Текст книги "Первая мировая. Неизвестные страницы"

Автор книги: В. Золотарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Первая мировая. Неизвестные страницы
Составитель В.А. Золотарев

Восточно-Прусская наступательная операция 17 августа–15 сентября 1914 г.

Вступление
Первая мировая война

За последние пять с половиной тысяч лет произошло более 14 500 войн. Они унесли не менее 3 миллиардов 540 миллионов человеческих жизней. Лишь 300 лет из минувших 35 веков истории человечества прошли без войн, а в остальные годы люди истребляли друг друга. Только на войны нынешнего столетия затрачено свыше четырех триллионов долларов. На них можно было бы более 50 лет кормить все население Земли.

Слишком беспощадны и страшны были мировые войны, чтобы не извлекать из них уроков. В пучине войн гибнут плоды усилий многих поколений людей, шедевры культуры, искусства, памятники и города, в кровь и грязь втаптывают лучшие устремления человека к творчеству и созиданию, извращаются мышление и психология целых народов. Войны оставляют миллионы солдатских могил, миллионы вдов и сирот.

Грандиозная по военно-политическим и социальным последствиям, и по числу участвовавших в ней стран, и по огромной численности войск и флотов, и по напряженности фронтов, – Первая мировая война 1914–1918 гг. охватила территорию Европы, Азии и Африки общей площадью 4 миллиона квадратных километров. Население 38 государств, вовлеченных в войну, составляло более полутора миллиардов человек, то есть более трех четвертей тогдашнего населения земного шара.

В Первой мировой войне были убиты и умерли от ран более десяти миллионов человек, вдвое больше было искалечено, миллионы погибли от голода и болезней; война унесла столько же человеческих жизней, сколько все европейские войны за целое тысячелетие до нее. Это, если можно так выразиться, итоговая статистика войны. Страшная статистика!

Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская империи прекратили свое существование. Возникли десятки национальных государств, вступивших на тернистый путь развития. Произошла «своеобразная «перезагрузка» понимания места и роли человека на планете Земля.

Эта война «явилась подлинным прологом истории катастроф» XX века… Определила основные векторы политического, хозяйственного и культурного развития планеты, «кардинальным образом сменила лицо России, поставив перед нашей страной целый ряд масштабных проблем, сохранивших свою актуальность и сегодня».

Одна из существенных особенностей Первой мировой войны состояла в том, что в ней участвовали миллионы людей колониальных стран. Англия и Франция мобилизовали в своих колониях так называемые цветные войска численностью до 6 млн человек. Кроме того, миллионы мужчин использовались на различных работах в тылу и на фронте: в Египте, например, были мобилизованы и трудовой и «верблюжьи» корпуса, всего 1,5 миллиона человек.

Война велась на фронтах протяженностью до 2500–4000 км; глубина территории, охватываемой военными действиями, доходила до 350–480 км. К вооруженной борьбе на суше прибавились боевые действия авиации и подводных лодок, велась также и химическая война.

Первая мировая война оказалась в пять раз губительнее, чем все войны XVIII века вместе взятые. По количеству людей, погибавших в среднем ежедневно, эта война превзошла Франко-прусскую войну в 9,5 раза, Русско-японскую 1904–1905 гг. – в 23 раза, Русско-турецкую 1877–1878 гг. – в 30 раз и Крымскую 1853–1856 гг. – в 45 раз.

Вместе с тем в годы войны в результате мобилизации десятков миллионов мужчин в армию, ухудшения материального положения населения, роста неуверенности за будущее произошло сокращение рождаемости. Всего за годы войны количество рождений было почти на 21 млн меньше, чем оно могло бы быть при сохранении уровня рождаемости предвоенных лет. Гибель миллионов людей на фронте, рост смертности в тылу, падение рождаемости привели к абсолютному сокращению численности населения во всех воевавших странах.

Нелепый и трагический выстрел в Сараево, поставивший точку в жизни эрцгерцога Франца Фердинанда, по иронии судьбы послужил, подобно стартовому пистолету, началу кровавого смерча над Европой. Но война была порождена всем ходом развития империализма, явилась результатом крайнего обострения противоречий между наиболее развитыми странами и ожесточенной борьбы за передел мира.

Противоречия между ведущими в мире государствами возникли и нарастали на протяжении ряда десятилетий и привели к образованию двух враждебных коалиций: Союза центральных держав и Антанты. Союз центральных держав представлял собой блок, объединявший Германию, Австро-Венгрию и Италию. В состав Антанты входили Англия, Франция и Россия. Стремясь с помощью войны перекроить карту мира, германские империалисты ставили целью разгром Англии, Франции и России, захват англо-французских колоний, стремились подчинить своему влиянию Балканские страны и создать на Ближнем Востоке зависимую полуколониальную империю, а также захватить Украину и Прибалтику.

Англия ставила своей целью не допустить утверждения Германии на Балканском полуострове и Ближнем Востоке, разгромить морские силы Германии и завладеть ее колониями. Кроме того, она рассчитывала захватить Месопотамию и Палестину, укрепить свое положение и Египте.

Франция, потерпев поражение в войне с Пруссией в 1870–1871 гг. и потеряв тогда Эльзас и Лотарингию, стремилась вернуть эти провинции, а заодно захватить Саарский бассейн и расширить свои колониальные владения на Ближнем Востоке.

Россия, находившаяся в большой экономической зависимости от англо-французского капитала, прочно связала свою судьбу в этой войне с Антантой. Россия стремилась к контролю над проливами Босфор и Дарданеллы, укреплению своего влияния на Балканах и захвату Галиции, принадлежавшей Австро-Венгрии.

Так как война за передел мира затрагивала в той или иной степени интересы всех империалистических государств, то в нее в дальнейшем были втянуты Япония, Турция, США, Болгария, Румыния и многие другие страны, которые также преследовали свои захватнические цели. Например, Япония стремилась использовать войну для порабощения Китая. США первоначально не присоединились ни к одному из военных блоков. Их вполне устраивало ослабление конкурентов в Европе и Азии и получение максимальных прибылей от военных поставок воюющим странам. Но в 1917 г., когда для американских империалистов сложилась наиболее благоприятная обстановка, они вступили в войну за передел мира.

Говоря об итогах войны, нельзя обойти молчанием то обстоятельство, что она оказала большое влияние на развитие всех областей военного дела и подтолкнула развитие отраслей военно-промышленного комплекса. На войнах «греют» руки многие монополии. Война сказалась и на развитии вооруженных сил, военного и военно-морского искусства.

Отечественная военно-историческая наука постоянно стремилась осветить все важнейшие войны, в которых участвовала Россия.

Сформировалась определенная база источников и в целом, на счету русской военно-исторической мысли, с тех пор как она сложилась в особую отрасль военных и исторических знаний, есть немало заслуг, крупных и бесспорных достижений непреходящего характера. Но объективности ради надо признать, что далеко не все страницы русской военной истории были ею заполнены с достаточной степенью научной глубины и основательности. Это относится прежде всего к последним войнам царской России: Русско-японской войне 1904–1905 гг. и Первой мировой войне 1914–1918 гг. В ней впервые участвовали крупные группировки сухопутных войск и сил флотов, оснащенные разнообразной боевой техникой. Интерес к истории этой войны в настоящее время продиктован тем, что здесь наглядно проявилась существенная зависимость хода и исхода войны от эффективности взаимодействия различных видов вооруженных сил – сухопутных войск и флота.

В начале войны обе стороны стремились решать стратегические задачи по старинке – одним-двумя генеральными сражениями. Однако уже эта первая малая война эпохи империализма показала, что в военном искусстве наступил качественно новый этап. Стратегия, основанная на стремлении сокрушить вооруженные силы противника методом одного генерального сражения, перестала отвечать новым условиям. Потребовались иные методы ведения войны и боевых действий. Однако консервативное мышление тех, кто задавал тон официальной мысли, пыталось вместо этого приспособить старые, отжившие свой век способы ведения войны к новым условиям. Они находились во власти так называемых «вечных» и «неизменных» принципов. На практике же это приводило к тому, что каждый раз готовились к войне не будущей, а прошлой. Попытка вырваться из этого порочного круга уже в наше время привела к другой крайности – к лихорадочному поиску все новых и новых средств и способов уничтожения. Д. Эйзенхауэр говорил, что США не могут позволить себе роскошь начинать новую мировую войну с оружием прошлой мировой войны. Следствие этого положения – невиданная гонка вооружений со всеми ее катастрофическими последствиями.

Впоследствии отдельные военные теоретики и историки пытались представить опыт Русско-японской войны 1904–1905 гг. как безоговорочное подтверждение теории Мэхэна – Коломба. В качестве «неоспоримого аргумента» сторонники этой теории утверждали, что Русско-японская война была решена исключительно усилиями японского флота, который путем генерального сражения и блокады добился господства на море, а вместе с ним и победы. Однако это утверждение находится в противоречии с действительностью. При всех успехах японского флота не в его действиях надо искать коренные причины поражения России. Если брать лишь только военную сторону дела, то о ней уже сказано выше: разрыв между новыми средствами вооруженной борьбы (автоматическое оружие и многомиллионные армии) и старыми способами ее ведения. Но это не было тогда понято. Опыт Русско-японской войны не пошел впрок. Об этом свидетельствует тот относительно невысокий уровень развития военной теории и военного дела, с которым Россия и некоторые другие страны вступили в Первую мировую войну.

Между тем Первая мировая война нуждалась в принципиально ином военном искусстве. Огромное возрастание значения экономических факторов, роли техники, появление новых технических средств борьбы: танков, авиации, подводных лодок, отравляющих веществ и т. д. – все это было совершенно новыми явлениями, требованиями изменения принципов и методов ведения боя и операции, войны в целом.

Старые военные теории и доктрины, созданные до Первой мировой войны, потерпели в ходе ее полный крах. Военная мысль не могла не осознать происшедших перемен, но выхода из тупика, который представляла собой концепция позиционной войны, не находилось. В частности, не была решена важнейшая проблема прорыва подготовленной позиционной обороны в оперативном масштабе. Первая мировая война со всей очевидностью показала, что вооруженное насилие вступило в полосу глубокого кризиса. Позиционная война была ничем иным, как параличом военного искусства, провозвестником того еще более глубокого и, (хотелось бы надеяться, последнего) его тупика, который еще более очевидно наступил в наше время.

История Первой мировой войны 1914–1918 гг. – одна из наиболее неосмысленных страниц военно-исторического прошлого, она еще ждет своих исследователей. Это можно сказать и о войне в целом, и о ее наиболее крупных событиях.

С чисто военной точки зрения, например, большого внимания заслуживает изучение Галицийской битвы 05(18).8–08(21).9.1914 г. – комплекса стратегических операций войск Юго-Западного фронта против австро-венгерских войск. Опыт проведения операции явился существенным вкладом в развитие военного искусства. Операциям, условно объединенным в эту битву, присущ ряд новых характерных черт, которые впервые проявились в практике действий войск на полях сражений и получили свое развитие в будущем.

Основными из них были:

во-первых, небывалый в истории войн пространственный размах фронтовых операций (глубина, ширина фронта, темпы наступления);

во-вторых, относительно длительный начальный период, содержание которого составили оборонительные операции;

в-третьих, искусное сочетание различных видов боевых действий: оборона, контрнаступление, наступление, встречный бой, преследование;

в-четвертых, крупные встречные сражения, в ходе которых войска наносили удары во фланг и тыл, стороны стремились упредить противника в развертывании и захватить инициативу. Это имело место в Галич-Львовской наступательной операции 05(18).8–21.8.(3.9)1914 г., в Люблинско-Холмской наступательной операции 10–21.08 (23.08–3.09), в Городокском сражении 23.8–30.8. (5–12.09.) 1914 г.;

в-пятых, впервые в практике подготовки операции – тщательно организованное взаимодействие между пехотой и артиллерией;

в-шестых, массированное использование кавалерии и артиллерии для развития успеха.

В результате некоторой нерешительности главного командования, плохого материального обеспечения и слабой организации управления не удалось полностью использовать успех войск Юго-Западного фронта. Наступление русских войск часто сводилось к вытеснению противника, к фронтальным ударам, приводящим к значительным потерям (русские войска – 230 000 чел., противник – 400 000 чел.). Были условия для окружения австро-венгерских войск в Галиции, но боязнь действовать в отрыве от основных сил не позволила провести операцию на окружение.

Тем не менее в результате Галицийской битвы были достигнуты крупные стратегические цели: освобождена часть австрийской Польши и Галиции, значительно подорвана военная мощь Австро-Венгрии – самого сильного союзника Германии. Германия вынуждена была перебросить на русский фронт крупные силы с Западного фронта, что облегчало положение англо-французских войск. Стратегические и оперативные возможности германской коалиции сузились, а ее план быстрого окончания войны рухнул. Галицийская битва стала одной из крупнейших стратегических операций Первой мировой войны. Она характеризовалась сложностью и большим размахом и продолжалась более месяца. Боевые действия состояли из ряда одновременных и последовательных операций групп армий. Их завершением явилось общее наступление и преследование австро-венгерских войск всеми силами Юго-Западного фронта, но из-за нерешительности командования австро-венгерским армиям удалось все же избежать полного разгрома. Тем не менее благоприятный исход Галицийской битвы упрочил положение русских войск на юго-западном стратегическом направлении.

Если рассматривать способы проведения операций в ходе Галицийской битвы, то можно выявить ряд новых моментов, не потерявших значения в современных условиях. Прежде всего в определении замысла битвы в целом предусматривалось наступление (контрнаступление) по сходящимся направлениям с целью окружения основных сил противника. Хотя в Галицийской битве интересный сам по себе замысел еще не отвечал сложившейся обстановке. Штаб Юго-Западного фронта русской армии в своих расчетах исходил из ошибочного предположения относительно рубежа развертывания войск противника, основанных на неточных разведданных (рубеж был отодвинут австро-венграми на 100 км к юго-западу), поэтому операция не могла привести к окружению главной группировки неприятельской армии. Для сравнения заметим, что для подготовки контрнаступления, например, под Сталинградом во время Великой Отечественной войны характерны тщательная разведка войск противника, стремление к достижению внезапности, направления ударов выбраны в наиболее уязвимых местах вражеской группировки, где были созданы ударные силы.

Для Галицийской и Сталинградской битв характерны некоторые общие черты. Это относится прежде всего к большому пространственному размаху обеих битв. Кроме того, обе битвы делились на ряд одновременных и последовательных операций армий. В Галицийской битве – Галич-Львовская наступательная операция, Люблинско-Холмская наступательная операция, Городокское сражение. В Сталинградской битве – операция «Уран», «Малый Сатурн», «Кольцо».

В обеих битвах командование стремилось достичь поставленных целей решительными действиями войск. Но в одном случае их удалось достичь, в другом (Галицийская битва) – не в полной мере. Опыт проведения этих битв оказал большое влияние на развитие отечественного военного искусства и не только применительно к своему времени. Многие проблемы, поставленные и решенные в ходе этих битв, актуальны и в настоящее время.

Еще в большей степени требуют переосмысления события первых месяцев войны на русско-германском фронте в районе Восточной Пруссии. В ходе неудачных операций армий Северо-Западного фронта надежды на быструю победу, которые возлагали многие в России, были похоронены. Именно здесь впервые отчетливо выявилось отставание военной теории от новых условий вооруженной борьбы. Стремясь применить стратегию прошлого века, русские военачальники не организовывали непрерывного управления и взаимодействия. Сказалось неумение вести затяжные сражения и бои, требовавшие больших усилий войск, умелого использования резервом, своевременно обеспечивать необходимыми материально-техническими запасами.

В целом опыт Первой мировой войны оказал существенное влияние на военное строительство, организацию вооруженных сил практически всех стран в период 1920–1939 гг. Создание Красной Армии, развитие ее военного искусства в те годы в определенной мере осуществлялось с учетом опыта как Первой мировой войны, так и Гражданской войны в борьбе против военной интервенции в России.

Но это чисто военные аспекты уроков той войны. Главный же урок в том, что война показала всю абсурдность, античеловечность мировой бойни.

И сегодня, оглядываясь в прошлое, необходимо учитывать те ошибки и просчеты, которые не позволили антивоенным силам остановить народы на краю пропасти.

В предлагаемом читателям источниковедческом труде в современной нам русской орфографии публикуются редкие аналитические документы, представляющие собой отчеты о производстве расследований катастроф на русском фронте Первой мировой войны. Здесь и гибель самсоновской армии, и разгром первой армии Ренненкампфа, и неудача Мищенко под Сохачевым, и эвакуация Курловым Риги.

Использование этих документов, несомненно, принесет немалую пользу историкам, военным историкам и теоретикам, а также исследователям, политикам и дипломатам, изучающим ход боевых действий и сопутствовавшие события на русском фронте в 1914–1916 гг.

По свидетельству (29 сентября 1937 года) одного из членов группы, обобщавшей этот опыт, – Сергея Лаврентьевича Иванова, – все подлинное делопроизводство (дела, схемы, документы) по этим расследованиям в свое время хранилось в Главном Военно-судном управлении в особом железном сундуке.

При разгроме Управления революционной толпой 27–28 февраля 1917 года этот сундук, в числе прочих хранилищ, был взломан, а все материалы выброшены на улицу и тут же сожжены.

Восточно-Прусская операция

Всеподданнейший доклад генерал-адъютанта Пантелеева

ВСЕПОДДАННЕЙШИЙ ДОКЛАД ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТА ПАНТЕЛЕЕВА

по высочайше возложенной командировке в действующую армию, для расследования деятельности старших войсковых начальников и командного состава 2-й армии, за время боевых операций в Восточной Пруссии в августе 1914 г.

В 3-й день сентября сего года Вашему Императорскому Величеству благоугодно было повелеть мне произвести расследование деятельности старших войсковых начальников и командного состава 2-й армии в боях под Сольдау и Нейденбургом 15–17-го минувшего августа.

При выполнении Высочайше возложенного на меня Вашим Императорским Величеством поручения мною, по мере возможности, были осмотрены касающиеся этой операции подлинные документы из дел оперативного отделения штабов Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта (Белосток, Гродно) и 2-й армии (Белосток, Варшава), собраны имевшиеся реляции и донесения входивших в состав 2-й армии некоторых частей войск и опрошен целый ряд чинов высшего командного состава, начиная с бывшего Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта, генерала от кавалерии Жилинского, а также низших войсковых начальников и даже нижних чинов в тех случаях, когда опрос последних представлялся необходимым для точного выяснения боевой обстановки или имеющих важное значение фактов.

Расследование деятельности отдельных корпусов производилось в районе их расположения: I, VI и XXIII армейские корпуса находились на походе, а XIII и XV – на местах их нового формирования в Лиде и Гомеле.

Всеподданнейше представляя ныне Вашему Императорскому Величеству результаты произведенного мною расследования, как они выяснились из документальных данных и свидетельских показаний, я полагал бы необходимым первоначально остановиться на общем обзоре тех распоряжений, которые исходили из штабов Верховного Главнокомандующего, Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта и 2-й армии, а затем перейти к описанию боевых действий, входивших в состав этой армии, отдельных корпусов и к выявлению деятельности старшего командного состава.

28 июля 1914 г. Верховный Главнокомандующий предписал Главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта подготовиться к переходу 1-й и 2-й армиями в наступление в пределы Восточной Пруссии, положив в основу плана этого наступления нижеследующие соображения.

Обе армии должны были иметь своей задачей охватить с обоих флангов противника, развернувшегося между нижней Вислой и Мазурскими озерами, разбить его и воспрепятствовать отходу его как к Кенигсбергу, так и к Висле.

Для достижения этой цели наступление должна была начать 1-я армия, чтобы притянуть на себя возможно большие силы немцев, и вести таковое в обход Мазурских озер с севера, с охватом левого фланга противника.

2-я же армия должна была наступать в обход Мазурских озер с запада, имея своей задачей разбить находящегося перед 1-й армией противника и воспрепятствовать отходу его к нижней Висле.

Между 1-ю и 2-ю армиями должна была быть установлена тесная связь путем выставления против Мазурских озер достаточно прочного заслона.

Обеспечение всей операции с ее левого фланга достигалось р. Вислой с крепостью Новогеоргиевск и перевозимыми к Варшаве частями Гвардейского и I армейского корпусов.

В конце этого письма было изложено, что Верховный Главнокомандующий желает, чтобы наступление армий Северо-Западного фронта было начато 31 июля и что Его Императорское Высочество ожидает представления Главнокомандующим армиями фронта соответствующих соображений.

Соображения эти были представлены генералом Жилинским в тот же день, 28 июля, в телеграмме № 50 и сводились к предположению о наступлении 1-й армии (III, IV и XX корпуса) на фронт Инстербург-Ангербург, а 2-й армии: II и VI корпусами – на фронт Лык-Иоганнисбург, а остальными частями армии – XIII, XV и неполным XXIII корпусами – на фронт Руджаны-Ортельсбург и далее Растенбург-Ротфлис.

Затем, 30 июля, генерал Жилинский, в дополнение и отчасти в изменение своей телеграммы от 28 июля № 50, письмом № 513 на имя начальника штаба Верховного Главнокомандующего изложил, что в целях наилучшего достижения поставленной армиям задачи и для облегчения наступления 1-й армии он решил сделать 2-й армией более глубокий обход противника, передвинув для сего несколько к западу левофланговые корпуса этой армии.

В соответствии с намерениями, изложенными в указанном выше письме № 513, Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта отдал 31 июля следующие распоряжения.

1-й армии наступать от линии Вержболово-Сувалки на фронт Инстербург-Ангербург в обход Мазурских озер с севера, а 2-й армии наступать от линии Августов-Граево-Мышинец-Хоржеле на фронт Лецен-Арис-Руджаны-Ортельсбург, направляя главные силы от линии Мышинец-Хоржеле на фронт Руджаны-Пассенгейм (Шеуфельсдорф) и далее к северу – во фланг и тыл линии озер.

Наступление должно быть ведено в обход обоих флангов противника, находящегося в озерном пространстве, причем 1-я армия должна сосредоточиться к границе 4 августа и привлечь на себя противника.

2-й же армии предписывалось перейти границу 5 августа – конницей, поддержанной пехотой и 6 августа – главными силами корпусов, причем указывалось направление главных сил армии к западу от линии Мазурских озер, от линии Мышинец-Хоржеле на фронт Руджаны-Пассенгейм и далее Растенбург-Зеебург.

На следующий день, 1 августа, командующему 2-й армией телеграммой генерала Жилинского № 3 было предписано, в дополнение директивы от 31 июля № 2, перейти II корпусу границу не 6-го, а 5 августа.

2-я армия, под общим начальством генерала от кавалерии Самсонова, к 1 августа была расположена в первоначальном районе сосредоточения в следующем составе: II армейский корпус (генерал от кавалерии Шейдеман) находился в районе Гродно-Августов; VI армейский корпус (генерал от инфантерии Благовещенский) – на р. Бобре от Долистово до Визны; XIII армейский корпус (генерал-лейтенант Клюев) – заканчивал сосредоточение в районе Белостока; XV армейский корпус (генерал от инфантерии Мартос) был расположен в районе Замброва, а ХХIII армейский корпус (генерал от инфантерии Кондратович) – частью в Новогеоргиевске (2-я пехотная дивизия под начальством генерал-лейтенанта Мингина и 1-я стрелковая бригада), а частью в Соколке (3-я гвардейская пехотная дивизия под начальством генерал-лейтенанта Сирелиуса). Сверх означенных корпусов в состав 2-й армии входили 4-я, 6-я и 15-я кавалерийские дивизии; кроме того, генералу Самсонову были подчинены гвардейский и 1 армейский корпуса, однако без включения их в состав 2-й армии.

Как видно из показаний генерала Жилинского и начальника штаба Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта, ныне генерала от кавалерии, Орановского и из документов названного штаба, подчинение этих последних корпусов командующему 2-й армией было лишь временное, в период операций 2-й армии в Восточной Пруссии, – и притом условное – они должны были во время наступления 2-й армии к северу обеспечивать левый фланг этой армии со стороны Торна – и генералу Самсонову воспрещено было выдвигать эти корпуса: гвардейский – далее Цеханува, а I армейский – далее Сольдау.

Затем, 6 августа, последовало категорическое воспрещение Верховного Главнокомандующего выдвигать гвардейский корпус из района Варшавы-Новогеоргиевска, вследствие чего Главнокомандующий армиями фронта изъял этот корпус из подчинения генералу Самсонову. Что же касается I армейского корпуса, то 8 августа Верховный Главнокомандующий разрешил привлечь его к участию в боях на фронте 2-й армии. Генерал же Жилинский только 14 августа послал генералу Самсонову разрешение выдвигать этот корпус далее Сольдау, но это разрешение до генерала Самсонова не дошло.

Решение Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта, генерала от кавалерии Жилинского, произвести корпусами 2-й армии более глубокий обход противника, развернувшегося в районе Восточной Пруссии, вызвало необходимость занятия нового исходного положения, причем корпусам было приказано расположиться: II – в районе Августова; VI – в районе Ломжи; XIII – в районе Остроленки; XV – в районе Рожан; ХХIII – в районе Новогеоргиевска; I – в районе Цеханува.

Движение по сосредоточению в указанные районы началось 2 августа и было выполнено к вечеру 4 августа, причем, однако, не все корпуса прибыли в назначенные им районы в полном составе, так как некоторые части этих корпусов были оставлены в гарнизонах Гродно, Осовца, Варшавы, Новогеоргиевска и Ломжи, на переправах и на охране железных дорог до замены их частями второочередных дивизий, прибытие которых ожидалось в период с 4-го по 10 августа.

Командующий 1-й армией, генерал-адъютант Ренненкампф, в точности исполнил директиву Главнокомандующего армиями фронта от 31 июля и 4 августа вступил в упорные бои с германцами; действия же генерала Самсонова, по словам генерала Жилинского, нарушили все расчеты и предположения.

Получив директиву Главнокомандующего армиями фронта от 31 июля № 2, командующий 2-й армией, со своей стороны, директивой 3 августа № 1, предписал подчиненным ему корпусам перейти в наступление на фронт Лецен-Руджаны-Ортельсбург-Пассенгейм (на 10-верстной карте Шеуфельсдорф), направляя главный удар в обход Мазурских озер с запада; во исполнение сего надлежало II корпусу с 4 августа начать наступление на фронт Арис-Иоганнисбург, а остальным корпусам 2-й армии к 7 августа дойти до государственной границы и занять районы: VI корпусу Добброво-Пелты; XIII корпусу Монтевиц-Хоржеле; XV корпусу Кржиновлог-Жабоклик (в 15–20-ти верстах южнее границы); 2-й пехотной дивизии ХXIII корпуса, держась все время уступом назад, предписано было достигнуть к 7 августа Муравы (15 верст к юго-востоку от Цеханува), а I корпусу для наступления предоставлялась дорога на Млаву и пути западнее от нее. 4-я кавалерийская дивизия (начальник дивизии генерал-лейтенант Толпыго) должна была действовать у Мазурских озер между II и VI корпусами; 6-я (начальник дивизии генерал-лейтенант Ропп) и 15-я (начальник дивизии генерал-лейтенант Любомиров) кавалерийские дивизии, – на левом фланге армии: 6-я – к востоку от дороги Новогеоргиевск-Млава, а 15-я – к западу от этой дороги до Стасбурга.

Сопоставляя эту директиву с директивой генерала Жилинского от 31 июля № 2, нельзя не прийти к заключению, что генерал Самсонов уклонил VI, XIII и в особенности XV корпуса, сравнительно с предписанным ему направлением, более, нежели на 20 верст к западу, и при этом растянул фронт трех корпусов главных сил армии более, нежели на 70 верст (Пупковизна-Жабоклик).

Такое уклонение к западу и растянутость фронта армии штаба 2-й армии мотивированы желанием получить большую свободу маневрирования и глубже охватить фланг противника.

Однако в действительности столь значительное уклонение ядра 2-й армии к западу делало для этой армии крайне трудным выполнение возложенной на нее задачи – выйти на линию Растенбург-Зеебург, чтобы охватить с фланга и разбить отступавшего перед 1-й армией противника, так как этим уклонением к западу генерал Самсонов удлинил пути своего наступления к границе более чем на целый переход, настолько же приблизил свой левый фланг под удар противника, наступавшего со стороны нижней Вислы и вместе с тем совершенно оторвался от 1-й армии, что давало противнику возможность свободно маневрировать в промежутке, образовавшемся между 1-й и 2-й армиями, и бить их порознь.

Узнав о таком отступлении командующего 2-й армией от преподанной ему директивы, генерал Жилинский 4 августа телеграфировал генералу Самсонову: «На основании Высочайше одобренных предположений моих, изложенных в директиве № 2, фронт наступления для 2-й армии к западу от Мазурских озер указан от линии Мышинец-Хоржеле на Руджаны-Пассенгейм. Вы растянули Baш левый фланг до Жабоклика, благодаря чему фронт трех корпусов армии растянут при подходе к границе на 60 верст, что считаю чрезмерным. Ввиду того, что I корпус, являясь резервом Верховного Главнокомандующего, дан в Ваше распоряжение для поддержки Ваших сил, считаю более правильным выдвинуть в первую линию 2-ю пехотную дивизию, № 1012».