Текст книги "Ты не буди вулкан остывший (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

  – Пусти – ее голос хриплый, срывается.

  Ее дыхание щекочет его лицо. Он слышит биение ее сердца. Смотрит ей в глаза и сходит с ума. Обхватил ее горло двумя руками и впился в дрожащие губы. Жадно, яростно. В глазах тут же потемнело, тело дернулось от острого наслаждения. Она цепляется за его плечи, пытаясь оттолкнуть. Но ему уже все равно. Если мир позади него будет объят пламенем ему наплевать. Нагло скользит языком в ее рот, пальцы погрузились в волосы. Ника пытается сжать губы, но у нее ничего не выходит. Бесполезно сопротивляться с обезумевшим от ревности и страсти мужчиной. Он схватил ее запястья и прижал ее руки к стене. Продолжает целовать насильно, сквозь сопротивление. Оторвался от губ, посмотрел в глаза и снова обрушился на ее губы. Наконец она ответила. Или ему показалось? Нет. Ее руки обмякли, она отвечает на поцелуй так же страстно. Застонал, чувствуя мягкость уже податливого рта, пьет ее дыхание. Андрей придавил ее всем телом к стене. В паху заныло требовательно, жестоко, скручивая все внутренности. Прижался губами к ее шее. Знакомый запах разорвался в голове атомным взрывом. Отпустил ее руки, обхватил за талию, вжимаясь в ее тело, жадно целуя голые плечи. Он слышит собственно дыхание, переходящее в хриплый стон. В тот же момент она оттолкнула его так яростно, что от неожиданности он отшатнулся в сторону. Щеку обожгло. Сначала одну, потом другую. Он прижал руку к лицу. Автоматически перехватил ее запястье, когда она замахнулась чтобы ударить снова. Их глаза встретились. Два острых клинка. Горячая смесь страсти и ненависти.

  – Отпусти – прошипела она – отпусти меня сейчас же, Асланов.

  – К нему?

  – Да, к нему. я должна вернуться. Сейчас же.

  Выпустил ее руку и с ненавистью посмотрел. Ее лицо пылает, губы алые от его жестоких, грубых поцелуев. На шее след от его щетины.

  – Браво! Аплодисменты! Классного мужика отхватила. До тебя раньше некому не удавалось.

  – Да пошел ты! – Посмотрела на синяк на руке, вытерла тыльной стороной ладони губы.

  Волна ярости вновь захлестнула его. Можно подумать ей было противно? Да она льнула к нему как возбужденная до предела самка, а теперь вытирает рот после его поцелуев.

  – Ты с ним спишь?!

  Она направилась к двери, но Андрей схватил ее за руку и дернул к себе.

  – Спрашиваю еще раз – ты с ним спишь? Богатенький дяденька чудесная партия для такой как ты. Шанс выбиться в люди, купаться в деньгах? Сколько он тебе платит, Ника? Кто знает, а вдруг я дам больше?

  Ее лицо исказилось от ненависти и презрения.

  – С тобой ни за какие деньги. Ты свое профукал, Асланов. А теперь отпусти меня. Я так понимаю, ты не хочешь, что бы он узнал, что мы знакомы. Так вот, если будешь меня тут держать, это будет довольно трудно сделать.

  Он разжал пальцы.

  – Как ты изменилась Вероника – С горечью сказал он – Где та девушка, которую я лю...знал раньше?

  Она обернулась, и он вздрогнул от боли и отчаянья, которые увидел в ее глазах.

  – Ты убил ее, растоптал, когда нас бросил. Все кончено, Асланов. Оставь меня в покое. Дай жить дальше. Без тебя!

  Открыла дверь и выскочила в коридор. Он так и остался стоять, глядя ей вслед.

  " Нас? Кого нас? Дать жить дальше? А ты мне не даешь...думаю о тебе как ненормальный. Хочу тебя. Хочу так сильно, что башку сносит"

  Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Тело ноет от неудовлетворенного желания. Сжал руки в кулаки. Застонал как от боли.

  "Я не отдам ее Коршуну. Только не ему. Он ее сломает, с ним она будет как на пороховой бочке"

   Скоро станет слишком горячо, и его жена может попасть под раздачу. Если бы она только знала куда влезла и с кем связалась. Вот только он не может ей рассказать. Черт бы побрал эту работу. Эту проклятую жизнь. Как же все сложно. Но это нужно прекратить прямо сейчас. Сжал пальцами переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Пискнул мобильный. Посмотрел на дисплей и выругался матом.

  – Да, Владимир Александрович.

  – Тебя где носит, Асланов? – голос шефа веселый с задоринкой. Дать бы ему в зубы.

  – Осматриваюсь. Показалось, что есть посторонние.

  – Андрей, у тебя мания преследования. Здесь все свои. Давай иди к нам, расслабься и отдыхай. Достал со своей мнительностью. Так и в психушку недолго попасть.

  "Еще раз посмотрю на тебя рядом с ней и попаду не только в психушку, а прямиком в ад"

  – Сейчас иду, Владимир Александрович. Здесь все чисто.

  – Давай-давай. Тут горячее принесли.

  Ника сама не понимала, каким чудом еще стоит на ногах и вообще разговаривает. Словно душа отделилась от тела и наблюдает со стороны. Отвечает на вопросы Владимира, даже улыбается. Откуда только силы берутся? Бывший муж сидит напротив и прожигает ее ненавидящим взглядом, переворачивая ей душу наизнанку. Как только увидела его, все померкло перед глазами, кроме этого лица. Жесткого, холодного и когда-то родного. Даже не осталось сил задавать себе вопросы. Все и так понятно. Он работает на Владимира. Она словно попала в дурной и дешевый фильм с кровавым финалом, где она главная жертва. За последние дни жизнь встряхнула ее с такой силой, что все проблемы в прошлом показались сладким сном. Андрей ее презирает, он считает ее шлюхой Коршунова. В чем-то он прав. Его глазами все выглядит именно так, Ника даже не может разозлиться на него за это. Только бежать. Даже если бы она и допустила возможность подчиниться Тимофееву и воплотить его план, то сейчас это стало невозможным. Андрей будет мешать, он уже мешает. Только Ника не может понять, почему он ведет себя так, словно ревнует? Какое ему дело до того с кем она спит? Он бросил ее, развелся с ней, вычеркнул ее из своей жизни. Какое право он имеет сейчас в чем-то ее упрекать? А что будет, когда он узнает о детях? Нет, нужно срочно уехать. Прямо сейчас позвонить Светке и уматывать как можно дальше.

  Коршунов ушел со своим знакомым, самое время позвонить Свете и поговорить с ней, чтобы та уже собрала девочек и маму. Как только Ника вернется домой, она тут же поедет на вокзал и куда глаза глядят. Подальше отсюда. Обернулась. Андрей идет за ней.

  "Только этого мне сейчас не хватало. Не хочу выяснять отношения. Господи, у меня нет на это сил..."

  Бросилась по темному коридору. Здесь должен быть запасной выход. Можно поймать такси и уехать прямо сейчас. Пока Коршун ее хватится – она уже будет далеко. Где этот чертов выход? Слышит шаги за спиной. Толкнула дверь перед собой и оказалась на складе. Повсюду ящики с бутылками и пакетами. Дальше бежать некуда. Прижалась спиной к стене. Что ж разговора с бывшим мужем не миновать. Она увидела, как Андрей толкнул дверь ногой и вошел следом за ней. Внутри все перевернулось, когда посмотрела на него. Лицо бледное, осунулось, даже черты заострились. Темным пятном горят глаза. Обжигают. Он закрыл дверь на засов. Ею овладела паника. Не от страха, а от того что понимает, что будет не в силах устоять. Только он ее тронет, и она сдастся, сломается. Сердце грохочет и пульсирует в горле. Она помнит этот взгляд. От него мурашки по телу, низ живота тянет от острого возбуждения. Так он смотрит на нее, когда хочет заняться любовью. Нет, не любовью, а сексом горячим и безудержным как он сам. Только он умеет быть таким неистовым, безумным, беспощадным. Он не будет разговаривать, по выражению его лица хорошо видно, что он собирается с ней сделать. Она ему не позволит. Ни за что. Она этого не хочет. Но как только его губы коснулись ее губ – бой проигран. Андрей всегда победитель. Ника не верила, что это происходит на самом деле. Тело предательски отозвалось на ласку, кровь понеслась по венам, словно жидкая ртуть. Остатки разума утонули в безудержном первобытном желании принадлежать ему здесь и сейчас. Разрешить владеть своим телом, растерзать, оставить на ней свой след. Зачем лгать самой себе – она его любит. Все еще любит со смесью горечи, отчаянья и ненависти. Потом пожалеет о своей слабости. Но не сейчас. Машинально сопротивляется, но уже проиграла. Как только его язык ворвался в ее рот, голова закружилась, а тело рванулось к нему. С какой страстью он ее целует, словно выпивает, лишает силы воли. Его губы, родные, желанные, жестокие. Боль, наслаждение и острое возбуждение, настолько безудержное, что нет сил сопротивляться. Его рот, оставив влажную дорожку на ее шее, спустился ниже. Ника собрала всю свою волю в кулак и оттолкнула его, сама не поняла, как ударила по щеке, потом еще и еще. Ненависть, за то что покорилась, сжигает изнутри ядом.

  Что он говорит? Упрекает и унижает. Не имеет права осуждать. Если бы не бросил ее, она бы никогда не попала в этот капкан безнадежности.

  Ника бросилась обратно в залу. Прежде чем переступить порог все же достала мобильный и позвонила Светке. Снова длинные гудки. Закрыла сотовый. Владимир смотрит на нее с чужого столика, поманил рукой, приглашая присоединиться. Ника поправила волосы и подошла к мужчинам.

  – Позвольте вам представить – мой новый менеджер по продажам – Вероника.

  Ника нахмурилась и посмотрела на Коршуна. Тот улыбается в уголках глаз морщинки. Его забавляет, что он уже все решил за нее. Какого черта здесь вообще происходит? Все мужчины решили, что могут распоряжаться ею? Ее жизнью?

  – Ну, пока что я менеджер компании "Телеком" – дерзко ответила Ника и посмотрела на Владимира. Улыбка исчезла с его лица, и девушка испытала острое чувство удовлетворения.

  – Вы простите, мне уже пора. Поздно совсем.

  Развернулась и пошла к своему столику, взяла сумочку. На ее плечо легла чья-то рука. Обернулась. Владимир стоит рядом.

  – Простите. Не хотел вас обидеть. Самонадеянно решил, что вы согласитесь. Не уходите, пожалуйста.

  Ника тяжело вздохнула.

  – Я долгое время все решения в своей жизни принимаю сама, Владимир Александрович. Я не готова расставаться с этой привычкой.

  – Ну, женщина не должна обо всем заботиться в одиночку.

  Его глаза снова блеснули.

  – Простите мне и правда нужно домой. Завтра рано вставать. Дети там с мамой, она у меня не совсем здоровый человек.

  – Я отвезу вас на своей машине, позволите?

  – Спасибо я могу на такси. До свидания.

  Ника пошла к выходу и с раздражением поняла, что Владимир идет следом.

  – Уже поздно, я не хочу, чтобы вы ехали одна. Вероника. Ника.

  Она остановилась, и мужчина приблизился к ней. На его лице застыло странное выражение, то ли вины, то ли разочарования.

  – Я сожалею. Просто уже так надеялся, что вы все же согласитесь.

  – Я подумаю. Правда, подумаю.

  – Позвольте отвезти вас домой.

  В этот момент зазвонил ее мобильный. Ника посмотрела на телефон. Незнакомый номер. Странно. Перевела взгляд на Коршунова. Этот сотовый только сегодня оказался у нее. Номер никто не знает. Девушка ответила.

  – Алло.

  – Вы недавно звонили Алтуниной Светлане Васильевне?

  – Да...

  В душе похолодело, словно от неприятного предчувствия.

  – Да, я звонила, а кто вы?

  – Я лейтенант убойного отдела Бурский. Кем вы приходились Алтуниной?

  "Приходились? Где Света? Почему не ответила?"

  – Я ее лучшая подруга. А что случилось? Где сама Света? Она в милиции?

  – Светлану Алтунину нашли мертвой полчаса назад в парке Горького. Вы не могли бы приехать в отделение и помочь с опознанием?

  Сотовый выпал из помертвевших пальцев в грязный снег.

  10 ГЛАВА

  Все как в тумане. Никого не видит. Владимир везет ее домой. За рулем – Андрей. Ника не слышит их голосов – уши заложило, а тело сковало ледяным холодом. Перед глазами мертвое лицо Светы та словно спит. Бледная и безмятежно спокойная. Ника не в силах поверить, что добрая и любимая подруга уже никогда не посмотрит на нее, не улыбнется. Ее зарезали. Четкий удар прямо в сердце. Нож валялся рядом с телом. Следователь долго расспрашивал Нику. Она автоматически отвечала на все вопросы. Истерики все еще не было. До тех пор пока Бурков не показал ей маленький клочок бумаги. Его нашли в кармане у жертвы. Мелкими буквами, вырезанными из газеты, написано – « Не бежать. Код» и все. Когда следователь показал ей эту записку, внутри у Ники все помертвело. Свету убили. Это сделал тот человек, который запугал Тимофеева. Теперь ей не сбежать. Ясно дали понять, что с ней не шутят. «Как маме рассказать?... А девочки?»... Ника отвернулась к окну, чтобы скрыть слезы и почувствовала, как рука Владимира накрыла ее холодные пальцы и сжала.

  – Ника, мы позаботимся обо всем. Похороны и все такое...Знаю, как сложно все приготовить, когда такое горе. Я нажму на некоторых товарищей в органах. Клянусь, это дело не поставят на полку. Ника, вы слышите меня?

  Вероника посмотрела на Коршуна. Перед глазами круги. Черные, грязные разводы отчаянной безнадежности. Он обеспокоенно ищет ее взгляд, но она ничего не видет перед собой. После сегодняшней ночи она уже не сможет спать спокойно. Образ мертвой подруги на железном столе в морге будет преследовать ее в кошмарных снах.

  "Свеееетка...Это я во всем виновата! Я тянула время! Я должна была быть настойчивой...Как жить дальше? К кому идти?"

  Владимир помог ей выйти из машины. Предложил проводить до квартиры, но Ника вежливо отказалась. В глазах ни слезинки. Словно сердце плачет и сушит душу, оставляя кровавые трещины.

  – Завтра я приеду к вам. Мы все решим насчет похорон. У вашей подруги есть родственники?

  – Нет. У нее кроме меня никого не было.

  "Не было" – Еще один болезненный удар сердца. Говорить о Свете в прошедшем времени просто дико.

  – Вам не нужно быть сейчас одной. Хотите мы с Андреем поднимемся к вам? Посидим вместе. Помянем Светлану.

  Ника вздрогнула, посмотрела на бывшего мужа – курит в стороне и бросает на них тревожные взгляды. Дома девочки. Ника не готова сейчас и к этим осложнениям. Нужно поговорить с мамой подготовить ее, объяснить.

  "Господи, что объяснить? Что я по уши в болоте? Что Свету убили? Мама с ума сойдет. Для нее она была как дочь"

  – Спасибо, Владимир Александрович. Я справлюсь.

  Слезы все же навернулись ей на глаза, и в этот момент Владимир нежно привлек ее к себе, обнял за плечи. Ника позволила, уже нет желания бороться. За нее все решили. С этого момента она больше не принадлежит себе. Некто Одноглазый теперь ее хозяин, и он дал ей понять, что случится с ее семьей, если она начнет сопротивляться. Коршун выпустил ее из объятий. Ника вновь посмотрела на Андрея. Тот яростно ломает сухую ветку и не спускает с них глаз. Вероника тяжело вздохнула и обреченно пошла к подъезду. Как только дверь захлопнулась за ней, она зарыдала громко с надрывом. Села на холодные ступени и прислонилась лбом к ледяной, грязной стене. "Светы больше нет. Нет. Только тело...Как жутко...Дико"

  – Что скажешь, Асланов? Кто мог девчонку замочить? Менты как всегда нихрена не знают. Нож валялся возле трупа. Похоже на заказное, но кому на фиг нужна эта Алтунина, торгашка с рынка? Что-то здесь не чисто...мне не нравиться. Позвоню-ка я Берестову с прокуратуры. Он мне кое-что задолжал черт лысый. Пусть разгребет это дело. Асланов, что молчишь?

  Андрей посмотрел на шефа, пальцы сильнее сжали руль.

  – Не знаю, Владимир Александрович, мне тоже все это не нравится. Буд-то и правда девчонку заказали.

  На само деле Андрей с ума сходил от волнения. Светку знал лет пять. Она свидетельницей на свадьбе была. Хорошая девчонка, добрая. Нику всегда так любила. Светлая душа. Кому понадобилось ее убивать? Дело пахнет керосином. Как бы Ника не была в это замешана. Теперь его уже ничем не удивить. Если бывшая жена встречается с Коршуном, тогда какие еще знакомства она может водить или водила раньше? Нужно говорить с Корецким. Дело пусть притормозит. Ненароком и Нику зацепят. Может и неспроста убийство это.

  – Что-то ты сам на себя не похож, Асланов. Давно мертвецов не видел?

  Андрею не понравился тон Коршуна. Слишком проницательным всегда был Владимир и сейчас может заподозрить неладное. Осталось продержаться совсем немного. Сейчас светиться никак нельзя.

  – Да так навалилось разное. К такому не привыкнешь.

  – Тоже верно. Одно дело враги, а тут девка молодая. Я Нику завтра к себе заберу, пусть отвлечется немного и дочек своих возьмет. Заодно познакомлюсь с ее малышней.

  Андрей резко надавил на тормоз, и машина встала как вкопанная. Обоих рывком швырнуло вперед.

  – Твою мать Асланов, ты что творишь?

  Андрей набрал побольше воздуха в легкие и хрипло сказал:

  – Простите, Владимир Александрович. Показалось, что кошка на дороге.

  – Андрей, блин, у меня душа в пятки ушла. Хрен с ней с кошкой, я сам чуть не сдох от страха. Поехали, что стал? У меня еще пару деловых встреч сегодня.

  Андрей тронулся с места. Руки дрожат с такой силой, что если отнять от руля, Коршун решит, что у него лихорадка. Откашлялся и хрипло спросил:

  – А что у Вероники есть дети?

  – Есть. Я ж тебе еще утром рассказывал. Говорит дочки – близнецы. Молодец девка, сама растит. В наше-то время быть матерью одиночкой ой как непросто. Муж, я так понял, бросил ее. Есть же гады в этом мире. Такая женщина. Ух, как в песне – мне б такую. Красивая, добрая. Мечта, а не женщина. Такие на дороге не валяются. Вот скажи, что этим молодым самцам надо? Рядом такое чудо, а они по сторонам смотрят. Я б ее ни на шаг от себя не отпускал, она бы у меня в розах купалась. На руках бы носил и благодарил бога за такое счастье. Что думаешь, Асланов, я ей нравлюсь?

  В этот момент Андрей закашлялся, в горле, словно кость стала. В голове взорвалась атомная бомба. Мысли хаотично цепляются одна за другую, но пазл не складывается.

  – Андрей, по-моему ты заболел. Иди-ка домой, еще меня заразишь. Ты знаешь, я как заболею, так потом месяц выкарабкаться не могу. Сказываются годы на нарах.

  Асланов остановил машину у виллы Коршунова, проводил шефа до дверей. Дал несколько указаний Кириллу и вернулся в машину. Сорвался с места и притормозил через несколько метров. Вышел на улицу, сгреб руками снег, и уже в который раз за вечер, протер лицо. Затем выхватил телефон из кармана и набрал номер. Облокотился на капот автомобиля и придерживая трубку плечом достал сигарету.

  – Асланов?! Какого черта? – Голос Корецкого казался сонным.

  – Нужно поговорить! Сейчас!

  – Почему звонишь по обычному номеру? Где пейджер?

  – Надо встретиться – я сказал. Сейчас приеду к тебе.

  – Ты что творишь? Совсем ополоумел, Асланов? Немедленно отключай телефон.

  – Плевать! Жди – скоро буду!

  Проезжая по мосту на Одесской, Андрей открыл окно и изо всех сил швырнул сотовый на дорогу. Проскочивший рядом грузовик тут же стер аппарат в порошок.

  Андрей легко поднялся по ступенькам на третий этаж хорошо знакомого дома. Сколько лет он здесь не был? Последний раз навсегда запечатлелся в его памяти. Жалел ли он о том, что избил друга до полусмерти? Иногда. Когда вспоминались годы в армии, а потом совместный бизнес, который поднимали вдвоем с нуля.

   Остановился у двери и глубоко вздохнув, хотел постучать, но та распахнулась сама. Корецкий пропустил бывшего друга в квартиру. Несколько минут они смотрели друг на друга, затем все так же молча, пошли на кухню. Артем рукой указал на стул, но Асланов так и остался стоять.

  – Говори – скомандовал Артем и поставил чайник на плиту.

  – Бросил, значит! – Выдохнул Андрей – Бросил ее с детьми? Надоела? Главное у меня отнял, а потом выкинул?

  Движения Артема были молниеносными. Он резко развернулся и с такой силой заехал Андрею в челюсть, что тот упал. Корецкий склонился к нему и рывком поднял за шиворот на ноги, прижал к стене.

  – Это тыыыыы! Тыыыы ее бросил! – Взвыл Артем – незнаю что ты там себе напридумывал, какая шлея попала тебе под хвост, но сегодня ты меня выслушаешь! Ты будешь слушать все, что я тебе скажу.

  Андрей ловко подмял друга под себя и схватил за горло.

  – Ты с ней спал! Тебя видели соседи! Я все знаю!

  – Не было ничего! Никогда не было! Ты идиот! Самодур!

  – Лжешь!

  Андрей придавил еще сильнее.

  – Не лгу, просто ты не хочешь слушать правду! Я не спал с Вероникой никогда! Да, она мне нравилась, но она любила только тебя. Ты ее бросил беременную. Слышишь, мать твою?! Ты ее бросил!

  Руки Андрея постепенно ослабили схватку и он сел на полу, прислонившись спиной к стене. Достал сигарету и закурил.

  – Я приехал тогда рано утром. Витек бухой был. Сказал, что ты к ней почти каждый день приезжал. Поднялся в квартиру, а там белье на полу, окурки в пепельнице и бутылка на столе. Что я мог подумать?

  Артем закашлялся, с трудом приподнялся и сел рядом. Отобрал у Андрея сигарету и жадно закурил, тот достал другую.

  – Мальчишник... – простонал Артем и потер шею, где ясно отпечатались следы от пальцев Андрея.

  – Что?!

  – Мальчишник мы там устроили. Святский женился. Пока тебя не было встретил какую-то девчонку-малолетку. У него хата однокомнатная, туда толпой не завалишься. Ника твоя сама предложила. Мне идея понравилась. Она к Светке укатила, а мы к ней. Ну конечно девочки, выпивка, стриптиз. Свидетелей куча, Асланов. Все наши были.

  Андрей резко ударился затылком о стену и со стоном закрыл глаза.

  – Это тебе надо набить морду, Асланов, чтобы в ней мозгов прибавилось. Я и сказать ничего не успел. Черт из-за тебя придурка в больнице месяц валялся. Ты мне ребро сломал. Да плевать на меня. Ты хоть понимаешь, что ты с ней сделал? Ты ее уничтожил, морально. Просто размазал. Каждый из нас мечтал встретить тебя и прибить. Ника совсем без денег осталась. Беременная. Мать больная. Мы все по очереди к ней приезжали. Бабки она не брала. Ты ее знаешь – гордая. Так мы продуктами. Я про твой визит ко мне, перед отъездом, не рассказывал – пожалел.

  – Дети мои? – тихо спросил Асланов и затянулся дымом. Душа рвется от сомнений. Липкий страх получить утвердительный ответ ползет по спине ручейками пота.

  – Еще раз спросишь – убью! Не смей о ней так, понял?! Она святая. Я таких никогда не встречал. Все эти годы никого у нее не было. Все тебя идиота любила. Я сразу понял, что ты на предложение майора согласился. Куда еще мог деться? Словно растворился. Он и мне тогда предлагал, но я еще думал.

  Артем поднялся с пола и протянул руку Андрею, тот отмахнулся и взъерошил волосы. Эмоции зашкаливают.

  "Мои дети...Мои...Мои...Ника, почему ты молчала?! Почему ничего не сказала?! Я имел право знать...Нет я не имею никаких прав. На коленях буду молить – не простишь"

  – Почему раньше не сказал?

  – Не имел права. Ника решает знать тебе или нет. Сейчас ты меня к стенке припер, а вообще не заслужил ты ни ее, ни девочек. Гнать тебя в шею, как кобеля поганого. Если б мог сам бы все зубы тебе повыбивал. Такое счастье в руках держал и упустил. Приговорил ее без суда и следствия. Он думал...Ему сказали... А мозги включать не пробовал, Асланов? Все рубишь с плеча.

  Андрей посмотрел на друга и опустил голову.

  – Прав ты, Корецкий. Каждое твое слово – истина. Если хочешь бей – сопротивляться не буду. Вторую щеку подставлю.

  Артем пожал плечами.

  – Тебя жизнь побьет, Андрей, если уже не побила. Несчастный ты человек. Сам себя сожрешь, я тебя хорошо знаю. Вот и живи с этим, Асланов, кусай локти. Смотри, как она жизнь свою без тебя строит.

  – Она с Коршуном теперь. Разве этого ты ей желаешь, Артем? Что можно построить с бывшим уголовником – ему пожизненное светит у нас.

  Артем как раз доставал бутылку водки из шкафчика. Замер.

  – Что значит с Коршуном?!

  – Не знаю. Сам в шоке. Сегодня их вместе в ресторане видел. Он на Нику запал не по детски. Помнишь, я ее устроил работать в мелкую компанию, они тогда электронику из Кореи возили?

  Артем кивнул и открыл бутылку. Разлил водку по стаканам и протянул другу. Андрей залпом выпил и зажмурился, вздрогнул.

  – Еще – протянул стакан Корецкому, – так вот теперь эта фирма "Телеком" называется. Тимофеев козлина жирная всем заправляет. У него какие-то дела с Коршуном. Так понимаю – Нику втянул. Не чисто там все, нюхом чую. Сегодня Светку зарезали в парке Горького. Похоже на заказное. Черт, Артем....что делать?!

  Корецкий придвинул табурет и сел напротив друга.

  – Разберусь. Завтра пробьем "Телеком" по полной и Тимофеева этого тоже. Ты понимаешь, что эта сегодняшняя выходка может выйти тебе боком? Агенту позвонил, потом сам приехал. Засветить ты меня мог и себя тоже. А что если Коршун за тобой слежку установил?

  – Нет. Все чисто. Я проверял. Ника с ним понимаешь? Пока просто ухаживает за ней. Но как дальше операцию проводить? Попадет под раздачу.

  Артем потер подбородок.

  – Сам не знаю, но тормозить уже поздно. Скоро брать его будем. Оставь все как есть.

  Андрей поднялся с пола.

  – Как есть?! Смотреть, как этот окучивает ее? Как смотрит на нее похотливыми глазками и мечтает трахнуть, если уже не трахнул?! Думаешь, я смогу на все это закрыть глаза?!

  – Ты профессионал, капитан. Ты уже годами там квасишься. Личное – в сторону. Мы такой клубок распутать можем, ниточки к самым верхам потянуться. Целый синдикат, понимаешь? Тут не до личного, Асланов.

  – Может пусть уедет с детьми куда? Охрану к ней приставим...

  – Не дури. Коршун сразу поймет, что его пасут. Он далеко не дурак. Он свои делишки годами крутит у нас под носом. Такие партии оружия и наркоты переправляет – что тебе и не снилось. То, что они сейчас задумали – это грандиозно. Товар вывезти в коробках из-под сотовых на которые и накладные есть и лицензия. Да их и проверять почти не будут. Проскочат у нас под носом и полетят наши головы. Ты остынь. Будь рядом и башку свою горячую остуди. Запахнет жареным – Нику спрячем, понятно?

  Андрей обреченно кивнул отобрал бутылку у Артема и отпил водку прямо из горлышка.

  – Они мои крестницы

  Посмотрел на Артема, тот резко встал с табурета:

  – Подожди, я сейчас.

  Ушел. Андрей тихо застонал и сцепил пальцы. Голова раскалывается от тупой боли в висках. Никакая водка не поможет. Все что сейчас сказал Артем, выворачивает душу наизнанку. Чувство презрения к самому себе так сильно, что хочется биться головой о стены. Все эти годы он проклинал ее, ненавидел, презирал. Он сделал все, чтобы ее унизить. Развелся не оставив ни копейки – только квартиру. Что он может хотеть теперь? Ни на что не имеет права – только ползать в ногах и вымаливать прощения. Просить увидеть детей. Жалко умолять выслушать и понять. Что понять? Он ее бросил. Не дал ни малейшего шанса защититься, оправдаться. После всего, что было между ними, вылил на нее ушат помоев. Смаковал свою участь несчастного рогоносца. Артем прав – он сам себя сожрет, обглодает до костей. Прежде чем Ника его простит. Даже если и случится чудо – он не простит себя никогда.

  Корецкий вернулся и протянул Андрею фотографию.

  – Катюша и Анюта. Черт, твои копии. Никакого ДНК не надо, чтобы понять, чьи дети.

  Медленно протянул дрожащую руку и взял снимок. Сердце дернулось как в агонии. С фото на него смотрят две малышки. Улыбаются. Защемило душу. В глазах печет. Провел большим пальцем по мордашкам. Закрыл глаза...Как они росли...какое у них голоса...что они любят...Его дети...его плоть и кровь.

  – Такое счастье профукал, Асланов – с сожалением пробормотал Артем, но в его голосе уже нет осуждения.

  Андрей прижал фотографию к груди.

  – Она не простит... Никогда.

  Артем с сочувствием посмотрел на друга.

  – Любишь еще?!

  – Безумно. Так и не смог из сердца вырвать. Хотел. Старался и не смог.

  – И она тебя любит. Поверь, я знаю. Кончится все и начинай менять свою жизнь к лучшему, Асланов. Может и оттает ее сердце.

  – Хорошо ее знаю. Не оттает. Ненавидит она меня.

  – Есть за что.

  Жестоко, но правда. Молотком по мозгам. Резко и безжалостно.

  – Коршун хочет ее завтра к себе в гости привезти вместе с девочками...

  Артем нервно прошелся по кухне.

  – А вот это хреново. Очень хреново. Этого не должно случиться. Увидит их, тебя, и такое дважды два сложит, мама не горюй. Черт, что делать?! А?!

  Оба замолчали, лихорадочно думая. Артем хлопнул себя по лбу.

  – Есть идея. Я сам с ней поговорю. Повод встретиться есть. Вызову к себе, подозрений не будет ведь следствие идет. Предложу маму ее и девочек к моей сестре в Змеев. В деревню. На время пока все утрясется. Там их ни одна собака не найдет. Думаю, не откажет. Варвара мужа похоронила неделю назад, рак проклятый скосил. Скажу надо сеструху встряхнуть, развеселить.

  Андрей посмотрел на Артема и почувствовал, как невыносимо виноват перед ним. Перед ними всеми. Друга обидел, жену предал. Похаял все самое дорогое в этой никчемной, серой жизни.

  – Корецкий, ты прости меня ладно.

  – Да пошел ты – буркнул Артем и отвернулся. Асланов улыбнулся. Он знал, что означают эти слова. Артем простил. Хмурится, чтобы виду не показать, как и когда-то раньше.

  – Ты мне морду разукрасил так искусно, что на меня бабы около года не смотрели. Такое разве прощают?

  Обернулся. Улыбается. В уголках глаз веселые морщинки. Обнялись. Сильно, рывком.

  – Иди, Асланов. Ты сейчас глаз с Коршуна не спускай и в руках держи себя, горячий ты наш. Я Веронике утром позвоню.

  Андрей протянул другу фотографию.

  – Себе оставь. Знаю, как отдавать не хочешь.

  11 ГЛАВА

  «Я хочу их увидеть. Я обязан их увидеть...»

  Андрей припарковал машину за несколько домов от подъезда Ники и посмотрел на часы 7.30 утра. Во сколько обычно отвозят детей в садик? Он уже и не помнит. Но где-то в это время точно. Приподнял воротник и пошел к дому бывшей жены. Свежий снег приятно хрустит под ногами, а в сердце сладкое предчувствие. Как в детстве, когда наступает день которого ждал целый год. Например день рождения...Нет когда он был ребенком он ждал Нового Года. В их детском доме в Померках наступал настоящий праздник. Приезжали шефы. Ребята из военного училища и привозили им подарки. Цветное мыло в импортных обертках. Конфеты. Леденцы. Тогда у маленького Андрюши появлялась новая игрушка, и она была таковой целый год, до нового праздника. Вот и сейчас его переполняет ощущение, что чудо вот-вот произойдет. Он увидит своих дочерей. У него есть дети...Он отец...Как же Андрей мечтал, что подарит им всю вселенную, даст то, чего никогда не было у него самого. Брошенного малыша беспризорника, никогда не видевшего ни добра, ни ласки. Он клялся себе, когда немного подрос, что если у него будут дети, он никогда их не бросит. Он всегда будет рядом, чтобы они не узнали ледяного чувство одиночества. Чтобы ни разу в своей жизни не задали себе вопрос – "Чей я? Кому я нужен? Если я заболею и умру, кто нибудь будет плакать обо мне? Или меня унесут, накрытого белой простынею, а потом отдадут мои игрушки другому, такому же одинокому ребенку?"

  Его детские кошмары...Даже сейчас они возвращались по ночам и окутывали черной паутиной дикого ужаса и боли быть брошенным, никому не нужным. Злая ирония. Со своими детьми Андрей поступил точно так же. И плевать, что он о них не знал. Незнание закона не освобождает от ответственности. Может быть, именно этого он не простит себе никогда.