Текст книги ""Власть на крови: Бунт" (СИ)"
Автор книги: В Сагайдачный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
"Он задает правильные вопросы", подумал консельери, "Да, куда приятнее общаться с идиотами". Усмехнувшись себе, Рес понял, что племянник достаточно смышлен и не стоит ходить вокруг да около.
– В целом да. Тебе нужно с ними познакомиться, как-то сдружится, обзавестись их доверием, а только потом давать советы. Вот только не знаю, как ты сможешь это провернуть?
– Если это действительно вам нужно, то я смогу это сделать, – с уверенностью в голосе ответил Флип.
Консельери был доволен и, поджав нижнюю губу, положительно покачал головой.
– Хорошо. Сегодня стражники рыскают по городу и задерживают всех подозрительных, поэтому посиди дома. Завтра выйди в город, пройдись, познакомься с людьми, может, что узнаешь о бунтовщиках. Не думаю, что стража всех переловит. Говорят на торговой площади и кварталах мастеровых вообще разгром. Чуть ли не полгорода черни в этом приняло участие. Благо мы живем в другой стороне. Только смени одежду, на ту, что попроще.
– Не беспокойтесь дядя, я постараюсь все сделать, как нужно.
– И еще. В конце нашего квартала по улице. В смысле совсем в конце у самой крепостной стены у меня есть доходная хибара, для черни. Пока на время ты будешь ею управлять и там же жить. Так будет тебе проще обзавестись нужным знакомством. Кстати, сходи туда и начни с нее. С завтрашнего дня ты там будешь главный, а прежнего управляющего ко мне пришлешь. Не говори никому пока о нашем родстве и вообще придумай себе на время другое имя, свою историю. Просто говори, что приехал в город и устроился управляющим, а к бунтовщикам сочувствие прояви ну и так далее.
Видя блеск в его глазах и интерес ко всей этой затеи, консильери решил добить все его сомнения и что называется окрылить.
– Любишь приключения, путешествия? – спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил. – Если у тебя, ... у нас все получится, подарком тебе будет настоящий корабль!
От восторга Флип ахнул.
– Да, подарю тебе корабль. Можешь с ним делать все, что заблагорассудится, стать там купцом, в конце концов. Побываешь в разных краях нашего мира и тому подобное, как ты и хотел. Получаемые прибыли от торговли, уверяю тебя, действительно лучше любого затягивают и вдохновляют.
Флип о такой щедрости дяди даже не мог и помыслить. Его мечты сбывались на глазах, и они прямо таки горели, огнем сверкали.
Он тут же поспешил к тете Рузи подобрать для себя одежду. Отведя его в подвал, она открыла старый сундук, куда скидывала все старые вещи. Выбрав одежду попроще, он взял самую худшую рубаху, с большой, грубо зашитой заплаткой на груди.
– Флип, да на кой она тебе сдалась? Возьми получше.
– Я же говорю, мне нужно выбрать похуже, – сказал он и поспешил переодеваться, под неодобрительный взгляд тети.
Переодевшись, он вышел в холл, где стояло зеркало во весь рост. Флип принялся придирчиво рассматривать себя с разных сторон в новом, а точнее старом наряде. Увидев его в таком виде Милли, залилась от смеха на весь дом.
– Тебе идет! – весело смеясь, воскликнула она.
– Теперь я так и буду ходить.
– Фу! Флиппи! Ты с ума сошел что ли?! Сними это барахло немедленно!
– Так надо, – загадочно сказал он. – И теперь я вовсе не Флип и не Флиппи, а Дарим и вообще мы с тобой незнакомы. Девушка, а как вас зовут? Мы с вами раньше не встречались? Вы вообще здесь живете? – гримасничая, вопрошал он.
Милли вновь звонко засмеялась.
– Что ты еще удумал? Признавайся?
– Значит, Дарим, – подходя к ним, сказал консильери, услышав их разговор издалека. – Пусть значит Дарим.
– Что это все значит папа?
– Так надо Милли.
– Почему тогда такое странное имя – Дарим?
– Оно значит – дар имеющий! – гордо ответил Флип.
– Тогда лучше Дарвал, – улыбаясь, предложила Милли.
– В смысле даром владеющий? – спросил он с важностью.
– В смысле дорвешься до звездопада на свою заднюю точку! – тут же сказала Милли и снова закатилась смехом.
– Дарим точно будет лучше, – уже утвердительно одобрил консильери.
– Папа, Флип, не знаю, что вы там надумали, но мне эта ваша затея совсем не нравится, – уже серьезно сказала она.
– Милли это взрослые дела. Это так надо. Если вдруг увидишь где-то на улице Флипа, точнее уже Дарима, делай вид, что его не знаешь. Хорошо? – серьезно сказал консильери.
– Хорошо, но это мне все равно не нравится. Флип наш близкий родственник и будет, как нищий ходить по городу в этой дрянной рубашке.
Махнув рукой, консильери направился по своим делам. После его ухода Милли еще долго пыталась расспросить Флипа, что все это значит, но тот непреклонно молчал. При этом каждый раз поправляя: "Не Флип, а Дарим!".
Глава 7. Отчет консильери Реса.
Утром консильери Рес поспешил к своему молодому барону Регану Бретту. Теперь у него был составлен план действий, а главное был тот, кто мог все это осуществить. Он был преисполнен хорошим настроением и предчувствием, искренне веря, что вся затея с бунтами непременно получится.
Взглянув на небо и заметив пару подозрительных туч, консильери скривился, беспокоясь об обратной дороге. "Как бы дождь не пошел", подумал он. И невольно ускорил шаг.
Он застал барона на веранде со своим десницей Леганом. Те о чем-то говорили, но судя по выражению лиц, разговор касался отнюдь не деловых вопросов. Завидев консильери, десница тут же быстро вышел.
"Совсем мальчишка, какой из него десница?" невольно вновь подумал Рес. Следом за ним на веранду вошел, капитан стражников Сир Молон.
Барон жестом пригласил присесть за столом.
– Главным зачинщиком, – начал первым говорить капитан, – являлся некий Герон, он работал на площади в торговой лавке сладостей. Что там произошло пока непонятно. Этот Герон, будь он неладен, забрав меч у одного из стражников, изрубил его и еще одного стражника, а после зарубил еще и торговца Селима у кого работал. Там еще был сборщик податей Крет и еще двое стражников, их уже толпа до смерти забила. К счастью больше убийств не было. После этого и начался бунт.
– А Крет, какого Тара там делал? – с недоумением спросил консильери. – Он должен был подати с торговцев площади собирать только через неделю? Да еще и стражников с собой прихватил.
– Теперь этого мы от него не узнаем, все они мертвы, – ответил капитан.
– Сборщики, в вашей компетенции, консельери, вот и выясняйте, – сказал барон подытожив. – Этого Герона вы уже задержали?
– Пока нет, но мы ищем. Скорее всего, он сразу покинул город. Стражники не сразу узнали о бунте и с опозданием перекрыли ворота. Как показали очевидцы, этот Герон после убийства выбросил меч и ушел с площади. В последующем бунте он участия не принимал. Большую часть бунтовщиков и мародеров мы уже задержали и доставили в острог, во всяком случае, все самые активные задержаны. По городу разбежалась только мелочь. По нашим сведениям в бунте приняли участие без малого треть города из числа черни, поэтому абсолютно всех ловить я думаю, нет смысла.
– А как выглядит этот Герон? – спросил консильери у капитана, скорее из обычного любопытства.
– Судя по описанию светловолосый, среднего роста, худощав, как и вся чернь, кому нечего жрать. Обычная неприметная серая мышь, ничего необычного.
Консильери невольно усмехнулся, как такой смог забрать меч и убить сразу двух стражников, но не подал вида, чтобы не подставлять капитана.
– Ну что же хорошо. А у вас консильери, есть что доложить? – спросил барон, ожидая с большим интересом услышать как раз его доклад.
– Мой барон, я думаю было бы правильным на этом окончить поиски Герона. Пусть бегает на свободе, он нам еще понадобится. Мы должны здесь создать группу из числа недовольных и настроить на проведение бунтов. Пусть этот Герон и возглавит их. После выдворить всех за пределы Мелиссара в соседние баронства Глазвиля и Кругорта. Они должны там поочередно и организовать бунты. При этом, конечно же, непременно большие, кровопролитные, со множеством жертв и громадным ущербом. Если у нас такой бунт сделал один человек, только представьте, что может сделать группа? Хорошо будет, если это перерастет вообще в мятеж в этих баронствах. Представляете масштаб?! Дай хоть чуть воли этой черни, так они и весь город разнесут.
– Да уж, – ответил барон, похоже, представив. – Но как мы заставим их все это сделать? Кто ими будет руководить?
– У меня уже есть человек, я с ним уже разговаривал и объяснил, что нужно делать. Он и займется необходимыми наставлениями для черни.
– Но насколько вы доверяете ему? Не получится так, что он как только все это свершится или еще раньше, сообщит обо всем князю или тем же баронам, где будут бунты?
– Это исключено. Всем займется мой родной племянник – сын покойной сестры. Он лучше всего для этого подойдет. Смышлен, – сказал консильери и вспомнив недавнее выступление племянника добавил, – даже чересчур смышлен и к тому же его здесь никто не знает. Уверен, он справится со своей ролью.
– Очень хорошо, – довольно сказал барон и по обыкновению с гордостью задрал голову.
Похоже, все эти задумки не на шутку вдохновили барона.
– Нужно сделать, чтобы бунты прокатились по всем баронствам! – мечтательно произнес он. – Как только с этими двумя баронствами мы закончим, нужно приступить и к остальным.
После этих слов консильери стало не по себе. Баронства Глазвиля и Кругорта неслучайно были выбраны для нападок еще покойным бароном Сэмом Бреттом, у них была одна общая слабость – недостаточность ума обоих баронов. Причем это качество передавалось по наследству. Поэтому в успехе проведения бунтов у них консильери ничуть не сомневался.
Еще одно баронство было Оршек. Им владело семейство среднего ума Броноров. Из всех баронств лишь это имело долгий опыт военных конфликтов, но никогда и никому за свою пятисотлетнюю историю, эта семья не проиграло даже одного сражения. В прежние годы войн город Оршек больше всех подвергался нападкам соседних княжеств – Долины и Юга, что выработало стойкость, боевые качества и дух бойцов как у самих баронов, так и у простых жителей баронства. Недаром все поговаривали, что с оршеканцами лучше не ругаться, у них всегда за пазухой спрятан нож. Поэтому организация бунта в этом баронстве, равно как нападки на нынешнего барона – Викса Бронора были чреваты серьезными последствиями.
Пятым и последним баронством в княжестве было Скалберг, коим владел барон Трол Кешшер. Он был единственным кого откровенно побаивался покойный Сэм Бретт и никогда бы не рискнул совершить в отношении него дерзость. Будь даже абсолютно уверенным, что тот не узнает от кого пришла напасть, только лишь исходя из одного принципа – "А вдруг узнает". Он был слишком умен, слишком силен и слишком опасен.
Среди равных по статусу баронов княжества Трол Кешшер всегда держал себя выше и был в действительности выше остальных. Даже в тронном зале князя, где консильери удавалось побывать, он чувствовал, как тот уверенней всех держался перед князем, в отличие от другой знати княжества.
Все качества барона подкреплялись медью его шахт, что уже давно в большом количестве шла на монету. Она в его руках быстро оборачивалась в золотые монеты. Считалось, что именно благодаря его стараниям в Княжестве Равнин, а после и во всем мире были введены медные монеты. Это сделало его еще богаче, чем даже барон Дюро Грисбер, владевшим Глазвилем, чьи доходы пополнялись намываемым золотым песком, а других мест добычи золота в их княжестве не было.
Кроме прочего войско стражи барона было достаточно большим для его статуса, великолепно обученным, оснащенным и могло соперничать с княжеским.
Если бунтовщики только попадутся в его баронстве и заговор станет известен, а он станет известен, ибо люди барона способны достать любые сведения из живого человека, конец молодому барону Регану Бретту был неминуем, а следом и конец самого консильери. Все личные помощники были бы повинны за дела своего барона и должны были понести наказание вместе. В этом случаи барон Трол Кешшер позаботился, чтобы до ямы никто не добрался. Смерть была бы весьма мучительной и долгой, где-нибудь во владениях барона от пыток.
Вместе с тем самого князя Равнин – Гро Тарса, консильери не боялся, считая, что его можно сравнительно легко обыграть. Он уже не раз имел честь личного общения с ним, конечно в присутствии старого барона. Не то чтобы тот был глуп – он был слишком апатичен и безразличен к делам, утопая лишь в собственном, каком-то мелком эгоизме.
Но самое главное консильери понимал, что его барон был слишком молод и неопытен для таких высот. Бунты во всех баронствах могли перерасти в такой мятеж, который способен обернуться уже и внутренней войной во всем княжестве, что чревато по старому соглашению всех пяти князей вводом войск других князей в Равнины. В этом случае последствия могли быть весьма плачевны и для их баронства. В любом случае это была слишком большая игра, и они к ней просто были не готовы.
Кое-как, приводя бесчисленные доводы, консильери убедил молодого барона ограничиться только упомянутыми баронствами, на что он в итоге неохотно согласился, но остался явно недовольным.
– Даю вам неделю и это предел! – строго сказал он. – Через неделю ваши бунтовщики должны отправиться в соседние баронства.
Консильери был удивлен таким коротким сроком, но видя настрой и решимость своего барона не стал спорить в данный момент, решив отложить на потом, когда будет подходящее время.
Рес понимал, что на это потребуются месяцы упорного труда, прежде всего по отбору кандидатов, продумывания до мелочей всех действий, отправку их к соседям и непосредственно организация бунтов у соседей. Все это нужно было обставить еще и так, чтобы сами бунтовщики не понимали, кто их направляет. В случае задержания бунтовщиков соседними баронами и признанием о том, кто их направил, последствия для барона и помощников также были весьма плачевны.
– И еще господин барон, – сказал консельери спохватившись. – Уже третий месяц ни ваш отец, тогда по болезни, ни вы сами не принимали челобитных. Когда вы сможете их принять? Учитывая бунт просителей слишком много. Как бы жаловаться князю не начали.
– Хорошо, в начале недели, прямо с утра, – поморщившись, ответил барон. – И еще, для просителей не более одного дня в неделю. Я не собираюсь прожить всю жизнь, слушая бесконечные глупые просьбы и нытье всех этих мелких жалобщиков. Равно как и совет, я намерен собирать в будущем не чаще раза в неделю.
– Что делать с задержанными? – спросил капитан.
– Сколько их уже?
– Почти две тысячи.
Молодой барон, удивившись, аж присвистнул.
– Невиновных отпустить, кто по мелочи был задержан выпороть. Всыпьте им плетей на ваше усмотрение, но так, чтобы запомнили и другим передали, а после тоже отпустите. Но не переусердствуйте! Полгорода калек живущих на подаяние мне ненужно. Тех, кто действительно причастен к бунту и проявил активность пока держать. Они должны будут поджечь бунты у соседей.
На этом разговор у барона был окончен. Капитан быстрым шагом поспешил в острог выполнять указание барона, а консильери медленно побрел к себе домой, обдумывая все с учетом новых указаний.
"Тар подери этого маленького барона с его прихотями, за неделю точно не управиться. Каким местом он вообще думает?! Или считает, раз и все само собой получилось что ли?" разговаривал сам с собой консильери, обдумывая капризом молодого барона.
Вспомнив о том, что нужно будет сегодня принять всех сборщиков с собранными податями, он невольно поморщился. Предстояло много считать и писать.
Как только оба ушли, Реган Бретт поспешил в свою спальню, где его ожидал обещанный десницей сюрприз. Подойдя к двери и прислушавшись, он услышал доносившийся женский смех. Открыв дверь, он замер на пороге. Повсюду лежали свежие лепестки роз, в вазах стояли цветы, источая тонкий приятный аромат. Сделав еще шаг, перед его взором предстала кровать, где лежали обнаженными две загорелые шлюхи, ласкающие Легана. На их шеях висели толстые кожаные ошейники с металлическими кольцами.
– Это контрабанда с юга – рабыни. Я решил немного разнообразить удовольствия. Шлюх только привезли с самой столицы разврата – Элении, они так ненасытны..., – с улыбкой и удовольствием промолвил Леган.
Шлюхи были просто шикарны – их тела и лица безупречны, а в глазах горел огонь развратной страсти. Они не были глупыми молодухами, они были зрелы, опытны и знали, как доставлять удовольствия. Чувствовалось, что они при этом сами жаждали мужчин и плотских удовольствий.
Одна из шлюх поднялась и, подойдя к столику, налила бокал красного вина. Чуть испив, она протянула его барону.
– Они что-то туда подсыпали и теперь это лучшее вино во всем мире. Я уже трижды их брал и хочу еще! – довольно сказал Леган.
Барон залпом осушил бокал. Он почувствовал чуть заметное головокружение и удивительную легкость. Грудь заполнило приятное тепло, а в штанах почувствовалось шевеление. Еще не настал обед, но он знал, что ничто не заставит его покинуть кровать до утра.
Глава 8. Дарим в доходном доме.
Встав пораньше, племянник консильери Реса, с новым именем Дарим спешил. Его переполняло желание действовать прямо сейчас. Вся ночь прошла в мучительных ожиданиях утра. Одевшись в старую одежду, выданную тетей Рузи он непременно надел «дрянную» рубаху. Не дожидаясь общего завтрака, он забежал на кухню и наспех успел съесть на ходу пару вечерних лепешек. Где-то вдалеке были слышны шаги, по-видимому, Рузи. Кому еще в такую рань идти на кухню? Дабы не встретиться с ней и не слушать расспросов о том, куда он собрался в таком виде. Покончив с завтраком, он быстро открыл окно и принялся вылезать на улицу. Не успели ноги коснуться земли, кто-то заботливо взял его под мышки и приставил к стенке. Не то, чтобы Дарим испугался, скорее, вздрогнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел кузена верзилу Аригора. Тот тоже был весьма удивлен.
– Тьфу, это ты Флип? Я думал ... А что в таком наряде ...
– Называй меня – Дарим и мы, если что, то незнакомы. Спроси отца, он тебе все объяснит, – ответил он тихо, чтобы не услышала Рузи.
– Ничего не пойму. Ты куда собрался? Там в городе творилось не весь что после бунта. Мы со стражниками всю ночь гонял бунтовщиков.
– А сейчас, где стражники?
– Сейчас конечно все разошлись.
– Тогда к лучшему. Твой отец велел сходить в его доходный дом, так что я туда.
Поняв, что это затея отца, Аригор пожелал ему удачи, невольно усмехнувшись его наряду и огромной заплатке на рубахе.
Проходя мимо торговой площади, Дарим видел последствия бунта. Повсюду были разбитые торговые лавки, на мостовой валялись осколки стекол, чьи-то разорванные окровавленные вещи, всякий мусор. Под ногами что-то мелкое попадалось и раздражающе хрустело. Кое-где на мостовой виднелись темно-бурые пятна засохшей крови. На площади было непривычно безлюдно. Какая-то неприятная тишина. Несмотря на солнечное утро, вокруг чувствовалось гнетущая зловещая тяжесть.
Идя дальше, через пару кварталов от площади ему стали встречаться немногочисленные прохожие из числа простолюдинов. У некоторых на лицах были видны свежие следы от побоев. Проходя мимо, они словно стыдясь, отводили глаза или отворачивались.
Дойдя быстрым шагом до доходного дома дяди, он сразу его узнал по вывеске на входе. Сразу же за ним возвышалась крепостная стена. Дом был из грубо отесанного камня и лишен декора, но вполне с виду справный. Войдя и начав с поиска управляющего, ему на глаза попались несколько постояльцев. Дарим поймал себя на мысли, что у прохожих, что он встретил по пути и местных обитателей дома были надеты несуразно смотрящиеся вещи. Так, при общей простоте одеяний, а иной раз откровенного рванья, у тех были вполне приличные отдельные вещи – рубаха, штаны или еще что-то.
Старый управляющий лысый сморщенный Чет подкрепил его догадки, рассказав, что после бунта те значительно обогатились, приоделись и обзавелись новым скарбом. И на него денно и нощно без устали играют в кости. Теперь все это имущество без конца кочевало из одних рук в другие. Рассмеявшись, он добавил:
– Смотри, вон видишь того в красной рубахе. В ней уже, наверное, третий ходит со вчерашнего вечера! Они даже перестали красть друг у друга!
Приняв дела доходного дома и выпроводив старого управляющего, Дарим сразу принялся, как бы невзначай знакомиться с постояльцами, легко найдя общий язык. В этом помощником послужила простота одеяний и самое главное – грубая большая заплатка на рубахе впереди. Видя прежде всего одежду, а так же несомненно его дружелюбие, чего раньше они не знали от Чета, постояльцы не чувствуя подвоха принялись рассказывать о своем участии в бунте и последующем мародерстве.
– Жаль, что бунта не было в столице, когда я там работал, я бы с удовольствием вставил пику в зад своему хозяину, – с напущенным воображением сказал Дарим, разговорившись с местными.
На это один из них – тощий лопоухий парень по имени Ридон весело рассказал, как его знакомый действительно всадил пику, но не в зад, а в бок одного из стражников. Смельчаком оказался некий Дорс, также живший здесь, на втором этаже.
Ридон проводил его и познакомил с Дорсом. Перед собой Дарим увидел веселого здоровяка с огромными рыжими усами, деливший комнату с двумя близнецами – Мацем и Луцем. Втроем они неспешно попивали эль и были в прекрасном расположении, чем он решил воспользоваться, начав расспрашивать о бунте.
– Как только стражники стала всех гонять, ко мне один такой подбегает и пикой тычет. Я сразу думаю – "Ага, сейчас я тебе потыкаю" и у него эту пику – "ать" и давай его колошмать ею же. А тут второй такой ко мне подбегает. Мне некогда было с ним возиться, этого же первого охаживаю, так я его как щенка ногой в сторону – "ать" и он в сторону как полетит, ну а там мои ребята, – сказал Дорс смеясь, указав на близнецов. – Он прямо на них налетел и те вдали ему по полной!
Невольно посмотрев на близнецов Дарим отметил их полное сходство. Оба были низкорослые и коренастые, такие прямо крепыши, немного с косоватыми глазами. Причем у обоих косил почему-то, только левый глаз. Они показались ему добродушными, но малоразговорчивыми. Те сидя только поддакивали и улыбались. "Как их вообще различают?" подумал он.
– Так вы прямо обоих и убили? – с притворной наивностью спросил Дарим.
– Да на что они нам сдались?! Только наваляли и пошли дальше. Там у нас еще столько дел было! Вот смотри, какой комод нашли! – ответил Дорс и гордо показал на единственный приличного вида предмет интерьера комнаты – относительно новый комод. – Там даже вся посуда была! Мы ели-ели его сюда донесли. Я уже думал да ну его, хотел выбросить, но близнецы, – тут он сделал паузу и гордо указал на них. – Те просто молодцы, как взяли и понесли-понесли-понесли. Я сзади тащу, уже не могу, кричу им – "Да шут с этим комодом, ну его!", а те молодцы и прут, и прут его. Что мне оставалось делать, донес из последних сил. Теперь вот какой красавец стоит! Да и оказалось правильно. Как только мы его донесли, даже не передохнули, – сказал он и, остановившись, указал на близнецов. – Да эти разве дадут?! Мы хотели пойти еще что-нибудь найти. Только вышли, и я так смотрю, стражники толпами бегают вокруг дома, орут, всех хватают. Мы так посмотрели на все это дело и решили отсидеться пока дома, а как стемнеет продолжить. Так не поверишь, зашли в комнату – я спать, а близнецы то домовитые тут же стали по комоду шарить, а там эля целых два бочонка! Ну, какой спать то?! Так со вчерашнего дня и сидим. Я уже прямо устал, жду не дождусь, когда этот проклятый эль закончится. Выпьешь с нами?
– Да, если можно немного. А вот все говорили, Дорс стражника на пику посадил, это верно?
– А-а-а! Да это нечаянно получилось, он сам как подбежит и прямо на пику. Я даже не хотел, – сказал он и указал на близнецов. – Вот близнецы свидетели и еще все пятеро богов подтвердят – вообще не собирался.
Через распахнутую дверь комнаты остальные постояльцы видя, что здесь полным ходом идет пьянка и самое главное – наливают эль, стали потихоньку заходить.
В начале скромно, постояв у порога, они чуть по чуть приближались к заветному бочонку. Но стоило чуть вкусить мутного пойла, как тут же на глазах теряли всякое стеснение и самолично принимались себе подливать.
Так спустя полчаса в комнате собрались другие любители пенного, а именно – Тит, Вибий, Ман, Тарон, Делек и еще трое, коих имен Дарим уже не запомнил. В комнате для всех не хватало места, и он предложил перенестись в холл, так как тот был самым просторным помещением в доме.
Схватив, было бочонок Дорс удивленно, и расстроено воскликнул:
– Да он уже почти пустой! А второй мы еще до этого выпили. И что мы будем делать?!
– Давайте скинемся, кто сколько может? – предложил Дарим и, вынув из своего кошелька, пять последних медяков положил на стол.
Нехотя остальные добавили еще. После чего все дружно направились в холл.
– Вот это я понимаю управляющий! Вот это молодец! Не то, что прежний старый хрыч! Тар в пекло его подери, – радостно кричал по пути Дорс.
Расположившись в холле, пьянка продолжилась с новой силой. Кто-то принес купленный на общие деньги эль, еще кто-то принес вяленого мяса, для закуски. Спустя час, в холле собрались, как показалось Дариму все жильцы. Эль постоянно кем-то приносился и стал течь по кружкам, будто пенной рекой.
Окинув взглядом, Дарим оценил всех постояльцев. Помимо заядлых выпивох, здесь собрались и вполне нормальные работяги, а также мелкое жулье, куда уж без них и шлюхи, очнувшиеся после дневной спячки.
Веселье было в самом разгаре, когда Дарим охмелев, сам не зная почему заговорил с местными на философские темы. Конечно, с некоторыми поправками, на понятном для его новых друзей языке. Темой выступления стали: несправедливость судьбы, на самом деле равенство людей между собой. Вспомнив разговор с дядей, он дополнил измышлениями о возможности изменить судьбу.
– Посмотрите вокруг,– взывал слушателей, Дарим. – Звери в лесу рождаются и бегают, как хотят и где хотят, птички в лесу летают и чирикают, а почему? Потому что они свободны! А что человек? Родившись, он уже не свободен. Он уже что-то и кому-то должен. И вместо свободы должен выполнять прихоти господ. Мы не свиньи, не коровы и не лошади, что всю жизнь гнут спины под толстым задом господ! Мы должны им показать – мы люди и имеем право на свободную жизнь. Боги, которым мы преклоняемся кто они? Кем были? Они были такими же людьми, как и мы с вами. В чем они отличались от других живущих с ними в то время? Ничем. Тогда они все были людьми и только после смерти стали называться богами. Лишь поступки сделали их богами и если мы сможем найти в себе силы, решимость, потомки будут видеть и нас в числе богов!
Ошарашенные, пораженные услышанным, все восхищались его речью. Им так это нравилось, что от переизбытка чувств они дружно принялись кричать бесчисленное – "Да, да, да...". Их глаза загорелись радостью, и казалось, в них вновь зародилась жизнь. В этот момент неописанное счастье переполняло их сердца.
– Все что имеют эти господа, это то, что они не дали нам и забрали у нас с вами! – продолжил он, как только гул угас. – Не думайте, что кто-то из них вам что-то сам отдаст. Только мы, проявив нашу решимость должны забрать у господ все то, что по праву принадлежит нам! Все что имеют господа должно быть поровну разделено между нами всеми! Нет, мы не изверги мы не будем никого убивать, не будем насиловать и издеваться, мы даже оставим им равную часть. Мы ведь такие же боги! Да, мы боги!
Все вновь с радостью поддержали его бурными возгласами. Никто и никогда из них не считал себя выше подошвы господ. Но сегодня каждый из них смог выгнуть спину и почувствовать себя действительно свободным человеком. Им хотелось парить, словно птицы над этим прогнившим миром. Они действительно почувствовали себя если не богами, то кем-то большим и значимым и это всем нравилось. Отчего народ ликовал.
Лишь далеко за полночь все стали расходиться. Благодарнее слушателей Дарим еще не встречал. Казалось, что на собственные речи он растратил всего себя и, дойдя до комнаты, рухнул в кровать. Довольный и счастливый он вмиг уснул.
Глава 9. Отчет Дарима.
Проснувшись утром немного позднее обычного, Дарим почувствовал тяжесть в голове, граничащую с легкой болью. Вспоминая вчерашние речи, он невольно скривился и мысленно заключил – «Нужно было поменьше пить проклятого эля».
С другой стороны у него все получилось – он нашел бунтовщиков и проник в их доверие, как и хотел дядя Рес. Порассуждав еще немного он остался доволен собой. Теперь Дариму не терпелось поделиться достигнутым успехом с дядей. Даже усилившаяся головная боль не портила его настроя. Быстро собравшись, он поспешил к нему домой.
Консильери Рес по старой привычке вставал рано, а вместе с ним и все домочадцы. ОБЫЧНО проснувшись, члены семьи неспешно шли в столовую, но не в этот раз. Утро было суматошным, ведь сегодня Аригор должен был возвращаться в рыцарский орден. Всем хотелось перед отъездом побыть с ним подольше, тем более перед предстоящим важным турниром. В случае победы он мог получить титул рыцаря и стать гордостью семьи. Завтрак проходил быстро, точнее Аригор быстро ел, а остальные неспешно.
– Аригор, вилку не откуси, – смеясь, сказала Милли.
– Да, не спеши, потихоньку ешь, – подхватив Рузи.
– ... и так ... ем..., – пытаясь им ответить, сказал Аригор, что вызвало вновь смех Милли.
– Я бы с удовольствием поехал вместе с тобой, чтобы посмотреть на твои поединки, но как некстати появились неотложные дела, – горестно сказал консильери.
– А я бы не хотела, вдруг Аригора поранят, – с грустью и озабоченностью в голосе сказала Милли.
– Нет, с ним ничего плохого не случится и он всех победит, – уверенно сказала Рузи. – Что тебе еще положить, может еще оладий?
Как только Арагор наспех поел, семья вышла его провожать на улицу. Как всегда тот выслушал наставления и пожелания от всех, а после, обняв родню своими огромными ручищами охапкой и чмокнув в лобик, сестру и мать, вскочил на своего резвого жеребца. Пожав на прощание руку отцу, он быстро поскакал в сторону главных ворот на выезд из города. Топот копыт о мостовую звонко спешил вслед.
– Будь там поосторожнее Аригор, – успела на прощание крикнуть Рузи.
Все провожали его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Слегка расстроившись очередным расставанием, Рес обнял жену и дочь, поведя обратно в столовую. Сев за стол они продолжили завтрак теперь без суеты. Милли принялась рассказывать что-то смешное, а следом за ней смеялся и сам консильери.
"Скоро и Милли выйдет замуж и покинет нас, быстрее хотя бы внуков завели", подумал он.
Его невольную меланхолию нарушила Рузи.
