Текст книги "Никогда не целуйся с незнакомцем (ЛП)"

Автор книги: Уинтер Реншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

∙ ГЛАВА 20 ∙
ЭДДИСОН

– Ой, смена направления! Ход к Эдди, – воскликнул Уайлдер, когда мы позже этим вечером играли в «Уно». Он бросил жёлтую карту на центральную стопку, держа в руке холодное пиво. Когда началась игра, Уайлдер настоял, чтобы сесть рядом со мной, и продолжал постоянно сменять направление в игре, чтобы стратегически делать ход на меня. Каждый раз, выбирая цвет, которого, как он знал, у меня не было, он подталкивал меня локтем или на короткое мгновение наклонялся ко мне.

– Не знаю, как вы, ребята, но мне нравится быть старшим братом.

Коко и я обменялись взглядами, прежде чем я сказала:

– Тебе определённо нравится это слово.

Он обнял меня за плечи, притягивая к себе.

– Всю свою жизнь я хотел младшую сестрёнку. И теперь, наконец, получил. Точнее, двух.

– Повезло тебе, – пробормотала я.

Он накрыл руку моей мамы, и она, покраснев, бросила на Винса счастливый, полный любви взгляд.

Если бы они только знали…

–Итак, Уайлдер, – сказал Винс. – Завтра тебе исполняется двадцать восемь. Тэмми Линн с удовольствием испечёт тебе торт.

Она никогда в детстве не пекла нам на день рождения торты.

– О, это слишком мило с твоей стороны, Тэмми Линн. Ты не обязана делать это для меня. – Он вытащил карту и ткнул меня локтем в бок, показывая, что теперь моя очередь.

– Ох, пожалуйста. Мне этого хочется. Для меня так много значит, что ты здесь появился, чтобы присоединиться к нам, – сказала она. – Когда Винс сообщил, что ты можешь не приехать, я испугалась, что тебе не хочется принимать нас в свою семью. Я рада, что ты передумал.

– Итак, приятель, ты собираешься остепениться в ближайшем будущем? – Винс отхлебнул из стакана, бросил на стол красную карту с цифрой три и переложил в руке оставшиеся карты. – Ты не становишься моложе! Когда я был в твоём возрасте, у меня уже был ты.

– Знаешь, у девочек так много подруг и связей в городе, – выпалила мама. – Уверена, они могли бы познакомить тебя с какой-нибудь милой молодой женщиной.

– Спасибо, но – нет, – сказал Уайлдер, поворачиваясь ко мне. – Моё сердце уже кое-кому принадлежит.

– Ты не говорил мне, что с кем-то встречаешься! – Винс перегнулся через стол и ударил Уайлдера кулаком в плечо. – Ты, старый пёс. Расскажи нам о ней.

Моё сердце сильно застучало в груди, и выпитая ранее маргарита стала бурлить в животе, угрожая подняться к горлу. Неужели он уже оставил прошлое позади? Так скоро?

– Давай посмотрим... – Уайлдер откинулся на спинку сиденья, уголки его губ приподнялись в улыбке. – Она немного моложе меня, но это не страшно, потому что она ведёт себя, будто ей больше лет.

Мои глаза расширились. Я внимательно слушала, уставившись в свои карты. Тут же представляя себе кого-то вроде Скайлар: молодую, с огромной грудью и красивую. Уайлдер мог легко заполучить любую понравившуюся ему девушку, просто щёлкнув пальцами.

– Я избавлю вас от подробностей, – сказал он, его челюсть напряглась, а поза внезапно стала жёсткой. Раздражающая личина старшего брата быстро потускнела. – Она особенная. Это всё, что я могу сказать. Я понял это с момента нашей первой встречи.

Меня вдруг затопила резкая слабость, в лёгких не стало воздуха. Мне необходимо было прилечь. Представить его с другой женщиной, реальной или выдуманной, – это было уже слишком.

– Так ты думаешь, что встретил свою единственную? – спросил Винс, расплываясь в улыбке.

– О, не думаю. Я знаю, – Уайлдер швырнул карту в стопку и толкнул меня локтем. – Твой ход, сестрёнка.

– Чего же ты ждёшь, сынок? Когда ты думаешь её пригласить? – наклонился вперёд Винс, с нетерпением ожидая ответа. Я предположила, что людей поколения наших родителей, людей, которые женились молодыми и иногда неоднократно, очень беспокоил тот факт, что Уайлдер в свои двадцать восемь до сих пор не женат.

– Никогда, – Уайлдер положил на стол карты рубашкой вверх, допил своё пиво и повернулся, чтобы посмотреть прямо мне в глаза. – Она меня не любит.

Я чуть не подавилась слюной и поднесла руку ко рту, пытаясь справиться с приступом кашля. Всё это время он говорил обо мне.

– Что? – Винс нахмурил брови, сомкнув их на переносице. – Это просто смешно. Разве можно тебя не любить?

– Не знаю, папа, – сказал Уайлдер, глядя на меня. – Хотел бы я её спросить, но она немного замкнута.

Мама вытерла глаза и окинула его сладкой улыбкой с горьким привкусом.

– Я очень надеюсь, что ты однажды встретишь кого-то особенного, Уайлдер. И, может быть, забудешь об этой девушке. В, любом случае, она тебя не заслуживает.

Я допила остатки своей маргариты и сморгнула наворачивающиеся на глаза слёзы. Отодвинувшись от Уайлдера, повернулась к Коко. Потому что не знала, сколько ещё смогу выдержать.

– Полагаю, я просто не то, чего она хочет. С этим ничего нельзя поделать, – Уайлдер поднялся и пошёл на кухню, по-видимому, чтобы выпить ещё, но вернулся с бутылкой воды. Даже в пьяном оцепенении он понимал, что должен остыть.

– Может, когда-нибудь она изменит своё мнение, – сказала мама, когда он вернулся.

– И я буду ждать, когда она это сделает, – ответил он бесцветным голосом, открыл крышку и сделал глоток. – Потому что это то, что ты делаешь, когда кого-то любишь. Ждёшь, и неважно, насколько это может быть трудно.

– Ну, не жди слишком долго, сынок, – рассмеялся Винс. – В море полно рыбы. Раскинь сеть пошире, и кого-нибудь поймаешь. Может быть, найдёшь кого-то, кого полюбишь ещё больше. Похоже, она того не стоит.

– Прошу прощения, мне нужно выйти, – выскользнув из-за стола, я направилась внутрь, захватив в фойе свой чемодан, и поднялась наверх в пустую комнату для гостей. Я больше не могла это выносить. Не могла сидеть и слушать, как он признаётся мне в любви.

Я его любила до чёртиков. Только не могла быть с ним. Он никогда не был тем, кто мне нужен.

И он был всем, что я хотела.

∙ ГЛАВА 21 ∙
УАЙЛДЕР

Мы сыграли ещё один раунд в «Уно», хотя мой ум был далёк от игры. Пустое место рядом со мной и прохладный океанский бриз, заменивший её присутствие, напомнили мне, что, возможно, я слишком далеко зашёл.

Но ей нужно было услышать, что я хотел сказать, и если это единственный способ, то так тому и быть. Я никак не ожидал, что она побежит наверх, чтобы скрыться от меня, и был почти уверен, что видел, как она плачет.

– Уно! – закричала Коко, держа в руках последнюю карту. Ещё один круг, и она выложила свою карту, синюю семёрку. – Окей, следующую игру я пропускаю.

– На самом деле, думаю, что на сегодня хватит игр, – сказал я. – Я тоже ухожу.

Я встал. Мне нужно было как-нибудь найти её в этом большом белом доме.

– А мы с Винсом немного прогуляемся по пляжу, – сказала Тэмми Линн, хватая его за руку. – Ночь слишком прекрасна, чтобы отказаться от этого.

Коко встала, собираясь уходить.

– Мне нужно поработать на моём ноутбуке. Если кому-нибудь понадоблюсь, я буду в семейном номере.

Подождав, пока все разойдутся, кто куда хотел, я вошёл внутрь и поднялся по лестнице. В доме было пять спален, и я не знал, где она решила спрятаться, но был чертовски уверен, что найду её.

Первая дверь, в которую я постучал, ответила мне тишиной, и я её распахнул. Ничего, кроме маленькой пустой комнаты с персиковыми стенами и голубым покрывалом с выцветшими ракушками.

За второй дверью, в которую я постучал, тоже не было слышно ни звука, но когда я туда ворвался, меня встретили полураскрытые чемоданы, вероятно, принадлежащие папе и Тэмми Линн.

Я постучал в третью дверь в конце коридора.

– Уходи, – всхлипнула Эддисон.

Динь, динь, динь.

Я проигнорировал её мольбу, вошёл, закрыв за собой дверь, и направился туда, где она лежала, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в самое уродливое одеяло лососевого цвета, которое я когда-либо видел. Солёный океанский бриз, проникающий в открытые окна, колыхал прозрачные занавески.

Мы должны были смеяться, болтать и веселиться. Мы должны были попытаться наладить хоть какое-то подобие дружеских отношений. Мне следовало быть с ней повежливее, а, может, вообще не стоило здесь появляться.

– Послушай, мне жаль, – сказал я, медленно присев там, где она лежала и тихо плакала в подушку. – Я не должен был говорить то, что сказал там внизу. По крайней мере, не так, как я это сделал.

Она оглянулась через плечо, её голубые глаза были мокрыми с разводами чёрной туши.

– Но я имел в виду каждое сказанное слово, – забравшись на кровать, лёг рядом с ней и, схватив её ногу, перекинул через своё бедро. Затем, положив руку ей на поясницу, крепко прижал к себе.

– Ты ведёшь себя так, – всхлипнула она, – будто я не хочу быть... с тобой... но ты ведь знаешь, что это не... это не так.…

Я погладил её по голове, успокаивая, пока она плакала на моей груди.

– З-зачем ты сюда пришёл? – спросила она.

– Блядь, я не знаю. Подумал, что, может, если ты увидишь меня снова, то вспомнишь, как сильно любишь. Я отчаявшийся мужчина, милая. Облажавшийся и отчаявшийся мужчина, и это был мой последний жест отчаяния.

– Как будто возможно забыть, что я люблю тебя, – всхлипнула она. – И никогда не переставала, Уайлдер. Никогда.

Не раздумывая, я наклонился и сцеловал её солёные слёзы. Мои губы всё ещё оставались прижатыми к её теплым, нежным щекам, когда она подняла голову и, глядя в глубь моей души блестящими глазами, поцеловала меня.

– В последний раз, – прошептала она, поднялась и оседлала меня. Наши пальцы переплелись. – Мне не хватает того, как ты смотришь на меня.

Я пристально всматривался в глаза девушки, чей мир бешено вращался, выходя из-под контроля, и она знала, что я единственный, кто мог это исправить. Мои руки тянулись в темноте комнаты, пока не дотронулись до её лица, половина которого сияла в бледном лунном свете, льющемся через открытые окна. Она ухватила пальцами край своего топа, стянула его через голову, потом наклонилась и поцеловала меня снова. В ту секунду, как её тело прижалось к моему, я перевернул Эддисон, пригвоздив её к кровати.

Она любила, когда я контролировал её тело. Когда говорил, что ей делать. Когда она отдалась мне, то призналась, что никогда не чувствовала себя более живой. Моя рука скользнула между нами, я расстегнул её джинсы и стянул с бёдер.

Я слез с кровати.

– Сними всё. Сейчас же.

Она погасила облегчённую улыбку и охотно подчинилась, расстегнув лифчик и спустив чёрные кружевные трусики вниз по стройным ногам.

– Ложись на живот, – приказал я. Она перевернулась и уткнулась щекой в подушку, в которую только что плакала. Мои руки дрожали, пока я раздевался, расстёгивая пуговицу за пуговицей. Достав из бумажника презерватив, я раскатал его на своём затвердевшем члене и забрался обратно на кровать. Скользнул руками под её бедра, пока не добрался до её киски. Легко ввёл палец внутрь, чему способствовал переизбыток влаги. – Боже, похоже, ты и правда этого хочешь.

Она кивнула, закусив губу.

– Да, хочу. Так сильно.

– Не разговаривай.

Я наклонился к полу и схватил кожаный ремень. Зацепив его за железное изголовье кровати, обернул вокруг её запястий. Я бы предпочёл заниматься с ней в этой постели любовью, а не трахать, но просто следовал её желаниям. Затем схватил её чёрные трусики, скомкал их и осторожно засунул ей в рот. Моя правая рука вернулась к её сладкой киске, и я приятно удивился, что она стала ещё влажнее.

Собрав её волосы на затылке в конский хвост и откинув его назад, я прошептал ей на ушко:

– Мы должны вести себя тихо. Не издавай ни звука.

Она кивнула, как только я отпустил её волосы. Мои руки, нежно касаясь, прошлись по её обнаженной спине, остановились на круглой попке, обхватили бёдра и подтянули вверх, заставив встать на колени. Погладив её задницу, я резко шлёпнул по ягодице, наверняка оставив отпечаток.

–М-м-м, – застонала она, когда боль от шлепка покинула её нежную кожу.

– Тихо, Эддисон, – прорычал я. – Ты же не хочешь, чтобы я сделал это снова?

Я опять скользнул пальцем в её возбуждённое лоно, обнаружив, что она расслабилась больше обычного, как будто хотела меня сильнее всего на свете. Схватившись рукой за основание члена, я начал медленно, сантиметр за сантиметром, вводить его в неё.

В ответ на глубокое проникновение её бёдра качнулись ко мне. Удерживая их, я входил и выходил из неё, сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее. Мои руки поглаживали её тело, прослеживая каждый изгиб и впадинку, чувствуя, что всё это принадлежало мне. Заявляя права на каждый её сантиметр.

То, как она двигалась, подсказывало мне, что Эддисон хочет большего, но она знала, что ей нельзя говорить. И мне нужно было понять то, что она хотела сказать. Я трахал её жёстче, намного жёстче, чем когда-либо прежде, она трахала меня в ответ, вращая бёдрами и выгибая спину, пока мои пальцы играли с её набухшим клитором.

При каждом толчке её округлые груди подпрыгивали, и слабые, неконтролируемые вздохи, вырывавшиеся из её полуоткрытого рта, давали мне понять, что она уже была близко. Я сбавил темп. Мне хотелось наслаждаться этим, и хотелось быть уверенным, что она тоже наслаждалась.

Я вышел из неё, понимая, что это был мучительный шаг, который скоро окупится. Она так и оставалась в прежней позе, с поднятой вверх попкой, уткнувшись лицом в подушку и со скованными запястьями, и я был готов продолжить.

– М-м-м! – застонала она, когда её тело снова приняло меня. Я шлёпал её по заднице с каждым толчком, время от времени давая ей передышку. То, как Эддисон двигалась в ответ, сказало мне, что она сдерживала страсть, распирающую её сердце, и никогда не позволит ей выйти наружу. Склонившись над ней и сжав бёдра, я вколачивался в её набухшую розовую киску, пока она не кончила на мой член, и я высвободил в неё накопившееся отчаяние и чувство безнадёжности.

Я рухнул на Эддисон, наши тела были потными от влажного воздуха Флориды, просачивающегося в открытое окно. Мы прилипли друг к другу, как липучки, и я вытащил трусики и снял кожаный ремень с её запястий.

Соскользнув с неё, лёг на противоположную сторону кровати, пытаясь отдышаться. И когда я меньше всего этого ожидал, она устроилась на моей руке. Как делала раньше.

– Что такое? – прошептал я.

Она потёрлась носом о мою грудь и положила ладонь мне на живот.

– Я завтра уезжаю, – сказал я, понизив голос. Я не знал, сколько прошло времени, но понимал, что уже поздно. И не забыл, что стены пляжного домика были тонкими, как бумага, и за ними находились три ничего не подозревающих души, которые разрушили бы этот момент для нас, если бы узнали, что мы только что сделали.

– Почему?

– Я не смогу быть рядом с тобой и не желать прикасаться к тебе. Не смогу притворяться. Думал, что смогу, но ничего не выйдет.

– Ты не должен уезжать... – её голос дрогнул, и она обняла меня крепче. – Дерьмо. Ты прав. Они поймут, что что-то не так, если ты будешь тайком приходить в мою комнату.

– Похоже, кто-то не разлюбил меня, как планировал, – поддразнил я, проводя кончиками пальцев по её руке.

– Вовсе нет, – хихикнула она. – Ты серьёзно сказал, что подождёшь меня?

– Да, – я резко втянул в себя воздух. – Не думаю, что у меня есть выбор. Сердце хочет того, чего хочет. Я никогда не встречу другую девушку, которая заставит меня чувствовать даже половину того, что заставляешь меня чувствовать ты.

Я перекатился на бок, перевернув её на спину и прижав к кровати. Даже с засохшими разводами туши вокруг её красивых голубых глаз, она всё равно оставалась красивой.

– Ты забываешь, что я инвестор, – прошептал я, прижимаясь губами к ложбинке между её грудями. – Я очень терпеливый человек, Эддисон. Я могу ждать очень долго, если знаю, что в итоге получу то, что хочу.

Она улыбнулась, когда я взял её руки и поднял их над головой. Потом лёг сверху, придавив её. Просто мне очень захотелось почувствовать тепло наших обнажённых тел, когда ночной воздух холодил кожу.

Я поцеловал её левую грудь, прямо над дерзким розовым соском.

– Это инвестиция. – Мои губы переместились к её ключице. – Это ещё одна инвестиция. – Я поцеловал её нежную шею. – И ещё одна инвестиция…

Она рассмеялась, и всё сегодняшнее напряжение исчезло.

– О чём, черт возьми, ты говоришь?

– Однажды эти инвестиции дойдут до нужной стадии, – объяснил я. – И тогда придёт время их обналичить.

– Обналичить?

– Да, обналичить. Жениться на тебе.

Её рука взлетела к моему лицу, обхватив челюсть, и она посмотрела на меня точно так же, как тогда, когда мы впервые поняли, что абсолютно не контролируем то, что происходит между нами.

– Смешной способ ты использовал, но, кажется, я поняла, – улыбнулась она.

– Так здорово снова увидеть тебя, – сказал я. – Настоящую тебя. Не безумную.

– Согласна. Я немного волновалась за тебя. Скажи, тебе становится страшно, когда…

– Когда то, что я люблю, у меня отнимают? Ага. Это чувство очень давно мне знакомо. Прости, – я притянул её к себе, снова целуя мягкие губы и наслаждаясь их сладким вкусом.

– Что нам делать до развода родителей? – спросила она и внезапно погрустнела.

– Давай не будем об этом беспокоиться, – погладил я её по щеке. – Давай просто наслаждаться этим. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Всю ночь она пролежала в моих объятиях, и мы разговаривали до двух или трёх часов ночи, стараясь говорить тихо. В какой-то момент я, должно быть, заснул в её постели, потому что следующее, что я помнил, кто-то стучал в её дверь.

– Эддисон?

Я вскочил.

– Блядь, Эддисон. Там твоя мама.

– Чёрт, – сказала она, решая, как поступить. Мы оба посмотрели на пол, где была разбросана наша одежда. – Залезай в шкаф.

Я подлетел к шкафу, сдвинул одну из зеркальных створок в сторону, залез в него и медленно и тихо его закрыл.

– Эддисон, ты встала?

– Подожди, мам. Уже иду, – услышал я ответный крик. Через минуту голос её мамы стал ближе, как будто она сидела на кровати Эддисон.

– Уже девять часов. Ты не собираешься вставать? Кажется, Коко что-то упоминала о пробежке по пляжу. Было бы мило с твоей стороны составить ей компанию.

– Хорошо, – сказала она.

– Ты видела Уайлдера? – услышал я вопрос Тэмми Линн. – Утром его не было в комнате.

Дерьмо.

– Гм, нет, вчера вечером я легла спать сразу после игры. И не видела его. Прости.

– М-м-м.

– Что?

– Просто каждый раз, когда он рядом с тобой, ты ведёшь себя так странно. Не могу понять, в чём дело, но это заметно. Я ещё не знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, он всегда такой умный и чувствительный, или старается из-за нас.

Я подавил смех.

– Ты уверена, что всё в порядке, детка? – снова спросила Тэмми Линн. – Ты знаешь, что можешь всё мне рассказать.

Давай, Эддисон. Скажи ей. Это твой шанс.

– Уверена, мам. Всё хорошо.

– Что ты думаешь о Винсе, милая? – cпросила Тэмми Линн неожиданно бодрым тоном. – Он тебе пока нравится?

– Да. Я имею в виду, он, похоже, делает тебя счастливой.

– Думаешь, мы хорошая пара? Он так отличается от моего обычного типа.

– Он не в коже, не покрыт татуировками, и он не ездит на мотоцикле, но я думаю, можно смело сказать, что он на ступеньку выше остальных. Почему ты спросила? У тебя появились сомнения?

– Нет, нет, – настаивала Тэмми Линн. – Мне просто интересно, что ты об этом думаешь.

Пространство между ними слишком надолго заполнилось тишиной, а затем послышался звук шаркающих шагов, двигающихся к двери.

– Приводи себя в порядок, милая, и спускайся к завтраку. Надеюсь, Уайлдер где-то здесь поблизости и скоро появится.

– Может, он потерял сознание на пляже. Прошлой ночью он казался немного пьяным, – предположила Эддисон.

– Кто знает?

Раздался щелчок захлопнувшейся двери, и Эддисон подошла к шкафу.

– Боже мой! Мы чуть не влипли.

– Ты должна была ей сказать.

– О чём ты говоришь?

– О нас. Она спросила, всё ли с тобой в порядке. Тебе следовало быть честной.

Эддисон опустила плечи и сложила руки у сердца.

– Она так счастлива. Я не могу всё разрушить. Прости. Но это не меняет моих чувств к тебе. Ничто не сможет это изменить.

Эйфория от ночи, проведенной с ней в моих объятиях, испарилась в разрежённом, солёном морском воздухе. У меня не было права на неё злиться. Она ничего не обещала, и это я заставил её замолчать, когда она попыталась заговорить о будущем.

– Не сердись, – умоляли меня её голубые глаза. Она потянулась ко мне, положив тёплую ладонь на мои скрещенные руки. Подойдя поближе, Эддисон приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала меня в губы. – Пожалуйста, не уезжай сегодня домой. Останься здесь. Просто останься. Давай не будем падать духом. Мы всё решим, когда вернёмся домой.

∙ ГЛАВА 22 ∙
ЭДДИСОН

С тех пор, как мы вернулись из Флориды, прошла неделя. У меня впереди был намечен для Уайлдера показ очередного объекта, но я случайно увидела его на улице. Я возвращалась в офис со встречи с клиентом и неожиданно столкнулась с ним, поэтому мы зашли в маленькую кофейню, заказали горячие напитки и дружески поболтали.

После недели, проведённой вместе в пляжном домике, мы оба согласились, что должны держаться друг от друга на расстоянии. Больше никаких тайных встреч для занятий сексом. Больше никаких украденных взглядов. Мы пообещали друг другу оставаться профессионалами, неважно, насколько это ранит. И пообещали не встречаться с другими людьми, что было очень легко с моей стороны, так как в любом случае у меня на свидания не было времени.

Тёплым майским утром я скользнула в кожаное офисное кресло, проверила электронную почту и улыбнулась, увидев письмо от Уайлдера, в котором говорилось, что он хочет сделать предложение по одному из складов, которые я показывала ему несколько недель назад. Его присутствие в качестве клиента означало, что я могу, даже немного уменьшив свою рабочую нагрузку, всё равно преуспеть профессионально, что было замечательно. Сколько себя помнила, я всегда работала без сна и отдыха.

А Кайл, похоже, на каждом шагу терял клиентов, и я не была уверена, приложила к этому руку Бренда Блисс или Уайлдер каким-то образом поработал закулисным магом. В этой отрасли он знал многих людей и был одним из самых влиятельных инвесторов, которых я когда-либо встречала, но никогда не вёл себя подобным образом. Я не посчитала нужным спросить об этом Уайлдера, не желая знать правду. Хотя, если он и имел какое-то отношение к постепенной кончине карьеры Кайла, то, вероятно, всё равно бы не признался.

На столе зазвонил телефон. Звонила мама.

– Привет, мам, как дела? Я на работе, – ответила я.

Она вздохнула в трубку, медленно и тяжело. Когда она так делала, это никогда не означало что-то хорошее. Я уже слышала подобный вздох раньше. На самом деле, даже несколько раз.

– Я ухожу от Винса.

Я возблагодарила Бога за то, что она не могла видеть широкую улыбку, появившуюся в этот момент на моём лице.

– О, нет, мама. Почему? Что случилось?

– Просто я с ним несчастна, милая. – Это было похоже на звук спускаемого воздушного шарика, а гнусавый голос говорил о том, что она лежит дома на диване. Я представила её лежащей на спине, левая рука прижата ко лбу, будто она была больна.

– Но вы оба выглядели такими счастливыми. В Нью-Йорке и на пляже. Я никогда раньше тебя такой не видела, – я почесала затылок. Как-то ничего не складывалось.

– Не пойми меня неправильно, Эддисон, он хороший человек. Но просто до слёз утомляет меня тем, что всё у него всегда должно быть идеально. Идеальная жена. Идеальная маленькая жизнь. Идеальная семья. Если он купит мне ещё один костюм из J.C. Penney, думаю, что умру.

– Но, мне казалось, что ты хотела именно этого. Идеальную семейную жизнь.

– Я думала, что это может сделать меня счастливой. Но этого не произошло. Я такая же несчастная, как и раньше. Мне не надо было выходить за него замуж, – простонала она. – Когда же я научусь, а? Мне пятьдесят три года.

– Пятьдесят восемь.

– Ну, хорошо. Мне пятьдесят восемь лет, и у меня за плечами четыре неудачных брака.

– Пять.

– Пять, не важно. Мне так неловко, – я услышала, как она всхлипнула, хотя мне показалось, что её рука на секунду прикрыла трубку. – Боже, он ужасно целуется. У него нет ни одной татуировки. Он каждую ночь ложится спать в девять. И, ради всего святого, я удивлена, что он до сих пор не предложил спать в разных кроватях.

Забавно, как такой мужчина мог быть отцом Уайлдера.

– Я понятия не имела, что он такой ванильный, мам.

– Что ж, урок усвоен, – сказала она. – Думаю, мне нужно какое-то время побыть одной.

Тэмми Линн произносила эту фразу миллион раз. И она потеряла смысл много лет назад.

– Да, может, тебе стоит какое-то время побыть одной.

– Кроме того, – вздохнула она, – Дакота мне всё рассказала.

– Прошу прощения?

– Я всё знаю о тебе и Уайлдере. – Моё сердце заколотилось, и ответ застрял в горле. – Это многое объясняет, – рассмеялась она. – Я имею в виду поведение, когда вы оба сбежали из ресторана. И тот прорыв плотины во время игры в «Уно». Наверное, я была слишком слепа, чтобы этого не видеть. Дакота заполнила все пробелы.

– Она никогда не умела держать язык за зубами, – задумчиво проговорила я, втайне благодарная ей.

– Как бы то ни было, на днях у меня был долгий разговор обо всём с твоей сестрой, и это окончательно утвердило меня в решении оставить Винса. Я с ним несчастлива, а ты хочешь быть с Уайлдером. Это не проблема, милая. Ты понятия не имеешь, что это значит – знать, что ты ради меня собиралась отказаться от своего счастья. Ты хорошая дочь, а я тебя не заслуживаю.

– Ты точно расстаёшься с Винсом? – спросила я. Мой мозг был в состоянии шока и недоверия, и я с трудом могла осознать, как судьбоносно меняется смысл нашего разговора. Что-то насчёт того, что я хорошая дочь. Возможно, мне следовало сосредоточиться на её добрых словах, и в любой другой день они вошли бы в историю. Тэмми Линн никогда не говорила комплименты, не те, что обнажали самые её сокровенные чувства.

– Разумеется, – ответила она.

– Ты не передумаешь?

– Никогда. Я приняла решение.

– Мама? – горячие слёзы затуманили моё зрение, собрались в уголках глаз и пролились на стол.

– Да, детка? – ласково произнесла она.

– Спасибо.

Я повесила трубку и тут же набрала номер Коко.

– Не могу поверить!

– Что? – нарочито медленно протянула слова Коко, и я представила её озорной взгляд.

– Мне только что позвонила мама. Сказала, что ты выдала ей всю информацию о нас с Уайлдером. – Мне хотелось просто задушить Коко в своих объятиях, но намного веселее было заставить её немного понервничать.

– Ну, да? – согласилась Коко. – Я это сделала.

– Зачем?

– Затем, что ты моя сестра, и я люблю тебя больше, чем могу выразить, и хочу, чтобы ты была счастлива, – сказала она. – Ты заслуживаешь счастья, Эддисон. Ты должна быть с Уайлдером.

– Давно я тебе говорила, как сильно тебя люблю? – Мои мысли в полном восторге метались из одной стороны в другую. В ту же секунду, как у меня появился шанс, я собиралась найти Уайлдера, где бы он ни был, и кинуться к нему в объятия. – Мама сказала тебе, что уходит от Винса?

– Да, она упоминала об этом. Но именно ей хотелось быть той, кто всё тебе сообщит, поэтому я ничего не рассказала. Знаешь, после всего, через что мама заставила нас пройти, когда мы были молодыми, я решила, что теперь её очередь принести жертву, чтобы один из нас смог быть счастливым.

– Можно на это посмотреть и так.

– Я понимала, что ты слишком добрая, чтобы что-то сказать, поэтому мне пришлось вмешаться. Было невыносимо видеть, как она фланировала, словно Бетти Крокер, под руку с Винсом, когда ты каждую ночь, засыпая, плакала.

– Спасибо, Ко. Серьёзно. Спасибо тебе.

– Я всего лишь делаю свою работу, – рассмеялась она. – Для этого и нужны старшие сёстры, верно? Вмешиваться в чужие дела и исправлять ошибки.

– Ты – связующее звено, знаешь это? Ты всегда была связующим звеном в нашей маленькой семье.

– Ладно, хватит этого сентиментального дерьма. Повесь трубку и найди его. – Коко не могла не командовать. Просто она была так устроена.

* * *

– Позвони мне сразу, как услышишь, – оставила я голосовое сообщение на автоответчике Уайлдера, потому что он не ответил на мой звонок. Мне ничего не оставалось, как сидеть и барабанить пальцами по столу. Остаток дня прошёл совершенно бесполезно.

Я подхватила свои вещи и сказала Скайлар, что иду на встречу с клиентом, хотя на самом деле направилась в офис Уайлдера. Я была там всего один раз, когда мы только начали встречаться. Он должен был только заглянуть туда и взять документы. Это случилось вечером после работы, и мы решили порезвиться на его столе, но были прерваны уборщицей.

Я улыбнулась пока шла в сторону его работы, стуча каблучками по тротуару.

– Мне нужно встретиться с Уайлдером Ван Клифом, – сказала я его помощнице чуть позднее.

– Он сейчас на селекторном совещании, – сообщила она, щёлкая по экрану компьютера. – Похоже, он освободится через час. Если хочешь, можешь подождать его здесь.

– Это очень срочно, – доброжелательно улыбнулась я. – Можно мне просто войти? Я не буду прерывать его звонок. Мне просто нужно… мне необходимо его увидеть.

– Мне очень жаль. Я не могу позволить тебе войти туда, – отрезала она.

– Я его девушка.

– Мистер Ван Клиф ни с кем не встречается. Хорошая попытка, – её губы изогнулись в улыбке

Я резко вздохнула, уговаривая себя, что она просто делает свою работу.

– Обещаю, у тебя не будет неприятностей, если ты просто позволишь мне туда войти.

– Мистер Ван Клиф очень требователен насчёт…

– Поверь мне, дорогая, я знаю, как он может быть требователен, – мне больше не хотелось стоять и спорить с его питбулем. Вцепившись в сумочку, я развернулась на каблуках и направилась прямиком в его кабинет.

– Ты не можешь туда войти! – закричала она со своего рабочего места.

Я ворвалась в его кабинет, где он сидел, откинувшись на спинку стула, в то время как мужчина на другом конце провода бубнил о начальной цене и возможном повышении ставок.

– Эддисон? – произнёс он одними губами. Его брови сошлись на переносице, и он склонил голову набок.

Я подпрыгивала, как легкомысленная школьница, хлопала в ладоши и улыбалась, как полная идиотка. Но мне было всё равно. Я собиралась сообщить лучшую новость в своей жизни моему самому любимому во всём мире человеку.

– Эй, Дэррил, можно я тебе перезвоню через минутку? – прервал его Уайлдер. – Случилось кое-что срочное, с чем мне нужно разобраться. Просто дай мне несколько минут, ладно?

– У меня нет ни минуты свободной, Уайлдер, – хмыкнул в трубку Дэррил.

– Знаю, знаю. Дай мне немного времени.

Уайлдер положил трубку, а я забралась к нему на колени и оседлала.

– Ты расскажешь мне, что происходит? – спросил он, обнимая меня за талию.

– Это случилось. Винс и Тэмми Линн разводятся, – самодовольно ухмыльнулась я.

– Ты шутишь? – он обхватил моё лицо ладонями и приблизил к своему, крепко прижимаясь ко мне губами. – Итак, что это значит?

– Всё, Уайлдер. Это значит всё.