Текст книги "Война претендентов"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Черт побери! Как это Канада может о нас не знать?

– Слишком уж молодое государство. Когда-то они тоже были вассалами Великобритании. У них еще нет своей истории.

– Что касается меня, я вполне согласился бы работать на Канаду. Если, конечно, нам так и не удастся наладить сотрудничество с Америкой.

И тут зазвонил телефон. Взглянув на аппарат, Римо сообразил, что это отнюдь не та линия, номер которой Чиун сообщил всему свету.

– Должно быть, это Смит! – Он резко вскочил на ноги.

– Римо! Мастеру Синанджу не подобает так торопиться. Должно прозвучать не менее двадцати сигналов, прежде чем ты снимешь трубку.

– Двадцать сигналов? Да кто же станет ждать ответа так долго?

– Смит, – коротко ответил кореец.

Когда раскаленный аппарат издал двадцать первый сигнал, учитель жестом разрешил ученику снять трубку.

– Смит? Хорошие новости?

– Нет. Мы никак не можем найти требуемую сумму. Не хватает каких-то пяти процентов. Может, возобновим контракт без этих проклятых пяти процентов?

Чиун отрицательно замотал головой, и Римо произнес:

– Извините, так ничего не получится. К тому же мы берем только наличными. Никаких чеков, долговых расписок и прочей ерунды.

Мастер Синанджу втайне порадовался. Его ученик не совсем безнадежен. Просто наука Синанджу давалась ему с трудом.

– На мексиканской границе мы зашли в полный тупик, – сообщил Смит. – К тому же у нас возникла дипломатическая проблема с Россией.

– С Россией? Это как?

– Член их Думы, Жириновский, словно сквозь землю провалился. По нашим данным, он проник на территорию США через Торонто, но здесь след его оборвался.

– Поищите его в каком-нибудь припаркованном такси в Атлантик-Сити, – посоветовал Римо.

– Что? Не понял что?

– Если там не найдете, попробуйте поискать в городе Бисмарке, в Северной Дакоте.

– Что вы имеете в виду?

Понизив голос, Римо пояснил:

– Я нашел его в стельку пьяным на пороге своего дома. Надо же было как-то от него избавиться!

– Римо, это не смешно.

– Вот именно! Он и его братва пытались силой ворваться в дом и заставить Чиуна помочь им осуществить государственный переворот в России. Ну да не на того напали!

– Где Жириновский? – зашипел Смит.

– Я посадил его в такси.

– А его сопровождение?

– Их уже нет в доме. Кстати, вы не могли бы помочь мне вывезти мусор? Если я так и оставлю трупы в мусорных баках, наш дом попадет под подозрение полиции.

Глава КЮРЕ застонал, а Римо добавил:

– Зато вы, должно быть, обрадовались, что Дом Синанджу не станет работать на Жириновского.

– Если в ближайшее время он не станет царем, – вмешался в разговор Чиун.

– Могу я поговорить с мастером Синанджу? – внезапно спросил Смит.

Кореец отрицательно покачал головой.

– Он занят разбором почты, – доложил Римо.

– У меня очень важное дело, – настаивал на своем Смит.

– Почта – тоже не безделица, – невозмутимо отозвался Римо. – У нас тут ее столько! Целые горы писем, и все из иностранных государств. Понимаете, о чем я?

Голос директора «Фолкрофта» чуть заметно дрогнул.

– Вы еще не приняли другого предложения?

– Все запросы пока на стадии рассмотрения. Отклонены только семь предложений о найме. Остается решить судьбу еще шестисот с лишним.

– Я скоро перезвоню, – хриплым голосом произнес Смит и тут же повесил трубку.

– Конечно, куда ты денешься, – пробормотал Римо.

Когда он снова уселся на татами, мастер Синанджу одарил его редким комплиментом:

– Я вижу, ты начинаешь постигать нашу науку.

– И все же надеюсь остаться в Америке, хотя вполне согласился бы на переезд в Канаду.

– Пока ты со мной, тебе не надо ни надеяться, ни соглашаться на что-либо меньшее, чем само совершенство, – проговорил мастер Синанджу таким тоном, словно ученик просто купался в лучах славы своего великого учителя.

Глава 19

На сей раз сообщение пришло из подведомственной ЦРУ информационной службы зарубежного радио и телевещания, само название которой всегда вызывало смех у дежурного офицера Рэя Фоксворти.

Ибо оно служило прикрытием кучке высокооплачиваемых аналитиков, которые день-деньской сидели в своих квартирах и гостиничных номерах во всех странах мира, внимательно просматривая все до единой телевизионные программы и записывая на магнитофон абсолютно все информационные радиопередачи.

Координатор службы – подобную должность Фоксворти тоже не воспринимал без усмешки – сообщал, что иракское телевидение похваляется новым сверхмощным оружием, именуемым «Аль-Кваква».

Набрав номер службы переводов, Фоксворти попросил связать его с переводчиком арабского языка.

– Что значит «Аль-Кваква»? – спросил он переводчика.

– Продиктуйте орфографическое написание слова.

Фоксворти послушно выполнил просьбу.

– Транслитерация затрудняет точный перевод, – задумчиво произнес переводчик. – Но наиболее близким значением может быть «призрак».

– Призрак? Вы уверены?

– Нет, но таков наиболее вероятный перевод. Может, это акроним?

– Не похоже, – засомневался Фоксворти.

– Тогда я перевел бы его словом «призрак».

– И какое же секретное оружие Ирака может так называться?

– Я не столь компетентен, но, похоже, что-то из области технологии «стеле».

– Хорошее предположение, если не считать одной закавыки.

– Какой?

– Даже если иракцы каким-то непостижимым образом заполучили истребитель «стеле», они все равно на нем не взлетят – мозгов не хватит!

Повесив трубку, Фоксворти решил посоветоваться с АНБ.

– Называется «Аль-Кваква», «призрак». Вам что-нибудь известно?

– Ничегошеньки, – тотчас произнес Вулхэндлер. – Вы-то откуда знаете?

– Донесение передано нашими людьми из информационной службы зарубежного радио и телевещания.

Фоксворти отчетливо ощутил, как вздрогнул при этих словах дежурный АНБ – ведь именно им вменялось в обязанности тщательно прочесывать всю зарубежную официальную и коммерческую информацию в поисках просочившихся важных сведений. Однажды АНБ сообщило Пентагону о свержении Ким Джонг Иля, опираясь лишь на телепередачу из Гонконга, которая потом была публично опровергнута.

– Я бы не стал спешить с докладом Пентагону, – сказал Вулхэндлер.

– Я и не спешу. А что у вас слышно новенького?

– Македония.

– Ненавижу это слово! Македония – худший из кошмаров, – откликнулся Фоксворти.

– Они к тому же почему-то забряцали оружием, угрожая Греции и Болгарии.

– Вот безумцы! Страна-то у них настолько мала и беспомощна, что любая другая просто шапками их закидает!

– Они ведут себя так, словно имеют какое-то тайное и весьма значительное преимущество.

– Много шума из ничего! Вы считаете себя вправе докладывать подобное Пентагону?

– Пока не стоит. Хотите устроить телефонную конференцию по поводу Ирака?

– Подумаю. Я не собираюсь озадачивать Пентагон, основываясь лишь на подозрительных слухах о неком иранском призраке, – ответил Фоксворти.

Оба замолчали. Когда дежурный офицер АНБ заговорил снова, его голос заметно смягчился.

– Вы слыхали об этой скандальной недавней заварушке в ООН?

– Поговаривают, этот двойной Анвар не в состоянии управлять своими дипломатами.

– Да уж наслышан. Может, имеет смысл заслать в ООН своих людей...

– Вы хотите сказать, что там нет ваших людей? – удивился Фоксворти.

– Можно подумать, есть ваши, – парировал Вулхэндлер.

– Извините, но такие вопросы по телефону не обсуждаются. До скорой встречи, – сказал Фоксворти, собираясь положить трубку.

– Надеюсь, не слишком скорой, – проговорил в ответ Вулхэндлер.

Глава 20

Когда наступил рассвет, у Римо потемнело в глазах от усталости. Окруженный со всех сторон грудами красно-оранжевых конвертов, он чувствовал себя в какой-то смертельной ловушке.

Мастер Синанджу всерьез углубился в процесс отбора желательных и нежелательных клиентов. К прежним семи выбракованным письмам добавилось еще одно. Чиун даже выразил некоторое удовлетворение столь быстрым продвижением.

– А теперь, – весело сказал он, – займемся отбором самых богатых клиентов.

– А может, просто бросим жребий, – без всякой надежды предложил ученик.

Недовольно поморщившись, учитель сказал:

– У тебя совсем нет вкуса к настоящим ритуалам.

Тем временем почта продолжала прибывать. Машины «Федерал Экспресс» то и дело подъезжали к дому, всякий раз оставляя в вестибюле огромные мешки с письмами. С каждой новой доставкой интерес Чиуна все возрастал.

– А что слышно из Фондустана? – спросил он Римо, когда тот выгребал очередную груду конвертов.

– Никогда не слышал о Фондустане, – пробормотал ученик, заглядывая в свой список. – Пока что получены письма из Афганистана, Пакистана, Узбекистана, Балучистана, Таджикистана, Туркестана, Казахстана, Киргизстана и Трашканистана. Никакого Фондустана.

– Когда-то Фондустан был великой державой. Если мы станем служить Трону Василисков, она возродится.

Неожиданно Чиун нахмурился и, оглядываясь по сторонам, произнес:

– Не вижу письма от правителя Мали.

– Боюсь, там теперь правит президент, учитель.

– А где письмо от короля Камбоджи?

– Многие прежние престолы рухнули еще в прошлом веке.

– А трон Белой Хризантемы?

– Это еще что за трон?

– Как?! Ты не знаешь?! Этот трон занимает император Японии! Когда-то и он нанимал нас на службу...

– Послушай, может, сделать перерыв на ленч?

– Ага, вот оно! – выдохнул мастер Синанджу, вытаскивая очередной ярко-красный конверт. – Из Англии!

– Но мы уже получили письмо из Великобритании, – удивился Римо.

– То было письмо от королевы, а от королевы-матери мы пока еще ничего не получали. Похоже, благородной женщине надоело держаться в тени, и она хочет прибегнуть к нашей помощи, чтобы вновь обрести безраздельное господство.

Взяв в руки плотный конверт, мастер Синанджу надорвал его. Посыпались какие-то кремовые листочки бумаги. Взглянув на них, Чиун с отвращением поморщился.

– Фу!

– Что там такое?

– Письмо от непокорного принца Уэльского. Ни к чему нам связываться с какими-то принцами! У них ведь нет реальной власти.

– Подумай хорошенько! Недавно были открыты нефтяные месторождения прямо под замками Виндзора и Балморала.

– Ты, Римо, читай, если хочешь, а я не стану утруждать свои глаза разбором каракулей неверного принца.

И письмо полетело в сторону. Схватив его еще в воздухе, Римо взглянул на текст. Великолепный тисненый заголовок свидетельствовал о том, что письмо послано канцелярией принца Уэльского. Короткий текст изобиловал цветистыми комплиментами и уклончивыми фразами.

Нахмурившись, Римо сказал:

– Если только я правильно понял, парень хочет дать нам одноразовое поручение.

– Нам нужно долговременное сотрудничество. И кого же он хочет освободить от бремени жизни?

– Похоже, в жертву придется принести принцессу Уэльскую. Неужели мы станем возиться с женщиной?

– Во всяком случае, не за нефть, а только за золото. Тебе придется в ближайшее время дать ответ этому неудачнику с официальными сожалениями и надеждой на возможное сотрудничество в будущем.

– Ты же знаешь, у меня отвратный почерк.

– Ничего, постараешься. Помни, мы можем принять только одно предложение. Остальные же...

– Сто тридцать два.

– Вот-вот! Всем остальным тебе придется написать вежливые отказы, чтобы не отвратить их навсегда от Дома Синанджу. Кто знает, с кем нам придется сотрудничать в будущем?

– Послушай, Чиун, я умираю от голода, – простонал ученик.

Учитель громко хлопнул в ладоши:

– Ладно, давай отложим это увлекательнейшее занятие и пообедаем.

– Пойдем в какой-нибудь ресторан?

– Нет, ведь это наш первый обед с тех пор, как ты приполз на коленях ко мне обратно.

– Я не... – начал было Римо сердитым тоном.

– Поэтому, – продолжал Чиун как ни в чем не бывало, – на обед у нас будет рыба, и ты приготовишь ее сам.

– А что у нас в холодильнике?

– Ничего. Так что тебе предстоит двойное удовольствие. Ты отправишься в ближайшую рыбную лавку, а потом приготовишь обед, который укрепит наши силы для продолжения увлекательнейшей работы.

– Карп пойдет?

– Я бы предпочел морского окуня. Но если не удастся купить окуня, то пойдет и карп. Только обязательно обрати внимание на глаза рыбы и не покупай, если они окажутся злыми. Такая рыба всегда горчит.

– Ладно, постараюсь обернуться побыстрее.

– Да не вздумай покупать налима или скумбрию. Налим годится только для собак, а у скумбрии слишком много костей.

– Ладно, договорились, – буркнул ученик, который и сам не любил налима и скумбрию за их слишком маслянистый вкус.

* * *

В местном рыбном магазинчике Римо пришлось остановить свой выбор на лососе.

– Рыба свежайшая, – заявил продавец, выкладывая на прилавок самого большого лосося. – Поймана только сегодня утром.

– Глаза у нее нехорошие, – нахмурившись, сказал Римо.

– А что же вы хотите? Она же мертвая!

– Покажите мне вон ту, – попросил Римо, указывая на другую рыбину за стеклянной витриной.

– Этот не такой свежий, – сообщил продавец.

– Зато глаза у него лучше.

– Ну и покупатель! Только вот стоит ли употреблять в пищу рыбьи глаза?

Домой Римо решил пойти пешком, хотя пройти предстояло больше мили. Одна мысль о том, что ему придется снова сортировать и читать бесконечные письма – не говоря уже о том, что на них придется еще и отвечать! – приводила его в ужас.

Стемнело. После многих месяцев, проведенных в пустыне, от возвращения в город Римо переполняли странные ощущения: твердый асфальт под ногами, загрязненный воздух, шум и гам уличного движения. Над головой то и дело проносились сверхзвуковые самолеты. Да, жизнь в пустыне испортила Римо. За все месяцы, проведенные в аризонской резервации, над его головой не пролетел ни один вертолет.

На крышах небоскребов загорелись яркие габаритные огни. Приблизившись к своему дому, Римо увидел выехавший из-за угла черный седан, в салоне которого мелькнули крупные мужчины с оружием в руках.

Швырнув рыбину в кусты, Римо бросился вслед за машиной.

– Только не это, – бормотал он себе под нос. – Только не это!

Увы, его опасения оправдались. Седан притормозил у кондоминиума, и высунувшиеся из окон многочисленные дула изрыгнули грохот и пламя. С оглушительным звоном на мостовую посыпались разбитые оконные стекла, в воздух взметнулись щепки и осколки камня.

На ближайшем перекрестке машина развернулась и снова помчалась мимо только что расстрелянного дома, оставляя за собой хвост удушливых выхлопных газов. На сей раз ружейные дула высунулись с противоположной стороны. Вновь раздались пулеметные очереди, посыпались стекла.

– Черт возьми! – пробормотал Римо, выскакивая на середину дороги.

Машина уже мчалась прямо на него, глаза у водителя прямо-таки расширились от ужаса. Присев, Римо, подобно мощной пружине, подскочил вверх, приземлился на крышу седана, ухватившись рукой за хромированное украшение лобового стекла. Машина резко свернула за угол и понеслась прочь из города.

Римо заметили. Выставили из окон ружейные дула, пытаясь столкнуть его с крыши. Раздались выстрелы, но обе пули просвистели мимо. Приложив ухо к крыше, Римо вслушивался в приглушенную брань. Язык был ему незнаком, во всяком случае, говорили не по-английски.

Когда машина свернула к мосту, Римо решил, что всем, кроме него, пора искупаться.

Подтянувшись, он ударил ладонью по лобовому стеклу, которое тут же покрылось мельчайшими трещинами и затуманилось, как от мороза. Машину теперь заносило из стороны в сторону. Пассажиры снова попытались прикончить непрошеного гостя на крыше. Один из них открыл дверь и наполовину высунулся из салона. Другой держал его за пояс, чтобы уберечь от возможного падения.

Римо быстро расправился с ним при помощи ловкого удара ногой в висок.

Обмякшее тело стрелка втащили в салон, но прежде его голова ударилась об асфальт и прочертила мозгами и кровью новую линию разметки.

На этом терпение пассажиров кончилось. Взвизгнув тормозами, автомобиль резко остановился, все четыре двери распахнулись, но Римо пинками запихнул каждую высунувшуюся голову обратно, мгновенно спрыгнул на землю и сильнейшими ударами намертво запечатал двери. Потом он принялся за крышу. Под ударами кулаков Римо она постепенно сплющилась. Бандиты спохватились, но было уже слишком поздно. Крыша настолько просела, что пассажиры вынуждены были пригнуться. Стало ясно, что выйти из машины им теперь не удастся.

Раздался яростный шквал ружейных выстрелов. Обшивка автомобиля в нескольких местах треснула, но в основном пули рикошетили внутри салона, вызывая отчаянные крики запертых наглухо бандитов. Изнутри донеслось что-то похожее на «Фанг Тунг!». Тем временем Римо медленно ползал по изуродованной крыше, пытаясь определить источник тепла, и наконец чудовищным ударом кулака продырявил металлическую крышу и гораздо менее прочный череп одного из бандитов. Эту процедуру он повторил четырежды.

Когда в салоне все стихло, Римо, ухватившись обеими руками за шасси, перевернул машину на бок. Седан послушно лег на тротуар. Теперь достаточно было Легкого толчка, чтобы машина накренилась и полетела через перила в воду.

Заслышав полицейские сирены, Римо с видом случайного прохожего двинулся прочь, потихоньку размышляя, не украл ли кто брошенную им рыбину.

* * *

Чиун встретил ученика у разбитой стеклянной двери. Он радостно пританцовывал на месте.

– Кошмар! – воскликнул Римо, оглядывая изуродованный выстрелами дом.

– Напротив, превосходно! – радостно захлопал в ладоши учитель.

– Что ж хорошего в том, что дом обстреляли?

– Значит, нас боятся!

– Ты хочешь сказать, что те парни приезжали по наши души? – удивился Римо.

– Нет, они приезжали по мою душу, душу мастера Синанджу. О тебе знать никто не знает или просто не придает особого значения.

– Благодарю за комплимент. Что за чертовщина такая?

– Дом Синанджу ищет нового клиента, поэтому весь мир занял круговую оборону. Многие хотели бы воспользоваться моими услугами, но только некоторые могут себе позволить такое. Все остальные теперь не в состоянии спать спокойно даже под охраной надежных телохранителей. Римо, нас боятся! Совсем как в старые добрые времена! – Старый кореец схватил ученика за руку. – Ну, скорее рассказывай! Ты их видел?

– Нет, но они сюда больше не вернутся.

– Почему?

– Я превратил их в банку сардин.

Чиун пришел в ужас. Всплеснув руками, он воскликнул:

– А как же моя рыба? Мой окунь не пострадал?

Римо гордо потряс пакетом.

– Не окунь, а лосось, и он ни капельки не пострадал.

– Ладно, я согласен и на лосося, если у него хорошие глаза.

– Смотри сам. А что же теперь делать с окнами? Они же наполовину разбиты!

– Ну, не такая уж большая цена за оказанную честь.

– Хорошо хоть, они сюда не вернутся.

– Никогда ничего не бойся, – довольно потер руки Чиун. – Таких сюда явится еще много. Сегодня у меня радостный день. Синанджу не забыто! Синанджу боятся! Нас боятся, а значит, хотят перетянуть на свою сторону.

* * *

Час спустя вызванные рабочие уже вставляли в последнюю оконную раму временные пластиковые листы. Тем временем Римо в сотый раз объяснял прибывшему полицейскому, что их дом подвергся случайному обстрелу.

– У нас в городе еще не бывало таких мощных обстрелов, – отозвался офицер.

– Послушайте, в доме всего двое жильцов, я и мой... – Римо запнулся в поисках подходящего слова.

– Учитель, – подсказал ему Чиун.

– Учитель? – удивленно переспросил полицейский.

– Он инструктор боевых искусств, учит меня всей этой чепухе.

– Вы можете разбить рукой доску?

– До этого он еще не дошел, – откликнулся за него кореец. – Он пока только разбивает окна своей тупой головой. – Мастер Синанджу громко расхохотался своей шутке.

– Так что происшедшее не имеет к нам никакого отношения, – с нажимом повторил Римо.

Полицейский медленно убрал свой блокнот:

– Что ж, пусть будет так. Когда трупы опознают, придется снова вас навестить.

– Договорились. Большое спасибо, – поспешно проговорил Римо, провожая полицейского к выходу.

Когда он вернулся на кухню, Чиун вытирал губы полотняной салфеткой.

– Ну как лосось? – поинтересовался ученик.

– Вполне съедобно.

Римо взглянул на низенький столик и увидел на серебряном блюде дочиста обглоданный скелет большого лосося.

– А мне?! – завопил он.

– Извини.

– Ты съел всю рыбу и ничего мне не оставил?!

– Ну ты же был очень занят. Уверен, ты бы и сам не стал есть остывшую рыбу, поэтому я решил прикончить ее, чтобы не пропала.

– А как же я?

В глазах корейца мелькнули озорные искорки.

– У нас полно риса, ешь, пожалуйста.

– Холодный рис?

– Разогрей на пару. Сегодня ночью ты не будешь испытывать муки голода, ибо насытился щедрым даром Синанджу.

Разогревая остатки риса, Римо сказал:

– Что будем делать, если в город каждый день станут прибывать все новые киллеры?

– У них ничего не выйдет, что, несомненно, вселит ужас в сердца их хозяев. Отличная реклама!

– Я не о том. Если на наш дом нападут снова, полиция рано или поздно поймет, что мы с тобой не обычные горожане.

– Не имеет значения, ибо сегодня ночью мы уезжаем.

– Куда? – поинтересовался Римо.

– В Рим. Он был Америкой своего времени. Оттуда получено очень интересное письмо.

– После окончания второй мировой войны в Италии сменилось больше пятидесяти правительств. Страна раздроблена, нестабильна, к тому же я не говорю по-итальянски.

– Пригласивший нас престол относится к наибогатейшим в современном мире.

– Ты говоришь об Италии?

– Нет.

Остаток вечера мастер Синанджу хранил упорное молчание. Сидя в своей башне для медитирования, он перебирал полученные письма, в которых восхвалялось Синанджу и выражались нижайшие мольбы о защите. На его тонких губах играла счастливая улыбка.