее двигался, и обезьян за ним не поспевал.

 
За обладанье дивным опахалом
Сошлись в бою, взлетев за облака,
Мудрец Великий в гневе небывалом,
И злобный Князь в обличии быка.
 
 
Зубами неприятели скрежещут,
Как молнии в грозу, глаза их блещут,
Под их ногами вьется звездный прах,
От шума и от вида этой битвы
И злые духи в ужасе трепещут,
И добрые испытывают страх,
 
 
Их вопли, заклинанья и молитвы
В смятенных раздаются небесах
«Как смел ты обмануть меня, противный?» –
Кричит один разгневанный противник.
Другой в ответ «Пришел тебе конец!
Когда-то я любил тебя, как друга,
Ты ж дерзко обманул мою супругу,
Я по делам твоим воздам тебе, наглец!»
 

Бой шел уже четверть часа, и был абсолютно равным. Противники заметно устали и осторожничали еще сильнее, понимая, что малейшая промашка может решить судьбу поединка и выписать путевку на реинкарнацию. Оба бойца могли похвастаться огромным боевым опытом, поэтому ошибок не делал ни тот, ни другой.

Ситуация зашла в тупик.

«Вот бычара неушатываемый! Мне что – до конца действия бафа с ним биться придется? – раздраженно подумал Псих. – Нет, я так не играю! В конце концов, монах я или не монах? Господь всемогущий, ты бы не мог явить какое-нибудь чудо? А то происходящее становится скучным и утомительным».

И в это самое мгновение из-за того же самого поворота на невидимом сноуборде выехал тот же самый Жир.

Увидев происходящее, он вытаращил глаза, сморщил свое рыло, заорал «Фига се что творится!», затормозил, заложив резкий поворот и выдернул из-за плеча грабли.

И все это – одновременно.

– Аллилуйя, аллилуйя, слава тебе, Господи! – ликующе заорал Псих. – Господь на стороне больших батальонов! Секачина ты моя ненаглядная, беги же скорее сюда и грабли свои не забудь! Вдвоем мы его на раз-два завалим. Прикинь, Жир, этот бычара в тебя превращался.

– Ты серьезно?! – хрюкнул Жир, перехватывая грабли поудобнее.

– Да чтоб я в доме престарелых помер! – поклялся самой страшной клятвой обезьян. – Буквально полчаса назад в тебя перекидывался и в твоей личине у меня веер выманил.

Как вы уже наверняка догадались, принятие чужого облика в том мире было одним из самых серьезных оскорблений, поэтому Жир разгневался всерьез.

– Ну все, Князь, ты сам по беспределу встрял, – крикнул свинтус и кинулся в драку, размахивая граблями. – Теперь не обижайся!

Вмешательство Жира сразу же изменило характер боя. Теперь перевес был на стороне монахов, причем перевес был настолько значительный, что они могли позволить себе поболтать.

– Ты откуда взялся-то? – первым делом поинтересовался Псих.

– Угадай с трех раз! Четвертый тебе на помощь отправил, откуда еще? Удачно отправил – даже далеко идти не пришлось.

Обсудив этот важный вопрос, паломники обнаружили, что продолжать бой не с кем. Князь, абсолютно верно оценив перспективы, ударился в бега.

– За ним! – заорал Псих. – Не отпускай его, не дай ему портал повесить!

Так они и бежали – Князь впереди, а за ним два монаха, наседавших ему на пятки, из-за чего быкоголовому периодически приходилось обмениваться несколькими ударами с преследователями. Можно сказать – отступал с боями.

Преследование продолжалось уже несколько часов, но поскольку и Князь, и Псих с Жиром отличались редкостным упрямством, прекращать битву никто не собирался.

Ближе к вечеру стало понятно, что Князь отступает в направлении Окунево, явно намереваясь не то отсидеться в собственной крепости, не то переломить ход поединка с помощью своих людей.

Шанс реализовать последнее ему представился даже раньше. За несколько километров до Окунево поединщики встретили военный отряд. Как быстро выяснилось – людей Князя, отправленный ему на помощь молодой женой.

Быкоголовый тут же воспрял духом и попытался взять реванш. Пришедшие на помощь демоны бросилась на двух монахов и началась беспорядочная «собачья драчка».

К несчастью для Князя, хаев среди прибывших не было. Хаи на Земле вообще крайне редко идут к кому-нибудь на службу, предпочитая сбить собственную банду и стать первым парнем на деревне, нежели быть на побегушках пусть даже у легендарного героя.

В общем, сыгранность Психа и Жира явна била многолюдство Князя. Боевое взаимодействие монахов было отточено в сотнях схваток и тренировок во время пути. Поэтому сейчас они действовали очень рационально и правильно. Один все время «держал» Князя, полностью занимая его внимание и не позволяя отвлекаться на сторону, а второй в это время успешно вырезал суетящуюся мелочь. Потом менялись, продолжая планомерное уничтожение подкрепления.

Князь, будучи не менее опытным бойцом, прекрасно понимал, что вскоре все его люди уйдут на перерождение, героически померев, в общем-то бессмысленно и без какой-либо пользы. Понимая, что их уже не спасти, бык решил купить их жизнями свою свободу.

По команде Князя половина демонов кинулась на Психа, а вторая половина – на Жира.

Сам же Князь, ускользнув от опеки, со всей возможной скоростью устремился в Окунево, намереваясь спрятаться в крепости и получить передышку, в которой он больше всего нуждался после целого дня непрекращающегося боя.

Монахи со злобой посмотрели ему вслед, но сделать ничего не могли – демоны атаковали из с мужеством поставивших на себе крест смертников.

* * *

Минут через пятнадцать Жир поставил, извините, жирную точку в этом бою, проделав несколько незапланированных природой отверстий в теле последнего из дружинников Князя.

Выдернув грабли, он почесал затылок, хрюкнул и резюмировал:

– А бычара-то сбежал, сволочь.

– Да, я тоже догадался, – съязвил Псих, чистящий свой посох.

– Слушай, давай не будем прямо сейчас за ним гнаться, – заныл свин. – Я бы передышку сделал, весь день с ним бьемся, у меня уже ноги от усталости подкашиваются. Уверяю тебя – он сейчас тоже забился у себя в самую глубокую нору, где переводит дух и матерится. И сегодня он оттуда не выползет, тем более – дело к вечеру. Давай завтра продолжим?

– Ничего не имею против, – кивнул головой Псих, – давай завтра продолжим. Только прямо сейчас мы валяться не будем. Прямо сейчас, любезный Жир, я прокину портал, и ты пойдешь купаться.

– Где? – тупо спросил Жир.

– В озерах. В четырех озерах, если быть точным, поскольку в одном ты уже купался.

– Это еще зачем? – подозрительно ощерился кабан.

– Затем, дорогой свинтус, что известные мне координаты Скрытого озера пока еще являются актуальными. И мне кажется, нет, я даже уверен в этом, что получить такой же бафф, что и у меня, тебе будет совершенно не лишним. И вот тогда, достопочтимейшая свинья, мы завтра выковыряем нашего рогатого друга из его крепости, как улитку из раковины. Без вариантов выковыряем. Все, некогда объяснять, прыгай в портал. Начнем с Щучьего озера.

дер. Окунево

Муромцевский сектор

Омской локации.

56°24′ с. ш. 75°39′ в. д.

Ночь Князь спал плохо. Еще поздним вечером возле замка в Окунево появились Псих с Жиром, почему-то очень веселые и довольные, и взяли замок в осаду.

Ну как взяли? Один из них дрых без задних ног на лужайке, а второй ходил дозором вокруг крепости, задирая часовых на башнях, обзывая их матерно и рассказывая неприличные анекдоты про быков.

Бежать было бесполезно – Князь уже знал, что на нем маркер Психа, и снять его он не может – несмотря на порезанные умения, в некоторых областях магии Псих продолжал оставаться чрезвычайно сильным колдуном.

А эти два придурка назначили на завтра, как они выразились, «окончательное решение говяжьего вопроса», сообщив, что штурм устроят утром.

Ну и попробуй здесь усни! Мудрено ли, что быкоголовый Князь проворочался полночи и только под утро забылся сном.

Пробуждение было еще неприятнее – знаменитая интуиция другого Великого Мудреца забила тревогу. Да какой там «забила»? Она истошно орала пожарной сиреной: «Вставай, придурок!!! Вставай и беги со всех ног, спасайся!!!».

Проснувшийся Князь дернулся было, но опоздал буквально на пару мгновений. За секунду до его пробуждения хор колдунов за стенкой допел последнее слово в заклинании и могучее колдовство сработало.

Князь обнаружил, что не может двинуть даже мизинцем. Все, что ему оставалось – это бешено вращать глазами и ругаться последними словами, ибо говорить он был в состоянии.

Внезапно в поле его зрения появилось кукольное личико принцессы Яшмы.

– Теля, ты так ужасно ругаешься… – посетовала она. – И вообще, ты такой грубый, ума не приложу, как я прожила с тобой целых два года.

– Что это значит?! – проревел бык и от этого голоса присела бы на задние ноги лошадь. – Расколдуйте меня немедленно!

Но красотка даже не моргнула.

– Теля, перестань кричать, – приказным тоном велела она. – Все равно помочь тебе некому. Все твои люди были перебиты вчера, сейчас в замке остались только дружинники моего отца. И его же колдуны, разумеется. И если воины у папы всегда были так себе, тут я даже спорить не буду, то колдуны всегда считались нашей главным козырем. Окунево все-таки! Шайтан-озеро под боком, с его неиссякаемой магической силой. Поэтому консолидированные заклинание моих колдунов тебе не сломать, да ты и сам это знаешь и дергаешься исключительно из-за своего дурацкого упрямства. Нельзя быть таким упертым, Теля!

– Что ты хочешь? – проскрипел зубами бык.

Глава девяностая. Окунево, Надеждинка

(в которой долгая история с крупным рогатым скотом наконец-то завершается)

дер. Окунево

Муромцевский сектор

Омской локации.

56°24′ с. ш. 75°39′ в. д.

– Что ты хочешь? – проскрипел зубами бык.

– Я хочу с тобой развестись, я разве этого не сказала? – захлопала ресницами Яшма. – Я не собираюсь жить с мужем, которого гоняют тряпками два каких-то левых проходивших мимо монаха. И который, как мне уже доложили, похаживает к своей бывшей. И вообще – я выходила замуж за великого воителя, а на понижение статуса не подписывалась. Я уж лучше в родном замке одна поживу. Как там поэт писал? «Ты лучше будь один, чем вместе с кем попало», вот!

– Да ради бога, – набычился Князь. – Я хоть сегодня свое имущество заберу и живи ты здесь как хочешь и с кем хочешь. Мне наплевать.

– Ой, нет! – красавица опять захлопала ресничками. – Что значит «заберу»? Я что – не получу никакой компенсации за то, что два года с тобой мучилась?

– Ну и что же ты хочешь? – мрачно осведомился Князь.

– Все, – просто ответила молодая супруга. Вернее, похоже – уже бывшая молодая супруга.

– Ты, родная, головой что ли ударилась, когда в обморок падала? – немного офигел быкоголовый.

Вот здесь Яшма обиделась всерьез и зашипела как змея.

– Это тебя, Теля, похоже, вчера слишком сильно отлупили эти два монаха. Похоже, они тебе последние мозги отбили. Не тебе мне условия ставить, родной. Напоминаю, что ты заколдован и даже пошевелиться не можешь.

– Ой, напугала, – хмыкнул Князь. – Твои сраные воины и даже колдуны ничего мне сделать не смогут, ты уж поверь, в защиту я вкладывался всерьез, им даже пассивок не пробить, а я еще и активную защиту включить могу. А вот твое заклинание рано или поздно спадет. И вот тогда мы с тобой повеселимся!!! Ты это надолго запомнишь.

– Ой, Теля, ты иногда все-таки туповат, вот не зря я с тобой развожусь, печально вздохнула Яшма. – Мои сраные воины, может, и не пробьют. Интересно, а те два монаха, что за воротами сидят – пробьют? Может, мне сходить их позвать? Что-то мне подсказывает, что они будут очень рады найти здесь твою неподвижную тушку.

Князь скрипнул зубами и повторил.

– Что ты хочешь?

– Я тебе уже сказала – все, – принцесса на секунду скинула маску недалекой дурочки. – Извини, дорогой, но ты действительно, как все мужчины, туповат. Пара воинов из тех, что бились вчера вместе с тобой, сумели не только выжить, но и ночью добраться до замка. Из их рассказов я поняла, что против этих двоих шансов у тебя нет, и сегодня тебя по любому отправят на реинкарнацию. А мне так и так оставаться вдовой.

Но есть разница – оставаться вдовой в разоренном и ограбленном замке и остаться вдовой с каким-никаким имуществом. Поэтому я вчера вышла из замка и одна, в полной темноте, в холоде и сырости, пошла к этим твоим друзьям, которых ты привел сюда…

– Я привел?! – не выдержал Князь.

– А кто? Я?! – зашипела Яшма.

– Ладно, хорошо, пусть я. Но вообще-то они и сами ходить умеют. Ты продолжай, продолжай.

– А что продолжать? Кстати, вполне приличные люди оказались. Не обезьян, конечно – тот хам и отвратительный тип, и пинок этот я ему однажды вспомню. Так вспомню, что и он никогда не забудет. А вот кабанчик оказался очень даже интересным мужчиной. По крайней мере, его не нужно учить, как вести себя с женщиной. В отличие от некоторых быковатых «великих воителей».

Она подняла обе руки в воздух и помахала двумя пальцами, изобразив кавычки.

– В общем, мы с ними быстро договорились о взаимовыгодных условиях. Я им предоставляю тебя в максимально облегченном виде, они не трогают замок. Представляешь, Теля, они собирались ломать граблями ворота! Наши ворота, которые папа заговаривал в Новосибирске, у лучших колдунов! Знаешь, сколько они стоят?

– Короче, Склифосовский, – попросил Князь. Ему было так противно, что к горлу натурально подступила тошнота.

– Короче так короче, – жестко сказала Яшма. – Ты все свое оставляешь здесь и уходишь отсюда в чем был. Перед этим ты поклянешься через Систему, что ты, как честный мужчина, все оставляешь жене и никогда не будешь претендовать на отчужденное имущество и тем более не будешь пытаться вернуть его силой. Штрафные санкции за нарушение – реинкарнация.

– Ну ты и стерва… – протянул бык. – Совесть-то поимей, я же все, что нажил, к тебе перетащил, жене ничего не оставил, кроме веера.

– Ну а как ты хотел, Теля? – опять захлопала глазками Яшма. – Жизнь с принцессой требует определенных вложений. Ты еще дешево отделался. Господи, какой же ты все-таки отвратительный и жадный жлоб! Думаешь только о себе и своих поношенных шмотках. Господи, как я тебя столько времени терпела? Любила, наверное…

И она промокнула уголки глаз батистовым платочком.

Князь молчал, наверное, наверное, минуты две, лихорадочно прокручивая в голове варианты. Он никак не мог поверить, что он, опытнейший мужик, прошедший Крым, Рым и медные трубы, вот так вот дешево попался на крючок провинциальной хищницы.

– Теля! – красавица потыкала его какой-то палочкой. – Теля, ты там не заснул? Теля, ну так что – ты будешь давать клятву или мне идти звать монахов?

– Сука. Хотя бы свою палицу я могу забрать? – сдался старый воитель.

– Охренел, что ли? – приподняла бровь принцесса. – Легендарку? Да она стоит как четверть всего твоего имущества. Губу закатай.

– Ладно, твоя взяла, – скрипнул зубами демон. – У меня одно условие – меч, с которым я был вчера, я заберу. Он не мой, я его у Лочи одолжил.

– Да забирай ради бога, – махнула рукой новая хозяйка замка. – Я же не зверь какой – тебя с голыми руками против хаев выпускать. Надо же тебе чем-то отмахиваться. Я посмотрела, он недорогой. Да и не нужно мне в доме ничего от этой сучки.

Она уставилась на бывшего мужа повелительным взором и скомандовала:

– Клятву!

«Хорошо, хоть веер вчера спрятал…», – вздохнул про себя Князь и начал говорить:

– Я, демон по имени Князь, прошу Систему зафиксировать мою клятву. Клянусь, что оставляю все свое имущество своей жене Яшме добровольно и без принуждения…

* * *

Из ворот своего бывшего замка Князь вышел только через час – Яшма заставила его повторить клятву шесть раз, постоянно придираясь к формулировкам.

Бык вышел босой, в простых холщовых штанах и грубой шерстяной рубахе. В руке он держал Кровосток.

– О, какие люди! – приветствовал его Псих. На улице моросил мелкий дождь. Монахи даже развели небольшой костерчик напротив ворот, изрядно продрогнув в ожидании.

– Кого я вижу? – поддержал приятеля Жир – Корову рыжу! Быка Андрюшу…

– … и дядю Хрюшу! – громко закончил Псих и первым заржал.

Князь зарычал звериным рыком и бросился на монахов.

Терять ему все равно было нечего, а злость сорвать очень хотелось.

– Вот это дело! – радостно заорал Жир, прыгнул ему навстречу и дважды вхолостую, разминочно взмахнул граблями. – Поехали!

И тут же ударил свои девятизубым орудием набегавшего быка.

Князь легко парировал выпад, но удар включившего баф Жира был настолько силен, что бык потерял равновесие и упал на песок. Впрочем, он тут же, перекатившись, вскочил на ноги и ошарашенно посмотрел на свинью.

Жир откровенно скалился, издевательски похрюкивая и потрясая граблями.

Князь перевел взгляд на Психа и негромко спросил:

– Я чего-то не знаю?

– Ты ничего не знаешь, Джон Сноу, – ухмыльнулся Псих. – А что знал, то, похоже, забыл. Раньше ты по крайней мере помнил, что я никогда не выкладываю все козыри в начале партии.

– Мда… – Князь посмотрел исподлобья. – Эту партию я, похоже, просрал. И кому? Искалеченному бывшему другу.

– Судя по твоему внешнему виду, – безжалостно поправил Псих, – ты не партию, ты всю жизнь свою просрал. У тебя, Ёви, в окружении одни бывшие – то бывший друг, то сразу две бывших жены.

– Знаешь, Хан, а ты прав, – вдруг кивнул Князь. – Итоги как-то не впечатляют.

– Тогда что? – Псих прокрутил посох над головой как вертолетный винт. – Будем заканчивать?

– Попробуй, чо, – Князь сунул меч за пояс и зачем-то продемонстрировал монахам две пустые руки.

Пока те удивленно смотрели на него, он неожиданно хлопнул в ладоши, обернулся лебедем и стуча крыльями по песку, взлетел, быстро набирая высоту.

– Вот сволочь рогатая, – в голосе Психа неожиданно для него самого прорезались теплые нотки. – По-прежнему никогда не сдается!

Он повернулся к Жиру и скомандовал.

– Беги в Надеждинку к его первой жене. Он к ней прорывается, или я совсем не знаю людей.

– А ты? – спросил свин.

– А я за ним, конечно. Поиграем в погоню доброго колдуна за злым.

Великий Мудрец, равный небу спрятал свой посох с золотыми обручами, прищелкнул пальцами, прочел заклинание, встряхнулся и превратился в быстрого сокола. Одним взмахом крыльев он со свистом взлетел в небесную высь и скрылся в просвете облаков, а оттуда камнем опустился прямо на лебедя, вцепившись в него когтями, и начал клевать ему глаза. Князь с головой быка сразу же догадался, что это не сокол, а Псих, поспешно тряхнул крыльями, обратился в желтого ястреба, извернулся и тоже начал клевать своего врага.

Тогда обезьян превратился в крупного филина – единственную птицу, которая легко может взять ястреба. Быкоголовый Князь прекрасно знал это. В свою очередь он превратился в белого аиста, издал протяжный трубный звук и полетел на восток.

Псих, увидев это остановился, ухмыльнулся, тряхнул крыльями, превратился в черного лебедя и пронзительно закричал. Белый аист повернул голову и еще быстрее заработал крыльями. Так они и летели на предельной скорости до самой Надеждинки.

Над усадьбой Князь с головой быка на одном крыле скользнул вниз, опустился во двор, где, ударившись об землю, принял облик огромного льва с золотой гривой. Но Псих не хуже Князя владел искусством превращений, поэтому, стремглав опустившись вниз, превратился в голодного тигра, который стал бить хвостом и шевелить когтями.

Он пугающе громоподобно рычал, вращая своей головой с железным лбом и медным теменем, и готовился сожрать золотистого льва. Бык встревожился и впопыхах превратился в большого бурого медведя. Расставив задние лапы, он встал на дыбы и готовился схватить тигра. Но Псих покатался по земле и превратился в огромного слона, с длинным, как пожарный шланг, хоботом, и с острыми, как пожарный багор, бивнями. Подняв хобот, он готов был обмотать его вокруг медведя.

В эту самую минуту ворота усадьбы влетели во двор, планируя как дельтаплан. Вслед за ними внутрь ворвался Жир, тяжело дыша и размахивая граблями.

– Я не опоздал? – поинтересовался он, принимая боевую стойку. – Кого бьем?

– Его, – кивнул на медведя Псих, отбегая назад и принимая свой истинный облик.

В это время к Князю тоже подошло подкрепление – из дома, нещадно ругаясь и роняя стулья на веранде, выскочила Лоча с запасным мечом. Увидев жену, быкоподобный демон тоже принял свой настоящий вид.

Подбежав, Дьяволица стала рядом с мужей, взяв меч наизготовку.

– Брат, я не понял, – сказал Псих, пристально глядя на Князя. – Ты что, под защиту женщины прибежал?

– Если бы у меня были шансы выжить, я бы тебе сказал, что однажды ты ответишь мне за такое оскорбление. – вспыхнул бык. – Нет, я прилетел сюда не прятаться за ее спиной.

Мне просто нужно кое-что вернуть жене. Надеюсь ты не будешь этому препятствовать. Я и так забрал у нее все, что только мог забрать.

Князь повернулся к Лоче.

– Во-первых, держи свой меч, – он протянул ей Кровосток, подавая оружие двумя руками.

Дьяволица, которая еще не сказала ни слова, также двумя руками приняла свой Кровосток, воткнув запасной меч в землю перед собой.

– Во-вторых, веер. – он вытащил листик изо рта и с хлопком вернул подлинный облик магическому оружию.

Лоча с поклоном взяла стальной веер в левую руку.

– Заметь, – Князь повернулся к Психу, – я мог бы махнуть веером и сдуть к чертям твою поросю, а потом попытаться вместе с женой завалить тебя. Но я не знаю, какие козыри у тебя еще в рукаве, и – самое главное – втягивать в эту драку еще и жену не желаю. Пусть хоть она с гарантией выживет.

И он вновь повернулся к Дьяволице.

– Одолжишь этой мартышке веер на неделю? А он в отместку тебя не тронет. Не тронешь ведь, мартышка?

– Обещаю, – коротко кивнул Псих.

– Ну вот, пожалуй, и все, – бык виновато посмотрел на жену. – Если эта молодая стерва придет к тебе, с веером ты должна отбиться. Все остальное, что я вынес из дома, она себе отжала, и я ей клятву на Системе дал. Так что извини – больше у меня ничего нет и дать мне тебе нечего.

Он притянул к себе жену и поцеловал ее в лоб.

– И еще раз – если сможешь, прости засранца.

После чего Великий Мудрец, усмиряющий небо повернулся спиной к своей жене и спокойным шагом пошел к обезьяну и свинье.

– Ну вот и все. Вроде бы все дела переделал.

И он с грустной улыбкой развел руками.

– Ты был прав, Хан, все как-то закономерно подошло к финалу. Итог, конечно, не очень впечатляет, но тут уж – что заработал, то и получил. Давай, мартышка, заканчивай.

Псих молчал.

Долго молчал, с минуту, наверное. Даже Жир не выдержал.

– Ну что ты там завис, Псих? Давай уже. Сразу и квест закроем. Если тебе в падлу или там неудобно – давай я его граблями откомпостирую. Мне нетрудно, опять же приварок получу – за него Система неслабо очков отсыплет.

Псих невольно улыбнулся.

– Толстокожее ты существо, Жир.

Потом, явно что-то решив, обезьян подошел к Лоче и сказал ей.

– Слушай, невестка, я у вас на свадьбе не был и на свадьбу вам ничего не дарил – я тогда срок тянул. Хочу исправить это упущение. Финал, наверное, будет выглядеть сопливо, но как насчет принять в качестве подарка жизнь вон того рогатого упрямого придурка? Если он тебе нужен, конечно.

Лоча посмотрела Психу в глаза и громко сказала.

– Нужен. Я его люблю. Хотя, сколько я помню, ты вроде и так в курсе.

Она улыбнулась обезьяну, и Псих понял, что прощен.

– Жир, не злись! – крикнул он товарищу. – Ну не шмогла я, не шмогла. В Тюмени квест закроем, ничего страшного.

– Какой ты все-таки гад, Псих! – с чувством отозвался свин. – Типа ты такой благородный, а я типа свинья бесчувственная. Да я… Да у меня… Да я, если хотите знать…

Он повернулся к «молодоженам», которые уже стояли обнявшись.

– Ребята, а давайте я метнусь, граблями эту стерву ухайдокаю – и это типа будет от меня вам подарок? А что? Не только же Психу презенты раздавать.

Лоча засмеялась.

– Спасибо, милый Жир. Но этим вопросом я займусь сама. Уж что-что, а это точно мое дело и моя месть. И я прибью любого, кто в этом вопросе перейдет мне дорогу.

– Тебе нельзя, – глухо сказал Бык. – Я и за тебя поклялся, и за сына. Она не дура и себе со всех сторон соломки подстелила.

– Да? – легкомысленно спросила воительница и махнула рукой. – Тогда я что-нибудь другое придумаю. Ты даже не догадываешься, милый, насколько мы, женщины, в этих вопросах изобретательны.

И она, как молодая девчонка, не стесняясь гостей, взлохматила мужу волосы.

– Да не парься ты! Стоит он здесь, сопит злобно, фигню всякую думает… Какие проблемы, Князь? Ну обнесли нас – и обнесли! Делов-то. Живы будем – и добро заново наживем, и проблемы порешаем. Иди вон домой и займись инвентаризацией, надо же нам понимать, что у нас в активе есть.