Текст книги "Ты не буди вулкан остывший (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

   Ника слушала молча, шли часы, а он все говорил, то переходя на шепот, то срываясь на грубую ругань. Иногда он снова плакал, иногда нервно ходил по комнате и рушил все не своем пути. Но Вероника не перебивала. Она выслушала до конца. Потом он обессиленный уснул в кресле, а она так и не сомкнула глаз до самого утра. Несмотря на то, что Коршун был мертвецки пьян, он контролировал свою речь. Ни разу не упомянув имя того, кого считал виновным в гибели Ольги. Но Веронике казалось, что она знает кто мог убить Ольгу. Теперь многое становилось на свои места. Вражда между Одноглазым и Коршуном началась еще много лет назад. Тот друг, о котором говорил Владимир, это Генка. Именно с ним и встречалась раньше Ольга, именно он и посадил девушку на наркотики, а потом начал продавать ее тело богатым клиентам, чтобы та расплачивалась за долги. Именно он убил Ольгу, когда понял, что та больше не желает быть его куклой и приносить ему постоянный доход. Конечно, Владимир не сказал об этом прямо, но Вероника догадалась. Каким образом Коршун отомстил Одноглазому, ей уже было понятно. Только ее собственная роль в этой странной игре все больше казалось ей ужасной. Никто из них ее не пощадит: ни Коршун когда узнает на кого она работает, ни Одноглазый, когда она станет ему не нужна. Ситуация становилась все опасней выходила из-под контроля и Вероника растерялась. Ею овладела паника. Она лежала в чужой постели, смотрела в потолок и мысленно проклинала себя за то что согласилась на эту авантюру. Всего две недели назад ее серая повседневная жизнь была просто идеальной по сравнению с тем хаосом, что происходит сейчас. Неужели нет выхода из этой страшной ситуации? Неужели нет спасения? Она больше не верила в то, что Одноглазый так просто ее отпустит. После того, как она станет ему не нужна, ее устранят. Так же как и Ольгу. В этом она ни сколько не сомневалась. Ника села на постели и застыла, потом сжала руки в кулаки.

  "Ну, уж нет. Я не позволю себя растоптать и уничтожить. Одноглазому нужен ко? Я его достану. А потом он будет выполнять мои условия, для того чтобы его получить. Иначе я пригрожу ему, что все расскажу Владимиру. Если Коршун узнает о кознях Генки – тому не жить. Это единственный способ оградить детей и остаться в живых как можно дольше. С волками жить по-волчьи выть. Не получит он от меня код, пока мои дети не будут в безопасности, а мне не дадут уехать из этой страны"

  Ника упала на постель и закрыла глаза, сон овладел ею постепенно, словно погружая в липкую пучину.

  ... Разбудили девушку легкие шаги по комнате, она чуть приоткрыла глаза и сквозь ресницы увидела, как Владимир пошел в ванную, затем вернулся. Он подошел к "спящей" Нике, долго на нее смотрел, потом прикрыл одеялом. Девушка вновь проводила его взглядом и увидела, что он остановился возле сейфа. Помедлил, резко обернулся к ней, но когда все же решил, что она спит, открыл дверцу шкафчика и, стараясь не шуметь, нажал на кнопки. Ника открыла глаза, забыв об осторожности. Она запомнила лишь первые три буквы или цифры. Точнее их расположение. Дальше Коршун загородил от нее код плечом. Он открыл сейф что-то достал оттуда и сунул в карман брюк. Затем захлопнул дверцу и вновь обернулся к Нике. Спустя пару минут вышел из спальни. Вероника слышала, как он приказал ее не беспокоить, а так же относиться к ней не просто как к почетной гостье, а как к хозяйке этого дома. Подождав несколько минут, девушка вскочила с постели и подошла к сейфу. Она долго рассматривала кнопки, стараясь вспомнить расположение тех, которые нажимал Владимир. В памяти всплыли лишь три первые. Что он прячет здесь? Деньги? Алмазы? Информацию? Зачем Генке так нужен этот код?

  Сегодня она все же рискнет. Она выставит Одноглазому свои условия. Тот даже не догадывается, какие секреты ей доверил Коршун. После этого у нее либо появится шанс, либо она проиграет. Тогда пусть Андрей позаботится о детях. Ника напишет ему записку и оставит в надежном месте. Если с ней что-то случится, Асланов должен взять на себя ответственность за девочек.

  16 ГЛАВА

  Андрей сжал руки в кулаки с такой силой, что ногти до крови впились в грубую кожу ладоней. Он перематывал и перематывал пленку назад, словно истязая себя, словно желая упиться своим поражением. В который раз Владимир и Ника вместе заходят в спальню и рука Коршуна по-хозяйски лежит на бедре девушки. Он словно подталкивает ее к двери.

  "Все же пошла. Решилась. В тот же вечер. Все что между нами было ни к черту. По хрен ей. Обмылась и легла под другого как приказал Одноглазый. Или не приказал? Может, сама пошла. Может, нравиться ей Коршун. До утра осталась. Впервые в его спальне женщина осталась до утра. Ты это выдержишь, Асланов. Ты заслужил эту пощечину и нет у тебя права ревновать. Она тебе его не давала. Что ты думал, быстрый перепих в ванной комнате разбудит большую и светлую любовь? Идиот. Ника, как ты могла?! Как ты... Будут ли у меня силы прослушать все то что происходило в спальне?! Смогу ли я выслушать и не слететь с катушек? Я должен! Я обязан знать, что было между ними. Это подло и низко, но я хочу это слышать своими ушами"

  Андрей вытер все куски, где Вероника ставила жучки в кабинете и спальне Владимира. Бесшумно вышел с черного хода к машине. Сейчас он не может встречаться с шефом, потому что желание спустить курок слишком велико. Мысленно в теле соперника появляются глубокие красные дыры. Одна...еще одна...кровь сочиться по белому свитеру, и капает на пол, а в потолок смотрят мертвые, остекленевшие глаза соперника. В душе удовлетворение, мстительное блаженство, настолько яркой оказалась картина.

  Когда все звуки стихли и в наушниках зазвучал мерный шум тишины, когда пленка зашелестела пустыми отрывками, Андрей медленно нажал на кнопку «стоп». На его лице застыло странное выражение. Он все еще не понимал, что именно он чувствует. Среди бешено клокочущих эмоций только одна сверкала ярче всех – это облегчение. Странное дикое облегчение. Затем удивление и догадка пронзила мозг острой бритвой. Многое вдруг стало понятно, а многое настолько запуталось, что Андрей со стоном сжал виски. ЭТОГО не случилось! Не потому что Вероника сопротивлялась или передумала, не потому что вдруг в ней проснулась совесть или стыд, а совсем по другой причине. Банальной. Простой. Причине, о которой он, находящийся постоянно рядом с Коршуном и считающий себя его другом должен был знать в первую очередь. Проснулась ли в нем жалость или сочувствие сопернику? Нет. Только злость. На самого себя. За то, что не знал. За то, что глупо считал, что ему доверяют. За то, что упустил слишком важную деталь из жизни объекта. Деталь, о которой не мог не знать Корецкий. Еще одна подробность о которой тот или не потрудился сообщить или халатно забыл. Но Корецкий не из тех людей что забывают. Значит – намеренно не сказал. Почему? Почему ему, агенту под прикрытием не сообщают настолько важные детали?! Почему тот, кто его курирует, словно скрывает существенные факты из жизни объекта?! Или есть факты, о которых Корецкий не всегда говорит ему правду? Что еще укрыл от него друг?! Сомнений стало намного больше, чем было раньше. Светлый пробел, где Андрею стало ясно, что произошло между ним и бывшей женой четыре года назад, вновь превратился в жирное, черное болото неизвестности. Есть только один способ убедиться или разувериться в страшной догадке.

  Андрей решительно припарковал автомобиль у телефона автомата.

  – Святский? Привет дружище. Узнал?

  – А то как?! Тебя Асланов из могилы узнаю.

  – Как жизнь? Как жена?

  – Какая нахрен жена?! С моей работой не то, что жены – собаки не завести...Ты это...ты к нам надолго?

  – На пару месяцев. Поболтать с тобой хотел, Сашок. Минутка для меня будет?

  – Еще бы! Чтоб мордяку тебе надрать всегда найдется. Я тебе за пару лет задолжал, свалил и ни слуху, ни духу.

  – По рукам. Только сильно не бей, а то меня бабы разлюбят.

  – Ну, тогда держись, живого места не оставлю. Давай, дуй ко мне в отделение.

  – А пропустят к главному следователю – то? Ты у нас о какая важная птица.

  – Еще как пропустят. Я твои приметы дам и фоторобот на дверях повешу с такой суммой вознаграждения, что тебя ко мне сами притащат.

  Андрей расхохотался.

  – Тогда минут через десять буду.

  – Как всегда "Роганское" и таранька?

  – Не...я на работе и за рулем...

  – Ды иди ты. Батя сам лещей наловил да засолил. Все. Отказы не принимаются. Выбирай или по морде или "Роганское".

  – Аааа хрен с тобой, лучше "Роганское".

  Святский очень изменился. Андрей даже поначалу его не узнал. Из худого угловатого молодого человека превратился в грузного мужчину, с пивным брюшком и залысинами. Из-за лишнего веса он казался ниже ростом. Но в остальном Саня по-прежнему оставался самим собой. Весельчак, душа компании, острый на язык. Встретил он Асланова радушно. Тут же запер кабинет и потребовал не беспокоить. Обеспокоенных посетителей «раздал» коллегам и водрузил на рабочий стол пакет с бутылками пива и сушеную рыбу, завернутую в кусок старой газеты.

  Выудил из недр стола два граненных стакана.

  – Асланов, чертяка. Вот клялся себе, что встречу не поздороваюсь, а как услышал тебя, так и дрогнула моя решимость. Ну, рассказывай. Где ты? Чем дышишь? Что по жизни делаешь? Хотя можешь и не утруждаться – знаю, на Коршуна работаешь. У нас на твоего шефа ух, какой зуб имеется.

  Андрей усмехнулся.

  – Ну, так ты у нас следак. Вряд ли такими шишками как Коршун занимаешься.

  – Верно...я по маленькому выступаю. Кражи, убийства, изнасилованья. Да, ладно не будем о работе. Говори. Знаю, что пришел не просто так.

  Они отпили пиво и одновременно поставили стаканы на стол.

  – Я так понял – ты развелся?

  Глаза Сашки округлились.

  – Развелся? Было б с кем. Я и не женат вроде...

  Андрей нахмурился...

  – Что значит – не женат?

  – Ну, вот так. Холостяк я пока. Познакомь меня с девкой хорошей из Америки, поеду к вам ментом работать.

  Асланов закурил и протянул пачку Святскому.

  – Я бросил. А хотя давай...покурю твои заморские.

  – Саня, так вы ж вроде у меня на квартире мальчишник справлял.

  Они пристально друг на друга посмотрели.

  – Это тебе кто...Корецкий что ли сказал?

  – Он самый.

  Сашка потер подбородок и затянулся дымом. Закашлялся.

  – Врет он все. Не было мальчишника. На хрен ему это нужно и сам до сих пор не знаю. Правда ключи от квартиры у Ники просил. Сказал нам, что с бабой познакомился, а вести не куда. Мы тогда удивились – у него ж своя хата была. Короче так мы все и не поняли, зачем ему все это понадобилось. Мы ведь обо всем узнали уже, когда ты Нику оставил. Корецкий заврался тогда по полной.

  Андрей нервно покусывал нижнюю губу и вертел стакан. Потом сжал стекло холодными пальцами и резко поставил на стол.

  – Ни черта не пойму, Сань. Кто мне из них врет? Корецкий-сука или она?

  – Ты почему Веронику бросил?

  – Решил, что рога мне с Артемом ставила пока я по командировкам ездил.

  Сашка усмехнулся.

  – Ника твоя никогда на Артема не смотрела. Это ты мне поверь. Он да. Хотел ее. До визга хотел, а она только как к другу относилась. Когда ты уехал он вокруг нее увивался. Продукты, деньги, помощь. Под окнами роддома ночевал. Да, только в упор она его не замечала. Любил он твою Нику. Не знаю как сейчас, а тогда с ума сходил.

  Асланов с размаху ударил кулаком по столу.

  – Эээ ты потише. Казенное имущество не свороти.

  – Ключи, говоришь у нее взял...Это он. Сашка, понимаешь, это он тогда все подстроил. Вот сука! Не даром я ему зубы повыбивал. Убью тварь. Доберусь и мозги ему вышибу.

  Святский наполнил стакан друга пивом, и они снова залпом выпили.

  – Он нас развел. Знал мой характер. Знал, что я не прощу. Вот сукааааа.

  – Андрюха, ты успокойся. Годы прошли. Все мы в свое время ошибок наделали. Пусть живет с этим. Ника все равно с ним не осталась.

  – Он моих детей сиротами оставил. Мне жизнь исковеркал и ей.

  "А еще он курирует меня. Кто знает, в какой момент продаст"

  – Спасибо тебе, Санек. Жаль раньше с тобой не поговорил. Не наломал бы столько дров тогда.

  Андрей встал со стула и протянул Саше руку. Тот крепко ее пожал и задержал в своей.

  – Ты только не дури, Асланов. Убьешь и сядешь, понял? Не трогай эту гниду, поверь – лучше не трогай. Поговаривают, он мент продажный, у него в криминальных кругах свои дружки имеются. Не лезь на рожон, ясно?!

  – Ясно. Давай. Встретимся еще. Вот моя визитка.

  – Андрюха, ты Вадику позвони. Жутко он обрадуется, мы с ним тебя недавно вспоминали. Он у нас как был в спецназе, так и остался. Скворцов теперь ОМОНовец до прапора дослужился. Мордяка о какая. Или их там перекачивают или перекармливают.

  – Позвоню. Отчего ж не позвонить. Давай телефончик.

  Ника приехала домой. Первым делом бросилась к телефону. Остановилась на полпути. Нельзя из дома звонить маме и девочкам. Одноглазый мог и у нее жучков напихать. Только из автомата можно. Как же она соскучилась за дочками. Сил нет. И не поехать ни проведать. За ней могут проследить. Нужно Артему позвонить, пусть узнает как там они. Посмотрела на фотографии дочек и сердце сжалось, заболело. Скучают наверно, плачут. Особенно Анечка. Она всегда к Нике привязана. С самого рождения. Катя самостоятельная, а Анечка нежная и ранимая. Вроде сестры, а такие разные.

  Ника положила цветы, подаренные Владимиром на стол и села в кресло. С утра она его так больше и не видела. Он уехал еще до того как Ника встала с постели. Позвонил, правда, поблагодарил за чудесный вечер. О ночном откровении ни слова. Как будто и не было ничего. Впрочем, Ника понимала, что ему неприятно вспоминать о своем поражении. Коршун сказал, что будет отсутствовать два дня. Звал ее с собой в Киев, но она отказалась. Ей нужно собраться с мыслями. Обдумать, что именно она скажет Одноглазому.

  Внезапно она вскочила и прижала руки к груди. Коршун уезжает на два дня. А что если...

  Что если вернуться вечером к нему в дом под предлогом, что она что-то забыла и попробовать открыть сейф?! Ее пропустят. Должны пропустить. Ведь сегодня Владимир ясно дал понять, что для него Ника дорогая гостья.

  Адреналин тут же воной ударил в голову. Это ведь шанс. Такой больше никогда не подвернется. Оказаться самой в доме Коршуна. Если ей удастся открыть чертов сейф, она может послать их всех к такой-то матери. Больше не нужны встречи с Владимиром, больше не нужно распихивать жучки, не нужно боятся Одноглазого. Она просто сбежит, а тот не посмеет ее задерживать, если так сильно мечтает получить код. А что если ее будут преследовать? Что если Коршун неожиданно вернется?

  "Я должна рискнуть. У меня просто больше такого шанса не будет. Рано или поздно мне придется переспать с Коршуном, изображая наслаждение. Мерзость. Тьфу! Никогда мне еще не было так противно. Если достану код сегодня – забуду как он выглядит. Тогда будет с чем идти к Одноглазому"

  Ее глаза засверкали, щеки вспыхнули от возбуждения. Она почувствовала, как быстро трепыхается сердце в груди. Посмотрела на портреты дочерей.

  – Если у меня все получится – мы снова будем вместе и забудем про этот кошмар. Только вы и я. Уедем как можно дальше.

  Ника открыла кейс, отданный ей Одноглазым и пересчитала деньги.

  – На первое время хватит.

  – Ты почему, сучья твоя душа, девок спрятал, а мне ничего не сказал?

  Генка яростно сжал трубку в руке и развалился на топчане. Его белое, дряблое тело энергично растирала массажистка-азиатка, одетая лишь в набедренную повязку. Ее маленькие груди качались в такт умелых движений проворных пальчиков.

  – Значит так. Еще раз что-то сделаешь у меня за спиной – пристрелю как собаку. Свои не помогут, понял? Сучонок, я тебе сколько бабла плачу чтобы ты работал как положено? И именно сейчас ты подкладываешь мне это свинью? Я весь город обыскал. Мне это в такую нервотрепку вылилось – ты не расплатишься.

  Массажистка переместилась к бедрам, заплывшим жиром, и крепко помяла их маленькими пальчиками. Одноглазый поморщился от боли, но продолжал говорить по сотовому.

  – Что еще ты от меня скрываешь, мразь? Почему не сказал, что телку давно знаешь? Не надо мне блеять, что забыл. Я твою продажную душонку, как дважды два знаю. Это хорошо, что она тебе доверят. Так даже лучше. Но еще хоть что-то скроешь порежу тебя на шнурки. С девок ее глаз не спускай. Обо всем докладывай мне лично. Что там с ее бывшим? Мешать нам не будет? Это хорошо. Пусть пока свою работу выполняет. Последний доклад уже есть? Почему я копию не получил? Когда встреча с Вахой?

  Кряхтя, перевернулся на спину и облапил массажистку. Та полила на ладони нагретое масло и принялась растирать его безволосую, белую грудь.

  – Мне нужен день и время. Не корми меня загадками. Пусть твой агент лучше работает. Твою, мать. Я за что тебе плачу?! Нахрен мне нужен федерал у которого нет информации?! Значит так – копию раппорта передашь мне. И держи ухо востро. Без меня не рыпаться. Деньги передаст тебе Леший. Сам позвонит. Как договаривались.

  Массажистка распахнула полотенце на бедрах Одноглазого и принялась за самую вялую часть его тела.

  Внезапно он схватил ее за волосы и резко наклонил к своему паху.

  – Давай, ртом работай. Руками я и сам умею.

  17 ГЛАВА

  Андрей припарковал автомобиль за несколько дворов от дома Корецкого. Достал из бардачка шапку, натянул по самые брови. Проверил заряд пистолета и вышел из машины.

  Снова написал сообщение по пейджеру – но Корецкий не ответил.

  – Ну как говорится – если Магомет не идет к горе...

  Асланов быстрым шагом приблизился к дому Артема. Профессиональным взглядом окинул улицу. Заметил старушку с собачкой. Пару ребятишек возле горки. Бросил взгляд на окна пятого этажа – темно. Значит Корецкий не дома. А должен был уже вернуться. Как ни как девять вечера. Такие как он долго на работе не засиживаются. Андрей подождал пока старушка скроется в соседнем подъезде и юркнул за дверь. Быстро взбежал по лестнице, совершенно бесшумно. Остановился у знакомой двери и прислушался. Тишина. Только радио работает. Корецкий всегда оставлял его включенным. Его еще мать с детства приучила. Якобы так можно подумать, что в доме кто-то есть. Андрей постоял у двери. Потом посмотрел на приоткрытый люк ведущий на крышу. Взобрался по лестнице и вылез наружу. Тихо ступая по скользким от льда перекладинам подошел к тому месту где должна быть квартира Корецкого. Если у того все те же старые привычки, то окно на кухне должно быть открыто. Артем всегда проветривал в доме, ему казалось, что на стенах остается запах табака. Впрочем, проветривай или нет, а вся квартира и так заванивается сигаретами, если регулярно курить в помещении. Хотя привычка пуще неволи. Их любимое выражение в армии. Именно "привычка", а не "охота". Андрей, удерживаясь ногами и одной рукой за выступ крыши, свесился вниз – он не ошибся. Окно открыто. Ловко повиснув на карнизе, Асланов осторожно стал на скользкий подоконник, а потом неслышно проник в квартиру.

  Он знал здесь все наизусть. Как-никак частенько раньше захаживал к другу в гости.

  "Потормошу я тебя немного Корецкий. Ох, потормошу"

  Андрей прошел в комнату Артема и зажег фонарик. Осветил аккуратно убранное помещение, односпальную кровать. Рабочий стол. Пусто. Ни одной бумажки. Проклятый педант. Всегда все вылизано как в операционной. Андрей разочарованно повел фонариком по стенам и уже хотел выйти, как вдруг выхватил дверь кладовки. Андрей зажал фонарик в зубах и повертел замок в руках.

  "Вскрыть – два раза плюнуть. Но заметит сволочь. Ключ поищу. Вряд ли носит с собой"

  Наклонился к коврику у кровати и тут же обнаружил то, что искал.

  "Корецкий, предсказуемый до мелочи. Годы службы ничему не научили. Хоть бы фильмы про бандитов смотрел. Кто ж ключи в наше время под коврик прячет?"

  Андрей быстро открыл замок и распахнул дверцу кладовки. Когда осветил стены маленького помещения, замер на пороге. Глаза расширились от удивления, а фонарь в руке мелко задрожал.

  Фотографии Ники. Их так много, что рябит в глазах. Как будто ее снимали каждый день в течении многих лет. Здесь висели снимки, сделанные еще тогда, когда Ника и Андрей были женаты. Асланов протянул руку и включил свет. Тусклая лампочка без плафона осветила все помещение. Он подвинул к себе табурет и сел. Снова осмотрел стены. Это походило на убежище маньяка, где тот прячет снимки своей жертвы. Везде только Вероника. В самых разных ракурсах. Когда только успевал снимать? Неужели все это время следил? Андрей содрогнулся от отвпащения.

  "Чертов сукин сын! Он не просто в нее влюблен. Он болен! Он хренов псих! Он опасен больше чем Коршун и все остальные вместе взятые. Этот человек распоряжается полностью моей жизнью. Он распоряжался ею еще четыре года назад. Все происходило по его плану"

  Андрей вывернул ящики письменного стола наизнанку, высыпал документы, папки, квитанции.

  Здесь полное досье не только на него самого, но и на всех кто окружает Коршуна. Папочки подписанные аккуратным почерком. Он дал им всем имена – как вещам. Любимым сувенирам. На папке самого Асланова нарисован череп.

  "Сумасшедший ублюдок!"

  Асланов пролистал несколько папок. Еще раз убедился, что ему Корецкий не открывал и половины информации. Пора обходить курьера и выходить на самого генерала. Похоже, тут уже давно идет не то, что двойная, тройная игра. Он больше не может выполнять задание. Всегда был план "б". План, где операция не приносит успеха и агент должен отступить. Этот план теперь ни к черту не годится ведь тот, кто должен был прикрыть спину Андрею, теперь с легкостью в нее выстрелит. Его семья в опасности, его дети у этого психопата. Он должен немедленно предупредить Нику и забрать девочек из Змеева. Ему нужно выйти на кого-то кто выше самого Корецкого. Черт, ну не в отделение же ему идти?...

   Асланов прихватил несколько папок, среди которых была так же папка с его собственным именем, сунул диктофон Корецкого в карман и быстро покинул квартиру, тем же способом каким в нее проник.

  Он бросил папки на сиденье. "К Тимофееву. Вытрясти из этого гада всю правду".

  – Я ничего не знаююююю! Не надо....Пожалуйста...ничегооо не знаю!

  Андрей припечатал Славика к стене и кулак мягко вошел в дряблое брюхо.

  Глаза Тимофеева округлились и он захрипел.

  – Ты тварь! Ты заговоришь! Я буду сдирать с тебя шкуру по кусочкам, поверь, даже Одноглазый не способен на такие изощренные издевательства.

  Андрей швырнул Славика на пол и ударил ногой, попал по почкам, тот снова глухо застонал.

  Асланов сбросил с себя куртку и, сгреб Тимофеева за шиворот, усадил его на стул. Схватил телефон и примотал Славика шнуром к стулу. Подошел к бару.

  – Спиртик имеется? Нет? Ну и водяра твоя дешевая тоже сойдет.

  Андрей вытащил бутылку и налил водку в стакан.

  – Что ты задумал, Асланов? Чего ты хочешь? Я ничего не знаю! У меня был заказ, я послал Нику, так как она самый лучший работник. Откуда я знал, что Коршун захочет ее трахнуть, а она согласится?!

  – Сука! – Андрей ударил Славика кулаком в лицо и послышался отвратительный хруст и крик Тимофеева.

  – Выбирай выражения, когда говоришь о моей жене.

  – Быыывшей! Урод! Ты мне нос сломал – проскулил Славик.

  – Ну, это мне решать бывшей или нет. А теперь говори – кто тебя заставил провернуть все это.

  – Иди к черту!

  Славик потянул носом, из одной ноздри текла тоненькая струйка крови.

  -Значит, будем по-плохому.

  Андрей поднес зажигалку к стакану с водкой, и жидкость вспыхнула синим огоньком.

  – Что ты хочешь сделать?! – Ужаснулся Тимофеев и его глаза округлились от страха.

  – Я поджарю тебя по кусочку, Славик, и сложу в коробки из-под бутербродов в твой крутой холодильник! Ты понял?! Я буду отрезать твои пальцы, и жарить в этом стакане как шашлык!

  Глаза Андрея сверкали такой ненавистью, что Славик зажмурился когда тот приблизил к нему искаженное яростью лицо.

  – Ты ненормальный, твою мать!

  – Да, тварь! – Андрей выхватил пистолет из-за пояса и ткнул в лицо Тимофеева – Да я ненормальный! Игрушки кончились! Ты тронул мою семью и моих детей! Я передумал! Я не буду трогать пальцы, у меня нет времени – я просто снесу тебе полбашки! Твои мозги растекутся по этой белой стене в виде красного натюрморта!

  Андрей взвел курок и вдавил дуло пистолета еще сильнее.

  – Говори! Я считаю до трех! Раз! Два!

  – Хорошо! Мать твою, хорошо! Я все скажу! Убери эту штуковину! Я все скажу! Это Корецкий! Это все он! Я у них на крючке, уже давно у ментяр на меня такое дело – пожизненное мне влепят. А за решеткой меня тут же за яйца подвесят. Одноглазый как узнает, что я его сдавал, прикончит меня. Это все Тема! Он заставил меня отправить туда именно Нику. Это его идея, его! И угрожать и запугивать ее я стал с его одобрения. Одноглазый думает, что держит Корецкого в руках. Ни хрена Артем всех их пришибет гвоздями к стенке. Они у него все вот где.

  Тимофеев сжал кулак.

  – И ты тоже.

  – Ты угрожал, Нике, сволочь? Что именно ты заставлял ее делать?

  – Да, всего-то код от сейфа Коршуна достать. Ничего серьезного, просто пару раз перепих...

  – Заткнись! Еще одно слово и выбью зубы! Чем ты ей пригрозил?

  – Детьми! – Пробурчал Славик и быстро заморгал, ожидая удара.

  – Скотина! – Андрей снова взвел курок

  – Асланов, не надо! Ты же обещал! Я прошу тебя! Где твое слово?!

  – Живи, тварь. Тебя твои дружки и без меня пришьют.

  Андрей схватил куртку и пошел к двери.

  – Эй! Развяжи меня?!

  – Твои придут и развяжут. Кстати, Тимофеев, не будь жмотом и купи радиотелефон, тогда нечем будет тебя к стулу привязывать. Удачи!

  – Андрееей, развяжиии! Умоляюююю!

  В ответ дверь с грохотом захлопнулась. Славик в голос зарыдал от бессилия.

  «Черт, Ника какого хрена ты не отвечаешь? Какого хрена молчишь?»

  Андрей нервно прошелся по комнате в своей квартире. Зазвонил сотовый и он тут же ответил.

  – Да!

  – Асланов?! Тебя где черти носят? Где ты лазишь?

  – Владимир Александрович, простите. Друга с армии встретил. Прокутили с ним полдня.

  – Я просто волновался, ты на звонки не отвечал. Кирилл тебя сто раз звонил. Вот уже меня подключил.

  – Спасибо. Со мной все в порядке. Вы уже в Киеве?

  – Да, только приземлились.

  – Может, и я к вам вылечу?!

  – Нет. Ты мне там нужен. Присматривай за Вероникой и за домом. Слышишь, мне эта женщина дорога, чтоб ни один волосок с ее головы не упал, пока меня нет.

  – Не волнуйтесь.

  Яростно швырнув сотовый на пол, Андрей выругался матом.

  – Я и без тебя за ней присмотрю!

  Асланов открыл папку и принялся листать информацию собранную Корецким. Потом взял диктофон отмотал на начало последней записи и включил...

  ... Сегодня я смотрел за ней из машины. Бегает. Суетится. Ей страшно. Все они как мурашки, а я бог. Нет, они мои шахматные игрушки, они делают те ходы, которые я хочу. Я думал ОНА моя королева. Не захотела. Сколько пренебрежения было в ее взгляде, когда отказала. Посмотрела как на насекомое. Чем я хуже Асланова? Я не так силен? Я не так жесток? Я не могу ее трахнуть, на капоте автомобиля как это сделает он? Асланов ее не любит, так как я. Он никогда ее не любил. Бросил. Не разобрался. Хоть бы чуток засомневался. Да только мне на руку. Пошел сам в пекло. Я свое задание, выполнил как нельзя лучше. А она, сучка меня не захотела. Я ей деньги, жрачку, а она....Все о нем плакала. Он забыл про нее! Как приехал баб тут же снял. Не захотела со мной – ляжет под Коршуна. Я потом ей снова сопли подотру. А заартачится – сдам ее девок Одноглазому. Кажется, мы с ней скоро по-другому поговорим. Коршуна с Аслановым уберем, и останусь я с Никой один на один. Тогда она уже не посмеет мне отказать. Только бы Коршун или Асланов не нарыли информацию раньше, чем я их уничтожу... Мне не нужно, чтобы тайна всплыла именно сейчас...

  Андрей положил диктофон на стол... медленно перемотал пленку назад и еще раз прослушал. Это была последняя запись. Где сейчас этот предатель,? Эта подлая лисица?

  О какой еще тайне он говорит? Что еще может скрывать Коршун? И почему это касается и Андрея тоже?

  Андрей взялся за папку со своим именем как вновь зазвонил сотовый.

  – Да! – Рявкнул Андрей, видя, что звонит охрана из дома шефа.

  – Асланов, тут девка хозяина пришла. Говорит забыла косметичку вчера в комнате Коршуна. Что делать? Пустить?

  " Ника, какого черта ты там делаешь? Чертова девчонка, задумала вскрыть сейф? По-моему пора ей обо всем узнать. Я не могу постоянно стирать пленку. Когда-нибудь это заметят"

  – Пропусти – я сейчас приеду.

  Ника улыбнулась охраннику, который рассматривал ее с наглой улыбочкой. Она беспрепятственно зашла в дом. Вновь повернулась к охраннику. Тот по прежнему продолжал пристально за ней смотреть.

  Ника медленно выдохнула и не спеша, словно стараясь не привлекать внимание, пошла в спальню. Чертов охранник. Она видела, что он кому-то позвонил. Нужно немедленно взломать этот проклятый сейф, записать код и уматывать из дома пока ее не хватились. Она тихо зашла в спальню и прикрыла дверь...

  Ну и что теперь? Все что она помнит, это только первые три кнопки.

  Ника задыхалась, в помещении стало слишком жарко. Она облизала губы кончиком языка. Если не сейчас – значит никогда. "Чертов код. Как он набирал его?...Какие цифры там были?..."

   Пальчики пробежали по кнопкам. Сердитый «бип» и загорелась красная лампочка. «Неправильно, Серебрякова». Снова щелкнула подушечками пальцев по двум первым кнопкам «Ве»...Ну что там могло быть? В том, что слово начиналось «Вера» она не сомневалась ни капли, но вера во что? Какое слово он написал? Следующий раз в его спальне не закончится так невинно. Он не отпустит ее. Даже в прошлый раз это было трудно. Сколько еще она сможет тянуть и пудрить ему мозги? Оставаться спать у него под крышей и не давать ему свое тело? Вчера Владимир ее целовал, а она покорно подчинилась. Какая сила ее спасла от рокового шага, она не знала. Чувство гадливости овладело всем ее существом.

  В этот момент половицы сзади скрипнули, и девушка резко обернулась, от неожиданности она выронила фонарик. За спиной стоит Андрей с направленным на нее дулом пистолета он пристально на нее смотрит.

  – Мило... – произнес он – очень мило. Еще две неверные попытки и сирена поднимет на ноги весь дом. А ларчик открывался просто...

  Ника почувствовала, что в помещении тут же стало тесно и душно. Так случалось всегда в его присутствии.

  – Это не то, что ты подумал. Я сережку потеряла... – соврала она, а сама вздрогнула, осматривая его в полумраке. На нем длинное пальто до самого пола, джинсы и теплый свитер. Одна рука в кармане, а другая направила на нее пистолет. Что он здесь делает? Ведь Коршун и его люди уехали в Киев по делам. В доме не должно было быть ни души. Кроме охранника, который ее пропустил.