Текст книги "Оружие разрушения"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23

Только на рассвете Римо с Чиуном прибыли в санаторий «Фолкрофт».

– Какие новости? – спросил Римо директора.

Чиун же пулей кинулся к своему любимому сундуку и успокоился только тогда, когда убедился, что замок в целости и сохранности.

Харолд В. Смит выглядел совершенно подавленным, и голос его звучал глухо:

– За ночь на железных дорогах произошло шесть несчастных случаев. Очень много жертв. Около тридцати человек погибло.

Римо пожал плечами.

– В одной-единственной авиакатастрофе гибнет больше.

– Утренние газеты расценят сей факт иначе, – вздохнул Смит. – Национальная корпорация пассажирских перевозок до сих пор отличалась относительной надежностью. События этой ночи будут восприняты как несомненный симптом упадка. Скажут, что положение дел в корпорации настолько плачевно, что ей нельзя больше доверять.

– Как из «Национальной корпорации пассажирских перевозок» получился «Амтрак»? – недоумевающе спросил Римо.

Смит даже не потрудился ответить. Он уже просматривал появившуюся на экране компьютера информацию. В течение последних двух часов никаких передвижений ронина не зафиксировано. Не была использована ни одна из трех кредитных карт.

– Наверное, где-нибудь сейчас похрапывает, – с горечью произнес Римо.

– Последний раз он объявился в Денвере, Колорадо.

– Нам ехать туда?

– Пока не надо.

– О Император, – заговорил Чиун, – где катана? Я хотел бы их осмотреть.

Смит указал на один из старинных дубовых шкафов, занимавших угол кабинета.

– На верхней полке.

Мастер Синанджу извлек с указанной полки два клинка. Римо подошел поближе.

– Их выковал потомок Одо из Оби, – твердо произнес старик.

– Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть, – согласился ученик. – Но я хотел бы знать, каким образом они вновь обретают материальность.

– Таймер, – бросил, не оборачиваясь, Смит.

– Таймер?!

Глава КЮРЕ кивнул, не отводя взгляда от дисплея.

– В обеих рукоятках я обнаружил встроенные мини-таймеры. Нажатие кнопки влечет за собой дематериализацию на короткое время. Длительность этой стадии можно регулировать. Кстати, это свойство катана ронин использовал в Тексаркане. Он нажал на кнопку и метнул лезвие в кабину. Оно прошло сквозь стекло, внутри кабины обрело плотность и снесло голову машинисту, а затем, благодаря скорости поезда, полетело дальше и застряло в переборках.

– Почему же оно не сломалось, если опять стало твердым? – поинтересовался Римо.

– Эти мечи сделаны из какого-то очень пластичного и в то же время твердого металла или иного вещества. Я еще не определил, что это за сплав.

– По крайней мере часть его арсенала в наших руках, – хмыкнул Римо.

– Кстати говоря, я почистил контакты на мертвом катана. И он опять действует. Так что будьте осторожны.

– Мы вновь принадлежим самим себе, о Император? – спросил Смита Чиун.

– Пока да. Только не покидайте здание.

Зажав оба клинка под мышкой, мастер Синанджу сказал:

– Идем, Римо. Я должен многому тебя научить, прежде чем нам снова придется сразиться с подлым ронином.

– Интересно, чему еще я должен учиться?

– Искусству катана.

Римо непонимающе моргнул.

– А как же твое любимое: «Оружие пятнает чистоту нашего искусства»?

– У тебя нет собственных клинков. И нет времени, чтобы ты отрастил настоящие Вечные Ножи.

– Так, значит, ты собираешься втянуть меня в схватку на мечах? – недоверчиво переспросил ученик.

– Дело это, конечно, сомнительное. Но коль скоро наш враг – призрак, нам придется применять против него тайные приемы. Вступать в борьбу с призраком с такими вот обрезанными ногтями – безумие.

Римо задумался.

– По-моему, меня только что оскорбили, – сказал наконец он.

– Идем.

Римо сложил руки на груди.

– Ни за что! Ты много лет учил меня презирать клинки, поэтому я воздержусь от нового упражнения.

– Ты не можешь «воздерживаться», когда на карту поставлена честь Дома Синанджу! – вскричал Учитель и потряс кулаком прямо перед носом Римо.

– Не поможет. Хватит с меня трепотни. Я воздерживаюсь.

Чиун повернулся к Смиту.

– Уговорите этого капризного ребенка, о Император.

– Римо, прошу вас...

Директор «Фолкрофта» так и не взглянул на Римо. Он продолжал стучать по светящимся клавишам компьютера.

Римо взглянул на учителя и язвительно спросил:

– А что я получу, если соглашусь?

Глаза Чиуна сузились.

– А чего бы ты хотел? – проскрежетал он.

Римо бросил быстрый взгляд на большой сундук с лазурными фениксами, покоившийся на диване в кабинете Смита.

– Я бы хотел заглянуть туда.

– Но это не освободит тебя от обязанности носить его тогда, когда я потребую, – поспешно проговорил кореец.

– Ах, черт, я передумал. Лучше навсегда освободить меня от обязанности таскать его.

– Поздно! – торжествующе прокаркал Чиун. – Ты уже назвал свое заветное желание. Изучи искусство катана, и я разрешу тебе заглянуть внутрь. Но только на мгновение.

– Ты меня надул!

– Совершенно верно. А теперь следуй за мной. И не забудь принести мой ненаглядный сундук.

Кое-как пристроив громоздкую поклажу на плече, Римо вышел из кабинета Смита вслед за мастером Синанджу. На пороге он тайком от учителя сильно тряхнул сундук.

Судя по звуку, он был битком набит сухими рисовыми зернами, но для сундука, полного риса, он был чересчур легок. Может, там рисовые хлопья? Римо тряхнул сундук еще раз. Очень похоже на рисовые хлопья. И тем не менее там что-то другое. С чего бы Чиун заставлял его таскать повсюду чемодан с рисовыми хлопьями? Возможно, там камни. Но никак не рис.

Входя в лифт, Римо думал о том, что довольно скоро ему откроется правда.

* * *

Час спустя Римо широко улыбался.

Под мудрым руководством Чиуна он изучил «удар колеса», «светлый удар», «удар, разрубающий грушу» и прочие составляющие воинского искусства самураев.

– Послушай, я неплохо справляюсь, – крикнул он, в третий раз отражая клинок Чиуна.

– Слишком хорошо, – скривился Чиун.

– Не может быть!

Они находились в том самом спортивном зале «Фолкрофта», где Римо впервые услышал о боевом искусстве Синанджу и получил свой первый урок.

Теперь ученик улыбался, а кореец хмурился.

– Наверное, твоя кровь испорчена японской примесью, – сплюнул Чиун с отвращением.

– Чепуха!

– Ты же помесь, откуда тебе знать?

Римо ухмыльнулся.

– Главное, я хорошо справляюсь.

– Ты учился у превосходного учителя.

Римо парировал очередной удар.

– У меня получается!

Чиун удвоил усилия, и паутина морщин на его лице проступила отчетливее. Он изо всех сил старался не выказать, насколько он польщен нежданным комплиментом.

– Возможно, мы уже готовы встретиться с ронином лицом к лицу, – проговорил старик, следя за тем, чтобы в его голосе не послышалось тщательно скрываемое удовольствие.

– Я-то готов. А вот ты? En garde![15]15
  En garde! – Берегись! (фр.)


[Закрыть]

И Римо сделал выпад.

Меч мастера Синанджу четырежды успел ударить по клинку Римо.

– Не забывай, кто из нас мастер, – пробормотал Чиун.

Римо не сводил глаз с дрожащего после ударов клинка.

– Отличная защита, – неожиданно тихо признался он.

Оба отложили клинки.

– Интересно, – помолчав, заговорил Римо, – все-таки кто такой Бацука?

– Ронин.

– Но ведь он работает на «Нишицу». Не значит ли это, что у него есть хозяин, и он – самурай? Пусть даже его хозяин – корпорация.

Чиун недовольно насупился.

– На плече у него нет знака своего клана. А значит, он не самурай, а ронин.

– Ну знака у него нет, потому что он террорист. Что же, по-твоему, надо всех подряд извещать, на кого работаешь?

Мастер Синанджу потеребил бороду.

– Не понимаю.

– Все очень просто. Если у него будет знак, всем сразу станет ясно, что за его преступлениями стоит «Нишицу». Он снял знак, потому что не должен афишировать принадлежность «Нишицу» к такого рода делам. Но тем не менее он – самурай.

– Вот уж не уверен, – упрямо возразил Чиун.

– Да ведь на месте каждой аварии мы находили продукцию «Нишицу»!

– Он японец. Ему привычно пользоваться предметами, произведенными в Японии. Пристрастие к отечественным товарам характерно для японцев.

– Пожалуй, верно, – нехотя признал Римо. – И все-таки хотел бы я знать, кто он такой.

Внезапно глаза мастера Синанджу превратились в узкие щелочки. Из рукава кимоно он достал металлическую пластину, найденную им на месте крушения в Мистике, штат Коннектикут. На пластине была изображена эмблема компании – четыре диска, вписанные в окружность.

– Знак сегуна Ниши, – проговорил Чиун.

– Ты опять за свое?

– Знак сегуна Ниши – это фирменный знак «Хидео», подразделения «Нишицу». Как ты не понимаешь? Правнуки Ниши стали сегунами Нишицу!

– Ой, папочка, вряд ли в современных корпорациях есть сегуны.

– Мало этого, – задумчиво произнес Чиун, сжимая кулаки. Он взглянул на сломанный ноготь, и подбородок его затрясся. – Теперь все происшедшее приобретает смысл. – В голосе мастера Синанджу прозвучала досада.

– Жаль, что его не видно, – отозвался Римо. – Я бы на собственный ноготь поспорил, что этот парень – безработный актер или что-нибудь в том же роде.

Глава 24

Для того чтобы стать самураем, Фурио Бацуке пришлось прежде всего потерять голову.

По-японски соответствующий обряд назывался куби-кири. В средние века голова будущего самурая отделялась от шеи в самом буквальном смысле. Но теперь иные времена. А Фурио работал в транснациональной корпорации в современной Японии.

Многое изменилось после того, как лопнул Большой Мыльный Пузырь экономики. Выросла преступность, безработица, страну захлестнула волна банковских крахов, бушевали землетрясения. Кому-то пришло в голову назвать это время «голубым периодом» Японии. Потерять работу для человека было все равно что испытать на себе настоящее куби-кири. Особенно если этот японец играл за бейсбольную команду «Осака Блоуфиш».

– Голову мне рубите, – вздохнул Бацука, когда менеджер команды за чашкой зеленого чая сообщил ему неприятную новость.

– Ты слишком агрессивно играешь. Чересчур по-американски.

– Я играю, чтобы победить.

– Не всегда нужна победа. Иной раз достаточно и ничьей.

Фурио кивнул, но не потому, что согласился. А затем менеджер произнес фразу, которая круто изменила всю жизнь Бацуки:

– Тобой интересовался сегун. Зайди к нему завтра.

Сегуном менеджер назвал Кодзо Нишицу, президента электропромышленной корпорации «Нишицу». Утром следующего дня Фурио уже стоял перед ним. Дверь кабинета была плотно закрыта.

Сегун сразу перешел к делу, не тратя времени на любезности.

– Тебе придется поехать в Америку. Нам принадлежит один бейсбольный фарм-клуб. «Маринерз». Будешь играть за него.

Фурио чуть не подпрыгнул от радости. Счастье-то какое – играть в американский бейсбол!

– Я не против! – не раздумывая воскликнул он.

– Но тебе нужно пройти спецподготовку, поскольку, играя за «Маринерз», ты останешься нашим служащим.

– Шпионаж?

– Террор. У тебя агрессивная натура. И это мне понравилось. Ты обладаешь характером, достойным буси.

Услышав столь серьезный комплимент, Фурио склонился в глубоком поклоне. Предки сегуна были доблестными воителями. Бусидо[16]16
  Бусидо, или «путь воина» – система морали и поведения самураев в средневековой Японии.


[Закрыть] – их закон.

– Я согласен, – сказал он, выпрямляясь.

* * *

В научно-исследовательском отделе «Нишицу» с него сняли мерку, а затем показали безликий манекен, облаченный в классические черные доспехи самурая. На плече панциря красовалась эмблема корпорации – четыре полумесяца.

– Это большая честь для меня, – произнес Фурио Бацука.

Кодзо Нишицу ответил ему высоким голосом:

– Коль скоро ты заслужил право облечься в такие доспехи, тебе обеспечен славный путь.

И подготовка началась. Бацуку привели к старику, чье имя Фурио узнать так и не довелось. Он обучил его воинским искусствам. Шестнадцати ударам катана. Искусству лучника. Искусству боевого копья. Но самое главное – Фурио постиг кодекс бусидо и сделался воином – буси.

Прошел почти год, и старый сэнсэй[17]17
  Сэнсэй – учитель (яп.).


[Закрыть] вновь привел его туда, где хранился вожделенный костюм самурая. Сегун встретил Фурио у дверей зала. В глазах его блестели слезы.

– Мир полагает, что самураи мертвы, – заговорил сегун. – Отныне все изменилось. В твоем лице мы возрождаем самураев, и ты будешь первым. Поздравляю тебя, Бацука-сан.

– Я польщен, – отозвался Фурио.

– Но на дворе двадцатый век, и тебе пристало носить более современное оружие, – продолжал сегун.

Сотрудники технической службы безмолвно окружили Бацуко. Многослойное одеяние обтянуло его тело как перчатка.

Глава корпорации снова заговорил:

– Несколько лет назад наши исследования в области сверхпроводимости привели к созданию пластичного костюма, способного менять межмолекулярные связи человеческого тела. Таким образом, человек приобрел способность двигаться легко и беззвучно, как дух, и, как дух, проходить сквозь стены. Такую одежду мы назвали «костюмом гоблина», но русские агенты выкрали его. Теперь у нас есть новый костюм. Он перед тобой. Мы назвали его «черным гоблином».

Когда на голове Фурио Бацуки оказался черный шлем, а на лицо опустилась гладкая маска, он почувствовал, что купается в лучах славы многих поколений самураев.

Кто-то повернул расположенный на плече реостат, и Фурио ощутил состояние невесомости. Тело сделалось легким, как ветерок, напоенный ароматом вишни.

С этого началась вторая стадия спецподготовки.

Фурио научился проходить сквозь стены. Ступать так, чтобы не провалиться сквозь землю. Правда, страшнее всего было странствовать по телефонным проводам, просачиваться сквозь волокна кабеля, как дым сквозь солому.

Его снабдили набором ультрасовременных катана, а также другим оружием, приличествующим самураю, и научили эффективно использовать необычные свойства клинка, который мог в любую минуту сделаться призрачным.

Когда Фурио постиг все эти премудрости, сегун изложил ему суть миссии.

– Ты поедешь в Америку, будешь играть в бейсбол и подрывать местную железнодорожную систему.

– Хай! – воскликнул Фурио и почтительно наклонил голову.

– Тебе придется убить множество невинных людей.

– Я самурай. Я исполню приказание моего сегуна.

– Тебе придется жить в чужой стране.

– Я самурай. Я сделаю все, что пожелает мой сегун. И я буду играть в американский бейсбол!

– Прекрасно сказано. Теперь последнее.

Сегун приблизился к стоявшему навытяжку Бацуке и снял с его плеча жетон с эмблемой корпорации.

– Но почему?..

– Тебя никто не сможет поймать или арестовать, а увидеть смогут. Негоже, чтобы в Америке твои поступки связали с корпорацией «Нишицу».

– Но я самурай. А ты сделал меня презренным ронином.

– Когда вернешься домой и твой катана будет окрашен кровью американцев, ты вновь станешь самураем, – пообещал ему сегун.

И Фурио Бацука заплакал: он не пробыл самураем и одного дня. Правда, слез его под гладкой маской никто не увидел.

Однако все могло обернуться и хуже. Сейчас по крайней мере у него есть работа.

Глава 25

Было одиннадцать часов утра.

На столе Харолда У. Смита лежала свернутая утренняя газета. В глаза бросался крупный заголовок на первой полосе: «ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ В ОПАСНОСТИ!»

Секретарша принесла ему газету несколько часов назад, но он только мельком взглянул на первую полосу. Все это время он занимался исследованием содержащихся в компьютерной сети данных. Печатаются утренние газеты ночью, поэтому информация уже успела устареть на полдня. А в компьютерной сети появлялись все новые и новые сообщения.

Раздался стук в дверь, и Смит убрал руки с клавиатуры. Светящиеся клавиши тут же погасли и утонули в стеклянной поверхности стола. Случайный посетитель нипочем не догадался бы, что этот стол хранит чудо современной электроники.

– Войдите, – крикнул глава КЮРЕ.

Дверь открылась, и в проеме показалась голова миссис Микулки. Волосы ее были выкрашены в синий цвет.

– Ленч, доктор Смит? – спросила она.

– Да. Как обычно. И черный кофе, пожалуйста.

Через несколько минут миссис Микулка возвратилась с подносом в руках. Вот теперь можно и прессу почитать. Есть и одновременно работать на компьютере не получится. В этом смысле газета, продукт низких технологий, обладает очевидным преимуществом.

Как он и ожидал, новости оказались чрезвычайно скверными. Крушения поездов «Амтрака» происходили все чаще, и лидеры Конгресса уже высказывались за закрытие компании. В газете проскользнул туманный намек на нештатную ситуацию в Небраске; очевидно, имелся в виду злосчастный поезд с ракетами MX на борту. Смит отметил про себя: позднее надо будет заняться этой проблемой.

Внимание главы КЮРЕ привлекла редакционная заметка внизу страницы. «НЕУЖЕЛИ АМЕРИКАНСКАЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СИСТЕМА УСТАРЕЛА?» – тревожно вопрошал заголовок.

Смит внимательно прочитал статью. Анализ всегда интересен. К тому же в духе Смита – материал изложен сухим, лаконичным языком.

Автор редакционной статьи дал четкое описание современной американской системы железных дорог и пришел к выводу, что железные дороги Соединенных Штатов в силу их почтенного возраста представляют исключительную опасность для жизни людей.

"Современные локомотивы, чудеса техники сегодняшнего дня, ходят по рельсам, положенным еще во времена администрации Гарфилда[18]18
  Джеймс Абрам Гарфилд (1831 – 1881) – 20-й президент США (1881); находился у власти менее года.


[Закрыть]. Технологически наши железные дороги соответствуют уровню восемнадцатого века. Недавний чудовищный всплеск железнодорожных катастроф доказывает, что железнодорожная система страны, некогда передовая, переживает глубокий кризис.

Будущее принадлежит скоростным поездам на воздушной подушке. Эти экологически чистые поезда, по скорости способные конкурировать с пассажирскими самолетами, произвели настоящую революцию в системе железнодорожных перевозок во всем мире. Они уже эксплуатируются во многих странах. Почему же отстает Америка?

Ответ очевиден. Переоборудование железных дорог стоит денег. Изношенные рельсы в нашей стране протянулись на многие тысячи миль, и все они не отвечают потребностям сегодняшней высокоразвитой экономики. Для того чтобы достойно встретить двадцать первый век, Соединенные Штаты должны произвести полную реконструкцию всей инфраструктуры железных дорог. Однако в этом случае расходы более чем в десять раз перекроют прибыли, которые нам принесет использование поездов на воздушной подушке. Следовательно, мы оказались в тупике. США не могут эксплуатировать поезда на воздушной подушке из-за состояния железнодорожного полотна, и в то же время реконструкция дорог нерентабельна. Именно поэтому федеральная программа «Поезда на воздушной подушке» была заморожена на целые десятилетия.

Но сейчас, когда страну захлестнула лавина катастроф, позволительно ли тянуть с реконструкцией? Спросим японцев – они готовы «выбросить» на мировой рынок свои поезда на воздушной подушке. Спросим Германию – она разработала собственные модели таких поездов. А потом спросим себя, вправе ли Америка по-прежнему сохранять свою историческую приверженность к железным дорогам старого образца и при этом постепенно терять пассажирские и грузовые магистрали?!"

* * *

Прочитав последний абзац, глава КЮРЕ обескураженно потряс головой.

– На воздушной подушке, – пробормотал он.

Клавиатура компьютера на столе осветилась; система заработала.

Он ввел команду поиска по ключевым словам: «На воздушной подушке».

На дисплее высветился текст, состоящий из множества пунктов. Смит принялся его просматривать.

Меньше чем за десять минут он ознакомился с технологическими принципами работы данного вида поездов. Впервые разработки в этом направлении в США начались в семидесятые годы, но затем были заморожены по причине их дороговизны, а также технических трудностей – к настоящему времени они успешно преодолены. Тогда посчитали, что внедрение поездов на воздушной подушке неэкономично. В результате вперед вырвались японцы и немцы, ибо их исследования явления сверхпроводимости привели к поразительным результатам.

Директор «Фолкрофта» запросил перечень японских фирм, лидирующих в сфере создания поездов на воздушной подушке.

На экране высветилось одно-единственное название: «Нишицу».

Тогда Смит велел компьютеру извлечь из сети всю информацию относительно разработок «Нишицу» в сфере железнодорожных технологий.

Пробежав глазами начало первого файла, он резко откинулся на спинку кресла – казалось, ему здорово врезали между глаз.

На экране высветилось сообщение Ассошиэйтед Пресс двухдневной давности о предстоящей в Денвере, штат Колорадо, железнодорожной выставке «Рейл-экспо-96». Там, как прочитал Смит, широкой публике и специалистам будут представлены образцы новейших достижений в области современных железнодорожных технологий. В выставке участвуют компании всего мира. А спонсором выставки является международный консорциум, в котором значительная доля принадлежит электропромышленной корпорации «Нишицу».

Смит насупился. Он знал про авиасалоны, на которых демонстрируются новейшие модели самолетов, но про аналогичное железнодорожное шоу слышал впервые.

Глава КЮРЕ снова запустил команду поиска, надеясь узнать какие-либо подробности. Но тщетно.

До Смита не сразу дошло, что выставка уже работает. Открылась она утром, то есть несколько часов назад.

Директор «Фолкрофта» отыскал контактный телефон и набрал номер.

– Рейр-экспо-девяносто шесть, – раздался приветливый женский голос с отчетливым японским акцентом.

– Здравствуйте. Я только что прочел в газете о вашей выставке. Не могли бы вы переслать мне по факсу дополнительную информацию?

– Пожаруйста.

– Благодарю. – Смит продиктовал номер факса и повесил трубку.

Минут пять спустя стоявший в углу аппарат запищал, зажужжал, и из него поползла бумага. Только самый последний лист привлек внимание главы КЮРЕ. У Смита давно выработалось умение мгновенно фиксировать в тексте ключевые слова и сочетания. Способность быстро читать не раз помогала ему за долгие годы службы в КЮРЕ.

Поэтому ничего удивительного не было в том, что едва его глаза забегали по последней странице, как они выхватили два слова, с недавних пор намертво застрявшие в памяти. Имя и фамилию.

Фурио Бацука!

Харолд В. Смит прошелся по кабинету и вновь рухнул в кожаное кресло. Взгляд его уже был прикован к монитору.

Фурио Бацука, знаменитый бейсболист, бывший бьющий команды «Осака Блоуфиш», все три дня будет на выставке раздавать автографы.

– Боже мой, – прошептал Харолд В. Смит, – неужели?

* * *

Когда Харолд В. Смит вошел в спортивный зал санатория «Фолкрофт», в лице его не было ни кровинки.

– Я узнал, где сейчас ронин из «Нишицу», – произнес он.

– Где же? – встрепенулся Римо.

– Он в Денвере, раздает автографы на выставке «Рейл-экспо-96».

– Ах вот оно что! Туда, помнится, направлялась Кей Си.

– Это еще кто?

– Чувствительная душа, – объяснил Чиун.

– Ага, баба, сдвинутая на поездах, – поморщился Римо.

Смит разбираться не стал и продолжил:

– Я выяснил, что Фурио Бацука – его настоящее имя. Он – японский бейсболист, четыре года назад покинул команду «Осака Блоуфиш», приехал в Америку и заключил контракт с одним из наших фарм-клубов. Год назад он стал бьющим в команде «Сиэттл маринерз».

– Это какой-то другой Бацука, – возразил Римо.

– "Осака Блоуфиш" фактически принадлежит компании «Нишицу». «Маринерз» также частично является собственностью корпорации. Римо, вы же интересуетесь бейсболом, так почему не помнишь?

Римо смущённо кашлянул.

– Знаете, после забастовки я не очень следил за чемпионатом.

– Ох-хо, – вздохнул Чиун. – Вот необъяснимое и объяснилось.

– Ты думаешь? – разом спросили Римо и Смит.

– Уверен. Когда я впервые повстречался с этим чудовищем, он совершил ритуальный танец, который не был мне знаком.

– Что за танец такой?

Мастер Синанджу изобразил движения ронина: положил лезвие катана на плечо и сделал несколько выпадов против воображаемого противника.

Все верно, движения бьющего в бейсболе, – подтвердил ученик.

– Господи, – воскликнул глава КЮРЕ, – все сходится! В общем, ронин в Денвере. Наверное, раздает сейчас автографы.

– Все равно ничего не понятно.

– Думаю, у меня есть ответ.

Чиун и Римо пристально посмотрели на Смита.

– Уже не первый год японцы пытаются продать нам свои поезда на воздушной подушке. Но наши железные дороги не годятся для новейших технологий, поскольку нуждаются в глобальной реконструкции. Японцы стараются убедить нас, что наша система железных дорог разваливается.

– Филистимляне! – прошипел старик. – Пусть портят собственные рельсы!

– Они уже заменили свои железные дороги. И теперь наслаждаются преимуществами поездов на воздушной подушке. А мы далее рассчитывать на это не можем, пока держимся за старомодную систему.

– Теперь кое-что прояснилось, – объявил Римо.

– Что именно? – насторожился Смит.

– Я понял, почему Кей Си оставила Мелвиса хныкать над кружкой пива.

Глава КЮРЕ непонимающе уставился на Римо.

– Да ладно, не берите в голову, – откликнулся тот. – Считайте, что договорились. Мы едем в Денвер, так?

– Да, – мрачно отозвался Харолд В. Смит. – Вы едете в Денвер.

Мастер Синанджу грозно потряс кулаком.

– О Император, этому чудовищу больше не удастся причинить вред нашим прекрасным поездам. Положитесь на нас, Император.

– Римо, – негромко произнес директор «Фолкрофта».

– Что?

– Постарайтесь избавиться от Бацуки тихо. И пусть людям в «Нишицу» станет ясно, насколько нас не устраивает подобное развитие событий.

На сморщенном лице корейца отразилось горькое разочарование.

– Так вы решили сохранить их преступные головы?

– Не привлекайте к себе внимания, – только и ответил Смит.

– Их головы останутся у них на плечах, – подтвердил Римо. – Прости, папочка.