Текст книги "Наследник (СИ)"

Автор книги: В. Седых

Соавторы: Александр Седых
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Матвей вернул винтовку инструктору и взял командирский ТТ. В пистолете имелось на один патрон больше, чем в револьвере системы Наган, и скорость его пули в полтора раза выше, что положительно сказывалось на точности стрельбы. Однако когда парагваец с первого выстрела попал в голову мишени, наблюдатели удивлённо переглянулись: при стандартной подготовке в стрельбе из пистолета, на расстояние в сто метров вообще не практиковались.

Дальше шпион удивил ещё больше, когда начал быстро палить из разных положений: стоя, с колена, лёжа, кувыркаясь, на бегу и даже в падении. Кадет произвёл четыре выстрела с хватом пистолета в правой руке, а другие четыре с хватом в левой, показывая мастерство владения обеими руками.

– Восемь попаданий, хотя и с большим разбросом по телу мишени, – отстранившись от окуляра трубы, сдвинул фуражку на затылок инструктор по стрельбе. – И где же таких мастаков готовят?

– Видно, наш кадет из парагвайской школы шпионов, – подтвердил подозрения полкового особиста комбат. – Признавайся, снайпер–акробат, сколько патронов извёл на тренировках?

– Боевых не более трёх сотен, – возвращая пистолет, скромно потупился фокусник. – У нас в училище принято тренироваться с пневматическими стволами. Кстати, я тут в городе достал стандартную «воздушку». Разрешите использовать для обучения отстающих бойцов.

– Кстати, об отстающих, – повернулся к старшине комбат. – Инструктор по стрельбе сейчас даст тебе журнал с результатами занятий, выпишешь фамилии самых худших. Затем лично осмотришь выбракованный состав и выберешь бесперспективных в рукопашной подготовке. Гляди, чтобы ни одного борца или боксёра в штрафное отделение не попало. Наш кадет ещё и в боевых искусствах дока, пусть подтянет слабаков. Кандидатов для включения в особое стрелковое отделение приведёшь ко мне на утверждение. А ты, красноармеец… – майор глянул на чистое малиновое поле петлиц на воротнике бойца и за выказанные успехи повысил ему звание, – ефрейтор Ермолаев, разыщи старшего лейтенанта Гусева и вместе с ним тоже подходи ко мне.

Когда новоиспечённый ефрейтор удалился, инструктор по стрельбе попросил у майора его табельный пистолет. Недоуменно повертев в руках, пожал плечами.

– Вроде бы обычная модель.

– Лейтенант, ты тоже поразился невиданной точности стрельбы, – глядя в след чемпиону, поддержал восторг инструктора комбат.

– Товарищ майор, а вы заметили, что пистолет в руках парагвайца даже не дёргался после выстрелов, будто в тисках железного штатива зажат.

– Эт вы, товарищи командиры, его голый торс не видели, – усмехнулся старшина. – Ох, и здоровый парень – вылитый греческий Аполлон.

– Тогда уж Марс – бог войны, – нашёл более подходящее сравнение комбат. – Этот кадет за полминуты атакующее стрелковое отделение способен выкосить, а с двумя стволами в руках и целый взвод в открытом поле положит.

– И какого чёрта такого спеца в простую пехоту занесло? – сдвинув на глаза пилотку, почесал затылок старшина. – Ведь кадет ещё и в технике разбирается, и следопыт хороший. Такого убивца следовало бы к полевым разведчикам приписать.

– Парагвайские казаки хоть нам и союзники, а всё же чужаки, – отрицательно замотал головой комбат. – Нет к ним пока доверия у командования.

– Не хотелось бы мне таких казаков иметь врагами, – поёжился старшина.

– Ну, не все парагвайцы такие грозные, – потрепал старшину по плечу комбат. – Хотя, судя по уровню подготовки интернациональной ударной Южной армии, что дислоцируется под Астраханью, натаскивать бойцов казаки умеют. Теперь вот и нам выдался случай проверить досужие слухи: посмотрим, как парагваец справится с заданием. Ты, Елизаров, самых слабаков–новобранцев для него отбери, пусть класс мастерства покажет.

– Да, пожалуй, особо слабых в наличии–то и нет, – пожал плечами старшина. – Сплошь одни спортсмены–разрядники, которые с мая месяца по дню на еженедельных подготовительных курсах занимались.

– Елизаров, неужто не отыщешь каких–нибудь шахматистов–очкариков или субтильных легкоатлетов, – недовольно нахмурил брови комбат.

– Ну, товарищ майор, с десяток очкариков и худосочных пареньков насобирать можно, – улыбнулся старшина и обратился к инструктору по стрельбе: – Товарищ лейтенант, помогите по вашему журналу отобрать всех мазил и неумех, а я их уж дальше отсортирую по физическим кондициям.

По истечению часа, в результате эволюционного отбора, из батальона новобранцев удалось выбраковать десяток подходящих кандидатов. Комбат лично утвердил состав экспериментального отделения и передал под командование ефрейтора Ермолаева.

– Принимай, кадет, под свою руку отборных бойцов, – с усмешкой глядя на парагвайца, указал на неровную шеренгу «худых» пехотинцев с винтовками за плечами комбат.

Матвей, встав по стойке «смирно», лихо козырнул.

– Товарищ майор, разрешите после знакомства с личным составом убыть в город, для организации заказа на пошив маскировочного обмундирования и приобретения спецоборудования.

– Только во второй половине дня и под присмотром товарища старшего лейтенанта, – кивнул на рядом топтавшегося Гусева комбат. – А боевой подготовкой со взводом займётся замкомандира, старшина Елизаров.

– Для более эффективного обучения новобранцев, прошу выделить моё отделение из состава взвода и разрешить тренироваться по особой методике, – совсем обнаглел новоявленный ефрейтор без знаков отличия на петлицах.

– Действуй, кадет, – махнув рукой, удивил строй растерянных новобранцев столь странным обращением майор. – Возникнут организационные трудности, обращайся к старлею. А вы, товарищ Гусев, решайте проблемы, но не вмешивайтесь в процесс боевой подготовки. Ваша задача лишь наблюдать, всё фиксировать в блокнот и ежедневно докладывать мне.

Матвей отвёл вверенное ему отделение в сторону и медленно прошёлся вдоль шеренги, внимательно всматриваясь в лица молодых бойцов. Гусев присел в сторонке, нервно теребя открытый блокнот и покусывая тупой кончик карандаша.

Школяров для кадета подобрали всех сухощавых, вида совсем не бойцовского. Однако, как не удивительно, в очках попался только один.

– Каким спортом увлекаетесь? – обратился к субтильному очкарику командир отделения.

– Красноармеец Берестянников! – представился боец и тут же попытался оправдаться за своё попадание в штрафную команду. – Увлекаюсь шахматами и спортивным ориентированием на местности. Все нормативы физподготовки выполнил, а к вам отправили, очевидно, за неудовлетворительную стрельбу. Но я умею стрелять, мне только надо бы, при стрельбе на дальнюю дистанцию, другие очки надевать, товарищ… – близорукий боец смущённо запнулся, не зная, как обращаться к командиру с чистым полем на петлицах.

– Вне боевой обстановки, обращайтесь по уставу: товарищ ефрейтор, – внёс ясность командир, а затем, отступив на пару шагов, обратился ко всему отделению, удивив: – А в бою приказываю называть – Кадетом. И прошу каждого из вас тоже придумать себе позывной, ибо в условиях скоротечной схватки устраивать сложные и путаные переклички некогда.

– Извините, товарищ ефрейтор, но уж сильно такое обращение смахивает на… воровские клички, – недовольно поморщился интеллигентный шахматист. – Может, проще окликать по именам.

– Имена могут повторяться, – отрицательно покачал головой командир. – А позывной характеризует конкретного бойца, что особенно удобно при осуществлении радиообмена.

– Так мы же в пехотной части служим, – пожал плечами красноармеец.

– А знаете, почему меня комбат называет кадетом? – обвёл взглядом шеренгу новобранцев Матвей. – Я окончил парагвайское кадетское училище, и теперь мне поручено обучить стрелковое отделение по методике подготовки казаков–пластунов. Оснащение и вооружение у нас тоже будет по спецнорме: переносная рация для каждой боевой тройки и ещё одна для командира отделения, в каждой тройке – винтовка с оптическим прицелом и лёгкий ручной механический гранатомёт. Ещё, на случай ведения оборонительных боёв, отделению выдано противотанковое ружьё. А насчёт прозвищ, не переживайте, вы же все, наверняка, читали приключенческие романы про американских индейцев – вот и представьте себя краснокожими воинами. Новое имя должно как–то характеризовать личное качество воина, для вас, считаю, наиболее подходящим будет сделать выбор исходя из вида спорта, которым занимались «на гражданке».

– Тогда я буду – Шахматист, – первым выбрал себе позывной красноармеец в очках.

– Лучше, чуть покороче: Шах, – поправил Матвей.

– А я легкоатлет, потому кличьте меня Бегуном, – сделал шаг вперёд из шеренги другой боец.

– И я легкоатлет, тоже бегом занимался, но на марафонской дистанции, – подал голос рядом стоявший худой парнишка. – Как быть?

– Будешь – Марафонцем, – махнув ладонью, присвоил бойцу позывной Матвей. – Чуть длинновато, но не критично.

– Гребля на байдарках, – выйдя на шаг, отрапортовал высокий широкоплечий парень. – Потому зовите – Веслом.

Следом поочерёдно вышли из строя четверо ребят с понятными мотивами для выбора новых имён.

– Гимнаст.

– Пловец.

– Прыгун.

– Лучник.

– Лучник, почему в стрельбе не блещешь? Ведь глазомер у тебя должен быть отменным, и руки, вижу, сильные, – удивился попаданию крепкого парня в отстающие Матвей.

– Так в мае только первый раз винтовку в руки взял, – виновато потупился невысокий крепыш с чуть раскосыми глазами. – Патронов для стрельбы мало выдавали, не привык ещё к новому оружию.

– А из арбалета стрелять пробовал? – задал неожиданный вопрос Матвей.

– Нет, но, думаю, что с его баллистикой мне разобраться будет нетрудно. А разве в Красной армии на вооружение приняты арбалеты?

– Парагвайский механический гранатомёт может и стрелы метать, – поведал Кадет и обернулся к ещё «безымянным» бойцам. – А вы, ребята, что призадумались?

– Я в волейбол играл, – растерянно пожал плечами розовощёкий паренёк.

– Ну, значит, будешь – Мячиком, – улыбнулся Матвей.

– А я в футбол играл, – заявил правофланговый, рослый, но чрезвычайно худой боец. – Только на воротах стоял.

– Вратарь, – махнул ладонью Матвей и подвёл итог: – Теперь у каждого свой позывной, привыкайте общаться с использованием новых имён. А сейчас, поручаю Шаху записать размеры обуви и одежды всех бойцов отделения.

– Так у меня с собой нет ни бумаги, ни карандаша, – развёл руками шахматист.

– Привезу тебе из города блокнот, а пока попроси у товарища старшего лейтенанта, – кивнул в сторону соглядатая Матвей.

Гусев прекратил запись и возмущённо воззрился на наглого ефрейтора, но голоса подать не решился и, нехотя вырвав из блокнота пару листиков, переломил карандаш, отдав половинку Шаху в руку.

– Так, ребятки, пока Шах будет по очереди вас опрашивать, – Матвей достал из–за голенища воровскую финку и подал нож бойцу, заточить обломок карандаша. – Присядем кружком на травку и поговорим о смерти.

– Какой смерти? – сглотнув, робко высказал общее недоумение розовощёкий Мячик.

– Очень–очень близкой, – усмехнулся заморский пророк и зловещим шёпотом продолжил нагнетать страху. – С этого дня костлявая старуха будет размахивать у вас над головой острой косой каждый божий день, да и дьявольской ночью покоя не ждите. Теперь, если хотите выжить, вам придётся научиться быть невидимками, ползать ниже травы, красться тише воды. Вы заметили, какая нервозная обстановка царит вокруг: железнодорожная станция забита воинскими эшелонами, командиры излишне суетятся, а новобранцев призвали на несколько месяцев раньше срока.

– Так, слух идёт, что белоказаки из Китая полезли на дальневосточные рубежи, – попытался дать объяснение Лучник.

– Ага, а чего же тогда эшелоны с войсками табуном прут на запад? – отвлёкшись от заточки карандаша ножом, уловил несуразицу Шах. – Нет, братцы, прав Кадет, неспроста ускоренную подготовку начали: спешит командование с формированием новых пехотных батальонов.

– Вот именно, шибко спешит, – Мне комбат дал всего лишь десять дней, чтобы подтянуть отстающих бойцов до среднего уровня подготовки. – Но мы с вами не к соревнованиям готовимся, а учимся выживать на войне.

– Кадет, так, где же воевать–то будем? – озадаченно почесал затылок Гимнаст. – Японцы–то в восточной стороне крутятся, а с финнами мы уже замирились, да и с немцами у нас пакт о ненападении заключён

– Где – вот насущный для нас вопрос, – уходя от оглашения секретной пока информации, поднял указательный палец Матвей. – Думаю, нам надо готовиться выживать в лесистой местности, под её фон и закажем маскировочную окраску обмундирования. Однако сколь ни была бы хороша форма и совершенно вооружение, без умелого его использования это всего лишь груда тряпья и металла.

Разговор шёл по душам, и бойцы не соблюдали субординацию, да и не успели ещё новобранцы привыкнуть за несколько дней к строгой воинской дисциплине. Парагвайский кадет совсем был не похож на крикливых командиров, что стремились нагнать жути на молодых, не обученных рекрутов. И форма на нём простого красноармейца, и обращается просто, по–свойски, словно старший брат. Но оспаривать его главенство никто бы не решился, уж больно уверенно командир себя вёл, не чувствовалось в опытном бойце излишней бравады.

– Итак, товарищи спортсмены, считайте, что сигнальный выстрел уже прозвучал и бег наперегонки со смертью начат. По результатам забегов, победителям будут выдавать блестящие медали, но главное – добраться до финиша живым, ибо правил в этом соревновании нет. Однако, как и в любом состязании, качественная подготовка сильно повышает шансы на победу, поэтому тренироваться будем напряжённо, днём и ночью. Хорошо, что вы все молоды, здоровы и имеете отличную общую физподготовку, но для воина важно укрепить несколько другие группы мышц, нежели для спортсмена.

– Да уж, борцов и боксёров среди нас нет, – грустно вздохнув, посетовал Мячик.

– Не горюйте, они не намного сильнее вас в воинском искусстве, – усмехнулся казак. – До рукопашного боя им надо ещё дожить. Все новобранцы одинаковые профаны в военном деле. Начнём обучение с азов группового перемещения по местности: умения…

Матвей умышленно сделал долгую паузу, позволив новобранцам продолжить мысль.

– Ползать по-пластунски, – поторопился предположить Прыгун. – Нас товарищ сержант позавчера заставлял пузом равнять полосу препятствий.

– Ага, но сперва парадный плац строем и с песней вытаптывать, – под дружный хохот вспомнил самое первое воинское упражнение Гимнаст.

– Нет, первая задача – безопасно располагаться на месте временной стоянки, – удивил парагвайский казак. – Важно контролировать окружающую, всегда потенциально опасную, обстановку. Вот скажите–ка, какие опасности окружают нас в настоящий момент?

– Шальная пуля может прилететь со стороны стрельбища, – оглянулся на рубеж стрельбы долговязый Вратарь и пояснил: – Вдруг, какой недотёпа пальнёт сдуру не туда.

– Ещё, какой–нибудь командир может, проходя мимо, дать разгон за то, что его не заметили и воинскую честь не поспешили отдать, – поёжившись, назвал самую распространённую угрозу для новобранцев щуплый Марафонец.

– И кто же у нас в отделении следит за внезапным «налётом», – обвёл бойцов насмешливым взглядом Матвей. – А ведь в боевых условиях, нам мог угрожать внезапный авианалёт или нападение врага. Но сегодня я не назначил дозорных специально, чтобы не сеять в рядах отряда панику, ибо, при организации привала, командир должен сперва установить ясные для всех бойцов ориентиры.

– Так у вас, товарищ командир, компаса на руке нет, – отвлёкшись от записи в блокнот размеров обмундирования очередного бойца, ехидно заметил Шах. – А в поле стороны света точно не определишь.

– Днём можно довольно точно определить стороны света по часам и положению солнца, – возразил Матвей. – Эту науку освоим чуть позже. Но для контроля обстановки такой точности не требуется. Гораздо важнее установить единые и заметные всем ориентиры. Объявляю: считать севером середину кромки леса за стрельбищем, там виднеется особо высокая сосна; югом, Матвей указал направление рукой, отдельно стоящее строение складского помещения; востоком – дорогу в сторону воинской части, а западом – продолжение дороги в сторону леса. Приказываю Вратарю и Веслу нести дозор. Первый берёт под контроль северное и восточное направление, второй – южное и западное. Наблюдение ведёте из расположения отряда, не вставая с места, но обернувшись в контролируемую сторону.

Самые рослые красноармейцы развернулись лицом к назначенным секторам, а Кадет продолжил поучать:

– Даже, когда вы будете в составе боевых троек, на привале один должен всегда нести дозор. Следующим, обязательным для выживания умением, является навык передвижения по театру боевых действий. Сложность здесь заключается не только в том, что придётся ползать, ходить, бегать в полном обмундировании и с оружием, но ещё и выполнять это под сильным психологическим давлением. Вот, к примеру, представьте, что вам предстоит пройти по длинному широкому деревянному брусу. Если он лежит на земле – лёгкая задача, а вот стоит брус перекинуть через глубокий ров – уже совсем непростая. Хотя, казалось бы, ширина опоры для ног не изменилась, но походка сразу станет неуверенной.

– Да уж, мандраж в коленях появится, – представив опасный переход, поёжился Прыгун. – Оступишься, и ноги переломаешь или шею свернёшь.

– А война – это не забег с препятствиями, – натянув на лицо маску бывалого воина, окинул молодых спортсменов мудрым взглядом, по сути, их же ровесник, только с кадетской подготовкой. – На фронте под ногами будет не яма с водой, а пропасть усеянная скелетами. И чтобы не пополнить груды не захороненных трупов, надо уметь преодолевать опасные препятствия, проходя по спасительным мосткам. Благодарите судьбу, что у вас ещё есть малая толика времени, чтобы подготовить своё тело и душу к смертельной схватке. Дорожите каждым часом учёбы, возможно, именно он убережёт вам жизнь на поле боя. Пока есть такая возможность, набирайтесь опыта, тренируйте мышцы, закаляйте волю.

– А разве есть упражнения для преодоления страха? – робко спросил у парагвайского мудреца Марафонец.

– Человечество давно воюет, придумало некоторые способы, – усмехнувшись, обнадёжил Матвей и, глянув на писаря, поднялся с травы: – Если Шах уже всех опросил, то не будем терять время, продолжим изучать воинскую азбуку. Отделение, в одну шеренгу стройся!

Новобранцы, суетливо поправляя ремни винтовок на плечах, выстроились по росту. Оружие в неумелых руках смотрелось чужеродным предметом.

– Оружие должно стать продолжением рук бойца, – заложив ладони за спину, важно прошёлся вдоль строя строгий командир. Затем вернулся к середине шеренги и, вытащив у Шаха из–за ремня ранее переданный ему нож, вернул финку к себе за голенище сапога, и, глядя на торчавший из кармана гимнастёрки край бумажки, протянул открытую ладонь. – Шах, давай сюда свою писанину, а заодно и уступи на время винтовку.

Красноармеец выполнил команду. Матвей, взяв винтовку, отошёл от шеренги на несколько шагов и обернулся к замершему строю.

– Товарищи красноармейцы, со стороны леса по полю наступает вражеская пехота, – слегка повернувшись, театрально указал рукой за спину командир. – Нашему отделению поручено поддержать защитников передового рубежа обороны, изобразив подход подкрепления из тылового района. Дым и пыль от разрывов снарядов застит поле, не позволяя издали оценить количество подходящих бойцов. Высокой плотностью огня мы должны ввести противника в заблуждение, заставив приостановить атаку на окопы батальона, тем самым позволить нашим товарищам с наименьшими потерями покинуть передовой рубеж, отойдя ко второй линии обороны. Задача ясна?

– Так точно, товарищ ефрейтор! – вытянувшись по стойке смирно, дружно гаркнули бравые новобранцы.

– Ответ неверный, – горестно вздохнув, махнул рукой командир. – Мы же договорились, что в бою обращаемся, только используя короткие позывные. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что вы умеете ходить в атаку, а затем правильно отступать. Даже в случае нашей условной, демонстративной атаки подразделение должно знать, кто будет руководить после гибели командира. Или вы, хлопчики, голосование устроите на поле боя, кого в атаманы выбрать?

– Кадет, а мы думали ты бессмертный, – рассмешил понурившийся строй бойцов Шах.

– Сам назвался, – указал пальцем на шутника Матвей. – Назначаешься замкомандира отделения. – Второй вопрос: как будем наступать?

– Развёрнутой шеренгой, примкнув штыки, – подал голос правофланговый боец.

– Вратарь, зачем тебе штыком размахивать, – недовольно скривился Матвей, – если задача поставлена обеспечить максимальную плотность стрельбы. Штык будет сильно мешать при маневрировании, или ты намереваешься в полный рост переть на врага. Так ты мишень не маленькая, такого дылду одно удовольствие выцеливать. Кстати, какова прицельная дальность стрельбы из винтовки Мосина?

– Две тысячи двести метров, – виновато шмыгнув носом, выказал знание технических характеристик оружия Вратарь.

– Ну, на такой дистанции даже снайперы не работают, – отмахнулся Матвей. – Однако ответ верный, в конструкцию оружия заложена излишняя убойная мощь, предполагающая групповую стрельбу по дальним целям. А на какой дистанции, в нашем случае, располагаются цепи атакующего противника?

– Ближние мишени установлены, примерно, в двухстах пятидесяти метрах, – показал отличный глазомер футбольный вратарь. – А дальние, соответственно, в шестьсот пятидесяти.

– А твой рост на четверть фигуры выше стандартной мишени, – прищурив глаз, оценил Матвей. – Как думаешь, удобная ты цель для солдат первой вражеской цепи?

– Пожалуй, я и для последней цепи видная мишень, – опять виновато шмыгнул носом переросток.

– Потому, чтобы не подстрелили, мы с тобой должны ловчить и изворачиваться, – подмигнул боевому товарищу тоже очень рослый командир. – По–хорошему, при нормальной атаке надо бы двигаться ползком и стремительными перебежками, но, исходя из поставленной задачи и короткой дистанции, придётся лишь низко пригибаться и двигаться зигзагами, чтобы сбить врагу прицел. Основная задача упражнения: научиться быстро передёргивать затвор винтовки и стрелять. В качестве целей выбираем первую цепь мишеней, как образ наиболее опасных врагов, атаку которых нам необходимо остановить. И так как в стандартном арсенале пехотинца имеется лишь двенадцать обойм, то тратим пятьдесят патронов во время имитации атаки и десять патронов у нас остаётся на прикрытие отхода. Отступать нужно резвее, петляя, как зайцы, и отстреливаясь, уже только через каждые десять метров дистанции. Конечно, в реальном бою расстояние между точками стрельбы будет значительно большим, но сейчас мы ограничены рамками полигона, и отрабатываем лишь скорость перезарядки оружия при беглом огне в движении. Однако и мишени старайтесь ловить в прицел, нарабатывайте навык. А сейчас внимательно наблюдайте со стороны, как это должно выглядеть.

Матвей резко развернулся и сумасшедшим зайцем заметался по полю, через каждые два метра дистанции передёргивая затвор винтовки и прицеливаясь в мишени на стрельбище. При движении, высокая фигура Кадета сложилась почти вдвое, и ещё он часто припадал на колено, а то и вовсе падал на землю. В дёрганых перемещениях не прослеживалось ни какой закономерности: путь его был извилист и непредсказуем, бесформенная фигура прыгала по полю, словно резиновый мячик, который пинала толпа невидимых глазу футболистов. Однако кое–какая гармония в неудержимой атаке Кадета, всё же, прослеживалась: будто запущенный метроном клацал резко передёргиваемый затвор винтовки и еле слышно размеренно вторил холостой спуск бойка. Звук удалялся с каждым шагом, почти совсем стихнув вдали, но в ста метрах от замерших зрителей метроном изменил скорость и тональность, в десять ударов приблизившись к заворожённым слушателям. Кадет бежал обратно, словно прыгающий олень, за которым гналась стая волков. Он на ходу передёргивал затвор и, оборачиваясь в крайней точки ломаной траектории движения, условно стрелял в преследующего врага.

Подбежав к обалдевшим от зрелища новобранцам, Кадет, даже не запыхавшись, спокойным тоном пояснил:

– Конечно, были бы обоймы, пришлось бы тратить чуть больше времени на перезарядку, а так приходится отрабатывать лишь имитацию стрельбы.

– Да за вами, товарищ Кадет, даже чемпион Союза по бегу вряд ли угонится, – восхищённо покачал головой Бегун.

– Ну, и дыхалка же у вас, – поддержал восторг товарища Пловец.

– Прошу называть меня на ты, – недовольно поморщился Матвей. – Я, ребята, вам ровесник и боевой товарищ, а опыт и навыки – дело наживное. Постараетесь, так и вы скоро лучшими в батальоне станете, заставите комбата уважать отбракованных «плохишей».

– Пацаны из соседнего взвода нас уже «парагвайцами» прозвали, – довёл до товарищей насмешку сослуживцев Мячик и обиженно глянул на бойцов, как раз сейчас занимающих рубеж стрельбы. Многие из них обернулись, не понимая, что за их спиной пытался изобразить сумасшедший иностранец.

Матвей вернул оружие красноармейцу и дал последние указания отделению:

– Наступаем развёрнутой шеренгой. Дистанция между бойцами – пять метров. Рубеж окончания атаки – грунтовая дорога. Условный расход патронов: пятьдесят на атаку и десять на отступление. Считайте, что я выбыл по ранению, командование берёт на себя Шах. Вопросы есть? – Матвей обвёл взглядом замерший строй и отметил неуверенность на лицах бойцов. – Вижу сомнение во взоре Марафонца. Что беспокоит?

– Да как–то неловко плясать вприсядку на глазах у злопыхателей, – робко выразил общее настроение Марафонец, опасаясь насмешек со стороны сослуживцев, расположившихся вдоль рубежа стрельбы и пялившихся на отряд придурков под командованием бешеного парагвайца.

Матвей подошёл вплотную к стеснительному бойцу и заглянул в глаза.

– Ты спрашивал: есть ли способ борьбы с робостью и страхом, – напомнил Матвей. – Воспользуйся опытом предков. Что издревле делали русские воины, бросаясь в атаку?

– Кричали: «Ура», – чтобы напугать врага, – пожал плечами красноармеец.

– Ну, таким мяуканьем тебе врага не напугать, и самому не приободриться, – усмехнулся командир и потребовал: – А ну–ка, скорчи страшную рожу и взреви яростным тигром.

Скривить страшную физиономию молодому бойцу не удалось, но заорал в лицо командира он протяжно и дико.

Дав воину чуть проораться, Матвей властным взмахом руки прервал вопль.

– А теперь боевое настроение поднялось?

– Так точно! – отдал воинскую честь раскрасневшийся боец.

– Предки знали, что делали, – похлопав парня по плечу, обратился ко всем Матвей. – Крик пробуждает ярость, заставляет нервную систему перейти в боевой режим, кровь насыщается адреналином, повышается тонус мышц, обостряются все чувства. Марафонец, скажи: исчезла ли твоя робость?

– Да я всех зубами рвать готов!

– Вот теперь можно и в бой идти, – отошёл в сторону Матвей. – Шах, командуй в атаку.

– За мной, в атаку! Ур–а–а! – забыв разомкнуть пошире строй, бросился вперёд замкомотделения.

– Ура–а–а!!! – рассыпаясь по сторонам, кинулись вдогонку красноармейцы.

Чуть разбежавшись, новобранцы вспомнили наставления Кадета и стали закладывать крутые виражи по полю.

Красноармейцы на рубеже стрельбы прекратили упражнения и, обернувшись, удивлённо уставились на наступающее с тыла дикое воинство.

«Парагвайцы» вопили от души и странно кривлялись, скачками двигаясь, то вперёд, то в сторону. Торопливо передёргивая затворы, они целились в обескураженных сослуживцев и изображали стрельбу. На зверских лицах сверкали оскаленные зубы, бойцы орали во всю глотку, глаза навыкате – так и казалось, что перебегут дорогу и бросятся врукопашную.

Новобранцы на стрельбище инстинктивно попятились, сбиваясь в группки для защиты от кривляющихся и орущих сумасшедших. Однако, достигнув дороги, буйные придурки внезапно замолкли и бегом бросились назад, через каждый десяток шагов оглядываясь и вскидывая к плечу винтовки.

Командир взвода и инструктор по стрельбе были явно не в восторге от прерванных занятий, как и поспешивший к месту учинённых безобразий комбат. Заметив приближающегося майора, к нему навстречу поспешил с докладом Гусев.

Выслушав торопливый речитатив наблюдателя, комбат коротко выразил своё мнение о методах обучения Кадета и красноречиво широко махнул рукой, явно указывая буйному отделению, куда он их посылал, чтобы не мешали занятиям остальных новобранцев.

Парагваец не стал дожидаться, когда старлей донесёт пожелания комбата до шумных, сумасбродных подчинённых и отдал логичную команду:

– Отделение, за мной, бегом марш!

Ещё не отдышавшиеся от совершённого учебно–боевого рейда, бойцы, шатаясь, поспешили за командиром отделения. Где–то позади раздавалось призывное «кряканье» размахивающего руками Гусева. Толстенький старлей не мог угнаться за, хоть уже и сбившими дыхание, но молодыми спортсменами.

Кадет заставил бойцов совершить полутора километровый забег до дальнего края стрельбища, обогнув его по широкой дуге и выйдя к кромке леса.

– Привал, – наконец–то объявил измученным, задыхающимся бойцам командир и сделал нелестный для спортсменов вывод. – Бегать с оружием вы не умеете. Ничего, будем учиться.

Оправдываться никто не стал, да сейчас и не смог бы – уставшие парни повалились на траву и, словно выброшенные на берег рыбы, беззвучно хватали ртами воздух.

– Товарищи красноармейцы, наше отделение успешно выполнило поставленную боевую задачу, – прохаживаясь перед вповалку лежащими бедолагами, издевался мучитель. – Однако боеприпасы у нас закончились, а по пятам отряд преследует противник. Нам поставлена комбатом задача идти… – сделав красноречивую паузу, Матвей усмехнулся и махнул рукой, указывая направление, – в расположение воинской части. Однако справа от нас в самом разгаре стрелковый бой, а слева расположен охраняемый противником лесной массив.

Матвей, действительно, видел колдовским взглядом караульных в лесной чаще, охраняющих во время учебных стрельб периметр полигона от заблудившихся грибников. Ещё он заметил, что вдоль полуметрового земляного бруствера, отделяющего стрельбище от соснового леса, тянется широкая ложбинка, очевидно, вырытая бульдозерами, нагребавшими защитный бруствер. Поле заросло высокой травой и казалось ровным, но вдоль земляной насыпи пролегала неглубокая плоская выемка, на полметра ниже уровня стрельбища. Дожди размыли её края, стерев чёткий перепад высот, а густая некошеная трава и вовсе скрывала разницу от взора.

Командир вытянутой рукой указал отделению направление движения:

– Поэтому единственным, относительно безопасным, маршрутом является путь вдоль земляной насыпи. Со стороны леса продвижение нашего отряда будет скрывать полутораметровый бруствер, а со стороны поля укроет высокая трава.