Текст книги "Заговор черных генералов"

Автор книги: Вадим Хлыстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

…ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным…

Евангелие от Луки, гл. VIII, ст. 17

Приняв какое-то решение, Стас все же придвинул ко мне эту папку:

– Тут такое дело, старина… Наш Молчун в свободное от службы время увлекся программами по обработке изображений. Ну знаешь как это бывает. Вначале все пририсовывают усы и рога на фото своих начальников и очень этому радуются. Потом такое развлечение надоедает, и человек идет дальше. Он начинает менять прически, добавляет морщины, и не только уже изображению глубокоуважаемых отцов-командиров, но и всем известным персонам. При этом, естественно, он работает как с современными фото, так и с картинами известных авторов. Это ведь так увлекательно – взять и состарить Мону Лизу или сделать ей каре двадцатого века. Новоиспеченный дизайнер настолько увлекся новым делом, что решил создать для себя электронный каталог изображений всех знаменитых репродукций и скульптур, которые хранятся в нашей базе данных. Естественно, написал для этого программу и запустил ее. Но сделал одну неточность. Вместо известных персонажей программа начала искать людей с похожими лицами. Как в прошлом, так и в настоящем. Когда наш умелец увидел результат своей ошибки, он сел на задницу и долго, тихо в растерянности непотребно выражался. Придя в себя, Молчун рысью рванул к лейтенанту каяться. Тот, сразу уловив, что его подчиненный набрел на нечто важное, не стал его наказывать за использование ресурсов кластера в личных целях, а просто взял и доработал уже написанную программу, добавив в нее один важный пункт. А именно – кем были и кем являются эти очень похожие люди, которые так ошарашили Молчуна. Так вот выяснилось, что современных близнецов известных в прошлом персон насчитывается сейчас девятьсот семьдесят три человека. Все они в своей биографии имеют один занимательный пункт. Оказывается, и в настоящем, и в далеком прошлом они, заметь все до единого, всегда находятся или находились на вторых-третьих ролях в государствах, в которых живут или жили. Сейчас двойники сосредоточены, в основном, в мощных благотворительных или политических фондах. Отдельной строкой идет немецкий институт Анэнербе. В данное время в нем работает одна треть выявленных нами этих непонятных личностей. Кстати, ты знаешь, кого первым опознал злостный нарушитель дисциплины Молчун, когда его программа завершила обработку изображений? На, полюбуйся.

Он неторопливо выдвинул боковой ящик своего стола, вынул из него чье-то фото и аккуратно положил его передо мной изображением вниз. Я, внезапно предчувствуя, кого увижу, осторожно перевернул фотографию. Надпись под ней гласила:

«Хатшепсут. Жена Тутмоса II. Регент Тутмоса III. Негласная правительница Нового царства Древнего Египта из XVIII династии (1490–1468 гг. до н. э.). Автор картины неизвестен».

На меня в упор холодными черными глазами смотрела женщина, которая едва меня не убила при аресте Сталина…

Я откинулся на спинку кресла и присвистнул:

– Ничего себе…

Подполковник чуть понизил голос:

– Это опять-таки не все, Андрей. Программа, доработанная лейтенантом, нашла еще одну интересную закономерность. Теперь уже в самом дальнем окружении двойников. В нем всегда присутствует священнослужитель. В Древнем мире это кто-то из самых мелких жрецов какого-нибудь второстепенного бога. В наше время – от католиков это обязательно священник, тем или иным образом связанный с инквизицией. А от православных – церковник, непременно являющийся выходцем из московского Данилова монастыря. Такая же тенденция обнаруживается в отношении мусульман, иудеев и буддистов…

Я задумчиво потер переносицу, собираясь с мыслями:

– Ты уже собрал обо всем этом детальную информацию?

Подполковник нетерпеливым жестом перебил меня:

– Пожалуйста, пока не перебивай и слушай дальше. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Получены очень интересные данные по Синодальной Библейской комиссии при Московской Патриархии. Сейчас ее возглавляет архимандрит ныне закрытого московского Данилова монастыря, некий отец Иннокентий, в миру Николай Петрович Самойлов. Также не менее интересная информация пришла о Конгрегации Священной канцелярии Святого Престола в Ватикане, во главе которой стоит кардинал Донато Меркати. Эти двое, несмотря на все разногласия между православием и католицизмом, оказывается, находятся в очень тесных рабочих отношениях. Информацию о них пришлось добывать с очень большим трудом. Очень. Надо признать, что контрразведка у святых отцов поставлена на уровне. Но все полученные данные говорят о том, что эта «комиссия» и «канцелярия» и есть современные органы инквизиции у православных и католиков. Но, прежде чем развить свою мысль, я хочу, чтобы ты ознакомился вот с этим документом.

Он аккуратно взял со стола и передал мне папку: – Это доклад группы Фарады, который доставили сегодня утром. Уверяю тебя, чтиво очень занимательное.

Я забрал у него папку, развязал на ней тесемки и быстро перевернул обложку.

Председателю ОГПУ при СМ СССР

Ногинскому С. Ф.

Особо важно

Докладная (выписка)

Экз. единственный

Дата: 04.02.34 г.

Тема: «Терновый венец»

Во исполнение вашего распоряжения от 01.02.34 года представляю Вам развернутую справку по вероятной активности т. н. «близнецов» в прошлом и противодействию им со стороны властей и служителей различных религиозных культов.

I. Вавилон – царь Хаммурапи (1793–1750 гг. до н. э.) издает свод законов, известных нам как «Законы Хаммурапи». Один из параграфов этих законов прямо требует проводить с подозреваемыми в колдовстве, чернокнижии и чародействе казнь через «ортодалию», т. е. через испытание водой.

Спустя полтора года после опубликования «Законов Хаммурапи» царь был отстранен от власти своим приемным сыном Самсу-Илуны. Последний был усыновлен в тридцатилетнем возрасте, когда принял на себя удар меча якобы наемного убийцы.

После воцарения Самсу-Илуны проводит ревизию «Законов Хаммурапи», и все части этих законов, касающиеся магии, объявляются недействительными.

Аналитической службой подразделения «Росомаха» был проведен сравнительный анализ фотографий изображения приемного сына Хаммурапи на т. н. «Стеле стервятников», где последний изображен оборотнем. Также по привычкам и особенностям поведения через исторические хроники создан его индивидуальный психопортрет. С вероятностью 97 процентов эта персона идентифицируется в дальнейшем как:

а) главный жрец бога Тота Тэн-Кая-Тот, при царствовании фараона Аменхотепа IV (1375–1336 гг. до н. э.);

б) председатель совета управляющих Королевского института международных отношений – благотворительной организации в Лондоне, специализирующейся на анализе международных отношений, сэр Рен Джеддс. Возглавляет институт с 1917 года.

…

…

…

307. Древний Рим – император Сервий Туллий (578–535 гг. до н. э.) издает свод законов под названием «Закон Двенадцати таблиц». Восьмая таблица – (статья VIII, 8а) прямо и неоднозначно требует: «…За чародейство, колдовство, оборотничество назначается смертная казнь… более тяжкая, чем за убийство человека».

Спустя полгода после опубликования «Закона Двенадцати таблиц» в Риме вспыхивает мятеж, во главе которого стоит командир всадников, некий Сципион Гастилиан. Однако Туллия убивают не всадники, а жена Сципиона – Корнелия, которая сбивает императора своей колесницей и преднамеренно несколько раз переезжает, когда Туллий пытается скрыться из Рима под видом странствующего жреца.

Аналитической службой подразделения «Росомаха» был проведен сравнительный анализ фотографий изображений и скульптур Корнелии Гастилиан. Также по привычкам и особенностям поведения через исторические хроники создан ее индивидуальный психопортрет. С вероятностью 98 процентов эта персона идентифицируется в дальнейшем как:

а) вторая жена императора Священной Римской империи с 1155 года Фридриха Барбароссы Беатрис Бургундская;

б) президент Фонда Рокфеллера Сара Дэвис. Лично курирует научное направление в фонде под названием «Женские исследования» с 1923 года.

…

…

…

319. Малая Азия, город Эфес, 54 г. н. э. – бывший член Великого Синедриона (высшего религиозного судебного органа в древней Иудее) Савл (в христианстве – святой Павел) обращается с проповедью к жителям

Эфеса. После проповеди в городе вспыхивает религиозное восстание, в результате которого сжигаются все т. н. «колдовские книги» некого мага Ликомеда Аниона, негласного правителя Эфеса. Сам маг был убит восставшими, однако при штурме дома мага, согласно историческим хроникам, погибло около тысячи нападавших.

После окончания восстания Савл исчезает из города, и о нем нигде не упоминается в течение четырех лет, вплоть до момента его появления в Риме в 58 г. н. э.

Аналитической службой подразделения «Росомаха» выдвинута гипотеза о том, что события в г. Эфесе являются одной из первых попыток скоординированных действий в отношении «близнецов» между двумя религиозными течениями – иудаизмом и зарождающимся христианством. А сам Савл (святой Павел) по поручению синедриона передал все знания, накопленные иудаизмом в отношении «близнецов», христианам и до своей кончины в 67 г. н. э. был главой специальной службы у христиан, получившей позднее название инквизиция.

…

Примечание: технической службой подразделения «Росомаха» произведена доработка программных средств по выявлению «близнецов», а также усовершенствована методика определения их индивидуальных психопортретов. В результате проделанной работы на момент представления докладной записки таких персон уже насчитывается 973. При этом обработано только 5 (пять) процентов массива данных.

Начальник ТАО «Росомаха»

лейтенант Ф. Фарада

Я дочитал последнюю страницу и тихо, но с душой выругался. Подполковник восхищенно поцокал языком, но я, осененный внезапной догадкой, резко перебил его:

– Погоди-погоди… что я там только что говорил о советниках Сталина?

Стас посмотрел на меня недоуменно, а потом ошарашенно хлопнул ладонью себя по лбу:

– А ведь и действительно. Вторые роли… предлагаемые решения всегда худшие из возможных… система управления государством, заточенная под одного человека, когда невозможно быстро устранять ошибки… Что же мы нащупали, старина? Или кого?

Я жестом попросил подполковника помолчать, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Мозаика действительно выходила уж очень занятная.

Похоже, что ту миниатюрную женщину и длинноволосого, которые проявили себя при аресте Сталина, я слишком недооценил. Они не были просто охраной. Все обстояло гораздо сложнее и масштабнее. А планируемая встреча во Франкфурте с руководителями немецкой экономики, о которой мне сообщил Юденич, если и не перемещалась на второй план, то, во всяком случае, несколько блекла от перспективы, в которой обозначились непонятные «близнецы». И они ведут какую-то свою игру, ставки в которой чрезвычайно высоки.

Я удобнее уселся в своем кресле, закурил еще одну сигарету и помахал ладонью, разгоняя дым:

– Давай, господин подполковник, попробуем подвести итоги, а?

Стас отстраненно перебрал карандаши на своем столе, выбрал красный, достал чистый лист бумаги, зачем-то нарисовал на нем восклицательный знак, а потом поднял на меня сосредоточенный взгляд:

– Согласен. Что мы имеем? С одной стороны, мы имеем «близнецов», которые сосредоточены в различных благотворительных фондах, разбросанных по миру, и в немецком институте Анэнербе, стоящем как бы отдельно от всей этой непонятной благотворительности.

– Продолжай…

Подполковник начал на своем листе, рядом с восклицательным знаком, тщательно рисовать вопросительный и, не поднимая головы, закончил свою мысль:

– А с другой – мы имеем документ, подтверждающий то, что все «близнецы», так или иначе, возникают на вторых ролях при разных правителях. И Сталин тому не исключение, в чем мы убедились на личном опыте.

Я перегнулся через стол, отобрал у Стаса лист и карандаш, перечеркнул крест-накрест его художественные изыски, нарисовал жирную точку и вернул лист подполковнику:

– Подводим итоги, дружище. Первое – вплотную займись православной инквизицией и, в частности, ее главой отцом Иннокентием. Уверен, что он нам очень пригодится, когда мы, скорее всего, схлестнемся с «близнецами». Второе – все планы по германскому, австрийскому и итальянскому направлениям должны быть скорректированы с поправкой на возможное противодействие нам со стороны этих личностей, так любящих оставаться в тени. И третье – необходимо срочное пополнение «Росомахи» новыми людьми.

Подполковник тяжело вздохнул, повертел лист бумаги, который я ему вернул, а потом решительно его порвал и бросил в мусорную корзину:

– Да я, в принципе, уже все это начал готовить заранее, старина. Только вот твое «добро» и хотел услышать…

Глава 3

И только длинные дороги

Полностью за нас.

Игорь Растеряев

Приказ по спецподразделению «Росомаха» № 994—02

04.02.34 г.

Приказываю:

1. Присвоить звание старшина особо отличившимся военнослужащим спецподразделения «Росомаха» согласно приложению № 1, с выплатой премиального вознаграждения в размере годового денежного довольствия.

2. Сформировать в спецподразделении «Росомаха» 50 (пятьдесят) новых взводов.

3. Назначить обозначенных старшин на должности командиров вновь образованных взводов.

4. Командирам новых взводов с момента доведения приказа приступить к формированию своих подразделений, согласно методике, разработанной группой психологии спецподразделения «Росомаха».

5. Создать в спецподразделении «Росомаха» 5 (пять) усиленных рот. Командирами рот назначить офицеров согласно приложению № 2.

6. Структуру усиленных рот сформировать согласно приложению № 3.

Командир спецподразделения «Росомаха» подполковник Ногинский С. Ф.

Центральный аппарат ОГПУ при СМ СССР

Сов. секретно

Экз. единственный

Дата: 05.02.1934 г.

Приказ № 43/698

Начальнику отдела кадров ОГПУ СССР господину Булатову Д. А.

Приказываю:

В тесном взаимодействии с представителями спецподразделения «Росомаха» при председателе ОГПУ СССР подобрать по специальной методике в ВС и ОГПУ СССР две тысячи лиц мужского и женского пола в возрасте до 30-ти лет и передать их в распоряжение представителей вместе с личными делами. Отбор начать с момента ознакомления с приказом.

Конечный срок исполнения приказа 30.02.34 г.

Председатель ОГПУ СССР

Ногинский С. Ф

Гауптвахта спецшколы 4-го Управления Генштаба ВС СССР Северо-запад Брянской области 06.02.34 г. 20 час. 02 мин. по московскому времени

Еле тлеющая лампочка под потолком внезапно вспыхнула, металлическая дверь в камеру резко распахнулась, и раздалась лающая команда:

– Арестованный Левашов, встать! Лицом к стене! Руки за спину!

Единственный обитатель камеры, лежащий на нарах, демонстративно неторопливо опустил ноги в сапогах на пол, с наслаждением почесал грудь под расстегнутой гимнастеркой, зевнул, встал, потом так же неспешно подошел к стене, развернулся к ней лицом и сцепил руки за спиной.

Начальник караула недобро прищурился и достал пистолет из кобуры:

– Я тебя сейчас научу Родину любить, сука. И команды научу быстро выполнять.

Он сделал два быстрых шага к арестованному и размахнулся, чтобы ударить того рукоятью пистолета по почкам, но его внезапно остановил негромкий приказ:

– Отставить…

Начальник караула замер, потом по-уставному развернулся, вложил пистолет в кобуру и вытянулся:

– Есть отставить, товарищ следователь.

В помещение вошел мужчина в военной форме без знаков различия. Он со знанием дела неоднократно бывавшего в таких помещениях человека осмотрел камеру, почему-то хмыкнул и, глядя поверх головы начальника караула, скомандовал:

– Вы свободны. Прикажите, пусть мне принесут сюда кипяток и сахар.

Дождавшись, когда за начальником караула гауптвахты закроется дверь в камеру, мужчина проговорил в спину арестованного:

– Можете повернуться и держать руки свободно, курсант.

Арестованный медленно повернулся к посетителю. Тот указал пальцем на табурет, привинченный к полу возле торцевой стороны грубо сколоченного стола:

– Сядьте туда, Левашов.

Дождавшись, когда арестованный выполнит его команду, посетитель сел напротив него на такой же привинченный к полу табурет, положил на стол тонкую папку и лениво ее полистал:

– Я старший следователь отделения внутренней безопасности 4-го Управления Генштаба Виноградов. Зовут меня Валерий Николаевич. Сутки назад вы, курсант Левашов, при проведении учебного занятия, имитирующего уход с проваленной конспиративной квартиры, убили трех курсантов спецшколы, исполнявших роль группы захвата. Начальником школы на первичном дознании установлено, что это убийство было совершено вами преднамеренно ввиду длительных неприязненных отношений, сложившихся между вами и убитыми. Вас ознакомили со статьей в Уголовном кодексе, по которой против вас выдвигается обвинение?

Арестованный угрюмо кивнул головой:

– Так точно, гражданин следователь… Статья 136. Умышленное убийство военнослужащих при особо отягчающих обстоятельствах. Карается высшей мерой наказания.

– Можете мне что-то заявить по поводу выдвигаемого против вас обвинения?

– Нет, не могу…

Следователь закрыл папку и задумчиво постучал по ней пальцами:

– Не можете… не можете… – Потом равнодушно пожал плечами и неожиданно спросил: – Есть будете, Левашов?

– Нет, спасибо…

– Ну как хотите. Я, пожалуй, перекушу. А вы пока подумайте, вдруг что и надумаете…

В этот момент в дверь камеры громко постучали. Следователь скомандовал:

– Войдите.

Дверь распахнулась, и в камеру вошел часовой свободной смены. В руках он держал чайник и кулек с колотым сахаром. Виноградов указал на стол перед собой:

– Поставь сюда.

Дождавшись, когда часовой выйдет из камеры, следователь достал из кармана галифе банку тушенки, из-за голенища сапога хищно блеснувшую финку, одним движением вскрыл банку и начал с наслаждением есть с лезвия, равнодушно оглядывая арестованного. На лице того не дрогнул ни один мускул. Он даже не сделал непроизвольное глотательное движение, какое сделал бы на его месте любой человек, лишенный пищи и воды уже целые сутки. Следователь, съев содержимое банки, смачно рыгнул, не торопясь достал пачку папирос и с наслаждением закурил, продолжая безучастно изучать курсанта. Докурив папиросу до гильзы, небрежно бросил окурок на пол, лениво потянулся к чайнику, налил себе кружку кипятка, положил в нее несколько кусков сахара. Размешав сахар все тем же ножом, неторопливо поднес кружку ко рту, а потом внезапно, не размахиваясь, швырнул ее в лицо арестованному.

Тот, однако, все же успел подставить локоть, хотя сидел всего в полутора метрах. Но, по-видимому, этого отвлекающего движения и ждал следователь. Он каким-то обезьяньим движением, опершись рукой о столешницу, выбросил свое тело из-за стола и в воздухе ударил ногой справа в челюсть курсанта. Удар развернул арестованного на сто восемьдесят градусов, сбросив с табурета. Левашов, лежа на полу и уже «плывя», только на вдолбленных тремя годами тренировок рефлексах попытался вскочить и принять оборонительную стойку. Но он, чемпион школы по боевому единоборству, не успел… Виноградов непонятным образом оказался у него за спиной, заломил руки и, упершись подошвой сапога в основание черепа, грозя сломать шейные позвонки, прошипел сверху:

– Шутки закончились, сопляк. Отвечать быстро и не задумываясь. Это приказ, понял?

Левашов в ответ сумел лишь сипло выдохнуть:

– Понял…

– Учебный псевдоним?

– Хлюст…

– Направление подготовки?

– Германия, Австрия…

– Кто является канцлером Австрии?

– Энгельберт Дольфус…

Дальше следователь начал задавать вопросы во все возрастающем темпе, то почти доводя арестованного до потери сознания, давя сапогом, то позволяя тому немного прийти в себя, ослабляя давление. Вопросы были самые разные и странные – начиная от количества ступенек на лестнице, ведущей на второй этаж спецшколы, заканчивая названиями самых злачных мест Берлина и Вены.

Этот непонятный допрос продолжался уже около получаса, когда Виноградов внезапно отпустил арестованного, схватил за ворот гимнастерки и рывком усадил на табурет.

Курсант, приходя в себя, сделал несколько жадных, всхлипывающих вздохов, а потом тяжело закашлялся, держась руками за горло. Следователь вернулся на свое место и уставил указательный палец на арестованного:

– Слушай сюда, щенок. Предполагается, что ты увидел нечто такое, что заставило тебя усомниться в начальнике школы. Но тебя начали подозревать, и поэтому в течение последней недели четыре раза пытались убить эти трое, которых ты положил на тренировочном занятии. Ты понял, что на учебном задании твой последний шанс, чтобы оказаться хоть на время в гарнизонной тюрьме, в которую тебя в соответствии с протоколом должны завтра перевести, чтобы из нее сбежать.

Арестованный исподлобья недоверчиво зыркнул на следователя:

– А откуда вы?..

– Неважно. Отвечай на вопрос.

Левашов закрыл глаза, несколько раз вздохнул, а потом, как будто внутренне бросив себя в ледяную воду, безнадежно прошептал:

– Да, именно так…

– Что ты увидел? Телись быстрее!

Арестованный, глядя в стол, тихо заговорил:

– Нас учат связывать разрозненные факты, гражданин следователь. Это основа основ нашей будущей работы. И поэтому нам надо постоянно тренироваться в таком анализе. В любой обстановке… Понимаете, у начальника школы окна в кабинете неизменно закрыты шторами. Так вот, когда он шторы открывает, то в этот день обязательно, подчеркиваю, обязательно идет в читальную комнату при библиотеке, где хранятся подшивки газет, и час проводит за конспектированием статей из «Правды» или «Известий». Казалось бы, в этом нет ничего особенного… Но эти распахнутые неукоснительно шторы прямо-таки кричали о связи между конспектированием и чем-то еще… Ну я, ради тренировки, решил выяснить какая связь между этими событиями…

– И что выяснил?

Левашов криво улыбнулся одной стороной рта:

– Он, как все, конечно, работает над статьями, иногда подчеркивая отдельные слова и даты. Но, когда я связал его подчеркивания за месяц, записывая в отдельный блокнот, выяснилось, что это псевдонимы курсантов, их возможные краткие биографии и направления учебы. Дело в том, что подчеркнутые слова в одном номере газеты выглядели действительно бессмыслицей. А вот за месяц они превращались в конкретный короткий текст. В тот же день, когда начальник школы работает в читальной комнате, газету из подшивки забирает библиотекарь. Она коммунистка, еще с дореволюционным стажем, служила когда-то в ЧК. А сейчас, в связи с возрастом, заведует нашей не секретной библиотекой и имеет свободный выход за пределы школы. Так вот на следующий день газета опять оказывается в подшивке, но все подчеркивания уже затерты…

Следователь быстро перебил курсанта:

– Блокнот твой сохранился?

– Нет, гражданин следователь. Исчез…

– Ну тогда получается, что твое заявление голословно и фактов, подтверждающих его, просто нет в природе. А наоборот, есть факт убийства тобой трех курсантов. Вот и весь расклад.

Арестованный понурил голову:

– Можно сказать и так…

Следователь брезгливо скривился на последние слова курсанта, опять оглядел камеру с какой-то непонятной, еле уловимой ностальгией, а потом придвинул к себе продолжавшую лежать на столе тонкую папку, которую принес с собой:

– В общем, скажем так – подготовка у тебя на уровне и даже в критических ситуациях твоя голова работает, Левашов. И ты правильно вычислил своего начальника школы с его агентурой… Не буду делать из этого особого секрета, что он и группа его помощников с некоторых пор находятся в разработке службы собственной безопасности Управления. Только дело в том… что ты, идиот, почти поломал долгоиграющую операцию, рассчитанную на годы вперед, по дезинформации английской МИ-6. Понимаешь, что ты наделал?.. И есть мнение, что, чтобы хотя бы попытаться вернуть все в старое русло, тебя целесообразно оставить на предстающую ночь здесь… Силовую группу прикрытия начальника школы ты завалил. Он остался практически один, не считая этой старой калоши библиотекарши. Но он обязательно, используя втемную караул вашей гауптвахты, попытается тебя сегодня ночью удавить в этой камере. Ну там попытка к бегству после нападения на старшего командира, то-се… Сам понимаешь, как это будет преподнесено… Тогда он, может быть, отменит уже посланный сигнал о возможном провале и все через некоторое время устаканится… И в интересах дела я просто вынужден сейчас сделать вид, что ты мне ничего не говорил, и пригласить в эту камеру начальника караула. Я заявлю ему, что ты строптивая сволочь, не понимающая своего положения, молчишь, и прикажу «вразумить» тебя к завтрашнему утру, когда я тебя якобы приеду забирать.

Арестованный поднял потяжелевший взгляд от стола на следователя. Тот в ответ безразлично улыбнулся:

– Да-да, именно так. Дело, как ты понимаешь, превыше всего. Поэтому извини, дружище, тебе придется остаться. И забудь про гарнизонную тюрьму. Перевозить туда тебя никто не собирается. Хочешь мне что-нибудь сказать?

Курсант на несколько секунд прикрыл глаза, тяжело вздохнул, а потом неожиданно упрямо мотнул головой:

– Я все понял. Надо – значит, надо. А говорить мне нечего…

Виноградов равнодушно пожал плечами, забрал папку со стола, поднялся со своего табурета и пошел к выходу из камеры. Но, не дойдя до двери одного шага, внезапно остановился и резко развернулся к арестованному. Тот продолжал сидеть за столом, угрюмо и зло глядя перед собой.

Следователь ухмыльнулся и опять сел на свое место. Он внезапно как-то внутренне изменился. Перед Левашовым сидел уже совсем другой человек. Курсант каким-то шестым чувством неожиданно понял, что это не следователь, а боец. Воин, взращенный каким-то чудовищным механизмом, способным перемалывать людей и делать из них то, что можно назвать одним словом – Хищник. Именно так, с большой буквы. И насколько он был недавно нелеп в своей попытке противостоять этой машине для убийства и добыче информации. А еще он понял, что они почти одногодки, но то, через что прошел сидящий напротив него человек, делает того неизмеримо старше, мудрее и циничнее…

«Следователь» еще несколько мгновений с любопытством рассматривал арестованного, а потом тихо проговорил:

– Можешь называть меня Горе…

Левашов весь подобрался, чувствуя, что наступает какой-то переломный момент в его жизни:

– Я понял, товарищ Горе…

Тот в ответ удрученно вздохнул:

– Ни хрена ты еще не понял, Хлюст. Ладно, ближе к делу. Будем считать, что первый этап ты успешно прошел. Перейдем ко второму. Тебе повезло. Во-первых – принято решение, что операцию с твоим начальником школы продолжать нецелесообразно. Во-вторых – мне нужны такие ребятишки, как ты: ухватистые, думающие, все подмечающие, умеющие грохнуть троих спецов, но при этом вроде как честные и порядочные. В общем, ангелы с дерьмом на крыльях. Поэтому я могу дать тебе шанс.

В глазах у курсанта плеснула надежда:

– Какой шанс?

Следователь, не отвечая, опять вытащил из-за голенища сапога финку, поднял с пола валяющуюся пустую банку, из которой ел тушенку, тремя быстрыми движениями превратил ее в небольшой лист жести и швырнул его арестованному. Потом расстегнул висящий на боку планшет, вытащил из него сложенную карту и бросил ее через стол курсанту:

– На карте красным кружком указана точка, где я тебя буду ждать через два часа, считая с этого мгновения. Как поступить с куском железа – сам знаешь. Что будет с караулом – мне неинтересно. Сумеешь выйти отсюда и добраться до меня, будем говорить дальше. Не сумеешь – значит, была неудавшаяся попытка к бегству убийцы трех курсантов спецшколы. Тебе две минуты на изучение карты. Время пошло.

Ровно через две минуты Виноградов встал со своего места и забрал у курсанта карту:

– Через полчаса сюда войдет начальник караула со своими людьми вправлять тебе мозги. Удачи.

Больше не обращая никакого внимания на арестованного, «следователь» подошел к двери камеры и стукнул в нее кулаком:

– Охрана, открывайте…

Дверь почти тут же распахнулась, и «следователь» скомандовал открывшему ее бойцу:

– Начальника караула – ко мне.

Дверь захлопнулась за его спиной, и послышались удаляющиеся шаги…

Левашов взял со стола лист жести, в который превратил банку Горе, и внимательно его оглядел. Сильными пальцами смял его, превращая в треугольник, за одну строну которого можно было крепко ухватится. Провел острым углом получившегося оружия по ладони, и на ней появились капли крови. Курсант задумчиво их лизнул, а потом тихо рассмеялся…

На узкую лесную дорогу, которую рассматривала сверху зимняя луна, тяжело дыша, выбежал мужчина в рваной гимнастерке. Гимнастерка была вся изорвана и в каких-то темных, почти черных пятнах. Несмотря на усталость, мужчина крепко держал в руках карабин, а на его поясе висела тяжелая кобура. Он остановился в тени сосны, взглянул на небо, ориентируясь по звездам, а потом настороженно огляделся по сторонам. Его внимательность была вознаграждена, так как метрах в пятидесяти от себя он увидел силуэт «эмки». Мужчина внимательно в него вгляделся, несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, а потом осторожно, прячась в тени сосен от предательского света луны и совершенно не хрустя снегом, начал подходить к машине, держа карабин на изготовку к стрельбе. Он уже было подошел к автомобилю вплотную, когда внезапно сзади в его затылок уперся ствол пистолета и послышался тихий голос:

– Брось оружие на землю и медленно расстегни поясной ремень.

Мужчина на мгновение замер, а потом разжал ладони. Его карабин почти неслышно упал в снег. Затем он нарочито медленным движением расстегнул ремень с тяжелой кобурой. Тот сытой змеей улегся рядом с карабином. Невидимый собеседник скомандовал:

– Теперь руки на машину, ноги как можно шире. Исполняй.

Мужчина немедленно выполнил и эту команду. Сноровистые руки быстро, но тщательно его обыскали, а потом послышался еще один приказ:

– Открой заднюю дверцу и сядь в машину.

Мужчина явно облегченно вздохнул и быстро проскользнул внутрь «эмки». Там, после ночного февральского мороза, было удивительно тепло. Беглец вдавился спиной в сиденье, пытаясь в нем растворить накопившийся в теле холод. Передняя дверь водителя открылась, в машину проворно сел другой мужчина, завелся двигатель, и автомобиль, не включая фар, двинулся вперед по лесной просеке. Проехав с километр в молчании, водитель чуть повернул голову:

– Рядом с тобой на сиденье пакет, Левашов. В нем телогрейка и ушанка. Можешь одеться.

– Есть одеться, товарищ Горе.

Водитель хмыкнул:

– Горе – это для особых случаев, курсант. Я теперь твой командир, и обращаться ко мне следует «господин Старшина». Почему «господин», объясню позже. Повтори.