Текст книги "Швабра и шампанское, или Танцуют все! (СИ)"
Автор книги: Ульяна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18. Нормальные герои всегда идут в обход
Зоя остервенело тёрла посуду, стараясь не думать ни о чём. Просто выбросить любую мысль из головы. Уже полчаса, как всякая мелочь по логической цепочке приводила Зоин мозг к Тиму и его признанию. Заставляла, зараза, то сердце, то живот сладко сжиматься. Что же ему от неё надо? Если просто секс, то непонятно почему. Что она умеет? Ничего. Разве что мелодично стонать…
Блин. Не думать. Зоя взяла очередную тарелку, соскребла с неё остатки увядшего, обожжённого винегретом салата в ведро и утопила её в мыльной воде. Машина сломалась сегодня утром, когда Зоя включила её. Натали прибежала и начала орать, что опять забили, опять не налили антикальк, опять использовали без предварительного нагрева… Тогда Зоя молча закрыла машину и начала мыть посуду руками. Крыть было нечем, тем более, что на полчаса она всё-таки опоздала. Хорошо, Тим подвёз…
Тим… Он так нежно поцеловал её, когда остановился у «Тоне» … Зое даже стало неловко за свою холодность. Ну, не к чему же придраться! Он был такой… такой… даже эпитета не подобрать, чтобы не получилось заезжено или пафосно. Хороший он. Щедрый, весёлый, компанейский, а когда надо – ласковый и заботливый. Может, ну нафиг эту невесту? Пусть будет где-то там, на заднем плане… А она, Зоя, с Тимом отдельно от неё.
Фыркнув на упавшую в глаза прядь волос, Зоя отправила ещё одну тарелку в воду и капнула на губку жидкостью для мытья посуды. Сначала чашки. Оттирая кофейные пятна с боков, она яростно ругала себя за мягкотелость. Нет уж! Никаких невест. Если быть любимой, то тогда уж и единственной. А по-другому выйдет, что Зоя содержанка и любовница. Кроме того, что мама не одобрит, Зоя и сама себя не одобрит никогда. Будет каждый день злиться и в конце концов возненавидит всех на свете… Да она уже злится, как только подумает о призрачной, мифической невесте Тима!
Ополоснув чашки, Зоя тяжко вздохнула. Опять думает. Отставить. Ать-два, посуда. Думаем исключительно о посуде!
– Короче, Зоя, я вызвала мастера, между прочим, из представительства заграничной фирмы.
Стальной голос Натальи за спиной заставил её аж подпрыгнуть от неожиданности. Выругавшись про себя, Зоя продолжила мыть и спросила:
– И что?
– И то, что за вызов две тысячи рублей, а сколько ещё насчитает за ремонт – всё будет снято с вашей зарплаты. С твоей и Степановны.
Зоя опешила:
– Наталья, побойтесь бога, я у вас триста рублей в день получаю за день! Какие две тысячи, я что бесплатно буду работать полмесяца?
– А нечего технику ломать, аккуратнее надо работать! – заявила Наталья и развернулась было на своих каблуках, чтобы идти в зал, но Зоя, всё ещё на нервах после тягостных мыслей, в ярости на себя и дуру-сменщицу, на Тима, маму, на весь мир, сорвала с себя передник, стащила перчатки и закричала:
– Я увольняюсь! Вы меня достали! Ни полотенец от вас не дождаться, ни средства для машины, ни слова доброго! Ни одного дня не дали, когда я просила, ни разу не вошли в положение! А я на вас уже год пашу, сегодня первый раз опоздала на полчаса – вы с меня за час высчитали! Всё! Надоело! Всегда без звука работала, помогала на кухне, даже полы мыла в зале, а сейчас достало! Зае*ало!
Передник полетел на пол, Зоя выключила воду и прошла мимо обалдевшего администратора чуть ли не строевым шагом. У самой двери её догнал голос Натальи?
– Э! Куда? А посуду кто будет домывать?
– Марина! – Зоя, не глядя и не оборачиваясь, махнула рукой в сторону помощницы повара. – Всё равно нихрена не делает, ещё и меня припахивает!
Уже на улице до неё дошло, что она только что лишилась работы. Уже второй за несколько дней. Зоя прислонилась к стене, вытерла лицо ладонью. Господи, промолчать бы… Но деньги… Она машину не ломала, не ей и чинить. Да и достало всё в этом ресторане, всё, кроме дяди Гиви… Эх! Но что теперь делать-то? Зоя вытащила служебный мобильник и глянула на часы. Девять двенадцать. Сходить, что ли, в «Цветы и подарки»? Опять пораньше придёт, опять Верунчик будет недовольна…
Она шла по Московскому неспешным шагом. Словно прогуливалась. Словно ей никуда не надо было. Потом спохватилась и прибавила скорости. Всё Тим. Всё его нежности, после которых она чувствует себя такой сильной и одновременной расслабленной до невозможности… Этот парень развращает её со своим беспечным отношением к жизни! Всего неделю знакомы, а Зоя уже переняла его стиль существования. Не стиснуть зубы и терпеть, а высказать в лицо и уйти в закат. Не спешить, не торопиться, не бежать, а успевать посмотреть по сторонам. Только сегодня она заметила, какие необычные барельефы в виде двурогих ваз с цветами есть на жёлтом доме за жёлтой оградой. Какие фонари красивые на проспекте! А в доме напротив, над маникюрным салоном, – витиеватые балкончики с лепниной… Ведь ходит мимо уже год. Год, Карл! И никогда не замечала… Может, взять рандеву на маникюр и педикюр? Ногти у неё короткие, неухоженные, не то что у других девушек… Даже Маша, вроде взрослая женщина, мать-одиночка, всегда с аккуратными пальчиками приходит. А ей, Зое, шестнадцать, но не красится, не смотрит за собой… Правда, мама тоже не очень-то умеет всё это дело…
Мама! У неё же сегодня операция! За всеми этими амурами-работами совсем забыла! Надо позвонить и спросить, во сколько, чтобы приехать после и посидеть с ней… Зоя решительно прошла мимо «Цветов и Подарков» к небольшому ресторану-кофейне, который прятался в глубине двора. Выпьет кофе, съест печеньку и позвонит. Можно будет, кстати, спросить, не нужны ли там уборщица или посудомойка…
Тяжёлая дверь скрипнула, открываясь, звякнули тоненькие пластины музыки ветра, и Зоя вошла в просторное помещение, которое было заставлено всякими безделушками, широкими столами, диванчиками и креслами. Подошла к стойке, обратившись к бармену:
– Здравствуйте, можно у вас выпить кофе с вкусняшкой?
– Конечно, садитесь.
Он повернулся к кофеварке и спросил:
– Эспрессо? Двойной? Большой?
– Большой с сахаром и сливками. А что у вас есть из выпечки?
– А вон холодильник, посмотрите, я как раз выставил всё свежее.
Зоя шагнула вправо, встала перед холодильником, и слюнки потекли по подбородку на куртку. Ассортимент радовал. И пироги, и кусочки тортика, и корзиночки с разнообразной начинкой, и эклеры… Глаза разбежались и всё никак не хотели сойтись вместе. Цены, правда, тоже радовали, двести пятьдесят рублей за кусок черничного пирожного… Почти столько Зоя заработала бы сегодня за два часа посуды. Но ведь так вкусно! Чернику не ела уже год, наверное, да и то… Мама купила тогда на рынке немного, поделила между детьми, а сама сказала, что не любит. Ага, не любит, конечно…
Зоя закусила губы. Господи, да чего она жмётся? Денег немного есть, надо купить и съесть. И мелким по пирожному купить… И маме тоже принести. Всё равно памятник они сейчас не поставят, а погоды тысяча рублей не сделает. Решено.
– А с собой можно взять?
– Конечно, без проблем, – улыбнулся бармен, ставя перед ней чашку кофе и сливочник.
– А… в чём? У вас есть…
– В пластиковом контейнере, они бесплатные.
– Ой, отлично, вы мне тогда в контейнер положите четыре, нет, пять кусочков вот таких вот пирогов или тортиков на ваш вкус, которые по двести пятьдесят. А отдельно ещё четыре кусочка точно так же. А я возьму на месте «Медовик».
– Хорошо, сейчас сделаю.
Зоя устроилась на высоком стуле у стойки и, размешав сахар со сливками в кофе, достала телефон. Нашла номер информации Покровской больницы и нажала на звонок.
После нескольких гудков ей ответили бодрым, хотя и слегка задолбавшимся голосом:
– Покровская больница, справка, Елена, я слушаю.
– Здравствуйте, мне нужно узнать про больную Литвинову Наталью, номер палаты и когда у неё сегодня операция.
– Какое отделение?
– Травматология.
– Соединяю.
Через несколько перебросов между внутренними телефонами Зое всё же удалось разыскать маму и узнать, что её поместили в отдельную палату, что операцию назначили на одиннадцать часов, и что прийти к ней можно с четырёх часов. С четырёх так с четырёх… Надо послать СМС Серёже, чтобы заехал за ней к полчетвёртого. И дать Антонине Аркадьевне из соседней квартиры тысячу, чтобы присмотрела за мелкими. А пока забежать домой, прибраться после насыщенного утра, пирожные положить в холодильник и возвращаться в «Цветы и Подарки».
Бармен поставил на стойку тарелочку с треугольником слоёного торта, от которого Зоя снова почувствовала себя английским бульдогом с кучей слюней, и пакет с двумя пластиковыми контейнерами:
– Пожалуйста. С вас две шестьсот сорок.
Слегка вздрогнув от суммы, Зоя мужественно открыла кошелёк и достала деньги. При этом она уговаривала себя мысленно: «Это ничего, это просто деньги, заработаю ещё». Сегодня у Кира и заработает. Сделает ему и обед, и десерт. Почему бы и нет? Может, он опять даст пять тысяч…
Походу, конец месяца опять тяжело сказался на курьерской работе. Верочка выдала Зое один-единственный пакет и пожала плечами, мол, что ты хочешь, вот зарплата будет – будут и заказы. А потом спросила:
– Слушай, а как там твой красавчик с айфоном?
– Как, как… Нормально, наверное.
– Зойк, ты чего, не встречаешься с ним?
Зоя покачала головой. Можно ли это назвать таким словом? У них чисто деловые отношения, которые Кир наверняка хотел бы перевести в другую плоскость. Горизонтальную…
– Ну и дура. Авторитетно тебе заявляю. Дура.
– Уж какая есть, – вздохнула Зоя. – Ладно, до завтра. Придержи мне клиентов с чаевыми, у меня мама в больнице…
– Придержу. Ты бы кавалера своего попросила о деньгах…
– Ты чего? Я не могу! – уставилась на неё Зоя. Верочка изобразила фейспалм и ответила:
– Болела бы моя мама – я бы и на панель пошла ради денег! А тут просто маленький подарок…
– Да ну тебя, Вер… – отмахнулась Зоя. – Всё, я пошла. У меня и так две другие работы сорвались…
– А ты подумай про подарочек…
Зоя вышла из офиса в состоянии, близком ко внутренней ядерной войне. Огненный гриб грозил взметнуться в любой момент, опалив её сердце и душу взрывной волной. Ни к Тиму, а тем более ни к Киру она не сможет обратиться за финансовой помощью. Просто не сможет и всё. Но в чём-то Верочка, конечно, права. Ради мамы… Лучшим решением будет всё же найти кого-то недорого в качестве няни по ночам и вернуться работать в бар.
Скатавшись для разнообразия с пакетом аж до «Парнаса» и получив аж пятьдесят рублей на чай, Зоя решила не тащиться снова к Фрунзенской, а ехать сразу к Киру. Засим достала оба айфона, разблокировала оба по очереди, найдя нужный, послала СМС: «Могу приехать пораньше, где тебя ждать?»
Села в метро. В вагоне прислонилась к дверям, на которых было написано «Не прислоняться». Закрыла глаза. Папу убили, когда чемоданы почти были собраны. Он решил отвезти всех вместе в отпуск, в Крым. Дела в магазине шли отлично, после летних скидок должен был заступить новый менеджер, чтобы позволить папе отдохнуть с семьёй. А сосед-конкурент, который давно зарился на торговую площадь, решил иначе. Папа просто не вернулся домой после работы. К чести полиции, дело они раскрыли быстро. Отмотали цепочку от двух нариков, которых наняли для убийства, до хозяина соседней лавочки. Все сели. Мама пыталась сама управлять магазином, нанимала людей для этого, но ничего не помогло. Влезли в долги, продали машину, потом и магазин… А ведь до этого они были так счастливы…
На «Площади Восстания» Зоя вышла, и сразу же в сумке завибрировал телефон, оповещая о пришедшей СМС-ке. Она оказалась от Кира и гласила: «Иди к охране, тебе дадут ключ». Во как… Аж ключ от квартиры, где деньги лежат? Откуда такое безграничное доверие? А-а-а, наверное, у него там камеры понатыканы повсюду. Видели такое. В богатых домах, куда она подарки возила, камеры даже поворачивались, следя за курьером. А у Кира, наверное, спрятаны, потому что в прошлый раз Зоя ничего такого не заметила. Ну ладно, камеры так камеры… Пусть следит, воровать не приучена. И голой танцевать не будет на столе. И не на столе тоже…
Зоя покачала головой, прогоняя идиотские мысли, и быстрым шагом пошла к улице Парадной. Войдя в подъезд, робко постучалась в будку охраны. Молодой парень, другой, не вчерашний, нажал на кнопку переговорника:
– Вы к кому?
– К Евстигнееву. Он сказал – вы мне дадите ключ.
– Паспорт ваш можно?
Зоя полезла в рюкзак, в кармашек, где хранила паспорт. Теперь там лежало две бордовых книжечки. Блин, который настоящий? Зоя извернулась, чтобы раскрыть верхний паспорт на нужной страничке. Он! Протянула его в ящичек снизу окошка. Охранник внимательно ознакомился с данными, сверил фото с оригиналом, переписал номер паспорта и вернул его вместе со связкой из двух ключей:
– Возьмите. Квартиру мы снимем с сигнализации. Когда будете уходить, ключи можно забрать, только предупредите меня.
Поблагодарив, Зоя поднялась в квартиру, открыла оба замка, провозившись минуты две с непривычки. Вошла. В гостиной было пусто, но слегка душно. Зоя повела носом и решила открыть окно, чтобы немного проветрить. А ещё пахло… Чем-то явно испорченным. Посмотрев по сторонам, увидела вчерашнюю запеканку, так и не убранную в холодильник.
– Молодец! Молоде-е-ец! – протянула Зоя вслух. – Теперь понятно, почему тебе, Кира, требуется домработница. И, наверное, чуть-чуть памяти…
Отворив окно, она ещё раз принюхалась к запеканке и без сожаления отправила её из сковороды в мусорку. Не забыть бы забрать мешок с собой, когда будет уходить. А потом Зоя увидела на столе инсталляцию: деньги, цветы, лист бумаги. Денег было больше, чем вчера, а почему – она поняла, прочитав записку. Пять тысяч за работу и пять тысяч на покупки. Извинялся, что не может быть дома с ней, надеялся, что Зоя приедет и завтра, ключи – второй комплект, пусть останется у неё. Да-а-а… Кажется, Кир привык добиваться своего не мытьём так катаньем…
Ну что же. Арбайт. Вчера они купили кое-что впрок, поэтому сегодня покупки будут для десерта. В магазине решит, что лучше сделать. Забрала мусорный пакет с собой и вышла из квартиры.
В магазине было почти пусто – только расфуфыренная девушка с детской коляской одиноко слонялась между стеллажей. Зоя аж засмотрелась на её длинные гелевые когти, на идеально уложенные прямые волосы цвета спелой пшеницы, на дорогущие вычурные серьги в ушах. Вот таких женщин любят в кругах Тима и Кира. Каждое утро макияж, каждую неделю парикмахер, маникюр, педикюр, массажи, хренажи… Зоя глянула на себя в стекло холодильника и поджала губы. Ей никогда такой не стать… Никогда. Воробья в лебедя не превратишь, как бы ни хотелось, сколько денег на это не потратишь…
Со вздохом она приценилась к свежей клубнике. Мать моя женщина… Двести шестьдесят рубликов за четверть кило ягоды! А пофиг, деньги не её, а Кира, он ими привык бросаться. Чек она, конечно, приложит, пусть сам разбирается с расходами. Так, а что сделать с клубничкой? Мусс? Руками взбивать долго и муторно, а есть ли в квартире миксер, Зоя не знала. Может, крем с кусочками ягод? Да ну, купит йогурта и поест, это неинтересно… Клубника с рикоттой, вот, кстати, и отдел подходящий. Ну-ка, ну-ка… А если… сделать рулетики с рикоттой, клубникой и чем-то ещё? Надо найти что-то вроде лепёшек, вроде видела несколько дней назад в магазине такое похожее…
Зоя прошлась между стеллажей и холодильников, выискивая идею для десерта. Наклонилась над стеклом и вдруг почувствовала нехилый такой тычок в спину. Точнее, в нижнюю часть спины. Рефлективно оттолкнула то, что её ударило, и обернулась – оказалось, коляска. Девушка, получив легонько ручкой коляски в живот, взвизгнула:
– Ты что, совсем страх потеряла, кошка драная?!
– Извините, вы меня первая толкнули, я случайно, – попыталась уладить конфликт мирным путём Зоя, но девица не слушала:
– Идиотка, ты мою коляску толкнула! Если ребёнка разбудила, я тебя урою! Я тебе всю рожу располосую, сучка, лахудра!
– Да спит ваш ребёнок, не кричите так. Я же извинилась!
– Засунь себе свои извинения в жопу, кретинка! Смотреть надо, куда прёшь! Я сейчас мужу позвоню, он с полицией приедет, ты меня чуть не убила!
Зоя поморщилась, пытаясь обойти скандальную яжмать, но та схватила её за волосы, сильно дёрнув:
– Куда, сука! Стой здесь! Охрана! Охрана-а-а! Задержите хулиганку!
– Да иди ты! – разозлилась Зоя и боднула девицу лбом в сиськи. От неожиданности та выпустила волосы и даже голос потеряла, наверное, силикон лёгкие придавил. Воспользовавшись передышкой, Зоя схватила из холодильника пакет лаваша и удалилась к кассе, гордо задрав нос. Охранник подошёл, взял за локоть:
– Девушка, минутку. Давайте пройдём, разберёмся.
– Я ничего не сделала, она сама разоралась, как резаная.
Зоя прислушалась. К воплям девушки присоединился её ребёнок, который заходился в коляске. Вероятно, скандалистка не спешила успокоить диточку, а истерично орала в телефон, что её тут притесняют, бьют и обижают. Охранник вздохнул:
– Она ж не уймётся, пока муж не прибежит разбираться…
– Так что, мне тоже кого-то вызвать?
– Да не надо, – отмахнулся парень. – Вика, пробей девушке быстренько, и пусть бежит. Скажу, вырвалась и свалила.
До квартиры Кира Зоя действительно бежала. Ну, хорошо, шла очень быстрым шагом. Не хотелось снова скандалов. Сегодня день какой-то… странный. Начался за здравие, как бы не закончился за упокой…
Но в квартире ей сразу стало легче. Заперла дверь на один замок и выложила продукты на стол. Сколько времени? Без четверти одиннадцать, отлично, как раз успеет с обедом… Что там надо? Картошка, морковка, лук, сметана, остатки фарша, которые она оставила в холодильнике под фольгой… Поехали: чистить и резать!
Она вытащила из сумки мобильник, нашла ютюб и поставила самую модную в этом месяце песню. Под музыку дело пошло веселее, Зоя напевала в такт, стараясь не очень сильно ошибаться, куда прокричать многочисленные «ито», параллельно подтанцовывала и покручивала попой, как девушки, которые готовят в рекламах. Настроение медленно, но уверенно поднималось и улучшалось, проблемы испарялись из мыслей, появилась надежда на то, что всё будет хорошо.
Лучок весело шипел в толстостенной глубокой сковородке, Зоя нарезала на кусочки морковку и добавила её в масло, а потом принялась резать дольками картошку. Это занятие всегда превращалось в конкурс красоты на самую идеальную дольку. Зоя старательно кромсала, подпевала, танцевала… Бросила картошку в сковородку, залила водой, посолила, добавила фарш комочками и закрыла крышкой. Пускай тушится. А теперь очередь десерта.
Зоя ещё никогда не готовила клубнику в лаваше, поэтому решила сначала выпить немножко вина и подумать. Достала начатую бутылку, чистый бокал, сервировала на столике и села на диван. Лаваш, лаваш… Смазать рикоттой, разложить кусочки клубники… Посыпать сахаром? Нет, будет приторно. Может, добавить листики салата, который они купили вчера? Там как раз есть пакет рукколы. А что, надо один рулетик так сделать и попробовать! Вперёд, Зоя, на покорение вершин кулинарных новинок!
Сделав задуманное, она разрезала получившуюся колбаску на кусочки по диагонали, попробовала один и застонала от удовольствия, закатив глаза. Получилось странно, но очень вкусно! Картошечка тушилась на маленьком огне, надо доделать ещё три лаваша и остатки клубники, а потом поставить всё в холодильник и топать домой, предупредив Кира СМСкой.
И тут, по всем канонам жанра, раздался звонок в дверь. Зоя как раз подтанцовывала под Нюшу с бокалом в одной руке и кусочком рулета в другой, поэтому не сразу сообразила, а потом пошла к двери, осторожно и стараясь не скрипеть половицами. Глянула в глазок.
Кир переминался с ноги на ногу на площадке, разглядывая носки своей обуви. Зоя слегка удивилась, пробормотав:
– Ты что, ключи забыл?
Но отперла замок и открыла дверь:
– Привет! А ключи где? Голову не забыл дома?
Сказать, что у Кира стало удивлённое лицо, – это ничего не сказать. Он вытаращился на неё, как бармен на мартышку в шляпке и с сумочкой. Распахнул глаза и смотрел, не в силах выговорить ни слова. Зоя нахмурилась:
– Ты чего?
– Не я чего, а ты чего тут делаешь? – наконец ответил Кир. И Зоино сердце упало куда-то ниже уровня моря. Это был Тим. Вон, кусок татушки торчит… И ключей нет. Пришёл к братику. Дура, ох дура! Зачем она дверь открыла? Как теперь оправдываться?
Тим шагнул в квартиру, заставив Зою отступить на несколько шагов, вошёл в гостиную, внимательно оглядел сервированное вино и рулетики на столике, сковородку на огне, покупки и цветы. Шумно выдохнул. Протянул сквозь зубы:
– Да-а-а…
И обернулся к Зое. На губах его играла обычная лёгкая улыбка, чуть издевательская, с прищуром глаз. Такая знакомая, такая… родная уже, что ли. В груди сжалось, стало нечем дышать, но теперь уже она не могла произнести ничего в свою защиту. Зоя отчего-то подумала, что он её сейчас обложит матом, но Тим сказал только:
– Я и вправду думал, что ты не такая, как все. Ошибся. Бывает. Ну ничего. Смотри мне, если обманешь Кирилла, я тебя лично закопаю.
И вышел на лестницу, словно Зоя перестала существовать.
Она на автомате закрыла входную дверь, медленно прошла к столику, поставила бокал, положила недоеденный рулетик. Подумала и выключила музыку. Вот так. Влюбилась на свою голову и потеряла парня по собственной вине. Самабабадура. И это правда. Ведь влюбилась всерьёз, надо было рассказать, откуда знает Кира, что делает для него… А Тим, наверное, подумал, что она крутит с обоими. Как те «тэпэ» из бара. Но ведь это не так! Надо ему объяснить, не может не понять!
Зоя схватила телефон, разблокировала и полезла в список контактов. Блин, не тот! Это Кира телефон! Кстати… Его она вернёт, это не обсуждается. И работать тут больше не будет. И вообще…
Достав второй айфон, Зоя нервно принялась возить пальцем по экрану. С трудом найдя разблокировку, она вдруг поняла, что это слёзы застилают глаза. Поэтому и цифр не видно… Вытерлась рукой, всхлипнула малодушно и позвонила Тиму. Ждала, то и дело зажмуриваясь, чтобы прогнать предательскую влагу с век, но никто не отвечал. Сбросив вызов, позвонила снова. И снова. И снова.
Пока не поняла, что Тим больше не ответит.
Дальше всё было как в тумане. Зоя закончила готовить обед, совершенно не понимая, что делает, завернула и разрезала рулетики, убрала всё под плёнку в холодильник, потом вынула из рюкзака блокнот и ручку. Написала записку Киру, в которой объяснила причины своего ухода, заперла за собой дверь и вышла на улицу, оставив ключи у охранника.
Питер робко радовался тёплому солнцу. Оно было повсюду – в окнах и витринах, на капотах машин, на влажных крышах гаражей… Лепнина и кронштейны, карнизы, розетки с барельефами сверху, а внизу – гулкие тёмные подворотни, где-то чистые, с решётками, а где-то захламленные и вонючие… А всё равно дорогие сердцу, ведь они – часть любимого города. Зоя вдохнула полной грудью, через силу, и сказала себе вполголоса:
– Ничего, всё пройдёт.
Усмехнулась и добавила, вспомнив старую песню, слышанную где-то в кафе:
– И печаль, и радость…
Пройдёт. Забудется. Перемелется…
