Текст книги "DEEP PURPLE Звезда автострады"

Автор книги: В. Дрибущак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Очередной головной болью для DEEP PURPLE стало посещение Лас-Вегаса. 27 апреля в большом «Центре для проведения съездов» был аншлаг. Уже выступили предваряющие DP Рори Галлахер и FLEETWOOD MAC, а наших героев все еще не было. Оказалось, что Ритчи не хочет выходить на сцену, и, более того, группа даже не покидала отель. Тогда перед зрителями появился промоутер и объявил, что вместо DEEP PURPLE совместный концерт дадут Галлахер и FLEETWOOD MAC. Но последние уже уехали в гостиницу. Тогда возмущенная толпа начала бесчинствовать. Из зала бунт выплеснулся на улицу, начались погромы. В результате власти запретили проводить в этом зале рок-представления в течение 5 лет. Из-за этих беспорядков команда группы не смогла вовремя собрать и упаковать аппаратуру, что привело к отмене двух концертов – 28 апреля в г. Окленде и 30-го в г. Эль-Пасо.

Много неприятных минут пришлось перенести персоналу группы в г. Ютика, где DP должны были выступать перед 10-тысячной аудиторией на футбольном стадионе Корнельского университета.

«В то время у нас существовала договоренность о том, что прежде чем дать добро на проведение концерта, нужно получить согласие трех человек – Тони Мазучи, представляющего „See Factor Light” (компания, отвечающая за световое оформление – прим. авт.), Колина Харта и меня, как представителя команды звукооператоров, – вспоминает Робер Саймон. – Когда мы прибыли на стадион, дождь лил как из ведра. А покрытие футбольного поля было сделано из искусственной пластиковой травы – астроторфа, поэтому естественный дренаж напрочь отсутствовал. Электрокабель, который уже был подключен, покрылся почти четырехдюймовым слоем воды. Нам достаточно было только взглянуть на это, чтоб решить – концерт нужно отменять. Вернувшись в отель я попытался уснуть, ибо чувствовал себя как выжатый лимон, но в 7 часов вечера позвонил Харт и взволнованным голосом сказал, что мы должны попытаться отыграть концерт. Я попросил объяснить, почему мы все-таки должны это делать. Он ответил, что промоутер показал ему контракт, где записано – если мы не попытаемся выступить, у нас будут серьезные финансовые проблемы».

Пришлось Роберту Саймону ехать на стадион. Народу там собралось не меньше 70 тысяч человек. Уже не один час ожидая концерт, промокшие до костей они регулярно «для сугреву» употребляли немереное количество спиртного и вели себя достаточно агрессивно. Саймон включил запись PINK FLOYD. «Это сразу же успокоило толпу. И тут, наконец-то, вышли ZZ ТОР. 7Но Билли Гиббонс 8был на сцене около трех минут, пока не выбежал менеджер Билли Хэм. Он вытер большим полотенцем пространство вокруг Гиббонса и вытолкнул его со сцены. Толпа, на глазах которой все это происходило, начала недовольно орать. Я знал, что ZZ ТОР не будут играть на мокрой сцене и был абсолютно убежден – Ритчи Блэкмор из-за риска получить удар током тоже не выйдет. Между тем, толпа все это просекла и начала взбираться поверх заборов безопасности, разбегаясь по сцене. Где-то близко сверкнула молния, и эта вспышка привела к сильному треску в колонках. Я крикнул своим ребятам быстро упаковывать оборудование и уносить ноги. Из толпы раздавались крики, что их ограбили, и все вокруг перевернулось вверх дном. Мы буквально побросали аппаратуру в машины, но как только начали разбирать усилители мощности, толпа окончательно убедилась, что мы сматываемся. Сцена была защищена нейлоновым покрытием, которое было растянуто веревками, на концах утяжеленными емкостями с водой. Кое-кто из толпы начал их прокалывать, веревки ослабли и подпорки начали расшатываться.

Особенно запомнился мне момент, как я бегу от микшерного пульта по площадке, зажав в руках элементы оборудования, а за мной мчится разъяренная толпа. Затолкав все это в машину, я направился к сцене. Наконец-то охранники начали наводить там порядок. Тут я увидел, как один парень, явный лидер, призывал людей, собравшихся вокруг него, громить стоящее на сцене оборудование. Я озверел и бросился на него. Мы вылетели на сцену, где я принялся лупцевать его. Намяв ему бока, я вернулся к грузовикам. Позакрывав дверцы, я оглянулся и увидел, что несколько парней пытаются развести огонь под другим грузовиком. К тому моменту секьюрити потеряли контроль над ситуацией. Я повернулся к сцене и увидел как толпа сбросила с нее непонятно откуда взявшееся там пианино. Потом один из «Ангелов Ада» открутил от сломанного пианино ножку и начал колотить всех налево и направо. Пока я все это наблюдал, Баз Маршалл 9безуспешно пытался завести машину (двигатель был залит водой). ZZ ТОР, которые приехали к стадиону на арендованном микроавтобусе, тоже искали возможность выбраться побыстрее. Уже тронувшись с места, меня заметил Билли Хэм. Проносясь на скорости мимо, он открыл дверцу микроавтобуса и затащил меня туда. Это была ситуация из разряда „Спасайся кто может!”».

Несмотря на усилия команды, и DEEP PURPLE, и их компаньоны потеряли огромное количество аппаратуры. «В трех милях ниже по улице, в кустах, удалось найти кое-что из усилителей Роджера, – продолжает Саймон. – С них было снято все, что можно, а спрятали их, очевидно, чтобы вернуться за ними позже. На следующий день, когда мы покидали штат Нью-Йорк, я и Рон Куинтон читали заголовки газет, а так как как мы пролетали как раз над этим стадионом, то смаковали тот факт, что нам удалось выбраться живыми».

Опять возникли трения с фирмой «Union», которая, как и в прошлом году, обслуживала концертный зал в Чикаго. 5 и 6 июня DEEP PURPLE давали там концерты (на первом из них выступал и Билли Престон). Ребята из «Union» поставили условие – все подключение аппаратуры делают только они сами, и если кто-либо хотя бы коснется микрофонного шнура, то всех выгонят из зала и концерт сорвется.

Выступление группы в нью-йоркском университете Хофстра 7 июня записывала телекомпания «Эй-Би-Си». «Это была еще одна кошмарная работенка, – продолжает Роберт Саймон. – „Эй-Би-Си” показались со всеми этими грузовиками и командой, думая, что это они будут заправлять шоу. Мы пытались делать саундчек, хотя ни мне, ни группе этого не хотелось. Конфликт возник тогда, когда ребята из „Эй-Би-Си” сказали мне отключить все оборудование. То же самое они повторил и группе. Можете себе представить, как отреагировал Блэкмор на требование отключить свой „Marshall”?»

Один из последних концертов американского тура проходил 16 июня в г. Тампа (Флорида). Но когда группа прибыла в город, оказалось, что в ее распоряжении нет ни одной гитары! Бросились по магазинам, но все они были закрыты. Тогда пришлось взломать двери в одном из них, уведомив об этом полицию. Тем пришлось закрыть глаза на это происшествие, ибо они понимали – в случае отмены концерта последствия будут непредсказуемыми.

Шоу должно было состояться за городом, и на бездорожье вышла из строя большая часть микроавтобусов.

«Дорога проходила прямо посреди трясины и была, по сути, выдавленной в грязи колеей. Сцена же представляла собой серую бетонную pампу на поросшей травой возвышенности. Люди просто висели на деревьях и нас предупредили, что здесь водятся змеи. В довершение всего нас кусали комары», – вспоминает Саймон.

Когда начали устанавливать аппаратуру, оказалось, что опоры для колонок высотой более десяти метров сделаны из дешевых деревянных брусков и явно раскачивались, хотя ветра не было. Более того, их возвели прямо посреди толпы. К тому времени, как DEEP PURPLE вышли на сцену, несколько десятков поклонников вскарабкались по этим конструкциям на хлипкую крышу, и пришлось выставлять охрану, чтобы помешать то же самое сделать другим.

«Темнело. Мимо нас пролетали полные банки с пивом. Вокруг раздавались выстрелы. Когда появились DEEP PURPLE, толпа мгновенно расправилась с защитным забором и окружила сцену. Увидев это, команда поняла, что ни им, ни музыкантам некуда деться. И если б даже им удалось прорваться, то ни машины, ни микроавтобусы не смогли бы выpaться. А народ продолжал взбираться все выше и начал уже карабкаться на бетонную сцену. Группа продолжала играть, но при этом музыканты медленно пятились к стойке с оборудованием. Я никогда этого не забуду. Иен устроил потрясающую сцену. Он решил, что ничего другого делать не остается и подбежал прямо на край сцены лицом к лицу с толпой, продолжая петь. Я знал, что сейчас что-то произойдет и увидел, как здоровенный парень выпрыгнул из толпы к Иену и вцепился за стойку микрофона.

Я думаю, Иен как раз этого ждал, он схватил парня за волосы и начал лупить его стойкой. Стало понятно, что если Иен проиграет схватку, толпа присоединится к этому парню. Но Гиллан так быстро запрыгнул на него и так здорово его „отделал”, что толпа откатилась назад и успокоилась. PURPLE удачно доиграли концерт и все были в восторге».

Выступление в Атланте 18 июня, которое появилось в графике гастролей в последний момент, группа решила отменить. Хотелось немного отдохнуть перед вылетом в Японию. Но у промоутера были связи в «верхах», он позвонил губернатору штата Джорджия Джимми Картеру (будущему президенту США), и тот пригрозил, что если концерт не состоится, то музыкантам отменят визы, и PURPLE никогда больше не смогут выступать в США.

Между тем, во время этого тура Гловер начал замечать отчуждение со стороны Лорда, Пэйса и Блэкмора. С ним мало общались, старались не замечать. Три концерта, данных группой в Нью-Йорке (в конце мая), Гловер до сих пор считает самыми неудачными в своей карьере басиста DEEP PURPLE: «Я ушел со сцены, ощущая этот холод, исходящий от других членов группы. Будучи очень подавленным, я тяжело опустился на стул в углу раздевалки, чувствуя чертовскую усталость. Именно этот момент подловил фотограф, щелкнув камерой. В журнале эти фотография сопровождалась подписью: „Вот до чего доводит рок-н-ролл”».

Точка над «i» была поставлена 15 июня после концерта в Джексонвилле (штат Флорида). Терпение Гловера лопнуло, и он потребовал у Тони Эдвардса прояснить ситуацию. Тот ответил, что ничего особенного не происходит. Тогда Роджер заявил, что не покинет комнату до тех пор, пока не узнает правду. Тони вынужден был объяснить, что Блэкмор не хочет видеть Гловера в группе.

«Я не мог этого понять. У меня никогда не возникало споров с Ритчи, и мой вклад в написание материала был почти таким же. По сути, мы были основными вдохновителями большей части материала. Я даже не пытался выяснять отношения, решив покинуть группу…»

Но нужно было заканчивать гастроли. Группу ждали в Стране Восходящего Солнца. По дороге туда сделали посадку на Гавайских островах, где 19 июня отыграли концерт в Гонолулу.

Выступив в японских городах Хиросиме и Нагое, вечером 25 июня DEEP PURPLE приехали в токийский зал «Будокан». Роберт Саймон так вспоминает этот концерт: «В „Будокане” Колин Харт вел себя очень странно. Я убежден, что он знал о предстоящем уходе Гиллана, но, по-моему, скрывал это от остальных роуди. Билеты на шоу были очень дорогими, и не было никакой предваряющей группы. PURPLE вышли, дали обычный концерт – бам-бам-бам – и ушли со сцены. А толпа все скандировала: „Женщина из Токио!”, „Женщина из Токио!”, но группа „на бис” не вышла. Колин подошел к микшерному пульту и сказал, что группа только что покинула зал. Я знал, что сейчас начнутся некоторые проблемы, я просто чувствовал это.

После 20 минут криков до толпы наконец-то дошло, что PURPLE не вернутся, и они начали крушить все, что попадалось под руку. Мы попытались вынести аппаратуру, а охрана в это время сталкивала нападавших со сцены, так что они решили вместо погрома аппаратуры выместить свою злость на концертном зале. В результате этого „шабаша“ даже обои со стен были содраны. Но все-таки я потерял нашу „змею“ – большой электрокабель. Это напоминало перетягивание каната – они просто разорвали его! Я взбесился и с криком: „Помните Перл Харбор!“ ринулся в толпу, колотя японцев. Некоторых удалось уложить, но вообще-то никто особенно не сопротивлялся. Тут меня осенило, что кто-то из них должен знать карате. Толпа пятилась от меня, образуя круг. Позже я узнал, что они были просто шокированы сопротивлением с моей стороны. У японцев было что-то вроде обычая – если они неудовлетворены концертом, то могут дать волю гневу. Но не должен же я был с этим мириться!

И разгар этой заварухи я попытался упаковать микшерный пульт. Вдруг я увидел, как какой-то парень пытается выдернуть несколько микрофонов, так что я набросился на него. До концерта я познакомился с одной американкой (она преподавала в Японии английский), и я попросил ее прикрыть меня со спины, пока разбирался с тем парнем. Потом я услыщал хрустящий звук, и когда повернулся, то увидел, что это она лупит их ручкой от метлы по головам, не давая подобраться к микшерному пульту. Заварушка то утихала, то возобновлялась. Они отдохнули минут 10 или около того, сделали копья из ограничительных столбиков, но вдруг покинули главную сцену, потом снова вернулись минут на 15. А секьюрити в это время просто наблюдали за всем этим побоищем».

Последний концерт «звездного» второго состава состоялся в г. Осака 29 июня 1973 года. Во время выступления Гиллан не мог сдержать слез. После концерта к Гловеру подошел Блэкмор (впервые за многие месяцы), пожал руку и сказал: «Послушай, лично против тебя я ничего не имею, но верю, что для группы так будет лучше…»

«Самое странное, что я не чувствовал большой враждебности к Ритчи. – говорит Гловер. – Я действительно питал неприязнь к менеджерам, которые меня обманывали, а также к Джону Лорду и Иену Пэйсу, возможно, больше к Джону. Мы уже давно выяснили отношения и стали опять друзьями, но тогда это было для меня ударом. Я полетел обратно на Таити (группа уже отдыхала там в начале мая, – прим. авт.) и в течение трех дней страдал жутким поносом, ибо мои нервы стали ни к черту».

В эту поездку, куда группа отправилась с Эдвардсом и женами, Роджера пригласил Лорд, явно страдающий от чувства вины. Уже в Океании Лорд объяснился с Гловером, сказав, что ради сохранения группы он готов пожертвовать дружбой: «После трех дней, проведенных на острове Моореа, Роджер так расхворался, что вылетел домой, и я не видел его потом долгое время».

Гловер же, вернувшись в Лондон, по его словам, «три месяца безвылазно сидел дома».

Глава 6. СВЕЖАЯ КРОВЬ

Кандидатуру на место Гловера присмотрели давно. Еще в декабре 1972 года Блэкмор, Лорд и Пэйс увидели в лос-анджелесском клубе «Whiskey A Go Go» трио TRAPEZE. Рослый, симпатичный, с волосами до пояса, лидер ТРАПЕЦИИ Гленн Хьюз (Glenn Hughes) не только здорово наяривал на бас-гитаре, но и хорошо пел.

Гленн ХЬЮЗ родился в городе Каннок (недалеко от Бирмингема) 21 августа 1952 года. С 15 лет, бросив школу, окунулся в мир рок-н-ролла.

Гленн был гитаристом бирмингемской группы THE NEWS, потом играл на басу в FINDERS KEEPERS, где впервые проявил вокальные способности. Между прочим, гитарист группы Мел Гэлли позже играл в WHITESNAKE, а барабанщик Дэйв Холланд – в JUDAS PRIEST.

Кстати, любопытно проследить за косвенной связью между Гленом и членами DEEP PURPLE. В одном из интервью Хьюз рассказал следующую историю: «Сначала я влюбился в девушку по имени Джеки. У ее родителей в Канноке был клуб, где я частенько играл в гольф. Уже потом я узнал ее сестру-близняшку – Вики. Она работала фотомоделью. О женитьбе я не думал – мне было всего 22, а Вики – 20. Времени впереди было много и я не думал, что именно тогда бракосочетание было уж столь необходимым, ну разве что года через три…»

Но Хьюз опоздал. Через несколько лет Вики вышла замуж за другого. Ее мужем стал Джон Лорд. А ее сестра Джеки в 1977 году стала женой Иена Пэйса, родив ему троих детей.

Гленн очень любил музыку соул и фанк, с удовольствием слушая певцов типа Отиса Реддинга (Otis Redding) и Уилсона Пикетта (Wilson Pikett), а Стиви Уандера (Stevie Wonder) просто боготворил. Как бас-гитарист он ориентировался тоже на черных исполнителей – Джеймса Джеймерсона (James Jamerson), известного музыканта фирмы «Tamla Motown» и Дональда Данна (Donald «Duck» Dunn) из BOOKER Т. & THE M.G’s.

В 1968 году вместе с Гэлли и Холландом Гленн вошел в состав профессионального ансамбля TRAPEZE. После того, как группа выступила в передаче «Би-Би-Си» под названием «Colour Me Pop», на них обратили внимание именитые земляки – бирмингемский квинтет THE MOODY BLUES. Их фирма «Threshold» выпустила три альбома группы, а старшие товарищи, по сути, взяли шефство над ТРАПЕЦИЕЙ, продюсером которой был басист THE MOODY BLUES Джон Лодж. Два коллектива также частенько гастролировали вместе.

С июня 1970 года, после ухода органиста Терри Роули и вокалист Джона Джонса, TRAPEZE выступали как трио. На родине большого успеха они не снискали, а вот в Америке им удалось привлечь к себе внимание. Свой первый самостоятельный (и очень удачный) концерт ребята отыграли в Хьюстоне (штат Техас). Гастролируя по югу США, группа приобретала все больше поклонников. Интересен тот факт,что на двух аншлаговых концертах в 1971 году выступления ТРАПЕЦИИ предваряли начинающие тогда карьеру ZZ ТОР.

В начале 1973 года группа выступила в лондонском «Marquee Club» и произвела впечатление. «TRAPEZE играли в „Marquee” около четырех раз и каждый концерт посещал тот или другой член DEEP PURPLE, – вспоминает Хьюз. – Я не знал, к чему бы это, предполагая, что они высматривают себе предваряющую группу».

В мае TRAPEZE стали квартетом, пригласив в состав басиста Питера Мэки (Peter Mackie). Хьюз становится вторым гитаристом группы. В июле 1973 года, когда TRAPEZE очередной раз катались по Техасу, Хьюза пригласили в Нью-Йорк, где в гостинице «Plaza» Лорд с Пэйсом предложили ему присоединиться к DEEP PURPLE. Кстати, в то же время Хьюз получил предложение войти в состав создаваемого Роем Вудом ELECTRIC LIGHT ORCHESTRA. Естественно, Хьюз отдал предпочтение DEEP PURPLE, рассчитывая стать не только басистом, но и ведущим певцом группы. Правда, другие члены DEEP PURPLE, соглашаясь с тем, что Хьюз будет иметь вокальные партии, тем не менее, замену Гиллану искали.

Сначала Ритчи обратился к вокалисту группы FREE Полу Роджерсу (Paul Rodgers). Тот попросил две недели на размышление, но потом отказался. Как оказалось, он уже занялся созданием BAD COMPANY: «Конечно, здорово было бы петь в составе DEEP PURPLE. Но в то время я уже шел по твердо намеченному пути. Мы с Миком Ральфом приступили к созданию новых композиций, как раз проходили пробы нашего трио – я, Мик и Саймон Керк. У нас не было только бас-гитариста…»

Пришлось давать анонимное объявление в «Melody Maker» о том, что некая группа ищет вокалиста. По иронии судьбы, почти все кандидаты, приславшие катушки с демонстрационными записями, старались копировать манеру Гиллана.

«Один парень прислал пленку, на которую напел „Child In Time” под собственный аккомпанемент на пианино, – вспоминает Лорд. К записи он приложил свою фотографию, написав, что его мама убеждена – он выглядит намного лучше Иена Гиллана. Это произошло тогда, когда я уже просто не мог слушать все эти записи. Мне казалось, что это Джон Колетта штампует их для нас…»

Из множества пленок обратили внимание на ту, где некто Дэвид Ковердэйл (David Coverdale), обладающий своеобразным тембром голоса, выкладываясь на полную катушку, спел «Everybody’s Talkin’», хит Гарри Нильссона (Harry Nilsson).

Дэвид КОВЕРДЭЙЛ родился 22 сентября 1951 года в городке Солтберн-Бай-Зе-Си (Saltburn-by-the-Sea) на северо-востоке английского графства Йоркшир, в семье владельцев паба. Еще тинэйджером увлекся творчеством THE KINKS, THE PRETTY THINGS и THE YARDBIRDS. После окончания школы в Солтберне, он поступил в Художественный колледж «Green Lane» города Мидлсбро, где подружился с многообещающим гитаристом Мики Муди (Micky Moody). Сам Дэвид тоже научился играть на гитаре, купив себе подержанный инструмент из пластика с портретом Элвиса Пресли на деке. Но вскоре он отдал предпочтение вокалу. В отличие от отца, мама Дэвида одобряла интерес сына к музыке.

Первым ансамблем Ковердэйла стал блюзовый DENVER MULE, состоящий из его приятелей по колледжу. В 1968 году он перешел группу THE SKYLINERS, которая не только играла на танцах, но и предваряла концерты некоторых гастролеров. В августе 1969 года, уже как THE GOVERNMENT, группа открывала концерт DEEP PURPLE в университете города Шеффилда. После выступления Джон Лорд даже записал адрес и номер телефона Дэвида на случай, если придется искать замену Гиллану. Никаких звонков, вполне понятно, Ковердэйл не дождался. Дэвид устроился на работу продавцом в магазинчик модной одежды города Редкар, не бросая занятий музыкой. После распада THE GOVERNMENT Ковердэйл с группой HARVEST съездил на гастроли в Данию, а вернувшись, присоединился к ансамблю RIVERS INVITATION, играющему музыку а-ля Карлос Сантана. После распада, в начале 1973 года, Дэвид основал из местных музыкантов группу THE FABULOSA BROTHERS.

Определенный интерес к ней проявила фирма «Bell Records», и ребята записали на студии группы 10СС «Strawberry Studios» в Манчестере демонстрационную ленту. Именно эту запись через несколько месяцев, по совету друга, Дэвид отправил по адресу, указанному в «Melody Maker».

Получив приглашение явиться на аудиенцию, Ковердэйл не на шутку разволновался. По дороге в Лондон, дабы снять нервное напряжение, он то и дело прикладывался к бутылке виски. Прослушивание, проходившее в середине августа, длилось 6 часов подряд. Этот «юноша с избыточным весом, глупой улыбкой и удивленными глазами» (по словам Пэйса) с трудом преодолев волнение, показал себя с наилучшей стороны.

Переночевав в отеле, Дэвид явился в офис группы. Сообщив, что шансы на прием в DEEP PURPLE достаточно высоки, менеджеры дали ему билет на поезд до Редкара, и Пэйс отвез Дэвида на своем «Ягуаре» до вокзала. Только через неделю Ковердэйлу дали знать, что он принят в группу.

«Он был косоглазым и достаточно толстым, с прыщами по всему телу, – вспоминает Джон Колетта. – Возможно, причиной этого было то, что он ел слишком много рыбы и чипсов. Но мы устранили косоглазие, посадили его на диету и следили, чтоб он правильно питался».

В сентябре «самая коммерчески успешная группа мира» (об этом сообщил журнал «Billboard») начала репетировать в замке Клируэлл, недалеко от Южного Уэльса.

С арендой помог Баз Маршалл, который был в приятельских отношениях с владельцами замка. Ковердэйл опять сильно разнервничался, и успокоить его смог только Джон Лорд, приехавший тремя днями позже.

23 сентября группа в своем третьем составе впервые предстала перед журналистами, которых привезли в Клируэлл. Музыканты позировали на фоне замка, а также охотно давали интервью.

Очередной альбом решено было записывать опять в Монтрё. Работа над новыми композициями, начатая еще в Клируэлле, продолжалась в Швейцарии. Тексты песен поручено было написать Ковердэйлу. «Дэвид имел небольшие проблемы с Ритчи, ибо тот требовал определенный тип текстов, – говорит Лорд. – Он хотел песен о демонологии, рыцарях в сияющих доспехах, мифологии… Он был первым рок-музыкантом, делающим ставку на такой тип песен, которые хэви-метал группы будут петь уже после распада DEEP PURPLE».

Ковердэйл, за плечами которого была всего одна демо-запись в студии, опять почувствовал себя не в своей тарелке. Работа над альбомом проходила в недавно построенном центре для конференций. Мартину Бёрчу пришлось попотеть, дабы приспособить помещение для записи – и вскоре работа пошла как по маслу.

«У группы было по-настоящему хорошее настроение, – вспоминает Мартин. – Запись проходила успешнее, чем та, когда мы делали Who Do We Think We Are. Каждый из музыкантов стремился к совместной работе и они сделали хороший альбом, прежде чем в музыку проникли фанк-влияния Гленна (что таки произошло позже)».

К концу ноября запись закончили. И хотя из США позвонил их американский агент Брюс Пэйн (Bruce Payne) с сообщением об очень выгодных предложениях от промоутеров, решено было «обкатать» новый состав в Европе. Дабы оперативно передвигаться (аппаратура весила 10 тонн) группа приобрела два самолета «Hawker Sidley 748».

8 декабря 1973 года в зале «КВ Hallen» в Копенгагене состоялся дебют DEЕР PURPLE Mark III.

Джон Лорд: «Дэвид был очень напуган. Гленн до того выступал перед большими аудиториями, ибо TRAPEZE гастролировала с THE MOODY BLUES по Америке; но даже его отменный профессионализм не мог скрыть того факта, что он мандражирует. И я не думаю, что когда-либо до того мне приходилось видеть как нервничает Ритчи».

Перед концертом Дэвид спрятался в раздевалке от остальных членов группы: «Каждый из них искал меня, чтоб поддержать. Позже я заметил, что они сами волновались. Мы пытались рассмешить друг друга перед концертом. Дрожали все».

Уже на сцене волнение как рукой сняло. За исключением того, что Ковердэйл несколько раз забывал слова песен, шоу прошло успешно. Второй концерт DEEP PURPLE давали следующим вечером в Стокгольме и на нем присутствовала королевская семья. Далее – Брюссель и Франкфурт (в Германии они играли перед девятью тысячами фэнов). В январе 1974 года группа дала три концерта в парижской «Олимпии», а также выступила в Штуттгарте и Дюссельдорфе. Кроме новых песен исполнялись и классические – «Highway Star», «Smoke On The Water» и «Space Truckin’».

Все проходило как нельзя лучше, но тут у Джона Лорда, который уже две недели игнорировал боль в животе, случился приступ аппендицита. После концерта в Дюссельдорфе он уже еле ходил, и в 8 утра 27 января Джон первым же рейсом вылетел в Англию (по его словам, единственный раз в жизни он летел самолетом так рано). Болезнь была настолько запущенной, что после операции вместо обычных 5 дней Джон провалялся в больнице 3 недели. Из-за этого не только было отменено выступление в Амстердаме (а все билеты на концерт были уже проданы), но и перенесены на март американские гастроли.

Новый альбом был записан, но его выходу препятствовал мировой нефтяной кризис, в результате которого стала ощутимой нехватка винила – сырья для производства пластинок. Джон Лорд говорил об этом журналистам следующее: «Альбом выйдет, как только нам удастся набрать необходимое количество винила. По причине его нехватки фабрика «ЕМI» сократила время работы до двух дней в неделю. Дефицит винила на рынке может фатально отразиться на всем шоу-бизнесе, Но если бы, к примеру, двадцатка наилучших ансамблей страны собрались бы, да закупили определенную партию, ситуация изменилась бы к лучшему».

В феврале в Великобритании, а в марте в США вышел альбом Burn(соответственно 3-е и 9-е место в списках лонгплеев). Чрезвычайно цельный, сохранивший все сильные стороны традиционного «пэпловского» саунда, альбом Burnвносил и новые оттенки в звучание группы. В композициях появилось больше джазовых интонаций, определенный шарм песням придавало пение в два голоса.

Впечатляющее органное соло Лорда в заглавной песне и «фортепианное» в «What’s Goin’ On Here», построенная на четком риффе «Sail Away», инспирированная духом Востока «You Fool No One»… Следует отметить, что в инструменталке «А-200» Лорд играет на синтезаторе, в «Sail Away» гитарный синтезатор использует Ритчи. И уж совсем наповал сразила поклонников группы композиция «Mistreated», в которой Ковердэйл выворачивает всю душу наизнанку, с остервенением рассказывая как его «обломала» возлюбленная.

В США выход Burnприурочили к началу гастролей. Дабы сделать переезды по США более комфортабельными и эффективно использовать время, за 127 тысяч долларов был арендован «Боинг 720». Но самолет этот не был обычным «Боингом». Основательно переделанный по распоряжению его собственника миллионера Ховарда Чемберлена Сильвестра-младшего он был своеобразным воздушным «Кадиллаком». Никогда раньше музыканты не путешествовали с таким комфортом. На фюзеляже «Старшипа» («Звездный корабль» – так назывался самолет) написали название группы. В этой поездке их сопровождали ансамбли TUCKY BUZZARD и SAVOY BROWN.

Ни в матушке Европе, ни в США, группа ранее не получала таких денег за концерты. Уже за первые два выступления в Детройте, 3 и 4 мартa, DEEP PURPLE заработали 61 тысячу долларов, а концерт 15 марта в филадельфийском «Spectrum» принес им рекордные 50 тысяч зеленых».

Кульминацией этих гастролей должно было стать выступление 6 апреля на фестивале «California Jam». Организаторы пригласили BLACK SABBATH, BLACK OAK ARKANSAS, RARE EARTH, THE EAGLES, SEALS AND CROFTS и EARTH, WIND AND FIRE, а хэдлайиерами были заявлены DEEP PURPLE и EMERSON, LAKE & PALMER.

Группе был предложен выбор – либо завершать фестиваль, либо выступать предпоследними, на закате. Решили выходить на сцену, для пущего эффекта, на закате солнца.

На «Ontario Speedway», стадионе для мотогонок возле Лос-Анджелеса, собралось около 400 тысяч человек – 200 тысяч «законных» и почти столько же безбилетников, прорвавших заграждение. Обычно подобные «сборные солянки» затягиваются допоздна. Ведь каждая группа, выступая со своей аппаратурой, должна ее установить, подключить, настроить. Но предприимчивые американцы для экономии времени уложили железнодорожные рельсы, по которым передвигались 3 сценические площадки – на одной аппаратура монтировалась, на другой шло выступление, а на третьей оборудование разбирали. Благодаря этому, выступления закончились за час до заката. DEEP PURPLE пригласили ни сцену, но Ритчи заявил, что не пойдет. Музыканты заперлись в гримерной. Прибежал представитель телекомпании «Эй-Би-Си», снимающей фестиваль.

«Он начал угрожать нам, а я продолжал его игнорировать, – вспоминает Блэкмор. – Этот парень вовсю разошелся, а затем сказал, что нас выкинут из шоу, если я не выйду на сцену. Он начал считать до тридцати, а я сидел, настраивая гитару и слушал, как он ведет отсчет. Он не досчитал и до пятнадцати, когда я вытолкнул его из комнаты. К черту бабки, которые мы бы потеряли – это дело принципа». А терять было что – 75 тысяч долларов гонорара (по тем временам плата за один концерт астрономическая) плюс выручка от части проданных билетов, что в общей сложности составляло более 200 тысяч. Лорд попытался уговорить Блэкмора, но тот оставался непреклонным. Тогда организаторы заявили, что не только устранят группу от выступления, но и добьются, чтобы DEEP PURPLE никогда больше гастролировали в Америке.

Это повергло в ужас представителей «Warner Bros.», находящихся в раздевалке. Уже собирались объявлять, что DEEP PURPLE выступать не будут, но тут на сцену выскочил находчивый Оззи Хопп и заорал многотысячной толпе: «Эй, парни, вы готовы слушать DEEP PURPLE?» В ответ прозвучали оглушительные аплодисменты. «Отлично! У нас есть некоторые проблемы с аппаратурой, но группа вскоре выйдет». После этого отменять выступление DEEP PURPLE не решились. И с последними лучами солнца на сцене зазвучали первые аккорды «Burn».