Текст книги "Ты не буди вулкан остывший (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

  – Послушайте. Может, тогда вы поверите.

  Андрей яростно вцепился себе в волосы и взвыл. Он дышал как затравленное животное. Сердце билось с такой силой, что казалось разорвет грудную клетку. Можно было догадаться, что Коршун все узнает. Как Андрей мог допустить такую оплошность? Он посмотрел на часы. До поселка под Змеевым еще десять минут езды. Пока заберет детей и Анастасию Павловну пройдет не менее получаса. А вот на обратную дорогу останется всего лишь двадцать минут. Даже на самолете не успеть. Если выехать сейчас, то он может управиться за час, если конечно гнать все сто сорок в час.

  " А дети? Если Корецкий за это время приедет за ними? Черт! Твою мать! Что делать? Что?!"

  Самый жуткий выбор. Он должен решать, кто – Вероника или девочки? Кто дороже? Время идет, секундная стрелка беспощадно отсчитывает жизнь дорогих ему людей. Если он бросится спасать Нику, то во что превратиться их жизнь без детей? Да и Коршун вряд ли отпустит его живым. Девочки окажутся во власти психопата. Вероника не простит. Да и сам он, сможет ли жить с таким грузом дальше?

  Андрей закричал. Громко. Жутко. Стая ворон взмыла в небо. Сколько времени займет, чтобы вернуться? Если заберет дочерей и спрячет их, как минимум полтора часа. Сколько раз это по пять минут? Что сделает с Вероникой за это время Коршун? Андрей не будет об этом думать. Не сейчас. Не в эту минуту. За детьми. Немедленно.

  – Ничего, Асланов! Прорвемся! Не впервой!

  Завел мотор и рванул с места.

  Въехав в поселок, Андрей свернул на узенькую улочку, вглядываясь в номера домов. Нашел нужный. Проехал немного вперед, припарковал машину за углом соседнего дома. Вышел и осмотрелся. Поселок полу заброшенный. Ни души. Даже собаки не лают. Андрей достал пистолет и снял с предохранителя. Пригнувшись прошел к дому, толкнул калитку – открыта. Профессиональное чутье подсказывало, что здесь не все чисто. Андрей быстро пробежал к окну и застыл. Прислонившись к стене. Поднял руку с пистолетом к виску. Быстро юркнул на крыльцо и тут же заметил, что дверь открыта, на ступеньке валяется плюшевый мишка с оторванной лапай. Схватил мишку за ухо и сунул в карман. Сердце тревожно забилось. Приоткрыл дверь дулом пистолета и шагнул за порог. Половицы предательски скрипнули. Замер. Заглянул в комнату – чисто. Опустил глаза и заметил натянутую леску. Осторожно переступил и метнулся к стене. Изнутри дома послышался стон. Андрей пробежал к двери в спальню и вновь застыл. Прислушался. Стонет взрослый. Скорей всего женщина. Отворил дверь, ударом ноги, выставив вперед руки с пистолетом. На полу лежит незнакомая молодая женщина. На правой щеке кровоподтек. Андрей бросился к ней, стал на колени, пощупал пульс – живая.

  В этот момент несчастная открыла глаза. Андрей поднес указательный палец к губам.

  – Он в подвале. Он совсем сошел с ума. С ним дети и бабушка. Он вооружен. Я... я... пыталась ему помешать.

  – Тссс. Не разговаривайте. Он вас избил?

  – Ударил просто, я потеряла сознание.

  – Уходите из дома. Вызовите милицию.

  – У нас до участка километров десять. Не получится, а телефона нет. Только на почте. Я могу к соседям.

  – Нет. Нельзя. Они шум поднимут. Спугнут его. Он разозлится. Нельзя.

  По щекам женщины потекли слезы.

  – С ним мой Ванечка. Почему он это делает? Почему?

  Андрей тяжело вздохнул. Он сам не знал. Корецкий просто сошел с ума или испугался. Скорей всего он понял, что Андрею все известно.

  – Как в подвал попасть? Есть еще вход?

  Женщина задумалась. Потом кивнула.

  – Да, есть. Муж с улицы сделал дверь, потом заколотил досками, Ванька все вылазил, сбегал с мальчишками. Артем про нее не знает. Она завалена изнутри всяким хламом. Господи, спасите их. Я прошу вас!

  Андрей быстро встал с пола протянул Варе руку и помог подняться, усадил на стул.

  – Я на улицу пойду, придумаю, как проникнуть в подвал, а вы пока тут сидите. Если что дайте знать, хорошо?

  – Не убивайте его, пожалуйста, брат он мне все-таки. Пусть его судят, или лечат, только не убивайте.

  Андрей с жалостью посмотрел на Варю, потом достал из голенища сапога еще один пистолет и проверил заряд.

  19 ГЛАВА.

  Владимир прослушал пленку несколько раз. Теперь он смотрел на Нику. Она замерла, понимая, что только что подписала Андрею смертный приговор. Коршун не ограничился последней записью – он прослушал все с самого начала. Теперь Владимир знал кто такой Андрей на самом деле. Он знал, что Асланов подставное лицо, подослан к Коршуну спецслужбами. Ника провалила работу бывшего мужа и поставила под угрозу его жизнь и задание. Она видела, как лихорадочно думает Владимир. В его взгляде нет ни сочувствия, ни понимания только ярость и ненависть. Неожиданно он расхохотался.

  – А ведь ты не знала, что именно на этой пленке. Ты наверняка слушала лишь последнюю запись. Иначе никогда бы не подумала дать ее мне в руки. Впрочем, теперь я многое понял. Я искал сучонка долгие годы. Я уволил бессчетное количество людей, многих просто устранил, а предатель-то был рядом. У меня под носом. Эх, говорили мне умные люди, что не существует дружбы в наше время.

  Вероника попятилась к стене и обессилено прислонилась к ней спиной. Сил сопротивляться не осталось. Только смириться. Сейчас Коршун убьет ее, а потом и Андрея.

  – Что испугалась? Думаешь, пристрелю тебя на месте? Бывшего твоего сотру в порошок? Правильно думаешь, милая, правильно. Только в одном ты ошибаешься. Я не сделаю этого сейчас. Прежде всего, твой Асланов поможет мне при передаче товара, он обеспечит мне полную неприкосновенность.

  – Андрей на это не пойдет – решительно сказала Ника.

  – Еще как пойдет. Я хорошо его знаю, точнее характер его изучил достаточно. Ради тебя и дочек еще не на то пойдет. А я ему помогу решиться.

  Владимир посмотрел на часы:

  – У него еще полчаса. Как думаешь, приедет за тобой или нет?

  – Нет. Не приедет. Он сейчас в Змееве. Не успеет. Так что можете резать мне пальцы, сдирать кожу и вырвать ногти. Он не приедет даже через час. Но он вернется, и тогда вы пожалеете.

  Коршун усмехнулся.

  – Ты что и правда думала, что я отрежу тебе пальцы? Я похож на маньяка? Таким ты меня себе представляла?

  Вероника с вызовом посмотрела на собеседника.

  – А разве я ошибаюсь?

  – Ошибаешься. Я никогда, слышишь, никогда не бил женщин. Это низко, не в моих правилах. Этим я и отличался от Одноглазого. Только Андрей твой вряд ли так думает. Так что пусть понервничает.

  Владимир позвал Кирилла и через несколько минут тот уже стоял в его кабинете.

  – Отвезешь ее на старый пищевой склад, запрешь там с крысами, понял? Пусть покричит для нас немного. Крики запишешь. Думаю, Асланов поторопится.

  Ника побледнела, она боялась и ненавидела крыс с детства.

  – Не надо, – прошептала девушка, – пожалуйста, не надо.

  Владимир равнодушно передернул плечами и включил телевизор на всю громкость. Он даже не обернулся, когда Кирилл вытаскивал Нику силком из кабинета. Лишь когда стихли ее крики в глубине дома, он вновь набрал номер Кирилла:

  – Осторожно там. Без насилия, ясно? Хоть один синяк увижу – придушу своими руками. Все! Выполняй!

  Андрей ползком пробрался к двери, заваленной досками и всяким хламом. Он притих, прислушиваясь. Ни звука. Дети молчат. Андрей не знал хороший это знак или плохой. Он старался гнать подальше страшные мысли. Запретил себе думать обо всем, что происходит. Нужно отстраниться, смотреть на все глазами профессионала. У него цель, задание и он должен его выполнить. Тишину нарушил выстрел, и Андрей откатился в сторону. Пуля просвистела у его уха.

  – Асланов! Даже не думай подобраться ближе. Я тебя вижу. Так что оставайся на своем месте и не рыпайся. Не заставляй меня выбирать какую из твоих дочек убить первой.

  Андрей сцепил зубы и выругался. Потом громко крикнул в ответ:

  – На что ты рассчитываешь, Артем? Думаешь, я пришел один? Ты ведь хорошо меня знаешь, скоро здесь будет туча ментов.

  В ответ послышался хохот.

  – Вот именно, Асланов, вот именно. Я отлично тебя знаю. Ты пришел один. Ты бы не посмел поставить под угрозу жизнь своих детей. Так что лежи там смирно и не дергайся.

  – Хорошо. Я лежу в снегу и слушаю тебя. Зачем? Просто скажи зачем тебе все это? Ты ведь чего-то добиваешься? Какие у тебя условия? Давай договоримся.

  – Асланов, а нет у меня никаких условий. Выкуси. Договора не будет. Просто ненавижу я тебя и все. Хочу, чтобы ты умылся кровавыми слезами. Поэтому можешь не пытаться играть со мной в те игры, которым нас учили.

  Андрей отполз в сторону, и посмотрел на дом. Каким образом Корецкий его видит? Откуда? Где есть окошко или дырка? Чуть приподнял голову и снова выстрел.

  – Черт, ты еще не понял, что я к этому готовился? Я потратил на это годы, я обдумал каждый твой шаг, я изучал тебя как ты Коршуна. Мне ничего не нужно, Андрей. Ты все у меня забрал. Все.

  Андрей больше не пытался поднять голову, он осторожно продвигался к двери с левой стороны, оставаясь укрытым насыпью из снега.

  – Давай поговорим об этом, хорошо. Скажи мне, в чем я провинился перед тобой? Скажи и я возможно пойму.

  – Не поймешь. Куда тебе понять. У тебя все было: будущее, красавица жена, бизнес. А я? Мать алкоголичка сдохла под забором, сестра нищая оборванка и годы службы без продвижения. Я когда Нику увидел...Ты помнишь, мы были вместе, я еще говорил тебе как она мне нравится. А ты? Тебе на все наплевать, ты отобрал ее у меня. Ты занял мое место везде. Это не ты, а я должен был поехать заграницу с заданием. Это не ты, а я должен был жениться на Веронике. Ты все у меня отобрал. Теперь моя очередь.

  Андрей прополз еще немного и с триумфом отметил, что скорей всего сейчас Корецкий его не видит.

  – Артем, почему ты мне ничего не сказал? Я ведь всегда любил тебя как брата. Неужели ты думаешь, я бы не отступился?

  – А что отступился бы?

  – Конечно! Я же люблю тебя друг. Хочешь, я завтра же подам в отставку и дам тебе возможность продвинуться. А Вероника, она мне не нужна. Я могу отдать ее тебе. Все равно между нами больше ничего нет. Она меня не простила. Слышишь, друг. Отпусти детей. Выходи, поболтаем, бахнем по сто грамм и все забудем.

  Андрей уже подобрался к самой двери и теперь залег в снегу, выжидая. Наверняка Корецкий проделал дыру в стене справа, поэтому сейчас он не видит Андрея, а двери даже не подозревает.

  – Ты что издеваешься? Думаешь, я идиот? Какие сто грамм? Ты пристрелишь меня как собаку.

  – Я твой друг, ты забыл? Вспомни, в армии, когда тебя засосало в болото, кто тебя вытащил, рискуя жизнью? Эй, я на твоей стороне. Ты мою задницу прикрывал, а я твою. Вылазь, поговорим, по-мужски. Можешь мне морду набить.

  Андрей приподнял голову и понял, что сейчас преступник его не видит. Тогда он привстал.

  – На моей стороне, говоришь? Докажи.

  – Скажи, как и я сделаю это.

  – Откажись от Вероники и подай в отставку.

  – Да, нет проблем, Артем. При тебе позвоню куда надо. Нике дочек верну и поминай как звали.

  – Сука ты, Асланов! Я не верю не единому твоему слову. Поешь как по учебнику психологии. Я что по-твоему лох? Я не понимаю, что сейчас ты ведешь со мной переговоры? Давишь на жалость? Вали нахрен отсюда, оставь машину у дома, а сам убирайся подальше.

  Андрей встал в полный рост и прикидывал куда лучше ударить ногой, чтобы с одного удара дверь разлетелась в щепки.

  – Ну, зачем ты так, Артем? Я к тебе со всей душой, а ты. Успокойся, мы много накосячили вместе. Давай, все исправим, сгладим.

  – Сгладим? Ты чертов ублюдок сломал мне ребра, я год под себя ходил и не мог встать с постели. Я чуть не лишился глаза, а мои передние зубы вставные. О каком мире ты говоришь? Я изуродую твоих детей, я убью...

  В этот момент Андрей со всей силы ударил по двери и та распахнулась.

  – Сука! Твою мать! Не рыпайся, прострелю ей башку!

  Только сейчас дети закричали от страха. Андрей замер на пороге с вытянутыми руками и пистолетом наготове. То, что он увидел, повергло его в состояние шока. Артем сжимал рукой шею его дочери и приставил дуло ей к виску. Глазки ребенка округлились от ужаса, а слезы катились по щекам. Двое других детей сидели на полу в углу, прижавшись друг к другу и скулили как раненые щенки. Мать Ники сидела связанная на стуле с кляпом во рту. Она замычала, увидев Андрея.

  – Положи, пистолет на пол и подними руки, Асланов.

  Андрей медленно опустил оружие и выполнил приказ Корецкого.

  – Отпусти девочку, Артем. Давай поговорим. Все решим вдвоем. Зачем тебе дети? Они-то здесь причем?! Это наши разборки. Будь мужиком.

  – Это могли быть мои дети, Асланов!

  Но он все же отшвырнул девочку в сторону, как котенка. Она прижалась к стене, содрогаясь от ужаса и рыдая.

  – Заткнись! – рявкнул Артем и девочка притихла.

  В этот момент Андрей выхватил из-за пояса второй пистолет, но выстрелить не успел, Артем бросился на него с диким воем и выбил оружие из рук.

  Они сцепились на полу, осыпая друг друга градом ударов. В руке Артема блеснул нож, и он всадил его Андрею в плечо. Тот, скрипя зубами, удерживал руку противника, готовую нанести еще один удар.

  – Дети, бегите, бегите отсюда! – крикнул Андрей и, оттолкнув Корецкого подмял его под себя. Дети бросились к выходу на улицу, но Артем успел схватить одну девочек за ногу. Малышка закричала, упала на пол, пытаясь вырваться. Тогда Андрей силой сжал запястье Корецкого, послышался хруст костей, и тот, взвыв от боли, выпустил девочку. Она с криком бросилась к двери. Артем оцарапал ножом руку Андрея и снова взял верх. Навалившись всем весом на раненного Асланова, схватил его за горло и прижал к полу:

  – Я убью, тебя тварь, а потом найду твоих девок и зарежу как поросят на бойне.

  Нож снова блеснул в его руке и еще секунда он обрушится на Андрея. В этот момент раздался выстрел и Корецкий замер, его глаза расширились от удивления, изо рта хлынула кровь. Он упал на Андрея. Позади, стояла Варя с пистолетом в руке. Она выронила оружие и упала на колени.

  – Я его убила – прохрипела она и потеряла сознание.

  Андрей высвободился из-под трупа, отбросил тело в сторону. Посмотрел на свое правое плечо. Весь свитер залит кровью. Он шатаясь приподнялся, подполз к Варе, пошлепал ее по щекам. Та застонала, приходя в себя. Тогда Андрей бросился к Анастасии Павловне, разрезал веревки и вытащил кляп из ее рта. Женщина зарыдала и рывком обняла бывшего зятя:

  – Андрюшаааа! Как же ты вовремя! Как вовремя!

  Андрей поглаживал женщину по спине.

  – Все позади. Все уже позади. Нужно вызвать милицию и найти детей. Я отвезу вас в Харьков. Все будет хорошо. Господи, все хорошо. Девочки целы. Спасибо, господи!

  Варя приподнялась с пола и перевернула Артема на спину. Увидев остекленевшие глаза мертвого брата, она закричала и прижалась к нему всем телом, сотрясаясь от рыданий.

  – Темочка, миленький, прости, прости. У меня не было выбора, я не могла...не могла... Что же теперь будет? Меня посадят?

  Она посмотрела на Андрея. Тот уже немного пришел в себя, вернулась профессиональная способность размышлять трезво.

  – Нет. Это была самозащита. У тебя есть свидетели. Вызывай милицию, Варя. Я пойду за детьми.

  На ходу Андрей вытащил пояс из джинсов и перехватил раненную руку у плеча, затягивая потуже, чтобы остановить кровь. Слегка прихрамывая, он направился к сараю. Чем ближе он подходил к старым покосившимся дверям, тем больший страх вселялся в его душу. Страх панический и благоговейный. Сейчас он увидит своих дочерей вблизи, он сможет с ними говорить, он прикоснется к ним. Андрей осторожно отворил дверь здоровой рукой и всмотрелся в темноту. Тишина. Но он знал, что наверняка дети здесь. Больше бежать некуда.

  – Эй, – тихо позвал он. В ответ тишина. Наверняка боятся. Молчат.

  Внезапно послышался шорох, и Андрей заметил движение в углу сарая. Глаза постепенно привыкали к темноте. Теперь он видел троих малышей прижавшихся к друг другу.

  – Дядя, Артем...он...он ушел? – тихо спросил детский голос и Андрей понял, что это сын Вари.

  – Ушел. Я его прогнал. Вы можете выйти. Скоро милиция приедет.

  Андрей прислонился к стене, чувствуя слабость. Ноги начали трястись от пережитого волнения.

  – Я же говорил вам, что этот дядя смелый, и он пришел нас спасти, а вы трясетесь как мыши. Пошли. Уже все кончилось.

  Мальчик встал с пола и направился к двери. А девочки по-прежнему сидели на полу не решаясь пошевелиться. Андрей присел на корточки.

  – Не бойтесь. Идите ко мне. Выша мама послала меня за вами. Мы сейчас поедем к ней.

  Одна из малышек медленно встала, сделала шаг в его сторону и остановилась.

  – Тебя как зовут? – дрогнувшим голосом спросил Андрей.

  – Я Катя, а она, – девочка повернулась к сестре, – Аня.

  "Какие имена чудесные. Наверное, мы бы придумали их вместе. Даже звучат так, словно я выбирал"

  – Катюшка, иди сюда. Иди, не бойся.

  Девочка сделала пару шагов и остановилась совсем рядом с Андреем. Она рассматривала его пристально внимательно. Андрей даже замер. Боялся пошевелиться, словно сейчас он находился на самом главном собеседовании за всю свою жизнь или в зале суда, где первое впечатление приносит окончательный вердикт. Сам Андрей всматривался в личико дочери и словно пропечатывал каждую черточку у себя в памяти. Вот глазки синие, ресницы бархатные, ямочка на щечке, бровки вразлет. Крошечный курносый носик с редкими веснушками. Наверное, их можно пересчитать.

  Аня подошла к сестре совсем тихо. И теперь они рассматривали его вдвоем. Это походило на таинство. Андрей даже перестал ощущать боль в плече. Смотрел на одинаковые мордашки и постепенно начинал понимать, что они не такие уже и одинаковые. Одна больше похожа на Нику, а другая на него. И теперь он наверно никогда их не перепутает.

  – У тебя кловь идет – сказала Катя и показала маленьким пальчиком на его окровавленный рукав.

  – Ага поранился немного. Поедем к маме?

  Аня выглянула из-за плеча сестры.

  – А мы с незнакомыми дядями не ездим, – сказала она.

  Андрей улыбнулся:

  – Правильно. Так давайте познакомимся – я Андрей. А как вас зовут, я тоже уже знаю. Ну что пошли?

  – Посли – Катя взяла Андрея за руку, и ему показалось, что у него пол из-под ног уходит. Сердце зашлось от боли. Такой щемящей царапающей боли. За другую руку его взяла Аня и все...Мир перевернулся. Больше ничего не нужно для счастья. Совсем ничего. Только две холодные ладошки, доверчиво сжимающие его пальцы. Он не выдержал и подхватил обеих на руки. Катя восторженно взвизгнула, а Аня порозовела и застеснялась.

  "Мои девочки! Мои! Как я мог жить вдали от них?!".

  Андрей зашел в дом, увидел тещу, лежащую на диване с компрессом на лбу, дрожащую Варю и кучу соседей.

  – Анастасия Павловна, я в город должен ехать. Девочек забираю. За вами мы приедем попозже, да и не перенести вам сейчас дорогу.

  Анастасия Павловна кивнула, в ее глазах застыл немой вопрос.

  – Ника знает, – ответил Андрей и она прикрыла глаза.

  – Поезжай. С тобой им будет спокойней. Только заберите меня побыстрее, и позвони когда сможешь или пусть Ника позвонит.

  – Если меня в милиции искать будут. Передайте им вот это, – Андрей отдал Варе свой номер телефона на визитке и понес дочерей к машине. Осторожно посадил на заднее сиденье сел за руль на ходу набирая номер Вадима Скворцова.

  20 ГЛАВА

  Вероника исхитрилась укусить Кирилла за руку и больно пнуть по коленке каблуком. Тот громко вскрикнул, но девушку не выпустил, а потащил еще быстрее.

  – Отпусти меня, отпусти немедленно. Я еще не все Владимиру сказала. Отпусти, говорю.

  – Ты уже наговорилась. У меня приказ. Не мешай мне его исполнять.

  – Ну, я прошу тебя. Ну, пожалуйста. Вы ведь с Андреем дружили. Отпусти.

  Кирилл нахмурился.

  – На жалость бьешь? Не выйдет. Андрей такого накуролесил, что теперь он покойник, а я следом за ним не хочу, у меня отец раком болен. Умрет без лекарств. Уймись, Ника. Никто ведь тебя не бьет. Не усложняй.

  Вероника почувствовала, как дрожь панического ужаса пробирает ее до костей.

  – Что значит покойник? Коршун его убьет?

  Кирилл остановился, чтобы передохнуть, сжимая Нику крепко за плечи обеими руками, совершенно обездвиживая.

  – Не знаю. Скорей всего – да. Чтоб другим в науку. За предательство. Казнит, как пить дать.

  – Нет! – Ника снова попыталась вырваться, – он не может его убить не может, понимаешь?

  – Эх, может. Не знаешь ты Коршуна. Он когда зол много чего может и не только убить, а и замучить пытками.

  – Андрей его родной сын, Кирилл! Андрей его сын!

  В этот момент руки Кирилла разжались сами, и Вероника чуть не упала, пошатнулась, едва удержав равновесие.

  – Ты что несешь? Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала?!

  – Понимаю. Все я понимаю. У меня документы есть, все записано. Доказательства. Отведи меня обратно. Я ему все расскажу. Кирилл, пожалуйста, сжалься. У нас с Андреем двое детей. Он мой муж понимаешь?

  – Твою мать! Ну, ни хрена себе Санта-Барбара! – Кирилл присвистнул – Офигеть! Ты думаешь, я тебе поверю?

  – Подожди, – Ника сунула руку за пазуху и достала свернутый лист бумаги.

  – Вот. Тут все написано. Никаких сомнений. Отведи меня обратно, Кирилл. Не накажет он тебя. Вот увидишь. Или покажи ему. Отнеси бумагу. Я прошу тебя.

  Кирилл задумчиво потер подбородок.

  – Ладно. Идем обратно.

  Он взял Нику под локоть.

  – Только не тащи. Я сама. Не тащи меня.

  Кирилл ослабил хватку, и девушка покорно пошла следом за ним.

  Коршун от неожиданности даже выронил сигару. Потом с яростью выключил телевизор и посмотрел на кирилла6

  – Не понял! – процедил он сквозь зубы – я не понял, какого черта ту происходит! Я что тебе сказал сделать! Да ты сейчас же вылетишь с этой работы!

  Кирилл с упреком посмотрел на Нику и несмело возразил:

  – Она сказала, что у нее есть документы.

  Коршун нахмурился:

  – Какие документы?

  – важные документы. Иначе не посмел бы вас ослушаться.

  – Я не понял, вы что не обыскали ее когда в дом привели? Ничего не нашли?!

  Кирилл замялся, растерялся:

  – Так вы ж приказали не трогать руками!

  – Молчать! – рявкнул Коршун – Давай эти документы, и вали отсюда. Стой под дверью.

  – Они у нее, – ответил Кирилл и побледнел еще больше.

  Коршун подошел к Нике осмотрел с ног до головы. Его глаза превратились в две узкие щелочки.

  – Что за документы?

  Кирилл вышел и прикрыл за собой дверь.

  – Лист из вашего досье – ответила Ника.

  – Интересно. Из досье говоришь? Где взяла?

  Вероника смотрела, как он медленно ходит возле нее, сцепив руки за спиной. И вдруг ей показалось, что они неуловимо похожи с Андреем. Точно так же ведет себя ее муж, когда очень злиться. Когда с трудом держит себя в руках.

  – У Корецкого Артема, знаете такого?

  Владимир остановился.

  – Тот мент о котором рассказывала раньше?

  Она кивнула.

  – Давай сюда. Хотя, что там может быть интересного? Сам у себя копии всех досье имею.

  Вероника протянула Владимиру лист и с замиранием сердца смотрела на его реакцию. Вначале он остолбенел. Вероника еще никогда не видела, чтобы человек превратился в каменное изваяние в полном смысле этого слова. Ей показалось что он перестал дышать. Потом вся краска схлынула у него с лица. Оно стало бледно серого землистого цвета. Коршунов перечитывал несколько раз. Она видела, как пробегает его взгляд по строчкам. Еще раз и еще раз. Потом он посмотрел на Нику. Его взгляд остекленел. Бумага выпала из дрогнувших пальцев, и он невольно взялся за сердце. Еще секунду смотрел на Нику. Потом резко схватил ее за руку и распахнул дверь.

  – Машину живо. Ее пальто сюда. Живо! Живо!

  Он потащил Нику по лестнице вниз с такой силой, что у нее закружилась голова. Она не понимала что происходит. Коршун словно обезумел. В него вселился сам дьявол.

  Он на ходу набирал чей-то номер снова и снова, но судя по всему ему не отвечали. Он матерился, снова звонил. Когда они вышли на улицу, Коршунов сам сел за руль, Кирилл хотел ехать с ними, но Владимир ему запретил в такой резкой форме, что тот не посмел перечить. Когда автомобиль на бешеной скорости вылетел на проезжую часть Ника запахнула пальто и наконец-то решилась спросить:

  – Куда едем?

  Коршунов посмотрел на нее так, что ей захотелось зажмуриться.

  – Через пятнадцать минут ровно, после передачи дискеты моему человеку, снайпер уничтожит Асланова.

  Ника вскрикнула и почувствовала, как ей становится плохо, перед глазами мелькают разноцветные круги, а руки и ноги немеют.

  – И отменить я уже не могу. Все, пошел обратный отсчет. Если поторопимся, может и успеем.

  И он силой вдавил педаль газа. Вероника смотрела на Владимира расширенными от ужаса глазами. Она понимала что сейчас происходит. Коршун приказал наемнику убить Андрея после передачи дискеты. Это значило, что Асланову осталось жить пятнадцать минут. Она посмотрела на часы и увидела, как секунды быстро сменяют друг друга с неумолимой скоростью света.

  – Как давно ты знаешь? – хрипло спросил Владимир.

  – Пару часов. Бумаги забрала только недавно.

  Он кивнул. Потом снова спросил.

  – Он знает?

  – Нет.

  Владимир нервничал. Наверно это даже слабо сказано. Он был вне себя. Его руки тряслись с такой силой, что он сжимал руль, словно спасательный круг. Костяшки пальцев побелели. Несколько минут они молчали, а потом Владимир снова заговорил:

  – Я искал его... Много лет искал. По детдомам и интернатам. Бесполезно. Мне даже сказали, что он умер от пневмонии. Но то был другой ребенок, с другой фамилией. С фамилией как у его матери. Я не знал, что имя изменили.

  Веронике нечего было ответить. Она не представляла, что чувствует Владимир она видела что известие его потрясло. Просто лишило дара речи, перевернуло душу наизнанку.

  – Я понимаю.

  – Ни черта ты не понимаешь, девочка! Ничерта не понимаешь! Где тебе понять?! Ты всю жизнь жила в своей скорлупе и не ведала, что есть другая жизнь. У тебя были родители, у тебя было будущее. Ты не знаешь что такое безнадега и жизнь на улице, а я знаю. Всю жизнь скитался. Всю жизнь один как волк одиночка. Я искал сына. Ты даже не представляешь как искал. Я сам беспризорник. Хотел, чтобы у моего ребенка была счастливая жизнь. Ни хрена у меня не получилось. Более того сегодня я подписал единственному сыну смертный приговор. И дьявол я все еще не осознал, что у меня есть сын! У меня! ЕСТЬ! СЫН!

  Владимир силой ударил по рулю. Автомобиль занесло на повороте, и Ника впилась руками в сидение.

  – Все время он был рядом, а я не почувствовал! Где она пресловутая интуиция?! Хотя нет. Наверное, что-то чувствовал. Ведь тянуло меня к нему. Любил его всегда, уважал. Оттого и больно было от его предательства. Вот гадство! Жизнь – дерьмо!

  В этот момент Вероника почувствовала перелом у себя в душе. Резкий надлом. Словно вывернули душу наизнанку, и увидела она Коршуна другими глазами. Одинокий немолодой мужчина, гонимый всю жизнь с самого детства одинокий, как и ее Андрей. Битый жизнью не раз. Вот и сейчас получил нож в спину. Подложила ему фортуна очередную порцию яда. Невольно Вероника накрыла его руку своей и он вздрогнул как от удара, нахмурился но руку не отнял.

  – Жалеешь?

  В голосе нотки разочарования и боли.

  – Нет. Просто сочувствую. Я – мать, я все понимаю.

  Владимир не посмотрел на нее, но внутренне напрягся.

  – Я час назад приказал в твоем Андрее просверлить маленькую дырочку, а потом сжечь вместе с машиной. Это ты тоже понимаешь?

  Вероника тяжело вздохнула.

  – Вы это говорите, чтобы я начала вас презирать?

  – Ты и так презираешь. А я уже привык. Меня этим не удивишь. Я не конфета чтобы все любили.

  Вероника посмотрела на его заострившийся профиль.

  – Если бы ваши внучки вас хорошо узнали, они любили бы вас гораздо больше чем конфеты.

  Наверно если бы она ударила его в солнечное сплетение даже тогда на его лице не застыло бы такое болезненное выражение.

  – Молчи, Вероника. Итак тошно. Молчи. Я потом с этим разберусь. Со всем, что в душе сейчас творится. Асланова через пять минут мой снайпер в машине поджарит.

  Вдруг Ника почувствовала, как холодный пот заструился по спине.

  – Девочки! Они должны быть с Андреем. Они могут быть в этой машине.

  Владимир резко въехал на улицу с новостройками, где еще только зарождался новый район, и кроме подъемных кранов и гор песка и цемента ничего не было. Ни одной живой души. Остановил автомобиль.

  – Сиди в машине, слышишь? Сиди и не высовывайся, чтобы не случилось.

  – Я так не могу.

  – Тебя приковать наручниками или могу поверить на слово?

  Вероника схватила Владимира за руку.

  – Там мой муж и возможно там мои дети, я не буду сидеть и ждать неизвестно чего. Вы бы ждали?

  – Я нет. А ты будешь.

  С этими словами он вышел из автомобиля и заблокировал пультом все двери.

  Ника закричала, ударила руками о стекло. Но Владимир уже побежал в сторону стройки.

  Время набатом билось у нее в висках. Вероника дергала ручки, стучала в стекло. Сигналила. Ни души в этом проклятом месте. Посмотрела на часы. Две минуты пролетели как секунды. Вероника зажмурилась, закрыла лицо рукой и локтем выбила стекло. Осколки посыпались ей на колени, оцарапали кожу на щеке и на запястье. Повыбивав осколки, Вероника вылезла из машины и бросилась вслед за Владимиром. Каблуки мешали бежать. Сбросила туфли и помчалась босиком по снегу, чувствуя, как ледяная земля обжигает пятки. Она услышала выстрел. Каркнули вороны, взмыли в небо и тишина. Глухая, мертвая тишина. Ника побежала что есть силы.

  – Андрей! Андрей! Где ты?!

  Она не чувствовала, как по щекам катятся слезы от безысходности, от жуткого предчувствия беды.

  Словно в замедленной съемке Ника увидела двух мужчин на снегу, возле до боли знакомого «БМВ». Они лежали неподвижно. Застыли в неестественной позе.

  – Андрей! – ее крик разорвал тишину, отдал эхом в опустелом районе, пронесся в воздухе и исчез. Медленно Ника приближалась к неподвижным мужчинам. Куртку Андрея и пальто Владимира она различала без труда. По снегу расползлось темно-красное пятно. Она подошла ближе и прижала руку ко рту. Андрей сидел, прислонившись к дверце автомобиля, и смотрел на Владимира, который лежал сверху на нем с запрокинутой головой. Андрей был жив. Ника видела, как тяжело он дышит и смотрит на Коршуна. Мертвого Коршуна. В глазах Андрея пустота, шок. Он повернул голову к Нике. И тут она бросилась к нему со всех ног, сжала в объятиях. Андрей вскрикнул от боли.

  – Живооооой! Андрюша живооой!

  Асланов обнял ее одной рукой за плечи.

  – Живой, милая, конечно живой.

  Ника посмотрела на Владимира. Казалось, на его губах застыла улыбка. Голубые глаза смотрели в небо.