Текст книги "Выстрел (СИ)"

Автор книги: Ульяна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Я просто не понимаю, почему у меня отнимают друга? – Денис упёрся глазами в собеседника. Пусть отвечает, раз начал.

Тот молчал, но не отводил глаз. Денис уже хотел было отвернуться, как тот тихо произнёс:

– Может, он ещё поправится…

Колыхнулся океан и замолчал.

– Мне хочется верить… Но почему так?! Он не делал никому плохого, за что в него стреляли? Знаете, его сейчас мать ждёт… Он один у неё, брат с отцом погибли девять лет назад. Почему так? – снова повторил он.

Глаза наполнялись сочувствием. Денис перевел взгляд в пол, и услышал:

– Потому что есть в этом мире подлые дела. И злые законы.

Опять эти законы…

– Но они ведь не просто так возникают…

– Не просто, – задумчиво вздохнул мужчина, – совсем непросто… Но действуют долго и передаются из поколение в поколение.

– Это как так? Зачем?

– А ни за чем. Автоматически.

– Что же это за законы такие, о которых мы даже не знаем и передаём их? Глупости какие-то, – рассердился Денис.

– Стереотипы.

– Чего?

– Законы называются стереотипы. Они часто, очень часто сопровождают нашу жизнь… Мало того, они ею двигают! И не всегда они хорошие…

Ерунда какая-то…

– Да ну, фигня, – отозвался Денис, – законы не могут действовать без нашего ведома.

– Нет, не фигня, – возразил собеседник, – Вот ты привык на что-то непонятное говорить «бред» или «фигня». А это стереотип…

Откуда он знает?!

– Обижаться привык, если тебя зацепили? Кто из нас не обижается?

Денис покачал головой. Ну и что?

– Это тоже стереотип. И не звонить первой парню – стереотип, и не плакать мужчине… Их много.

– То есть это какие-то устойчивые взгляды? Которые бытуют вокруг?

Собеседник кивнул:

– Они порой действуют за нас… Думаешь мать орёт на ребенка осознанно? Автоматически, и зачастую повторяя слова, которые говорила ей её мать…

Это точно…

– Получается, какие-то автоматические действия иногда двигают нами? А мы в это время где? – Денису уже было интересно.

– А я не знаю, где. Спим где-то в своих мыслях… Или одержимы каким-то чувством… В прошлом, в своих обидах с детства… В будущем – когда нас отрывают от какого-то увлекательного дела и не дают закончить… Но не в этом моменте.

– Да ладно?

– Ну… Ты понаблюдай за собой…

Хм… А бояться – это тоже стереотип? Откуда?

– Но у них откуда-то ведь корни растут?

– Растут… Я думаю, что они закладываются с детства. С молоком… С воспитанием… В те моменты, когда мы наблюдаем за своими родителями…

– А у них откуда? И у их родителей?

Собеседник пожал плечами. Сказал устало:

– А это, пожалуй, самый большой вопрос…

Получается, что какие-то вещи двигают нами без нашего ведома? Когда мы отключаемся от настоящего времени? И?

– Получается, что кто-то слишком много времени проводит в них?

– И не осознает себя.

– Совсем не осознаёт?

– Ну… Может и осознаёт некоторую долю секунды и даже видит другой вариант, но, увлекаясь какой-то эмоцией – действует автоматически…

– А при чём здесь выстрел?

– А ты начни с малого…

– Ну так, наверное, заранее планировали! Даже если и нет, всё равно подумаешь, прежде чем спустить курок!

– Это ты подумаешь… А кто-то живёт этим стереотипом: мешает – нужно убрать…

«Как лес…» – вдруг подумал Денис. Но человек – не дерево… Хотя, когда срубают вековые деревья – тошно.

– А мне-то что делать? Я же осознавал себя тогда…

Стоп! Разве осознавал, когда предложил срезать путь? Автоматически ведь предложил: было холодно и хотелось скорее оказаться дома.

Он виноват…

Но не он ведь стрелял…

«Ну и что, что не ты? А ты где был в тот момент?»

Он был в мыслях о Наде и её брате… И дома… Ему так хотелось всё рассказать, что он забыл о том, что у Юрки в жизни тоже что-то может происходить…

– Получается, что я во всём виноват, – тяжело сказал Денис.

Собеседник сделал движение, будто хотел положить ему руку на плечо, и не решился.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Денис.

– Денис… Понимаешь, в любой ситуации виноваты обе стороны…

Денис кивнул. Но его вины от этого не убавляется…

– Это чувство сейчас плохой помощник. Оно не изменит ситуацию…

Не изменит… Но куда от него денешься? И вообще…

– Хочется же, чтобы такого не повторилось…

– Не повториться, Денис… Ты ведь задумался… Да ты не рассчитаешь всё наперёд. Моменты жизни не повторяются…

– Бывают похожие, – упрямо возразил Денис.

– Бывают, конечно… Но в вине ты можешь утонуть и перестать осознавать себя.

– И что, будет новый стереотип?

– Да… И можно пропустить что-то важное…

Нет, не хотелось бы! И всё же…

– А что, что я сейчас могу сделать?

– Я думаю, что многое можешь, Денис.

– Ну, например?

– Позвонить его матери… Или не звонить.

Ой, блин!.. Он и забыл об этом… Но страшно звонить… Может лучше подождать, пока будет что-нибудь известно?

«А если Юрка умрёт? Она не попрощается с ним…»

И снова – он будет виноват.

«А если нет? И она измучает себя ожиданием?»

И опять он… Да что же всё на него-то свалилось?! Денису захотелось завыть. Заорать, хоть что-то сделать, чтобы изменить, разорвать эту неизвестность…

Глава 16

Светя другим

«Успокойся» – жёстко сказал он себе. И видимо очень отчаянно посмотрел на своего собеседника. Потому как тот, всё же положил ему на плечо свою ладонь. Через тонкую футболку Денис почувствовал, какая она у него горячая. Тепло проникало куда-то внутрь него, растворяясь там, и от этого становилось чуть – чуть легче.

– Денис, – тихо сказал человек, – ты держись. Пока ещё можно надеяться.

Денис молчал, не шевелясь.

– Я понимаю – ты, наверное, думаешь, что легко говорить… Не легко, поверь. Знаешь, у меня как-то была паршивая ситуация: я попал в аварию и потерял жену и сына. Они не погибли, а пропали без вести. Это ещё хуже, потому что не ничего знаешь… Жену я разыскал, а сына… Спустя три года, случайно… Когда уже не верил, что найду.

Денис поднял глаза. Нарастающее сочувствие к незнакомому человеку вытесняло гнетущие его вину и тоску.

– И что вы делали?

– Что я делал? Работал, искал…

– Нет, как вы жили? С этим…

– Хреново. Ведь это я выехал тогда на встречку, ну и… Я был виноват. Я думал, что не выкарабкаюсь… Но мне нужно было жить, чтобы искать. Потом – жить для супруги. А потом я узнал, что кроме меня – есть ещё сотни таких же людей, со своими бедами…

– Вы решили бороться с их бедами?

– Я решил просто помогать этим людям.

– А зло? Вы не боролись с ним?

– А толку? – он вздохнул, – мир так устроен, что есть всякое… И злые законы, и добрые. Я решил начать с себя. И со своих стереотипов… Для начала пусть хоть их станет меньше… А силы сохранить и потратить на то, чтобы сделать что-нибудь хорошее… И ещё для того, чтобы искать… Не только своего сына, я занялся поисками пропавших детей…

«Если включить свет, то тьма исчезнет… – вспомнил Денис Надины слова. Зло исчезает, когда рядом есть доброе – про это она говорила? Где она, кстати?!»

– Хотя иногда и со злом приходилось бороться… – добавил мужчина, – По работе.

– Вы – мент? – догадался Денис.

Собеседник усмехнулся:

– Вроде того… – и снова посмотрел на часы. Денис заметил на них ещё три маленьких циферблатика – их торопливо пересекала тоненькая секундная стрелка. Отмеряя время его жизни… Жизней…

Мужчина откинулся к стене, стал смотреть на белые лампочки.

– Сколько сейчас времени? – спросил Денис.

– Десятый час.

Обалдеть! Внутри у Дениса всё ухнуло в пустоту: что там, с Юркой?

«Господи…» – подумал он.

«Ты же не веришь!» – ехидно усомнился собеседник.

«Отстань, – отмахнулся от него Денис, – Господи… Если такое ещё возможно… Пожалуйста, помоги Юрке! Я не знаю, есть Ты или нет… Но мне некого больше просить, кроме Тебя…»

…Где же Надя? Денис набрал номер, рассеянно случая противную мелодию в трубке. Нужно будет попросить, чтобы она её сменила…

– Алло, – отозвался в трубке любимый голос, – Денис, я в такси. Не волнуйся…

«Надя… Что бы я делал без тебя?»… Она уже повесила трубку…

Мужчина встал, прошёлся до двери. Потом обратно… А что у него-то случилось?

– А что с вашим знакомым? – спросил Денис. Понял, что он хочет пить, а воды он не взял… От этого захотелось пить ещё больше.

Человек остановился, нехотя сказал:

– Да понимаешь, должны были сегодня вечером встретиться… У меня ребята ждали его, им сегодня уезжать… Его всё нет. Я позвонил, а мне ответили, что он на операции. Сам не пойму толком, что случилось, как узнал – поехал сюда. Сейчас вот жду…

– А что за знакомый?

– Да мальчишка один, вроде тебя… Честно говоря, я его не знаю толком, видел-то всего два раза… Но он оказал мне очень важную услугу…

– Какую услугу? – откликнулся Денис. Не очень хотелось лезть в чужие дела, но и промолчать он тоже не мог: чувствовал, что это будет совсем равнодушно…

– Выручил моего хорошего друга… Понимаешь, такая пакость: он приехал ко мне на неделю, пошёл встречать сыновей из кино – моего и своего, и на него напал хулиган. Ударил по голове, вытащил кошелёк, мобильник… Неизвестно, чем бы это всё закончилось, не пройди там этот парень, Юра.

– Что? – спросил Денис и резко вздохнул: потому что отозвалось вдруг давно забытое сердце.

– Денис, ты что? – взволнованно спросил собеседник и сел рядом, – Денис!

Денис закусил губу, часто задышал. «Ой – ой – ой, не надо…» – он собрал все силы, устремляя их туда, в эту боль. Не хватало ему ещё оказаться здесь… Ну… Рука, сжавшая сердце, мягко отпускала. А мужчина сидел рядом и тряс его за плечо:

– Денис!

– Как вы сказали, звали парня? – переспросил Денис и ещё раз глубоко вздохнул, прогоняя остатки боли.

– Юра… Ты в порядке?!

Денис кивнул:

– У меня бывает такое редко… Это не страшно. А этот Юра, какой он из себя?

– Ну… Высокий такой, темноволосый. Глаза карие. Улыбчивый… Он в тот вечер спешил на электричку, как он рассказывал, и решил срезать путь короткой тропинкой. И оказалось, что не зря… Правда на электричку он всё же не успел: повез моего товарища в больницу, оттуда на такси к нам домой…

Вот так… Юрка не мог пройти мимо.

Почему-то он не думал о себе, когда за кого-нибудь заступался…

«А ты бы прошёл?»

«Н-нет… Я не знаю…» – Денис прислушался к себе. Скорее, он бы просто не пошёл бы той тропинкой…

Роковой тропинкой. Не этой же самой?

– Денис, – вдруг спросил его этот человек, – как зовут твоего друга?

– Юра, – ответил Денис.

Мужчина растерянно замолчал. Он хотел ещё что-то спросить, как вдруг прислушался и посмотрел в конец коридора: послышались шаги. Легкие, торопливые и удивительно знакомые: Денис обернулся и увидел Надю…

Сказать, что девушка была взволнована, значило бы не сказать ничего. Она остановилась возле Дениса, часто дыша. Собранные в пучок волосы сбились, коричневые их колечки прилипли к шее, на которой в такт дыханию дрожала тоненькая жилка. В зелёных глазах стояла тревога, изящные, красивые губы приоткрылись в полувопросе. На плечи небрежно был накинут халат, в руках она сжимала свою неизменную сумку. Крепко сжимала: на бежевых ручках отпечатались следы её пальцев…

Денис вскочил.

– Надя…

Она моргнула, опустила глаза. Быстро сказала:

– Меня не хотели пускать: больница закрывается… Денис… Что у вас случилось?

– Садись, – предложил ей Денис и стал сбивчиво рассказывать. Закончив, кивнул на собеседника:

– А он тоже ждёт Юрку… В прошлое воскресение он спас его знакомого. Юрка, в смысле.

– Господи… – прошептала Надя, – какой ужас! Денис, давно вы здесь?

– Давно… – сказал Денис, – когда мы вышли из электрички, было три…

Надя молча смотрела на него, а в глазах блестели две выпуклые капли. Она моргнула – капли исчезли, оставив за собой две тонкие дорожки. Она сердито вытерла их, но глаза заблестели снова.

А он не знал, что сказать ей… Он не выносил, когда рядом плакала девушка или женщина, не выносил, когда плакала мать. В такие моменты он сжимался в комок и злился на весь мир. Надя снова вытерла глаза и сказала:

– Денис, ты держись!

Держись… А что он? Это Юрке нужно держаться…

Почему никто не выходит так долго? «Может всё закончилось, а нам не хотят говорить?» – тоскливо подумал он. Неизвестность затягивала, как болото.

– Надя, а разве бывают такие долгие операции? – спросил он.

Она кивнула:

– Бывают, Денис. Нужно ждать.

Юрка, Юрка… Вот так живёт человек, светит и – выстрел. И чёрная неизвестность… Светит – и сгорает…

«Не надо!» – крикнул Денис внутри себя.

«Тебе повезло, у тебя есть надежда. А у кого-то – выстрел, и – нет человека… Сразу…»

«Всё равно не надо так… Сгорать.»

«А как иначе жить?»

А правда, как? Зная Юрку, он мог сказать, что тот бы мучился оттого, что прошёл мимо несправедливости. Едва заметно, но извёлся бы мыслями и укорами, тоже сгорая… Только уже не светя другим, а сгорая от сжигавшего пламени споров с самим собой.

«Выходит, Юрка боролся со злом? Или просто старался помочь? Или делал и то, и другое?»

Денис вдруг вспомнил, как однажды друг притащил домой голубя. Облезлого и больного. Голубь не шевелился, позволяя держать себя на руках, грустно поглядывая на ребят маленьким испуганным глазом. Это, пожалуй, было единственное, говорившее о том, что он живой. «Зачем ты его принёс? – спросил Денис, – Он ведь подохнет. А ты заразишься ещё чем-нибудь…» – «Не подохнет, – возразил Юрка, – а на улице его кошки съедят. А здесь я его выхожу, и он полетит… Правда? – он подмигнул голубю и вдруг полусерьезно спросил у Дениса, – А ты знаешь, чем отличается слова полумёртвый и полуживой?» – «Нет, – удивился он. Он и правда не знал, – это наверное, синонимы… Хотя нет… – подумал Денис, – полуживой – это значит, что есть надежда, что он выживет?» Юрка кивнул и строго сказал: «Так вот, он значит – полуживой. Но он полетит, вот увидишь!». Месяц друг не отходил от голубя, торопясь из школы домой, даже оставил свои парусники и почти не выходил на улицу. Когда Денис приходил к нему, то всегда заставал его с птицей на руках. Порой это даже раздражало его: носится с этой облезлой птицей, зачем? Но спустя месяц увидел, что голубь уже не облезлый, что он хорошо передвигается вслед за Юркой. А ещё через месяц голубь полетел. Юра грустил, оттого, что покинул его пернатый друг, и каждый день оставлял на подоконнике крошки. И удивительно, но птица иногда возвращалась к нему, щелкая когтистыми лапками о жестяной подоконник, клевала хлеб и косилась на мальчишек своим маленьким умным глазком…

Мысли прервал затренькавший в гудящей тишине звонок. Денис машинально сунул руку в карман, но его мобильник молчал. Услышал рядом голос его незнакомого собеседника:

– Алло… Да, Боря, я здесь ещё. Ничего не известно пока… Так и не пустил?.. Плохо… Что Шурка?.. Не хочет, говоришь?.. Понятно… Вы не замерзли?.. Борь, постой, там, кажется, идёт кто-то, сейчас я спрошу… – он опустил телефон и посмотрел на приоткрывшуюся дверь.

Денис хотел встать, но ноги не послушались его: вышел тот же врач, который разговаривал сегодня с Денисом. Странно, а он даже не видел, как тот входил… Мужчина, его собеседник быстро поднялся ему навстречу. Врач тяжело опустился на скамью, снял свою разноцветную шапочку. Несколько секунд молча смотрел на мужчину, затем повернулся к Денису, пристально глянул на него из-под блестящей оправы тонких прямоугольных очков. Густые седые брови показались Денису сердитыми, они усиливали усталый и внимательный взгляд. Денис замер, разглядывая в серых глазах непонятный ответ.

– Завтра приходи, я попрошу, чтоб тебя пустили, – услышал он грубоватый низкий голос, словно откуда-то издалека.

– Как… Юрка? – еле слышно спросил Денис и почувствовал, как поднялась внутри него и затихла в ожидании огромная волна.

– Что? – нахмурившись, переспросил врач, потом понял, сказал поласковее, – молодец твой Юрка. Будет жить…

Глава 17

Воскресное утро

Снег растаял. Ну, а что ещё можно было ожидать от такой погоды? Хорошо ещё, что не пошёл дождь. Небо затянула молочная пелена, снова отгородив город от солнца. Несмотря на это, было светло – не было тяжелых низких пасмурных облаков, которые сопровождают обычно такую погоду.

Денис с удивлением заметил, что воздух здесь другой. Прозрачнее, что ли, чище… Может ему показалось? Нет, дышать однозначно легче, и звуки были более отчетливыми, не было липкого сырого пара, сопровождавшего осень в Москве и близлежащих городов.

– Я поеду домой, – сказала Надя, – мама приехала на три дня… Она вчера даже немножко обиделась на меня…

– Ну… Она поймёт, наверное, – попытался успокоить её Денис.

– Да поймёт, конечно… И вообще, какая разница. Главное, чтоб у Юрки было всё хорошо…

Денис тоже думал так же, с того момента, как он проснулся.

…Он открыл глаза, когда в комнате ещё стоял полумрак. Вытащил из-под подушки телефон, поморгал, чтобы разглядеть спросонья непривычно яркий экран. «Пять минут девятого…». Удивительно, что он проснулся так рано сам. Для выходных рано…

Врач вчера сказал, что придёт к половине двенадцатого. Обещал пустить его к Юрке, если конечно, тот будет в состоянии принимать посетителей. Денис очень надеялся, что будет… Тем более, что он не посетитель, а его друг. Поэтому завёл себе два будильника: на восемь тридцать и на девять часов, – вдруг не услышит…

В желудке образовался вакуум: вчера на ночь Денис выпил только две чашки горячего чаю. Еда не лезла в горло, и очень хотелось спать…

Денис небрежно накрыл постель и пошёл на кухню.

…Мама почти не сердилась. Может, потому, что увидела девушку вместе с Денисом, а может потому, что выйдя из больницы, Денис сразу позвонил ей. Для него это было практически невозможно, будто переступить через себя, как через высокий порог: если мать волновалась, то сложно было устоять под обрушившимся потоком ненужных вопросов или молчаливого укора. Но вчера он быстро набрал её номер, стараясь не утопать в боязливых мыслях…

Про выстрел решили не говорить: это лишь добавит лишних переживаний… А у неё и так со здоровьем не очень… Сказали, что у Юрки аппендицит. Сложнее было звонить Юркиной маме. Денис не смог этого сделать сразу. Он не знал, как быть: если сказать ей вечером, она же изведется за ночь! А если утром – тоже изведётся, она же ждала сегодня Юрку… Решил спросить у Нади.

Девушка распахнула удивлённые глаза:

– Динька, ты чего? Звони скорее, она же волнуется!

– Может, лучше завтра?

– Да ты что! – и посмотрела на него так, будто он с печки свалился.

И оказалось, что боялся он зря. Юркина мама поблагодарила его, спросила в какой больнице её сын, и во сколько можно к нему приходить. А Денис почувствовал угрызения совести, когда услышал её тихий и расстроенный голос… «Ей же в сотню раз тяжелее, чем мне! Она же извелась от неизвестности!»

«Ты тоже извёлся, – успокоил его внутренний собеседник, – всем вчера пришлось несладко»

«Что ты меня ублажаешь? – рассердился на него Денис, – Юрке труднее всего! А мы что? Ждали только»

«Ну… Ждать порой тяжелее… И всё же, ты молодец.» Странно, но сейчас он даже не спорил с ним! Почему он молодец, Денис так и не понял. На всякий случай прогнал собеседника и уснул. Без снов, как провалился в темноту…

Денис зевнул, приоткрыл крышку на сковородке: о, картошка! Пощёлкал пьезозажигалкой, чтобы зажечь газ. Нет, никогда у него не получалось! Зачем мама держит у себя это достижение прошлого века? Не работает ведь! Выдвинул шкаф, отыскивая там спички.

Нет ни где спичек! Ну и ладно. Денис решительно поставил на стол сковородку, взял вилку и торопливо стал жевать вкусные ломтики, пусть и холодные.

Зажёгся свет. Денис обернулся и на пороге увидел мать.

– А что, погреть не судьба? – удивилась она.

– Спичек нет, а зажигалка не работает.

– Ох… Голова у тебя не работает… Ну-ка, – она щёлкнула этим чудом и зажгла газ. Вот как?! Взяла у Дениса сковородку.

– Ну, мам! Дай сюда! Не надо ничего греть!

– Потерпишь.

Денис недовольно поднялся, чтобы сделать чаю.

– Сиди, – сказала мама.

Чайник тихонько зашумел, и, пока он грелся, перед Денисом оказалась тарелка с пирожками, конфеты, горячая картошка…

– Спасибо, мам!

– На здоровье. Только ты можешь есть холодную картошку, ещё и со сковородки…

Мать любила порядок во всём. Она не ложилась спать, пока на кухне оставалась хоть одна грязная тарелка. Раковина всегда блестела, а бытовые вещи были у неё, как новые. Денис привык к белоснежным накрахмаленным салфеткам на небольшом столе, казавшимся просторным оттого, что на нём не было ничего лишнего: на специальном подносе стоял лишь графин с питьевой водой и стаканчик под неё. Стол наполнялся только во время приемов пищи, потом еда так же бесследно исчезала. Мама всё убирала на свои места… После общежития совсем непривычно было видеть прибранные комнаты: легче думалось и внутри становилось спокойнее от царившего здесь уюта… Хотя Денис и не понимал, почему порядок так заботит мать – даже если она была уставшая или неважно себя чувствовала, что нередко было в последнее время, дома всегда было чисто и прибрано. Он же, если у него болела голова, или если он валился с ног после работы – просто плюхался пузом на кровать, не замечая царившего хаоса в комнатке их студенческого общежития. «Зачем?» – спрашивал он мать, не понимая, зачем тратить столько сил на порядок. «Затем, что ты мой сын» – таким был и весь её ответ.

Нужно сказать, что мать не только уделяла пристальное внимание чистоте их скромной квартиры, – она всегда старалась хорошо выглядеть. Серые, поблескивающие от седины волосы были уложены в аккуратную причёску, скромное, старомодное платье – всегда наглажено. Если мать пекла пирожки, она надевала фартук, но и он у неё всегда был белым и накрахмаленным. Денис не помнил дней, когда мать выглядела иначе.

Может потому, что до пенсии она работала учительницей? Или просто от того, что у неё был строгий характер. Требовательный к себе и окружающим людям…

Поэтому он не удивился, почему её так потряс вид сковородки на столе…

Мать поставила перед Денисом чай, села рядом. Крепкий чёрный чай с сахаром, который он так любил! Как же хорошо ему дома…

– Мам, а ты чего не ешь?

Мать не ответила, ласково и немного грустно разглядывая Дениса.

– Ну чего? – Не выдержал он.

– Ничего, сынок. Как ты?

– Да нормально я, – грубовато сказал он. Не любил он эту нежность…

– Вы когда пойдёте в больницу?

– Сейчас. Доем, Надю разбужу и пойдём.

– Она спит ещё?

–Угу… Она же тоже устала…

– Хорошая девочка, – сказала мама задумчиво. Денис обрадовался внутри: он немного переживал, как она примет Надю, тем более, что так неожиданно заявились они вчера вечером…

– Она тоже учится?

– Да. В медицинском.

Мама кивнула и вдруг спохватилась:

– Ой, а Юрке же тоже нужно отнести покушать!

– Мам! Не надо ничего, ему же нельзя!

– Да? А я и не знала даже… Ну ладно, завтра отнесешь.

– Угу… Если разрешат.

– А вас к нему пустят?

Денис хмуро кивнул:

– Пустят. Врач обещал пустить.

… Врача не было. А вредная медсестра на посте сердито сказала:

– Нельзя.

– Да почему нельзя? Врач же разрешил! – возмутился Денис. Он разве виноват в том, что у неё нет настроения? Вообще утро ещё, а она уже злая…

– Какой врач?

Денис вспомнил блестящую визитку на халате:

– Алексеев Николай Николаевич.

– Алексеев? Он разрешил, вот пусть он и пускает!

Нет, ну что это такое? Денис вздохнул, задерживая бурлившее в нём раздражение:

– Так нет его!

– А время ещё сколько? Половина одиннадцатого. А он будет в двенадцать.

– Скажите хоть, как у него дела? – вмешалась Надя.

– У врача?

– У Юрки! – ответили Денис с Надей. Вместе…

Медсестра недовольно взяла телефонную трубку. Они переглянулись.

– Галя? – услышал Денис, – да, это я. Загляни в двойку, узнай как там… – она прикрыла телефон и посмотрела на Дениса, – как фамилия?

– Данилов. Юрий Алексеевич, – подсказал Денис.

– Данилов. Да… Ага… Да тут ребята к нему пришли… Хорошо… Слушай, ну что, ты вчера ботинки себе купила?.. За сколько?.. Да ты что!.. Так, я к тебе зайду, ты мне адрес ещё раз скажешь…

Денис шумно вздохнул. Это было уже слишком.

– Ну всё, давай… Потом зайду… – покосилась она на него и повесила трубку. А Денис почему-то подумал, что розовые тени совсем не сочетаются с красной помадой и прозрачно-бутылочными глазами… И вообще, как бы ей не сказать чего лишнего…

– Спит ваш Данилов, – сказала медсестра, – ждите врача… Только я не знаю пустит ли он вас… И стала что-то отмечать в журнале.

Надя вздохнула. Денис посмотрел на неё:

– Пойдём, погуляем пока?

А когда вышли на улицы возмущенно сказал:

– Вот как таких берут в больницу? Они же с людьми работают…

Надя ничего не сказала, только осторожно взяла его за руку и легонько сжала её. Посмотрела так, будто обняла его… Денис потеплел внутри.

Потом она позвонила маме и решила ехать в Москву…

– Денис, если что, ты мне звони сразу! И как от Юрки вернёшься, сразу позвони! – зелёные глаза требовательно смотрели на него. Грустили. Успокаивали. Ждали…

Денис кивнул.

«Надя… – сказал он этим глазам, – Надя, милая, родная, ты у меня одна! Я не хочу, чтобы ты уезжала… Я хочу быть вместе с тобой… Всегда...»

– Надя… – тихо сказал он и замолчал.

– Что, Динь? – отозвалась она.

«Я люблю тебя, Надя! Слышишь? Наденька…»

– Я буду ждать тебя…

Крикнула электричка, внезапным потоком сметая мысли, перемешала чувства, и металлическим звоном унесла с собой Надю. Денис растерянно смотрел вслед зелёному вагону, насмешливо таявшему в туманной дымке осеннего горизонта. Равнодушно блестели рельсы.

«Пойду я к Юрке» – грустно решил он и посмотрел на часы: время! Через пятнадцать минут придёт врач!

Хорошо, что больница была недалеко от вокзала. Быстрым шагом он успеет дойти.

…Как там Юрка? Он не успокоится, пока не увидит его.

«Туп – туп» – слышал он свои быстрые шаги и понимал что что-то не так, чего-то ему не хватает. Чего?

Вокруг так шумно! Дерутся, чирикают быстрые воробьи, плачет чей-то ребенок в коляске, шумит дорога… Что такое? Несколько минут Денис прислушивался к своему шагу, и тут его осенило: он оставил дома свои наушники! Так вот почему так непривычно, и звуки кажутся такими новыми и отчётливыми…

Ну вот, он почти пришёл: осталось повернуть за этот длинный дом, пересечь бульвар и там – больница. Эх, Юрка, Юрка…

«Всё равно я не понимаю, – думал Денис, – как можно не бороться со злом? Тот человек, который стрелял в него будет жить и убивать других людей?»

«А что ты предлагаешь? – ехидно спросил его неугомонный собеседник, – Ты хочешь убить его?»

Денис споткнулся. Тьфу… И всё же…

«Я не знаю! Если убить его, то чем мы будем лучше? Убийство – тоже зло!»

«А так он будет жить и вредить дальше…»

«Не будет. Его посадят. Найдут и посадят…»

Но неужели от этого станет меньше зла? Он не уверен. Тогда как?

Тот мужчина, Денис даже не знал его имени, вчера говорил про стереотипы. Что это, вроде как, зло внутри нас… Почему-то слово «стереотип» ассоциировалось у него с большим чёрным тараканом. Он терпеть не мог тараканов! Прихлопнуть бы его тапочком! Или хотя бы вывести куда подальше…

«А ведь если я его уничтожу, этого таракана, то никто вокруг не пострадает!»

«Ну-ну… Кроме самого таракана»

«Да нет никакого таракана! Таракан – это стереотип…»

Получается, если он уберет его внутри…

«Зла будет меньше!»

«Это ещё почему?»

«Будет меньше зла вокруг меня. Потому что от стереотипов зависят мои действия! Мой ответ этому миру!»

«Ну-ну…» – неуверенно сказал собеседник и затих.

Денис обогнул детскую площадку. Машинально прислушался к звонким ребячьим голосам, подошёл к переходу, нетерпеливо остановился на светофоре.

И неожиданно понял, что что-то упустил. Внутри было так, словно по дороге он оставил что-то важное. Что такое?

Вспомнил тропинку через бульвар, площадку, и… детскую фигурку, одиноко стоявшую у большого дерева. Как-то не сочеталась она с весёлым городком и торопливыми прохожими.

Денис оглянулся. Светофор мигал жёлтым светом, тормозили машины, пропуская людей, но он не сдвинулся с места. Медленно повернул назад…

…Так и есть: карапуз стоял возле дерева, прижавшись голубой курточкой к почерневшему стволу. Шапка съехала набок, оставив открытым маленькое розовое ухо. Покрасневшие щёки были измазаны разводами от слёз. Мальчик не увидел Дениса, потому что разноцветными перчатками вытирал зарёванные глаза.

– Эй, ты чего ревёшь? – спросил его Денис, ещё раз, погромче.

– Мама! – малыш посмотрел на Дениса из-под сине-голубой шапки со смешными кисточками – где моя ма-ма?! – снова всхлипнул он.

Ох… Денис присел перед ним на корточки:

– Постой. Не плачь. Во что твоя мама была одета?

– Я скатился с горки, а мамы нет! Я пошёл её искать, а её нет! Она ушла-а… Без меня-а…

Бестолковый ребенок. Бестолковая мама. Денис нерешительно взял его за перчатку.

– Пойдём на площадку, поищем её. Поспрашиваем.

Парень всхлипывая, вцепился в Дениса.

Пытаясь запихать нарастающее смущение в самый дальний угол внутри себя, он подошёл к бабульке, сидевшей на лавочке и мирно разговаривавшей с молоденькими мамами. Ну не ладилось у него с ними, с бабушками, боялся он их! Однако сейчас другого выхода не было.

– Скажите, а вы его маму не видели? – теряясь и вновь вытаскивая себя из смущения, спросил Денис.

– Кого? – остановилась та и покосилась на мальчишку, – А, Катю что ли? Ой, так она его ищет везде! Ты посмотри…– бабушка повернулась и крикнула кому-то вдаль, – Катюша!

А Денис, проследив за её взглядом, увидел, как по сухой траве и чёрным листьям бежит к ним испуганная женщина в белом пальто, с растрёпанными золотистыми волосами...

Глава 18

Друг

… «Пошёл он маму искать, – думал Денис на бегу, – хорошо ещё, что не успел уйти далеко…»

Уйти…

Денис вспомнил, как женщина подхватила на руки самостоятельного сынулю, как крепко и нежно прижала его к груди…

Так и теряются дети…

Дети…Славка! Как он мог забыть о нём?!

А когда ему было помнить?!

Он даже замедлил шаг. И вспомнил вчерашний разговор с незнакомцем – товарищем по несчастью, тот, кажется, говорил, что занимается поисками пропавших детей! Почему он не обратил внимания на эти слова?

Он даже не спросил его имени!

Растерянно ушёл с Надей, пока тот разговаривал с врачом. Но до того ли было Денису?

Ну вот, а что теперь делать? Было бы легче искать…

«Ладно, – сердито сказал он себе, – сейчас бы с Юркой разобраться… А потом мы что-нибудь вместе придумаем…»

… На телефоне было одиннадцать пятьдесят девять, когда Денис быстро прошёл по коридору. Но никого не было… «Неужели я опоздал? Где его искать? Не хочется снова идти к той тётке, – подумал он про вредную медсестру, – ладно, передохну пять минуток, потом пойду», – решил он и устало опустился на скамью.

Гудели в коридоре белые лампы, светлыми бликами отражаясь на бело–зелёной стене. Границу двух цветов пересекала трещина, похожая на молнию.

Денис прошёл по ней взглядом. Теперь уже не страшно…

***

Юрка открыл глаза и вздохнул. И замер от резкой, сжавшей его внезапной боли. Ох… Он осторожно, очень осторожно выдохнул и снова сделал вдох – на этот раз очень медленно и постепенно. Боль снова захватила грудь в стальные тиски.