Текст книги "Маленькие повести больших и великих дел (СИ)"
Автор книги: Ульяна Завацкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Но тихий, осторожный стук не прекратился. Он стал настойчивым и уверенным. Тот, кто за дверью, непременно хотел достучаться до её слуха, разбудить её сознание... и сердце.
– Придётся открывать! – недовольно вздохнула Франческа. Она бросила настороженный взгляд на перегородку. – Или разбудят детей.
Приоткрыв осторожно дверь Франческа, боязливо выглянула в узкий проём. Восхищенно ахнув, она отступила назад, широко распахнув дверь. На пороге стоял Андреас с огромным букетом чайных роз нежного цвета кофе с молоком. Таким чудесных роз Франческа не видела никогда в своей жизни. Разве что в далеко, далеком детстве в галерее искусств, где её мама работала ночным сторожем. И она, тогда еще совсем маленькая девочка, всегда была рядом со своей старенькой, больной мамой. Франческа была единственным ребенком в семье. И само её рождение было истинным чудом. Её родители безумно хотели детей. Но Бог их им не давал. И врачи говорили, что их у них быть не может. Но дружная чета Дженниферов верила, верила до последнего. Пока не настали годы, когда верить в рождение ребенка, почти глупо. Но они вопреки всем кто смотрел на них с жалостливой усмешкой, вопреки тем, кто смотрел на них с язвительным сарказмом, и тем, кто при виде их вертел пальцем у виска. Они все же верили, и продолжали надеяться. Хотя уже совсем тихо, и с каждым годом всё тише, и тише. Теперь уже не говоря об этом даже друг с другом. А лишь держа эту надежду-мечту глубоко в тайниках своих сердец. И, Бог услышал их молитвы. И когда Анси Дженниферу исполнилось 75 лет, он подарил ему дочку. Они долго не могли поверить своему счастью. Илза, мама Франчески жутко боялась происходящего в ее теле изменений. И врачи, те самые которые говорили что подобное в их случае невозможно, сейчас, когда это всё же случилось, настаивали на том, что это чудо нужно уничтожить. Ведь будущей роженице было не 20, и даже не 30, 40, а 63, 63 года! Но Илза, хотя и боялась, но твёрдо решила что нельзя отказываться от того чего так долго хотел, и так горячо просил. И Дженниферы отчаянно решились на этот непростой шаг. И они никогда не пожалели об этом. Целых десять лет безмерного счастья потчивала их судьба. И так могло бы быть и дальше. Всё изменилось враз, в одно злополучное мгновенье. В один из вечеров Анси не вернулся с работы. На заводе где он работал, случился несчастный случай. Илза души не чаяла в дочери. Но потеря мужа, с которым она прожила всю свою жизнь, целых 57 лет, с тех пор как совсем ещё юной, в 16 лет вышла замуж, сильно подкосила её. Она отчаянно боролась за жизнь ради Франчески, но тихий голос Анси печально звал её по ночам. И однажды, она не смогла устоять, и последовала вслед за любимым мужем. Илзе, умерла тихо, и спокойно, с умиротворенной улыбкой на усталом от тягот и забот лице. Она умерла в своей постели, уснув и не проснувшись, спустя год после смерти мужа. Одиннадцелетняя Франческа осталась совсем одна в этом огромном мире, на попечении тетушки судьбы, которая, впрочем, не была к ней жестока. Но была строга, и порой чрезмерно. Но была и ласкова и справедлива порой. Да пред глазами Господа, которые не всегда смотрели на нее, ведь там наверху так много дел, и здесь на земле так много детей его, которым он нужен. И Франческа научилась жить просто, надеяться на себя и светлое будущее, не сетовать по пустякам, жить с благодарностью и добрым, отзывчивым сердцем.
И сейчас, увидев эти розы, и чистый ласковый взгляд, пары таких замечательных серых глаз, смотрящих на нее так весело, и по – родному просто, она вдруг вспомнила об этом.
Она всегда хранила в своем сердце светлый образ своих родителей. Но сейчас нежное лицо матери встало перед ее глазами так живо, так ясно, что она почувствовала её незримое присутствие. И тихие слезы памяти покатились из ее глаз. Она приняла протянутые ей розы и благоговейно уткнулась лицом в их душистую нежность бархатных лепестков. В растерянности Андреас не знал что сказать, да и нужно ли что-то говорить, и Ариэлю пришлось помочь ему. Он взял руки Андреаса, и, напустив на него облачко нежного оборачивания, обнял ими Франческу. А Осса быстро окутала их розовой пыльцой нежной близости, связывая их сердца золотыми нитями. Она подняла на него глаза, и Андреас вновь окунулся в дивные озёра чайного цвета, хранящие в себе столько таинственного очарования.
– Я, наверное, поздно?! – извиняющиеся сказал он. – Но я просто не смог бы дождаться завтрашнего утра...
– Уже сегодняшнего. – Мягко поправила Франческа.
– Да! – смущенно просияв улыбкой, согласился он.
– Так, что же привело вас к порогу моего дома? У вас есть еще один костюм, который надо почистить?
Нет. То есть, у меня конечно не один костюм, а много. Но их не надо чистить, по крайней мере, не сейчас....– Он вконец сконфузился, поняв, что вероятно несет полную околесицу.– Я...– Он почувствовал как робость перед этой невероятно красивой и притягательной женщины, образ которой весь день стоял у него перед глазами, словно рассеянный туман несбыточной мечты, застлавший ранним утром дорогу, заползает в его душу, и словно дерзкий воришка, крадет его смелость и отчаянность присущее его характеру.
– Да?! – спросила Франческа, подбадривая, заметив плещущееся в его глазах отчаянно смятение, желая ему помочь.
И вдруг это тихий нежный голос, подбадривающий его, вселил в Андреаса силу такой надежды, что казалось с ним горы можно свернуть. И платину несмелости прорвало.
– Знаете вы стали моим талисманом удачи! – порывисто заговорил он, поспешно выплёскивая слова, так, словно боялся, что она его остановит, или его опять охвати дурман робости. – Представляете, я успел на встречу, и сделка все же состоялась. Это было очень важно для меня, и моего будущего. А всё получилось так замечательно, что я и мечтать не мог о таком. И я вдруг почувствовал, что должен поделиться с кем то своей радостью. И ещё я вдруг так сильно увидеть вас, что не смог устоять. Вы меня простите за поздний визит? – Он просительно заглянул ей в глаза.
– Ну конечно! – тепло улыбнулась она. – Только давайте лучше вы войдете. И мы закроем дверь. И будем говорить потише. У меня дети спят. – Пояснила она.
Они сели рядышком возле открытого окна, и проговорили всю ночь, не чувствуя времени. Звёзды пели им песни нежности. Только когда забрезжил рассвет и тихие звёздные песни сменили весёлые трели птиц встречающих новый день, они поняли что ночь прошла. Им не хотелось расставаться. Разжимать сплетённых рук. И отводить друг от друга взглядов. Но новый день принёс с собой и новые заботы.
– Мне нужно приготовить завтрак и разбудить малышей. – Вздохнув сказала Франческа.
– Зачем же их будить, они так сладко спят? – с сожалением спросил Андреас.
– Да. Но мне нужно отвести их в детский садик. Я не могу, сидеть сними сама.
В ее глазах мелькнула печаль и неуверенность перед начинающимся днем. И груз забот предстоящего дня, снова тяжелой рукой лег на ее хрупкие плечи.
– Но, почему?! – удивился Андреас.
– Потому, что как видишь, я одна у своих малышей. И мне нужно работать. Вернее сначала нужно найти работу. Я ведь живу одна и нам нужно, на что то жить.
– А если.... Если – Нерешительно начал он.
– Что если? – спросила она заносчиво, словно ей хотелось поссориться, с самой собой, со своей судьбой, – Земля остановится и осыпит меня золотом?!
Франческа порывисто встала, забрав у Андреаса свои руки, так словно он обидел ее. Хотя она понимала, что он на самом деле совсем не причем, это судьба шутит с ней в свои жестокие шутки. Просто он, наступил ей на больную мозоль, образно выражаясь,... Она, сняла с вешалки фартук, такой же, как и весь ее быт, старенький, выцветший от заношенности, но чистенький и пахнущей свежестью. Она пыталась успокоить вспышку раздражительного гнева, от своей личной неустроенности, пытаясь занять руки и мысли переключить на идею предстоящего завтрака. Она порывисто надела на себя фартук, завязала его длинные тесемки в аккуратный бантик. Она старалась не глядеть в его сторону. Потому что действительность ее положения навалилась на нее, и ей было обидно до слёз перед этой действительностью. И ещё, она не понимала теперь, что ОН здесь делает. Он – такой родной милый до боли её сердцу человек, в сущности, совершенно чужой ей человек. К тому же они так же близки к друг другу, как небо и земля. Он словно прекрасный принц из сказки. А она золушка, не первой молодости, и с детьми! И в сказки она давно уже не верила. Она всё это сейчас, при свете дня, отлично понимала. Но не могла выплеснуть это вслух, не смела...
Он смотрел на неё изумленный вспышкой ее злой растворенности и был восхищен, порывистостью её легких движений. Этими необыкновенно прекрасными тонкими руками, летающими, словно волшебные лианы, завязывающими этот старенький фартучек, поправляющими выбившимися из прически прядей волос, погладившими лицо и прячущими на секунду бросившими на него острый горящий взгляд.
«... Такой восхитительный, горячий взгляд! – изумленно подумал Андреас
Она сразила его в эту секунду на повал своей чувственностью, мелькнувшую во взгляде, своей царственной осанкой, своим гордым профилем, не сгибающимся перед жизненными трудностями. Она была похожа на королевну, гордо вскинувшую свою прекрасную головку, перед тем как царственно взойти на эшафот, без слёз, и мольбы оглядывая чистым неприступным взглядом народ предавший ее.
Он подумал, что она выглядит как королева, даже в обносках. И он загорелся мечтой одеть её словно королеву. Что бы ее одежда соответствовала её восхитительной царственной натуре и богатой душе. Она была просто невероятно прекрасна, и так мила и изумительна, что он просто не мог, даже представить, что может позволить себе ее потерять. И тогда он решился.
– Что если ты больше не будешь одна?! – решительно спросил Андреас, порывисто подойдя к ней.
Он с нежностью взял ее руки, две холодные, маленькие, хрупкие птички, в свои большие горячие ладони. Он попытался окунуться в её взгляд, из под упущенных несмело ресниц.
Он вдруг почувствовал, что непременно должен добиться того, что требует его сердце, пока его разум молчит. И применил всю свою деловую хватку, что бы не упустить то, что принесет ему ворох может совсем не нужных проблем. Но сделает его счастливым. Что поможет ему почувствовать себя вновь живым человеком, а не ходячей грудой вычислительной техники.
– Что ты имеешь в виду?! – удивленно спросила Франческа. Её душа дрожала, словно лист под порывом ветра, дрожала в страхе предчувствия перемен.
Он нежно обнял её за плечи и сказал неуклюже.
– Мы могли бы жить вместе и не быть больше одинокими. У тебя будет прекрасный дом. И я буду заботиться о тебе. И тебе не нужно будет больше работать, и думать о хлебе насущном!
– Это всё конечно хорошо!– Сказала Франческа, защищаясь недоверчивой насмешливостью. – Но ты забыл, что я не одна. У меня есть дети. И их трое!
– Да! И это чудесно! – сказал он с такой солнечной обезоруживающей улыбкой, что она поперхнулась, потеряв дар речи.
– Я еще не знаком с ними, – продолжил он порывисто всё тем же ласковым голосом, настойчиво-убедительным тоном. – Но я уже люблю их! У детей будет отец. И дом, в котором они будут счастливы, не зная забот. И я всё сделаю для того, что бы было именно так. И у меня будет жена, и трое чудесных ребятишек! – нежно закончил он томным обволакивающим медовой сладостью, голосом.
– Ты делаешь мне предложение?! – изумленно ахнула Франческа.
– Да! И очень серьёзное! – полушутливо – строго заметил он.
У неё закружилась голова от невероятного счастья, обрушившегося на неё, словно её огрели обухом по голове.
В следующую секунду, когда Франческа с криком восторга бросилась Андреасу на шею, Осса сказала, повернувшись к Ариэлю, через свое божественное хрупкое плечико, своими искрящимися, лучистыми от счастья глазами, своим тихим, словно журчащий ручеек голосом. – Мне кажется, мы здесь больше не нужны!
– Да, мы славно поработали! – довольно устало вздохнув, согласился Ариэль. – Ох и трудная же была работа!
Она с сочувствием и пониманием на него посмотрела и закатилась веселым чарующим, словно звон бубенцов божественным смехом.
– Да! Да! И не смейся! – заметил Ариэль в ответ на весёлый взрыв смеха Оссы. – Это было самое трудное дело, которое мне приходилось делать в своей жизни. Заставить упрямого человека повиноваться своей судьбе, а не идти ей наперекор! Поверь мне, очень нелегко!
Эпилог...
Спустя год Ариэль вернувшись в дом уютом, которого занималась Осса, поцеловав свою Божественную супругу, рассказал радостную весть: Их совместный опыт с Франческой и Андреасом дал свои изумительные плоды.
Качая на руках свое маленькое чудо, своего первенца, Осса счастливо улыбнувшись, спросила. – И как же они назвали своего первенца?
– Счастливые родители назвали свою маленькую дочку Оссой. И они были настолько правы в выборе имени, потому, что я не видел более прелестное дитя, и так похожее на свою Божественную покровительницу. На всём белом свете не сыскать лучшей невесты для нашего славного полу божественного мальчика. – Сказал Ариэль, беря сына на руки.
– О нет! – Счастливо рассмеялась Осса. – Прошу тебя не забегай вперед! Нашему Антифесту предстоит ещё вырасти, мой дорогой, и набраться житейской мудрости для того что бы пройти по дороге своей судьбы. И Великий Крон благоговейно усмехнулся в Божественные усы, радуясь, разумности своей маленькой любимицы, глядя на маленькое уютное гнездышко, устроенное на земной тверди одного из укромных уголков Земли, наблюдая их счастье с балкона своей царственной квартиры Небесном царстве – О, как она права!
Конец.
