Текст книги "Сага про золотого цверга. Дилогия"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 64 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Даже снаружи дом Рамиреса выглядел роскошно. Нет, в нем не было кричащей роскоши вроде собачьей будки из земного эвкалипта или сотни статуй обнаженных женщин во дворе, обычному человеку дом Рамиреса показался бы даже скромным. Но если твое зрение чутьчуть захватывает микроволновый диапазон, это позволяет оценить коечто из того, что проходит мимо восприятия обычных людей. В этом доме только одна охранная система в прежние времена стоила не меньше полумиллиона. Интересно, кто здесь жил – министр или директор корпорации?

Когда Анатолий прошел через незапертую калитку рядом с воротами, система охраны заволновалась, вызвала Анатолия на полицейской радиоволне и предложила представиться. Анатолий знал, что будет, если проигнорировать этот запрос, – система повторит его уже не по радио, а оглушительным голосом через два гигантских матюгальника, замаскированных под альпийские горки. Анатолий не стал игнорировать запрос. Его процессор выдал в эфир пакет данных, идентифицирующий отправителя как сотрудника особого отдела и – бойца класса Е. Система охраны испуганно заткнулась.

Рамирес встретил Анатолия в холле первого этажа. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга, а нижняя челюсть Рамиреса медленно отпадала вниз. До Анатолия дошло – Дзимбээ не сказал Рамиресу, кто именно к нему приедет. Ну что за бардак, честное слово, прямо детский сад какойто!

– Не пугайся, – медленно произнес Анатолий, стараясь убрать из голоса ехидные интонации. – Мы с тобой в одной команде, я теперь тоже работаю на братство. Если не веришь, позвони Дзимбээ, это он меня прислал.

– Обязательно позвоню, – Рамирес медленно приходил в себя. – Ты работаешь на братство… Почему?

– Помоему, сейчас не время устраивать задушевные беседы. Где они?

– Наверху, дверь справа.

– Оставайся здесь, мало ли что…

– Если я могу помочь…

– Ты будешь только мешать. Извини, Джон, ты очень сильный, я помню, как ты таскал… гм… тяжести… но сейчас твоя сила не потребуется. Поверь мне, ты там не нужен.

Рамирес замялся, тщетно пытаясь подобрать нужные слова.

– Там, наверху, девушка, – выдавил он наконец, – ее зовут Галя. Она… мне бы хотелось…

– Она шпионка?

– Наверное… но…

– Я постараюсь не причинять ей вреда, я буду настолько аккуратен, насколько возможно. Больше я ничего не могу обещать, ты понимаешь…

– Да, я понимаю, – согласился Рамирес и его плечи поникли.

Поднимаясь по лестнице, Анатолий подумал, что Рамиресу патологически не везет. Одна женщина бросила его ради Анатолия, вторая оказалась шпионкой, а каково ему видеть в своем доме человека, который совсем недавно был источником всех его бед? Бедный Джон…

Анатолий поднялся на второй этаж, толкнул правую дверь и обнаружил, что она заперта на хилую задвижку. Он нажал посильнее и дверь открылась. Анатолий оглядел комнату, отметил, что шпионка Галя потрясающе красива, а потом его глаза сами собой вытаращились, а сердце дало сбой. За компьютером сидел Якадзуно Мусусимару собственной персоной.

– Привет, Якадзуно! – сказал Анатолий после секундной паузы, которая потребовалась, чтобы прийти в себя. – Видать, сегодня особенный день, все старые знакомые дружно тянутся друг к другу. Вначале Джон, потом ты… Сколько мы с тобой не виделись? Больше месяца, помоему. Как твои дела?

– Неплохо, – пожал плечами Якадзуно. – А твои? На особняк уже заработал?

Анатолий отметил, что Якадзуно отлично держится. Обычный человек на месте Анатолия даже не заметил бы, что Якадзуно смертельно напуган, но внешние проявления подавленных эмоций прекрасно видны в инфракрасном диапазоне, если, конечно, твой собеседник не умеет их скрывать. Якадзуно не умел их скрывать.

– Да, – согласился Анатолий, – заработал. Мой особняк не такой крутой, как у Джона, но и не убогий. Братство хорошо оплачивает труд профессионалов. А ты еще не устал бегать по джунглям?

– А что делать, если твои боссы превратили планету в концлагерь?

– Это временная мера. Знаешь, какие трудозатраты нужны, чтобы создать на Дёметре нормальную экономику?

– Догадываюсь. Полагаю, Багров тоже догадывался, когда приказал взорвать вокзалы.

– Это не ко мне вопрос. Ты знаешь, когда я начал работать на братство.

– Знаю. И как, экономика восстанавливается? Я чтото не вижу.

– Это займет годы. И чем больше ваши ящеры будут нападать на наши стройки, тем дольше Деметра будет походить на концлагерь.

– Наши ящеры не нападают на стройки, – подала голос Галя. Сопротивление вообще не ведет активной борьбы.

– Да, конечно, – хмыкнул Анатолий – А кто устроил резню под НьюМайами? Почти две тысячи трупов. Дикие ящеры, надо полагать?

– Да, дикие ящеры, – вызывающе ответила Галя. – Думаешь, их нет?

– Может, и есть. Но я сам видел, как ящеры убивают фермеров под руководством ваших людей. А чтобы ящеры действовали самостоятельно, я не видел ни разу.

– А ты много видел, как ящеры нападают на людей?

– Я сейчас только этими делами и занимаюсь. Ладно, хватит тянуть резину. Якадзуно, Галя, вам придется проехать со мной, глупости делать не советую. Галя, у меня класс Е.

– Терминатор? – удивилась Галя.

– Да, терминатор. Якадзуно подтвердит.

Якадзуно мрачно кивнул. На его невыразительном лице было написано, что он лихорадочно ищет выход, но никак не может найти.

– Выход есть, – сказал Анатолий – Если ты сам расскажешь все, что может заинтересовать братство, я не дам колоть тебе феназин.

– Как же, не дашь! – возмутилась Галя – Можно подумать, тебя ктото слушать станет.

– Дзимбээ будет меня слушать. Он не зверь, он не любит излишнего насилия. Если он поверит, что форсированный допрос не нужен, он не будет на нем настаивать. А я смогу его убедить.

– Интересно, как? – не унималась Галя.

– Цыц! – рявкнул Анатолий. – Я не с тобой разговариваю. Якадзуно, поверь мне, у меня есть влияние на Дзимбээ. Если ты все расскажешь сам, можешь не бояться за свою психику.

– Я никогда не предам Ибрагима, – решительно заявил Якадзуно.

– Конечно, – согласился Анатолий, – друзей предавать нельзя. Я вот тоже никого не предал.

– Да ну?

– Ну да. Когда я пришел к Сингху, я поставил условие, что никогда не буду воевать с двумя конкретными людьми. Знаешь, с кем?

– С кем?

– С Ибрагимом и с тобой.

– И Сингх принял это условие?

– А куда ему было деваться?

– Как куда?

– Ну… не важно. Мы с ним договорились. А с Дзимбээ договориться еще проще, чем с Сингхом.

– Я не могу предать Ибрагима.

– И не предавай. Я не буду тебя спрашивать, где сейчас прячется Ибрагим.

– Ты не понимаешь!

– Чего не понимаю? Намекаешь, что твоя информация настолько ценна, что каждое слово будет предательством? Ты не преувеличиваешь?

Якадзуно непроизвольно стрельнул глазами в сторону компьютера. Обычный человек ничего не заметил бы, но эвристический блок Анатолия четко распознал направление взгляда.

Анатолий подошел к компьютеру и посмотрел на экран. Якадзуно вошел в глобальную сеть через вебинтерфейс и делал какието покупки в сетевом магазине. Анатолий на клонился над консолью, и в этот момент фотодетекторы заднего вида уловили движение за спиной.

Анатолий резко обернулся. Якадзуно заканчивал вытаскивать изпод куртки электрический пистолет. Анатолий схватил со стола нож для разрезания бумаги и с силой метнул его. Такой нож очень трудно метать, он совсем не сбалансирован, рукоятка вдвое тяжелее лезвия, но для бойца класса Е нет ничего невозможного.

Острие ножа воткнулось в тыльную сторону кисти Якадзуно. Он нелепо дернул рукой, пистолет выпал. Фотодетекторы снова предупредили об опасности.

Анатолий пригнулся. Тяжелый деревянный стул, которым замахнулась Галя (и откуда у нее только силы берутся!), просвистел над головой, вместо того чтобы попытаться сломать шею. Галя не знала, как трудно сломать шею терминатору.

Анатолий быстро выполнил сложную и практически неразличимую последовательность движений. Галя перелетела через стул, сделала сальто вперед и распласталась на ковре у ног Якадзуно. Анатолий с удовольствием отметил, что у него даже не сбилось дыхание. Сейчас он в гораздо лучшей форме, чем на Гефесте, спасибо здоровому образу жизни, который он ведет последние месяцы.

– Я обещал Джону не делать тебе больно, – сказал Анатолий. – Мне не хочется нарушать обещание.

– Ты мерзавец! – завопила Галя, потирая ушибленный локоть и морщась от боли. – Продажная тварь на службе наркоманов! Как ты мог?!

– Очень легко. Знаешь, чем я отличаюсь от тебя и от Якадзуно? Тем, что мои мозги не пропитаны пропагандой. Когда у тебя в черепе процессор, труднее поддаваться внушению.

– Тогда почему ты за них? Поверил в эту чушь про пророка Леннона?

– Не говори глупостей! Братство сейчас – единственная реальная сила на этой планете. Ваше идиотское сопротивление сидит по норам и боится высунуть нос наружу, а братство занимается настоящим делом. Они восстанавливают планету, превращают ее из большой помойки в нормальный дом для двух миллионов людей. Да, работа идет медленно, но когда вы перестанете нам мешать, она пойдет быстрее. Один только налет на стройку под НьюМайами стоил нам полугода лишней работы. Я согласен, когда леннонцы взорвали вокзалы, это было страшное преступление, но оно уже в прошлом. Сейчас надо думать не о том, кто виноват, а о том, что делать. А делать надо то, что делает братство. Вы боретесь с братством за власть над планетой, но к чему эта борьба приведет? К тому, что бороться будет не за что. Мы не должны воевать, мы должны работать. Какая, к черту, разница, будет на Деметре терраформинг или нет? Вы своего уже добились, работы по терраформингу прекращены. Изза вашей возни у нас хватает сил только на самое необходимое. Если вы не остановитесь, люди начнут голодать.

– Предлагаешь договориться? – спросил Якадзуно.

Он выглядел комично – стоял посреди комнаты и в прямом смысле слова зализывал рану на руке. Рана получилась поверхностная, скорее даже царапина, чем рана.

– У меня нет полномочий вести переговоры, – заявил Анатолий. – И у тебя тоже нет.

– У Дзимбээ полномочия есть?

– Думаю, есть. Точно сказать не могу, но думаю, что есть.

– Позвони, узнай.

– Зачем?

– Чтобы начать переговоры.

– Как?

– Я знаю, как.

– А если я тебя стукну по голове, привезу в особый отдел и вколю ампулу феназина? Полагаю, в этом случае переговоры пойдут быстрее.

– Ты говорил, что не воюешь со мной.

– А я и не воюю, я просто делаю то, что считаю нужным. Пойми, Якадзуно, лично против тебя я ничего не имею, ты мне даже нравишься. Но ты занимаешься делом, которое мне очень не нравится. И пока ты не перестанешь им заниматься, ты будешь моим врагом. В последний раз спрашиваю – ты начнешь говорить?

Якадзуно прыгнул вперед, в прыжке развернулся спиной к Анатолию, упал на четвереньки и накрыл собой лежащий на ковре пистолет. Анатолий сразу понял, что хочет сделать Якадзуно.

Анатолий включил мускульные усилители на бедрах, преодолел три метра одним прыжком с места и упал на Якадзуно, захватив руками две болевые точки. Якадзуно рухнул на бок и нечленораздельно зашипел. Галя попыталась наброситься на Анатолия сбоку, но промахнулась, потеряла равновесие и упала на стеклянный столик с цветами. Этот столик был слишком хлипким, чтобы осколки могли причинить серьезные травмы, а вот чтобы охладиться после драки – самое то.

– Ты наивен, Якадзуно, – сказал Анатолий, вытаскивая пистолет изпод корчащегося тела. – Тебе никогда не справиться со мной, я знал, что ты сделаешь, еще до того, как ты прыгнул. У тебя последний шанс начать говорить. Ну?

Якадзуно выругался на какомто непонятном языке, скорее всего японском. Анатолий тяжело вздохнул и ткнул бывшего друга пальцем в основание шеи. Далее он подошел к Гале и поочередно надавил на три рефлекторные точки. Галя медленно осела на пол. Анатолий не позволил ей упасть, он ведь обещал Джону обращаться с ней бережно.

Анатолий подключился к мобиле через нейрошунт, вызвал группу прикрытия и сообщил, что можно входить в дом. Его работа была окончена.

2

Рамирес сидел на кухне, его допрашивал следователь – маленький невзрачный мужичок с редкими рыжеватыми волосами на лысеющей голове. Он был весь помятый, неухоженный и задрипанный, рядом с холеным гигантом Рамиресом он выглядел персонажем комедийного детектива. Казалось, он и сам понимал это и оттого разговаривал холодно и даже злобно, как будто Рамирес был не свидетелем, а подозреваемым. Рамиреса так и подмывало сделать ему замечание, но от этого шага чтото удерживало, он и сам не понимал, что именно.

– Где и когда вы познакомились? – задал очередной вопрос следователь.

– С кем? С Галей или с Газизом?

– Ну… для начала, с Газизом.

– Полтора часа назад. Галя сказала, что случайно встретила в сети бывшего одноклассника и пригласила его к нам домой.

– Как вы поняли, что он шпион?

– На компьютере Гали стояла программа Rear Jaws. Эта программа позволяет…

– Я знаю, что позволяет эта программа. Зачем вы поставили ее на этот компьютер? Вы в чемто подозревали сожительницу?

– Она не сожительница!

– Вы не занимались с ней сексом? – удивился следователь.

– Нет, то есть да. Я имею в виду, она не просто сожительница, я ее любил.

– Теперь больше не любите?

– Я не могу любить вражескую шпионку, – заявил. Рамирес и смутился, потому что это абсолютно правильное утверждение прозвучало както слишком пафосно.

Следователь хмыкнул.

– Вы давно знаете Галю? – спросил он.

– Недели две. Мы познакомились в баре… – Рамирес неожиданно почувствовал, что не имеет никакого желания рассказывать чужому человеку историю своей несчастной любви.

– При каких обстоятельствах?

– Какое вам дело?

– Самое прямое. Из результатов первичного осмотра видно, что ваша со… гм… подруга занимала важное положение во вражеской резидентуре. Нам интересно все, что связано с этой женщиной. Так как вы познакомились?

Рамирес собрался с духом и начал рассказывать. Вначале ему было трудно превращать мысли в слова, ему казалось, что он делает чтото неприличное, но каждая следующая фраза давалась легче, чем предыдущая. Он даже как будто стал получать удовольствие от того, что рассказывал постороннему человеку о самом личном, самом сокровенном, о таких вещах, о которых не рассказывают даже ближайшим друзьям. Следователь понимающе кивал, казалось, он испытывал к Рамиресу самое искреннее расположение. Но Рамирес не обманывался, следователь не испытывал никаких особенных чувств, он просто делал свою работу.

Через час допрос закончился. Рамирес просмотрел протокол и заверил его цифровой подписью. Все было записано правильно, но в письменном виде история любви Джона Рамиреса и Гали Козловой выглядела настолько пошло…

– Что с ней будет? – спросил Рамирес.

– С Галей? Как обычно. Следствие, суд…

– Ее казнят?

– Суд решит.

– А вы как думаете?

– Думаю, казнят.

– Вы считаете, это справедливо?

– А что, нет? Послушайте, Джон, – следователь доверительно перегнулся через стол, – можно я вас буду называть просто Джон?

– Пожалуйста.

– Так вот, Джон. Послушайте старого циника и не перебивайте. Предательство любимой женщины всегда ужасно, а такое предательство, как с вами, ужасно вдвойне, – Рамиреса поразило, насколько сильно переменилось поведение следователя, теперь он говорил не как следователь, а как психиатр. – Сейчас вы испытываете шок, но это нормально, так со всеми бывает. Мне часто приходится сталкиваться с подобными случаями. Мужья преступниц всегда говорят, что это была случайность, что на самом деле она хорошая, добрая и пушистая, они молят суд о снисхождении, но это никогда не помогает. Когда первое потрясение пройдет, вы и сами это поймете. Надо только подождать, и вы свыкнетесь с тем, что ваша любимая оказалась совсем другой, чем вы себе представляли. Любовь слепа, влюбленный мужчина никогда не замечает, что влюбился в мегеру. Поверьте мне, я знаю, что говорю. Подождите дватри дня, ничего не делайте, вы оправитесь от шока и все будет нормально. Не делайте глупостей, дайте эмоциям остыть, возьмите отпуск на пару дней и напейтесь как следует.

– Вы русский? – неожиданно спросил Рамирес.

– Да, а что? Впрочем, я понял: вы думаете, русские всегда пьянствуют, вот и этот тоже посоветовал… Дело ваше, я не настаиваю, я просто советую. Я считаю, вам надо отвлечься от переживаний, выждать какоето время, а потом вы сами удивитесь тому, как спокойно станете все воспринимать. Главное – не наделать глупостей сегоднязавтра, послезавтра будет уже легче. У вас есть вопросы?

Рамирес молча помотал головой.

– Тогда у меня все. Большое спасибо, вы очень помогли делу братства.

Рамирес почувствовал жуткую злость, ничем не мотивированную, но оттого не менее жуткую.

– Что вы знаете о деле братства? – угрожающе спросил Рамирес, все его тело напряглось, а руки сжались в кулаки. – Что вы вообще можете знать об этом? Когда вы вступили в братство?

– На третий день после революции. Извините, я не хотел вас обидеть. Я вовсе не имел в виду, что имею право вас благодарить, я просто неудачно выразился. Простите меня.

С этими словами следователь удалился, а с ним и остальные полицейские. Дом стал тихим и пустынным.

Рамирес открыл бар и достал бутылку амброзии. Немного подумав, он поставил ее на место и вытащил бутылку водки. Посмотрим, насколько действенным будет русский способ справляться с неприятностями.

3

Анатолий вошел в кабинет Дзимбээ и увидел, что сегодня он не единственный посетитель. За столом для совещаний уже сидели Танака Ногами и Ю Ши. Сердце Анатолия екнуло – Дзимбээ вызвал к себе обоих терминаторов, значит, ожидается жаркое дело. Еще и Танака здесь…

– Здравствуй, Анатолий, – поприветствовал его Дзимбээ. – Проходи, садись, только тебя ждем. Что ж, все в сборе, можно начинать. Вначале один частный вопрос. Анатолий, как ты относишься к Якадзуно Мусусимару?

– В каком смысле?

– Он был твоим другом. Когда Сингх брал тебя на службу, ты даже потребовал записать в контракт, что не будешь работать против него.

– Я работаю не против Якадзуно, а за дело братства. Мне нравится Якадзуно, он хороший человек, но он выбрал не ту сторону. Я видел, что творит наркомафия на окраинах, это нельзя оставлять без ответа.

– Именно это я и ожидал услышать, – кивнул Дзимбээ. – Сегодня ночью Якадзуно был подвергнут форсированному допросу, мы получили массу интересной информации, оказывается, он знает даже больше, чем Вахид. Когда вы с Ю Ши вернетесь с операции, я покажу вам полный текст, а пока мы ограничимся только самым главным. Анатолий, ты хорошо выкинул начинку золотого цверга?

– Какого цверга? – переспросила Ю Ши. Дзимбээ предостерегающе поднял палец, Ю Ши замолчала.

– В каком смысле хорошо? – не понял Анатолий. – Я утопил ее в болоте, причем специально выбрал место, где не было заметных ориентиров. Через полчаса я бы ее и сам не нашел. А на следующий день там был ураган… А что случилось?

– Когда ты поехал в болота, за тобой никто не следил?

– Никто.

– Ты уверен?

– Километров на тридцать вокруг не было ни одного автомобиля.

– Моторные лодки ящеров развивают довольно большую скорость.

– Намекаешь, что ктото выследил меня на лодке?

– Не ктото, а Возлувожас Шесинхылко. Да, он тебя выследил.

– Где сейчас начинка?

– Тринадцать дней назад была в Осулев, в кабинете царя Ойлсовла.

– Осулез, – автоматически поправил Анатолий. – Осулев – это в именительном падеже. И еще…

– Наплевать на падежи! – неожиданно взорвался Дзимбээ. – Ты меня еще сморкаться поучи! Это дерьмо сейчас у ящеров. Знаешь, зачем твой любимый Якадзуно приехал в Олимп? Изготовить детонаторы! Понимаешь, что это значит?

– Успокойся, – сказала Ю Ши. – Что такое «это дерьмо»?

Дзимбээ неподвижно застыл на несколько секунд, после чего встряхнулся, помотал головой и буркнул:

– Извините.

– Ничего страшного, – успокаивающе проговорила Ю Ши. – Так что это такое?

– Нерадиоактивный ядерный заряд.

– Разве такие бывают?

– Мы взрывали вокзалы такими зарядами.

– Какая у них удельная мощность?

– Довольно большая, но не это главное. Главное то, что такой заряд не обнаруживается никакими детекторами.

– В Осулез много зарядов?

– Готовых зарядов там нет, там просто активное вещество в порошке. Мы перевозили этот порошок с Гефеста четырьмя партиями, три использовали в день выступления, четвертая попала в руки СПБ. Якадзуно заказал детали для восьми детонаторов, но если не гнаться за мощностью, зарядов можно изготовить хоть сотню. На нашу долю хватит.

– Какова критическая масса?

– Критической массы нет, нет ни верхней, ни нижней границы. Можно сделать бомбу, которая влезет в твою сумочку, а можно сделать бомбу, которая не поместится в поезд.

– Как выглядит этот порошок?

– Темносерый, кристаллический и очень тяжелый. Упакован в маленькие целлофановые пакеты, примерно по килограмму каждый. Анатолий, ты помнишь, сколько их было?

– Десять или пятнадцать… точно не помню. Они всегда лежали в одной сумке, я их не считал.

– Понятно… Что ж, полагаю, вы уже поняли, в чем будет состоять миссия.

– Забрать все пакеты и доставить их сюда, – высказала Ю Ши потрясающе гениальную и неожиданную догадку. – Точные координаты объекта известны?

– Тринадцать дней назад пакеты с порошком лежали в кабинете швуэ Ойлсовла, в сундуке, он стоит в дальнем левом углу, если смотреть от входа. Если их там не окажется, вам придется прочесать дворец. Анатолий, ты хорошо говоришь поящерски?

– Объясниться смогу.

– Вот и хорошо. Если будет нужно, поспрашиваешь местное население. Когда прибудете в Осулев, немедленно направитесь в царский кабинет. Сейчас ребята составляют со слов Якадзуно план дворца, подробная схема будет готова часа через два. Если увидите, что в сундуке пакетов нет, у вас будет один час, чтобы их найти. Если найти не удастся, вы эвакуируетесь, и мы разбомбим Осулев к чертовой матери.

– Там живет сто тысяч ящеров, – заметил Анатолий.

– Мы уже уничтожили пятьсот тысяч и ничего, конца света не произошло. Мы не можем позволить ящерам сделать с нами то, что мы сделали с имперскими войсками. Пакеты с порошком должны быть либо возвращены, либо уничтожены. Против этого никто не возражает?

Никто не возражал. В глазах Ю Ши читалось боевое возбуждение, но Анатолий чувствовал себя подавленно. Он понимал, что Дзимбээ прав, Деметра не выдержит второй террористической атаки, но все равно задание, которое предлагал Дзимбээ, казалось неправильным, и Анатолий знал почему. Он потратил столько сил, чтобы спасти золотого цверга от братства, а теперь ему предлагается решить совершенно противоположную задачу. А что делать, если так повернулась жизнь? Диалектика, мать ее.