Текст книги "Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать"

Автор книги: Вадим Караваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7. Гость из прошлого

Опорожнив последнюю бутылку коньяка, гости ведомственной конспиративной дачи в подмосковном Переделкино разбрелись по комнатам спать. Подъем был назначен на шесть утра, поэтому для действующих и отставных разведчиков оставалось не более двух часов на сон, что было делом вполне обыденным для боевой обстановки, некое подобие которой так неожиданно сложилось за прошедшие сутки. Даже Семёныч, который, будучи на пенсии, мог позволить себе спать сколько душе угодно, по старой привычке всегда вставал в шесть утра, причем вне всякой зависимости от того, во сколько ему посчастливилось лечь. Про Альберта же и вообще говорить не приходилось, так как «чистильщик» за последние два десятка лет существовал в каком-то особом режиме сна и бодрствования: он мог выключаться практически моментально на нужное ему количество времени и просыпаться без будильника полностью отдохнувшим и готовым к выполнению поставленной задачи. В любом случае более четырех часов подряд он не спал ни при каких обстоятельствах.

Единственный, кому из этой четверки не удалось сразу уснуть, был командир диверсионного спецназа подполковник Волостных. После рассказов Семёныча из головы почему-то не уходили мысли обо всей этой чертовщине, которая теперь коснулась и его подчиненных.

Офицер долго крутился с боку на бок, а когда, наконец-то, выпитый алкоголь под аккомпанемент осеннего ливня за окном все же начал свое расслабляющее действие на нервную систему, подполковник вдруг вскочил с кровати. Очертания комнаты, несмотря на темную осеннюю ночь, были видны. Спецназовец подошел к окну, и в этот момент боковое зрение уловило чье-то присутствие в комнате. Подполковник медленно обернулся через левое плечо, и от увиденного у него вдруг все похолодело внутри: в темном углу комнаты был виден четкий силуэт высокого крепкого человека, будто обведенный фосфорной краской. Только вот цвет этой краски был еще более темный, чем все оттенки, различимые в комнате. Но самым зловещим было то, что на фоне чернеющего силуэта бросался в глаза холодный давящий взгляд, словно ледяной иглой пронизывающий пространство комнаты. В голове спецназовца вдруг возник четкий и ясный голос. Причем подполковник Волостных вполне осознавал, что голос он слышит не ушами, а скорее улавливает передаваемую ему информацию, источником которой, без сомнения, был этот зловещий черный силуэт в углу. В мозгу словно звучал динамик, который нельзя было ни выключить, ни заткнуть уши, чтобы не слышать его. Голос повторял один и тот же набор цифр много раз подряд. Подполковник находился в шоковом состоянии и параличе одновременно, не в силах пошевелить ни языком, ни конечностями, а в горле комом застыл сдавленный возглас. Простояв так пару секунд, которые спецназовцу показались вечностью, его вдруг что-то резко развернуло вокруг своей оси, потом сознание на миг померкло, а через секунду офицер с воплем, наконец-то вырвавшемся из пересохшего горла, вскочил со своей кровати.

– Это был сон. Ф-у-ууух, это сон! – пробубнил перепуганный офицер, щелкнув выключателем ночника на тумбочке.

– Ну как сказать, как сказать, – вдруг из проема двери раздался знакомый голос входящего в комнату Семёныча. – Это не совсем сон, Миша, это уже осознанный сон. Не волнуйся, все в порядке!

– Андрей Семёнович, здесь, то есть, во сне здесь кто-то был только что!

– Я знаю. Меня больше интересует, что тебе сказал этот кто-то? Ты запомнил?

Спецназовец схватил с тумбочки блокнот с ручкой и принялся быстро писать цифры, которые, судя по ощущениям, он запомнит, наверное, на всю оставшуюся жизнь.

– Обижаете, Андрей Семёнович! Я топографическую карту района запоминаю за несколько минут, а десяток цифр для меня ерунда! Так кто это был?

– Я же обещал, вас кое с кем познакомить! – как ни в чем не бывало ответил старый разведчик. – Вот он и пришел в гости. Ну а то, что не через парадную дверь – уж извините!

В это время в комнату вошли Альберт и полковник Скороспелый, проснувшиеся от крика Михаила.

– Что за шутки, Андрей Семёнович. Кто здесь мог быть? – удивился Альберт, причесывая взъерошенную рыжую шевелюру.

– Сам атаман Самохвалов собственной персоной, – чуть призадумавшись, промолвил Семёныч. – Он не только с Мишей так познакомиться решил. Я сам осенью 1992 года чуть инфаркт не получил от такой встречи.

– Я не пойму, это что, был призрак?

– Так это смотря что считать призраком, Миша. Если объяснять доступным языком, то во время полусна ты находился на другой частоте восприятия реальности и смог увидеть свойственные именно этой частоте явления и объекты.

– Так ведь все же было как вживую, да и страх я испытывал именно телесно!

– Правильно, так и тел у нас помимо физического еще шесть, если, конечно, верить до конца восточным учениям. И именно при выходе тонкоматериального тела из физического, нам открывается доступ в иную реальность.

– Ну и дела, Андрей Семёнович! А что нужно-то ему было, и что теперь нам делать? – спросил совсем обескураженный спецназовец.

– Судя по всему, ситуация с упавшим самолетом, наделавшая столько шума по всем силовым ведомствам, явно вышла из-под контроля.

Семёныч пытался понять, что мог означать набор цифр на клочке бумаги, записанный спецназовцем, затем продолжил:

– Я связался сейчас кое с кем. Скоро все прояснится, надеюсь. А теперь у меня к вам, товарищи, большая личная просьба. Объясню всё потом. Илья Григорьевич, ты поезжай к себе в «Аквариум», постарайся разузнать, что там за последние сутки по твоему самолету нарыли. Ты, Миш, срочно двигай обратно в Ханкалу в расположение отряда, собери группу человек десять-двенадцать бойцов. Будет нужна ваша поддержка в скором времени. Инструкции будут позже. А нас с Альбертом подбросьте до метро.

– Ну ладно, как скажете. Надеюсь, потом объясните, – пробурчал себе под нос начальник диверсионного управления ГРУ полковник Скороспелый Илья Григорьевич и вместе с шофером и командиром спецназа Волостных вышел во двор к машине.

Оставшись наедине с ветераном разведки рыжеволосый Альберт, старый проверенный боевой товарищ и единственный из всей компании общавшийся с Семёнычем на «ты», не выдержал:

– Ну, мне ты объяснишь, что тут происходит?

– Это координаты, Альберт, координаты, только вот не пойму чьи, – ответил Семёныч, не отводя взгляда от загадочного набора цифр на клочке бумаги. – У меня самого только сейчас сложилась в голове более-менее ясная картина. Вчера утром специальный эфэсбэшный отдел, контролирующий все сверхсекретные объекты страны и подконтрольных государств, испугавшись, что на территории временно выбывшей из-под неусыпного контроля Чеченской Республики кто-то проникнет на спецобъект, подняли в воздух самолеты. Но это не только не помогло, но и привело к потере одного из штурмовиков. Своих подразделений у них в этом районе не было. Вот и решили использовать гэрэушных спецназеров для зачистки местности. Приказ шел от самого начальника Генштаба. Как только наверху поняли, что кроме трупов вокруг пещеры никого обнаружить не удалось, а отряд утратил боеспособность, сразу начали возвращать всех назад. Сдается мне, что проморгали чекисты того, кто пробрался внутрь системы. Ваххабитский отряд был простым прикрытием, они просто провели кого-то к входу, и этому кому-то удалось попасть внутрь, иначе Самохвалов бы не пожаловал в гости.

– Семёныч, ты за последние сутки столько загадок нагородил, что если б не покушение на твою скромную персону, я б подумал, что у тебя уже паранойя развилась на фоне грустных пенсионных будней, отягченных воспоминаниями о былом! – усмехнулся Альберт.

– А вот ты не юродствуй, Альбертик! Я тебя сегодня с одним человеком познакомлю, который и передал мне архивные материалы про все эти объекты еще в 1992 году. Мои сказки тебе покажутся детским лепетом.

– Да ты уж познакомил Мишу кое с кем! Он чуть не поседел.

– Отставить разговорчики! Давай на выход. Поехали, впереди насыщенный день.

Черная «Волга» начальника 8-го управления ГРУ полковника Скороспелого ненадолго притормозила в районе небольшого банка в центре столицы и резко сорвалась с места, слившись с нескончаемым автомобильным потоком.

Вышедшие на тротуар двое мужчин, одетых в серые плащи, раскрыли зонты и бодрым шагом направились к входу в метро. Семёныч с Альбертом быстро смешались с толпой спешащих на работу жителей столицы и исчезли в бескрайних лабиринтах московской подземки, сев в разные вагоны, а затем выйдя на разных станциях. Подобную тактику передвижения по столице опытные разведчики выбрали с одной единственной целью – отсечь возможные «хвосты». Альберт вышел через две станции позже своего спутника и, поймав такси, поехал по указанному Семёнычем адресу.

Такси въехало во двор желтой пятиэтажной «сталинки». Во дворе располагалось неприметное двухэтажное здание еще дореволюционной постройки, окруженное кованым забором. Картину ветхой старины строения нарушали только необычного вида пластиковые окна, которые, судя по отсутствию форточек и фрамуг, были бронированные. Альберт вышел из такси, поднял высокий воротник плаща и только решил расположиться на лавочке под раскидистой липой, как услышал тихий голос Семёныча, стоявшего у калитки забора и приглашавшего пройти внутрь.

Войдя в здание, Альберт ничуть не ошибся: при внешней ветхости строения, внутри оно представляло собой настоящую цитадель, а внешняя старинная резная дверь из потрескавшейся древесины была обычной ширмой от любопытных глаз, так как через пару шагов вход закрывала тяжеленная бронированная дверь. На секунду остановившись перед всевидящим оком глазка видеокамеры, гости прошли в светлый коридор, в конце которого стоял и широко улыбался человек среднего роста и неопределенного возраста. Если бы Альберта в гэрэушной «учебке» попросили бы описать приметы этого человека, то описание было бы предельно скупым даже для составления нормальной рабочей ориентировки: средний рост, среднее телосложение, аккуратная прическа, правильные черты лица, открытая улыбка с ровными красивыми зубами. «Только вот неясно, сколько лет этому радушному хозяину? – сразу же в голове Альберта молнией промелькнула мысль. – Ведь можно дать как сорок, так и шестьдесят, если вглядеться в глаза». Не успел Альберт определиться, какому варианту отдать предпочтение, как хозяин жестом пригласил их пройти в помещение, полностью заставленное комнатными растениями. Гости вошли и расположились на мягких слегка затертых резных стульях.

– Ну, давайте знакомиться, вы, наверное, Альберт? – все также искренне улыбаясь, спросил хозяин кабинета у высокого пятидесятилетнего красавца скандинавской наружности, ярко-рыжую шевелюру которого осенний ветер превратил в подобие застывшей огненной вспышки.

– Вы прекрасно информированы о моей скромной персоне!

– Ну, может и не настолько, как хотелось бы, но Андрей Семёнович рассказал немного. Александр Иванович.

Хозяин кабинета протянул руку Альберту, а когда тот пожал ее, то на пару секунд их глаза встретились и взгляд Альберта как бы остекленел и расфокусировался. Рукопожатие затянулось секунд на десять, не меньше. А позже, опустившись на стул, Альберт начал осознавать, что его хваленая способность противостоять различного рода гипнотическому влиянию, видимо, в этот раз дала осечку.

– Все в порядке? – хозяин кабинета посмотрел на приходящего в себя Альберта, похожего на боксера после состоянии грогги.

– Я прошу прощения, конечно, но без этого, увы, не обойтись! – извиняющимся тоном сказал хозяин кабинета и посмотрел на улыбающегося Семёныча.

– Да уж, вот это приход! На гашиш чем-то похоже, – засмеялся весельчак Альберт. – И что же это было, извиняюсь. Как вас?..

– Ах да, Александр Иванович меня, – не вовремя я представился! – сказал сквозь смех хозяин кабинета. – Мне просто нужно было вас прочитать, мой дорогой друг. Уж очень у нас специфические цели знакомства. Кстати, голова скоро пройдет. Просто мне нужно знать все про своего собеседника.

– Ого! И много удалось узнать? – Альберт с удивлением обнаружил, что временное помутнение отступило, а голова стала ясной и светлой.

– Да что вы, только самое необходимое! Все в порядке. Теперь, думаю, можно и поговорить о деле. Андрей Семёнович обо мне, наверное, вам вряд ли рассказывал?

– Ну, о вас точно ни слова! – Альберт, прищурясь, посмотрел на сохраняющего глумливое молчание ветерана разведки.

– Да, Альбертик, про Александра Ивановича, я не рассказывал. – Вкратце можно сказать, что когда я вышел в отставку и начал рыться в архивах, пытаясь найти интересующие меня материалы про афганские горы, попутно напрягая всех своих знакомых, имеющих хоть какую-то информацию для розыска Борьки Власенко, то наткнулся на никому не интересные на тот момент и плохо изученные архивы организации «Аненербе». Вот тут-то мы и встретились. Точнее, Александр Иванович сам вышел на меня. Оказывается, к моменту нашей с ним первой встречи он был отлично осведомлен обо всех моих приключениях во время службы.

– Ну, это не удивительно! – воскликнул хозяин кабинета. – Когда офицер, про интуицию и проницательность которого ходят легенды в узких кругах, начинает совать нос в один из самых секретных разделов гостайны, то такого человека нужно или устранить, или держать на коротком поводке. Пришлось знакомиться к нашему общему счастью.

– Да уж, а то я уже смотрел бы на прохожих с черно-белой фотокарточки на мраморном надгробье где-нибудь на Новодевичьем кладбище! – усмехнулся Семёныч.

– Да что ты, Андрюш, Господь с тобой, это же не наши методы! Это у вас в разведке чуть что не так, сразу лифт обрывается или трамвай по тротуарам за пешеходами гоняется. А у нас – один телефонный звонок, и ты бы больше никогда не вспомнил ни про какие архивы и горы, – Александр Иванович расплылся в довольной улыбке.

– Ну, спасибо, за столь гуманистический подход к советскому пенсионеру! – съехидничал старый разведчик. – Альбертик, наш Александр Иванович как раз и представляет ту самую организацию, которая призвана обеспечивать недоступность определенного рода секретной информации не только для любопытных искателей всего неизвестного, но и представителей спецслужб и даже руководителей страны. Да, да, ты не ослышался. Это надгосударственное образование. Люди в органах власти и спецслужбах приходят и уходят, предают и продаются. Попадет к ненадежному человеку определенная информация, и он может таких дел натворить. Весь мир в труху!

– Вот мы и следим, чтобы если и попадала власть имущим нужная информация, то только дозировано и соответствующе времени и обстановке, – подтвердил слова Семёныча новый знакомый Альберта.

– Так, а моя персона чем заслужила столь большое доверие, что вы меня посвящаете в эти тайны?

– Ну, во-первых, Альберт, ты человек проверенный, профессионал и по гроб жизни под подпиской о неразглашении, а, во-вторых, близкий друг Семёныча, да и я тебя уже «проверил», – снова усмехнулся хозяин кабинета. – А раз уж ситуация так сложилась, что история с пропажей злополучного самолета коснулась и вас, то в игру, можно сказать, вы с Семёнычем уже вступили.

– Александр Иванович, а вы, простите, к какому ведомству принадлежите?

– Ну, если формально, то к центральному аппарату ФСБ, – отсюда удобнее контролировать.

– Так это от вашей организации исходил приказ на авиационный удар по боевикам?

– От нашей, от кого же еще.

– Что ж, теперь-то у меня все догадки подтвердились, – сказал Семёныч. – А кто и зачем покушался на меня вчера? После звонка Скороспелого и приглашения в ГРУ сразу на его счет грешить начал, тебе дозвониться не смог.

– Я сам вчера был занят, да и сейчас дел не убавилось. А вас пригласил сюда именно потому, что ситуация начала выходить из-под контроля. Ты, Семёныч, заигрался со своими поисками секретных архивов гитлеровской «Аненербе». Тебя начали пасти еще с середины девяностых годов. Нам удалось обезвредить кое-кого из интересующихся твоей персоной, но выудить стоящую информацию или перевербовать кого-либо из них нам не удалось – уж очень мелкие сошки это были. Допуска к чему-то важному они вообще не имели: так подсмотреть, подслушать, доложить, или вот как тебя – тягачом переехать.

– Я, значит, у вас как живец был? – искренне удивился Семёныч. – Вот и ветеран разведки получается. Сам, как приманка, десяток лет болтался.

– Ну, ты уж скажешь, приманка! Просто мы наблюдали, кто интересуется несметным багажом научного наследия Третьего рейха, а потом уже начали наблюдать за теми, кто интересовался тобой. Вот вчера, судя по всему, кое-кто очень испугался, что ГРУ начнет тормошить тебя по поводу твоих обширных знаний по специфическим темам, и решил, что тебе на том свете будет несколько удобнее. Пора, мол, уже туда старику! – снова рассмеялся хозяин кабинета.

– Нашел старика! Да я тебя на три года младше! – выпалил обиженный Семёныч.

– Что? Вам уже за семьдесят? – сорвалось с языка у Альберта, искренне надеявшегося, что Семёныч пошутил.

– Ну, если верить справке о рождении, то да. Но я все еще действующий полковник госбезопасности! Или у кого-то есть сомнения?

Альберт в ответ просто удивленно улыбнулся.

– Так, друзья, – продолжил хозяин кабинета, – всего не расскажешь сразу. Да и информацией можно запросто отравиться, как обильной пищей после голодовки. Поэтому то, что пока следовало вам знать – вы уже знаете. А теперь приступим к делу.

Семёныч в подробностях рассказал о том, что произошло на даче, и протянул загадочному полковнику листок бумаги с цифрами, переданными атаманом.

– А, к вам уже атаман наведался в гости?! Видать ситуация вообще труба, раз «там» уже беспокоиться начали.

– Простите, Александр Иванович, а где это «там»? – поинтересовался Альберт.

– Если тебе просто объяснить, то это как бы параллельно нам. Или по ту сторону зеркала.

– Не, ну так бы сразу и сказали, а то загадками все, загадками! Вот теперь все понятно! – съязвил Альберт над столь красочным и подробным описанием параллельной реальности в исполнении полковника.

– Долго объяснять, друзья. Ситуация и вправду намного сложнее и опаснее, чем могло показаться на первый взгляд. Если и Самохвалов пришел, значит, было проникновение в одни из Врат.

– За подробностями, наверное, сейчас обращаться не стоит? – понимающим тоном спросил Семёныч.

– Ты прав. И теперь прошу оказать мне посильную помощь. Нам всем нужно будет лететь сегодня в Чечню. Семёныч, ты Скороспелого и Волостных попросил, чтобы они были наготове?

– Попросил, но они же не мне подчиняются, поэтому тут как получится. Александр Иванович, а нам-то с Альбертом что в Чечне делать? – удивился Семёныч.

– Мне помогать. Судя по докладу спецназовцев, искавших вчера самолет в горах Чечни, один из пленных пограничников выжил и был доставлен в военный госпиталь в Ханкалу. Мне его срочно нужно будет расспросить о том, кого ему довелось увидеть в отряде Расула Исмаилова. А специально для тебя, Семёныч, вот на этот компьютер закачали весь оцифрованный архив «Аненербе», касающийся пещер и горных систем. Ты в нем неплохо ориентируешься. И поэтому никто, кроме тебя не сможет мне быстро найти нужную информацию по интересующим вопросам. Да и одного человека необходимо будет отыскать в горном ауле и расспросить кое о чем, этим займешься как раз ты, Альберт.

– Ну, надо, так надо, – блеснул глазами «чистильщик» в предчувствии интересного времяпрепровождения в охваченной боевыми действиями южной республике. – Я, как пионер, всегда готов!

Глава 8. Под тремя завесами

³3
  В каббале нефеш, руах, нешама-покровы души человека.


[Закрыть]

14 час. 20 мин., 29 сентября 2001 года, Ханкала, Чеченская Республика, Объединенный штаб группировки Северо-Кавказского военного округа.

Подполковник Волостных, только что прибывший с аэродрома к месторасположению своего отряда и вымокший до нитки под проливным сентябрьским дождем, стоял под козырьком у входа в двухэтажное штабное здание и пытался закурить. Серые пейзажи осенней Чечни совсем не радовали взор, несколько дней до этого услаждавшийся картинами золотой осени в столице с ее вечно спешащими жителями, роскошными иномарками и обворожительными красотками на улицах. Намокшие спички напрочь отказывались разродиться хоть малейшей искоркой, из-за чего монотонный шум дождя периодически разбавлялся матерными репликами по поводу потерянной зажигалки и всеобщей несправедливости бытия. Сказывались стресс и накопившаяся усталость за последние несколько практически бессонных суток.

В этот момент к зданию, рассекая, словно крейсер, огромную лужу, подкатил армейский уазик. Из него выскочили три человека в затертых стареньких камуфляжах без знаков отличий со здоровенными баулами в руках. Картина десантирования офицеров больше смахивала на высадку союзных войск на побережье Нормандии в 1944 году, и это хоть немного позабавило пригорюнившегося командира особого отряда спецназначения ГРУВ. Выбросив неприкуренную сигарету, подполковник поздоровался с Семёнычем и Альбертом и протянул руку незнакомому доселе человеку.

– Полковник Субботин Александр Иванович, – представился командиру спецназа широко улыбнувшийся военный без определенного возраста.

Альберт с Семёнычем с интересом наблюдали за сценой рукопожатия офицеров, но, как ни странно, ничего интригующего не произошло, и все дружно прошли по коридору в дальнюю комнату с табличкой «Спецсвязь». Переодевшись в сухую камуфляжную форму, офицеры начали обсуждать самый животрепещущий вопрос последних дней.

Не вдаваясь в подробности по поводу личности Александра Ивановича, Семёныч в общих чертах обрисовал картину предстоящих действий подполковнику.

– Миш, нам сейчас нужно будет переговорить с твоими подчиненными из группы капитана Куренного и со спасенным пограничником. Если можно, приглашай их к нам в кабинет по одному. – Семёныч посмотрел на Александра Ивановича, который чуть заметно кивнул, а затем добавил: – Миша, ты поприсутствуй, тебе нужно быть в курсе всего. Вам ведь сам начальник ГРУ генерал Трофимов приказал негласно продолжить поиски пропавшего штурмовика, так вот мы и поможем в этом запутанном деле.

– Не вопрос, сейчас все организуем, – с улыбкой произнес командир спецназа, сам не осознавая того, отчего у него вдруг улучшилось настроение и появились силы. – Сейчас отдам приказ, а пока чайку организую.

Когда подполковник вышел из комнаты, Альберт с ехидной улыбкой, не удержавшись, спросил:

– Александр Иванович, а вы что же не стали «читать» командира спецназеров?

– А мы, Альберт, с ним отлично знакомы! Только он не помнит наших с ним встреч, – ответил загадочный собеседник, вызвав плохо скрываемое недоумение у разведчиков.

– Вам расскажу, только без передачи. Их отряд изначально ведь создавался в недрах ГРУ для очень деликатных операций, весь масштаб и значимость которых для его членов были, как правило, скрыты. Выполняемые задачи требовали от бойцов поистине колоссального напряжения и физического, и психического. Так вот, чтобы у бойцов нормально происходило восстановление психофизического ресурса, их регулярно отправляют в специальный медицинский центр, где они проходят особую восстановительную терапию. Помимо этого, с помощью специальной аппаратуры и бесед со специалистами удается с большой долей вероятности прогнозировать возможность успешного выполнения той или иной операции конкретным военнослужащим. Но приборы они и есть приборы: определенные параметры психики они фиксируют, но вот чтобы пробраться в глубины подсознания и выведать самое потаенное в человеке их недостаточно.

– Тут, смею предположить, как раз и вмешиваетесь вы, – подытожил Альберт.

– Да, я и несколько моих коллег, так сказать, курируем вопросы душевной чистоты и беззаветной преданности Родине, причем не только у сотрудников спецподразделений подобного уровня.

Улыбка Александра Ивановича не оставила ни малейшего желания продолжать расспросы по такой деликатной теме у обескураженных слушателей.

Принесенный подполковником Волостных чай с печеньями оказался очень кстати и немного скрасил промозглый осенний день. Как раз в разгар чаепития в дверь постучали.

– Разрешите?! Товарищ, подполковник, капитан Куренной по вашему приказанию…

– Заходи, Глеб! – не дав окончить вошедшему офицеру набившую оскомину уставную реплику, подполковник Волостных представил подчиненного присутствующим офицерам, пригласил капитана присесть за стол и налил ему чаю. Задав несколько формальных вопросов о самочувствии бойцов разведгруппы и общем моральном духе в подразделении, командир предоставил слово Александру Ивановичу, который, несмотря на ожидания Альберта, начал просто и незамысловато расспрашивать молодого спецназовца о прошедших событиях.

После того, как уже восьмой из опрошенных бойцов покинул кабинет, загадочный полковник попросил пригласить освобожденного из плена пограничника. Выслушав в общих чертах уже всем известную историю перепуганного и перемазанного зеленкой еле живого солдата-срочника, Александр Иванович почему-то очень подробно расспрашивал про чеченского мальчишку-проводника, пугавшего моджахедов запретами деда по поводу прохода в пещеру. Солдат рассказал, что паренек был из местных, из какого-то маленького высокогорного аула недалеко от грузинской границы. Александр Иванович то поднимался со стула и ходил по комнате, то подходил к окну и постукивал пальцами по глиняным плошкам на подоконнике с давно завядшими цветами. В общем, всем своим видом показывал скуку и незаинтересованность поступающей информацией.

Приунывшие офицеры, не ожидавшие более никаких интересных подробностей, вдруг оживились при виде следующей картины. Александр Иванович, неспешно попивавший чай из граненого стакана в древнем советском подстаканнике, судя по всему, прихваченному из поезда кем-то из офицеров снабжения группировки, вдруг резко подошел к сидевшему за столом пограничнику и, обхватив его голову руками, пристально уставился тому в глаза. Солдат, не успев издать не единого звука, обмяк, его глаза остекленели, а руки повисли, словно плети. Такое ощущение, что отпусти Александр Иванович его голову, тот просто стечет со стула, как воск с зажженной свечи. Замерев в таком необычном положении секунд на двадцать, полковник отпустил голову солдата, погладил его по стриженой голове, сплошь и рядом залепленной пластырем, и провел рукой по глазам, словно покойнику. Солдатик опустил подбородок на грудь, а через несколько секунд вдруг начал трясти головой и открыл глаза.

– Ой, извините, что-то голова… – начал мямлить пришедший в себя пограничник.

– Да ничего-ничего, ты не волнуйся, такой стресс пережил, в плену побывал, иди отдыхай, – заботливым голосом успокоил солдата Александр Иванович и проводил того к двери, по-отечески положив руки на плечи.

Развернувшись к собравшимся, загадочный полковник процедил:

– Ну что же, товарищи офицеры, худшие опасения сбылись. В гору вошел сам Гюнтер фон Гроссхейм, он же полковник Джейсон Гудридж, он же обер-лейтенант спецотряда «Бергманн» Клаус Шпигель.

– Что-о-о!? – пока остальные офицеры пытались припомнить хоть какую-то из названных фамилий, Семёныч чуть было не потерял дар речи, услышав последнее имя.

– Да кто это? Вы о ком? – спохватился командир спецназа Волостных.

– А помнишь, Миш, я вам тут на днях рассказывал про фашистов, которым удалось прорваться в штольню горы после боя с отрядом атамана Самохвалова? – сказал Семёныч взволнованным голосом.

– Ну да, помню, но причем тут это? Это ж когда было!

Все присутствующие недоуменно посмотрели на Александра Ивановича, на лице которого читалась предельная собранность и настороженность вместо привычной улыбки. Загадочный полковник неспешно открыл одну из своих папок и бросил на стол несколько черно-белых фотографий, на которых как будто нарочито был то ли смазан, то ли слегка засвечен силуэт худощавого светловолосого мужчины лет сорока-сорока пяти. Он был то в форме офицера СС в окружении высших чинов вермахта, то в маскировочном халате со снайперской винтовкой в тренировочном лагере абвера, то уже в американском пустынном камуфляже где-то в горной местности.

– Все верно, Михаил, было это давным-давно. Но человек на снимках один и тот же. Информации о нем очень мало. А вот почему на фотографиях такой странный дефект – так это до сих пор загадка. У меня есть свое объяснение этого феномена, но, думаю, оно вас вряд ли устроит.

– И все же, если можно подробнее, – прервал молчание Альберт, которого не на шутку заинтриговала складывающаяся в последние дни ситуация. Уж больно соскучился отставной «чистильщик» по горячащим кровь событиям. А тут еще оказалось и мистики всякой немало примешано.

– Так подробностей как раз и немного. В трофейных архивах «Аненербе», вывезенных с территории Германии, удалось кое-что нарыть. А именно, мы нашли довольно странные подписи и резолюции на самых засекреченных документах, содержащих информацию по образцам оружия массового поражения. Имя штандартенфюрера СС Гюнтера фон Гроссхейма изредка всплывало еще несколько раз в переписках высших чинов СС, касавшихся исследований института и экспедиций в различные горные районы Евразии и Южной Америки. Как раз вот на этой фотографии руководство «Аненербе» вместе с ним демонстрирует какой-то загадочный документ Гимлеру и Борману. А на другом фото уже в гражданском костюме запечатлен тот же человек рядом с Герингом, причем он весьма вольготно сидит рядом с рейхсмаршалом за обеденным столом. А вот уже снимок времен афганской войны, 1983 год, горы Гиндукуш, провинция Бадахшан – на нем все тот же человек, хотя его лица также досконально не видно. Александр Иванович перевел взгляд на внезапно напрягшегося Семёныча, который буквально сверлил фотографию глазами.

− Андрей Семёнович, это именно та фотография, о которой я тебе говорил на одной из наших первых встреч. Снимок сделан через месяц после исчезновения разведгруппы Бориса Власенко и за день до того, как прогремел взрыв в недрах гиндукушских гор, отправив маленькую деревеньку вместе с последними свидетелями в небытие. Примерно за неделю до тех событий этот человек появился с группой американского спецназа, пройдя через высокогорные районы Гиндукуша из Пакистана. Зачем надо было идти на такой риск и во что бы то ни стало пробираться в совершенно неинтересный со стратегической точки зрения район, до сих пор не ясно. Впрочем, объяснение напрашивается само: он узнал о проникновении в горные лабиринты Гиндукуша советского спецназа и предпринял попытку стереть всю возможную информацию вместе с носителями. По агентурным данным звали того незнакомца полковник Джейсон Гудридж.

− Я что-то не понимаю, но ведь сорок лет прошло между событиями в Германии и Афгане! А здесь одно и то же лицо. Он же должен быть дряхлым стариком, – недоумевал Волостных.