Текст книги "Академик (СИ)"

Автор книги: В. Журин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Возвращение в стаб, после боя, заняло гораздо больше времени чем преследование сбежавшего Расчески, Академик даже начал сбиваться со счета дней, провалившись в однообразие походного распорядка. Оставшихся в живых бойцов группы, очень сильно выручал его дар, собранные им в стаю зараженные выполняли дозорную службу, разведку и охрану усталых товарищей. На патруль от стаба, они натолкнулись только через двенадцать дней, спешно отпустив восвояси, зараженное сопровождение отряда, погонщик устало бухнулся на пятую точку, прямо на землю, расслабляя свое сознание. Нет, удерживать под контролем зараженных, для Академика не представляло труда, сложность в другом, все они члены его стаи и поэтому делятся увиденным, пережитым, желаемым, с ним. Под таким постоянным моральным прессингом, мужчине ранее не доводилось бывать поэтому вымотался он морально сверх всякой меры. По приезду в стаб, несмотря на усталость, стандартная процедура проверки ментатом, затем доклад Комиссару. Как только Академик освободился после доклада руководителю, добравшись до своей комнаты, мужчина первым делом почистил оружие, свое и Выстрела, вспоминая своего наставника, отправленного в больницу. Затем долгожданный, горячий душ, обжигающими струями стекающая вода по телу и борьба с произвольно закрывающимися глазами и попытками сознания отключиться прямо на ходу к кровати.

Комиссар, внимательно смотря на Тучу, сразу после ухода Академика из кабинета, спросил.

– Что скажешь по новичку?

Туча, ненадолго задумавшись, вперив свой взгляд в командира, ответил.

– Он, очень непростой человек в общении и видении мира, хотя и не навязчив тут скорее наоборот, ему не нужно приклеивать свое. Но с ним, я однозначно пойду в любой рейд. Что касается эффективности его дара, то без него мы точно не справились бы с поставленной задачей. Я, смешно сказать, начал привыкать что рядом постоянно кто-то толчется из зараженных. Он ими управляет словно собачьей стаей им только хвостов не хватает, а то виляли бы направо и на лево. И еще, подмеченный мной момент, зараженные под его началом при атаке противника звереют, впадая в ярость, словно защищают что-то очень ценное для себя, Академик как-то пояснил по этому поводу: они защищают интерес стаи, в общем сражаются за родину, поскольку для них стая это все вместе и родина и семье и душа. Вот такое пояснение я получил от него.

Проснувшись утром, Академик, бросив взгляд на пустую кровать Выстрела, задавливая в душе чувство одиночества, откинул одеяло резким движением в сторону, сев на край кровати. Встав не привычно рано для себя, еще до завтрака, он, умывшись вопреки своему внутреннему позыву поваляться, припустил на полигон, повторяя про себя: Вас ждут великие дела граф, начните с полосы препятствий. Завтрак в армейской столовой, затем, подражая распорядку дня введенном в его обиход Выстрелом, он, продолжил занятия избивая скрепленные вместе автомобильные покрышки, отмечая про себя, что стал похожим на своего наставника, вбивая удары в резину с силой, резкостью, злостью, работая на снаряде как заведенный робот, ощущая внутренне как под его напором, ломается противник, извиваясь и падая от боли. Обед, небольшой отдых, стрельба и тактика на спец полигоне. По окончании которой, подойдя к соломенному манекену, притаившемуся в уголке полигона, Академик, выхватив нож и не отдавая отчета своему порыву, принялся наносить замысловатые удары и надрезы по многострадальному чучелу, выплескивая на него свое пережитое, которое похоже только сейчас начало неохотно отпускать из своих загребущих лап душу мужчины. После ужина, вернувшись к себе в пустую комнату, Академик, постояв под душем, смыв свои переживания и пот, взяв книгу улегся поудобней на кровать. Едва он, открыв первую страницу книги, приготовился углубиться в авторский мир как раздался негромкий стук в дверь, открыв которую он с недоумением сделал пару шагов назад в комнату. Это была Настя, смущенно опускающая глаза в пол и держащая в руках большую сумку.

– Я узнала, что ты вернулся из рейда вот и подумала, навестить. Не прогонишь?

Академик сделал приглашающий жест рукой, указывая проходить в комнату, скрывая этим свою растерянность и чувство неловкости.

– Проходите, не стесняйтесь. Сумку, можно вон, в уголок примостить.

Настя, покраснев пятнами и неуклюже суетясь, спешно подошла к столу, водрузив на его свою сумку. Затем, не глядя на Академика, начала выставлять содержимое на стол. Бутылка коньяка, пару салатов в контейнерах, отдельно нарезка из фруктов и в завершении два хрустальных бокала под коньяк в которых серебренным блеском отразился свет от неприкрытой абажуром лампы, на потолке комнаты.

– Я тут вот, собрала немного, думаю посидим, поговорим если не выгонишь. И еще, пока решилась, сразу скажу, я у тебя на ночь хочу остаться, если можно конечно.

С огромным облегчением, после чуть не выкрикнутой фразы, женщина выдохнула, глядя на оторопевшего мужчину. Скинув с себе навалившееся оцепенение, он, улыбнувшись, подойдя к столу, разлил коньяк по бокалам, протянув один Насте.

– Выгонишь тебя, как же, ты потом такой шум поднимешь что во всех мировых газетах напечатают, на первой странице большими буквами как главный скандал года.

Слетевшее напряжение после шутки Академика, позволило перейти на нормальное общение под принесенный Настей коньяк. Обняв женщину за худенькие плечи, Академик, осторожно притянул ее к себе, ощущая тепло ее тела. Настя, прижимаясь прошептала.

– Выключи свет, пожалуйста.

Нашарив выключатель на стене, Академик, с непониманием выключил свет в комнате, под пояснение Насти.

– Я стесняюсь, при свете.

Два разгоряченных тела, опустившись на скрипучую кровать, переплелись в совместном танце страсти, отринув все заботы на потом. Настя, оказалась просто наивным ребенком, старающимся выглядеть взрослой женщиной, порой своим поведением в постели, ставя Академика в тупик. Проснувшись утром, мужчина с нежностью разглядывал спящую у него на плече девушку, мирно посапывающую во сне. Идиллию любования молодой женщиной, нарушил требовательный стук в дверь комнаты. Не успев ничего сделать, он только и смог проводить взглядом, солдатиком подскочившую с кровати Настю, на ходу накинувшую на себя его майку и без спроса, не спрашивая, открывшую дверь. На пороге стояла Татьяна, с прищуром смотрящая на полуголую женщину в армейской майке Академика.

– Так и предполагала, что ты не один. На входе, дежурный ваш такую мину на лице состроил. Но судя по всему сволочь, позвонить по внутренней связи у него время было, очень я неспешно шла. Не любит тебя Академик, местная военщина, не ко двору пришелся, впрочем, вас комиссарских ни где в стабе не любят.

Все это Татьяна говорила, отодвинув Настю в сторону и войдя в комнату, пристально смотря на замершего в кровати мужчину, натянувшего одеяло до подбородка и выглядывающего из-под него, словно из-за засады. Хмыкнув, она демонстративно пододвинула к себе стул, строго сказав, присаживаясь на него.

– Спрятаться не получится, вылезай, да, а тебе Настя, лучше одеться, не отсвечивая худыми ножонками и отсутствием титек.

Указала Татьяна на стоящую сбоку от нее Настю. На что та, мгновенно взъярившись и уперев руки в свои бока выдала.

– Ты, вижу с работы торопилась, уставшая от непосильного труда передним местом вот и получилось прийти пораньше. Молчите-молчите, ротик у вас тоже устал, всю ночь не продохнуть было.

Женщины, изображая разъяренных кошек, встали напротив друг друга, приготовившись вцепиться сопернице в волосы. Опешивший Академик, осадил разбушевавшихся дам повышенным голосом.

– Дамы, я вам не мешаю? Если не угомонитесь, то обе окажитесь в коридоре на потеху народу.

Похоже подействовало, женщины продолжая сверлить друг друга тяжелыми взглядами, нехотя подались назад. Накалившуюся обстановку разрядил вошедший в комнату Выстрел, от увиденного, застывший на пороге в дверном проеме.

– Меня тут из больнички выписали после обследования, а у вас смотрю с утра семейные разборки.

Женщины не сговариваясь, как по команде с выше, резко развернулись к вошедшему и в один голос рявкнули.

– Пошел вон, без таких как ты придурков разберемся.

И уже добавили в след, закрываемой Выстрелом двери.

– Нашелся юморист не доделанный.

Тем временем, придя в себя, Академик, встав с кровати и накинув на себя камуфляж, пристально смотрел женщин, готовясь к привычной ругани из прошлого, сбежал называется. Душу мужчины от неприятных воспоминаний наполнила такая щемящая тоска, тупой болью скручивающая район груди что он сам не веря в происходящие рявкнул.

– Тихо лярвы, пока требуху на пол не выпотрошил. Сейчас собрались по-тихому и сверкая пятками обе исчезли, бегом.

Женщины испуганно смотрели на стоящего напротив них Академика, который с дикой злобой сверлил их прожигающим взглядом, сжимая в руке выхваченный из разгрузки нож. Настя, испуганно пискнув, похватав свои вещи и что-то тараторя, выскочила в коридор под недоумевающие взгляды любопытствующего народа, во главе с Выстрелом. Следом, споткнувшись об порог выбежала Татьяна, испуганно озираясь и стараясь отбежать от двери как можно дальше. Академик, захлопнув дверь комнаты, почувствовал, как его отпускает накатившее чувство из прошлого, приятным теплом разливаясь по душе. Как знать, возможно если бы там, как говорит Гангрена, на воле, он смог, вот так поставить на место свою супругу, может и жилось бы ему по-другому, а если к ней добавить большую кучу прохиндеев, прицепляющихся по жизни, мечты.

После завтрака, Академик стараясь избегать с любопытством разглядывающей его народ и судачивший о утреннем происшествии, ускользнул на полигон с одним желанием, скрыться от всех и вся. Но вопреки обычной не многолюдности, сегодня как назло, на полосе препятствий было полно народа. Стало очевидно, что в одиночестве потренироваться не получится, поэтому сжав зубы, он бегом, не глядя на народ, подхватил на начале полосы покрышку и пока не посыпались вопросы, рванул по полосе, стараясь отключиться от навалившихся проблем. Увы, когда мы пытаемся чего-то избежать всеми силами то оно, притягивается к нам с утроенной силой. На полосе Академика догнал Штырь, армейский боец, известный по стабу забияка.

– Я смотрю у тебя Академик еще и силы остались, после бурной ночи. Вот ведь, кто бы подумал, что ты сумеешь подмять под себя Настю Стерву. Или она на твою комиссаровскую повышенную зарплату повелась. А Танька то, каким боком там? Слышь, да не ломись ты так, типа супермен, все одно полоса по кругу идет.

Академик на самом деле пытался оторваться от прицепившегося к нему Штыря, увеличивая скорость бега. Поскольку понимал, что это только начало далее последует неизбежный конфликт. Выдохнув, успокаивая дыхание он сам страшась своего решения, остановился и вперив взгляд в донимавшего его мужчину, произнес.

– Пошел вон, ублюдок.

Штырь ничуть не обиделся и не удивился высказыванию, он, радостно улыбнувшись самой искрометной улыбкой, ответил.

– Ну вот и добазарился, сука комиссарская, пошли на площадку для рукопашки, ответ надо держать за свои слова. Это тебе не баб из комнаты шугать, ножом размахивая.

Народ похоже только и ждал этого момента, на площадку для занятий рукопашным боем буквально все сбежались, предвкушая шоу. Штырь много кого на ней воспитывал если так можно выразиться, все знают его умение вбивать разум через голову и прочие части тела. Мужчины, разделись по пояс, в глаза бросалось то, что Штырь опытный боец с развитой мускулатурой и набитыми костяшками кулаков до спрессованных мозолей с крупной, всем на показ татуировкой на груди, ВДВ. Академик, напротив, выглядел как недорощенный гончий подросток, против матерого, повидавшего жизнь пса. На площадку спешно забежали Туча с Выстрелом и чуть приотстав, прихрамывая, Шнурок. Выстрел, выдвинувшись вперед, громко, во всеуслышание произнес.

– Не понял, Штырь ты Академика на бой что ли вызвал?

Понимая, что возможное избиение может сорваться, народ загомонил, возмущаясь и выкрикивая из толпы.

– Слышь Выстрел, ты что ему в няньки пристроился?

– Не, он сам конфликт начал, пусть отвечает.

– Мужики, все по-честному, разборка один на один, так что не лезьте.

Прервал все эти возмущенные выкрики из собравшейся толпы Академик, окинувший своих прибывших на выручку товарищей взглядом и произнеся.

– Спасибо за поддержку, но мне похоже эта драка нужна больше чем им.

Выстрел, попытался возмутиться, но встретившись взглядом с Тучей, умолк. Начавшийся по команде выбранного из толпы судьи поединок, с первых секунд превратился в простое избиение с демонстрацией умений и наработки хитроумных приемов Штырем. Он, ловко перемещался вокруг Академика, нанося под одобрительные выкрики из толпы эффектные удары по тому. Вот вам пресловутая разножка, хотите посмотреть удар с локтя, пожалуйста. От ударов, Академика болтало подобно тренировочной, резиновой кукле. Все собравшиеся на шоу, довольно с одобрением выкрикивали свои пожелания Штырю.

– Пробей с разворота. На колено в прыжке насади его, двойку давай как в классике. Печень, печень, прощупай, пусть на карачках поползает.

Выстрел со Шнурком, уже дважды порывались остановить избиение товарища, но Туча, в приказном порядке их удерживал, продолжая внимательно следить за избиением Академика. Все закончилось неожиданно, после очередного града ударов, Штырь довольно ощеряясь, показал, что сейчас срубит в нокаут своего противника, проведя ладонью по горлу. Собравшиеся зрители восторженно взревели, одобряя показные действия мужчины. Почему Академик, опустив руки пошел с площадки, дошло до всех не сразу за его спиной, медленно, сипя не в силах кричать от боли, вытаращив глаза, оседал Штырь, зажав руками пах. Туча, ехидно улыбаясь, громко, так что бы все слышали, прокомментировал случившиеся.

– Доигрался хер на скрипке, ах как музыку любил.

В ответ посыпались возмущенные выкрики из ошарашенной развязкой избиения толпы.

– Не честно, он сука не по правилам пробил. Вот тварь, куда врубил.

Академику было плевать на все эти комментарии, честно не честно, кто победил тот и прав. Стирая кровь с разбитого лица, он улыбался, хромая к своей сложенной аккуратно на скамью одежде. Чувствуя распирающую душу гордость за себя, он смог, да не просто смог, он сделал все по задуманному плану. Как вишенка на тортик, за своей спиной он услышал довольный голос Выстрела.

– Кто не согласен с результатом боя, милости прошу на площадку, я разрешу его сомнения.

Глава 18

Комиссар, сурово вперив взгляд из-под бровей, смотрел на стоящего напротив него Академика с разбитым лицом и Тучу с Выстрелом. Их буквально минут через тридцать, после драки Академика на площадке для рукопашного боя, срочно вызвали к начальнику безопасности стаба.

– Вы понимаете, что разобщенность в рядах военных это начало краха дисциплины и моральных устоев, а вслед за этим безопасности поселения? Мне, Полковник уже не раз высказывался по этому поводу, вы Выстрел, полагаю вняли моим замечаниям и начали исправляться, но не успел я вздохнуть спокойно как все началось сначала. Я, вас назначил наставником Академика, и похоже вы все свои негативные умения тоже решили передать ему. Я за ваши вечные разборки с обще войсковиками столько выслушал от Полковника, что впору на лицо белила накладывать, а то прозвище на индейца поменяют потому как постоянно краснею от стыда за ваши проступки. Вы Академик, вместо отдыха после столь сложного рейда чем занимаетесь, можете не отвечать, что толку оправдываться, я отвечу за вас, вы устраиваете мордобой с бойцом из смежного подразделения. От драконовских санкций к вам, меня остановило только одно, то что вы не ударили лицом в грязь честь безопасников, слышите, только это. Да, если считаете, что вам это сойдет с рук, то вы глубоко заблуждаетесь. Я вижу отдых в стабе на вас влияет тлетворно, с завтрашнего дня вы заступаете в совместный с армейцами патруль по прилегающей территории стаба. Вам ясно?

– Так точно.

Негромко ответил Академик, продолжая смотреть в пол, пережидая разнос начальства.

– И еще, наведите порядок в ваших личных отношениях с женщинами. Не то покоя нам всем не будет, это только первый звонок дальше будет только хуже, для всех. Идите, готовьтесь к патрулированию, развод перед выездом завтра в семь утра на центральном КПП стаба.

Выйдя после разноса от начальника безопасности стаба, Академик наоборот порадовался про себя, лучше шляться по кластерам чем постоянно попадать между интересами двух женщин. Комиссар прав, эта склока до добра не доведет и прежде всего его самого, сегодня просто морду били, а в перспективе, получается светит нож в печень. Его нагнали бойцы группы, во главе с Тучей.

– Ты не переживай, попатрулируешь какое-то время, да утрясется все. Там ребята в целом нормальные, Штырь в целом тоже, просто он по Таньке сохнет. Да не просто чахнет, он все что наскрести удается на нее спускает, поэтому и в рейды по выходным бегает и за любую подработку берется, сам понимаешь, пять горошин за ночь, набегает неслабо. Он на моей памяти раз пять к ней сватался да все не выходит не соглашается она, а тут ты с ножом девок из комнаты выгоняешь, тебе еще трико с яйцами на коленках и майку алкоголичку, вылитый сосед бухарик, затерроризировавший весь подъезд. Вон, Настя Стерва, в одной майке как была, сверкая голой задницей сиганула на потеху народу, спасаясь от твоего буйства. На тебя сейчас весь стаб зуб точит, так что для тебя лучше на кластерах отсидеться.

Высказывался Туча, успокаивая Академика решением руководства.

Настя просто сияла лицом, трепеща в душе от охватывающего ее чувства. Никто ранее за нее не дрался, ругали, шпиняли, угрожали и ненавидели, это то, что для нее обыденно. А здесь такое, что сердечко заходится в нежном трепете от умиления. Она от собравшихся вечером в баре мужчин все узнала. Вот ведь обезьяны недоделанные, мы такие брутальные и суровые, а сами трещат без умолку как сороки на ветках, уроды моральные. Она их скотов, просто презирает, вечно немытые, с самомнением зашкаливающим до небес, твари, как есть твари что людей за стабом жрут. Впрочем, и до попадания сюда все они сволочи с одной извилиной на всех. Она на выпускном вечере это познала сполна, оставшись одна, все скоты разбежались по девкам что жопой крутят да сиськами сверкают на показ, как эта сука, Танька. Вот ведь шалава, пока не приперлась все так хорошо было и надо же этой шлюхе заявиться с утра пораньше, паскуда. Вечно с ней какая-то закорючка случается в виде вот таких шалав, переходящих ее счастье, прибить бы ее, суку похотливую. Но ни чего, она будет бороться за свое счастье, похоже новый мир дал возможность быть счастливой и ни одна гадина ядовитая не сможет ей в этом помешать, поскольку других таких как Академик она не встречала на своем жизненном пути, да что бы еще за нее совершать поступки. То-что утром он немного психанул и напугал до жути, это, наверное, нормально, всему виной Танька, ух сука. Пока эта гадюка не приперлась, она, прижавшись к Академику, ставшим таким родным за ночь, спала сама не своя от счастья и на тебе. Нет, пусть эта шлюха убирается подальше, свое, родное она ни за что не отдаст.

Академик, перепроверял перед выходом на общий развод на КПП еще с вечера уложенный рюкзак под контролем своего наставника, внимательно следящего за действиями ученика, и одобрительно кивающего головой.

– Ты там не тушуйся и не быкуй, все нормально будет. Оботрешься среди армейцев не пропадешь, они просто в начале немного понапрягаются, а потом отношения выровняются. Я сам сколько с ними за свои косяки откатал, пешком, наверное бы не одни берцы пришлось сносить. Только запомни небольшой совет, перед армейцами своим даром без надобности не свети, могут неправильно истолковать в общем. Там у многих личные счеты к зараженным, у кого при попадании сюда своих родных на глазах съели, у кого уже обтеревшись здесь, друзей пожрали, а кто-то просто в душе скрывая от всех, боится тварей Улья до обмаранных штанов. Ну давай, бог не выдаст зараженный не съест.

Мужчины прощаясь пожали друг другу руки. Академик с удивлением отметил про себя, что его кисть в рукопожатии устояла под натиском “тисков” Выстрела.

На разводе, на площадке перед КПП, встав в общий строй, Академик ловил на себе неодобрительные, а порой и просто враждебные взгляды от стоящих с ним в одном строю армейцев. Но памятуя наставлениям Выстрела, он, отринув эмоции не обращал внимания на происходящие. По распределению, он, кто бы сомневался, попал в патруль под командованием Штыря, до сих пор несмотря на бешенную регенерацию иммунных передвигающегося на раскоряку. В группе патруля стандартно пять бойцов, Штырь, Академик, Конь, Ангел и Кирпич. Загрузившись в бронемашину за рулем которой расположился Конь, они выдвинулись на маршрут патрулирования под раскатистое урчание броневика и косые взгляды со стороны бойцов группы на Академика, расположившегося в чреве броневика с самого края. Отъехав на несколько кластеров от Мирного, наблюдающим за округой Ангелом были замечены трое рейдеров, неспешно бредущих вдоль дороги. Остановившись возле них, Штырь и другие армейцы, выйдя из бронемашины, поздоровались за руку, показывая тем самым свое давнее знакомство.

– Как сходилось Рыжий?

Спросил одного из рейдеров, обвешанного всякой военно-охотничьей всячиной, Штырь.

– Да нормально. Не сильно богато, но без шумихи, по-тихому. Зараженные вроде особо не допекали, только разок с не местными пересеклись. Но разошлись без претензий, так что грех Улей гневить. У вас то как, в патруле?

– Нормально, мы только выехали недавно из стаба.

Вот и весь неспешный разговор, между давними знакомыми, которые исподтишка поглядывали на стоящего чуть в стороне Академика, явно выбивающемся из местного стандарта патрульного. Что-то в нем не вязалось с привычным для всех армейцем видом, это и дорогая винтовка Вал и сверх тщательно подогнанная разгрузка и дорогущие, штатовские берцы на ногах, но главное это-пожалуй, взгляд. Этакое неспешное обозревание с позиции хозяина местных реалий. Он, пожалуй, и сам теперь не сможет себе объяснить, это чувство восприятия себя неотъемлемой частью нового мира, в котором ему становится все комфортней и уютней жить. На кластерах ему хорошо и уютно в отличие от остальных членов патруля. Нет, они не трясутся как осиновый лист от малейшего шороха, но чувство своей чужеродности им не скрыть. Постоянная настороженная напряженность, ожидание нападения из-за каждого угла, переоценка каждого своего перемещения все это подчеркивает их взаимоотношения с миром Улья. Устроившись на обед возле небольшой рощицы, патруль выставив наблюдателя, естественно Академика, поев отдыхал. Ангел, сменивший на посту наблюдения Академика, настороженно и излишне внимательно огляделся по сторонам, передернув плечами, спросил.

– Все нормально в округе?

Вот ведь идиотский вопрос, подумалось погонщику если бы было не нормально, то, он давно поднял бы тревогу, но сдержав внутренний порыв указать на это, Академик, слегка улыбнувшись, ответил.

– Нормально.

Затем добавил, отмечая про себя поведение Ангела.

– На восток, около километра, стайка зараженных дежурит, но там все не особо развитые, лотерейщик у них за главного. Больше никого не видел.

Ангел, едва услышал про стайку зараженных, заметно засуетился, постоянно поглядывая в указанную Академиком сторону. Подойдя к бронемашине, мужчина, расположившись возле импровизированного стола, приступил к обеду.

– Слушай Академик, говорят ты местными тварями управлять умеешь не хуже Земляного?

Спросил его сидевший с боку от походного стола Кирпич, с причмокиванием попивающий горячий чай из прихваченного с собой из стаба термоса. Не желая особо распространяться о своих возможностях и памятуя наставлениям Выстрела, он ответил, стараясь как можно меньше рассказать о своем даре.

– Могу, но я в Улье не так давно, а Земляной далеко не первый год здесь, так что между нашими умениями существенный разрыв.

Вот так обтекаемо и не слово неправды. Кирпич, довольно заулыбался, в глазах появился азартный блеск.

– Слушай, так может охоту устроим, ты по-тихому тварей подманишь своим даром, а мы их приголубим, без шума и пыли да распотрошим, добычу поровну на всех, споранчики, а там и глядишь горошек оно по любому никому не лишние. Что скажешь?

Академик оторопел от такого предложения, не обладая врожденной дипломатией, ощущая полыхнувший в душе огонь возмущения, резко ответил Кирпичу, под всеобщее негодование.

– Кирпич, по моему убеждению, вы предлагаете мне совершить, подлость.

Подскочивший от услышанного Кирпич, разливший при этом чай на себя, зло чертыхаясь, выдал.

– Слышь, интеллигент недоделанный, ты думай прежде чем меня грязью поливать да за всякие подлости говорить. Как нашего брата тварям жрать так это не подло, а как нам их приголубить, так значит по-твоему это стало подлостью.

Академик сам не отдавая себе отчет, чувствуя нарастающую в душе злобу, глядя в глаза Кирпичу по слогам, словно вбивая слова в сознание своего оппонента, отчеканил.

– Сказано подло, значит подло, и другого толкования нет. Вам ясно?

Назревший конфликт прервал Штырь.

– Хорош перепираться, поели, вот и славно, в броню и на маршрут.

Расположившись в бронемашине на “своем месте”, поодаль от всех, Академик явственно чувствовал на себе угрюмые взгляды бойцов патруля. Разряжало ситуацию, только встречи и проверки различного народа на маршруте следования группы. Снова рейдеры, пешком добирающиеся до Мирного, затем осмотр нескольких мест, показавшихся Штырю подозрительными и наконец под вечер, уже возвращаясь в стаб, они напоролись на трупы, аккуратно разделанные и сваленные в небольшой овраг. Бойцы, при виде сего зрелища старались отдалиться от распотрошенных тел, сваленных в кучу в небольшом овраге. Штырь, тщательно снимал для отчета, как положено, обнаруженное на камеру мобильника, специально взятого под подобные нужды патруля. А вот Академик, проявляя нездоровое любопытство, подойдя вплотную к распотрошенным, присев, начал переворачивать тела, внимательно, с интересом разглядывая аккуратные разрезы плоти. Орудие потрошителей, ровным, единым разрезом прошло сквозь кости, оставив только гладкий след на расчлененной плоти. Так же, бросалось в глаза отсутствие начала разложения тел, по прикидкам Академика, они здесь лежат не меньше трех суток, а тела только сохнут, не издавая никакого запаха разложения.

– Непонятно чем их вскрывали, и чем проводилась последующая обработка тел?

Прокомментировал свои выводы, относительно осмотра найденных трупов Академик. На что, позабыв про все правила поведения на кластерах, на него как на душевно больного уставились все члены патруля.

– Слышь, ты вообще нормальный, ворочать голыми руками да разглядывать такое. Ты бы еще голову в тушку засунул, посмотреть не осталось там чего, повкуснее. Точно говорят про тебя, что кукушка у тебя подъехавши. Ты хоть руки то помой, не то пешком пойдешь я тебя в «коробку» не пущу.

Высказался Ангел, выражая всеобщее мнение по поводу поведения Академика. На что тот, демонстративно достав из своего тактического рюкзака пластиковую бутылку, тщательно, на показ помыл руки. И улыбнувшись с ехидцей, ответил на посыл Ангела, выставив ладони всем на показ.

– Чистые, значит поеду со всеми.

По возращению в Мирный, пройдя стандартный, беглый опрос ментата Полиграфа и быстрый доклад у Полковника, Академик засел за написания письменного отчета, со всеми деталями и мелочами. Справился быстро, сказался огромный опыт работы с документами и различными бумагами в лаборатории института. Еще на раз перечитав написанные им бумаги, Академик убедился, что ничего не упущено, покрутив головой, разминая шею, он, сложив исписанные ровным, каллиграфическим почерком листы рапорта на край стола, отправился к себе отдыхать. На завтра снова в патруль и так всю неделю, это наказание от Комиссара. Хмыкнув, про себя он улыбнулся, а наказание ли, ему на кластерах хорошо и уютно с полным осознанием, что жизнь, именно там.