Текст книги "Мракобесие"

Автор книги: В. Стрелецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

* * *

В начале 1996 г. отделу "П" стало известно, что одними "Магистралями" дело не обошлось. Первый вице-премьер Большаков, несмотря на высокий пост, продолжает руководить рядом петроградских фирм. В АОЗТ "Арсенал" ему принадлежало 60% капитала, в ЗАО "Шелонь" – 50%, в ЗАО "Тагрань" – 20%, в российско-американском торгово-промышленном обществе "Евротрейд" – 10%, в АОЗТ "Аргус" – 3%. Акционером и совладельцем "Евротрейд" был и наш старый знакомый – "железнодорожник" Зайцев. Проверка информации показала, что Большаков действительно не вышел из состава учредителей вышеперечисленных компаний. Напротив, уже после своего назначения зампредом правительства создал две новые коммерческие структуры. Торговая фирма ALD была зарегистрирована 13 января 1995 г. В ней Большакову принадлежало 60%. 1 января 1995 г. появилась торговая фирма "ComSky". 33,34% акций находились во владении Алексея Алексеевича. Тот факт, что, сидя в "Белом доме", Большаков организовал две солидные фирмы, окончательно убедил нас: дело не в рассеянности или забывчивости вице-премьера. Нарушение закона не случайное стечение обстоятельств, а вполне продуманные действия. Обо всем этом мы написали в письме на имя Ельцина. Указали, что речь идет о сознательном совмещении коммерческой деятельности с госслужбой. Президент внимательно ознакомился с документом. Начертал на полях: "Егорову. Проверить и доложить". Руководитель президентской администрации Николай Дмитриевич Егоров был человеком исключительно исполнительным. Он направил серию запросов в финансовые и правоохранительные структуры Петербурга. Вскоре пришли ответы, которые подтвердили правоту СБП. В любой другой стране Большакова моментально отправили бы в отставку. В любой другой, но только не у нас. Хотя Егоров и доложил Ельцину о полученных материалах, Б. Н. в очередной раз не решился тронуть "человека Черномырдина". Уже после всех отставок, в больнице, где очутился Коржаков, я встретил Егорова. Спросил: – Николай Дмитриевич, что тогда, в истории с Большаковым, сказал президент? – Ничего, – грустно ответил бывший руководитель администрации. – Он только кивнул головой. Сколь веревочке не виться... Конечно, я ничуть не тешу себя мыслью, что, когда при очередной реорганизации правительства Большаков был уволен, свою роль сыграла информация СБП. Скорее всего произошло это по двум причинам. Во-первых, Чубайс как мог выталкивал из кабинета ставленников Ч. В. С. Во-вторых, Большаков наглядно продемонстрировал всем полную профнепригодность. Говорят, сейчас он снова вернулся в Питер. Строит столь "необходимую" стране "высокоскоростную магистраль". Большакова сняли в марте 97-го. Через месяц, 25 апреля, скончался Николай Дмитриевич Егоров. Два оппонента. Две судьбы. Один всю жизнь занимался маниловщиной. Второй работал на износ. Он так горячо бросался в работу, что даже болезнь отступала. Большаков жив-здоров. Егорова уже нет. Помните, у Пушкина, в "Капитанской дочке"? "Чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой крови, а там что Бог даст!"

ВЛАДИМИР БАБИЧЕВ: ВЗЯТКИ ГЛАДКИ

Вскоре после своего назначения руководителем Административного департамента аппарата правительства Сергей Вадимович Степашин зашел к Коржакову. – А. В., что у тебя творится в "Белом доме"? – возмущенно выпалил отставной директор ФСБ. – Не видишь, что под носом делается! Ты разве не знаешь, что Бабичев – засланный казачок, коммунист до мозга костей? Сергей Вадимович взволнованно продолжал: – Я же помню, как в Верховном Совете Бабичев проводил антипрезидентскую линию. Голосовал против выборов президента, за досрочное прекращение полномочий Ельцина, за импичмент... Шеф внимательно выслушал генерал-лейтенанта, потом сказал: – В "Белом доме" есть специальный отдел СБП. Давай, ты то же самое повторишь его начальнику Стрелецкому... Буквально на другой день я пришел в кабинет к Степашину. Начальник департамента был сама любезность. Даже его вечно красный нос светился особым гостеприимством. – Слушай, как ты здесь работаешь? Тихо, бесшумно? – А зачем нам лишний шум, Сергей Вадимович? Степашин понимающе кивнул. – Валерий Андреич, вот какое дело. Ты Бабичева знаешь? Как я мог не знать всемогущего шефа аппарата правительства? Смешно, право. Впрочем, Степашин и не ждал ответа. – Понимаешь, Бабичев не тот, за кого себя выдает. Он коммунист. Настоящий. Если Бабичев останется в "Белом доме" на период выборов, это может принести президенту массу вреда. Неизвестно, что у Бабичева на уме. Мы с Александром Васильевичем подумали и решили: нужно написать обо всем президенту. Материалы на Бабичева я тебе отдам. Степашин не соврал. Сотруднику, которого я прислал, генерал добросовестно продиктовал, как и за кого голосовал Бабичев, будучи членом Верховного Совета. Видимо, будучи еще депутатом, Сергей Вадимович начал собирать компромат на коллег по Верховному Совету. Почему только компромат всплыл именно сейчас? Хотя Степашин об этом и умолчал, догадаться было нетрудно. Скорее всего, новоназначенный руководитель департамента не поделил что-то с главой аппарата правительства. Бабичев решил показать, кто хозяин в "Белом доме" – формально Степашин подчинялся ему, – а бывший директор ФСБ к подобному обращению не привык. Как-никак крупный государственный деятель... Все рассказанное Степашиным мы аккуратно задокументировали. Приобщили к своим материалам, благо персона Бабичева нас давно привлекала. Не знаю, как насчет политических пристрастий, но в одном Степашин был прав: Бабичев действительно не тот, за кого себя выдает...

* * *

Сегодня Владимир Степанович Бабичев – один из самых влиятельных политиков России. Оставаясь всегда в тени, Бабичев умело управляет "Белым домом", движением "Наш дом – Россия", где он является председателем исполкома. Мастер подковерной игры, прошедший школу аппаратной интриги еще в ЦК КПСС, Бабичев пользуется неизменной поддержкой и доверием Черномырдина. В своей близости к премьеру он может сравниться разве только с другим нашим "героем" – главой секретариата Геннадием Петелиным. И это не удивительно. Владимир Степанович рядом с Виктором Степановичем уже почти 20 лет. Познакомились они в Астрахани. Потом Черномырдин перетащил Бабичева в Москву, оттуда – в "Газпром". Параллельно с восхождением Черномырдина на политический Олимп росла и значимость Бабичева... Однако "великим и ужасным" Владимир Степанович был не всегда. Еще добрых 5 лет назад он готов был "отдаться" за незначительные по сегодняшним меркам суммы. Перейду к фактам. В начале 1995 г. я понял, что тактика выборочного поиска "засветившихся" сотрудников аппарата правительства себя не оправдывает. Необходимо было подойти к этой проблеме шире. Отдел "П" разослал запросы во все отечественные спецслужбы с просьбой представить какие-либо оперативные материалы на обитателей "Белого дома". Материалов поступило много, в том числе и на Бабичева. И вот что удалось нам узнать. В 1992 г. к Бабичеву, работавшему тогда заместителем генерального директора компании "Газмашпром", обратился некий Олег Солодовников представитель немецкой фирмы "Пиндур ГМБХ". Солодовников просил Бабичева о "небольшой" любезности. Дело в том, что в 1991 г. германская фирма "Луитпольд Верке", интересы которой представляла "Пиндур ГМБХ", поставила в Россию крупную партию медицинского препарата "Артепарон". Денег же за свой товар немцы не получили. Все их попытки вернуть законную валюту, а причиталась им немалая сумма – 1 миллион 837 тысяч долларов, оканчивались ничем. Российские партнеры ("Медэкспорт") динамили их по-всякому. В конце концов немцы поняли, что без взятки воз не сдвинешь с места. В надежде получить хоть что-то они были согласны отдать тому, кто пробьет их вопрос, львиную часть долга. А именно

20%.

Таким человеком оказался Бабичев. Конечно, в то время Владимир Степанович не имел еще той сумасшедшей власти, которую обрел позже. Но его "крестный отец" Черномырдин стал уже вице-премьером правительства России. Соответственно, возможности у Бабичева были огромные. Предложение Солодовникова он принял с восторгом. Даже съездил в январе 1993 г. за счет фирмы "Пиндур ГМБХ" в Германию, якобы с деловым визитом. В действительности это была чисто развлекательная поездка. Некоторые подробности "сладкой жизни" Бабичева прояснил в своем материале журналист "Московского комсомольца" Александр Хинштейн. Он сумел разыскать главу "Пиндур ГМБХ" Эрнста Пиндура и прямо его спросил: – Что Бабичев делал в Германии? – Охотился, – ответил бизнесмен. Похоже, охота пришлась Бабичеву по душе. В феврале 1993 г. благодаря его усилиям правительство наконец-то приняло решение о выплате немцам долга. 20% от полученной суммы – 367 тысяч 400 долларов – в Германию не вернулись. Согласно доверенности, выданной "Луитпольд Верке" Олегу Солодовникову, он имел право предоставить 20%-ную скидку в случае удачного завершения операции. Легко догадаться, кому перешли эти деньги. Лоббированием одной только сделки новые друзья ограничиться не пожелали. Они планировали "пробить" правительственное решение о постройке фармацевтических заводов. Строили и иные, не менее ошеломляющие проекты. Но вряд ли Бабичев догадывался, с кем он имеет дело...

* * *

Его "боевой товарищ" Олег Солодовников – личность занятнейшая. В 1982 г. он был осужден на 4 года лишения свободы по статье 78 УК РСФСР – контрабанда. Солодовникова "взяли" на незаконном вывозе из Союза старинных икон и антиквариата. Отсидев положенный срок, контрабандист вышел на свободу, женился на немке и эмигрировал в ФРГ. Там он тесно сошелся с местными бизнесменами и в паре с Эрнстом Пиндуром открыл в СССР совместное торговое предприятие "Интероко". Было это в 1989 г. С начала же 90-х дела у Солодовникова пошли еще лучше. Каким-то неведомым образом ему удалось получить в столичном ГУВД полный карт-бланш на торговлю оружием. (Не забывайте: он несколько лет жил за рубежом, имел судимость!) Свою роль в очередной раз сыграло умение дельца "подкормить" нужных чиновников. Не случайно управление ГАИ выдало ему милицейские номера "МКМ" на личный "Мерседес". Талон-вездеход "без права проверки" (№ 000180). Столь подозрительные вещи не могли не привлечь внимание спецслужб. Блестяще провернутая вместе с Бабичевым операция по возврату долга "Луитпольд Верке" окончательно убедила их, что в истории Солодовникова пора ставить точку. В октябре 1993 г. сотрудники Управления по борьбе с контрабандой и коррупцией Министерства безопасности провели обыски в офисе и на даче бизнесмена. Результаты не заставили себя долго ждать: было изъято большое количество незарегистрированного оружия – пистолеты Макарова, винтовки, оптические и инфракрасные прицелы, почти полторы тысячи боеприпасов. Сам Солодовников в это время находился в Германии. Естественно, узнав о случившемся, он предпочел отсидеться за рубежом до лучших времен. Затаился и Бабичев. Он отлично понимал, куда может потянуться эта ниточка. Однако волновался Владимир Степанович понапрасну. Трогать личного друга премьер-министра в ФСБ не решились. (Никакой вины оперативников тут нет – санкции на все мероприятия дает осторожное руководство.) Для нас же таких препон не существовало. Поэтому, когда мы узнали о наличии материалов на Бабичева, моментально взялись за их реализацию. Часть этих документов и легла в основу письма, направленного Ельцину по инициативе Степашина. В письме говорилось, что СБП располагает проверенной оперативной информацией о причастности руководителя аппарата правительства РФ В. С. Бабичева к коррупции в высших органах власти. Рассказывалось о немецких деньгах, о поездке Бабичева за рубеж. Кроме того, упоминалось, как и когда Бабичев, будучи членом Верховного Совета, сопредседателем фракции "Коммунисты России", голосовал против президентской позиции. Против деполитизации армии и правоохранительных органов, против учреждения поста Президента РСФСР, против проведения выборов президента в 1991 г. После ликвидации КПСС на VI съезде, в апреле 1992 г., Бабичев голосовал за признание работы правительства неудовлетворительной, за упразднение постов представителей президента на местах, за предоставление ВС права не только назначать, но и смещать премьера, за досрочное прекращение дополнительных полномочий президента Ельцина. На VII съезде, в декабре 1992 г., – за признание деятельности правительства неудовлетворительной, за статью 121-5 Конституции РФ, ставящую назначения ключевых министров под контроль Верховного Совета, за статью 121-6 Конституции РФ – о возможности беспроцедурного и немедленного прекращения полномочий президента в случае роспуска им органов законодательной власти. На IX съезде, в марте 1993 г., – за поправку в постановлении о референдуме, в соответствии с которым президент должен уйти в отставку, если соберет менее 50% голосов от общего числа избирателей, за импичмент президенту. Я описываю все это подробно только для того, чтобы показать, как деформируется мировоззрение человека в зависимости от занимаемого им должностного положения. Осенью 1995 г. письмо такого содержания легло на стол президенту...

* * *

Примерно через неделю после этого у меня в кабинете зазвонил телефон правительственной связи АТС-1. – Слушай, Валерий Андреич, – сказала трубка голосом Степашина. – Тут ко мне Бабичев приходил, за сердце хватался. Говорит: зачем Александр Васильевич так плохо обо мне думает? Я не такой. Я предан президенту, это все неправильно. Глава административного департамента замолчал, тяжело дыша в трубку. Ждал, что я отвечу. – Сергей Вадимович, вы изменили свою позицию? – Да нет. Я тебя хотел просто проинформировать... Жалко ведь человека... Может, зря мы с ним так. Ситуацию я понял мгновенно. Степашин решил отыграть назад. Подстраховаться. Видимо, Бабичев понял, что оплошал. Узнав от Черномырдина о происшедшем, он поспешил помириться с экс-директором. И... помирился. Даже подружился. А какие между друзьями могут быть счеты... Ничего вразумительного Степашину я не ответил. Вежливо распрощался. Подумал: каким двуличным надо быть, чтобы сперва в пылу обиды начать гасить человека, а потом, замирившись, сделать вид, что ничего не произошло. А ведь этот человек руководил нашей госбезопасностью! (Сейчас верховодит в Минюсте...) Степашин зря старался. Никаких результатов наше письмо все равно не дало. Президент Бабичева не тронул – Черномырдин в очередной раз отстоял "своего". Подобно Петелину, сегодня Владимир Степанович продолжает оставаться на вершине власти. В немногочисленных интервью рассказывает о трудной, но интересной работе аппарата правительства, о демократических идеалах. С таким же успехом в верности президенту и в любви к двуглавому орлу мог бы распинаться и глава КПРФ Г. А. Зюганов. Геннадий Андреевич по крайней мере взяток не берет... По некоторым данным и сейчас Солодовников продолжает чувствовать себя хозяином в "коридорах власти". По-прежнему расставляет своих людей на ответственные посты. Но думаю, что вина в этом не спецслужб, а тех, кто в свое время не прислушался к их информации.

ГАД ПРЕЗИДЕНТА

Глава (теперь уже бывший) президентской администрации (сокращенно ГАД) Сергей Филатов был одним из самых рьяных критиков СБП. Постоянно жаловался своим доверенным людям на "произвол", чинимый коржаковцами, на то, что в Кремле невозможно работать, что за ним все время следят. Весной 1995 г. Филатов даже заявил журналистам, что его служебный кабинет прослушивается. Он, правда, не сказал, чьих рук это дело. Но для любого мало-мальски разбирающегося в политике человека и так было ясно – "слушать" в Кремле может только одно ведомство – СБП. Правда, почему его окружили такой заботой и вниманием, Филатов объяснять не стал. Он-то знал, что присматривали мы за ним отнюдь не из праздного любопытства...

* * *

Все началось весной 1995 г. Один из сотрудников отдела "П" по своим делам ездил на Ставрополье. Вернувшись, рассказал, что получил тревожный сигнал: якобы местные криминальные авторитеты имеют самую тесную связь с Филатовым. Я поручил провести первичную проверку, выяснить, насколько достоверна эта информация. Вскоре ко мне на стол легла оперативная справка, в которой сообщалось, что Филатов действительно находится в близких отношениях с некими гражданами Гавриловым и Гольдбергом, оба в прошлом .судимыми. Они регулярно встречаются, вместе проводят время. В ФСБ и МВД эти данные подтвердились. По информации коллег Гаврилов являлся криминальным авторитетом Ставрополья. Он активно вынашивал планы войти во власть. – Да, на Филатова у нас имеется много всего, – задумчиво изрек Коржаков, когда я представил ему полученные материалы. – Я неоднократно докладывал президенту, что Сергей Александрович дружит не с теми, с кем надо. Видно, Филатов окончательно зарвался. Хотя в структуре СБП существовал отдел "К", занимавшийся администрацией президента, и отдел, обслуживающий территории, решено было поручить разработку нам. Источники ведь были наши...

* * *

Далее события разворачивались, как в фильме "Спрут" стремительно и лихо. Оперработника, вылетевшего в Ставрополь, уже поджидали. По негласному указанию руководителей краевых спецслужб за ним было организовано наблюдение. Доходило до смешного. – Представляете, – рассказывал он потом. – Встречаюсь я с одним из руководителей местной ГК. Разговор идет нормально. Вдруг мы оба замечаем "хвост". Начальник тут же вспоминает о каком-то неотложном деле и убегает. Понятно, что ставропольскими генералами двигали совсем негосударственные интересы. Всеми силами они старались защитить Гаврилова и Гольдберга – самых богатых людей края... Приходилось действовать, как подпольщикам: жить на конспиративных квартирах, тайно встречаться с источниками, уходить от "наружки". Ставропольские "князьки" настолько нежно относились к бывшим рецидивистам, что готовы были закрыть глаза на всё. Абсолютно на всё. Гаврилов был очень близок со многими из них. Видимо, не случайно большинство оперативных материалов на Гаврилова было уничтожено. А материалов накопилось немало. Гаврилов, например, подозревался в махинациях с валютой. По оперативным учетам проходил, как уже упоминалось, одним из криминальных авторитетов края. (Формально он являлся президентом концерна "ГРиС".) УВД края разрабатывало Гаврилова на причастность к двум заказным убийствам. Однако самое страшное заключалось даже не в этом. У силовиков были все основания предполагать, что Рамбон Гаврилов самым тесным образом связан с иностранной разведкой, точнее – с израильской. Его компаньонами были экс-генерал военной разведки Израиля и высший чин МВД в отставке. Каждую неделю на встречу к Гаврилову в Пятигорск из Москвы и Израиля приезжали установленные израильские разведчики, в крайнем случае лица, подозреваемые в сотрудничестве со спецслужбами этого государства. Заместитель Гаврилова был уличен в получении денег от сотрудника израильской разведки. Факт их встречи зафиксировали оперативнотехнические службы. Усилиями Гаврилова на территории концерна "ГРиС" открылось одно из самых крупных в России представительств "Сохнута" – организации, которая помогает нашим евреям эмигрировать в Израиль. В печати неоднократно утверждалось, что под "крышей" "Сохнута" активно действуют "Моссад" и другие израильские спецслужбы. . Именно поэтому работой ставропольского филиала и заинтересовались спецслужбы. Узнав об этом, Гаврилов моментально перевел офис в другое место. Бизнесмен арендовал пассажирский самолет, организовал постоянный чартерный рейс Минводы – Тель-Авив, нарушая при этом все мыслимые и немыслимые законы. Полеты проходили без какого бы то ни было таможенного и пограничного контроля. Не знаю, как вы, но я вряд ли подружился бы с таким человеком. Одно его прошлое говорит само за себя – в 1980 г. областной Карачаево-Черкесский суд приговорил Гаврилова к 10 годам лишения свободы. Он был признан виновным в хищении госимущества, мошенничестве, взяточничестве и злоупотреблении служебным положением. Под стать ему и наш второй герой – глава фирмы "Эльбрус" Яков Гольдберг. Гольдберг провел в местах не столь отдаленных целых 11 лет. Среди других статей в его деле фигурировал и бандитизм. Впрочем, преступниками эти люди были раньше. На момент проверки они обрели статус уважаемых граждан, с которыми считалось все местное руководство. Между прочим, деньги на развитие дела Гаврилов получил от израильтян. А как же иначе, ведь Гаврилов – член Общественной палаты при президенте России? Глава ельцинской администрации всякий раз, приезжая на Ставрополье, прямо из аэропорта мчался к нему с визитом. Имя Филатова "новые русские" использовали при каждом удобном случае: для них открывались любые двери. На Ставрополье отлично знали: связываться с Гавриловым и Гольдбергом – себе дороже. Как говорится, подальше от царей – будешь целей. Чуть что – мигом нажалуются Филатову или израильскому послу. Ведь вызвал же Гаврилов одним телефонным звонком посла в Пятигорск, когда решался вопрос об экстренной отправке беженцев-евреев из Чечни в Израиль...

* * *

Скверная репутация друзей отнюдь не смущала главу президентской администрации. Скорее наоборот. Он постоянно встречался с ними, созванивался, помогал чем мог. Ставропольцы тоже не оставались в долгу. В районе Николиной горы, под Москвой, Филатову был построен шикарный коттедж. Только по самым скромным оценкам, обошелся он в миллион долларов. Платил, разумеется, не Филатов. Дом начинал возводить Гольдберг. Потом, когда почувствовал, что деньги тают как снег, перепоручил важную миссию Гаврилову. Сам Филатов при каждом удобном случае утверждал, что дачу он якобы воздвигал на полученные в банке кредиты. Возникает резонный вопрос: а для чего, собственно, расчетливые бизнесмены шли на такие траты? Все очень просто. Как я уже сказал, дружба с Филатовым была для них своеобразной индульгенцией. Нечто вроде депутатской неприкосновенности. К тому же с помощью главы ельцинской администрации они при желании могли достать и луну с неба. Когда после провала в Буденновске летом 1995 г. ставропольский губернатор Кузнецов был отправлен в отставку, Гаврилов попытался посадить на его место своего человека – "ручного" вице-губернатора Коробейникова. Он специально . возил "претендента на престол" в Израиль, устраивал смотрины. На земле обетованной дали добро. Тогда Коробейникова снарядили и отправили в Москву. При себе он имел чемоданчик с неплохим содержимым – 300 – 350 миллионов рублей наличными. Эти деньги предназначались чиновникам, которые могли бы помочь при назначении Коробейникова. Поддержки одного Филатова было явно недостаточно. Но вышла промашка. В аэропорту "Внуково" контролеры обнаружили огромную сумму. Ситуация получилась скандальная. Объяснить, откуда у него столько денег. Коробейников не мог. К счастью, никакие деньги бизнесменам не помогли. Коробейникова дружно "прокатили". С горя он ушел в глухую оппозицию – возглавил краевую организацию Конгресса русских общин, начал выступать с резкой критикой президента. Хотел бы я посмотреть на Филатова, если бы ему удалось довести дела до конца. Усадить в губернаторское кресло ярого антиельциниста – такое иезуитство не прощается. Неудача не сломила деятельного Гаврилова. Он решил не размениваться по мелочам, а податься в крупные политические деятели. Осенью 1995 г. президент концерна "ГРиС" был зарегистрирован краевым избиркомом как один из кандидатов в депутаты Государственной Думы. Скорее всего, необходимое число голосов набрали бы, и Гаврилов одержал бы победу. Но тут в дело вмешались мы...

* * *

Согласитесь: когда руководитель администрации президента дружит с человеком, подозреваемым в связях с иностранной разведкой, это настораживает. Филатов не мог не понимать, что, получив кабинет в Кремле, он перестал принадлежать самому себе. Любой его неверный шаг воспринимался отныне как "государственная линия", любая выходка бросала тень на власть – лично на президента. Понимать – понимал, но продолжал вести себя, как и раньше. В апреле 1995 г. Сергей Александрович приказал оформить вице-президента "Мост-банка" Хаита внештатным экспертом Центра президентских программ. Думаю, Хаиту просто хотелось получить краснокожее удостоверение-вездеход. Коржаков и Барсуков переполошились. Хаит давно уже вызывал опасения спецслужб. Банкир питал большие симпатии к "Бюро по связи при премьер-министре Израиля". Кто не знает вышеупомянутое бюро является координатором работы израильских спецслужб в России. "Ну ладно, – подумали в СБП и ГУО, – человек ошибся. Откуда Филатову слышать о таких делах?" На имя главы ельцинской администрации было направлено письмо, где объяснялось, почему Хаита не следует оформлять на работу в президентские структуры. Филатов письмо прочитал и... подписал 10 октября 1995 г. соответствующее распоряжение. Цитирую: "Утвердить Хаита Бориса Григорьевича консультантом Центра президентских программ Администрации Президента Российской Федерации с исполнением обязанностей на общественных началах". Коржаков с Барсуковым испытали настоящий шок. Ладно бы Филатов ничего не знал. Но его ведь специально предупреждали. Начальник Управления кадров администрации Д. Д. Румянцев даже прочитал Филатову целую лекцию о том, как израильские спецслужбы наращивают обороты по сбору политической, экономической и прочей информации об обстановке в России. На пальцах объяснил, что Хаита нельзя пускать в Кремль. Всё – как в прорву. Либо Сергей Александрович не верил, вообще, никому, либо сознательно окружал себя подозрительными личностями. Либо просто ничего не понимал в жизни. В любом случае для шефа кремлевской администрации вел он себя, мягко говоря, неподобающе. Вспоминаю, как коллеги из параллельного отдела целый месяц уламывали Филатова, чтобы он уволил из администрации одного сотрудника, который подозревался в связи с иностранной разведкой. Сергей Александрович и слушать никого не желал. Он пошел на попятную только спустя месяц, когда убедился, что СБП и ФСБ не успокоятся и будут долбить его каждый день. Кстати, премьер-министр Черномырдин в этом плане выигрывает на филатовском фоне. Стоило мне только доложить, что один чиновник из аппарата правительства подозревается в работе на заграничную спецслужбу, как Ч. В. С. в тот же день отдал распоряжение об увольнении. Старый аппаратчик, он впитал с молоком матери страх перед шпионами. То ли дело – Филатов... История с Хаитом завершилась весьма знаменательно. Когда Коржакову стало окончательно ясно, что добром вопрос не решить, он написал письмо на имя Ельцина. В документе подробно излагалась вся проблема. "С. А. Филатову. Не допускать и близко", – начертал на бумаге президент... Однако спустя несколько месяцев, когда все утихло Сергей Александрович все-таки сделал так, как считал нужным, оформив Хаита в Центр президентских программ.

* * *

Итак, осенью 1995 г. Рамбон Гаврилов был зарегистрирован как кандидат в депутаты Госдумы. Еще немного, и он бы получил мандат народного избранника, а вместе с ним депутатскую неприкосновенность и неограниченные возможности. Необходимо было Гаврилова остановить. Но как? После долгих раздумий мы пришли к выводу, что лучше всего отдать весь материал на бизнесмена кому-то из журналистов. Во-первых, напечатав это в газете, мы открыли бы избирателям глаза. Вовторых, дали бы понять и Гаврилову, и Филатову, что живут они не в безвоздушном пространстве и что каждый их шаг внимательно отслеживается. Из всех многочисленных журналистов мы остановили свой выбор на обозревателе ИТАР-ТАСС – Ларисе Кислинской. Кислинская – известный журналист. Одна из первых начала писать о борьбе с преступностью. Познакомились мы с ней, когда я еще работал в МУРе, с тех пор ни разу не имел возможности усомниться в ее порядочности и профессионализме. Вскоре в "Российской газете" вышла сенсационная статья "Крыша для кунака". В материале подробно рассказывалось о Гаврилове, Гольдберге и иже с ними. Однако имя Филатова названо не было, в статье он фигурировал как "Покровитель". Но Сергей Александрович понял все моментально. Тут же вышел на Коржакова. – Александр Васильевич, вы плохо обо мне думаете. Я предан президенту, это все ложь и клевета. – Сергей Александрович, – спокойно ответил шеф. – В вашей преданности президенту я нисколько не сомневаюсь. Но то, что вы делаете по простоте душевной, очень сильно дискредитирует вас, а значит, и Бориса Николаевича. Дни Филатова были сочтены. В первых числах декабря я зашел в кабинет к Коржакову. В это время зазвонил телефон прямой связи с президентом. – Слушаю, Борис Николаевич, – отозвался шеф. Через несколько минут он положил трубку и прознес: – Видишь, как все отлично складывается. Президент просит представить все материалы на Филатова. Документы я готовил с особым чувством. И точно: в начале января 1996 г. Филатов сообщил журналистам, что уходит с должности. Его кресло занял Николай Дмитриевич Егоров Да, чуть не забыл: Рамбон Гаврилов с треском проиграл выборы. Обозлившись, он вместе с группой других героев очерка подал в суд на Кислинскую. Но стоило только Ларисе заикнуться, что материалы попали к ней из СБП, хотя все мы уже находились в отставке, истцы моментально отозвали заявление. Те, чья совесть нечиста, испытывали настоящий животный страх при упоминании трех букв русского алфавита – С, Б, П...

* * *

Мутная волна демократии вынесла на поверхность немало "политиков нового типа". В советские времена эти люди не достигли бы и уровня депутатов райсовета. В эпоху новейшей истории они стали лидерами великой державы. Кадровый бог Савостьянов жил на скудную зарплату научного сотрудника Института проблем комплексного освоения недр. "Великий" стратег Чубайс был доцентом Ленинградского инженерно-экономического института. Могущественный Шахрай служил завлабом в МГУ. Нежданно полученная власть вскружила им голову. (Никогда не забуду, как вся московская милиция была поднята по тревоге. Нам велели найти генеральское удостоверение бывшего рядового сотрудника Института высоких температур, а ныне начальника ГУВД Мурашова. Находясь под влиянием "высоких температур", Мурашов рассекал на бешеной скорости пространство на своем "БМВ" и посеял где-то ксиву.) Мигалки, номера, телефоны правительственной связи, шикарные квартиры. Свора челяди, прихлебателей и подпевал. От такой роскошной жизни у кого угодно поедет крыша. Тем более у них. Ведь психология у этих людей осталась прежней – завлабовской. Никакими регалиями скрыть это было нельзя. Из грязи в князи. Словно герои Марка Твена, они кололи орехи королевской печатью. Даже облачившись в одежды принца, нищий все равно останется нищим. Сергей Александрович Филатов – достойный представитель этой волны. До 1990 г. он был зав-отделом в заштатном проектном НИИ. Потом попал в депутаты, выдвинулся. В смутные, непонятные времена перебежал из хасбулатовского лагеря в стан президента, за что и получил высокий пост. В дни, когда чеченский вопрос встал особо остро, Филатов окончательно проявил себя. Он был в числе тех, кто убеждал Ельцина ввести войска в Грозный. Что случилось потом – вы знаете прекрасно. "Кухарка может управлять государством", – кричали большевики. Да, может. Но ничего хорошего из этого не выходит. Для того чтобы возглавить администрацию президента, нужно иметь не только хорошо подвешенный язык, но и кое-что еще. Увы. Сегодня власть кишмя кишит непрофессионалами, болтунами и бездельниками. Их становится там все больше и больше. У Сергея Филатова – достойная смена...