Текст книги "Выстрел (СИ)"

Автор книги: Ульяна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

А Денис вдруг рассердился на сырую московскую осень. Ну кому он нужен, этот противный дождь?!

«А ты не отвлекайся! – одёрнул он себя, – Ну? Ты что, трус?»

«Не трус, – жёстко сказал он, – а зачем человеку дарить надежду и сразу отбирать её?»

«Ты не хочешь утешить её? Ведь невыносимо смотреть, как она плачет!»

«А толку в моем утешении? Чтобы она заплакала ещё больше? Зачем?»

«Боишься? Да ты боишься поссориться с ней!»

«Нет!»

«Трусишка зайка серенький…»

«Да заткнись ты!» – крикнул он самому себе. И посмотрел на Надю.

– Надя, – позвал он.

– Что, Динь?

– Надя…

Неужели он правда трус? Он вспомнил счастливые её глаза… Как вернуть их? Если бы он мог что-нибудь сделать…

– Надя… Твоего брата зовут Слава?

Она вздрогнула. Испуганно посмотрела на него.

– Славка, да. А что?

Нет, нет и нет! Сейчас он спугнёт эту радость, и она погаснет навсегда!

«Не хочу!»

«Ну и не надо. Скажи, что тебе показалось. Зачем мучить человека?»

А Надя молчала. И ждала.

Денис медленно, через силу, сказал:

– Прошлым летом я видел его в поезде. Он ехал с нами в одном купе.

Надя остановилась. Моргнула. Глаза молили Дениса, а он… Он сказал, перешагивая через захватывавшую его пустоту – будто прыгнул с парашютом:

– Он потом исчез на вокзале. Потерялся где-то в толпе. Мы с Юркой ходили в полицию, нам там толком ничего не сказали. И потом – тоже. Будто и не было его! Но я-то знаю, что он был! Сидел на соседней полке, задумчивый такой, ел бутерброды с колбасой. Да даже у Юрки сигареты стащил!

Нет, она не верила. Или боялась, что это окажется не он…

– Денис, постой. А ты уверен, что это Славка?

– Да, – твёрдо сказал Денис.

– Ты говоришь, что он ехал с вами? Один? Куда?!

– Сейчас, я расскажу. Давай сядем.

Лавочка оказалась мокрой. Но он тут же забыл про это. А Надя, кажется, и не заметила….

– Он зашёл к нам в купе после того, как мы уже сели. Мы ехали в военкомат, там же должны были пройти медкомиссию – почему-то собирали нас не в нашем городе, а в Краснореченске. Ну да это неважно… Так вот, Славка зашёл один. Сказал, что брат остался на вокзале, а он – уехал. Мы с Юркой очень удивились: мальчишка сказал, что адреса он не знает, что домой они доедут сами. Одежда на нём была ещё такая… Потёртая, кроссовки большие. И сам он какой-то очень тощий и замучанный. Ел так, будто его неделю не кормили!

Мы хотели найти его родителей. У меня в том городе есть знакомые в полиции. Да и в интернете наверняка же есть информация… А он исчез на переходном мосту! Я отвернулся на секунду – и его нет! Мы обошли весь вокзал и не смогли его найти. Будто испарился…

Надя молчала. Не отрывая взгляда, смотрела на Дениса. Непонятно как-то смотрела. Верила? Сердилась? Волновалась? Или ждала? Или… Денис вздохнул и продолжил:

– У меня прихватило сердце. Мы присели ненадолго, и Юрка мне рассказал всё, что узнал от Славки. Они в поезде общались, выходили из купе поговорить… Славка говорил ему, что он прошлым, а сейчас уже получается – позапрошлым летом, отстал от родителей на вокзале. Жил в каком-то заброшенном здании на стройке, чуть не умер от голода. Его нашёл мальчик, Антон. Он просто проходил мимо, услышал, как он плачет. И подобрал его. Накормил. Дал ему свою куртку, кроссовки. И сказал, что не оставит его.

– Что за Антон? – спросила Надя.

– Да я и сам толком не понял. Славка мало говорил про него Юре. Называл его почему-то братом. Хотя, понятно, ведь, что не брат… Он сказал, что Антон младше нас, но сколько ему лет – я не знаю.

– У Славки не было брата…

– Ну вот… А тот, как я понял, ехал к своим родителям, ну и прихватил Славку с собой. Да он умудрился уехать без Антона. И потом опять потеряться на вокзале…

Надя выжидательно молчала.

– Больше мы о нём ничего не слышали, – повторил Денис и опустил глаза. Застыл, прислушиваясь в тревожном ожидании: сейчас разрушиться маленький их мир… Почему же невозможно вернуть время?!

«Зачем?»

«Я бы взял в охапку Славку и принёс бы сюда… Почему не придумали машину времени? Изобретают столько не нужной ерунды?!»

«А если бы ты тогда не повстречался с Надей?»

Надя смотрела на Дениса. Нет, в её взгляде не было обиды… Что же творилось у неё в душе?

– Денис, а ты не мог перепутать? Он не говорил, как зовут сестру? Или название города? Как зовут родителей?

– Нет. Фамилию, кажется, говорил… Смешная такая… Солнцев… Нет, Солнышкин.

… В общежитии он плюхнулся животом на свою кровать. Облегченно закрыл глаза. В мышцах гудела усталость. Приятно – потому что он был дома и мог отдохнуть, собраться с мыслями… Переварить то, что он узнал сегодня. Подумать, что делать дальше… Как будто что-то зависело от него! Эх, если бы это было так…

Что бы он сделал?

А что мог сделать сейчас?

В субботу он поедет домой. С Юркой. Расскажет всё ему – вот он удивится! Может они вместе что-нибудь смогут придумать… Вместе легче решать, чем одному.

Кто такой Антон? И куда он мог ехать?

И куда исчез Славка? А жив ли он вообще?

В этот страшный вопрос упиралось всё. Не только поиски Надиного брата, но и их отношения с Денисом. Почему-то Денису так казалось. И он боялся их потерять.

«Я же говорил, что ты – трус!»

«Иди ты! Я не хочу с ней ссориться, да! Без неё мне – плохо…»

«Да как можно зависеть от какой-то девчонки?! Эй, Денис! Соберись…»

«Не какой-то, а Нади! Почему-то я счастлив рядом с ней. Больше – нигде. Нет, ещё, когда учусь летать… Но я не завишу от неё! Скорее, она от меня… Особенно сейчас».

«Ну-ну. Мечтай – мечтай».

Денис перевернулся на бок. Рассердился на внутреннего спорщика.

«Я её не оставлю! А ты – иди на фиг!». Он вспомнил её глаза. Такие удивлённые, будто он сделал что-то невообразимое. Будто упал с неба перед ней… Но вместе с тем – отчаянно просящие, с тлеющими огоньками надежды. С остатками ушедшей боли. Он, Денис, поворошил эту боль. Поднял на поверхность, как ил со дна речного озера. И теперь – не мог оставить это так… Он уляжется, этот ил, да только будут такими же их отношения? Как они будут смотреть друг на друга, если Денис пройдёт мимо её боли, забудет, ничего не станет делать?! Да и как можно забыть Надюшкиного брата?

«Но ведь ты забыл… Смог, значит»

«Не забыл. Просто эта проблема затерялась под пластами других. Но вот, увидел его фотку – и она вспомнилась. Видимо нужно заканчивать дело, раз когда-то взялся за него»

«Нужно… Кому нужно-то?»

«Мне. Я буду спать спокойнее, зная, что с ним всё в порядке. И что Надя счастлива»

«А если – нет? Если ты узнаешь, что он умер? Что, что ты будешь делать?»

Он не знал что. И боялся думать об этом. Даже сейчас тягучая вина пыталась захватить его своими липкими ручищами. А что будет тогда?! А Надя? Она будет смотреть на него с вечным укором? Или с тоской?

«Да какая разница, как она будет смотреть! Всё равно поиски хоть что-то прояснят! Это лучше неизвестности!»

«Ну-ну. А если вы ничего не найдёте, а останется неизвестность?»

«Найдём. А если нет – тогда всё равно будет спокойнее. Мы сделали всё, что могли… Да нет, не может быть, чтобы не нашли… Рано мы оставили это дело. А сейчас будет легче, потому что ещё и с Надей… Должна же быть хоть какая-нибудь зацепка…»

Спорщик затих. А Денис стал засыпать. Перед глазами мелькали образы, мысли, обрывки разговоров… «Поскорее бы суббота» – успел подумать он и растворился во сне.

Глава 11

Почерневший снег

В субботу выпал снег. Это было очень неожиданно, потому что в пятницу стоял ясный солнечный день. И небо было синим и хрустальным. Вероятно, ночью набежали тучи, как это обычно и бывает московской осенью. А утром Денис проснулся от неясного предчувствия. В комнате стало светлее, что ли. Как-то не так. Когда он выглянул в окно, то увидел, в чём дело: тонкая, полупрозрачная простыня покрывала тёмную замерзающую землю. И дышать и мыслить стало почему-то легче. «Как же мы всё-таки связаны с природой и как зависим от неё… Хотя, казалось бы – далёко ушли…» – думал Денис, запихивая свой ноутбук в рюкзак. Но может быть, дело не в природе, а в нём самом: сегодня суббота, через пару часов он встретится с Юркой и сможет ему всё рассказать.

С удивлением заметил, что он соскучился по другу. Ждёт встречи не ради рассказа, а просто, чтобы узнать, как у Юрки дела. Странно, с чего бы это вдруг?

К Наде сегодня приедет мама. Решили ничего её не рассказывать. Пока… А там – видно будет…

Всё собрал, перекусил остатками печенья. Чая Денис не нашёл, увы. Пришлось обойтись кипятком. Ладно, он едет домой, там мама накормит. Нужно попросить её пожарить картошки. Денис так давно не ел её, и сейчас вдруг захотелось маслянистых жареных ломтиков, горячих, вкусных, тающих во рту… В общежитии он ел редко – ужинал на работе. А здесь только перекусывал, либо разогревал баночные консервы, либо на крайний случай голода ел «доширак». А сейчас даже и «доширака» не было… Да ещё и Серега допил последний чай! Вечно он так – доедает последнее и именно то, что так нужно Денису. Ну значит – пора в магазин, дома и сходит… Как-то упустил он этот момент – был занят учёбой, а когда не учился – мыслями о Наде. А когда не думал о ней – пытался выспаться…

Денис сунул ноги в кроссовки, оглянулся на комнату: всё взял, не забыл ничего? Ладно, главное себя не забыть.

… Автобус уехал, как только Денис подошёл к остановке. Да что ж такое? На электричке ехать не хотелось – до неё нужно ещё дойти. Хотя с другой стороны – одна станция по кольцу, и он будет на курском вокзале, где они договорились встретиться с Юркой. Ну и не нужен ему, этот автобус, нечего деньги тратить. Денис надел наушники, загрузил папку с музыкой. Настроение окрасили ритмичные басы «Англо – русского словаря». «Отлично!» – Денис ускорил шаг – как раз получалось идти в такт песне.

«Мой поезд едет в Стамбул…»[1]1
  здесь и далее: слова из песни «Англо-русский словарь» группы Сплин.


[Закрыть] – поддержал Дениса Сплин. Нет, не в Стамбул, конечно, а домой! А это, пожалуй, лучше…

… Интересно, а у них в городе выпал снег? Если выпал – всё равно он растает. А когда ляжет настоящий, никто не знает. Да и ляжет ли он вообще? Для москвичей, пожалуй, обычным делом стало, что в декабре набухают вербы на деревьях. А в прошлом году погода учудила им ледяной дождь, в аккурат под Новый год, и куча посёлков осталась без электричества. Взять даже один из них, который начинается здесь, за железной дорогой… Там люди сидели в темноте, а Денису повезло – город не пострадал.

«Когда ты всюду один, это – сплин…» – ну да, да... Он пока один. Но это ненадолго…

…Что придумает погода на этот раз? Эх, почему у них нет вечного лета? Всё же оно приятнее сырой зимы и холодной осени. Ну… Видимо для чего-то это тоже нужно. В Питере, говорят, ещё хуже: там ветер и всё время дожди. Денис никогда не был в Питере. И очень мечтал там побывать. Столько фильмов смотрел про него, пора бы и самому съездить! Можно предложить эту идею Юрке… Или… Или Наде предложить летом, вдруг она согласиться?

«Кто ненавидит войну – тот в плену…» – в каком таком плену, интересно? Сотню раз Денис слышал эту песню, но не понимал этих слов…

Местами снежное покрывало было порвано, и сквозь прорехи виднелись коричневые лужи. Или просто грязь.

«Какие красивые у меня будут ботинки, когда я доберусь до станции» – невесело подумал Денис. Впрочем, неважно. Он же не на свидание едет.

…Как там мама? Давно он ей не звонил. Она, наверное, обрадуется… Если не будет слишком сердиться, что он давно не приезжал. «Да что ей сердиться – то?». У неё же нет никого кроме Дениса. Отец ушёл в другую семью, очень давно, когда тот был ещё мальчишкой, и с тех пор больше ими не интересовался. Денис им тоже – стенка обиды отграничивала от всяких мыслей о нём. А мать и не говорила с ним об отце. Разве что в сердцах иногда скажет: «Весь в своего папашу!», во время их редких ссор… Как же давно это всё было…

«Нужно ей фотку Надюшкину показать. Пусть порадуется…».Ой… Нет же фотки, не сделали её! Вчера телефон совсем не вовремя выключился… Ну ладно, он так расскажет…

Как искать Славку? Может, для начала зайти к знакомому Дениса, он работает в полиции… Хотя лентяй ещё тот. В прошлый раз он так и не смог им дать внятного ответа – попробовать спросить понастойчивее? Можно ещё в интернете найти группу поиска, дать там объявление… Ничего путного в голову не приходит, может Юрка что придумает?.. Как Денис мог забыть о пропавшем мальчишке? Закрутился в учебе, работе, повседневных делах…

За мыслями и музыкой он не заметил, как оказался возле касс. Купил билет, подошёл к расписанию. И заторопился, потому что через две минуты должна была подъехать электричка… Поднимаясь, пытался ответить на вопрос: кто и зачем придумал такие длинные лестницы? Было бы веселее, если б сделали лифты или хотя бы эскалаторы…

… Юрка ждал его в центре зала. Стоял, прислонившись к мраморной колонне, что-то внимательно смотрел в телефоне. Поэтому и не увидел, как рядом оказался Денис.

– Ау! – позвал его Денис.

– Ой, Денис, здорово! – друг опустил мобильник, заулыбался.

– Давно ждёшь?

– Да нет, не очень. Расписание смотрю, через пятнадцать минут будет электричка, потом – перерыв.

– Погнали!

Юрка убрал мобильник.

– Как дела? – на ходу спросил Денис.

– Нормально.

– Как учёба? Давай рассказывай всё.

– Да ничего нового, Динь. Учеба как обычно, грузят помаленьку, спать хочется… Как ты лучше расскажи?

– Да тоже всё нормально. Работаю. В среду выходной был, с Надей гулял…

Здесь всюду лужи и никакого снега. Не любил Денис вокзалы, особенно Курский. Некрасивый он и грязный какой-то…

Когда лучше рассказать Юрке? В электричку сядут, там можно будет спокойно поговорить, наверное. А то сейчас на бегу, ничего не понятно. Главное, успеть, а там можно и расслабиться. Иначе придётся слоняться где-то пару часов.

Успели! В последний момент Юрка решил помочь какой-то тётке затащить коляску, ещё секунда – и двери захлопнулись. Но они проскользнули… А могли бы остаться.

– Мушкетёр ты, – усмехнулся Денис, – сейчас остались бы.

– Да ну тебя. Кто придумал такие широкие промежутки между платформой и поездом? Мозгов не хватило…

– Кто придумал на электричке ездить с колясками? – передразнил он друга.

Вагон был полный. Неприятная неожиданность. Хотя этого и следовало ожидать: в субботу все едут из города. Но раньше удавалось найти место, а сейчас все сиденья были заняты. Эх, неужели придётся стоя пилить до дома?

И не поговоришь толком… В середине пути освободилось рядом с ними два места, но их заняла какая-то бабулька и молодая девчонка с плеером в ушах. Ладно, бабульке стоять тяжелее… А вот девчонка могла бы и потерпеть, тем более, что зашла она недавно! «А вдруг, она тоже чья-нибудь Надя?» – утешил себя Денис. И только вздохнул.

– Как Надя? – спросил Юрка, отзываясь на его мысли.

– Хорошо…

Дома он всё ему расскажет. Здесь половину слов глотает дорога, куча посторонних ушей и чужих взглядов… Дома никто не отнимет у них возможность поговорить и всё обсудить…

– Симпатичная девушка. Где ты её нашёл?

– В «Меге». Точнее в «Икее».

– Да ну? – засмеялся друг. По-доброму так.

– Ну вот… Я тоже удивляюсь.

– Это судьба.

Денис промолчал. Он гнал эту мысль, он ей не верил, но где-то в самой глубине души был согласен. А Юрка видел его насквозь. И порою озвучивал то, в чём Денис сам бы себе ни за что не признался… Наверное, по-другому и не может быть, если человек знает тебя с самого детства… И ты не просто знаешь его, а доверяешь ему часть своей жизни, мысленно называя его своим другом.

Если вспомнить его с лета – Юрка ещё больше похудел. «Скелет в шкафу» – назвала его как-то Денискина мама. На скелета он похож не был, но почему-то всем, кто его видел, хотелось его накормить. Может из-за острых скул, которые выступали отчетливее, когда Юрка сбривал усы? Усы ему не шли. Зачем он их отращивал? Юрка говорил, чтобы казаться умнее. Но умнее он не казался, по крайней мере, Денису. Только старше. А зачем ему выглядеть старше? Девчонкам нравится?

Сейчас в его тёмных глазах отражалось маленькое окошко электрички, белое небо. Он чём-то сосредоточенно думал, потому что не отводил взгляда от окна и иногда напрягал брови. Казалось, что его не особо смущало даже то, что он стоит уже час. «О чём он там задумался?» – стало любопытно Денису. Он не успел спросить: освободилось перед ними место.

– Садись, – кивнул он Юрке.

Друг покачал головой:

– Садись сам. Я же вижу, что ты давно уже хочешь.

Вот откуда он всё знает? Ну и ладно, раз так. Он и правда устал стоять. А что, парни, не устают, что ли?

Денис включил музыку. Всё равно сейчас не поговоришь. Пусть себе думает, потом всё равно расскажет, если это что-то важное.

…Быстро же они приехали! Денис только задремал под ритмичное покачивание вагона, как Юрка уже теребил его за плечо.

– Следующая – наша!

Вагон опустел. Юрка сидел рядом – значит и ему удалось немного отдохнуть. Отлично…

У них в городе тоже был тонкий снег. Здесь нет тепла от метро и такого большого количества машин, как в Москве, наверное поэтому, он и не тает… Всё же на него приятнее смотреть, чем на опустевшую землю и голые деревья.

– Как там мать? – спросил Денис Юрку. Хотя, зачем спрашивать: пятнадцать минут – и они уже дома. Но Денису не терпелось поговорить о Надином брате, и он не знал, как начать разговор.

– Да вроде хорошо. Соскучилась по тебе, конечно, – улыбнулся Юрка, – ты бы почаще к ней приезжал.

– Да я бы рад… Но видишь, теперь сложно получается: если сюда еду, то не вижусь с Надей… А если с ней встречаюсь – то не могу приехать.

– А ты всю неделю работаешь?

Денис кивнул.

– Вот как ты всё успеваешь? – вздохнул Юрка.

– А я всё и не успеваю. Только необходимое.

– Мне бы так…

– Научишься. На втором курсе легче будет… А если честно – я бы и не работал с радостью. Была бы возможность… Юр… – вдруг сказал он. Решился.

– Чего? – Юрка сразу откликнулся на изменившийся голос Дениса.

– Юрка, помнишь Славку? Ну, в прошлом году, в поезде, когда в военкомат ехали…

Юрка споткнулся. Остановился. Уставился на Дениса.

– Ну?

– Пойдём, что ты встал-то? Прикинь, это Надин брат!

Юрка с минуту молчал. Денису показалось, что слишком долго.

– Ты чего завис?

– Динь… Правда что ли? – тихо спросил он.

– Да. Я его фотку у неё в телефоне видел. Ой, Юр, давай свёрнём? А то я замёрз.

– Давай, – согласился друг.

Они любили эту тропинку. Хоть и по вечерам ходить здесь было небезопасно. Да сейчас-то – не вечер… Тем более, что они вдвоём. А Денису было холодно и хотелось поскорее оказаться дома: зря он решил ехать без толстовки. Погорячился…

– Рассказывай, – потребовал Юрка.

– Да что рассказывать-то? У них фамилия одна. А Надя мне сразу сказала, что он пропал два года назад… А я ещё думал, рассказывать ей или не стоит. Рано мы бросили его искать, Юрка! Что теперь делать-то?

– Денис… – так же тихо сказал Юрка.

– Что? – Денис посмотрел на друга. Тёмные глаза его блестели так, будто он что-то знал, и не решался сказать.

Неожиданно в белой тишине раздался хлопок. Денис и не понял сразу, что это. Как пробку из бутылки вытащили. Машинально оглянулся: пусто. И увидел, как медленно стал оседать на землю Юрка.

– Юрка! – заорал он.

Равнодушно чернели озябшие деревья. Равнодушно отражали свет окна серых домов. Равнодушным эхом отозвалась тишина.

Только сейчас до него дошло, что это за хлопок. Когда он увидел, каким чёрным стал под Юркой первый снег… Кто?

Кто это сделал?! Зачем?

Он склонился над Юркой. «Успеть бы, Господи, только бы успеть!» – машинально стучало в голове, пока он дрожащими пальцами набирал номер скорой. Почему они не берут трубку?

Блин, с сотового хрен дозвонишься! Денис вспомнил, торопливо набрал «112»…

«Поздно…» – стучало в голове, – когда он услышал в ответ усталое «Выезжаем».

– Юрка, – тихо позвал он, вглядываясь в побелевшее лицо друга. Как-то неестественно сливалось оно с белым снегом.

А Денис не знал, что делать. Взял друга за холодные длинные пальцы.

– Юрка, только ты, пожалуйста, не умирай, – прошептал он и испугался такого отчётливого в тишине своего голоса, – Юрка!

Слышит ли он его? Или уже поздно?!

– Как же я без тебя? А мать?.. Она же не выдержит… Юрка!

На тропинке никого не было. Только серое небо склонилось над ними, но сейчас оно ничего не могло сделать. Денис приподнял голову Юрке, сунул туда свой рюкзак. Медленно поднялся. Прошептал застывшему небу: «Не надо! Пожалуйста, не забирай к себе Юрку… Не надо! Он нужен здесь! Пожалуйста…»

Зачем они сюда приехали? Зачем они пошли здесь? Какой же он идиот, что предложил это! Но кому понадобилось стрелять в Юрку? Кому он помешал?!

…Уныло вдалеке запела сирена. Гадкая суббота…

Глава 12

Пчёлка

Вокзал – шумный муравейник. Мудрый муравейник. Раскинув свои огромные ручища рельсов с бесконечной чередой вагонов, с усмешкой наблюдает он за снующими по норам-переходам торопливыми людьми, временами гулким басом охрипших динамиков, торопя их ещё больше, сталкивая между собой, или наоборот разобщая близкие судьбы. Он живёт своей жизнью. Он древний, он такой же старый, как и разлуки в этом мире…

Дорога зовёт, дорога меняет человека, дорога быстрой змейкой двигает жизнь, эта верная спутница – подруга времени. Дорога – это маленькое и бесконечное чудо, она успокаивает, дарит надежду, раскрывает новые горизонты мечтам, удивляет своей бесконечностью и разнообразием сменяющихся пейзажей, дорога – это здорово, но… Расставаться не хочется.

– Шурка, ты приедешь на Новый год?

– Посмотрим, как у папы будет с работой. Если мы не сможем – тогда вы приезжайте!

Вот что ещё можно сказать? Не любил Антон прощаться – не умел, на вокзале сковывала тянущая неловкость вперемежку с горечью. Да и что говорить, когда уже десять раз друг другу всё сказано?

«Как сделать так, чтобы мы не расставались? Шурка, знаешь, было бы здорово, если бы мы жили в одном городе! Это, наверное, нереально… Хотя, нет, ведь если я буду поступать в Москву – мы сможем видеться и почаще… Только когда ещё это будет?!»

– Ну… Ты давай, пиши! – сказал Антон.

– Конечно. И ты пиши, и в скайп выходи. Мы камеру поставим, и можно будет видеть друг друга…

«Видеть, ага… И знать, что ты за сотни километров, от этого ещё грустнее… Эх…»

Славка молча смотрел на Антона, потом перевёл взгляд на отца Шурки. Уже в который раз за этот вечер спросил:

– Дядя Валера, а Юра не звонил?

Тот покачал головой. Снова поднёс трубку к уху. Снова опустил телефон.

– Что ж такое-то…

– Наверное, он опять опаздывает, – вздохнул Шурка и посмотрел на Славку. Славка опустил голову.

– Нужно идти, – сказала мама. – До отправления – пятнадцать минут…

– Ещё пять минуток! – умоляюще попросил Славка.

Мама напряженно посмотрела на отца. Борис кивнул. Валера снова набрал номер.

«Он не придёт» – думал Тошка. Он не знал, почему и откуда взялось это гнетущее ощущение потерянного ожидания. Бывает так, ждёшь и понимаешь, что напрасно… Хуже всего – это то, что они потом ещё не скоро встретятся. И Славка ждёт, он тоже хотел увидеться со своим новым другом, тем более, что Юра обещал, что придёт с Денисом.

«Если опаздываешь, можно хотя бы позвонить, – хмуро думал Антон, – или не обещать уж тогда…»

– Может, он не смог сегодня приехать, – тихо сказал Шурка, – Славка, ты не грусти!

Славка молча кивнул.

– Папа тебе позвонит… Или нет, ты ему сам позвонишь, Антон, ты запиши себе его номер!

– Конечно, позвоню, – ответил Шуркин отец. – Всякое бывает, может, телефон забыл или ещё что…

– А если что-то случилось? – отчаянно спросил Славка.

А в Тошке резонансом отозвалось унылое эхо тревоги. Не стихающее, собирающее в сердце отголоски звуков расставания, сомнений, переживаний и страха. Капельки вины и обиды.

– Нужно идти, – сказал Борис.

Холодно. Непонятно, ноябрь по календарю значится, как осенний месяц, а погода – как зимой или даже хуже: снега практически нет, а влажность замерзает, и кажется, что на улице минус десять, хотя на самом деле – всего около ноля… Голый асфальт платформ ещё резче контрастирует с этим осенне-зимнем воздухом: он кажется холодным и засохшим, как и всё вокруг. Поезда греют бело-жёлтыми окошками, а с потоками ветра передаётся печаль.

– Пока, Шурка!

– Пока, Антон! Славка, не грусти!

– Ага…

– Пассажиры, побыстрее пожалуйста, поезд скоро отправится!

Вагон дышал паром дороги. Странно так: вот он Шурка со своим папой за пыльным стеклом, – вроде рядом и уже – не здесь. Вагон, словно спутник на орбите дальнего пути, соединяет разные пространства. Пространства – отрезки жизни в разных участках одной планеты.

– Я буду скучать, – выдавил Тошка, глядя в синие глаза отца.

– Ну… – Вздохнул папа, – не надо скучать… Это всё временно, а потом мы снова будем вместе…

«Ненадолго…» – отозвался Антон и сказал:

– Ага…

– Сынок, береги маму и Славку – ты за старшего у меня…

«Ага…» – и уже ничего не ответил – не смог. Грустно.

– Славка, – папа присел на корточки перед братом, – не вешай нос! Всё нормально будет…

Славка только тихонько прижался к отцу…

– Оль, как приедете, звони!

– Обязательно!

… И вот уже папа рядом с Шуркой и дядей Валерой. И тоже рядом и уже – далеко. Потому что не спеша стала уходить платформа. Точнее поезд стал уходить, неспешно прощаясь с платформой и вокзалом – муравейником.

Почему так быстро летит время? И почему так скучаешь, когда расстаёшься с дорогим человеком? Вроде и знаешь, что с ним всё в порядке, что встретишься ещё, а щемящая тоска нет-нет да и всколыхнёт в памяти свежие воспоминания. Тошка попытался её прогнать, глядя в тёмное окно с мелькающими ниточками фонарей: «Шурка приедет к нам под Новый год! Это всего через полтора месяца. И отец тоже… А полтора месяца – это всего шесть недель…».

По отцу он скучал сильнее, чем по другу. Может из-за притаившегося ощущения вины? Да вроде они с ним помирились…

… Когда в тот злополучный вечер отец обессилено сел на диван, Тошка словно проснулся. Тревога нарастала в нём, когда они ждали его с Шуркой возле кинотеатра, усилилась – когда вернулись домой и увидели там только взволнованных мам, и поглотила его двумя страшными часами неизвестности, когда они с Шуркой, притихшие и виноватые, молча слонялись по комнатам. Каждое движение воздуха, каждая вещь в доме передавали напряжение, словно ток по невидимым проводам. А это напряжение колыхало в Тошке мутное и тяжёлое чувство вины. Двойной вины – потому что он, он поссорился с отцом… Помирись он с ним раньше – не пошли бы они с Шуркой в тот вечер в кино – остались бы играть с ним в шахматы или смотреть фильмы дома… Или позвонил бы ему Тошка, сказал что они задержатся… А теперь… Что теперь делать?!

Тревога разлетелась вдребезги от звонка домофона. Как радостно запрыгало сердце у Антона, когда он услышал в нём голос отца! Он подскочил к дверям. Виноватое ожидание отзывалось в нём какой-то внутренней дрожью: внешне он был спокоен, а внутри всё комкалось, спорило, боролось и... робко надеялось помириться… Распахнулась открытая дверь, и напряжение словно стало утекать в неё. Тошка был готов броситься к отцу, и обнять его, как раньше, но почему-то не смог. Он стоял и смотрел на него и на незнакомого парня, который пришёл вместе с ним. Лишь когда папа вдруг побледнел и быстро сел на диван, пройдя мимо Антона, он испугался, собрался с силами, и, словно разбил стеклянную стенку, выросшую между ними. Бросил в неё камешком, и она со звоном рассыпалась, а Антон услышал в этом звоне свой голос, почему-то незнакомый и очень тихий:

– Папа! Прости меня! – и растаял в прижавших его к себе тёплых руках отца… Почему он не помирился с ним раньше?

…Славка молчал. Скучал по отцу? Или волновался за Юру? Тошка тоже тревожился: телефон упорно отвечал долгими гудками.

Юра Антону понравился. Может, открытой улыбкой, может быть, внимательным добрым взглядом, в котором вспыхивало неподдельное сочувствие, когда он расспрашивал Славку и слушал его рассказы, а может, Антон просто был ему благодарен за отца. А может быть – и всё вместе… Жаль, что в тот вечер он недолго побыл у них – допил чай и ушёл к себе домой. И обещал прийти в субботу, пообщаться с ребятами перед отъездом…

Славка не задавал никаких вопросов! Это совсем было на него не похоже…

Почти не задавал – всё же был один вопрос, на который Антон толком ответить так и не смог. Вечером он забрался на полку к Антону и, улегшись на живот, стал смотреть в окно. Антон не удивился – в поезде они часто так ездили: хорошо было просто молчать и ощущать рядом присутствие близкого человека. Он любил дорогу и вечернее постукивание звонких колёс, любил тихое дыхание Славки. Это отдалённо напоминало ему о прошлом лете – трудном, беспокойном, но подарившем ему младшего брата. В Славкиных глазах отражались редкие жёлтые и голубые огоньки. В вагоне было светло, но Тошка сейчас был там, в мелькавшей за окном темноте и в своих мыслях. Славка вдруг спросил:

– Антон… Скажи, а у тебя было такое чувство, как будто тебя делят на части? Будто ты разрываешься между людьми и не знаешь, что делать?

Тошка вздрогнул. Посмотрел на Славку: тот ждал ответа, какой-то подсказки.

– Было, Славка.

Кажется, брат не знал о том ночном разговоре, разрушившим их с отцом мир. Тошка старался не вспоминать его: он не представлял, что ответит отцу, если тот снова заговорит с ним о переезде, и боялся, что они снова поссорятся. Он не хотел уезжать, он понял, что очень скучает по Шурке… Что не сможет он без друга… Быть может, вокруг всё будет лучше, только вот внутри у него, у Антона, будет пусто и безрадостно… А если ещё и заберут у него Славку…

К счастью, папа больше не затрагивал эту тему. Может, он передумал?

Антон старательно прогонял эти сумбурные мысли. Порой они затихали, но всё равно тоскливое чувство занозой сидело в нём. Присутствовало. Как он прочитал однажды в «контакте», на страничке у Кеши: «Все пчёлки, как пчёлки – летели мёдом, а одна такая маленькая, мерзкая и злая позади всех тащила баночку дёгтя». Вот такая пчёлка и сидела в нём, иногда просыпаясь и надоедливым жужжанием отравляя радость каникул.

Дни шли своим чередом, наполняясь разными событиями, но неудержимо придвигая время расставания. Тошка был занят обсуждением Шуркиных самолётов, помогал ему заливать в интернет новые фотки, вечерами смотрел какой-нибудь новый фильм: у друга был очень быстрый интернет и фильмы скачивались за несколько минут. Вдобавок, дядя Валера раздобыл где-то настольный футбол, и теперь они подолгу торчали за ним.

Хорошо осенними сумерками сидеть в тёплой светлой комнате, обмениваясь какими-нибудь пустячными фразами или шутками, глядя, как дрожит на светленькой Славкиной макушке от смеха пушистый чубчик, или как задумчиво покусывает губы серьёзный Шурка… Пить горячий шоколад, который так вкусно варила им Шуркина мама, и всеми клеточками своего тела ощущать уют тихого вечера. За окном по мокрой дороге шелестели автомобили, за стенкой о чём-то разговаривали их отцы. Тошка изредка прислушивался к доносившимся оттуда обрывкам слов и приглушенному смеху: раскатистому – Шуркиного и бархатному и очень заразительному – его папы, и улыбался сам. Время замирало, наблюдая за ними, и совсем не собиралось спешить…