Текст книги "Швабра и шампанское, или Танцуют все! (СИ)"
Автор книги: Ульяна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17. Мы вместе, и всё прекрасно...
Утром Зою разбудили голоса. Она не сразу сообразила, что происходит, поэтому с минуту слушала их, словно увлекательный сон. Говорили двое молодых людей, глуховато, словно из-за двери.
– Ты с какого хрена вообще тут? Ты её парень, или кто?
– А что, не заметно?
– Откуда ты такой нарисовался? Где она тебя подцепила?
– Эй, малый, я же не вирус, чтобы меня цеплять! Ты чего выступаешь? Я пораньше уйти хотел, чтобы вы меня не видели, так собака не выпустила…
– Отличная собака. Умница, Джина. А ты… Документы покажи лучше!
– О! Ты чё, полиция, что ли?
– Бдительность. Показывай!
Зоя словно очнулась. Ну Сашка! Ну мелочь поганая! Это же он у Тима паспорт требует! Кажется, пора встать и вмешаться.
На часах было семь часов пять минут. Ох ты! Чуть не проспала! Хорошо, что Сашка проснулся вовремя, а то бы в школу опоздали! Так, встаём, пока на кухне не разгорелась третья мировая война. Зоя вскочила, нащупала ногами тапочки – откуда они взялись? – накинула халат и вышла из комнаты.
Тим занял оборонительную позицию у стола, заслоняя спиной инсталляцию из шампанского с бокалами, а Сашка – наступательную, и поза его выражала презрение и агрессию. Зоя протиснулась между ними, громко объявив:
– Брейк, мальчики, брейк! Что случилось, откуда шум и гам?
– А ты совсем совесть потеряла, – пробурчал Сашка. – Мать в больнице, а ты хахаля зовёшь на ночь!
– Я хотел пораньше уйти, – извиняющимся тоном добавил Тим, – но собака не выпустила…
– Так, – сказала Зоя. – Так.
Повернулась к брату и нахмурилась:
– Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, он пришёл меня поддержать. В-третьих, у нас ничего не было.
Потом повернулась к Тиму:
– А ты что, сбежать хотел? Без завтрака и «до свиданья»? Хорош!
– Я предполагал подобную встречу утром, – усмехнулся Тим, почёсывая подбородок с почти незаметной щетинкой.
– Об этом мы ещё побеседуем, – пообещала Зоя, чувствуя всё то же нежное тепло в груди, которое разливалось там каждый раз, когда она думала о том, как они спали в объятиях друг друга. – А ты, Александр Викторович, вали в ванную, потом буди мелких, а я пока приготовлю завтрак.
Сашка дёрнул плечом и, развернувшись, ушёл в комнату. Зоя толкнула Тима к стулу, проворчав:
– Сбежать он хотел… Братишку испугался…
– Не, ну я думал, у тебя братишка постарше. А тут такой карликовый бультерьер!
– Не дерзи, Тимочка! – Зоя взяла из ящика стола нож и повернулась к парню. Тот шутливо заслонился руками:
– Ой, боюсь, боюсь, тётенька, не убивай!
Рассмеявшись, Зоя достала булку хлеба, масло и остатки сыра. Надо в магазин зайти сегодня, прикупить кое-чего… Да и маме, наверное, надо будет принести вкусняшек, в больнице-то питание не очень. Хотя сегодня должны операцию сделать, ну да ладно, покушает вечером, как из наркоза выйдет. Ой, а с Джиной погулять… Мамы-то нет… Блин!
Зоя остановилась с ножом в руке, нерешительно посмотрела на Тима:
– Слушай, ты бутерброды делать умеешь?
– Я, конечно, больше по яичнице спец, но и бутики могу, – ответил он, с готовностью вставая. – А что?
– Собаку надо вывести, а то не дотерпит. Хлеб, масло, сыр, всё, я быстренько!
Она побежала в комнату за вещами, оделась и вышла в коридор, схватила ошейник с поводком. Джина мгновенно оказалась у ног, села и вытянула шею.
– Хорошая девочка, – потрепала её Зоя по голове, надевая ошейник. – Молодец, что не дала ему уйти!
Они быстро пробежались по окрестным кустам, пока собака не сделала все свои дела, и вернулись домой. В квартире Зоя застала картину маслом: детки сидели за столом, даже маленький Ванечка, и с аппетитом лопали бутерброды, а Тим караулил крутящуюся микроволновку и увлечённо рассказывал:
– А ещё нам недавно привезли обои карты мира. Классные такие, по десять рулонов на стену для одной карты.
– Карта мира-а-а, – завистливо выдохнула Лида. – Хочу-у-у…
– Я тебе украду пакет! – подмигнул ей Тим. – Вообще-то я думал, что девочки любят бабочек, цветочки и розовых поней.
– Да ну, это скучно, – отмахнулась Лида, а Настя вякнула: – Пони не скучно! Пони классно!
– Тогда ты получишь пони, – согласился Тим.
– Ты что, миллионер? – буркнул Сашка, засовывая в рот последний кусок бутера, и презрительно скривился.
– Почему миллионер? Просто менеджер в магазине строительных товаров.
– Так, поели? – спросила Зоя из коридора. – Давайте в темпе вальса! Настя, что за штаны? Ну-ка иди переоденься, тут же дырка на колене! Лида, сумку приготовила? Саш, деньги на обед у тебя?
– Ещё какао не пили! – возразила Лидка, а микроволновка торжественно звякнула, погаснув.
– Вот иди проверь сумку, а я пока сделаю какао.
Она достала из микроволновки кувшин с тёплым молоком и обратилась к Тиму:
– Можно, я тебя ещё попрошу налить воды Джине? Только осторожно, а то она любит от счастья мордой в лицо заехать, ещё фингал поставит…
– У вас опасная семейка, – проворчал Тим, поднимая с пола пустую миску из-под воды. – Прямо все бандиты, даже собака.
– На себя посмотри, миллионер-алкаш-кутила! – засмеялась Зоя, размешивая какао в чашках. Потом подошла к Тиму, пользуясь тем, что старшие мелкие ушли из кухни, а младшие занялись уничтожением шоколадного молока, и прижалась всем телом, пропустив овчарку к миске: – Знаешь, что я сделаю? Я поставлю бутылку шампанского в холодильник, потом одену детей, отведу их в садик, а потом вернусь домой…
Голос её задрожал, завибрировал, так что самой стало удивительно, но Тим обнял Зою за талию, а дыхание его заметно участилось.
– А потом… Мы допьём бутылку, квартира пустая, никто нам не помешает… А потом… Ты отвезёшь меня на работу. Как тебе программа?
– Ты меня искушаешь, противная девчонка! – выдохнул Тим, сжимая сильнее её талию. – А давай ты сегодня совсем на работу не пойдёшь?
– Не дождёшься. Мне зарплату получать надо, а если я не буду ходить на работу, то и зарплату не получу!
– Я тебя умоляю, я заплачу тебе эти копейки, которые ты там получаешь…
– А вот сейчас ты меня, между прочим, сравнил с… проституткой.
Тим нахмурился:
– Ну, вот что ты сейчас сказала? Разве я когда-нибудь намекал тебе на это? Давай не будем ссориться, мне сейчас так хорошо с тобой…
– Хорошо, – пробормотала Зоя, прижимаясь лицом к его свитеру. Руки Тима скользнули вверх по спине, поглаживая, вниз, снова вверх…
– Хорош миловаться! – раздалось из коридора. – Или мне мелких в садик вести?
Сашка, блин… Хотя он прав. Опоздают же! Зоя шустро вывернулась из кольца рук Тима и сказала строго:
– Никуда не уходи, я через пятнадцать минут буду!
– Да я с вами схожу, – откликнулся тот с ленцой в голосе.
В конце концов, Тим посадил Ванечку на плечи и нёс до самого крыльца, а Зоя вела за руку довольную, как слон, Настю, которая упивалась видом и непромокаемостью своих новых сапожек. Украдкой она видела, как Сашка всё оглядывался со странным лицом, пока не скрылся из виду. Вот вечером получит, что за Лидкой не следит, а шпионит!
Домой возвращались, держась за руки, как дети. Зоя чувствовала, как большой палец Тима поглаживает её ладонь, щекоча. И щекотка эта передавалась по всему телу, завязываясь в узелок где-то в животе. И становилось страшно, а в то же время смело. Решилась, это случится сегодня и именно так, дома, на её диване, в её комнате…
Ни в подъезде, ни в квартире Тим не отпустил руку Зои. А, когда она закрыла дверь, обнял, приник губами к её губам, поднял над полом и понёс прямо в комнату. Прямо на не застеленный диван… Положил, всё ещё целуя, прилёг рядом, пальцами пробрался между джинсами и свитером, защекотал кожу. Мысли исчезли, попрятавшись по углам, словно трусливо сбежали, не желая участвовать в процессе. Зоя закрыла глаза. Осязание стало самым главным из всех пяти чувств, а кожа – одной сплошной эрогенной зоной… Касания его ладоней, то незаметные и лёгкие, то надавливающие, настойчивые, она ощущала повсюду, чего быть не могло при наличии всего двух рук. Потом поняла, что губы не бездействуют и тоже исследуют её тело. Свитер полетел на пол, и Зоя внезапно застеснялась своего лифчика – простенького, без кружавчиков, без изысков. Но стесняться предстояло недолго – Тим не стал заморачиваться с застёжкой и просто потянул его вверх, освободив груди. Схватил их, сжал, как трофей. Шёпот был похож на крик:
– Какая ты красивая, малыш…
Что он творит? Всё тело Зои превратилось в натянутую струну, из которой опытный музыкант извлекал один за другим вздохи-аккорды. Тим сомкнул губы вокруг одного соска, лаская пальцами второй, и в животе заныло требовательно и долго. Обхватив его шею руками, Зоя зацепилась за шерсть свитера – почему он ещё одет? – потянула вязаную ткань вверх.
– Сними его, – попросил Тим, не прерывая ласки. Зоя послушалась, стащила свитер через голову, бросила куда-то. Горячее тело, гладкая кожа, напряжённые мышцы – всё это сводило с ума, будоражило воображение, возбуждало и уносило на седьмое небо. Что же будет потом?
А потом был стремительный стриптиз, для которого Тиму пришлось оставить Зою. Он сбросил джинсы на пол, туда же полетели боксёры, которые так хорошо облегали бёдра, но без них Тим оказался ещё красивше. Сухие рельефные мышцы, длинные мускулистые ноги, а между них… Дикий зверь, которого надо укротить… Или который будет укрощать Зоино тело.
– У тебя есть презерватив? – спросил Тим и, когда она помотала головой, наморщил нос. Потом достал из заднего кармана бумажник, из него – запечатанный кондом, разорвал упаковку и протянул Зое: – Наденешь?
– Я не… знаю, как, – растерялась она.
– Что, никогда, что ли? – усмехнулся Тим, насадив резинку на головку и раскатав его по всей длине. – Скажи мне ещё, что ты девственница…
Зоя покраснела, надеясь, что при задёрнутых шторах он не заметит, а потом подумала, что всё равно ведь узнает, когда… И ответила тихо:
– Ну, а если да?
Тим присел рядом, наклонился к ней:
– Кроха, ты серьёзно? Или разыгрываешь меня?
– Чего разыгрывать-то… – совсем тихо пробормотала она, поглаживая его предплечье и повторяя рисунок лепестков лотоса. Тим взъерошил её волосы, убирая их с лица:
– В баре? Я думал, так не бывает… Что же ты раньше не сказала?
– А что, в этом есть что-то особенное? – она приластилась к его ладони, призывая продолжить начатое. Томление в животе не утихало, разгораясь всё сильнее. Тим скользнул пальцами в волосы и коснулся губами её губ:
– Ага! – и снова поцеловал. – Я думаю, ты на работу сегодня не пойдёшь совсем…
– Это почему это? – ловя губами его рот, спросила Зоя и получила ответ:
– А потому что нам понадобится много времени!
Тим аккуратно расстегнул пуговку на её джинсах и потянул молнию вниз, повторяя это движение пальцем по коже. Зоя задрожала, как осиновый лист на ветру, не в силах сдержать этот невольный озноб, и парень вопросительно взглянул на неё:
– Ты уверена, что хочешь?
– Хочу, – Зоя направила рукой его пальцы по прежнему маршруту.
– Подожди, я принесу шампанского, – сказал Тим, и ей показалось, что он тоже нервничает.
Ну, шампанского так шампанского… Зоя закрыла глаза, провела ладонями по простыне, разглаживая её, и улыбнулась уголками губ. Почему так бьётся сердце? Почему так сладко ноет в груди? Уж не это ли в любовных романах зовётся первыми признаками любви? Так хочется произнести его имя тем же манером, что и он тянул свою «Зо-о-оюшку», чтобы вышло сексуально, зовуще и маняще…
Тим вернулся с бутылкой и бокалами, налил им обоим и сделал дзынь:
– Зо-о-оюшка… За тебя, кроха!
– И за тебя, – возразила она.
– Заяц, иди ко мне, – позвал он, блеснув тёмными глазами в сумраке комнаты. Зоя поднялась на колени, прижалась к нему, поцеловала в щёку. Тим шумно вздохнул, поймав рукой её грудь, сжал легонько, словно шарик анти-стресс, и отставил бокал в сторону:
– Красная Шапочка, я волк, и я тебя съем!
– Съешь! – согласилась Зоя с замирающим сердцем. – Только не очень больно…
– Ты ничего не почувствуешь, – пообещал Тим, укладывая её на диван. – Только райское наслаждение!
– «Баунти»! – нервно хихикнула Зоя, облизнув шампанское с губ. Всё пройдёт хорошо, надо только потерпеть…
Джинсы сползли с неё как по волшебству, и она вдруг вспомнила, что давно не брила ноги. Да и линия бикини как таковая не существовала на лобке… Нет, нет, надо сбежать в душ! срочно, прямо сейчас!
– Тим, подожди… Мне надо…
– Никуда тебе не надо, Красная Шапочка! – оскалился парень, обеими ладонями поглаживая её живот и постепенно спускаясь к трусикам.
– Нет, правда, надо…
Она чувствовала себя неловко, вспомнив Викторию с Микаэллой. Такие холёные, такие идеальные, наверное, каждый день за собой ухаживают… А она забила на то, чего под одеждой не видно… Ни макияжа, ни маникюра, кроме прозрачного лака. Да Тима просто стошнит сейчас!
– Ты чего, малыш? Ну, расслабься, заяц, чего ты зажалась?
– Я… Мне… Подожди…
Зоя попыталась вырваться, но Тим держал крепко, даже прилёг сверху, прижав к дивану:
– Так. Успокойся. Если ты передумала – я не настаиваю, хорошо?
– Я только в душ хотела! – залившись краской, рявкнула Зоя. – Ноги побрить! Понял? Я не передумала!
Тим засмеялся, обнимая её:
– Дурочка ты! Из переулочка! Ноги побрить… Всё, не могу! Ещё скажи – маникюр с педикюром сделать, накраситься, надеть кружевное бельё!
И поцеловал её долго, жарко, послал руки гулять по телу. Зоя бедром чувствовала, как снова наливается каменной твёрдостью его обмякший было член, ей хотелось потрогать его, ощутить в ладони, но она не решилась на такую вольность. Зато Тим позволил себе отодвинуть край трусиков, скользнуть под них пальцами и тронуть самое чувствительное место…
Зоя пыталась сдерживаться, загнать в себя волну, нет, даже не волну, а цунами, которое рождалось в её животе, но у неё ничего не получилось. А приглушённые стоны в подушку и смятая под пальцами простыня, похоже, раззадорили Тима. Он стащил с Зои трусики, раздвинул её ноги и, обняв бёдра, нырнул туда лицом. Она успела только пискнуть, но не закрыться, ни удержать его. А потом…
Как только его язык коснулся клитора, у Зои словно звёздочки в глазах расцвели. Она и раньше иногда сама себе доставляла удовольствие, пальцем, конечно, но такого несравненного наслаждения никогда не испытывала. Тим делал это мастерски, то медленно, то быстро-быстро, то едва касаясь, то с нажимом… А она чувствовала, что сейчас взорвётся, вот-вот, ещё секундочку и…
И ощутила в себе что-то чужое, извне, вторгшееся совсем чуть-чуть, уверенно, но в то же время осторожно. Оно поглаживало, ласкало, завоёвывало миллиметр за миллиметром узкое пространство, причиняя сладкую, волнующую боль. Зое показалось, что воздух стал горячим и густым, что вдыхать его трудно, что он жжёт изнутри, и со стоном нашла рукой голову Тима, запустила пальцы в его волосы.
– Кроха-а-а… – протянул он странно изменившимся голосом, оторвавшись на миг от её клитора, а потом удвоил старания. И давление внутрь тоже усилил, присоединил второй палец, нажал ещё немного… Зоя ощутила словно щипок, и всё внутри, всё лоно свело спазмом наслаждения. Освобождённое от оков цунами смело нафиг стеснение, и Зоя вскрикнула, вцепившись в простыню, в подушку, прикусила губы… Забыла обо всём, увлечённая мощной волной, барахтающаяся на грани сознания, чуть дыша и не смея открыть глаза…
– Малыш…
Голос Тима донёсся, словно из-за пелены тумана, вернул на грешную землю. Зоя взглянула на него, и парень усмехнулся:
– Какая ты красивая во время оргазма! Тебе было хорошо?
Она кивнула, всё ещё тяжело дыша, обняла его, притянула к себе. Тим потёрся носом о её щёку:
– Шампанского? И повторим, но уже по-настоящему?
– А что, сейчас это было не по-настоящему? – Зоя приподнялась на локте, отпив глоток из протянутого бокала, снова смутилась. Конечно, теперь его очередь… Наверное, захочет минет… Всё равно у него такой большой и длинный, что вряд ли влезет в неё…
Тим потёрся бёдрами о её ногу:
– Мы хотим продолжение банкета! А вы?
И поправил презерватив, который немного сполз. Зоя помедлила и кивнула:
– Мы тоже…
Рука Тима опять оказалась между её ног, поглаживая скользкие от смазки складки. Зоя простонала:
– Подожди, не трогай! Мне будет больно…
– Не будет… – он отобрал бокал, поставил его на пол и накрыл губами её рот, ложась между раздвинутых бёдер.
Его пальцы умело обходили клитор, который ещё ныл после цунами, а вслед за пальцами Зоя почувствовала что-то большое, толстое и твёрдое. Оно ткнулось прямо в нужное место, замерло у входа, и Тим наклонился к Зое:
– Тук-тук, можно войти?
– Клоун, – улыбнулась она, обнимая его за шею. – Входи, только ноги вытри…
– О, май год! Сириузли? – изумлённо спросил он, чуть протолкнув член внутрь.
Зоя вскрикнула:
– Ай!
– Тихо! Спокойно! Всем оставаться на местах! Это налёт! То есть, влёт! – скорчил рожицу Тим и снова слегка двинул бёдрами вперёд.
– А говорил, не будет больно…
– Ну, разве что немножечко… Потом будет только кайфово, обещаю!
– Обманщик… – она закрыла глаза, растворяясь в его поцелуе, страстном и требовательном. Внутри, там, где медленно двигался член, раздвигая пульсирующие стенки, протестующие против такого вмешательства, горел пожар желания. Боль оказалась эфемерным миражом, фантомом недавнего страха. Гораздо сильнее оказалось возбуждение, охватившее Зою с ног до головы, от кончиков пальцев до корней волос. Всё глубже и глубже, всё быстрее и быстрее, всё полнее и полнее… Она даже не отдавала себе отчёт, что стонет, царапая ногтями спину Тима, стонет громко и протяжно, но слышала его хриплый голос, повторяющий: «Девочка моя… Сладкая моя… Любимая… Зо-о-о-оюшка…»
Какие странные, необычные ощущения… Какая тягучая патока неги разливается по телу… Будто он наполняет изнутри каждую клеточку, а не только предназначенную природой полость… И не хватает сил вдохнуть, и не отпустить его плечи, и не напиться его нежными словами… Так будет вечно, вечно… Как блаженно упоение слиянием их тел, как будто из двух сделали одно, единое целое… И никто не сможет разъединить их… Никогда…
Они лежали на диване расслабленно и молча. Зоина голова покоилась на плече Тима, он обнимал её за талию, а другой рукой гладил по ноге, которую положил на свои бёдра. Если бы они курили, сейчас бы оба дымили сигаретами… Потом Тим спросил своим обычным легкомысленным тоном:
– Малыш, тебе было хорошо?
Зоя кивнула, не отрываясь щекой от его плеча.
– Точно?
Снова кивнула.
– Хочешь, чтобы мы это дело повторили? Сегодня или завтра… или каждый день?
– Тимочка, солнышко, – она приподнялась на локте, погладила его по щетинке и ласково сказала: – А на работу мне когда ходить?
– А ты увольняйся.
– А ты мне будешь платить за секс?
Он повернул к ней лицо, скорчил идиотскую гримасу и задумчиво протянул:
– Как бы мне тебя обозвать, чтобы ты перестала воспринимать меня как клиента?
– А как мне тебя воспринимать? – усмехнулась Зоя.
– Как парня? Как возлюбленного? Ты в меня часом не влюбилась? Потому что я вроде как уже начал…
Зоя села, потянула на себя одеяло, прикрылась:
– Что ты сказал?
– А чего ты закрываешься?
– Я не могу на такие серьёзные темы разговаривать голой! Не привыкла, понимаешь ли…
– А, по-моему, на такие темы как раз и надо разговаривать голышом! – он сдёрнул с неё одеяло и повалил на диван, защекотал подмышками. Зоя взвизгнула и попыталась сбежать, но Тим крепко обхватил её, обнял и поцеловал:
– Девчонка! Ты в курсе, что ты меня завлекла, совратила, привязала к себе? Что я в тебя влюбился по уши и ради тебя готов даже терпеть твоих братьев и сестёр? И выгуливать твою бандитскую собаку-истеричку?
– Тим, это не смешно… – напряглась Зоя. – Ты играешь со мной…
– Вот те крест! Зойк, ты чего? Я серьёзно!
Он смотрел на неё недоумённо и даже с некоторой обидой в глазах. Зоя смутилась. Ведь он был таким нежным… Так красиво занимался любовью… А вчера честно пролежал с ней рядом на диване всю ночь и даже не пытался лезть руками… И с детьми был дружелюбным, даже с Сашкой, который дерзил, как пионер на допросе! А она сомневается почему-то. Ну, богатый, ну, высокого полёта птица, но разве так не бывает?
Тим прилёг рядом, отвёл прядку волос с лица и сказал тихо и просто:
– Я правда и серьёзно в тебя влюбился, Зоя. А ты? Ты меня… Я нравлюсь тебе?
Она снова кивнула. Закрыла глаза. Толку-то? Всё равно у него есть невеста из богатеньких. Никогда он не будет с Зоей. Разве что в качестве приходящего любовника. А устроит ли её это? Зоя горько усмехнулась сама себе. Нет, не устроит.
Она села, спустила ноги с дивана:
– Ладно, давай одеваться, что ли. В душ хочешь?
– Не, домой заеду. Всё-таки пойдёшь на работу?
– Пойду.
– Когда встретимся?
– Не знаю. Позвонишь мне.
– Может, сегодня я заеду вечером?
– Я должна к маме в больницу… Не знаю, когда освобожусь, придётся соседке заплатить, чтобы с детьми посидела…
– Давай я тебя отвезу в больницу.
– Нет, спасибо, меня отвезут.
Тим поднялся вслед за ней, оделся, глядя, как она натягивает свитер, а потом подошёл, взял за подбородок и заставил посмотреть в глаза:
– Малыш, что случилось? Ты обиделась? Что не так?
– Всё нормально, – Зоя пожала плечами, опустив взгляд. – Подкинешь до «Фрунзенской»?
– Зоюшка, да я готов тебя до Владивостока подкинуть, если надо будет… Скажи, что произошло? Нам же было хорошо вместе, правда?
– Правда.
Она осторожно освободилась из его рук и улыбнулась:
– Пойдём, цигель, цигель.
– Ай-лю-лю, – без особой охоты согласился Тим и взял с кресла свою куртку.
