Текст книги "Любовь - яд (СИ)"

Автор книги: Ульяна Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

8 ГЛАВА

Неприятности начинаются

Артур вышел на улицу и глотнул прохладный ночной воздух. Кулаки то сжимались, то разжимались. Сейчас он чувствовал себя не просто скверно, он был в бешенстве. Ему казалось, что его обманули, нет его нагло продинамили, или еще хуже – его использовали. Чернышев яростно ударил кулаком по дереву, потом еще раз и еще. «Сукаааааа! Нет, ну какая тварь!»

Красивая тварь, сексуальная тварь и умная. Вот приехать бы сейчас к ней домой и избить до полусмерти за эту выходку. Что она о себе думает? Чего ей вообще надо? Почему она играет с ним в какую-то странную и непонятную игру? Ведь она его хотела, не просто хотела, она с ума сходила от его прикосновений. Орала как резанная, изгибалась, дрожала. Какое отзывчивое у нее тело, как оно пахнет. Кожа бархатная, гладкая, губы горько-сладкие, ядовитые губы, поцеловал один раз и отравился. Только поцелуи казались ему знакомыми, как и дыхание и кожа под пальцами. Словно дежавю, словно, это уже с ним было. Почему в ее присутствии Артура постоянно преследует мысль, что он ее уже когда-то встречал? Не просто встречал, он ее знал, даже больше, ему казалось, что они уже были близки. Кто она? Когда они могли пересекаться? Может случайный секс на вечеринке? Нет, он бы ее запомнил, не смог бы забыть это точно. Дьявол.

В кармане завибрировал сотовый, Артур нервно ответил на звонок.

– Чернышев, сволочь, ты что вытворяешь? А гад?

Артур узнал голос тестя.

– Не понял, вы о чем?

– О твоем бл***ве, я на все закрывал глаза, но черт тебя подери, почему моя дочь должна получать мерзкие анонимные снимки, где ты трахаешься с какими-то девками?

Чернышев тяжело вздохнул полной грудью:

– Какие к черту снимки? Вы о чем?

– О том, что сегодня Алене на электронный ящик пришло анонимное письмо с твоими фотографиями. Кто-то снимал, как ты развлекался неделю назад в борделе.

Артур грязно выругался, сел за руль:

– Где Алена?

– Поехала к своей матери, видеть тебя не хочет, плачет.

– Я привезу ее домой. Завтра утром поеду за ней.

– Сегодня поедешь, Чернышев. Плети ей, что хочешь про фотомонтаж, про подставу, но я хочу, чтобы она успокоилась. Алена беременна если ты не забыл.

– Не забыл. Я поеду за ней завтра, сегодня я не в настроении выслушивать ее истерику. Все. Спокойной ночи!

– Чернышев!

– Спокойной ночи, Алексей Андреевич.

Артур захлопнул крышку мобильного и нажал на газ. Какая тварь умудрилась снять его? Когда это было? Неделю назад? Черт, ну что за гадство неприятность за неприятностью. Сотовый зазвонил снова и Чернышев рявкнул:

– Алло!

– Артур Александрович объект горит, все к черту, одни камни остались.

Чернышев резко затормозил.

– Какой объект?

– Гостиница, все сгорело дотла, а вы страховку еще не оформили.

Чернышев развернул машину и поехал в другую сторону, на лбу выступили капельки пота, а сердце глухо забилось. Да, он мать его так, не оформил страховку, агент лиса хитрая захотел слишком высокий гонорар, видите ли нормы пожарной безопасности не выдержаны в проекте, поэтому страховка будет дороже. Рахманенко смешает Артура с дерьмом. Это колоссальные потери, убытки в сотнях тысяч евро.

Пламя уже успели потушить, но здание сгорело до основания. Повсюду стояли пожарные и полицеские машины, собралась куча народа. Сторож трясся как осиновый лист, увидев Артура, чуть не грохнулся в обморок. Чернышев сгреб его за грудки:

– Ты куда смотрел, мать твою? Куда смотрел, сука? Я тебе, за что деньги плачу?

От сторожа разило спиртным, и Артур оттолкнул его от себя, протиснулся сквозь толпу к полицейским.

– Артур Чернышев, заместитель главного директора компании "ТрастингСтрой".

– Следователь Тимохин, – представился полицейский, – запутанная история, но думаю это поджог. Сторожу, кто-то подсыпал снотворного в спиртное. Мы пока не нашли очага возгорания, но запах присутствует характерный, полили бензином и подожгли. Впрочем, может и по неосторожности. Будем расследовать. Вы мне еще понадобитесь, оставьте ваш номер телефона.

Артуру хотелось рвать на себе волосы, орать, все ломать и крушить. Кто мог поджечь гостиницу? Какие враги? Кому это было выгодно? Но чем больше он думал об этом, тем больше приходил к выводу, что насолить хотели именно ему. Снимки жене, поджег незастрахованного объекта. Нужно ехать к Рахманенко, получить по голове, но тот что-нибудь придумает, иначе уже завтра их разорвут кредиторы и заказчики.

Артур ошибся, Рахманенко не просто дал ему по голове, он рвал и метал, он впервые ругался отборным матом, его глаза бешено вращались:

– Я тебе доверил свое место! Я понадеялся на тебя! Как ты мог не застраховать объект? Это верх безответственности, это не просто оплошность, это… Чернышев, мы в полной заднице. Ты представляешь, что начнется завтра? А завтра нас порвут на британский флаг. Мы не вернем денег заказчику, мы не найдем нужной суммы на возобновление проекта. Идиот! Все нужно делать самому, а не доверять тупоголовому кобелю, которым управляет лишь жадность и похоть. Ты почему не пришел ко мне? Почему не сказал, что агент требовал большие деньги, почему, а? Я бы разобрался с этим засранцем сам, его бы нахрен уволили! Ты понимаешь, что теперь мне придется унижаться перед Новицким и его девкой? Просить покрыть долги, и я не знаю чего он захочет взамен. Одним контрольным пакетом я не отделаюсь.

Артур молчал, он понимал, что тесть прав, каждое его слово – правда. Артур понадеялся на удачу, на то, что скоро проект будет сдан, они обойдутся без страховки и об этом никто не узнает.

Домой Чернышев вернулся под утро, опустошил бутылку виски и уснул на диване перед включенным телевизором. Через два часа его разбудил телефонный звонок, тесть уже ждал его в машине.

– Вставай, Артур, поехали в офис, наша генеральная директорша хочет с нами поговорить.

В отличии от Чернышева Инга выглядела довольной, выспавшейся и очень свежей, будто не провела всю ночь в клубе, а преспокойно спала в чистой постели. Рахманенко вежливо поздоровался с ней, а Артур буркнул «здрасте» и плюхнулся в кресло, нагло забросив ноги на стол.

– Доброе утро, господа. Хотя для нас оно не совсем и доброе, судя по тому, что произошло ночью. Я не буду сейчас кричать, делать вам выговор, бить кулаком по столу. Просто это происшествие еще раз доказывает, как безалаберно управляли компанией в последнее время. Кадров не хватает, на стройке всего один сторож и тот алкоголик забулдыга, проекты не застрахованы. Нужно вносить в управление "ТрастингСтроем" кардинальные перемены.

Артур усмехнулся:

– Прежде чем менять, надо расхлебывать долги. Телефон в приемной через час начнет дымиться.

Инга не отреагировала на его реплику, лишь попросила убрать ноги со стола. Артур устроился поудобнее и снова повторил:

– Инга, милая наша, Инга, ты, как генеральный директор, придумала каким образом мы будем выпутываться из этой истории?

Девушка посмотрела на Рахманенко, потом открыла папку и подала Алексею Андреевичу какой-то документ. Через секунду тот подскочил с кресла и уставился на Ингу:

– Но как? Как вам это удалось?!

Артур смотрел то на девушку, то на тестя:

– Удалось что?

Инга прошла к своему креслу, наклонилась к сумочке, достала сигарету.

– Я договорилась со страховой компанией оформить страховку задним числом. Это влетело нам в немалую сумму, но она значительно меньше тех убытков, которые мы могли понести.

Чернышеву показалось, что он задыхается, он резко убрал ноги со стола и подался вперед:

– Задним числом? Ничего себе? Как ты это провернула?

Рахманенко поднес к сигарете Инги зажигалку:

– Гениально и очень ловко, снимаю перед вами шляпу. Какие изменения вы хотите внести в управление компанией? Я подпишу все бумаги.

Инга села в кресло, сбила пепел тонким пальцем, и посмотрела на Рахманенко с нескрываемым триуфом:

– Здесь я подготовила письма об увольнении, в этой папке резюме новых сотрудников. И еще – так как в происшествии повинен господин Чернышев, требую отстранить его от должности заместителя.

Чернышев встал так резко, что его кресло с грохотом перевернулось. Он дернул ворот рубашки, и пуговица покатилась по полу, нарушая воцарившуюся тишину.

– Отстранить меня от должности? Ты в своем уме?!

Сейчас он хотел разорвать Ингу на части, если бы не тесть он, наверное, смог бы ее ударить. От страсти не осталось и следа. Он смотрел на эту красивую холенную стерву и хотел надавать ей пощечин. Что она о себе возомнила эта дрянь?

– Остынь, – Рахманенко удержал его за руку.

– Это очень опрометчивое решение, Инга. Артур знает компанию как свои пять пальцев, последние сделки заключал именно он и весьма удачно. Я не считаю это решение правильным.

Инга не удостоила Артура даже взглядом и совершенно проигнорировала его реплику. Она соблюдала ледяное спокойствие, и Артуру уже не верилось, что еще несколько часов назад именно эта снежная королева умоляла его двигать пальцами внутри ее тела еще быстрее. Черт ее раздери, он не понимал, что сейчас происходит. После вспышки страсти она выбрасывает его из компании? За что мать ее?

– Хорошо, – сказала Инга и затушила сигарету в хрустальной пепельнице, – я отстраню его на неделю. Но если и впредь будут повторяться такие оплошности, я уволю вашего зятя, Алексей Андреевич, без предварительного согласования с вами.

Рахманенко кивнул и подписал бумаги, потом протянул папку Инге.

– Ловко со страховкой. Я восхищен. Наверное, я бы до этого не додумался. Вижу, что компания в надежных руках. Вынужден откланяться, у меня еще много дел сегодня, скоро улетаю заграницу. Вы уж тут ладьте с Артуром, вам все-таки вместе работать.

Инга улыбнулась, пожала Рахманенко руку, а потом добавила сладким таким голоском:

– Ну, в ближайшую неделю, я его здесь все же не увижу. Господин Чернышев, Светочка оформит вам отпуск, подойдите к ней. Я предупрежу ее прямо сейчас.

Артур снова вскочил с кресла, но Рахманенко потянул его к двери:

– Успокойся, черт возьми, успокойся. У тебя еще дома проблем по самое горло. Тихо.

Артур вырвал руку, потом обернулся к Инге:

– Это все временно, госпожа Орлова, запомни это хорошо – временно. Я принимаю твой вызов, и посмотрим кто кого!

Инга улыбнулась настолько ослепительно, что, несмотря на ярость, Артуру захотелось зажмуриться.

– Желаю тебе удачи.

Выйдя на свежий воздух, Артур в бешенстве пнул ногой по бордюру, потом достал сотовый:

– Пашка, привет, дорогой. Спасибо, да в полиции сейчас разбираются. Паш, мне помощь твоя нужна. Информация на одного человека. Полная информация, вплоть с самого рождения. Кто? Инга Орлова. Когда? Чем быстрее, тем лучше. Поднимай все знакомства, денег не жалей, я на твой счет переведу сколько скажешь.

Артур припарковал машину возле дома тещи. С Алексеем Андреевичем мать Алены рассталась еще до их знакомства. Рахманенко развелся с женой, оставил ей щедрые отступные. Почему? Этого не знал ни кто, даже Алена. Просто в один прекрасный день Марию Петровну без предупреждения переселили в другой дом, а уже через месяц она получила бумаги о разводе.

Алены дома не оказалось. Мария Петровна сказала, что за женой Чернышева приехала очень приятная молодая женщина, и они уехали завтракать.

– Какая женщина? Вы видели марку ее автомобиля?

– Кажется "тайота". Да ты не волнуйся, Артур, девушка та приличная, красивая такая. Я ее узнала, даже автограф взяла, она певица… Артур, ты куда? Может, чайку попьем?

Чернышев уже ее не слышал он яростно вдавил педаль газа на ходу набирая номер жены, но ему отвечал автоответчик. Он психанул, швырнул мобильник на заднее сиденье, закурил.

– Когда только все успевает? Я ж раньше ее с офиса вышел. Вот стерва а? А вообще все неприятности начались с тех пор, как она появилась. Вот только в город въехала, и пошло все наперекосяк. Может и пожар она устроила? Сучка! С нее станется. Только зачем? Почему именно я?

Я смотрела, как Алена жадно поедает свой завтрак, как дрожат у нее руки, и попивала кофе. Впервые я общалась с ней так близко и видела совсем рядом. В ресторане Алена показалась мне красавицей, а вот сегодня я даже решила, что она жалкая. Именно жалкая. Забросила себя, волосы нечесаные, глаза опухли, оделась как пугало. Что ж не удивительно, что муж ей изменяет. Артур всегда любил все самое лучшее, и Алена уже не соответствовала его вкусу.

– Может быть это фотомонтаж, знаешь, на что сейчас способны умельцы, кого хочешь в фотку подставят.

– Нет, это он, и вовсе не монтаж. Он всегда мне изменял, с самого первого дня как начали встречаться он сказал мне, чтобы я не ждала от него верности.

Я с трудом сдержалась от язвительной реплики и вместо этого отпила кофе снова. Мне становилось скучно. Алена совершенно неинтересный и пресный собеседник. Уже час она мне жаловалась на Артура, рассказывала какая она несчастная, и как ей не повезло в жизни. Так и хотелось хорошенько ее тряхнуть, чтобы мозги стали на место.

– А ребенок, Артур ведь знает о ребенке?

Алена скривилась, и отодвинула тарелку.

– Знает, конечно. Только не нужен он ему, как и я. Хочу аборт сделать, я-то дура надеялась, что вот этой беременностью привяжу его, верну домой, а он лишь больше от меня отдалился. Послушала я свою мамочку, она говорила, что рожу и он остепениться. Жаль ее собственные ошибки я не заметила. Отец развелся с ней и меня забрал. Ребенок ей не помог.

По мере того как она говорила мое отвращение к ней росло в геометрической прогрессии. Она хочет сделать аборт? Идиотка! Чего ей не хватает, любви мужа? Денег? Свободы? У нее все есть, ее холят и лелеют, а она об аборте думает.

– А что Артур насчет аборта говорит? – вкрадчиво спросила я и замерла, ожидая ответа.

Алена расклеилась снова:

– Запретил, отобрал у меня карточки, наличку. Я даже если захочу не смогу сделать.

В меня словно дьявол вселился:

– А ты все еще хочешь?

– Еще как хочу, эта беременность меня доконала, токсикоз, волосы выпадают, сил никаких нет. Ночью бессонница, спиртное нельзя. Я даже в ванной парилась, тяжелое таскала, а он сидит во мне этот ребенок. Черт, где бы денег занять? Отец тоже не дает.

– Ну, я могу дать, а сколько нужно?

Алена с надеждой на меня посмотрела, схватила за руку:

– Правда? Я отдам как только смогу. Я…

– А Артуру, что скажешь?

– Что выкидыш был, не знаю, придумаю что-нибудь. Да и наплевать ему на меня последнее время. Инга, милая, займи денег, я буду тебе так благодарна.

Я открыла кошелек и достала чек, потом немного подумала и написала на нем сумму в тысячу долларов. Меня это позабавило. Ровно столько, сколько Артур дал на аборт мне.

– Этого хватит?

Алена подумала, наверно прикидывая в уме:

– Должно хватить, если что я немного добавлю. Инга, ты прелесть.

– А что с фотографиями?

Ответ был неожиданным и даже ввел меня в ступор:

– А что? Думаешь, я не знаю, что он гуляет? Так было всегда, ну увидела его и что это изменит? А ничего. Устрою скандал, он уйдет из дома, а я тогда вообще с ума сойду. Я, Инга, Артура люблю, так люблю, что все готова простить, все понимаешь?

Нет, я не понимала. Я смотрела на Алену и думала о том, что больше не могу ее ненавидеть, она слишком ничтожна для меня, слишком жалкая и слабая. Пусть сделает аборт и живет своими иллюзиями дальше. Разговор с женой Чернышева не удался, я не узнала ничего интересного, ничего компрометирующего. Разве что денег ей дала. Алена вызвала такси и уехала в клинику, а я спокойно допила кофе и подумала о том, что пора делать первые шаги к сближению. Мой сотовый завибрировал в сумочке, и я увидела незнакомый номер.

– Да.

– Инга?

Я удивленно хмыкнула – а это еще кто?

– Она самая.

– Инга, я Александр Мирский, вы меня не знаете, но может, слышали обо мне. Я организовываю частные вечеринки для VIP-персон. Хотел предложить вам спеть на одной из таких вечеринок. Я знаю, что вы уже не поете, и концерты перестали давать, но в виде исключения может согласитесь? Гонорар приличный, аванс выплачу сразу.

Я задумалась, а он продолжал:

– Клуб недавно открылся, мы его усиленно раскручиваем, вот решили, что такая прекрасная певица как вы, сможет помочь нам в этом нелегком деле. Что скажете, Инга?

Я немного растерялась, мой агент укатил в Америку с новой "звездочкой", с продюсером я разругалась в хлам, охраны у меня нет уже больше года. Так пару ребят Новицкого, но и те больше за домом присматривают.

– Александр, даже не знаю, что вам сказать. Для меня это полная неожиданность.

– Я понимаю. Вы не волнуйтесь – клуб охраняемый, я выделю вам парочку ребят, выступите и поедете домой. Около полуночи вас сменит ди-джей. Место спокойное, народ старше двадцати пяти. Все цивильно.

А почему бы и нет, я не пела уже давно, и мне вдруг захотелось снова толпы, аплодисментов, бурных восторгов.

– Когда вы говорите, будет вечеринка?

– Через неделю, я вам предварительно позвоню. Мы встретимся, обсудим все условия, вы получите аванс. Ну как вы согласны?

– Согласна. Буду ждать вашего звонка.

Я закрыла крышку сотового и посмотрела в окно. На тротуаре стояла молоденькая женщина с коляской, она наклонилась к малышу, ворковала с ним, нежно улыбаясь. Вдруг меня словно пронзило током. Что я наделала? Зачем я так? Толкнула Алену на аборт. Разве я вправе принимать такие решения за кого-то? Черт с ней с Аленой и Артуром, но малыш. Иван Владимирович всегда говорил, что дети не в ответе за грехи своих родителей. Отомстить можно и Чернышеву, а вот ребенок здесь не причем. Я начала лихорадочно соображать в какую клинику могла поехать Алена. В этом городе вряд ли есть приличные медицинские центры. Значит, рванула в столицу. И что мне теперь делать? Нужно остановить ее. Пусть такое решение исходит не от меня, а от кого-то другого. Я не хочу брать на свою совесть такой груз. Я набрала номер Алены, но ее сотовый был выключен. От Артура скрывается. Черт, ну что делать? Не звонить же Рахманенко. Я думала ровно секунду, а потом набрала номер Чернышева. Он ответил сразу же.

– Да! Кто это?

– Артур, это Инга.

В ответ короткий смешок.

– Что надо? Еще на неделю отстранишь?

– Артур, я тут с женой твоей общалась…, – черт, а ведь трудно сказать, – Артур она денег попросила. В общем, я дала, а теперь жалею. Она аборт хочет сделать.

В трубке воцарилась тишина.

– Когда она уехала?

– Где-то, пятнадцать минут назад, Артур я…

В трубке послышались короткие гудки. Я яростно сунула сотовый в сумочку, расплатилась и пошла к машине. Как только за мной захлопнулась дверца, и я оказалась за тонированными стеклами в полном одиночестве, я разревелась. Дура. Несчастная идиотка. Ну почему я такая дура?! Когда он ткнул мне денег на аборт, никому не было меня жалко. Это все Васька, чтоб ее. Влезла со своей совестью. Ненавижууууууу. Как же я их всех ненавижу. Сволочи. И я сволочь, такая же, как и они. Возомнила себя богом. Пусть рожает его Алена, а ему я отомщу и без нее, и без ребенка. Только ему. Они ни в чем не виноваты. Это наша с ним война. Я посмотрела в зеркало – тушь размазалась, нос красный. Черт, мне через час встречаться со знакомым Ивана Владимировича, ну и как я поеду с такой физиономией?

Как давно я не плакала. Даже на кладбище не смогла, а сейчас разревелась как идиотка. И я знала почему. Потому что Чернышев побежал за своей беременной женой, потому что он хотел ее ребенка, потому что ей не позволил сделать аборт, а мне… Кто я была для него? Игрушка, податливая, тупая дурочка, которая терпела его выходки, которая ждала его ночами и как Алена все ему прощала. Снова больно. Я думала, что вылечилась от этого проклятия. Думала, что уже невозможно выбить меня из седла. Я ошибалась, Чернышев обладал редкой способностью лишать меня равновесия. Так, успокойся, дыши глубже, припудри носик. Вернешь ему долг и заживешь новой жизнью. Самовнушение помогало всегда, только не сегодня.

9 ГЛАВА

ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ

Артур затолкал Алену в машину, хлопнул дверцей и сорвался с места.

– Я не поеду домой, – упрямо повторяла Алена, как заезженная пластинка, а ему хотелось ее ударить, даже руки чесались, так хотелось.

– Поедешь, и теперь будешь сидеть в четырех стенах. Я что тебе сказал? Я сказал, чтобы ты не смела этого делать? Сказал или нет?

– Ну и что? Это мое тело и решать только мне, ясно?

Артур усмехнулся:

– Нет, решаю все я, Алена, а ты прислушиваешься к моим решениям. Этот ребенок родится, ясно?

Алена закрыла лицо руками:

– Зачем он тебе? Зачем тебе я? Ты ведь даже домой не приходишь, тебе на все наплевать, ты забил на меня, на нашу семью. Ты шляешься где попало. Зачем тебе ребенок, Артур?

Чернышев бросил на нее злой взгляд:

– Затем, что моя жена не будет делать аборты и точка. Чего тебе не хватает, Алена? Денег куры не клюют, в доме прислуга, сиди себе и наслаждайся жизнью. Твой отец знает о том, что ты поехала в клинику?

– Нет!

– Я говорил тебе с Ингой не общаться? Говорил или нет?

– Она мне помогла, она такая милая, добрая, она меня понимает.

"Ха! Милая добрая, сука она эта Инга и денег дала тебе, что бы мне насолить"

– Значит так, Алена. Будем считать, что я говорю тебе это впервые – с Ингой не общаться. Все! Сейчас я отвезу тебя домой, а потом ты примешь свои таблетки и ляжешь спать, поняла?

Алена вдруг вцепилась в его руку:

– Останься со мной, я прошу тебя, побудь со мной хотя бы сегодня, Артур. Пожалуйста.

Он накрыл ее руку своей:

– Хорошо. Я сегодня приеду домой и останусь с тобой, ладно? Только не делай глупостей и жди меня?

Алена сжала его пальцы, потом поднесла его руку к щеке.

– Артур, мне так тебя не хватает, я прошу тебя, давай начнем все сначала, дай мне шанс, дай мне хотя бы малюсенький шанс. Ты ведь не бросишь меня, когда я рожу. Поклянись, что не бросишь.

– Не брошу.

"Ребенка точно не брошу, сам знаю как это без отца, а вот ты… Как же я устал за эти дни…"

Ченышев стиснул зубы. С одной стороны ему даже стало жаль ее, по-человечески жаль, а с другой Алена его раздражала. Бесила только одним своим видом. Вечная жертва. Вечно несчастная. Когда она улыбалась в последний раз? Впрочем, это он виноват, что она постоянно плачет, он виноват в том, что у нее вечная депрессия. Но разве не она этого хотела? Не она женила его на себе? Она сломала жизнь им обоим. В первую очередь себе. Артур вольная птица, для него свобода превыше всего и когда Рахманенко пригрозил посадить его в тюрьму, Артур сломался. Только не колония, только не снова туда, за решетку. Ведь он уже там побывал.

***

– Бей его, бей, суку, по почкам, бей!

Наголо бритые подростки избивали ногами худенького парнишку, который прикрывал руками голову и сжался, пытаясь защититься от ударов.

– Ты гнида подзаборная! Со старшими делиться надо! Тебя не учили! Так мы сейчас научим! Выкрути руки говнюку! Мамочка к нему приезжала! Ты сказал, чтобы сигареты привезла? Сказал сучонок?

Парнишка тихо всхлипывал, но ничего не отвечал. Послышался свисток надзирателя. К ним уже бежали с дубинками. Разнимать.

– Атас, пацаны! Мы его потом опустим!

Старшие бросились врассыпную, а парнишку подхватили под руки два надзирателя и потащили в санчасть.

***

– Так, Ченышев, кто бил? Кто драку затеял?

Парнишка вытер рукавом кровь под носом.

– Упал я. Никто не бил.

Воспитатель пристально посмотрел на него, потом резко тронул синяк у него под глазом и парень вздрогнул.

– Ты мне не бреши, Чернышев. Это Иванов затеял верно? Не бойся, никто не узнает.

– Не Иванов, я сказал, упал, значит – упал, – отрезал паренек и отвернулся к окну.

– Ты мне тут покрывательством не занимайся. А то сегодня избили, а завтра опустят. Здесь на малолетке свои законы и тебя не спасу, ни кто не спасет. Вот дело твое смотрел, удивляюсь, как ты вообще сюда попал. Учился хорошо, подрабатывал и на тебе – квартирная кража. Ты когда в окно к соседям лез, о матери подумал?

– Подумал, – буркнул Артур, и потрогал ушибленную бровь.

О матери как раз и подумал. Денег не хватало катастрофически, а ей лекарства нужны были, витамины. Она как раз в больнице лежала, не работала уже несколько месяцев. До того как мать слегла, у Чернышевых появились новые соседи. Разъезжали на иномарке. У каждого по сотовому телефону. Сынок ихний вечно с плеером крутым в школу ходил. Артур сам не понимал, как решился в окно залезть. Шел домой с работы, спину ломило, руки отваливались после того как в магазине ящики разгружал, а в кармане денег разве что на килограмм картошки и буханку хлеба. Иномарка соседей мимо пролетела и забрызгала его грязью. Вот и поднялась в Артуре черная ненависть к таким вот богатеньким, у которых все легко и просто. Артур решил, что если пару сотен стащит, то никто и не заметит. А у соседей квартира с сигнализацией. Только в окошко влез, в комнату нырнул, первый ящик тумбочки открыл, едва успел золотую цепочку в карман сунуть, как уже менты приехали. Взяли его тепленького, с поличным. Артур зло сжал кулаки. Нет он не жалел о том что в квартиру залез, жалел, что не обдуманно все сделал, импульсивно вот и попался за глупость.

– Отец твой где?

– Сдох наверное, надеюсь, что сдох.

Отец их бросил, когда Артуру лет пять было. Монатки свои собрал и поминай как звали. За все время ни письма, ни звонка.

– Братья, сестры есть?

– Никого нет, только мать.

– Так почему мать не жалеешь, Чернышев? Вот прибьют тебя товарищи твои, кто о ней заботиться будет?

Артур молчал.

– Будешь сотрудничать – обеспечу тебе неприкосновенность. Иванова скоро переведут, так что давай выкладывай.

– Я сказал – упал. Стучать не буду.

Воспитатель тяжело вздохнул, нацарапал что-то у себя в тетрадке.

– Иди, Чернышев, только не говори потом, что я не предупреждал.

На следующий день Иванова отвезли в больницу с многочисленными колото-резанными ранами. Инцидент остался нераскрытым, только Чернышева бить перестали. Теперь его сторонились. Худощавый парнишка, неразговорчивый, на вид слабенький, умудрился стащить у воспитателя простой карандаш и исколоть им обидчика до полусмерти. Для Артура любой предмет мог стать оружием. Так он научился выживать в колонии. Мать больше не приезжала, а потом Артуру сообщили, что она умерла. Инсульт у нее случился, три дня мертвая в квартире пролежала пока соседка странный запах не почувствовала. Новость Артур вынес стойко, не заплакал и не сломался. Только слово себе дал, что на зону больше не попадет никогда. Вышел чуть раньше срока, цветы на могилу матери отвез, а через пару месяцев в армию забрали. После армии продал квартиру и переехал в другой город, с Пашкой связался, они вместе по малолетке сидели, только друг раньше вышел. К этому времени у Пашки уже свой бизнес был. Друг держал несколько павильонов с товарами из Китая на местном базаре. Раскрутились они быстро, Артур ловко находил новых поставщиков, Пашка с «крышей» разбирался. А потом Артур познакомился с Аленой, точнее Пашка познакомил, он с ней пару месяцев повстречался и они расстались. Алена любила шумные вечеринки, новые шмотки и дорогие подарки. Поначалу Артуру она понравилась – золотая девочка, красивая, чистенькая, одетая с иголочки, ему льстило, что она влюблена в него по уши. Именно Артуру, Алена подарки делала сама. Ненавязчиво так, но делала – то зажигалку дорогую, то кожаный ремень от «версаче», так по мелочи, но всегда шикарно и очень дорого. Она надоела ему довольно быстро и деньги ее, и приторная покорность, и собачья преданность. Работа шла в гору, впереди радужные перспективы и самое главное – свобода. Ею Артур наслаждался больше чем деньгами.

Артур отвез Алену домой, даже поцеловал на прощанье, сам себе удивился. Проблем с ней ему сейчас совсем не хотелось, гораздо больше его занимала Инга. Он думал о ней все больше и больше, эта змея заполонила все его мысли и не важно в ярости он или возбужден. Ко всем его эмоциям и к отрицательным, и к положительным Инга имела непосредственное отношения. Артур посмотрел на сотовый, поддавшись порыву, просмотрел входящие звонки и сохранил ее номер в памяти телефона. Долго думал прежде чем записать имя, а потом с кривой ухмылкой написал – «Змея ядовитая».

"Нужно съездить к Пашке, за пару часов тот раньше мог труп под землей найти, не то что нарыть информацию" – подумал Артур, медленно выворачивая с парковки возле своего особняка в пригороде.

Пашка жил в трехкомнатной квартире в центре города на пятом этаже, в доме в котором никогда не работал лифт. Артур часто удивлялся, почему тот предпочитает этот старый район модному пригороду. На что Пашка говорил, как он терпеть не может жить вдали от цивилизации. Его холостяцкое жилище, нравилось ему куда больше чем просторные хоромы. Хотя Пашка и имел недвижимость в столице, большую часть времени он все же проводил здесь.

– Ну, у тебя и бардак, твою мать, ноги можно сломать.

Артур переступил через опрокинутые стулья, через гору одежды на полу и с трудом пробрался в залу.

– От меня ушла очередная подружка, – уныло сказал Пашка, а потом вдруг заорал как ненормальный, – уррррраааа! Свобода!

Артур засмеялся, рухнул в кресло и потянулся за сигаретами.

– Ушла с боем я вижу.

– Еще с каким, все порывалась остаться, но я был непреклонен.

Пашка взъерошил буйную рыжую шевелюру огромными ручищами покрытыми веснушками.

– Ну что, Чернышев? Бухнем за встречу?

– Ага, давно не виделись, всего-то пару дней. А хрен с ним – наливай, устал я за последние дни как собака.

Пашка быстренько ускакал на кухню и уже через пару минут тащил запотевшую бутылку "абсолюта", открытую банку соленых огурцов и буханку хлеба.

– Закусона особо нет, пассия моя готовить особо не умела, что и послужило одной из основных причин, по которым я ее ушел.

Они захохотали, чокнулись рюмками и залпом их осушили.

– Ну что? Есть что-нибудь? – спросил Артур, откусывая соленый огурец.

Пашка почесал затылок.

– Ты удивишься, а может, и психанешь, но узнал я совсем немного. Певичка эта… ну как будто родилась лет восемь назад.

– То есть?

– То есть она не Инга Орлова, скорей всего это псевдоним сценический, или еще какой, только не Инга она и все тут. Ее нет в картотеках, нет свидетельства о рождении, нет аттестата, короче ничего нет. Только начало ее карьеры, куча фоток с рекламой и все.

Артур затянулся сигаретным дымом.

– А что с паспортом, с правами?

– Все на имя Инги Орловой не прикопаешься.

– Паш, ну ты понимаешь, что кто-то все эти документы менял, выдавал новые, ставил печати? Блин, мне тебя учить?

– Не кипятись, это все что я сам узнал, скоро Яценко подкинет инфы. Успокойся. Да и нахрен она тебе сдалась вообще?

Артур закурил еще одну сигарету:

– Роет под меня, контрольный пакет акций у нее. Вот чую я не так с ней что-то. Как появилась начались неприятности. Проект сгорел, кто-то Алене моей фотки с сауны с девками выслал, меня от работы сучка эта отстранила. В общем как будто она мне назло делает.