Текст книги "Альтернативная культура. Энциклопедия"

Панк

ПАНК (от английского «punk» – подонок) – анархическийстиль в поведении, одежде и музыке, зародившийся в конце 1960-х годов в США и достигший апогея в Великобритании во второй половине 1970-х.

Становление П. связано с рок-музыкой.Именно в роке выкристаллизовались принципы расхлябанности, анархичности, экстравагантной внешности, поведенческой агрессии, немотивированных поступков, мировоззренческого нигилизма. При этом почти все так называемые протопанковские группы рок-мейнстримом1960-х воспринимались как маргиналы, не имевшие ни малейшего отношения к затянувшемуся «лету любви». Чисто музыкальные образцы стиля, на добрый десяток лет обогнав свое время, дали юные англичане Troggs: их трех-аккордные рок-н-роллы на раздолбанных гитарах официально признаны чуть ли не первым в истории П.-роком. А наиболее прославились в те годы, конечно, американские Stooges во главе с Игги Попом: их «No fun» позже стала гимном движения наравне с «Анархией в Соединенном Королевстве» более позднего производства Sex Pistols. В Нью-Йорке протеже Энди Уорхолла – Velvet Underground, окатывая слушателей атональным гитарным скрежетом, пели о героине и сексуальных перверсиях.Выделялись в городе Большого Яблока МС-5, Ramones, New York Dolls – ранний П. шестидесятых годов был преимущественно североамериканским явлением. Уже в начале 1970-х в Калифорнии мелькали мальчишки с крашеными «ирокезскими» гребнями на бритых головах. Именно New York Dolls нашел в 1975 году странноватый англичанин, экс-активист Ситуационистского Интернационала,решивший податься в продюсеры, большой модник и забияка – Малькольм Макларен.

Его роман с Dolls оказался скоротечным, но принес Макларену необходимый опыт, опираясь на который, он вскоре перевернул поп-музыкальный мир. Он вернулся в Англию, открыл в богемном районе Сохо магазинчик Sex, там же подобрал четырех начинающих музыкантов (не все из них были музыкантами, некоторые просто бездельниками) и сколотил из них рок– группу Sex Pistols.

История оглушительного взлета и столь же ошеломляющего распада этой банды описана многократно, со всеми подробностями, поэтому задерживаться на ней нет смысла. Стоит лишь отметить, что это был уникальный случай соединения ситуационистской провокативной практики с большим шоу-бизнесом (ведь Макларен умудрялся заключать контракты с гигантами британской грамзаписи), причем второй приноравливался к первой, а не наоборот. Произошло прежде невиданное, по крайней мере, в таких масштабах: шоу-машина, предназначенная в первую очередь для удовлетворения массового спроса на развлечения, начала на полную мощность транслировать бунт и антисистемную агрессию. То, что игра идет всерьез, подтвердили нападения на участников группы после выхода оскорбительного сингла «Боже, храни Королеву»: до сих пор непонятно, как обошлось без смертей. Что-то должно было разрушиться, и чуда не произошло. Самоубийственная логика включала провальные американские гастроли, распад группы и гибель басиста Сида Вишеза (все – в 1979 году), к тому времени ставшего символом движения: нелепая, грязная, скандальная смерть.

Конечно, открытия П.-рока не замыкались на одних Pistols. Были и такие замечательные команды, как Clash, Jam, Stranglers, Damned. Центр новой революции переместился в Соединенное Королевство. П. даже начали считать сугубо британским явлением и дали ему прозвание «режущей кромки» рока. Увенчанные гребнями, утыканные булавками, раскрашенные чудища заполонили рок-клубы, проклюнулись сквозь залежалый «хиппитализм». Первоначальный импульс был поглощен и усвоен социумом. П.-стиль вошел в ассортимент шоу-бизнеса наравне с иными товарами.

По счастью, к тому времени движение сошло на нет, избежав превращения в жалкую самопародию. Часть групп перешла в новую волну, политрок, ска, регги,постпанк, часть просто распалась. На британских улицах носители булавок разбудили очередного монстра – скинхедов,которые, унаследовав от предшественников агрессию, музыку и задиристую безнравственность, начали творить собственную историю.

С другой стороны, П. сдружил молодежь рубежа 1970-1980-х годов с радикальной политикой. Ему многим обязаны зеленыеи «Гринпис», а анархизм,к тому времени деградировавший до старомодной салонной забавы, обрел новую остроту. Прирученный в музыке, П., однако, надолго стал стилем уличного бунта. Мало какая акция радикалов обходится без племени «ирокезов».

В СССР свои Sex Pistols по имени «Автоматические Удовлетворители» под управлением Андрея «Свиньи» Панова появились почти вовремя, в 1979 году, в оплоте рок-вольностей – Ленинграде. Причем сам Свин о существовании П. как такового узнал чуть ли не из «Комсомольской правды». «Автоматические Удовлетворители» успели даже дать концерт то ли в том же 1979-м, то ли в 1980 году, после чего свалились в глухой андерграунд,прерываемый редчайшими вылазками на поверхность. Удивительно, что концерт этот вообще состоялся. В СССР все было по-своему – даже главную П.– песню сочинил не Свинья, как можно было ожидать, а далекий от этого Майк Науменко («Зоопарк»), желавший таким образом поиздеваться и над Свином, и над П. Иной контекст – иные нравы.

В сверхплотных советских реалиях быть П. означало не развеселое раздолбайство под носом терпеливой буржуазии, но истинный, неподдельный героизм. Причем требуемая степень самоотверженности и даже отчаянности возрастала в геометрической прогрессии по мере удаления от Невского проспекта или Садового кольца. Если хиппи, к которым более-менее привыкли, могли, да и то не всегда, попасть под наезд гопников,то у П. враги были на каждом углу – и гопота, и милиция, и народные дружинники, и КГБ, и простые советские граждане далеко не гопнического возраста, и даже журналисты (об этом чуть дальше). Причем ненависть была просто патологическая – длинноволосые тихони с такой почти не сталкивались.

Тем более удивительно, что новая опасная мода начала распространяться, причем тем быстрее, чем глубже впадало в старческий маразм тогдашнее руководство страны во главе с малоадекватным Леонидом Брежневым. Царивший вокруг «застой» означал если не либерализацию, то полнейшее равнодушие властей к падению нравов, чем не замедлили воспользоваться народные массы, особенно молодая их часть. Общество же, убаюканное до поры до времени застойной одурью, не слишком обращало внимание на досуг подростков. К 1982 году доморощенный «П.» приобрел размах, сравнимый, в отдельных случаях, с численностью местных комсомольских организаций. П. стало модно быть; при этом большинство неофитов в провинции, к примеру, ни разу в жизни не слышало П.-рока, не подозревало о существовании Sex Pistols и даже приблизительно не представляло, как выглядят настоящие П. в жизни. Верхом смелости для этих смельчаков были сбритые виски, несколько булавок, нацепленных на джинсы, и освистывание слишком развлекательных, по их мнению, песен на дискотеках.

Неизвестно, почему вдруг руководство страны восприняло эти, в целом невинные забавы как угрозу общественному благополучию. Ходили слухи про каких-то мифических юных нацистов, в открытую выходивших на улицы со свастиками, про уличные беспорядки. Скорее всего, репрессии против П., начавшиеся почти сразу после смерти Брежнева, были частью политики общего закручивания гаек, проводимой новым руководителем страны, выходцем из рядов КГБ Юрием Андроповым – кто-то должен был выступить показательной жертвой в общей кампании наведения порядка. Уже в ноябре 1982 года «Комсомольская правда» разражается погромной статьей «Панки: свастика на затылке». Ни единого доказательства отношения панков к фашизму автору при всем желании изыскать не удалось, однако на настроение в стране этот провокационный материал повлиял всерьез. За панками пошла охота дружинников и ОКОД (оперативные комсомольские отряды), их начали вызывать на собеседования в КГБ, «прорабатывать» через комсомол, исключать из институтов и отправлять в армию в отдаленные воинские части. Причем поводы для репрессий придумывались самые фантастические. В Киеве панков обвиняли, например, в том, что они собирались сжечь... огромный портрет Брежнева, украшавший центр города, а в Днепропетровске – в попытке захвата «Центрального гастронома». Как во всех подобных случаях, эффект был прямо противоположный. У П. появился запрещенный заманчивый статус.

Чем выше становился градус горбачевской перестройки восьмидесятых, тем больше появлялось на улицах раскрашенных оборванцев. Одним из первых громких скандалов в истории русского рока стало появление «Автоматических Удовлетворителен» на V фестивале Ленинградского рок-клуба в 1987 году, возмутившее даже неофициальных журналистов. А на грани распада СССР П. стал массово популярен. Пальма музыкального первенства полностью перешла к Сибири, где гремели и рычали «Гражданская оборона», «Адольф Гитлер», «Инструкция по выживанию», «Спинки мента», «БОМЖ», Ник Рок-н-ролл и другие группы и отдельные подонки, чье число росло чуть ли не каждодневно. Как водится, П. – сибирский в первую очередь – стал авангардом рок-музыки. В текстах матперемежался с не менее забористым антикоммунизмом, в музыке преобладали хрип, грохот и дилетантство. Отдельные персонажи, тот же Ник Рок-н-ролл, добавляли к этому собственное шоу – царапали себя стеклом по лицу и резали вены прямо на сцене. Именно под этот замечательный аккомпанемент СССР и испустил дух. П. пережил его ненамного.

Несомненно, миссия советского (?!) П. была более чем успешна. Ведь, если проклятия Sex Pistols так и повисли в воздухе, оставшись одной из приправ к пресной английской жизни, то советскому П. удалось-таки разрушить систему. По крайней мере, многие из тех, кто сооружал баррикады вокруг Белого дома в августе 1991 года, вдохновлялись не только идеалами демократии, но и хрипом «Гражданской обороны» и других трех-аккордных ниспровергателей.

П. отошел в небытие вскоре после страны. Многие диаметрально изменили ориентацию, как «Гражданская оборона» и «Инструкция по выживанию», которые ныне транслируют в аудиторию сталинский шовинизм самого гнусного пошиба, или те панки, что обратились в наци-скинов. Что до новоявленных звезд, то такие сугубо коммерческие проекты, как «Король и шут», имеют к П. весьма отдаленное отношение. Но – не стоит забывать, что рефреном советских панков было не «Я хочу анархии в Соединенном Королевстве», а «Я не знаю, зачем я живу» (из той самой песни Науменко). Поныне П. остается, скорее, не столько андерграундным, сколько экзистенциальным течением, а тот, кто делает подобный выбор – романтиком в классическом смысле слова. И если хиппи в конце пути ждет благополучная карьера или психоделическийрай, а П. – та же карьера или смерть на баррикаде собственной, грязной, смешной, но по-своему героической жизни.

[Д. Десятерик]

СМ.: Анархизм, Андерграунд, Гопники, Готы, Киберпанк, Провокация, Рок, Ситуационизм, Срамной Рок, Скины, Хиппи.

Малькольм Макларен (р. 1946, Лондон) – продюсер, певец, модельер. Активист «Ситуационистского Интернационала», устроитель провокационных выставок. Создатель и продюсер самой успешной панк-рок-группы Sex Pistols. Также способствовал восхождению пост-панк-проектов 1980-х годов Adam & The Ants и Bow Wow Wow и поп-звезды Боя Джорджа. Инициировал массовое увлечение брейк-денсом и хип-хопом. В пору своего расцвета удачно сочетал анархистско-провокационный стиль с успешным менеджментом.

Параллельное Кино

ПАРАЛЛЕЛЬНОЕ КИНО – андерграундноенаправление в советском кинематографе, сформировавшееся вопреки канонам как официального искусства, так и авторского кино.

Зарождение П. К. можно отнести к рубежу 1970-1980-х годов, когда, преимущественно в Москве и Ленинграде, несколько энтузиастов начали создавать короткометражные работы, по эстетике резко отличавшиеся от всего, что делали тогдашние как любители, так и профессионалы. Новое движение достаточно быстро выработало стилистику, составляющими которой были аполитичность, внимание к перверсиям,немотивированному насилию,смерти, отказ от красивого, «сделанного» изображения, полная независимость от официальных структур. Появилось и свое печатное издание – самиздатовскийжурнал «Синефантом». Четкого разделения по специальностям не было – все и снимали, и играли в фильмах друг друга. Наиболее активны и своеобразны были братья Глеб и Игорь Алейниковы, Евгений Юфит, Борис Юхананов, Евгений «Дебил» Кондратьев.

Типичный параллельныйфильм выглядел как черно-белая короткометражка, с плохо проработанным, дергающимся, исцарапанным изображением, без связного сюжета. Персонажи (героев, во всех смыслах, здесь не было), как правило, обходились без диалогов и предавались диковатым занятиям – беспрерывным дракам, самоубийствам («Санитары-оборотни», «Мочебуйцы-труполовы», «Вепри суицида»), гомосексуальнымизнасилованиям («Жестокая болезнь мужчин »), иногда героев не было вовсе – на экране работал бульдозер, а за кадром восторженный женский голос произносил эротический монолог («Трактора»).

С наступлением перестройки П. К. стало на некоторое время столь же модным, как и пресловутый советский рок.Показ параллельных короткометражек стал непременным атрибутом крупных рок-фестивалей, более того, и самостоятельный просмотр этих фильмов мог спровоцировать ажиотаж,

как, например, в Киеве, где билеты на программу параллельщиков продавали втридорога на черном рынке. Показы, фестивали, форумы следовали один за другим. Однако П. К. оказалось чем-то вроде редкостной глубоководной рыбы, которая, будучи поднятой на поверхность, погибает. Уже на излете своей популярности параллелыцикам удалось снять ремейк сталинских «Трактористов» – «Трактористы-2». Некоторые из них, в том числе Юфит, пытались пройти стажировку у Александра Сокурова в качестве ассистентов режиссера на фильме «Спаси и сохрани». Затея закончилась провалом. В 2002 году часть бывших параллельщиков под водительством Юхананова взялась осуществить сугубо коммерческий проект – фильм-пародию на голливудские футуристические блокбастеры «Иван-дурак» (комедия в стиле «кибер-комикса»), раскручивавшийся по всем законам мейнстрима.Однако попытка была явно неудачной. Довольно много снимают подопечные опять же Юхананова в рамках его «мастерской индивидуальной режиссуры » (МИР) – тоже без убедительных результатов. У П. К. были все шансы трансформироваться в подобие экранного трэша– тем более что в СНГ эта ниша явно пустовала – но этого не произошло. Ведь трэш создает собственную реальность, пародийную и искаженную относительно киномейнстрима, пропуская через себя штампы последнего. А П. К. саму советскую действительность воспринимало как всеохватный трэш, бытийную мусорную свалку, и вдохновлялось этим, во многом справедливым, фактом. С наступлением капиталистического разнообразия источники вдохновения иссякли. А новоявленный российский трэш (мусорная экранизация «Идиота» Достоевского «Даун Хауз», к примеру), как положено, являет собой обезображенный и опошленный киногламур, но никак не П. К.

Сегодня из всей когорты параллельщиков наиболее состоявшимися можно признать начинавшую в группе «Трактористов-2 » Ренату Литвинову (соавтор сценариев и исполнительница ролей в последних фильмах Муратовой и других режиссеров, сама режиссер) и Евгения Юфита, создавшего и успешно поддерживающего собственный вариант П. К. – некрореализм.

[Д. Десятерик]

СМ.: Андерграунд, Артхаус, Видеоарт, Мейнстрим, Некрореализм, Самиздат, Трэш, Чернуха.

Паранойя

ПАРАНОЙЯ (древнегреч. paranoia – сумасшествие, безумие) – психическая болезнь, которая сопровождается стойким бредом без галлюцинаций.Способность адекватного мышления сохраняется у субъекта во всех вопросах, кроме тех, которые касаются его бреда.

Внешне параноик в своих суждениях и поступках выглядит как вменяемый, нормальный человек. Он может работать, выполнять довольно сложные задания, общаться с окружающими – до того момента, пока речь не зайдет о предмете его особого внимания, его неустанных хлопот и беспокойства – предмете его П. Тогда незамедлительно следует взрыв агрессии, врагами становятся даже самые близкие люди.

Базовые чувства параноика – подозрение и страх. Ему кажется, что все и вся против него в заговоре. Любой, самый невинный жест, оброненное невпопад слово, пристальный взгляд, лицо, показавшееся знакомым, случайная встреча на улице дают обильную пищу для самых мрачных предположений.

Как в случаях со многими душевными недугами, можно говорить о П. не только как о клинической истории, но и как о свойстве сугубо индивидуального, а еще более – социального и/или политического характера. Можно даже сказать, что П. – определенный тип общественного сознания. Ее приступы постигают целые организации, города, государства и даже группы государств. П. фашизмаи вообще любых ультраправых, расистских умонастроений описана многократно. Нацистская Германия была настолько параноидальна, что вела войну против всего мира. Любая сектапараноидальна по определению – без этого она не сможет существовать как единое целое.

Одним словом, П. – идеальный базис для создания тоталитарных структур и взращивания самых разнообразных теорий заговоров. Радикалы много говорят о мировом правительстве,о сговоре корпораций, национальные правительства твердят о мировом терроризме, или об американской экспансии, одним словом, все чего-то боятся и с кем-то борются. П. разлита везде, как естественный радиоактивный фон, но в резервациях альтернативыуровень излучения явно аномальный. Отсюда и мутанты – без которых социальный ландшафт давно бы уже опустел.

[Д. Десятерик]

СМ.: Мировое Правительство, Секта, Шизофрения, Шизоанализ.

Перверсия

ПЕРВЕРСИЯ (от лат. perversio – переворачиваю) – синоним полового извращения; переносно – нечто возмутительное, аномальное, нарушающее обычный порядок вещей, но не путем революционарного всплеска, а на основе личного участия, таким образом, сексуальный аспект П. практически неистребим.

П. – достояние искусства XX века. Исключения – садизми мазохизм,проартикулированные соответственно в конце XVIII и середине XIX веков. В конце XIX века Крафт-Эбинг тщательно классифицирует П., показательно переведя «рискованные выражения» на латынь. Итак, в этой перспективе историю предмета можно рассматривать как хронику преодоленных табу – и превращения каждой из П. в предмет коммерческой эксплуатации и моды.

Процесс развивался волнообразно, на каждом из этапов обретая все больший размах, чередуясь периодами пуританской реакции: Серебряный век (о П. много пишется, но с примесью демонизации, декларативным осуждением или эвфимистически; здесь наиболее значительна личность Ф. Сологуба); двадцатые годы (попытка честного разговора о П. с опорой на психоанализ); 1960-1970-е годы (П. адаптирована к нуждам контркультуры);наконец, непосредственная современность (никого нельзя удивить никакой П.), которой прямо сопутствуют казусы реакционного осуждения, интерпретации П. как беспредела («Горький месяц» Р. Полянского, 1991). Что не отменяет других творческих стратегий: визуальной декоративизации П. (П. Гринуэя в «Записках у изголовья», 1996) или апелляции к детской наивности (в чем преуспел киевлянин А. Гнилицкий, изображающий, например, по-мальчоночьи писающую девочку в картине «Взгляд на воду», 1994). Некоторые авторы пытаются изобрести персональную П. (очень изощренные «Узники наслаждений» знаменитого аниматора Я. Шванкмайера, 1996; «помпеянская» живопись А. Ройтбурда 1990-х годов, описание коитуса с соломосилосорезкой в рассказе И. Клеха «Die Erotitsche МТС»; ранее в этом направлении упражнялся С. Дали), либо же напитываются самим духом перверсионной заманчивости, игривости (театр Р. Виктюка).

Быстрее всего из арсенала П. был воспринят гомосексуализм,оформившийся во внушительную гейкультуру, имеющую своих полузавуалированных предтеч (О. Уайлд, А. Жид) и несомненных классиков (Ж. Жене, Р. В. Фассбиндер, Д. Джармен, Д. Болдуин, отчасти Т. Уильяме, в России семидесятых – Е. Харитонов). Недавним ответвлением от него можно признать феномен трансвестизма (акции В. Мамышева-Монро), вдохновляющий кинематограф П. Альмодовара («Женщины на грани нервного срыва»).

Что касается других П., то их судьба различна, от мгновенного признания до поныне длящейся маргинализации.В. Набоков практически легализировал в «Лолите» (1955) педофилию (о которой робко писал в «Венских этюдах» 1904 года П. Альбенберг), позднее, в романе «Ада» – инцест между братом и сестрой (ему также посвящены фильмы 1965 года Д. X. В. Шемана «Постель для брата и сестры » и Л. Висконти «Туманные звезды Большой Медведицы»). Исчерпывающе выразил фантастические аспекты геронтофилии С. Соколов в «Палисандрии» (1985): до него, в социально-критическом ключе – Р. В. Фассбиндер в фильме «Страх съедает душу» (1973). Мало кто рискнул говорить о превратностях фекализма, среди этих немногих – П.П.Пазолини («Сало, или 120 дней Содома», 1975) и В. Сорокин (роман «Норма», 1979-1984, рассказ «Сергей Андреевич» из сборника «Первый субботник», 1980-1984), зато прецеденты зоофилии довольно многочисленны (от «Деревушки » У. Фолкнера, 1940, до фильма С. Имамуры «Легенда о Нараяме», 1983, не говоря о «собачьем периоде» О. Кулика).

Садомазохизм стал непременным атрибутом голливудских фильмов, во всем прочем демонстрирующих хроническое непонимание природы П., которую даже гениальный А. Хичкок подверг изящной стерилизации (конкретно – вуайеризм в «Окне во двор»). Мастурбация признана полезной разновидностью массажа (герой романа X. Кортасара «Книга Мануэля», 1973, даже выступает ее убежденным адептом), а ведь еще сто лет назад ее проявление могло стать поводом для убийства («Дело Артамоновых» М. Горького), причиной для суицида(«Честность с собой» В. Винниченко). А нарциссизм был и остается принадлежностью нормальной мании величия современного автора (на использовании этой П. построена вся практика кемповых Гилберта и Джорджа).

[О. Сидор-Гибелинда]

СМ.: Гейкультура, Порнография, Садо/мазо.

Саша Соколов (р. 1943, Оттава) – русский писатель, сын советского разведчика. Пишет с 12 лет. Учился в Военном институте иностранных языков, работал егерем, журналистом. Симулировал сумасшествие, чтобы избежать военного призыва. С 1975 года в эмиграции (где первое место работы – венская мебельная фабрика). Дебют был замечен и одобрен В. Набоковым. Автор романов «Школа для дураков» (1973), «Между собакой и волком» (1980), «Палисандрия» (1985).

Назад к карточке книги "Альтернативная культура. Энциклопедия"