Текст книги "Александр Гумбольдт"

Автор книги: Вадим Сафонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Но вряд ли он принял бы сколько-нибудь серьезные поправки к тому, что в его сознании и воображении уже отлилось в нерушимую форму.

На закате жизни в четвертом томе «Космоса» он упрямой рукой записывает:

«Когда же, наконец, ученые путешественники отправятся для изучения вулканического хребта Тянь-Шаня и для решения вопроса, нет ли связи между извержениями Бей-Шаня и Турфана и баснословной землей Гога и Магога, где на дне реки Эл-Махер горят вечные огни?»

Так он сам сказал это слово. Его азиатские вулканы были в сказочной стране Гога и Магога.

В феврале 1857 года, после дворцового бала, Гумбольдт упал без сознания. Это был удар. Врач Шенлейн сказал королю, навестившему больного, что Гумбольдт вряд ли будет свободно владеть левой половиной тела.

Однако он поправился.

10 октября умер последний друг Гумбольдта – Варнгаген фон Энзе. «Какой день потрясений, скорби и бедствия!.. Он умер раньше, чем я, девяностолетний старик».

Постоянно он повторял слова, сказанные им впервые шестнадцать лет назад, о смутном, тяжелом закате жизни, посланном ему небом.

Счастье!.. Он был богат, приближен к королям, осыпан почестями, возвеличен такой славой, памяти о которой, как твердили все окружающие его, не сотрут века. Жизнь его была долгим, непрерывным исполнением желаний; он словно родился в той рубашке, которую тщетно искали герои сказок. И мог бы сказать, что ему, как некогда Поликрату, рыбы торопятся возвратить брошенный в море перстень.

Странное, жестокое древнее сказание – теперь оно не раз приходит на ум Гумбольдту. Поликрат Самосский сам испугался своего чудесного счастья, своей вечной удачи. Чтобы «откупиться» у судьбы, он кинул в волны драгоценный перстень. Но его нашли в желудке рыбы, принесенной рыбаком во дворец. Судьба не приняла выкупа. Правитель Самоса погиб страшной, мучительной смертью. И это была расплата.

Так в чем же оно, счастье? Гумбольдт вспомнил о старом меднолицем приоре из монастыря в Карипе, нашедшем в куске мяса свое блаженство, плотоядное, убогое и недостойное зависти; об индейце, нищета которого была так богата, что всех сокровищ мира не хватило бы, чтобы помешать ему карабкаться ради простой игры – за опоссумом; о сыне кацика Асторпилько, равнодушно идущем в лохмотьях на смуглом и стройном теле мимо подземного золота Атахуальпы; и о белом городе с заборами из кактусов, с быстрой речкой и зелеными горами, городе, похожем на детский рисунок, где молодой человек, так схожий и так не схожий с ним, теперешним Гумбольдтом, записал еще твердым, круглым, красивым почерком: «Я чувствую, что здесь буду счастлив…»

Снова и снова он перечитывает четверостишие брата Вильгельма, два элегических дистиха, где говорится, что тот глубже и полнее всех почерпнул из источника жизни, кто увидел, сравнил, открытым умом и пылающей грудью воспринял больше всего образов земли.

Его ум был открыт, сердце билось сильно. Но вокруг него зияла пустота.

Он прошел по земле один, не зная семьи, любви, детей и внуков. Его «система жить» – вот когда она отомстила за себя! Кому из тех людей, с кем он сам связал себя, было дело до него, до того, что он думал, что видел, что нашел в своей науке? Королю, для которого он был щекочущей самолюбие забавой, остроумнейшим среди царедворцев? Аристократам, до сих пор ненавидевшим в нем «трехцветный лоскут»? Быть может, профессорам, доцентам, берлинским королевским академикам? Но ведь они сами, в своих долгополых мундирах, загнаны в норы – одинокие, трудолюбивые кроты, каждый за себя.

В эти годы он часто думал об Эме Бонплане, друге и спутнике по американскому путешествию, смело вернувшемся в те места, памятью о которых Гумбольдт жил вот уже пятьдесят лет.

Изредка Бонплан писал. И вот до Гумбольдта дошло известие о конце Бонплана.

В апреле 1858 года профессор Аве-Лаллеман, приготовившийся стать биографом Гумбольдта, посетил Бонплана в Санта-Анне. Ему указали ранчо «дона Амадо». Трава росла на стенах полуразрушенных амбаров. Бонплан вышел в деревянных сандалиях на босу ногу. Грудь, плохо прикрытая грязным тряпьем, заросла седыми космами. Из дому визгливым голосом что-то ему крикнула рослая дочь, похожая на мулатку.

С хмурым недоброжелательством Бонплан смотрел на гостя. Когда было произнесено имя Гумбольдта, Бонплан, мешая испанские и французские слова, проговорил, что этот человек присвоил его открытия. Все же он передал привет Гумбольдту.

Бонплан попробовал подписать свое имя по просьбе Аве-Лаллемана и проткнул пером бумагу. Он повторил попытку. На бумаге остались нацарапанные каракули.

Бонплан умер 11 мая 1858 года.

Последние семнадцать лет Гумбольдт жил в доме № 67 по Ораниенбургской улице, принадлежавшем банкиру Мендельсону. Он не расставался с камердинером Зейфертом. Король, по просьбе Гумбольдта, пожаловал Зейферту звание кастеллана. Через комнату, где стояли чучела птиц, рыб, банки с заспиртованными морскими животными, физические инструменты и висели картины – тропические ландшафты, Зейферт вводил допущенных им посетителей; в библиотеку, а оттуда в приемную.

Американский журналист-путешественник Байард Тейлор, посетивший Гумбольдта, подробно описал 25 ноября 1856 года в «Нью-Йорк трибюн» свой визит: «Я приехал в Берлин не ради музеев и галерей, улицы Под-липами, театров и пестрой суеты салонов, но чтобы увидеть величайшего ныне живущего человека».

По городской почте Гумбольдт назначил ему прийти в час дня. Дом на Ораниенбургштрассе был выкрашен в мясной цвет. На наружной двери висела дощечка с именем только Зейферта. И, лишь позвонив и поднявшись по лестнице, он прочел: «Александр Гумбольдт». Зейферт провел его в приемную. Гумбольдт вошел. Он спросил, должны ли они говорить по-английски или по-немецки.

– Ваше письмо – письмо совершенного немца, но я достаточно привык и к английскому.

Он казался много моложе своих восьмидесяти семи лет. Волосы его были серебристо-белые, но очень густые. Он усадил гостя на софу, а сам сел на стул.

Но он не мог усидеть больше десяти минут. Он вскакивал, ходил по комнате, открывал книги, показывал картины.

Заговорили о последних работах Гумбольдта. «Я сплю четыре часа из двадцати четырех», – улыбаясь, сказал он. И добавил: «Лучший рецепт долголетия – это путешествия. Ничто так не укрепляет здоровья, как лишения долгого и трудного пути».

Потом он сказал:

– А все-таки я думаю, что Чимборасо – самая прекрасная и наиболее замечательная гора на свете.

Хамелеон, живший в клетке, открыл круглый глаз и посмотрел на собеседников.

– У этого зверя, – заметил Гумбольдт, – изумительное свойство. Он может в одно и то же время смотреть в разные стороны: одним глазом на небо, другим на землю. Впрочем, есть многие служители церкви, которые могут то же.

«Он думает, как и говорит, – записывает Тейлор, – без труда и утомления».

Но вошел Зейферт и провозгласил:

– Уже время!

Гумбольдт встал.

– Вы странствовали по свету, – сказал он, – и видели немало руин. Вот перед вами еще одна…

– Не руина, а пирамида! – ответил Байард Тейлор.

«Я пожал руку, которая жала руки Фридриха Великого, Форстера, Клопштока, Шиллера, Питта, Наполеона, Жозефины, маршалов империи, Джефферсона, Гамильтона, Виланда, Гер дера, Гёте, Кювье, Лапласа, Гей-Люссака, Бетховена и Вальтера Скотта…»

Маленькая рука этого старика как бы связывала два века.

В 1858 году Генрих Кениг посвятил Гумбольдту свою биографию Георга Форстера. Он жадно читает ее: образ гражданина французской революции, умершего давным-давно, опять встает перед Гумбольдтом на его одиноком закате. И в длинном письме Кенигу (от 28 июля 1858 года) он проводит прихотливые параллели между собой и Форстером.

«Как благодарен я вам! Ваша книга о моем ушедшем в вечность друге заняла у меня две ночи, – в две ночи я прочел ее, страница за страницей. Вот уже 30 лет я знаю только ночные досуги. Эти две ночи я был счастлив и тосковал. Образы и воспоминания, теперь все быстрее исчезающие во мне, ожили снова. Я думал о странных сходствах и контрастах жизни моей и Форстера. Одинаковое направление наших политических мыслей (так, спустя 70 лет, хотелось думать Гумбольдту)… Рассказы о Южном море, которое видели мы оба… Наше совместное пребывание в Лондоне, где тогда жила еще вдова Кука и сэр Джозеф Банкс обласкал меня, 21-летнего юношу. Я посетил тот же берег у Самары, откуда старик Форстер послал Линнею в Упсалу колосья так странно одичавшей пшеницы, – я – в 1828 году, Рейнгольд Форстер с Георгом, ребенком, – в 1765, за 4 года до того, как я родился. Император Александр приглашал меня во внутреннюю Азию – точно так же, как Екатерина приглашала Георга Форстера в кругосветное плавание, – и обе экспедиции не состоялись из-за войны – одна с французами, другая с турками…»

Гумбольдта посетила русская поэтесса Каролина Павлова, которую он пригласил к себе, будучи в России.

– Видите, не очень скоро, но я все-таки приехала к вам, – сказала она.

– Я дождался вас, – галантно ответил Гумбольдт. – Вы должны оценить мою любезность. Другой бы на моем месте давно умер.

Наступил 1859 год.

На письменном столе у Карла Маркса лежала законченная рукопись «К критике политической экономии».

Линнеевское общество уже заслушало сообщение Дарвина о законе эволюции живых существ.

Экспрессы на железных дорогах мчались со скоростью семидесяти километров в час. Телеграф в несколько мгновений переносил известия из конца в конец земли.

Совсем близко, в Гейдельберге, собрался кружок передовой русской молодежи. Магистр химии Менделеев встретился там с другом – Иваном Михайловичем Сеченовым.

В Петербурге шестнадцатилетний юноша Климент Тимирязев уже своим трудом пробивал дорогу в жизни; он знал, что и науку ему тоже предстоит «брать с бою». Но одну руководительницу он признавал и всегда будет признавать до конца дней – «безграничную любовь к истине и кипучую ненависть ко всякой, особенно общественной, неправде».

Учился, был вожаком всех «городошников» и с неистовой жадностью читал свои первые книги рязанский мальчишка Павлов; пройдут быстрые годы – и весь мир будет звать его по имени-отчеству – так, как зовут его на родине, на русской земле: Иван Петрович.

А в доме на Ораниенбургштрассе, где давно уже не менялось ничего и все было наполнено прошлым, по-прежнему толпились посетители. Почта за прошлый год доставила две тысячи писем. Иные начинались так: «О благородный юноша-старик!» Или: «Каролина и я счастливы: наша судьба в ваших руках».

Просили денег, рекомендации, автографа, предлагали услуги секретаря, компаньона, чтеца, присылали проекты воздухоплавательных машин. Некие дамы обличали его вольнодумство и увещевали обратиться к Христу. Однажды пришел роман «Сын Александра Гумбольдта, или индеец из Майпурес». Автор развязно просил одобрения!

2 марта 1859 года Гумбольдт напечатал в берлинских газетах просьбу не обращать его дом в адресную контору и подумать о том, что девяностолетний старик не в силах отвечать на потоки надежд, излияний, просьб, проектов и восторгов.

В конце апреля он простудился и заболел. Он почти не страдал. Сознание оставалось ясным. Только нарастала слабость, дыхание становилось короче и прерывистее; все более овладевала им дремота. О его болезни печатались бюллетени. Берлинский почтамт принимал сотни телеграмм с запросами о Гумбольдте.

В 2 часа 30 минут дня 6 мая 1859 года он заснул, чтобы больше не просыпаться.

На его столе нашли трижды повторенную запись на клочках бумаги: «Так были завершены небо и земля со всеми их сонмами».

Гроб стоял на возвышении в его рабочем кабинете, среди пальм и тропических растений, таких же, как изображенные на картинах, висевших по стенам.

Похоронили Гумбольдта с королевскими почестями.

Свою огромную библиотеку, мебель и картины он завещал Зейферту; денег же не осталось.

1936, 1954-1955

Основные даты жизни и деятельности

1720 – Родился простым бюргером Александр Георг Гумбольдт – отец братьев Вильгельма и Александра: лишь в 1738 году получил наследственное дворянство отец Александра Георга (дед братьев Гумбольдт) Иоганн Пауль. Род Гумбольдтов восходит к скорняку Гансу Гумпольту, жившему в XVI веке.

1741 – Мария Элизабет фон Коломб, мать братьев Гумбольдт, родилась в семье, происходящей по отцовской линии из Франции, а по материнской – из Шотландии и уже около шестидесяти лет натурализовавшейся в Германии.

1766 – Женитьба майора и камергера Александра Георга Гумбольдта на Марии Элизабет фон Коломб, богатой вдове барона фон Гольведе, от которого у нее сын Гольведе (1762–1817).

1767, 22 июня – Родился в Потсдаме Вильгельм Христиан Карл Фердинанд – Вильгельм Гумбольдт.

1769, 14 сентября – В Берлине, на Егерштрассе 22, родился Фридрих Вильгельм Генрих Александр – Александр Гумбольдт.

1777 – Кунт становится в Тегеле воспитателем (четвертым по счету) братьев Гумбольдт (до него были Кампе, Кобланк и Клюзенер).

1779, 6 января – Смерть отца, Александра Георга Гумбольдта.

1783 – Кунт со своими питомцами поселяется в Берлине, с редкими выездами в Тегель. Заводит гимназию на дому.

1785–1786 – В доме молодого аристократа графа фон Арнима Гумбольдты слушают лекции его педагогов, известнейших ученых того времени, по философии, экономике, естественному праву, классической филологии. Посещают салон Генриэтты Герц (1764–1874), жены врача Маркуса Герца (1747–1803).

1787, 1 октября – Александр с братом Вильгельмом, в сопровождении Кунта, едет во Франкфурт-на-Одере, чтобы поступить на камеральный факультет тамошнего университета (в Берлине университета еще нет).

1789, апрель – март 1790 – Геттинген – второй университет Александра Гумбольдта. Знакомство братьев Гумбольдт с Георгом Форстером (1754–1794). Поездка в западные немецкие земли. «Минералогические наблюдения над некоторыми рейнскими базальтами».

1790, апрель – июнь – Поездка с Георгом Форстером по Рейну, затем через Голландию в Англию, а оттуда в революционный Париж.

1790–1791 – В Гамбурге. Торговая академия.

1791, июнь – февраль 1792 – У Вернера во Фрейбергской горной академии. «Подземная флора Фрейберга» (напечатано в 1793 году).

1792–1796 – Штебенский обербергмейстер. Встречи с Гёте и Шиллером в Иене. «Родосский гений» и отказ от него: Гумбольдт развязывает «гордиев узел» жизненных явлений. Поездка в Швейцарию и северную Италию, с министром Гарденбергом во Франкфурт-на-Майне, где идут переговоры держав антифранцузской коалиции (Англия, Голландия, Пруссия – 1794). Дипломатическая поездка в главную квартиру французских войск (июль – август 1796).

1796, 14 ноября – Смерть от рака груди матери, Элизабет Гумбольдт.

1797–1798 – В Иене с Вильгельмом, Гёте и Шиллером. Анатомические занятия с профессором Юстусом Христианом Лодером (1753–1832). Неудачная попытка поехать в Италию, охваченную войной. Вена. Зимовка в Зальцбурге с товарищем по Фрейбергу, будущим главой вулканистов, Леопольдом Бухом (1774–1853). Планы экспедиции в Египет.

1798, 15 мая – 20 октября – В Париже. Проекты ехать «к южному полюсу» со знаменитым мореплавателем Луи Антуаном Бугенвиллем (1729–1811), плыть кругом света с Боденом Встреча с молодым (род. 1773) врачом, сыном хирурга из Ла Рошели, Эме Бонпланом. Отъезд в Марсель, чтобы перебраться в Африку.

1798, конец декабря – начало февраля 1799 – Гумбольдт и Бонплан добираются до Мадрида. Попутные геодезические, геологические наблюдения; сбор растений; подъем на Монсеррат (в Каталонии).

1799, 5 июня – Фрегат «Пизарро» покидает Корунью. В письме первого министра Уркихо Бонплан назван слугой Гумбольдта.

1799, 19–25 июня – Пребывание на острове Тенерифе. В Оротаве Гумбольдт осматривает знаменитое драконово дерево. Восхождение на пик Тейде.

1799, 16 июля – Высадка в Кумане (нынешняя Венесуэла).

1799, 4 ноября – Гумбольдт – свидетель землетрясения.

1799, 12 ноября – Наблюдает гигантский дождь падающих звезд.

1800; 6-27 марта – Путь через льяносы. Гумбольдт наблюдает электрических угрей.

1800, 30 марта – Отплытие из Сан Фернандо де Апуре во внутренние неисследованные области страны.

1800, 20 мая – По Касикьяре Гумбольдт вернулся в Ориноко, доказав тем самым соединение двух великих рек Южной Америки.

Конец 1800 – март 1801 – На Кубе.

1801 – Плавание по реке Магдалене. Горными дорогами в Боготу.

1802, 6 января – Гумбольдт в Кито.

1802, 23 июня – Восхождение на Чимборасо.

1802, вторая половина – Исследование верховьев Амазонки. В горах и долинах Перу. Лима.

1802, 5 декабря – Отплытие из перуанской гавани Каллао на север вдоль побережья. Исследование холодного течения, позднее названного Гумбольдтовым.

1803, 23 марта – Прибытие в Акапулько (Мексика).

1804, 7 марта – Из Веракруса снова на Кубу.

1804, 19 мая – В Филадельфии.

1804, 9 июля – Домой, в Европу.

1804, 3 августа – Путешествие закончено. Гумбольдт и Бонплан высаживаются в Бордо с 35 ящиками коллекций.

1805 – Поездка из Парижа в Италию к брату Вильгельму. Восхождение на Везувий с Леопольдом Бухом и Гей-Люссаком.

1805, ноябрь – июль 1808 – В Берлине – «человеческой пустыне». Первоначально с Гей-Люссаком и на короткий срок с Бонпланом. «Картины природы».

1808–1827 – В Париже, с редкими выездами в Вену, в Лондон, в Аахен, в Берлин и Тегель, в Италию; трижды снова поднимается на Везувий (1822).

1827, 12 мая – Гумбольдт переселяется в Берлин.

1827, 3 ноября – 23 апреля 1828 – Читает в Берлинском университете 61 публичную лекцию о вселенной, о космосе, о Земле и цикл из 16 лекций в Певческой академии (первая лекция – 6 декабря). «Озаряющий весь мир сверкающими лучами».

1828, 18 сентября – Гумбольдт, президент общенемецкого съезда естествоиспытателей и врачей, произносит знаменитую вступительную речь об общей науке в общем отечестве немцев.

1829, 12 апреля – Начало русского путешествия. Гумбольдт выезжает из Берлина в Петербург в сопровождении камердинера Зейферта и двух молодых профессоров – натуралиста Христиана Готфрида Эренберга (1795–1876) и минералога Густава Розе (1798–1873).

1829, 1 мая – Прибытие в Петербург.

1829, 29 апреля/11 мая [11]11
  Даты русского путешествия указаны по старому и новому стилям.


[Закрыть]– Присутствует на заседании Академии наук.

1829, 8/20 мая – Отъезд в Москву.

1829, 12/24 – 16/28 мая – В Москве.

1829, с 3/15 июня – В Екатеринбурге. Осмотр заводов вблизи города, а также Полевского, Гумешевского рудников, золотых приисков. Нижнетагильские заводы Демидовых, где, возможно, Гумбольдт встречался с Черепановыми. Гора Благодать. Вечная мерзлота в Богословске.

1829, 28 июня/10 июля – В Тобольске. «Я с юных лет мечтал об Иртыше».

1829, 21 июля/2 августа – Прибытие в Барнаул. Ездит на Колыванское озеро, в Риддер; в недрах Змеиной горы – колоссальные вододействующие машины Козьмы Фролова.

1829, 5/17 августа – У форпоста Красные Ярки пересекает границу России, но от первого китайского поста возвращается обратно.

1829, 15/27 августа – В Омске.

1829, 26 августа/7 сентября – Гумбольдт в Златоусте.

1829, 2/14 сентября – В Миассе, в день своего шестидесятилетия Гумбольдт получает в подарок саблю аносовского булата.

1829, 9/21 сентября – В Оренбурге.

1829, 1/13 октября – Астрахань. «Я не могу умереть, не увидев Каспийского моря».

1829, 26 октября/7 ноября – Чествование Гумбольдта Московским обществом испытателей природы, сатирически описанное Герценом.

1829, 1/13 ноября – Гумбольдт в Петербурге.

1829, 16/28 ноября – Чрезвычайное собрание Академии наук в честь Гумбольдта.

1829, 15 декабря – Конец русского путешествия. Отъезд в Германию.

1829, 28 декабря – Возвращение в Берлин.

1830–1832 – Снова два года в Париже. Все еще продолжается издание томов американского путешествия.

1832, 22 марта – Умер Гёте.

1834 – Выходит тридцатый том материалов американского путешествия. Полное заглавие этого главного труда Гумбольдта: «Voyage aux regions equinoxiales du Nouveau continent fait en 1799–1804 par Al. de Humboldt et Aime Bonpland, redige par Al. de Humboldt.» Grande edition. P. 1807–1834.

1835, 8 апреля – В Тегеле умирает брат, Вильгельм Гумбольдт.

1843–1844 – «Центральная Азия», в 3-х томах (на французском языке).

1845 – Первый том «Космоса» – «дела жизни» Гумбольдта.

1847 – Второй том «Космоса».

1847, осень – январь 1848 – Последний раз в Париже.

1850 – Третий том «Космоса».

1856, ноябрь – Байард Тейлор у Гумбольдта. «Не руина, а пирамида!»

1858 – Четвертый том «Космоса».

1858, 11 мая – Смерть Эме Бонплана в Южной Америке, в Сан-та-Анне.

1858, 1 июля – В Линнеевском обществе в Лондоне доложены сообщения Дарвина и Уоллеса о роли естественного отбора в эволюции.

1859, 6 мая – В Берлине, в доме № 67 по Ораниенбургштрассе умер Александр Гумбольдт.

1859, 24 ноября – Выход в свет «Происхождения видов» Дарвина. Весь тираж (1 250 экземпляров) разошелся в один день.