Текст книги "Подневольный Рут (ЛП)"

Автор книги: В. Ланкастер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Она почувствовала себя так, будто переела, хотя не съела и восьмой части буханки. Она легко могла представить, как время от времени отщипывает от него куски, просто чтобы чем-то себя занять. Интересно, не прибавит ли она в весе? Если не из-за хлеба, то из-за отсутствия движения. Она не могла пройти больше десяти шагов за раз в этой клетушке.

Во рту у нее было как в песчаном карьере, больше еда в неё не влезала. Она пошла и взяла два предмета напоминающих мячи, желая получить урок о том, как из них пить. Мужчина с удовольствием взял тот, что она протянула ему, затем она села напротив него, зеркально повторив его позу со скрещенными ногами. Она держала шар в руках и ждала. На ощупь он был резиновый. Мгновение мужчина смотрел на нее, но не стал прикидываться дурачком, любезно отложив свой хлеб, чтобы заняться шаром.

Рут внимательно наблюдала за тем, как он нашел на нем углубление, которое она не заметила, и ковырнул с боку, пока не вытянул что-то вроде язычка, который затем осторожно зажал зубами и после нескольких попыток сумел вытащить. Сомкнув губы вокруг образовавшегося отверстия, он запрокинул голову и сделал глоток. Он снова опустил голову и посмотрел на нее, удерживая мяч в руках. Она поняла, что теперь, когда в нем появилась дырочка, он не сможет его положить на пол, потому что тот был сферической формы. «Небольшой дефект в дизайне», – подумала она.

Девушка переключила внимание на свой собственный шар, настраиваясь предпринять собственную попытку. Она поискала язычок и обнаружила, что на самом деле он похож на верхушку клубники или винограда, на том месте, где раньше был стебель. Это было растение. Идеально сферический, наполненный жидкостью плод. Ладно. Она подцепила язычок и зажала его между зубов, осторожно потянув, пока не отделила от остальной части, а жидкость не потекла в ее рот. Она была гуще воды, но очень освежала. Не такая приятная, как фруктовый сок, но вкус свежескошенной травы был не так ужасен. В данных обстоятельствах вполне приемлем.

Рут выпила половину, после чего опустила сферический фрукт, чувствуя себя намного лучше. Она практически ощутила, как её организм восстанавливает водный баланс. Инопланетянин наблюдал за её успехами, что было неудивительно. Она улыбнулась ему, чтобы поблагодарить за помощь, но он нахмурился. Ее улыбка дрогнула. Она сделала что-то не так? Он смотрел на ее рот. Может, сок что-то сделал с ней? Возможно, у нее проявилась аллергическая реакция, которую она не почувствовала. Она коснулась губ, но они казались нормальными, а язык все еще ворочался во рту и не распух. Движение сбоку привлекло ее внимание, и она увидела, как на полу рядом с ним мелькнул его хвост. Боже, это было так странно. Хвост. Ей хотелось прикоснуться к нему. Может, теперь, когда они разделили космический хлеб, он позволит ей к нему прикоснуться?

Осторожно держа шарик с соком, она положила руку на пол и медленно потянулась к кончику его хвоста, внимательно следя за выражением его лица. Она посчитала, что достаточно ясно выразила свое намерение, но мужчина нахмурился и отдернул хвост на дюйм от нее. Она замерла, но не сразу отстранилась, поэтому он приподнял губу и рыкнул, сверкнув клыком, затем встал и отошёл на другую сторону камеры.

Рут вздохнула и откинулась назад. Похоже, это был шаг вперед, а затем снова шаг назад. Но, наверно, она бы тоже не позволила ему коснуться ее хвоста, если бы он у нее был. Они только-только познакомились. Она заметила, что он оставил свой хлеб. Ну, она уже не так как раньше боялась упрямого ребенка, поэтому подняла его булку и отнесла ему, демонстративно положив буханку возле него, прежде чем вернуться на свою сторону и насладиться тем, что осталось от ее сытного плода.

Небольшой перекус действительно улучшил её настроение.

Глава 8

Проблема с едой и питьем заключается в том, что поход в туалет становится неизбежным. Этого Рут и боялась. Умом она понимала, что если пробудет здесь дольше, то стыдливость исчезнет. В конце концов, ее сокамерник уже ходил голым. К тому же мочеиспускание было естественной, необходимой потребностью организма, но неужели так трудно было установить ширму? Ее мочевой пузырь взывал к опорожнению, но она была полна решимости терпеть до последнего. Она даже пояс расстегнула. Проклятье.

Она знала, что первый раз будет самым неловким. В тюрьмах, которые показывали по телевизору, сокамерники часто делили один туалет, и, насколько она могла судить, никто не умер от чувства неловкости. Инопланетянин, наверняка, пользовался дренажной трубой с тех пор, как сюда попал. Он должен был понимать, что ей тоже придется воспользоваться этой дырой в полу. Если бы только он пошел первым и положил конец этим мучениям.

Конечно, она понимала, что может ошибаться. Возможно, дыра в полу была проделана не для этого. Как было бы унизительно, если бы она ошиблась! Но она обыскала всю камеру и не нашла никаких других приспособлений, кнопок или потайных отсеков. И она была уверена, что смогла бы определить, мочился ли Тарзан по углам или нет. Она отказывалась верить, что существо, столь похожее на нее физиологически, соблюдающее тот же самый рацион питания, не должно время от времени облегчаться. Может, он и инопланетянин, но не настолько же.

Кроме того, она с горечью осознала, что здесь нет ни смыва, ни туалетной бумаги, ни средства для мытья рук. Ей просто нужно было притвориться, что это биотуалет как на фестивале. У нее и правда не было другого выбора, кроме как обоссаться, дождаться, когда лопнет мочевой пузырь или что-то в этом роде. Учитывая все вышеперечисленное, она с трудом поднялась на ноги, чтобы попытаться убедить сокамерника хотя бы отвернуться.

Он сел прямее, когда она к нему подошла. Ей нужно поторопиться, потому что положение «стоя» лишь усугубляло её дискомфорт. Она остановилась в нескольких футах перед ним, убедившись, что привлекла его внимание.

– Ладно, приятель, – сказала она. – Мне надо пописать, так что сейчас ты отвернешься.

Он выглядел озадаченным, как она и ожидала. Она указала на стену, и он послушно оглянулся через плечо, но затем снова повернулся к ней, нахмурившись в замешательстве. Она описала пальцем в воздухе круг – жест, который считала универсальным. Даже собаки распознавали его! Но не этот парень. Нет. Он смотрел на ее палец, но не двигался. Пора продемонстрировать нагляднее. Рут похлопала себя по груди, затем указала на дыру позади себя.

– Понял? – произнесла она, вскинув брови и уперев руки в бока, стараясь не пританцовывать, чтобы сдержать позывы. Он не мог быть таким тупым. Ей показалось, что в его глазах мелькнула настороженность, и она прищурилась.

– Или ты отвернешься, или я пописаю на тебя, – пригрозила она и снова указала на стену. Он посмотрел туда, но ее сообщение явно было непонято. Она зашла в тупик, оказавшись на грани отчаяния! Она постучала себя по груди, указала на дыру, потом на него и закрыла глаза, чтобы показать, чего она хочет. – Брось, куда уж очевидные! – она чуть не заплакала. Ей нужно было пописать, сейчас же.

Он посмотрел на нее, потом медленно, явно не понимая, зачем, он поднял руки и прикрыл глаза.

– Да! Да, спасибо, вот так, не двигайся, – громко подбодрила она, отбежав и стянув брюки. Она не сводила с него глаз, потому что не была полностью уверена в том, что он не посмотрит посреди «процесса», и продолжала рассыпаться в похвалах, чтобы он знал, что открывать глаза нельзя. – Отлично, вот так, пока не смотри…

Закончив, она воспользовалась крошечным кусочком ткани, лежавшим в кармане жакета, затем выбросила его в дыру, прекрасно понимая, что больше ей вытереться будет нечем. «Решай проблемы по мере их поступления», – сказала она себе. Ее еще могут спасти.

Она оделась и пошла дать знать инопланетянину, что он может открыть глаза. Она практически дотронулась до него, но потом вспомнила, что ему это не нравилось. Она откашлялась, и он нерешительно опустил руки. Она улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она, сложив руки вместе так, будто молилась, еще один жест, который, по её мнению, не нуждался в переводе. А может и нуждался. Он нахмурился и разомкнул губы. Улыбка Рут погасла. Он не рычал, но определенно акцентировал внимание на передних зубах, а не на демонстрации клыков, чтобы предостеречь ее. Он не выглядел рассерженным, и не похоже, что пытался её припугнуть, так почему же он так скалит зубы? Она решила, что, пожалуй, лучше перестраховаться, и отошла на свою половину камеры, чтобы еще немного подкрепиться хлебом. Он что-то пробормотал, но она его не поняла.

Она взглянула на часы. Будь это обычный день, она сейчас была бы дома и ужинала на диване перед телевизором. Рут вздохнула. Неужели она тратила свою жизнь впустую? Неужели причина в том, что она оставалась дома каждую ночь, переходила с работы на работу, ничем особым не отличившись? Ей нравилась её жизнь. У нее было несколько друзей, с которыми она периодически общалась. Она звонила родителям каждые выходные. И дело не в том, что она не хотела строить карьеру, а в том, что сейчас экономика переживала не лучшие времена. Изменится ли что-то, если она вернётся домой? Что она могла пообещать Богу за свое спасение? Она ничего не могла придумать. Может, ее жизнь не была идеальной, но она была хорошим человеком. Она этого не заслуживала.

Интересно, сможет ли она еще немного поспать? Больше делать было нечего, да и интерес к еде пропал. Оказалось, что снаружи водяной плод тоже был съедобным. Он был резиновый, но освежающий. Они не дали им ничего лишнего, что могло остаться после еды, вот почему камера была совершенно пуста, когда её сюда забросили. Еда не подавалась на подносах или тарелках, для неё не требовалась посуда. Когда еда была съедена, не осталось ничего, что они могли бы использовать в качестве оружия или подручного инструмента.

Интересно, они единственные пленники на корабле? Возможно, на нем перевозили еще несколько клеток с людьми или инопланетянами внутри, которых они просто не слышали. Куда они направлялись? Зачем? Она отмахнулась от вопросов, на которые у нее не было ответов.

Рут вздохнула и снова свернула жакет, чтобы поспать. Она надеялась, что это будет недолгий полёт, куда бы они не направлялись. Она не сомневалась, что сорвется, если ей и дальше придется терпеть такое существование. На этот раз она легла на бок, лицом к стене и спиной к пленнику.

Глава 9

Когда Рут проснулась в следующий раз, инопланетянин спал. Поначалу ее встревожило глубокое дыхание, но когда она увидела, что он спит, то расслабилась. Он лежал в позе, очень похожей на ее, только лицом к ней. Его голова покоилась на одной руке, а другую руку он расположил под собой. Его лицо выглядело на удивление умиротворенном, без хмурого выражения, которое появлялось у него, когда он бодрствовал.

Она поняла, что это ее шанс изучить его. Он постоянно смотрел на нее, теперь настала ее очередь. Разумеется, она знала, как он выглядел. Выпирающие зубы, массивная челюсть, плоский нос и густые брови. Темные, почти черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, рукам и ногам и покрывающие его грудь. Интересно, как он выглядел со спины? Она знала, что у него есть хвост, но не могла припомнить, чтобы как следует его разглядела. До сих пор он старался не поворачиваться к ней спиной. Но она припоминала полоску темного меха, спускавшуюся по его спине, оставляя остальную часть спины обнаженной. Это была забавная картина. Что-то наподобие камуфляжа. Поскольку ночью темный мех было сложно разглядеть, очертания его тела превращались в разрозненные части. Она задумалась, был ли его окрас устрашающе-агрессивным или защитно-оборонительным. Окрас тигра или зебры? С такими клыками первый вариант ей казался куда более вероятным.

К тому же нельзя было отрицать, что он был в хорошей форме, и пребывание в заключении, похоже, никак на нем не отразилось. Может, на его планете гравитация сильнее? Может, в хлебе было полно протеина? В это она бы охотнее поверила. Каждая часть тела этого парня была огромной. Приметные зубы, большие глаза, широкая грудь, внушительные руки и ноги. И да, она снова посмотрела на его член, но его было довольно трудно не заметить, ведь он был голым! Стоит отметить, что спящим он выглядел и вовсе мило. Рут не часто просыпалась в одной постели с парнями, которые бы не натягивали штаны и не искали часы. Интересно, сколько ему лет? Она предположила, что разница в возрасте у них относительно небольшая. Его планете, вероятно, не требовалось 365 дней, чтобы обогнуть Солнце, и, скорее всего, не требовалось 24 часа, чтобы описать круг вокруг своей оси. Это было бы астрономическим совпадением. На её взгляд можно было с уверенностью сказать, что в физическом плане он был половозрелой, взрослой особью. У него не было ни дряблой кожи, ни седины, а значит он не старик. Ей казалось, что он в самом расцвете сил. Интересно, какой он видел ее? Рут и подумать не могла, чтобы кто-нибудь воспользовался выражением «в самом соку», чтобы охарактеризовать её.

Его дыхание, как ни странно, успокаивало. Такое чувство, что рядом с ней находилось живое существо, словно она спит в одной комнате с собакой. Он интересно посапывал. Пока она рассматривала его, ей показалось, что она увидела на его теле отметины, похожие на синяки: две или три на животе, боку и ногах. Она надеялась, что он получил их до того, как его похитили, но они выглядели более свежими, в отличие от других. Сердце Рут преисполнилось жалости к нему. Может, она становилась сентиментальной, наблюдая за тем, как он спит, когда он не мог рычать или ворчать, но впервые она представила, как тяжело ему пришлось до того, как она сюда попала. Его образ жизни мог разительно отличаться от ее. По крайней мере, она привыкла проводить время в помещениях и пользовалась современными технологиями. Ее народ выходил в космос и был знаком с понятием «инопланетяне». Может на ее восприятие повлияли мех, нагота и зубы, но она представляла его где-то в зеленых джунглях, наблюдающим за звездами из своего домика на дереве.

Он был здесь один, бог знает сколько времени. Впрочем, она подумала, что если бы ему было одиноко, он бы мог быть более дружелюбным. Но её бы не удивило, если бы он слегка спятил. С учётом всех обстоятельств, он не напал на нее и даже пытался помочь ей. Правда, ему не нравилось, когда к нему прикасались. Но это было его право. Если подумать, она, наверно, тоже не хотела бы, чтобы он прикасался к ней. Возможно, в его культуре прикосновения были под запретом. А может он думал, что у нее микробы.

Она сверилась с часами. Дома было раннее утро. Она никогда не страдала бессонницей, но и не была склонна ложиться рано и дремать в середине дня. Пока ее сокамерник спал, она решила, что будет разумно воспользоваться случаем и облегчиться. Затем она не спеша позавтракала черствым хлебом, пригубив космического сока. Ей пришлось вскрыть вторую ягоду и поставить ее в угол, приперев буханкой, чтобы сок из неё не вытек. Она привыкала к новым условиям своего существования. И получалось это у нее весьма неплохо.

Тем не менее, невозможность умыться станет для нее проблемой. Она всегда была чистюлей. Она не боялась испачкаться или день не мыться, если не собиралась выходить из дома, но второй день кряду ходить в одной и той же одежде, не имея возможности воспользоваться дезодорантом и расческой? М-да, такими темпами одежда быстро износится. Как только она сюда попала, то заметила, что в камере воняет. Видимо, источником этого запаха был ее сокамерник. Теперь же она едва ощущала его. Должно быть, привыкла. Довольно неприятный аромат, но пройдет немного времени, и от неё будет запашок не лучше. Она должна перестать быть такой придирчивой.

Ход ее мыслей прервал пробудившийся ото сна мужчина, о котором шла речь. Казалось, он не сразу сориентировался, и ей стало интересно, сколько времени у него уйдет на то, чтобы вспомнить, где он проснулся, и сколько времени ему потребуется, чтобы сконцентрировать своё внимание на ней. Он, похоже, забыл о ее присутствии, потому что замер, увидев, что она наблюдает за ним, после чего сел. «Да-да, взаимно, приятель», – подумала она.

Он смущенно взглянул на нее, затем встал и подошел к ней, от чего она напряглась и задумалась, что ему нужно. Он указал на стену позади нее. Она оглянулась, но ничего не увидела, после чего повернулась к нему в замешательстве. Он закрыл глаза ладонями, и тут до неё дошло. Она чуть не захихикала. Ему нужно было воспользоваться дырой. Она улыбнулась и любезно повернулась лицом к стене. Они вместе решали трудности, учились сосуществовать друг с другом, и на это ушел всего один день.

Она услышала, как он что-то проворчал у нее за спиной, и обернулась. Он сложил руки вместе так, как накануне это сделала она, и оскалил зубы. Зачем он это сделал? И тут она поняла, что он пытается скопировать ее улыбку! Она не была уверена, следует ли ей обижаться, но было очевидно, что его люди не улыбаются, и она должна была признать, что такая улыбка не очень хорошо сочеталась с выступающими зубами. У него неплохо получалось подражать ей, видимо, ему достаточно было увидеть что-то один раз. Её согревала сама мысль, что он делает это, чтобы попытаться поладить с ней. Он не только умен, но еще и дружелюбен!

Он вернулся на свою половину камеры, но Рут этого было недостаточно. Она заметила, что он доел свой хлеб, поэтому отломила половину от своего, чтобы отдать ему. С обожженной рукой это было затруднительно, ко всему прочему она придерживала вскрытую ягоду с соком, чтобы та не опрокинулась, но, в конце концов, ей это удалось. Она отнесла кусок хлеба ему, сев на том же расстоянии от него, какое он оставил между ними вчера, когда они разделили трапезу. На этот раз она не потянется к его хвосту.

Она улыбнулась и протянула ему буханку. Она знала, что он не понимает ее улыбки, но, похоже, он понял, что она не агрессивна, так что, если она продолжит улыбаться, он, будем надеяться, поймет, что это не сулит ничего плохого. В любом случае, она не могла перестать улыбаться. Это был рефлекс. Она улыбалась уже не так часто, как раньше, но это не значит, что она откажется от своих привычек.

Инопланетянин посмотрел на буханку в ее руке и зарычал. Рут потрясла хлебом, давая ему понять, что хочет поделиться с ним, но он не взял предложенный кусок, поэтому она положила его перед ним.

– Это тебе, – произнесла она. Никакого ответа. – Ладно, я подумала, что пришло время узнать имена друг друга, раз уж мы подружились.

Ее предложение удостоилось ответа, и она вежливо стала ждать, когда он закончит, хотя ничего из сказанного им не поняла. Он закончил свою тираду тем, что вернул ей буханку хлеба.

Неужели он не голоден? Или брезгует есть ее буханку? Она отдала ему ту половину, от которой не откусывала, но, очевидно, он не хотел хлеб. Может, он просто не хотел брать еду у нее? В конце концов, может быть, позже им бросят еще что-нибудь? Но речь шла о налаживании отношений, а не о пропитании. Она снова пододвинула к нему буханку.

– Возьми. Я же вижу, что у тебя не осталось буханки. А у меня еще есть. Я делюсь хлебом с тобой, – настаивала она, не в силах перестать говорить «буханка». Возможно, это был симптом пребывания в замкнутом пространстве.

Он уперся руками в пол и подтянул колени к груди, будто выстраивал стену из своих конечностей и сжигал мосты. Он посмотрел на нее с неповиновением во взгляде. Она вздохнула и разломила имеющуюся половину буханки пополам, положив перед ним четвертинку хлеба.

– Ты съешь это, – заявила она безапелляционно.

Она не знала, подражает он ей или его народ всегда так себя ведет, но он вздохнул, отломил маленький кусочек от лежащего перед ним куска хлеба и быстро его проглотил.

Она улыбнулась.

– Хорошо. Спасибо. Итак… – она прижала руку к своей груди и начала выговаривать слова так, словно учила маленького ребенка. – Я Рут, – сказала она.

Он явно не понимал, что она пытается сказать.

Она начала похлопывать себя по груди, показывая на себя.

– Рут… Руут…

Если у его вида нет имен, он подумает, что у нее крыша поехала. Она наблюдала за ним, ожидая хоть малейшего проблеска понимания, и тяжело вздохнула. Ладно. Она начала указывать на предметы в комнате, которых было не так уж много, и называть их, чтобы подкинуть ему идею.

– Стена. Дыра. Люк. Потолок. Пол… Хлеб. Ру-ут.

Ничего. Она указала на него.

– Инопланетянин?

При этом слове он напрягся, очевидно, почувствовав себя оскорбленным, и снова зарычал. Рут не знала, сможет ли она произнести его имя, когда услышит, если так звучал его язык.

– Скажи мне, как тебя зовут, – произнесла она. Тишина. Она снова постучала себя по груди. Честно говоря, ей все равно больше нечем было заняться, у нее было нескончаемое количество часов, чтобы вдолбить в его башку свое имя. – Рут…

– …Гру…

– Да! То есть, нет, но ты реагируешь, и это здорово, мы кое-чего добились. Хорошо. Рут…

– Груэ…

– Рут, – она наклонилась вперед, до нелепости нарочито двигая губами и языком, и говоря как заторможенная. Вытягивая один единственный слог, так долго, как только могла.

– Груф.

– Не Груф, а Рут.

– Груф?

Ладно, может быть, каждое слово в его языке начиналось с буквы «Г» и ей просто придется с этим смириться. Возможно, ему незнакомо звучание буквы «т». Итак, она хочет быть Груф или Груэ?

– Грууууууут, – она зажала язык между зубами и зашипела, как змея. Он выглядел немного встревоженным, но последовал ее примеру.

– Грууут?

– Да! Грут! Немного практики и… Грут.

Наконец-то.

Она указала на него и посмотрела с ожиданием во взгляде. Он ударил себя в грудь и издал утробный звук.

Она непонимающе захлопала ресницами.

– Грон.

– Как?

– Грон.

Пауза. Она попыталась как могла произнести то, что услышала.

– Гр, – прорычала она.

Он посмотрел на нее так, словно хотел сказать, что она и не старается.

– Грон.

– Грр?

– Грон.

Она изо всех сил постаралась рыкнуть.

– …Грррон.

Она перевела дыхание и пробудила свою внутреннюю гориллу.

– Грон, – рыкнула она. Его лицо просветлело, хотя она и не была уверена в том, что конкретно ему сказала. Ей тоже придется попрактиковаться. Он еще что-то пролепетал, но для нее это был просто шум.

– Грут, – произнес он, будто поздравляя себя с преодолением языкового барьера.

– Грон, – поддержала она его из солидарности.

Глава 10

Второй день в камере протекал так же, как и первый. Им сбросили еду туда же, куда и прежде. Рут постаралась запомнить время. Если их собирались кормить в одно и то же время каждый день, это бы помогло структурировать распорядок дня. Она поймет, когда можно будет спокойно покончить с тем, что осталось со вчерашнего дня. Она поймет, когда инопланетяне окажутся возле люка, этажом выше. Она не знала, как так получалось, что она никогда их не слышала, но если они собирались сбежать, было бы полезно знать их расписание.

Она попыталась вовлечь Грона в разговор, или заставить его сыграть в какую-нибудь игру, или еще что-нибудь, но, хотя сейчас он не возражал, когда она садилась рядом с ним, он ясно дал понять, что не хочет, чтобы она была слишком близко, или чтобы она прикасалась к нему. Он наблюдал за ней и иногда что-то отвечал, но что именно она не понимала. Она сидела перед ним и болтала обо всем, что приходило ей в голову. Задавала ему вопросы о положении, в котором они оказались, рассказывала о своей жизни, расспрашивала о его планете. Рассказывала ему анекдоты. Это помогало общению, даже если он не понимал, и, надо отдать ему должное, он не выказывал скуки и раздражения. Он внимательно смотрел на нее, как будто действительно слушал.

На третий день, она увидела инопланетян, которые ее похитили. И ничего приятного в этом не было.

Она в очередной раз общалась с Гроном, ее голос слегка охрип, а темы от долгого одностороннего разговора иссякали, когда внезапно Грон напрягся и уставился на люк. Она тоже туда посмотрела, но ничего не увидела. Наверно, он слышит или чувствует то, чего не слышит и не чувствует она. Его могло встревожить только одно. Вероятно, там наверху другие инопланетяне, и он явно этому не обрадовался. Рут посмотрела на часы, они как раз подходили к тому времени, когда им вчера бросили еду, но реакция Грона отличалась от той, когда их кормили. Что-то изменилось, и она собиралась сдержать свое обещание и довериться ему после инцидента с люком.

Из него вырвался гортанный рык, да и выглядел он каким-то взъерошенным. Она хотела спросить его, что случилось, но остановила себя, зная, что он не сможет ни понять ее, ни ответить, поэтому решила, что лучше помолчать и позволить ему прислушаться.

Не взглянув на нее, он отодвинул ее в сторону и указал в угол комнаты. Очевидно, для него прикасаться к ней было в норме вещей. Она пошла туда, куда он указал, а он последовал за ней, загнав ее в угол и прикрыв своим телом. Он почти не оставил ей места, встав между ней и остальной частью камеры. Его хвост повис между ее ног, а шерсть на спине щекотала ей нос. Одна его рука лежала на ее бедре, словно удерживая на месте, хотя она и не смогла бы никуда уйти. Она старалась не двигаться, думая лишь о том, насколько сильно он превосходил ее в размерах. Ее голова едва доставала ему до лопаток. Она подавила желание провести пальцами по мышцам на его спине.

Она была напугана. Если он загнал ее в угол, значит должно произойти что-то плохое. Он пробыл здесь дольше, чем она. Он мог знать, почему они здесь, почему ее похитили. Возможно, ему уже приходилось проходить через эксперименты или гладиаторские бои. Но почему он так ее защищает, встав между ней и приближающейся опасностью? Он, наверное, решил, что она слабачка по сравнению с ним, но что с того? Тогда она становилась для него обузой, ненужным балластом. Если их заставят сражаться насмерть или что-то в этом роде, если на карту поставлено его выживание, он не должен ее защищать. Она ему даже не нравилась, насколько она могла судить. Они были незнакомцами, она ничего для него не значила.

– Грон… – всхлипнула она. Он оглянулся на нее и тихо заурчал, вероятно, что-то успокаивающее, и она обнаружила, что это немного помогло.

Она услышала голоса наверху. По крайней мере, она полагала, что это голоса. Ей показалось, что она даже может определить… эмоции. Они не казались взволнованными. Сам язык, однако, походил на звон ключей в стеклянной банке, падающей и перекатывающейся с одной ступеньки лестницы на другую. Шерсть Грона встала дыбом, как у кошки, и чуть ли не топорщилась. Его хвост бился о ее ноги, удивительно сильный, и она попыталась отодвинуться, чтобы дать ему больше пространства.

Грон злобно зарычал, по всей видимости, в ответ на голоса, и ей стало интересно, понимает ли он их. Если бы она услышала этот звук, доносящийся из темной дыры в полу, на их месте она тут же отступила бы. Он пытался предупредить их, не покидая ее. Но таким образом, он бы не смог с ними бороться при всем своем желании. Если он останется с ней, то станет легкой добычей. Если он оставит ее, она будет беззащитна. Она подавила всхлип и отчаянно захотела прикоснуться к нему, просто положить руку ему на спину или обнять за талию, за что-нибудь ухватиться. Попросить его не бросать ее. Она не сделала ни того, ни другого, потому что, не имело значения, чего она хочет, сейчас не время выводить его из себя.

Сверху снова послышались голоса. Она не видела ничего, кроме широкой спины Грона. Рут уловила звук отодвинутого засова и лязг быстро открывшегося люка, а затем последовала череда глухих ударов, когда несколько инопланетян, по-видимому, спрыгнули в камеру.

Грон взревел, подавшись вперед и полуприсев, по-прежнему пытаясь ее защитить. Ей стало интересно, боится ли он, и если боится, то больше за себя или за нее. Она не считала себя слабой, на самом деле она часто считала себя довольно-таки выносливой, но она понимала, что есть множество вещей, которые может сделать с ней инопланетный вид, что сломает ее. Возможно, у них было то, о чем она даже не догадывалась. В конце концов, они не проявят к ней того же элементарного уважения, с каким относятся к своему виду. Если они держали ее в этой камере, они, вероятно, считали ее животным. К тому же они явно были гораздо более развиты в плане передовых технологий, нежели люди, если имели возможность совершать космические полеты.

А потом началась самая настоящая битва. Она предположила, что один из них подошел слишком близко, потому что Грон внезапно перестал удерживать ее, а вонзил какую-то длинную черную палку в шею кого-то на полу. Теперь она увидела напавших. Они были намного ниже ее ростом, от трех до четырех футов (прим. от 90 до 120 см). Грон выглядел как Годзилла, сравнивающий Токио с землей, когда косил их как траву одного за другим, но они определенно были готовы к атаке. Рут не могла разглядеть, как они выглядели на самом деле, потому что все они были одеты в нечто похожее на самодельные, набитые чем-то мягким, доспехи. Они обернули свои тела тканями, которые выглядели как нечто среднее между кровельной изоляцией и футоном, дополненным странными кусочками металла. Все они были в шлемах или защитных масках, но она смогла разглядеть участки зеленой кожи. Они все держали одинаковые длинные черные палки, которые были длиннее их роста, с небольшим зубцом на конце. Они явно готовились ко встрече с медведем, но заставило ее призадуматься не это, а их кое-как пошитая броня. Она посчитала, что они не могут быть военными или иметь отношение к крупной корпорации. Ей показалось, что больше всего они напоминают пиратов.

Грон боролся, не собираясь сдаваться, но его уже несколько раз укололи палками, оставлявшими на нем большие красные рубцы, которые, наверно, и были причиной отметин, замеченных ею ранее. Его уводили все дальше и дальше от нее, и ее страх возрос. Она не знала, чего они добиваются, но догадывалась, что они хотят забрать из камеры хотя бы одного из них. Рут видела, как Грон повалил одно существо на пол, потом схватил другое и сильно укусил за плечо. Существо заверещало, как лягушка, взахлеб выдавив из себя несколько громких кваканий, когда, по-видимому, каждая косточка в его плече сломалась. Она сомневалась, что зубы Грона смогут прокусить наполнитель брони, но сокрушительная сила его челюстей, должно быть, просто неимоверна, и если уж эти клыки вонзились в плоть, он не выпустит жертву из своей хватки. Один из пришельцев сильно ткнул его палкой в спину, пронзив кожу, пока Грон не взвыл и не отпустил пришельца, которого держал, чтобы развернуться и отомстить.

Рут посмотрела на ближайшую к ней тварь. Грон весьма искусно ранил существо в шею, но тот не умер. Похоже, палка не пробила кожу, но существо явно сопротивлялось. Оно еще не успело подняться, но слабо перекатывалось из стороны в сторону. Может у него была перебита трахея, сломан позвоночник или еще что-нибудь. Может ей покинуть безопасный угол и схватить палку, которая все еще лежала рядом с ней? Ее вдруг осенило, что им выпала возможность сбежать, ведь люк все еще открыт. Не перестанет ли она себя уважать, если позволит напасть на Грона и ударить его, стоя в углу? Что, если ее действия изменят их жизнь и они либо застрянут здесь, либо вернуться домой?