Текст книги "Штурм Шейкура"

Автор книги: Урсула Цейч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 13
Полет дракона

Битва за Шейкур была в полном разгаре. Хаг присоединился к своему клану из Нортандера, Бульдр сражался бок о бок с гномами. Крэйг Ун'Шаллах вышел с троллями из Айзенштурма. Эльфийские лучники взяли на себя оборону самого Шейкура, пока большая часть шейканов находилась на поле боя.

Хокану Аширу приходилось сражаться сразу на нескольких фронтах. Его солдаты падали, но он заставлял их подниматься снова и снова. Ему приходилось очень трудно, но немертвые представляли собой страшную силу, да и железные собрали свою долю кровавой жатвы. Всех превосходил Непобедимый. Он один стоил целой армии и наносил объединившимся народам страшные потери. Он внушал животный страх. Многие солдаты от ужаса теряли голову и пускались в бегство, даже не делая попыток вступить с ним в бой.

Но Непобедимый не мог быть сразу везде. Пока он крушил одних, другие, сплотившись в отряды, прорубали широкие бреши в рядах приспешников Хокана Ашира.

Долгое время никто не мог сказать, чья чаша весов перевесит: стрелка склонялась то в одну, то в другую сторону. Ужасная магия Хокана Ашира косила целые отряды, и эльфы с оркскими шаманами сбились с ног, пытаясь отбросить или хотя бы ослабить его заклинания.

Битва продолжалась днем и ночью: утихая в одном месте, она разгоралась с новой силой в другом. Затишье наступало только в самые темные предрассветные часы, которые использовали, чтобы убрать погибших и перегруппировать армии.

Через несколько дней Хокан Ашир почувствовал, что теряет способность сосредоточиться. Усталость росла. Горен был рад, что Гримуар хранится в надежном месте, потому что, попади он в руки некроманта, тот нанес бы им всем страшнейший урон.

Марела и Звездный Блеск сбились с ног, врачуя раненых. Слухач таскал к ним пострадавших, а после лечения размещал в крепости, исходя из тяжести ранения. Вскоре Шейкур превратился в огромный госпиталь: нуждающиеся в помощи лежали повсюду, потому что подходящих для этого помещений не было. На Шейкур еще никогда не нападали, поэтому и лазаретов здесь не было. При строительстве крепости об этом никто не подумал.

Несмотря на нестерпимую, все усиливающуюся жару и недостаток воды в источнике под скалой, Горен был рад засухе: если бы не она, на них обрушились бы многочисленные болезни.

Участвовать в битве Горену запретили, хотя ему очень хотелось выйти на поле боя. Но против были все: Дармос Железнорукий, Марела, Звездный Блеск, Дьюрасс и даже его собственные друзья. С каждым днем он все глубже погружался в отчаяние.

– Марела, почему меня не пускают? – кричал он. – Я воин, меня учила этому мать, а сейчас идет битва за будущее моего народа!

– Твое время еще не пришло, – таинственным голосом сообщила она. – Больше ничего сказать не могу.

– Но мне этого недостаточно, вы держите меня в плену, прямо как Руорим, – набросился он на нее.

– Ты не должен бессмысленно погибнуть в битве, предоставь это простым солдатам, – возмущалась она, тыча ему пальцем в грудь. – Какой смысл рисковать сейчас, когда и так все идет хорошо! Хокану Аширу до сих пор не удалось прорваться, да и потерь у нас гораздо меньше, чем у него. Пока твоя помощь не требуется, ты останешься здесь!

– Все мои друзья сражаются, – с несчастным видом упрямился он. – Что они обо мне подумают?

– Сейчас я тебе объясню, что они подумают, – раздался голос подошедшей к ним эльфийки Звездный Блеск. – Они сражаются за тебя и не хотят, чтобы ты умер, потому что иначе все будет напрасно. Разве так трудно это понять?

– Почему речь идет только обо мне? Объясните мне наконец! – кричал он.

Она подняла руки вверх:

– Бульдр уже сказал, разве ты не слушал? Ты символ этой битвы. Ты часть Шейкура, непобедимой, неприступной крепости. Если падет Шейкур и погибнешь ты, мужество утратят все – и на Фиаре не останется ни одного безопасного уголка. Что будет на руку только магам Альянса. Так что все предельно просто. – Она отвернулась. А выходя, добавила: – Подожди, у тебя еще будет возможность пролить кровь, ты ведь так к этому стремишься.

Горен смотрел ей вслед, а потом у него вырвалось:

– Она все время меня обвиняет, и однажды я стану именно таким, каким она меня считает, и тогда я ее убью. Задушу ее своими собственными руками, медленно-медленно, тогда посмотрим, сколько еще недовольств она сможет обрушить на мою бедную голову!

Горену надоело безделье. Он пошел в библиотеку, откуда можно было докричаться до дракона.

– Ур, – громко сказал он, – мне нужно кое-что с тобой обсудить. Поднимайся на самый верх! Хокан Ашир должен тебя видеть, пусть вспомнит, что у нас в рукаве есть неплохой козырь. Заодно и поговорим.

И он пошел вверх по лестнице, мимо принадлежащего Мареле Зала Исцелений, в котором Звездный Блеск старательно готовила целебные настои и мази.

Она заметила его через открытую дверь и вышла:

– Что ты задумал?

– Хочу поговорить с Уром.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

– Зачем? Чтобы я не натворил глупостей? Или ты думаешь, что я вынашиваю коварный план, который тщательно от тебя скрываю?

– Совершенно верно.

Горен уступил:

– Скажи мне лучше, как дела у Менора, если уж мы идем вместе и ты меня не избегаешь.

Звездный Блеск ответила не сразу:

– Плохо. Но он не сдается.

– Я могу его навестить?

– Пока нет, Горен. Мы стараемся оградить его от всех, он очень слаб и не приходит в сознание. Мы делаем все, что в наших силах.

– Да, я знаю. – Он потер подбородок. – То, как он поступил…

– В этом нет твоей вины, – перебила она. – Не кори себя понапрасну. Почему ты берешь на себя ответственность за весь мир?

Он кивнул:

– Согласен. Но мне очень жаль. Наверное, тяжело смотреть на него и чувствовать свое бессилие.

– Да. – Голос у нее был унылый. – Я очень его люблю. Он самый честный вор, какого я знаю.

Тут Горен не выдержал и засмеялся, от сердца вдруг отлегло.

Как ни странно, дракон действительно ждал его, лежа на большой платформе. Его было хорошо видно с Железных полей. У него, приподнявшего крылья, вид был величественный, но голос звучал тоскливо.

– Я не могу тебе помочь, – сказал он, прежде чем Горен успел открыть рот.

– Почему нет? Ты все еще связан с Руоримом? Я что, должен убить собственного отца, чтобы ты помог шейканам?

Пылающие глаза дракона заблестели еще ярче.

– Руорим закован в цепи. Я от него не завишу.

– Прекрасно! – строго сказал Горен. – Значит, сейчас ты обязан подчиняться мне, носителю души Малакея и наследнику Шейкура. Я, как и мой отец, чистокровный, так что, даже если и не сижу на троне, ты все равно должен выполнять свою клятву в отношении меня. Я не прав?

– Прав, – подтвердил дракон.

– Тогда напади наконец на войско Хокана Ашира! – потребовал Горен.

– Нет.

Горен готов был рвать на себе волосы:

– Бородавки Мериты, что же тебе мешает?

– Руорим закрыл войско своей магией. И она все еще действует.

– А Непобедимый? Его это тоже касается?

Ур отвернулся:

– Я не могу на него напасть.

Горен почти потерял терпение:

– И какие же у тебя причины?

– Я просто не могу, Горен. Меня что-то не пускает.

Молодой шейкан подошел к краю платформы и посмотрел на непрекращающуюся битву внизу. С такой высоты было не разобрать, кто бьется против кого. В некоторых местах все бурлило, кое-где бились отдельные всадники, в рукопашной сходились солдаты, наемники, немертвые и железные. Горен не понимал, как предводители умудряются не запутаться в этой неразберихе. Горнисты постоянно трубили, звуки сплетались в общую мелодию. Как воины разбираются в этих сигналах – неясно.

– В конце концов, вообще никого не останется, – тихо сказал он. – А до тех пор они не остановятся. Вскоре уже Шейкур не сможет принять ни одного раненого. Костры для погибших горят день и ночь. Запах крови и смерти такой, что дышать нечем, он пропитал все вокруг. Нужно что-то предпринять, Ур. – Он повернул голову и посмотрел на дракона. – А если я сниму заклятие Руорима, ты полетишь?

– Полечу, – пообещал Ур.

Звездный Блеск подошла ближе:

– Что вы задумали?

Горен скорчил мрачную физиономию:

– Я спущусь вниз, сниму заклятие Руорима и сойдусь с Непобедимым.

– Но почему? – Она ничего не понимала. Он сухо засмеялся:

– Что ты имеешь в виду? Почему я собираюсь снять заклятие? Потому что это единственное, что нам остается, чтобы удержать Хокана Ашира и помешать уничтожить всех наших союзников.

– Но для этого… для этого тебе понадобится магия.

– Правильно, – согласился он. – Но ведь именно этого ты требовала от меня с самого начала, верно? Так что мое решение должно тебя обрадовать. Во мне есть магия, а поскольку, в соответствии с вашими указаниями, сражаться я не имею права, то и займусь тем, что мне положено. Это тот самый момент, которого ждал Руорим! Именно для этого я должен был сидеть при нем, ведь заставить меня силой он не мог. Теперь я готов, а он в цепях. Так что руки у меня развязаны. Я сделаю это ради себя, ради Шейкура, ради моего деда и ради моих друзей. А может, и ради тебя, Ур. Но не ради Руорима и не ради народов Тьмы. Один-единственный раз я делаю свободный выбор, и вы меня не остановите.

– Но… Непобедимый… – не успокаивалась Звездный Блеск. – Безумие выступать против него в одиночку! Скажи ему, Ур.

– Она права, Горен.

– Да что ты говоришь?! – Лицо Горена омрачилось. – Они разбегаются от него как зайцы, а он приближается к Шейкуру. Если он прорвется через ворота, то сможет захватить крепость в одиночку. Ах, что я говорю, ему даже не понадобится бросаться на ворота, он пройдет по скалам прямо к княжеским покоям и убьет моего деда! А потом и шейканов, одного за другим, и никто не сможет его остановить.

– А почему ты считаешь, что сможешь ему помешать? – закричала Звездный Блеск.

Горен похлопал себя по нагруднику:

– У меня есть доспехи Серебряное Пламя и кинжал Малакея. С ними никакая магия никакого Непобедимого не страшна, у меня хороший меч… и драконов щит, который защитит от самого ужасного оружия! И еще у меня… – проклятие! – у меня собственная магия. Все еще недостаточно?

Глаза девушки наполнились слезами.

– Ты здорово изменился, с тех пор как перестал ее сдерживать…

– А чего же ты ждала?! – заорал он на нее. – Думаешь, я могу оставаться нормальным человеком? Да и не был я им никогда! Я Драконокровный с душой Малакея! Не знаю, чего ты от меня ждешь и каким я должен был стать по твоему мнению, но я такой, какой есть.

Он смотрел на нее, тяжело дыша. В его глазах читался гнев, но также стыд и отчаяние. Некоторое время он не мог говорить, но потом взял себя в руки. Продолжал он уже спокойнее:

– И я не бегу от ответственности и не оставляю грязную работу другим. Я думаю, что могу положить конец этой битве. По крайней мере, хочу попробовать!

Она легким движением смахнула с ресниц слезы малодушия.

– А если ты ошибаешься?

Он опустил голову. Потом медленно подошел к ней, положил руку на ее мокрую щеку и тихо сказал:

– Тогда, Звездный Блеск, я погибну, так же как и другие. Я этого не хочу, но должен спуститься вниз и внести свой вклад в эту битву. Прошу тебя, отпусти меня.

Целую минуту Звездный Блеск смотрела на него снизу вверх, глаза в глаза. Он на голову был выше ее, и благодаря исходящей от него уверенности, рядом с ним она казалась как никогда хрупкой. Девушка молча кивнула.

Горен повернулся к дракону и призывно поднял палец:

– Держись наготове, Ур. Когда я тебя позову, прилетишь.

Не дожидаясь возражений, он отправился внутрь крепости.

– Слухач! – закричал он. – Где ты, приятель? Я знаю, ты где-то здесь, моя молчаливая тень! Иди в конюшню, почисти и оседлай Златострелого и жди меня! – Уже на лестнице он продолжил: – Йореб! А ты куда запропастился? Я что, один в крепости?

Он спускался по лестнице, голос его звучал все тише и в конце концов стих совсем.

Дармос Железнорукий, стоя на балконе, смотрел, как Горен приближается к полю боя верхом на жеребце, выращенном Дератой.

– Там, внизу, сейчас должен быть не он, а я, – сказал Дармос, и в голосе его звучала горечь. – Как я мог допустить, чтобы мой внук отправился навстречу смерти?

– Перестань себя упрекать, Дармос, – сказал подошедший Фугин. – Пока еще никто не сказал, что Горен погибнет, а вот насчет тебя можно было бы не сомневаться.

– Ну, это было бы не так уж и страшно. – Вид у Дармоса был усталый. Так он выглядел с того дня, когда передал Шейкур Руориму. – Вся моя жизнь – это сплошная ложь.

– Ничего подобного. Твоя прабабка имела полное право занять трон, она была наследницей по крови. Да и не имелось других претендентов. Никому и в голову бы не пришло, что через столько лет объявится наследник, вздумавший вспомнить про своих деда с бабкой! Отец твой ничего не знал, и дед, скорее всего, тоже, если Меруну ничего ему не сообщила. К тому же это противоестественно, когда брат и сестра заводят детей, – их потомки не могут быть здоровыми. По крайней мере, Руорим точно нездоров, я уверен.

– Спасибо за поддержку, Фугин, – с издевкой поблагодарил Дармос. – Когда битва закончится, придется решать, что делать дальше.

– Все очень просто, Дармос, – быстро ответил Фугин. – Если Горен выживет, передашь трон ему. А если нет, выберешь другого наследника. Сам ты больше не можешь оставаться правителем, это однозначно. Шейканы теперь тебе не доверяют. Да и тебе уже не захочется вершить правосудие и охранять свой народ.

Лицо Дармоса дрогнуло, словно его ударили, – правду ему сказал его лучший друг. Фугин не стал его щадить:

– Радуйся, что это тебе говорю я, а не кто-нибудь другой! Шейканы не терпят слабости, это ты сам повторял с ранней юности.

– Да, и вот куда это меня завело, – согласился, глубоко вздыхая, Дармос. – Ты прав, старина. А сейчас, прошу, оставь меня одного. Я удалюсь и составлю подробнейшие документы, которые расставят все по своим местам. Позаботься о раненых и присматривай за Гореном.

– Присматривай! – усмехнулся Фугин, похлопывая седовласого шейкана по плечу. – Ты ведь и сам понимаешь, что, как только примешь решение, с тебя словно тяжкий груз спадет. Не забудь придумать, куда мы отправимся, когда ты наконец отойдешь от дел. Пока мы еще не совсем состарились и способны взгромоздиться на лошадь.

Дармос удивленно посмотрел, а потом улыбнулся.

Йореб с десятью шейканами сопровождал Горена. Златострелый до сих пор не верил, что на его спине сидит хозяин: он пританцовывал и ржал, фыркал и бил ногой – словом, выражал все признаки нетерпения. Он бросился вперед, едва в воротах появилась узкая щель, и, тяжело стуча копытами, полетел по равнине. Шерсть его блестела на солнце, как жидкое золото; конь громко ржал.

Горен был взволнован ничуть не меньше. После своей речи перед Уром и Звездным Блеском в качестве зрителей он задумался, потому что понятия не имел, как задействовать свою магию. Выпустив ее, он не разрушил себя, но ведь ничего особенного и не произошло. Обострились чувства. Теперь он читал чужие мысли и воспринимал чужие ощущения на довольно большом расстоянии. И у него появилась естественная защита против небольших магических потоков.

Восприятие его стало более чутким, но он также понял, что магия действовала в нем всегда. Он с самого рождения старался оттолкнуть то, что постоянно оказывало на него влияние. Иногда в большей, иногда в меньшей степени.

Но его никто не учил применять свою магию активно. Это ведь совсем не то что разговаривать с ветром, прислушиваясь к его пению. Речь шла не о том, чтобы бормотать волшебные формулы, варить таинственные отвары или создавать необыкновенные предметы. Магия Горена была намного древнее, она исходила прямо от него, и он должен был найти способ правильно ее использовать.

Пока Йореб и остальные отбивались от первых нападающих, он скакал дальше к железным и немертвым. Конечно, он подозревал, что Хокан Ашир страстно ждет этого момента, чтобы наконец его поймать. Именно поэтому никто не хотел, чтобы он покидал Шейкур, опасаясь, что он попадет в руки некроманта. Но он был просто обязан пойти на риск. Хокан Ашир уже много дней участвовал в битве, так что силы его были на исходе. У Горена же было несколько предметов, которые обеспечивали ему прикрытие. Он выстоял против такого великого мага, как Раит, причем в гораздо более тяжелых условиях.

Чем ближе он подъезжал к темному правителю, тем сильнее ощущал воздействие магии, которая держала железных и немертвых между жизнью и смертью, заставляя их двигаться. Он мысленно изучал их, стараясь различить отдельные магические потоки и понять их происхождение.

Потом он обнаружил чужой, но хорошо знакомый след. Магия Руорима, настолько похожая на его собственную, как будто встретились двойники.

Златострелый бежал вдоль отрядов, держась на таком расстоянии, чтобы до него не долетели ни копье, ни стрела, а Горен пытался не отвлекаться. Он без труда находил магический след отца, похожий на четкую линию красного цвета. Оказывается, она окружала все войско Хокана Ашира.

Почему Руорим не снял это заклятие, когда выступил против некроманта? Почему не приказал Уру напасть на войско еще раз?

На эти вопросы Горен, скорее всего, никогда не получит ответа, но зато он убедился, что отец открыл ему далеко не все свои планы. Юного шейкана затрясло, и он задал себе вопрос, достаточно ли сильны его защитные силы. Руорим был непредсказуем и, следовательно, более опасен, чем все маги Альянса, вместе взятые.

Но теперь Горен перечеркнет его планы раз и навсегда.

«Я поймаю тебя, – мрачно думал он. – Возможно, это ты внушил мне страх перед магией, чтобы сделать меня более податливым и легко контролируемым. Но с этим покончено. Сейчас ты получишь доказательства, что я лучше тебя».

Он развернул Златострелого и поехал вдоль линии обратно – одинокий всадник между толпами солдат. Йореб с товарищами давно его потеряли, потому что попали в стычку и бросились на помощь Юлдиру. Один раз Горену даже показалось, что он видит Крэйга и волосатого исполина Вольфура, которые как раз расправлялись с группой железных.

«Сейчас, – подумал он. – Сейчас».

Он снова сосредоточился, глубже окунулся в магическое заклятие, наложенное Руоримом, нашел кончик нити и начал ее уничтожать. Кусок за куском, не говоря ни слова, только силой своего духа.

И заклятие развалилось. Горен с удовольствием наблюдал, как расщепляется красная лента: сначала в одном месте, а затем сразу во многих. Образовалась щель, потом появились дыры… а потом лента развеялась, словно клочья тумана на ветру.

Горен повернул Златострелого обратно. Хокана Ашира нигде не было, а огромная фигура Непобедимого как раз в этот момент находилась в самой гуще сражения, на него исполин не смотрел.

– Сюрприз, – тихо сказал Горен. А потом во все горло заорал: – Ур! Вперед!

Он знал, что голос так далеко не долетит, но он свяжется с драконом посредством своего духа. Он мысленно послал приказ.

И дракон послушался.

Все сражения моментально остановились, как только древний гигант пошевелил огромными крыльями, издал громовой клич и поднялся в воздух. Сделав несколько взмахов, он взмыл высоко вверх, промчался над Железными полями, развернулся и с силой урагана обрушился, как уже один раз было, на войско Хокана Ашира.

Горен видел, как летят по воздуху железные, распадаются на куски немертвые и все темные воины поворачиваются к дракону, который уничтожает их одного за другим. Ур изрыгал огонь, хватал врагов когтями и зубами, скашивал ряды острыми, как ножи, крыльями.

– Да, – прошептал Горен, – хорошо, так и надо.

И тут же услышал гневное рычание Непобедимого.

ГЛАВА 14
Непобедимый

Ур замер в падении, потом снова взмыл вверх и начал кружиться над войском. Железные и немертвые застыли как вкопанные.

Огромный железный гигант пробирался сквозь толпу, расшвыривая воинов, не обращая внимания, друг это или враг. Он направлялся прямо к Горену, который стоял, совершенно один, на сотню шагов дальше. Доспехи железного сверкали на солнце, а из красных глаз вырывался бешеный огонь.

Златострелый оглушительно заржал, начал пританцовывать и встал на дыбы.

– Спокойно, мальчик мой, спокойно! – обратился к нему Горен, с трудом удерживаясь в седле.

Он испугался, заметив, что конь вспотел, глаза его дико вращались, ноздри расширились.

«Конечно нет, это не твоя битва, храбрый мой Златострелый. Туда я отправлюсь один».

Взгляд его обратился к Непобедимому, который подходил все ближе и ближе.

– Только ты и я, – прошептал он.

Ему удалось заставить Златострелого стоять тихо; он спустился на землю, привязал уздечку к седлу и отпустил жеребца. Издав резкое ржание, Златострелый бросился к Шейкуру, но, сделав две сотни шагов, остановился, постоял на месте и повернул назад. Он подскакивал и ржал, зовя Горена к себе, – в его голосе отчетливо слышалось глубочайшее отчаяние.

У Горена уже не оставалось времени на коня. Он вытащил меч, снял со спины щит и укрепил его на левой руке.

«Похоже, я сошел с ума», – подумал он, когда Непобедимый приблизился на расстояние двух бросков копья. Казалось, он растет. Сверху донизу он состоял из ножей, сабель, серпов, копий, шипов и палиц. Когти его заканчивались длинными, острыми, слегка искривленными мечами. Земля дрожала под его тяжелыми шагами. Но двигался он легко и быстро.

Не успел он принять нужное положение, как его огромные руки со свистом опустились на Горена. Шейкан слегка пригнулся, прыгнул вперед, присел и с согнутыми коленями побежал дальше так быстро, как только мог. Прямо за собой он слышал лязг острых когтей, в ушах свистел ветер. Он быстро повернул направо, пробежал еще немного и развернулся влево. Ему нужно было во что бы то ни стало уклониться от смертоносных рук. Но при этом ни в коем случае нельзя было приближаться к самому Непобедимому, потому что из скрытых щелей на его теле один за другим выскакивали клинки и острые шипы.

Горен держал между собой и Непобедимым спасительный щит. Он побледнел, услышав удар стрелы о мощную чешую дракона, но щит все же выдержал. Правая рука крепко держала меч, хотя он и сам не очень понимал, как его использовать, потому что до сих пор ему приходилось только бегать, спасая свою жизнь.

Его уже настигал несущийся гигантскими прыжками Непобедимый, который попытался его схватить, двигаясь так ловко и элегантно, как… да, как настоящий шейкан. Другого сравнения Горен не знал. Шейканы считались лучшими в мире воинами, а Непобедимый… Непобедимый был лучше, чем все они, вместе взятые.

Горен мчался по полю, постоянно петляя и оглядываясь на Непобедимого, чтобы вовремя распознать следующую атаку. Но он был слишком неуклюж, земля казалась вязкой и липкой, как клей, ноги стали свинцовыми. Без щита у него бы вообще не осталось никаких шансов. Чешуя дракона пока еще держалась, хотя принимала на себя один удар за другим. Но зато тело Горена сотрясалось при каждом толчке; о том, что левая рука у него еще существует, он знал исключительно потому, что всю ее пронизывала резкая боль. Долго ему меч не удержать. Дыхание сбивалось.

Вдруг Непобедимый застыл и уставился на Горена, который тоже остановился, держась настороже, и повернулся к противнику.

– Не может быть! – пролетел над полем громовой голос Непобедимого. – Ты давно уже должен был умереть. Никто не способен сопротивляться так долго.

Горен готов был рассматривать эти слова как комплимент, но никакой гордости не почувствовал: слишком уж устал. Для него и самого оставалось загадкой, почему он до сих пор жив. Он даже не был ранен, не считая небольших порезов на руках и ногах.

– Ты хвастун! – закричал он. – Представлять собой целый арсенал и быть в два раза больше противника – это легко. А если бы ты оказался лицом к лицу со мной и имел при себе только один меч? Тогда бы стало ясно, владеешь ли ты настоящим искусством.

Непобедимый застыл:

– Все равно я непобедим.

– Фи, так может сказать каждый, кто еще ни разу не вступал в честный бой, – отозвался Горен. – Ну давай, покажи мне, на что способен, ты, железный череп!

«Что я делаю? – с ужасом думал он. – Тяну время? Зачем? Я просто оттягиваю неотвратимое».

Когда Непобедимый наконец выпустил из тела все свое оружие, раздались звон, лязг и грохот, гигант задействовал даже когти. Теперь у него в руках сверкал меч длиной с лошадь, а шириной с ногу орка.

Горен загнал поглубже свой страх. Наконец он добился своего. Чем все закончится, неизвестно. Как он вообще может подойти к такому монстру, да еще и пытаться его победить?! Гигант даже не был ранен, не истекал кровью и не умирал. Превосходящий его размерами в два раза и не знающий себе равных в битве! Ни один из железных так плавно не двигается; единственное их преимущество в бою – скорость и способность задействовать сразу несколько видов оружия, а во всем остальном они тупы и несообразительны. На них можно найти управу. А на этого? Никаких шансов. Не случайно он носит такое имя. Хокан Ашир создал совершенного бойца, непобедимого и бессмертного.

Но в любом случае сейчас Горену не пристало бегать как зайцу, ему выпало погибнуть в бою.

Горен ждал, приняв боевую стойку. Он отбросил щит, обеими руками схватился за меч и ринулся вперед. Подпрыгнул, изобразил выпад и удар и тут же отвел руку в сторону. А потом с силой обрушился на меч Непобедимого, который как раз собирался кинуться на него.

Используя силу противника, он не отразил удар, а отклонил, увернувшись в ту же сторону. Весь свой вес он вложил в меч, так что ему действительно удалось потеснить Непобедимого. Тут же меч монстра врезался в землю. Горен смотрел, как великан встает с земли и готовится к атаке. Сердце его бешено стучало, на долю секунды у него закружилась голова от счастья.

Первый удар получился! Обязательно нужно посмотреть, как именно Непобедимый использует меч, какую выберет тактику. Будет ли с этого толк? Какая разница! Он покажет Хокану Аширу, что Непобедимый, несмотря на свое совершенство, не такой великий воин, как шейкан. Он хотел продемонстрировать это всем, в первую очередь Драконокровным, чтобы они не утратили мужества, когда Горен все-таки падет под ударами более сильного врага. Пусть это произойдет в равном бою.

Над ними кружил Ур. Горен не мог приказать ему напасть. До сих пор дракон старался уклониться, и так будет поступать и дальше. Но сейчас это не играло никакой роли. Дракон все равно нанесет страшный урон войску Хокана Ашира, как только битва Горена подойдет к концу.

Горен ожидал атаки. Наконец она последовала и оказалась на удивление простой. Ему даже удалось парировать выпад, не сломав себе руки. Тут же он перешел в нападение и ответил ударом на удар. Он парировал атаки противника, стараясь не попасть под удар и не повредить себе кости.

И вдруг ему показалось, что вместо него сражается кто-то другой, а сам он наблюдает за боем со стороны. Он полностью отключил сознание и сосредоточился исключительно на битве. Меч сросся с его рукой, тело превратилось в оружие. Он полностью настроился на врага, видел только его меч и ноги, предвосхищая следующие движения Непобедимого. Левая нога, выпад справа, обманный удар, отход, удар… С уверенностью лунатика Горен парировал все удары. Движения его были легкими и плавными, дыхание ровным, руки сильными, но подвижными.

Их битва напоминала танец. Все, чему он научился и в течение многочасовых тренировок довел до автоматизма, заработало, превратившись в высокое искусство. Он прекрасно чувствовал противника, не рассуждал, парировал, уворачивался, отступал и нападал.

Пока не совершил ошибку. Ту самую, которую делал с самого начала, с самого первого своего урока, от которой так и не смог избавиться. Это было его единственное слабое место. Неуверенный шаг, нерезкий выпад снизу – почему вообще снизу, при открытой защите! – крошечная ошибочка, практически незаметная при такой скорости. До сих пор ее не обнаружил ни один из противников Горена, за исключением одного. Но сейчас ее обнаружил Непобедимый. Он отвел меч Горена вниз и в одно мгновение выбил из утративших силу рук. Юный шейкан потерял равновесие и упал на спину. И тут же почувствовал, как острый клинок вспарывает нежную кожу на горле. Ощутил, как по шее течет теплая струйка, кадык резко дернулся.

– Ты никогда этому не научишься, – сказал Непобедимый.

И тут Горен понял.

– Мама? – хрипло проговорил он.

От шока, боли и ужаса Горен почти лишился чувств. Он лежал под мечом Непобедимого, который почему-то медлил, хотя мог отрубить Горену голову одним спокойным, почти нежным движением. Но железный не шевелился. Как будто понял, что именно прошептал Горен. Как будто пытался вспомнить.

Как будто мог вспомнить.

Ненависть к отцу, которая чуть было не перешла в сострадание и не закончилась примирением, вспыхнула с новой силой и выросла до невероятных размеров. Теперь наконец Горен понял причину распри между Хоканом Аширом и Руоримом и задрожал от гнева и отчаяния. Так вот почему Ур не мог напасть на Непобедимого: в последнем была заключена душа шейкана!

Не отдавая себе отчета, Горен закричал. Нужно было выплеснуть из себя ярость и ненависть, которые разрывали его тело.

– Отец! – рычал он. – Что ты натворил! Ты, проклятый ублюдок, пусть душа твоя горит вечно, пусть ее сожрут и выплюнут демоны! Что ты сделал с Дератой?!

Это было невероятно, немыслимо. Убив Дерату, Руорим взял ее душу и заточил в камень. Этот камень он принес Хокану Аширу и выпросил себе особый подарок.

«Твоя мать, – сказал как-то Руорим, – была лучшей воительницей мира. Лучше меня, лучше всех. Никто не смог бы ее победить».

Заточив Дерату в камень, заставив влачить существование Непобедимого, Руорим хотел привязать ее к себе таким образом, если уж не смог заполучить живой. Слезы текли у Горена из глаз, а он продолжал кричать, так что душа выпрыгивала из тела и проклинала его отца. Он сам рвался навстречу клинку и боли, чтобы положить конец этому ужасу.

– Сейчас – ты – умрешь, – медленно, словно колеблясь, произнес Непобедимый. Глаза его вспыхивали, потом гасли, а потом загорались снова. Оранжево-зеленое пламя, вырывающееся из его тела, усилилось.

Горен почувствовал исходящее от доспехов приятное тепло, и это привело его в чувство.

– Нет, – с трудом проговорил он, – нет. Ты не можешь. Они тебя поработили, измучили и заключили в темницу, но душа твоя, сама твоя сущность, то, что и есть ты, она до сих пор здесь! Они не могли разрушить тебя окончательно, потому что иначе ты не была бы совершенной. Вспомни! Сломай стену!

Солнце опустилось за спиной Непобедимого. Шипы на его голове стали похожи на яркий венец. На краткий миг сияние вокруг Горена погасло, превратив окружающие предметы в тени.

А над головой, высоко в глубокой синеве неба он увидел огонек. Через все эти тени легко прошел свет далекой звезды, более сильный, чем огонь Тиары.